Текст книги "Всё о папе, маме, бабушке и восьми детях"

Уле-Александр устраивает праздник

На другой день папа, мама, бабушка и восемь детей должны были идти на праздник к Уле-Александру.

Бабушка долго наряжалась и прихорашивалась. Сначала она хотела одеться, как городская дама, но к ней зашёл Мортен, увидел её и чуть не заплакал.

– Не надо, не надо, – проговорил он. – Ты должна быть бабушкой или я не буду с тобой разговаривать!

– Хорошо, – сказала бабушка. – Я сейчас переоденусь. – Мортен кивнул – он был доволен. Бабушка повязала наглаженный платок, надела чистую юбку и свою самую нарядную кофту, чтобы все сразу видели, что она идёт в гости.

– Я очень рада, что бабушка согласилась пойти с нами, – прошептала мама папе. – Нам всем было бы неприятно, если б она осталась дома одна, да и Уле-Александру тоже.

– Что ж, теперь всё в порядке, – отозвался папа. – Только бы она там не стеснялась, а то будет сидеть, будто в рот воды набрала.

– Не будем требовать от неё слишком многого, она согласилась пойти вместе с нами, а это самое главное, – сказала мама.

Но мама и папа напрасно опасались, что бабушка будет в гостях стесняться.

Она развеселилась уже по дороге в Тириллтопен. Впрочем, не она одна, потому что папа взял свои большие спортивные сани и положил на них одиннадцать подушек, на которых сидели Мортен, Мина и Милли. Все остальные должны были идти пешком, и время от времени груз с детьми и подушками опрокидывался так, что дети и подушки падали в снег. Но чем ближе они подходили к Тириллтопену, тем медленнее они шли и тем более чинно держались. Папа надёжно спрятал в лесу сани, каждый взял по подушке, и они продолжали путь.

Все окна в домах Тириллтопена были ярко освещены, бабушка и Мортен время от времени останавливались и с восхищением смотрели на рождественские огни. Никто из них ни разу не был здесь вечером.

– Как странно, что всюду живут люди, – заметила бабушка. – А сколько ещё людей живёт в городе!

– Да, и в Америке, и во всей Норвегии, и в Африке, – подхватил Мортен.

– Интересно, о чём они сейчас все думают? – задумчиво произнесла бабушка.

– Наверно, всех беспокоят разные мысли. Как по-твоему? – спросил Мортен у бабушки.

– Думаю, ты прав.

Они уже подошли к дому, в котором жил Уле-Александр. Когда они поднимались по лестнице, казалось, что их очень много.

Мадс шёл первым, потому что он лучше всех знал, где живёт Уле-Александр, ведь они дружили и виделись почти каждый день. На третьем этаже он остановился и позвонил. Ему открыла маленькая девочка.

– Это Биттелиттен, сестра Уле-Александра, – шепнул Мадс бабушке.

– Я её знаю, – ответила бабушка. – Здравствуй, крошка, и спасибо за приглашение.

– Разденьтесь в комнате Уле-Александра, – сказала девочка. – А то у нас в передней мало места.

В комнате к потолку было прибито множество крючков и колёсиков, с крючков спускались верёвочные петли, какие можно видеть, когда в портах загружают или разгружают суда.

Отец Уле-Александра принимал у всех верхнюю одежду. Бабушкино и мамино пальто, а также пальто девочек он запихнул в одну из петель и поднял их к потолку.

– Остроумно придумано, – сказал папа. – Можно подумать, что находишься на корабле.

Отец Уле-Александра гордо улыбнулся.

– А теперь давайте пальто и куртки мальчиков, – сказал он. – Поднимем и их. А сапоги, я думаю, можно поставить под окном.

Пришла и мама Уле-Александра.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! – приветствовала она гостей. – Кто уже разделся, проходите в гостиную. Прошу вас, бабушка. Вы первая как самая почётная гостья. Ведь вы у нас раньше никогда не были.

