Электронная библиотека » Анника Тор » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Открытое море"


  • Текст добавлен: 24 сентября 2014, 16:40


Автор книги: Анника Тор


Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава 21

Нелли пошла обратно к хижине. Соня – за ней. Они расставили на столе «тарелки» и сделали вид, что разжигают в печи огонь.

Где-то вдали глухо заворчал гром. Нелли подошла к окну и выглянула на улицу. С берега стеной надвигалась свинцовая туча.

– Погода портится.

Через несколько минут хлынул дождь. Бушующая стихия заставила Нелли и Соню искать убежища в хижине. Капли гулко стучали по разбитой черепице. Струи воды стекали по голым рукам и ногам девочек.

– Ой, я промокла насквозь, – пожаловалась Соня.

Йон!

Нелли совсем про него забыла. Один в лодке, под проливным дождем!

– Йон! – воскликнула она. – Нам нужно забрать Йона!

Они выбежали под дождь и бросились к мостику, спотыкаясь в мокрой траве. Платья липли к телу, волосы – к голове.

– Йон! Йон!

Он оказался довольно далеко от берега. Волны гнали лодку к устью бухты. Йон пытался отталкиваться веслом, но не доставал до дна.

– Нелли! – кричал он. – Тут очень глубоко!

Ветер и дождь били им в лицо. Нелли бежала, прыгала, карабкалась по скалам, окружавшим бухту.

– Подожди, Йон! Я иду!

Она скользила, падала, снова поднималась. Теперь уже осталось недалеко. До лодки было десять-пятнадцать метров.

– Бросай веревку! – крикнула она.

Йон взял конец веревки и кинул его Нелли. Веревка не долетела, упала в воду.

– Еще раз!

Йон дрожал и плакал. Он снова и снова бросал веревку, но все тщетно.

– Нелли! – вдруг завопил он. – Лодка тонет!

Нелли сама это видела. Лодка погружалась все глубже. Она наполнялась и сверху, и снизу.

– Я иду! – снова крикнула она и бросилась в воду.

Одежда прилипала к телу, туфли тянули ноги вниз. Но до лодки недалеко, и вот Нелли уже ухватилась за бортик.

– Я не смогу дотянуть лодку до берега, – тяжело дыша, сказала Нелли. – Прыгай в воду, я поплыву с тобой.

– Нет! – всхлипнул Йон. – Нет! Нет!

– Прыгай! Иначе утонешь!

Йон начал медленно и неловко расстегивать пуговицы на рубашке.

– Оставь одежду! Иди ко мне!

Йон сел на край терпящей бедствие лодки и соскользнул вниз. Он оказался дальше, чем рассчитывала Нелли, и ушел под воду с головой, прежде чем она успела его подхватить. Нелли вытащила Йона. Тот кричал и отплевывался.

– Тихо! Не бойся, я тебя довезу!

Нелли с Соней тренировались в оказании первой помощи. Но гораздо легче тянуть партнера, который умеет плавать и только притворяется утопающим, чем испуганного восьмилетнего мальчугана, который в панике дергается и отчаянно лупит по воде руками.

– Тише, а то мы оба утонем!

Йон перестал брыкаться. Нелли плыла на спине, держа его над собой. До скалы рукой подать, но камни мокрые и скользкие. У нее не хватит сил затащить мальчика наверх. Нелли решила попытаться доплыть до бухты. Там уже неглубоко и можно дойти до берега.

Нелли опустила ногу вниз. Нащупала ногой камень. Оттолкнулась от него и еще немного проплыла. Снова поискала дно. Пока глубоко.

– Нелли! – крикнула с берега Соня. – Тебе помочь?

Ноги Нелли коснулись дна. Она стояла, вода доставала ей до подбородка.

– Нет! – крикнула она Соне. – Я сама!

Она шла спиной вперед и тащила за собой Йона. Скоро станет мелко, и он сможет идти сам.

Промокшие насквозь, они, шатаясь, выбрались на берег неподалеку от мостика. На поверхности воды виднелись лишь края бортов лодки.

– Лодка утонула, – сказал Йон.

– Да.

Нелли села на камень. Вода струями стекала по ее лицу. Постепенно она осознавала, что натворила. Она спасла Йону жизнь, а до этого чуть его не убила.

– Йон, – сказала она. – Ничего не говори тете Альме про лодку. Она рассердится. Понимаешь?

– А что мне ей сказать?

– Скажи, что мы играли на скалах, ты поскользнулся и упал в воду. А я тебя вытащила.

Йон кивнул.

– Обещаешь?

– Да.

Он стряхнул с колена налипшие водоросли.

– Это был немец, – сказал Йон. – Он тянул меня вниз. Я расскажу об этом маме.

– Глупости, – возразила Нелли. – Немец мертв и похоронен. Он не мог ничего сделать. Просто скажи, что поскользнулся.

Соня заплакала.

– Никогда больше сюда не пойду, – всхлипывала она. – Никогда!

– Не будь такой трусихой, – сказала Нелли. – Ничего страшного не произошло.


Йон сдержал обещание. Он рассказал тете Альме, что поскользнулся на мокрой скале – «скользкая, как мыло, мам!» – и упал в воду, а Нелли поплыла и вытащила его.

– Поплыла? Ты же упал рядом с берегом!

– Меня отнесло волнами. Ей пришлось плыть со мной в бухту, потому что на скалах было скользко.

Тетя Альма посмотрела на Нелли. Они сидели за кухонным столом и пили горячее молоко. Нелли и Йон кутались в одеяла. Их мокрая одежда сушилась у плиты.

– Нелли, я так тебе благодарна! Ты поступила смело!

– Йон мог утонуть, – сказала Эльза.

– Я знаю.

Одной рукой прижав к себе Йона, тетя Альма протянула другую и погладила по щеке девочку.

Нелли не ответила. Ей было стыдно.

Глава 22

Штеффи загорелась идеей отправиться в Уддеваллу на велосипедах. Наконец-то после долгого ожидания появилась возможность действовать. Она даже не очень расстроилась, получив телеграмму из Праги:

«Антон Штайнер не значится в наших списках. Еврейская община. Прага».

«Ну и пусть Еврейская община в Праге ничего не знает о папе. Он, может быть, находится гораздо ближе», – внушала она себе.

Свен от всей души поддержал идею с поездкой в Уддеваллу. Он предложил составить им компанию, но Штеффи отказалась.

– Юдит будет чувствовать себя лишней. Мы должны сделать это вдвоем, я и она.

Свен понял. Он научил Штеффи ставить палатку и раздобыл для Юдит еще один спальный мешок.

Тетя Марта была настроена более скептически, когда Штеффи приехала на остров за велосипедом.

– До Уддеваллы довольно далеко. А потом еще нужно возвращаться. Под силу ли вам? Не проще ли послать туда запрос?

Штеффи думала об этом. Но…

Даже если папы там нет, могут быть люди, встречавшие его и знающие, где он.

– Ладно, поступай как хочешь, – сказала тетя Марта. – Ты уже взрослая. Не то, что в прошлый раз, когда ты отправилась по льду и чуть не заблудилась.

Это случилось в ее первую зиму на острове. Штеффи тогда попыталась пройти по замерзшему морю до Гётеборга – узнать в комитете помощи, могут ли они принять в Швеции папу с мамой. Тетя Марта узнала об этом приключении лишь в прошлом году.

– Будь осторожна, – предупредила тетя Марта. – Две девушки на дороге!

Штеффи пообещала быть начеку.

Она ничего не сказала сестре. «Глупо ее обнадеживать, – подумала Штеффи. – Тем более, что она не может туда с нами поехать». Вот если Штеффи найдет папу, она возьмет с собой Нелли, и они вместе отправятся к папе на поезде.

К тому же Нелли, судя по всему, была сильно увлечена общением с художницей, которая снимала у тети Альмы дом. Нелли с гордостью сообщила, что позирует для картины.

– Позируешь?

Штеффи вспомнила, что рассказывал Свен об Ирене.

– Надеюсь, в одежде?

– С ума сошла? – ответила Нелли. – Конечно, в одежде. Я позирую в экзаменационном платье. И держу на руках куклу вместо Пабло, малыша Кариты.

Штеффи ничего не поняла.

– Увидишь картину, когда она будет готова. Я спрошу у Кариты, можно ли взять тебя на вернисаж. Ты знаешь, что такое вернисаж?

– Знаю.

Штеффи сказала и тут же пожалела. Надо было дать Нелли возможность проявить свою осведомленность.