Бабушка сделала реверанс и гордо прошла в гостиную. Она была довольна, что всё-таки приняла приглашение, – быть почётной гостьей всегда приятно.

Но сначала мама Уле-Александра попросила бабушку пройти в столовую и положить себе на тарелку всё, что ей захочется. Мадс с удивлением посмотрел на неё – ведь он знал, что в квартире Уле-Александра нет никакой столовой. Там была только гостиная, спальня и комната Уле-Александра. Однако родители Уле-Александра оказались людьми изобретательными – они положили на широкую двуспальную кровать большой лист фанеры, накрыли его огромной скатертью, и роскошный стол был готов, а на нём стояли всевозможные яства. Оставалось только взять тарелку и наложить на неё всё, что тебе показалось самым вкусным.

– Это также красиво, как стол, накрытый для ланча, в отеле в горах, – сказала бабушка. Настроение у неё было отличное, и она наполнила свою тарелку до краёв всем понемногу. Но когда она вошла в гостиную, чтобы сесть и начать уплетать угощенье, она увидела там Иду и её родителей. А мама Уле-Александра сказала:

– Бабушка, садитесь рядом с Идиной мамой и познакомьтесь с ней поближе. И ещё, бабушка, поздоровайтесь с родителями Монса. Они живут в городе в маленьком деревянном домике напротив большого высокого дома.

Бабушка так и думала. Ей придётся сидеть рядом с женщиной, от которой она хотела бы держаться подальше. Но делать было нечего.

Впрочем, она уже знала, о чём говорить с этой городской дамой.

– Сегодня в молочной лавке было много народу, – сказала она. – Там продаются очень вкусные булочки. А вот на лифте я бы не стала подниматься ни за какие коврижки. Гораздо полезнее подниматься по лестнице пешком, а в плохую погоду можно гулять по коридорам.

Все перестали есть и во все глаза смотрели на бабушку.

– О чём это наша бабушка говорит? – шёпотом спросил папа у мамы.

– О чём я говорю? – переспросила бабушка, услыхав папины слова. – Я только высказала своё мнение о том, каково жить в городе в большом высоком доме.

– А где же наша тётя Петра? – спросила мама Уле-Александра, ей казалось, что надо перевести разговор на другую тему, потому что бабушкины слова многих сильно удивили.

– Должна вот-вот прийти, – ответила Идина мама. – У неё сейчас столько работы, но я обещала ничего вам не говорить. Она сама всё расскажет.

В это время в дверь позвонили.

– А вот и она, – сказал Уле-Александр.

Но это пришла не тётя Петра, а дедушка и бабушка Уле-Александра.

– Извините за опоздание, – послышался из передней голос бабушки. – Мы слишком долго собирались, и, по правде сказать, вздремнули после обеда.

– Тёти Петры ещё нет, так что вы не последние, – успокоил их Уле-Александр.

– Нас что, подвесят к потолку? – испугалась его бабушка при виде свисавшей петли.

– Нет-нет, подвесят только вашу одежду, – успокоил её Уле-Александр.

В это время раздался ещё один звонок, и на этот раз это была тётя Петра. Шляпка съехала ей на одно ухо, пальто было застёгнуто криво. Щёки пылали, и она была очень взволнована.

– Ах, у меня такое случилось, такое случилось! Я сначала всё вам расскажу, а уж потом разденусь. Впрочем, сапожки я сниму сейчас, чтобы не наследить… – затараторила она. – Господи, спаси и помилуй, оказывается, я надела один сапог и один башмак. В спешке чего только не сделаешь, особенно когда мысли заняты другим. Не каждый день приходится быть детективом!

– А ты была детективом? – спросил Уле-Александр.

– Да. Но ты не спеши, а слушай всё по порядку.

Тётя Петра опустилась на принесённую ею подушку и начала рассказывать:

– На днях, кажется вчера – у меня в голове всё смешалось, – в моей квартире побывали незнакомые люди.