Нелли поджала губы:

– В общем, я спрошу Кариту, но не знаю, разрешит ли она. Это только для приглашенных.

В субботу после обеда девушки отправились в путь. Палатку крепко привязали к багажнику Штеффи, спальные мешки везла Юдит. В велосипедных сумках, которые им одолжила приятельница Юдит, лежали еда, зубные щетки, мыло, теплые свитера и смена белья.

Они проехали мост через Гётаэльвен. День был теплым, ветерок приятно обдувал тело. Дорога шла под гору, дальше начинались жилые кварталы района Хисинген. Потом застройки начали редеть, и через некоторое время девушки оказались за городом.

Местность стала холмистой. Справа от дороги до берега реки простирались цветущие луга. Слева темнел лес, уступая кое-где место большим деревянным особнякам или крестьянским хуторам.

У одного из них девушки остановились и попросили воды. Дружелюбная крестьянка разговорилась с ними, одновременно продолжая кормить кур:

– Куда едете, девочки?

– В Уддеваллу, – ответила Штеффи.

– Далеко. Но я вижу, у вас есть палатка? Отпуск на берегу?

– Да, – поспешно ответила Юдит.

– А вот у нас отпуска не бывает, – вздохнула крестьянка. – Но вы же городские, да?

– Спасибо за воду, – буркнула Юдит. – Нам пора.

Они повели велосипеды к шоссе.

– Что на тебя нашло? – спросила Штеффи. – Почему ты ее так резко оборвала?

– Слишком любопытная, – ответила Юдит. – Зачем она нас расспрашивает?

Девушки поехали дальше и вскоре увидели на высоком холме каменные стены крепости Бохюс. Через некоторое время вкусно запахло с кондитерской фабрики в городке Кунгэльв.

– Неплохо бы сделать привал и перекусить, – предложила Штеффи. – Ты не проголодалась?

– Проголодалась.

Подруги занялись поиском подходящего места. Наконец они увидели впереди озеро.

– Тут?

– Да.

Девушки сели на берегу и распаковали пакет с едой. Солнце припекало, вокруг жужжали мухи. Штеффи захотелось искупаться.

– Давай окунемся?

Юдит поморщилась. Она не умела плавать.

– Тут наверняка мелко. Пошли, проверим.

У берега было неглубоко, но мешали заросли тростника. Штеффи нашла мостик, к которому была пришвартована лодка. Тростник тут не рос, а вода доходила до пояса.

Ни Штеффи, ни Юдит не взяли с собой купальники, но вокруг было пустынно, и они решили купаться голышом.

Полотенец тоже не взяли. Пришлось натягивать одежду на мокрое тело. Но в жару это было даже приятно.

Все, что лежало в пакете, который утром вручила им тетя Тюра, оказалось очень вкусным. Бутерброды с сыром, с колбасой, вареные яйца. Кофе из красного термоса, который папа Май обычно брал с собой на работу.

– Оставим немного на вечер, – сказала Штеффи, хотя в тот момент ей хотелось съесть все до крошки. – Мы ведь снова проголодаемся.

От Куде дорога шла вдоль железнодорожных путей. Мимо прогрохотал товарный поезд со множеством вагонов. С вершины холма девушки увидели вдали за деревьями море, и, когда выехали к Стенунгсунду, море раскинулось перед ними до самого горизонта. По одну сторону от шоссе была железная дорога, по другую – совсем рядом – вода.

Они ехали уже много часов, но все еще были далеко. Теперь они двигались медленнее, чем в начале пути, а в середине долгого подъема и вовсе остановились.

Свежесть после купания исчезла. Штеффи вспотела и устала.

– Пойдем пешком?

Юдит кивнула.

Подъем показался им бесконечным.

«Лучше бы поехали на поезде, – думала Штеффи. – Бог с ними, с деньгами. А вдруг у нас не хватит сил?»

Наконец они достигли вершины холма. Долгий пологий спуск стал им наградой. Девушки пересекли железную дорогу и снова стали взбираться на холм, правда, уже не такой крутой и высокий. Дальше – прямая дорога, окаймленная высокими елями, и широкая долина, где паслись коровы с телятами.

Солнце стояло еще высоко, но свежесть воздуха напоминала о приближении вечера. Дышалось легче. Неподалеку от Юнгшиле горы стали выше и круче. Девушки остановились у мелководной бухты по соседству с пляжем и немного походили по воде. Здесь было слишком людно, и они не отважились плавать без купальников.

У Штеффи болели ноги и спина. От станции Грухед до Уддеваллы было рукой подать. Штеффи определила это по карте и с облегчением увидела впереди красное кирпичное здание вокзала. Скоро финиш.

Последний отрезок пути они ехали над обрывом, дорога петляла, как альпийская тропа. На последнем повороте они увидели внизу Уддеваллу.

– Давай остановимся здесь, – предложила Штеффи. – Поставим палатку, а завтра рано утром поедем в город.

Юдит слезла с велосипеда. Она была бледна.

– Не думала, что это так далеко, – призналась она.

– Я тоже!

После того как девушки разбили палатку, у них едва хватило сил доесть то, что оставалось в пакете.

Глава 23

Только они залезли в спальные мешки, как начался дождь. Капли забарабанили по крыше, а зеленоватый свет, который еще недавно сочился через ткань палатки, померк, и стало темно.

– Теперь рассказывай, – потребовала Юдит.

– О чем?

– Начни с того, кто дал тебе палатку и спальные мешки.

– Я ведь уже говорила.

– «Старый знакомый». Так кто он?

Или она расскажет правду сейчас, или не сделает этого никогда. Полуправда только все осложнит. Штеффи хорошо помнила, как запуталась в собственной лжи, когда пыталась убедить одноклассниц – Гарриет и Лилиан – в том, что она встречается со Свеном.

Теперь они действительно встречаются – зачем это отрицать?

Да и случай для рассказа удобный. В зеленоватом полумраке они с Юдит едва различали лица друг друга.

– Его зовут Свен. Он мой старый знакомый, хотя сейчас… он гораздо больше, чем знакомый.

– Ты в него влюблена?

– Да.

– А он в тебя?

– Думаю, тоже.

Стало тихо. Штеффи скорее почувствовала, чем увидела, что Юдит подалась вперед. Ее лицо оказалось совсем рядом, когда она спросила:

– Он еврей?

– Нет. Он сын тех людей, у которых я жила, когда переехала в Гётеборг.

– Сын доктора и его ужасной жены?

– Да, но Свен совсем не такой. Он не разделяет их взглядов.

– Как ты можешь? – возмутилась Юдит. – Встречаться с гоем[11]11
  Гой – в иудаизме обозначение человека, исповедующего любую религию, кроме иудейской.


[Закрыть]
? После всего, что мы пережили!

– Что ты имеешь в виду?

– Немцы убили миллионы евреев. Тебе не кажется, что наш долг – позаботиться о том, чтобы наш народ жил дальше?

Это прозвучало как обвинение. Юдит села спиной к стенке палатки, согнув колени и подтянув их к груди.

– Значит, я должна выйти замуж за еврея и родить еврейских детей?

– Да, должна.

– Еврейские дети, арийские дети – какая разница?

– Как можно сохранить память, если будешь как все?

Память. Память о маме. «Она жива до тех пор, пока живы мы с Нелли, – подумала Штеффи. – А когда у меня будут дети, я покажу им ее фотографии и расскажу о бабушке. Тогда она станет жить в их памяти. Кем бы ни был их папа».

– Я люблю его, – сказала Штеффи. – Меня не волнует, откуда он. Важно, что он – Свен.

– Значит, по-твоему, неважно, откуда мы родом?

– Неважно.

– Не понимаю, – сказала Юдит. – Я бы на твоем месте чувствовала себя так, словно топчу все, что родители заложили мне в детстве.

– Ты же знаешь, наша семья не религиозна. Мои родители были бы рады, что у меня есть любимый человек, который любит меня.

– А те, кто погибли?

– Я скорблю о них так же, как и ты. Но я живу своей, а не их жизнью.

– Мы слишком разные, – сказала Юдит. – Иногда я совсем тебя не понимаю. Но все же…

Она замолчала.

– Что?

– Все же ты мне очень нравишься, Штеффи.

– И ты мне. Хотя ты самый упрямый человек из всех, кого я знаю.

Смех разрядил напряжение. Штеффи и Юдит заснули в своих мешках, тесно прижавшись друг к другу.