– Не может быть! – воскликнула бабушка. – Вы их поймали? Я имею в виду, воров.

– Нет, – сказала тётя Петра, – но сегодня я была в полиции, и у нас есть улика. Слушайте, я начну с самого начала. Вчера я спустилась вниз в телефонную будку, чтобы позвонить по телефону.

– Я знаю, она стоит в вестибюле справа, – гордо сказала бабушка.

– Совершенно верно, – обрадовалась тётя Петра. – А дверь в квартиру оставила приоткрытой. Я часто так делаю. Знаете, иногда я забываю взять с собой ключи, и потому лучше оставлять дверь приоткрытой, чтобы не остаться на площадке перед запертой дверью. Ну вот, прихожу я обратно и нахожу свою дверь запертой. Сначала я подумала, что это я сама нечаянно её захлопнула, и на всякий случай подёргала ручку. И тогда я услыхала, что внутри кто-то есть, и это был не мужчина, а женщина! Странный голос говорил, что я не должна думать, будто они такие глупые и откроют мне дверь. Я пошла за нашим комендантом, у него хранятся запасные ключи от всех наших квартир, но, когда мы с ним вернулись к моей квартире, дверь уже была приоткрыта, и внутри никого не оказалось.

– А у тебя что-нибудь пропало? – спросила мама Уле-Александра.

– По-моему, нет, я ничего такого не заметила, – сказала тётя Петра. – Но знаешь, у меня такой беспорядок, что я не могу сразу определить, всё ли у меня цело. Несомненно одно, у меня в квартире кто-то побывал, потому что перед дверью стояли два стула, и ещё, как я уже сказала, мы нашли улику. Это клубок чёрной шерсти, который точно принадлежит не мне. Он лежал у самой двери.

Гости испуганно переглянулись.

Кому-то становится страшно

Бабушка с Мортеном тоже переглянулись. Потом бабушка медленно кивнула Мортену, а он ещё медленнее кивнул ей. Никто не заметил, как они тихонько встали и вышли в переднюю.

Там бабушка обнаружила, что их верхняя одежда висит под потолком в комнате Уле-Александра.

– Нечего и думать, чтобы достать наши вещи, – сказала она и грустно покачала головой.

Но на кровати Уле-Александра, к счастью, лежал плед, потому что его дедушка, приходя к ним в гости, любил отдыхать в его комнате. А на стуле перед диваном лежал толстый свитер и шапка.

– Надень это! – сказала бабушка Мортену, показав на свитер и шапку. – Ты не можешь выйти на улицу, не надев ничего тёплого. Там холодно. А я завернусь в плед. Поторопись, Мортен, мы уходим.

– Как уходим? А праздник? – Мортену не понравились бабушкины слова.

– Ничего не поделаешь. Мы не можем здесь оставаться.

– Мы пойдём домой? – Мортен огорчился – он так радовался празднику, который устроил Уле-Александр, но бабушка была огорчена ещё больше, чем он, поэтому он без возражений ей подчинился.

– Нет, Мортен, мы пойдём не домой, – ответила бабушка.

Они вышли из дома и куда-то быстро пошли. Мортен ничего не понимал, потому что бабушка направилась прямо к стоянке такси и махнула шофёру, который курил трубку.

– Мне нужно такси, – сказала она.

– Мы поедем на такси? – Мортен просиял – не так уж часто ему выпадало такое счастье.

– Да-да, – буркнула бабушка, радуясь, что у неё с собой оказались деньги.

– Можно я сяду впереди? – спросил Мортен.

– Да, бедняжка, можно.

Мортен удивился, что бабушка назвала его «бедняжкой», – ведь ехать на такси так здорово, но она тут же сказала шофёру:

– Будьте добры, отвезите нас в город в полицейский участок.

Тут Мортен вспомнил, о чём говорилось у Уле-Александра и почему они оттуда ушли.