Утром снова светило солнце, но палатка намокла под ночным дождем. Девушки встряхнули ее и повесили на дерево сушиться, а сами пока собирали вещи. Слегка подсушив брезент, они скатали палатку и привязали к багажнику Штеффи.

– Как я хочу есть! – сказала Юдит. – Я бы даже съела две порции овсянки, хотя терпеть ее не могу.

– Остановимся и перекусим по пути в больницу. Наверняка нам встретится какое-нибудь кафе.

Они скатились с холма и въехали в город. После дождя воздух был свеж и прохладен. Людей на улицах в это раннее воскресное утро было мало.

Они отыскали кафе, где сервируют завтрак.

– У них есть овсянка, – сказала Штеффи. – Заказать тебе двойную порцию?

– Спасибо, я лучше бутерброд.

Женщина за стойкой с любопытством слушала, как подруги разговаривают между собой по-немецки.

– Вы из Маргретегерде?

Штеффи узнала название. Там была школа, служившая временным госпиталем.

– Нет, мы едем туда.

– Я так и подумала, – сказала женщина. – Их-то ведь не выпускают в город.

Девушки заказали по чашке кофе и по бутерброду и сели за столик у окна. Женщина исчезла за занавеской, отделявшей зал от кухни. Через некоторое время она вернулась, неся две чашки кофе и четыре огромных бутерброда.

– Простите, – сказала Штеффи. – Мы заказали только по одному бутерброду.

– Мне показалось, вы голодны, – ответила женщина. – А если нет, отдайте два бутерброда кому-нибудь из этих несчастных в больнице. Я угощаю.

Она не взяла плату за заказ. Штеффи с Юдит съели два бутерброда, а еще два попросили завернуть. Пригодятся на обратном пути.

– Мы очень вам благодарны.

– Не за что. На здоровье.

– Вот видишь, – сказала Штеффи Юдит, садясь на велосипед. – Есть шведы, которые умеют сочувствовать.

Юдит кивнула.

– Да, добрая женщина.

Женщина из кафе объяснила, как доехать до маргретегердской школы. Школа находилась в центре города неподалеку от парка с живописными клумбами и фонтаном в виде обнаженной женской фигуры.

Это было трехэтажное здание из коричневого кирпича. Длинный фасад, обращенный к парку, выглядел мрачно из-за высоких темных окон. Школьный двор окружала низкая кованая ограда, перед ней – выше человеческого роста забор из колючей проволоки с табличкой:

 
ЗАКРЫТАЯ ЗОНА.
ВХОД ЗАПРЕЩЕН.
ШТРАФ – 100 КРОН
 

За колючей проволокой по школьному двору, усыпанному гравием, передвигалось несколько фигур в серой одежде. Еще какие-то люди стояли в тени двух высоких деревьев – другой растительности во дворе не было. Хотя на противоположной стороне улицы щеголяли красотой цветочные клумбы на фоне ухоженного паркового газона.

– Пойдем поближе, – предложила Штеффи – Спросим, как войти.

Они прошли вдоль забора и остановились напротив группы под деревьями. Это были пятеро мужчин. Все курили. Издалека они казались дряхлыми стариками, но, подойдя ближе, Штеффи увидела молодых парней, почти своих ровесников. Их лица были желтовато-бледными и худыми, движения медленными, словно мужчины экономили силы.

Один из парней увидел девушек и что-то крикнул. Штеффи не поняла, но Юдит приблизилась к забору из колючей проволоки и что-то сказала на идише. Парень ответил ей и улыбнулся. Во рту у него не было зубов.

– Что он говорит?

– Если мы раздобудем ему пачку американских сигарет, он обещает сделать для нас все что угодно.

– Спроси его, как нам войти. Или лучше спроси, не знает ли он что-нибудь о наших родных.

Юдит повернулась к парню и снова заговорила. Штеффи расслышала имена своего папы и родителей Юдит. Лицо парня стало серьезным. Он обратился к своим товарищам. Все заговорили разом, оживленно жестикулируя.

– Эти люди прибыли из Берген-Бельзена, – перевела Юдит. – Туда свозили узников из разных лагерей. Женщин и мужчин всегда держали отдельно, они говорят, что ничего не знают о женщинах. Даже о своих матерях и сестрах. Имя твоего отца им не знакомо, моего тоже. Но они спросят у других. Может, кто-то их встречал. Они предлагают нам вернуться сюда через час, они постараются что-нибудь узнать.