– Бабушка, нас посадят в тюрьму? – спросил он.

– Нет, тебя не посадят. Просто ты должен пойти туда со мной и рассказать, что мы делали в тот день в высоком доме. А потом ты вернёшься в домик в лесу. – И она вздохнула так грустно, что Мортену стало её жалко.

– Не бойся, бабушка, – сказал он. – Я тебя не брошу.

Шофёр онемел от удивления, услыхав их слова. Он смотрел в маленькое зеркало то на бабушку, то на мальчика, который был вместе с ней. Но утешать их он не стал, потому что не знал, в чём заключается их вина.

На преступников они были не похожи. Всю дорогу из Тириллтопена он пытался придумать, как ему поступить, чтобы они поняли, что хотя бы он желает им добра.

Наконец, когда они остановились перед полицией, у него уже был готов план. Но он молчал, пока бабушка не полезла в карман за кошельком.

– Послушай, матушка, – сказал он, – пусть эта поездка будет тебе подарком к Рождеству. Я всё равно собирался в город. Хочу заглянуть домой и выпить кофе, ну и обрадовать жену, конечно. Пожалуйста. – И он распахнул перед бабушкой дверцы машины. – Не бойся ничего, всё уладится. Но всегда лучше говорить правду. Скажешь правду, и всё будет в порядке.

– Спасибо вам за эти слова. Они придали мне смелости, – сказала бабушка.

Она взяла Мортена за руку, и они поднялись на крыльцо полиции. Однако внутри она снова приуныла – уж слишком много тут было разных дверей. Наконец она увидела полицейского и обратилась к нему:

– Скажите, пожалуйста, где я могу найти ленсмана… Вернее, полицмейстера?

– Полицмейстера здесь сейчас нет, – ответил он.

– А с кем мне тогда поговорить?

– А в чём дело? – поинтересовался полицейский.

– Ну, с кем говорят, когда совершили какой-нибудь проступок?

Полицейский с удивлением посмотрел на бабушку, однако сообразил, к кому он должен её отвести. И проводил их сначала в комнату, которая называлась приёмной, а потом – в другую, в которой за письменным столом сидел какой-то человек.

– Имя, адрес, – сказал этот человек, не поднимая головы, словно привык, что к нему каждый день приходят пожилые бабушки.

– Матеа Маренсдоттер, – сказала бабушка. – Домик в лесу в Тириллтопене. Мальчика зовут Мортен, но я бы хотела, чтобы вы его отпустили. Я одна виновата, мне и отвечать.

Наконец полицейский поднял голову, и у него на лице выразилось крайнее удивление.

– Я бы хотела начать с самого начала, – сказала бабушка. – Но прежде я хочу узнать, здесь ли сейчас тот человек, с которым говорила тётя Петра. Тогда мне не придётся рассказывать всю историю два раза.

– А что случилось? – спросил полицейский. Он уже снова опустил глаза, но в его голосе не слышалось свирепости.

– Речь идёт о вторжении в квартиру в большом высоком доме сразу за парком, – объяснила бабушка. Полицейский позвонил по телефону, и вскоре в кабинет вошёл какой-то человек.

– Вам повезло, – сказал он. – Я уже собрался домой.

– Вот хорошо, – обрадовалась бабушка. – Я пришла, чтобы объяснить всё про вторжение в квартиру.

– Мы расследуем это дело.

– Больше вам не надо его расследовать. Перед вами тот, кто оставил улику на месте преступления, – сказала бабушка. – Если можно, я бы хотела рассказать, как всё было, потому что добряк водитель такси сказал, что это необходимо. Началось всё с того, что мне в Рождество захотелось одеться ряженой как раз тогда, когда у нас в домике в лесу были гости. Я думала, что это кто-то из знакомых, но оказалось, что с ними были и чужие мне люди, и они так странно смотрели на меня, что я смутилась, а они сказали, что через несколько дней я должна прийти к ним на праздник. И я решила, что мне надо попробовать, каково это быть городской дамой и вести себя по-городскому.

И бабушка рассказала полицейскому о поездке в город, о человеке, который бежал за Мортеном, и о том, что они оба спрятались в квартире, дверь которой была приоткрыта. Честно рассказала все, как было. Она ничего не утаила, и оба полицейских внимательно её слушали.

– А сегодня я оказалась почётной гостьей на празднике у наших друзей, и вот туда приходит тётя Петра и рассказывает, что в её квартире побывали какие-то люди, и она заявила об этом в полицию. И я решила, что лучше мне самой прийти к вам, чем ждать, когда вы придёте к Уле-Александру и арестуете меня там у всех на глазах. У них сегодня праздник, и мне не хотелось бы, чтобы он был испорчен. – Бабушка вздохнула. – И ещё прошу вас не трогать Мортена. Он ни в чём не виноват и должен сегодня же вернуться домой.

– Где этот праздник, на котором вы сегодня были? – спросил человек, который пришёл последним.

– В Тириллтопене.

– Прекрасно. Я тоже живу в Тириллтопене. И тоже приглашён сегодня к друзьям на праздник. Но у меня ещё есть время, и я вас отвезу.

– Большое спасибо, – сказала бабушка. – Пожалуйста, захватите с собой Мортена. Он не привык ездить один.

– Бабушка, я не оставлю тебя здесь одну, – заявил Мортен. – Если тебя посадят в тюрьму, пусть сажают и меня. Мы будем вместе сидеть и разговаривать о нашей Розе и о домике в лесу. Тебе будет веселее, если ты не будешь одна.

– О чём ты говоришь, дружок? – улыбнулся полицейский. – Мы поедем все трое, ты, я и твоя бабушка. А это дело мы сейчас же закроем.

– Почётная гостья возвращается на праздник с полицией, – сказала бабушка. – Ничего не поделаешь.

– Но ведь на мне нет формы. Никому и в голову не придёт, что я полицейский, если я сам не скажу об этом. И поедем мы на такси, я не пользуюсь полицейской машиной после работы.

– У меня есть десять крон. – Бабушка просияла.

– Тогда мы сложимся и вместе заплатим за такси, – сказал полицейский.

В машине бабушка притихла. Она не знала, что ждёт её дальше. Может быть, полицейский хочет допросить её в присутствии всех гостей, а потом снова отвезёт в полицейский участок?

Когда они поднялись к квартире Уле-Александра, полицейский сказал:

– Будьте добры, подождите здесь на площадке, мне надо поговорить с ними без вас.

Мортен с бабушкой сели на верхнюю ступеньку лестницы, потому что оба устали и проголодались. Ведь они не успели попробовать ни кусочка из того угощения, которое было приготовлено у Уле-Александра. Им оставалось только ждать. Бабушка плотнее завернулась в плед, и Мортен крепко прижался к ней.

Бабушку несут на руках

Уле-Александр решил, что устраивать рождественский праздник совсем не так интересно, как он думал. Он с нетерпением ждал этого дня. Но когда гости начали приходить, всё пошло как-то не так. Его товарищ из города, которого звали Монс, сидел со своими родителями и не произнёс ни слова. Другой товарищ, Оливер, так стеснялся, что без конца завязывал шнурки на ботинках. Ида углубилась в журнал и даже не поднимала головы, когда приходили новые гости. Единственная, кто держался, как ни в чём не бывало, была бабушка, но их семья пришла поздно, а до тех пор гости долго сидели молчком. Впрочем, нет, сам Уле-Александр болтал без умолку, но он не знал, о чём говорить, и нёс всякую чепуху. Бабушка и восемь детей наполнили свои тарелки и сидели, не отрывая от них глаз. Поэтому Уле-Александр очень обрадовался, когда наконец пришла тётя Петра. Она была такая, какой он её помнил, рассказывала интересные истории, и все гости, забыв о своей стеснительности, слушали её.

Ида отложила журнал, хотя она уже не раз слышала эти рассказы, а другие гости не спускали с тёти Петры глаз и от восторга подпрыгивали на своих подушках. Поэтому прошло много времени, прежде чем гости и хозяева обнаружили, что бабушка и Мортен куда-то исчезли.

– Что за шутки? Куда они подевались? – воскликнул Мадс.

– Может, они пошли домой проведать Розу? – предположила Марта. – Бабушка о ней так заботится. Иногда она сидит с Розой до самого вечера.

– Это интересно, – сказал папа Уле-Александра. – Я считаю, что дети должны сбегать домой и проверить, действительно ли они там. Надо в этом убедиться. А ты, Уле-Александр, посмотри, всё ли у нас в порядке. Ты знаешь, о чём я говорю.

Дети спустили свою одежду, висевшую под потолком в комнате Уле-Александра – между прочим, им это очень понравилось, – и побежали по тротуару Тириллтопена, потом через лес прямо к дому, где они жили. Но дома оказались только Самоварная Труба и Роза. Самоварная Труба так обрадовалась, увидев детей, что им не захотелось снова оставлять её одну.

– Она должна пойти с нами на праздник, – решил Уле-Александр. – Дом позаботится сам о себе.

Ни в хлеву у Розы, ни в курятнике бабушки и Мортена тоже не было. Роза грустно лежала в своём стойле.

– Ей не хватает бабушки, – сказала Марта. – Мы скоро к тебе вернёмся, – пообещала она и потрепала Розу по шее.

На полпути к своему дому Уле-Александр неожиданно остановил детей.

– Постойте минутку, – сказал он. – Мне надо кое-что проверить.

И он исчез в лесу, хотя было уже темно. Вскоре он вернулся и, улыбаясь, сказал:

– Я только выполнил папину просьбу. Всё в порядке.

И они побежали домой. Во время этой прогулки Ида, Монс и Оливер познакомились с детьми, живущими в домике в лесу, и Уле-Александр подумал, что, может быть, рождественский праздник всё-таки окажется весёлым.

Они вернулись в Тириллтопен, и, когда взрослые узнали, что бабушки с Мортеном дома нет, все переполошились.

– Мне это не нравится, – сказал папа. – Может, следует позвонить в полицию?

– Не надо, – остановила его мама. – Бабушка смутится, если её станет искать полиция. Они наверняка скоро вернутся. Это просто одна из их проделок.

Но вид у взрослых был встревоженный, дети сидели и перешёптывались. Глядя на них, никто бы не сказал, что рождественский праздник удался. Так думал Уле-Александр.

Неожиданно в дверь позвонили, и все с облегчением вздохнули.

– Слава Богу, это они, – сказала мама восьмерых детей.

Но в гостиную вошёл совершенно незнакомый человек со шляпой в руке.

– Извините, что я вторгаюсь к вам так поздно. Я следователь уголовной полиции.

– Да-да, это я с вами разговаривала! – воскликнула тётя Петра. – Вы мне тогда сказали, что у вас есть улика. Как идёт ваше расследование?

– Расследование идёт прекрасно, – сказал следователь. – У нас есть не только улика, но и те, кто оставил её в вашей квартире. Они сами пришли с повинной в полицейский участок.

– Не может быть! – воскликнула тётя Петра. – Кто же они, двое мужчин или мужчина и женщина?

– Ни то и ни другое, – ответил следователь. – Это пожилая женщина и маленький мальчик. А теперь разрешите мне рассказать вам всё по порядку.

И он рассказал о бабушке, которой захотелось узнать, каково жить в большом высоком доме, причём он говорил так, будто рассказывала сама бабушка. Под конец он добавил:

– Теперь бабушка считает, что её посадят в тюрьму, но она просит, чтобы Мортен остался на свободе. А Мортен заявляет, что не оставит бабушку одну, и сядет в тюрьму вместе с ней. Там они смогут беседовать о корове Розе и о жизни в домике в лесу, чтобы скоротать время.

– Но за это нельзя сажать людей в тюрьму! – воскликнула тётя Петра. – Такую замечательную старую женщину! У неё и в мыслях не было ничего дурного!

– Всё зависит от вас, – сказал следователь тёте Петре. – Ведь это вы заявили на них в полицию. Если вы говорите, что всё в порядке, мы не посадим их в тюрьму.

– Конечно в порядке! Мы должны сейчас же поехать за ними. Сейчас же, немедленно!

– В этом нет необходимости, – улыбнулся следователь. – Они ждут здесь, на площадке.

Дверь отворили, и верно: там, на верхней ступеньке лестницы сидели рядышком бабушка и Мортен. И гости, и хозяева в изумлении смотрели на них. Бабушка в смущении закрыла лицо руками, а Мортен похлопал её по плечу.

– Забудьте обо мне и будьте счастливы, – сказала бабушка.

– Мы не хотим вас забывать, сегодня вы наша почётная гостья, – сказал Уле-Александр.

– Заходите, пожалуйста, – пригласил их папа Уле-Александра. – Мы с папой из домика в лесу внесём вас на руках. Надеюсь, вы почтите нас своим присутствием?

– Значит, меня не посадят в тюрьму? – спросила бабушка.

– Ни в коем случае, – сказала тётя Петра. – Давайте, папы, поднимите бабушку повыше, чтобы она наконец поняла, что все подозрения с неё сняты.

Когда бабушку подняли высоко в воздух, следователь сказал:

– Всё в порядке, бабушка. Но я ещё должен кое-что вам передать. Это улика, которую мы нашли. – Следователь достал из кармана клубок чёрной шерсти. – Вы его потеряли, – сказал он и улыбнулся.

– Да, это мой клубок, – призналась бабушка. – Из этой шерсти мы сделали гриву и хвост для лошади Мортена. И это так же верно, как то, что вы держите меня на руках.

Все засмеялись, а Мадс и Уле-Александр подняли на руки и Мортена. Они были восхищены его благородством, ведь Мортен собирался сесть в тюрьму с бабушкой вместо того, чтобы остаться на свободе.

Их обоих внесли в гостиную и посадили каждого на его подушку.

– Если бы вы знали, какая я голодная! – неожиданно сказала бабушка. – Я совсем об этом забыла.

Все радостно вздохнули. Бабушка стала прежней, а Уле-Александр принёс ей чистую тарелку. Остальные гости подносили ей блюда с закусками и спрашивали:

– Что угодно выбрать нашей почётной гостье?

Бабушка набрала полную тарелку еды, и Мортен последовал её примеру.

– Хорошо, что вы к нам вернулись, – подсела к бабушке Идина мама. – Мне так хотелось, чтобы вы рассказали, как жилось скотнице в старые времена.

Бабушка перестала жевать и посмотрела на неё большими глазами. Неужели этой городской даме действительно интересно, как жили скотницы в прежние дни? Ведь именно из-за этой дамы бабушка бегала по коридорам большого высокого дома.

– Мы тоже жили в деревне в детстве, – сказали родители Монса. – Нам было там очень весело.

Бабушка слушала их с довольным видом.

– Конечно, я расскажу вам про деревню, но прежде я расскажу немного о полицейском участке. Это такое приятное место! И если через несколько лет ты, Марен, решишь выйти замуж, выбери себе в мужья полицейского, это надёжные люди.

– Ну, бабушка, что ты говоришь! – Марен даже покраснела – до чего же глупые мысли иногда приходят в голову взрослым!

И бабушка стала рассказывать о своей жизни в деревне, все слушали её и думали о том, что рождественский праздник у Уле-Александра удался на славу.