– Что происходит?

Высокая женщина в халате медсестры внезапно появилась около группы мужчин.

– Разве вам неизвестно, что тут закрытая зона? Надеюсь, вы не угощали их сладостями? Они этого не вынесут, их желудки повреждены. Девушки, вам нельзя здесь оставаться. Идите домой.

– Мы ищем родных, – объяснила Штеффи.

Она чувствовала, что вот-вот заплачет. Медсестра была такой строгой.

– Пожалуйста, позвольте нам войти!

Медсестра покачала головой.

– Мне нельзя никого впускать. Тут карантин. Многие тяжело больны.

– Мы приехали на велосипедах из самого Гётеборга, – сказала Штеффи.

Ее голос дрожал.

– Кого вы ищете?

– Моего папу, Антона Штайнера. Родителей Юдит и ее сестру. Их фамилия Либерман.

Медсестра достала блокнот и карандаш из кармана фартука.

– Вот. Напишите имена, я спрошу, тут ли они.

«Антон Штайнер, – написала Штеффи. – Хаим Либерман, Ривка Либерман, Эдит Либерман».

Она протянула медсестре блокнот и карандаш через колючую проволоку.

– Спасибо.

– Подождите тут, – сказала медсестра. – Я скоро вернусь. Только ничего не давайте мальчикам. Все, что нужно, они получают.

Глава 24

Медсестра исчезла за дверью, молодые люди отошли в сторону, и Штеффи с Юдит остались в одиночестве. Сердце Штеффи колотилось. Она взяла Юдит за руку и крепко сжала ее.

Минута, две минуты, пять, десять…

Четверть часа спустя появилась медсестра. Юдит до боли сжала руку Штеффи и тихо произнесла несколько слов на идише. Или на древнееврейском? Молитва?

Медсестра остановилась напротив них.

– Я проверила наши списки, – сказала она, – и позвонила в Гётеборг в больницу Васы и в мёльндальский госпиталь, там тоже есть люди с этого корабля. Вы знаете об этом?

Штеффи покачала головой.

– Но, – продолжала медсестра, – я нашла лишь одного из тех, кого вы ищете.

Кого?

Ни Штеффи, ни Юдит не произнесли вопрос вслух. Он словно повис в воздухе между ними.

Кого?

– Должно быть, это ваша сестра, – сказала медсестра, обращаясь к Юдит. – Эдит Либерман.

Лицо Юдит засветилось от счастья.

– Она здесь?

– Да, здесь.

– Можно мне к ней?

– Я поговорила с главврачом, – сказала медсестра. – Он считает, что в данном случае мы можем сделать исключение. Ваша подруга тоже может пойти с вами. Но обещайте не дотрагиваться до сестры. У нее туберкулез. И постарайтесь не волновать ее, это ей вредно. Подойдите к воротам, я впущу вас.

Юдит бросилась к воротам. Штеффи за ней. Она была рада за подругу. Жаль, папы тут не оказалось.

Юдит подпрыгивала от нетерпения на месте, пока медсестра открывала замок. Девушки проследовали за ней в здание школы.

Изнутри школа не выглядела такой мрачной, как снаружи. Лестничные клетки и коридоры были просторными и светлыми. Но на встречных людей было больно смотреть. Парни во дворе школы оказались самыми здоровыми. Странно, что эти худые как скелеты люди еще жили. Простой подъем по лестнице причинял им невыносимые страдания.

В коридоре они увидели мальчика. На вид он был не старше двенадцати лет. Как Нелли. Лицо так исхудало, что остались одни глаза, большие и темные. Тело тонкое, как тростинка. Но, проходя мимо Штеффи, он улыбнулся ей.

Медсестра открыла дверь класса, служившего теперь больничной палатой. Двенадцать кроватей, по шесть с каждой стороны. Белые шторы. На подоконниках – цветы.

Две кровати пусты и застелены. На других лежат человеческие существа. Глядя на их бритые головы, с трудом можно поверить, что это – женщины. Их истощенные тела почти исчезли в просторных больничных сорочках.

– Вторая справа, – сказала медсестра Юдит.

Штеффи осталась у двери. Ей было не по себе. Но тут она увидела, как засветилось бледное лицо женщины, когда Юдит подошла ближе. Услышала шепот:

– Юди!

– Эди, Эди!

Голос Юдит звучал нежно и ласково. Штеффи никогда раньше не слышала, чтобы подруга так разговаривала.

Медсестра поставила стул для Юдит подальше от кровати. Сестры тихо разговаривали между собой на идише. Юдит что-то спросила. Эдит ответила. Юдит заплакала. Эдит хотела протянуть к ней руку и утешить, но медсестра опередила ее. Не прикасаться.

Через некоторое время Юдит обернулась к Штеффи.

– Иди сюда, – сказала она. – Поздоровайся с Эдит.

Штеффи знала, что Эдит – молодая девушка, всего на несколько лет старше нее. Но лицо с запавшими глазами было лицом старухи. Одновременно она напоминала птенца – бритая голова, резкие черты, кожа да кости, невесомое тело. Смотреть на нее было тяжело.

Юдит рассказала сестре, как два года назад они со Штеффи встретились в трамвае в Гётеборге. А до этого вместе учились в Еврейской школе в Вене.

– Штеффи – моя лучшая подруга, – сказала Юдит. – Это она придумала приехать сюда на велосипедах и расспросить о родственниках.

Эдит кивнула и слабо улыбнулась.

– Кого ты ищешь? – спросила она по-немецки.

– Отца.

– Больше никого?

– Мама умерла в Терезиенштадте. А младшая сестра – тут.

Подошел врач.

– Вам пора уходить, – сказал он Юдит. – Эдит нельзя утомлять. Она очень слаба.

– Можно мне прийти еще раз? – спросила Юдит. – Как часто я могу ее навещать?

– Это запрещено, – ответил доктор. – Из-за инфекций. Но я попрошу главврача выписать вам пропуск, и вы сможете ее навещать. Как знать, вдруг ваше общество пойдет ей на пользу.

– Нельзя ли перевести ее в Гётеборг? Я бы навещала ее каждый день.

– Я узнаю, – сказал врач. – Но, боюсь, ничего не выйдет. Все места там заняты. К тому же болезнь заразная.

Уже знакомая медсестра повела их назад. На лестнице девушек кто-то догнал. Это был тот парень, с которым они беседовали во дворе школы. Он с жаром заговорил на идише.

Юдит повернулась к Штеффи.

– Он сказал, что нашел человека, который видел твоего отца. Он ждет нас во дворе.

Штеффи объяснила все медсестре. Та кивнула и попрощалась.

Парень подвел их к невысокому мужчине на костылях.

– Здравствуйте, – сказала Штеффи.

– Здравствуй, – по-немецки ответил мужчина. – Меня зовут Адам Гольдшмит. Значит, ты – дочь Антона Штайнера?

Сердце Штеффи подпрыгнуло. Этот человек знает ее отца!

– Да, меня зовут Стефания.

– Твой отец был добрым человеком, – сказал мужчина.

Был? Неужели папа умер?

– Мы вместе были в Освенциме, – продолжал Адам Гольдшмит. – Не хочу рассказывать, что мы там пережили. Этого не описать. Но твой отец спас мне жизнь, когда я потерял ногу. Если бы он не помог мне, я не смог бы работать и попал в газовую камеру. Хороший человек.

Штеффи хотела спросить, что случилось дальше, когда Адам видел папу в последний раз, знает ли, где он. Но во рту у нее пересохло, а язык одеревенел. Слова застряли в горле.

– Нас перегоняли в Германию. Когда русские стали наступать, немцы срочно начали освобождать лагерь. Нам пришлось идти зимой без теплой одежды, без обуви, без еды.

Мужчина замолчал.

– Продолжайте, – прошептала Штеффи. – Продолжайте!

– Мы спали на обочине дороги, в сараях, в руинах. Утром на четвертый день я проснулся и не нашел твоего отца. С тех пор я его не видел.

– Он…?

– Не знаю. Молю Бога, чтобы он был жив. Больше ничего сказать не могу.

Как больно! Как невыносимо больно! Штеффи представила себе отца, бредущего по заснеженной дороге, в обносках, на ногах – рваные тряпки.

Зачем этот человек разбудил в ней надежду, а потом ее отнял? Зачем она очертя голову поехала сюда? Лучше бы ждала официального ответа. Лучше не знать ничего, чем потерять надежду.

Что она скажет Нелли?

Как больно!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации