Текст книги "Одиссей Фокс. Космический странник"

Тут из-за стеллажа с верхним бельём (не для людей) выплыла тучная женщина в роскошной шляпе, украшенной сотнями крошечных кактусов и суккулентов; для тележки дама была слишком велика, так что парила в собственном левикресле. Она тоже жаждала найти хозяина магазина, и, кажется, намеревалась с ним громко поскандалить. Увидев конкурентов, дама ускорила полёт и в результате они с Фоксом подлетели к стойке одновременно. Более того, практически в то же мгновение, ну, может, на миллисекундочку позже, рядом с ними с потолка упало нечто одновременно отвратное и… нет, только отвратное. Это был представитель неизвестной Одиссею расы, похожий на палочника с элементами богомола. Ходячее насекомое.

– Мы первые! – повелительно воскликнула дама, бесцеремонно оттолкнув тележку Фокса и втискиваясь перед стойкой всем своим пышным великолепием. – Нам с Жанночкой нужно срочно подать жалобу!

Только теперь детектив заметил, что дама не одна. В мягком углублении её роскошной шляпы, посреди суккулентов и кактусов сидела белая пушистая прелесть неизвестной породы, больше всего напоминающая смесь ручной собачки с белочкой. Любопытные глаза смотрели пытливо и без страха, они были какие-то смешливые, с негасимой искоркой, будто Жанночка всегда чуть-чуть улыбалась.

Фокс хотел воззвать к важности своего вопроса, но не успел. Потому что, протискиваясь к кассе, дама задела усики инсектоида. А каждому здравомыслящему человеку ясно, что не стоит задевать щупальца, усики, антенны, хвосты и отростки инопланетян! Никогда не знаешь, на что ты наступил и чем это чревато в чужой культуре.

– Хшшшс! – страшно зашипел палочник, щёлкая жвалами. Он весь трясся и ходил ходуном, тонкие хитиновые конечности, похожие на ветки, метались из стороны в сторону, усики трепетали, фасеточные глаза подрагивали, и в каждой из фасеток отражалось что-то своё.

– Хсссшср!!! – палочник качнулся вперёд, словно хотел укусить даму, но тут же отдёрнулся назад, снова шатнулся к ней и снова отдёрнулся. Казалось, он вопит изо всех сил, хотя для человеческого уха его крик звучал почти как шёпот, но выглядело это реально жутковато. Однако пышная дама и глазом не моргнула, а лишь с чувством воскликнула:

– Мы были первые, ясно вам? – Как будто это её оправдывало.

– Вообще-то, первые на три сотых доли секунды были мы, – встряла наглая тележка Фокса, – могу показать фотофиниш.

Одиссей заметил, что белая Жанночка с интересом его рассматривает.

– Да как вы смеете?! – гневно закричала дама, упирая массивные руки в бока. Обращалась она прежде всего к инсектоиду, который продолжал шататься туда-сюда и издавать неприятные звуки. – Лезете вне очереди, да ещё и имеете наглость шипеть?!

– Кхе-кхе, – из-за стойки раздалось вежливое покашливание, и перед посетителями возник хозяин этого замечательного места: плешивый кошак-гепардис престарелого возраста. Хромой и местами облысевший, с поджатым и перевязанным пластырем хвостом, дедуля выглядел так же потрёпано, как его магазин.

– Юная леди, – миролюбиво прошамкал гепардис, поднимая лапу, – этот хисс не первый раз сюда захаживает, я немного выучил его язык. Он трясётся в приступе сердечных извинений и невыразимо сожалеет, что его усики оказались на вашем пути и послужили причиной такого бесчестья. Он готов позволить вам себя растоптать, чтобы загладить свою вину.

– Хрррсссщ!! – визжал и трясся истеричный инсектоид, оказывается, рассыпаясь в извинениях.

– Брр, какая гадость, – возмутилась дама. – Топтать это мерзкое существо? Да ни за что на свете. Передайте ему, что он прощён, только пусть отодвинется и станет третьим в очереди, как и положено. И хватит шипеть!

Сказав «третьим в очереди», дама многозначительно посмотрела на Фокса; Жанночка, склонив головку, наблюдала бусинками умильных глаз. Детектив промолчал, осознав безнадёжность попыток воззвать к разуму этой леди и к важности своего вопроса. А ещё потому, что дело супругов-змеев отступило на второй план, – ибо перед Фоксом появился уже третий подозрительный тип за какие-то пять минут! И он был самый явно-подозрительный из всех.

Одиссей внимательно смотрел на хисса-палочника, подмечая его недавно распиленную и приваренную обратно клешню; и тонкий порез посередине спинной раковины; и пробивной наконечник на сегментном хвосте, похожем на скорпионий; и пустую субпространственную сумку на груди, плотно пригнанную к хитиновой броне.

– Меня зовут Эллеонора, с двумя «эл»! – воскликнула дама. – Мы с Жанночкой (с двумя «эн») выражаем полное неудовлетворение купленным у вас товаром!

Она потрясла маленьким флаконом в форме ленты мёбиуса, и вокруг разлился чарующий аромат, смесь каких-то масел и орехов, корней и коры. Одиссей будто оказался в тихом, пронизанном солнечными лучами лесу огромных секвой. Было удивительно, как можно выражать неудовлетворение таким прекрасным товаром.

– Ваше четырёхмерное аромасло вместо успокоения моей малышки вызвало у неё аллергию! А может, и хуже!

Жанночка, словно поняв, о чём говорит хозяйка, громко чихнула и жалобно пропищала, растирая лапкой нос. О-о-о, какая милашка.

– Наверняка это масло просрочено и испорчено, как и всё в вашем магазине! – кричала дама. – Вы видите, что сотворили с моей малышкой?

Она сунула гепардису в лицо клок белой шерсти, старый кошак от неожиданности чихнул, белые шерстинки облепили его нос и разлетелись в стороны, паря в воздухе.

– Мы будем требовать компенсации, согласно тысяча сто восьмидесятой статье Торгового Кодекса! – не унималась дама. – Средств на лечение малышки и доплату за моральный ущерб! Она уникальной породы, победительница и обладательница Гран-при Эталонного хвостика!

Говоря это, дама раскрывала перед гепардисом одну светящуюся визиограмму за другой, загоняя его в угол различными документами и сертификатами.

– О, кварк всемогущий, посмотрите, что стало с нашим эталонным хвостиком! – вопила дама. – Нам завтра на Гибернаторский фестиваль, а мы в таком виде не-мо-жем! Вы причинили нам недополученный ущерб и бездну моральных страданий!

Одиссей скривился при виде такой дешёвки. Ему было очевидно, что скандалистка выбивает компенсацию, а якобы выпавшей шерсти из своей Жанночки старательно надёргала сама. Больше того, это должно быть очевидно любому опытному продавцу; пригрозить дамочке экспертизой и крупным штрафом за мошенничество – её и след простынет. Но старый кошак принял всё за чистую монету и расстроился.

– Ох, – его облезлый хвост свернулся несчастным колечком, а уши виновато поникли. – От лица руководства магазина… то есть, от своего лица приношу вам скорбные извинения! Мы, то есть я, сделаем всё возможное, чтобы подобное больше не повторя…

– ТРЕВОГА! – оглушительно крикнуло изо всех динамиков, заверещало из каждого угла космаркета. – ОБНАРУЖЕНО ВЗРЫВНОЕ УСТРОЙСТВО КЛАССА «SUPERIOR». НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ НЕВОЗМОЖНА, ИНИИЦИИРУЮ ЛОКДАУН!

Повсюду замигали красные лампочки – допотопные устройства на простейших диодах, довольно ненадёжные, ведь они постоянно перегорают под воздействием космической радиации и служат не больше пары десятков лет. Разумеется, в этом магазине половина лампочек уже перегорели.

Вход (и выход) перекрыли двойные термопластовые плиты, способные выдержать нападение космических мародеров – или остановить беснующиеся толпы покупателей в чёрную пятницу. Сверху каждого из окон рухнули бронированные щиты: один погнутый от удара астероидом, второй кривой и сплющенный от постоянных сбоев магазинной гравитации, а третий немного дырявый, не спрашивайте, от чего.

– ВЕДЁТСЯ ПРОСЧЁТ НАИЛУЧШИХ ВАРИАНТОВ ВАШЕГО СПАСЕНИЯ, – пообещали динамики. – НЕ ПАНИКУЙТЕ И ОСТАВАЙТЕСЬ НА СВОИХ МЕСТАХ. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ТРОГАЙТЕ ТОВАРЫ! ПРИЯТНОГО ВАМ ПРЕБЫВАНИЯ В «КОРОЛЕВСТВЕ ВКУ»!

Наступила секундная тишина. Жанночка с широко разинутыми глазами привстала на верхушке шляпы своей хозяйки и немного нервно оглядывалась туда-сюда. Одиссей исподлобья наблюдал за ней, но его отвлекли: к кассе подлетела тележка с крулианской парой – они даже в минуту смертельной опасности не сплелись друг с другом, а остались на противоположных концах тележки. Муж по-прежнему полировал чешуйки, а жена яростно жевала несчастную жвачку.

Из тёмного коридора, аккуратно шагая, приблизился опрятный луур в плаще с карманами, набитыми чем-то тяжёлым. Похоже, сюда сбежались все, кого коварная судьба заманила в космаркет именно сегодня.

– Что? – фальцетом воскликнула Эллеонора, к которой вернулся дар речи. – В вашем паршивом магазинишке ещё и бомба?!

– Хрррщпш, – заметался по проходу инсектоид, мотая длинными усиками во все стороны. Он явно был… испуган? Впрочем, кто его разберёт.

– Если обнаружена бомба, то зачем закрывать магазин? – резко спросил Фокс. – Надо, наоборот, всех эвакуировать.

Одно противоречило другому.

– Да! – возмутилась Эллеонора. – Открывай двери, плешивый!

– Я бы с радостью, – залепетал гепардис, – но алгоритмы у нас устаревшие, не обновлялись уже лет тридцать, наверняка что-то переклинило…

– СУПЕР-СКИДКИ! – радостно воскликнули динамики. – В СВЯЗИ СО СКОРОЙ ЛИКВИДАЦИЕЙ МАГАЗИНА ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ТОТАЛЬНАЯ РАСПРОДАЖА! УСПЕЙТЕ КУПИТЬ, ВРЕМЯ АКЦИИ ОГРАНИЧЕНО: ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ДВАДЦАТЬ СЕМЬ МИНУТ!

Повсюду затренькали и замигали ценники, с белых меняясь на жёлтые и зелёные (20–30 %), оранжевые и красные (50–75 %) и, наконец, на чёрные (99 %). Весь космаркет запестрел тревожными алыми и чёрными ценниками, напоминая похоронный зал. Оказалось, что самые выгодные цены дают перед смертью, и в этом была какая-то философская завершённость, но ни у кого из присутствующих не хватило духу обдумать эту мысль.

– О боже, мы умрём! – взвыла Эллеонора. – Нам осталось полчаса, вы слышите?! Сделайте что-нибудь!

Постоянные крики этой особы уже начинали приедаться, поэтому никто не отреагировал на её призыв, все озирались, думая, как спастись. Разум Фокса заработал с космической скоростью, взгляд прошёлся по столпившимся у кассы посетителям:

Плешивый старый гепардис, владелец космаркета.

Тучная скандалистка в левикресле, с пушистой белой няшей.

Истеричный инсектоид со следами недавних операций.

Муж и жена змеи с говорящим содержимым корзинки.

Молчаливый и опрятный пожилой луур в плаще, под которым угадывается оружие.

И, наконец, Одиссей Фокс в халате и тапочках.

Один из них был убийцей.

Ну, пока ещё не убийцей, но скоро им станет, взорвав всех! И как это предотвратить? Чёрт подери то легкомысленное настроение, с которым Фокс надумал сходить в магазин. Но разве он мог предвидеть, что в одной забегаловке столкнётся сразу с пятью подозрительными субъектами? Кому придёт в голову, что самым опасным событием месяца станет визит в супермаркет?

Магазин резко дёрнулся, все испуганно закричали (зашипели, заскулили), в первую секунду подумав, что это взрыв и конец всему. Но, судя по ощущениям, астероид снялся со стационарных координат и отправился в полёт.

– Кажется, это спасательный протокол, – прослезился гепардис. – В случае угрозы взять курс к ближайшей станции UFO.

– Чтобы взорвать и её? – негромко и вежливо спросил пожилой луур. Он по-прежнему держал все четыре руки в карманах.

– Уважаемый! – взяв себя в руки, спросил Одиссей у хозяина. – Защитные системы регистрировали отлёт какого-нибудь корабля от вашего астероида или использование нуль-портала?

– Нет, ничего такого, – помедлив несколько томительных секунд, старик сверился с ИИ магазина через личный чип. Фокс задумчиво кивнул.

– Я поняла, это уравнители! – воскликнула Эллеонора, в ужасе схватившись за поля своей шляпы, так, что кактусы и суккуленты закачались, грозя оторваться и попадать на пол. – Бешеные повстанцы-террористы…

– Которые требуют, чтобы сверхдоходы от трафика в Тау Барбарис не оседали в карманах и без того невероятно богатых олигархий, а раздавались местным трудягам, – с тихой горечью закончил за неё луур.

– Которые хотят нас взорвать, идиот! – завизжала дама. – Чего вы стоите, кретины?! Мы скоро взорвёмся, надо выбить двери и сбежать!

– Чушшшь, – прошипел крулианец, – Мы не шможем ражблокировать локдаун. Надо обежврежить бомбу.

– Не мешшшай людям обсссуждать! – тут же одёрнула его жена.

– Уравнители? – облезлый хвост гепардиса нервно мотался туда-сюда. – В мой магазин приходил террорист?

– Он и сейчас здесь, – громко сказал Одиссей Фокс. – Этот террорист один из нас.

Все, открыв рты, резко выпучились на человека.

– Ксхррр! Пчшссс, швааа! – истерично затрясся инсектоид, подскакивая к каждому по очереди, тыкаясь страшной мордой прямо в лицо и тут же отскакивая назад.

– Хисс умоляет донести до вас, – испуганно перевёл гепардис, – что он терпеливо ждал своей очереди, и просит наконец дать ему слово.

– Тележка, – прошептал Фокс, садясь в потёртое кресло, отъезжая чуть в сторону и целясь носом в хисса, – разблокируй витрины замороженных продуктов и будь готова по моему сигналу рвануть туда.

– Хорошо, – на сей раз упрямая корзина для покупок не стала спорить. Может, и правду говорят, что угроза жизни меняет самый несносный характер. Даже искусственный.

– Говори уже, отвратительное существо! – воскликнула Эллеонора, брезгливо пялясь на инсектоида. Тот торжествующе вскинул клешни и множество тонких усиков, затрясся в экстазе, а затем произошло то, чего и ожидал Фокс.

Спинной разрез хитина раскрылся, и оттуда с отвратительным чавканьем вылез покрытый слизью вещатель-переводчик. Клешня с тем же звуком разделилась на части, и из неё выдвинулся короткоствольный бластер, нацеленный Эллеоноре прямо в живот. Сегментный хвост обвил шею старого гепардиса, и острый бронебойник уткнулся ему в артерию.

Сейчас начнёт грабить, подумал Одиссей, будет набивать ценными товарами пустую субпространственную сумку у себя на боках, ведь изнутри она сумки гораздо больше, чем кажется снаружи. Но палочник его удивил.

– Кшшс, ззззрпхч! – зашипел инсектоид, и вещатель у него на спине перевёл человеческим голосом:

– Господа, это принудительный сбор в поддержку межзвёздной поэзии. Переведите донаты на этот кристалл, иначе я за себя не ручаюсь.

– Он из секты поэтов-продников, не злите его… – прокряхтел гепардис, задыхаясь в петле чужого хвоста.

– Возьмите всё, только не убивайте Жанночку! – завыла Эллеонора, срывая с себя бусы и тыча ими в инсектоида. Тот пожал жвалами, но принял бусики и, помедлив, нацепил на шею.

– Шшшш? – удивлённо переглянулись крулианцы. У змейки на кончике хвоста мигнул крошечный огонёк и раздался общеизвестный звук денежного перевода: нежное и приятное «Дзинь!» Кристалл грабителя осветился зелёным светом, приняв платёж.

– Опять донатишшшь? – возмутился муж. – Незнакомому мушшчине?!

– Великолепный слог, актуальные темы, ваши стихи заставляют задуматься, – быстро сказал Одиссей и перевёл лит-террористу внушительную сумму.

– Спасибо моим поклонникам, – застрекотал поэт. Он весь трясся от благодарности, и дуло бластера прыгало от читателя к читателю, заставляя бледнеть.

– Знаете, я эксперт по неудачам и неудачникам, – в испуганной тишине отчётливо прозвучал вежливый и твёрдый голос луура. – Но вы, милейший, превзошли всех. Заставлять читателей покупать ваши нетленки с бластером в руках…

– Поэзия нуждается в поддержке, – нервно ответил хисс. – Равнодушие читателя убивает!

Лысеющий луур в потертой одежде вёл себя подчёркнуто взвешенно. При взгляде на него веяло чем-то размеренным, словно дяденька в пиджаке с протёртыми локтями всю жизнь педантично и дотошно перекладывал листочки с места на место, подписывая их ровным мелким почерком. Вот и сейчас он сухо двинул пальцами в воздухе, открывая аккуратную визиограмму с какими-то непонятными символами.

– Я уже нашёл ваши стихи на «Автор Галактики» и попробовал почитать. Они нечитаемы, – спокойно проронил луур. – «Ксипочхи шушпур мысуш, гусс шижам брч мушур», где здесь рифма? Само выражение набило оскомину ещё в прошлом веке. К сожалению, это типичная второсортная графомания.

– Ахспчшжжж!! – завизжал поэт и выстрелил в луура.

Всполох плазмы метнулся к немолодому пушистику, но тот ловко отшатнулся, потому что ждал этой вспышки ярости, больше того, расчётливо провоцировал её. Залп врезался в витрину с инопланетными яйцами всех размеров и цветов, разнёс их в клочья и превратил весь стеллаж в разноцветную шкворчащую яичницу-скрэмбл.

Луур экономным движением выхватил из кармана маленький универсальный парализатор. Бледно-синяя вспышка ударила инсектоиду в грудь, хвост и усики моментально обвисли, а раскалённый бластер щёлкал, но не стрелял: его заклинило в плохо сшитой клешне. Наверняка хисс поскупился, и операцию провели в дешёвой подпольной клинике. Привычка к жадности всегда подводит в самый ответственный момент.

– Давай! – крикнул Одиссей тележке и ринулся на хисса, сбил его с ног, тот свалился прямо в корзину для продуктов. Идеальное попадение. – Гони!

Тележка припустила со всей дури, вау, поразился Фокс, которого вжало в кресло, вот этот скорость, вот это форсаж! Он никогда ещё не носился по магазинам так быстро, что витрины и стеллажи сливались в размытый многоцветный фон. Она что, гоночная? Детектив вспомнил про чёрную пятницу и с пониманием кивнул.

Пять секунд сумасшедшего дрифта, инсектоид в корзинке пытался сгруппироваться и встать, но резкие повороты сбивали его снова и снова, а паралич половины тела не способствует координации движений. Впереди показались припорошенные инеем саркофаги с деликатесными тушками экзотической дичи и роскошные витрины с замороженной снедью.

– Открывай! – скомандовал Одиссей.

Створки большого фарш-котлетного морозильника распахнулись, как врата ледяного дворца. Тележка разгрузила хисса прямо на пол, и дверь сомкнулась у него перед носом.

– Выпустите! – хрипел громкоговоритель хисса, который бился в стекло. Но бронированные двери были рассчитаны на бешеный напор покупателей.

– Шоковая заморозка! – злорадно сообщила корзинка, и хисса обдало ледяной волной, второй, третьей.

– Ненавижу… читателей… убить всех… и съесть… – хрипел громкоговоритель поэта, озвучивая творческие замыслы. Но он уже покрылся инеем и остекленел: инсектоиды плохо переносят холод, но отлично в нём сохраняются, впадая в летаргию.

Одним подозрительным типом меньше!

– Отлично сработано, – похвалил Фокс корзинку.

– А ты не безумный бомж, как мы с подружками думали, – весело ответила та. – Хотя нет, я хотела сказать только, что ты не бомж.

Одиссей заметил, что и другие корзинки съехались к отделу заморозки, чтобы укатать хисса, если тот попробует сбежать. Две из них подперли створки котлетной витрины, словно стражи древнего зла, спящего внутри.

– Мы покараулим, – обещали они.

– Хорошо. А нам обратно к кассе, быстрее.

– А чего такое? – удивилась тележка. – Взяли же твоего преступника.

– Нет, – вздохнул Одиссей. – Я говорил о другом.

* * *

– Вы тоже грабитель? – уточнил хозяин магазина, испуганно глядя на луура с парализатором в одной руке. Вопрос был вполне закономерный, потому что остальные руки немолодого пушистика лежали в карманах, набитых чем-то тяжёлым, а на спине топорщился горб в форме импульсной винтовки.

– Н-нет, – дяденька неуверенно покачал головой. – Не совсем.

Он со странным выражением смотрел то на оконные бронещиты и термопластовые двери, то на остальных запертых здесь, и что-то решалось в его душе.

– Идиоты… – продолжала плаксиво жаловаться Эллеонора. Она подлетела на левикресле к окну и пыталась отодрать бронепластину, ту самую, что была немного вмята от прямого попадания астероида. Предсказуемо у дамы ничего не получилось.

– Жанночка, хоть ты меня понимаешь? – всхлипнула Эллеонора. – Они потратили три драгоценные минутки, может, последние минутки нашей жизни на какого-то графомана. А кто будет обезвреживать бомбу, открывать двери, спасать нас? Нет, лучше все сдохнем, ах, нас взорвёт и мои бедные клеточки разлетятся по Тау Барбариса… Вот увидите, мои клеточки и после смерти от вас не отстанут, кретины!

– Ш-ш-ш, она сумашшшедшая? – тихо спросила змея.

– Не осскорбляй неззнакомых инопланетянок! – строго шикнул муж. – Вдрух у неё такая хультура.

– Замолчите и слушайте, – подъезжая, рявкнул Фокс, у которого в голове тикал мысленный таймер. – Нас шестеро, один из нас террорист. Вычислим кто – узнаем, как предотвратить взрыв. Может, у него есть план бегства или способ отключить бомбу.

– Пятеро, – педантично возразил луур, привычно показывая счёт на пальцах. – Шестой пришёл сюда грабить, и мы его упаковали.

«Мы». Значит, луур заметил, как Одиссей нацелился тележкой на поэта, и специально его спровоцировал, чтобы отвлечь.

– Теперь пятеро, – согласился Фокс. – Я частный сыщик, и, если все прямо сейчас согласятся сотрудничать с расследованием, террористу тоже придётся подыграть, иначе он выдаст себя.

– Раскомандовался! – выкрикнула Эллеонора. – Может, ты и есть террорист?!

Все испытующе посмотрели на неё.

– Чего смотрите? Да не террористка я! Я же богата, видите кресло, шляпу?! Моя Жанночка стоит дороже, чем половина этого магазина…

– У каждого из нас двойное дно, – прервал её Фокс. – Но то, что ты жалкая мошенница и бусы у тебя поддельные, это не скрытый, а очевидный факт. Твоё двойное дно заключается в другом.

– Что?! Как ты смеешь, мятый аутист, да кто тебя спрашивал?!

– Жанночка, – резко сказал Фокс. – Заткни своего питомца.

Глаза Эллеоноры округлились, рот открылся в новом крике, но внезапно она застыла в трансе: руки опустились, лицо разгладилось, пустые глаза смотрели в никуда.

– Фр-р, – фыркнула белая пушистая прелесть, а в голове у всех присутствующих раздался мягкий голос, причём, у каждого на родном языке:

«Ой, простите, моя Эллеонорочка немного невоспитанная. Но я стараюсь без крайней нужды её не отключать. У малышки после ментального блока болит головка».

– Что ты с ней делаешь? – строго спросил Одиссей.

«З-забочусь о ней… – слегка испуганно подумала няша. – И параллельно исследую для научной работы «Бихевиоризм в поведенческих паттернах людей». У меня есть разрешение, честно».

Законно это или нет, сейчас Одиссею было наплевать.

– Ничего себе! – до старого гепардиса наконец дошло. – Она не питомец, а наоборот!

– Подозззрительно, – зашипел змей-муж.

«Нет-нет, я простая ментальная ния, студентка Планетариума… Я так же испугана, как и вы! С большим трудом сдерживаюсь, чтобы не заскулить. Пожалуйста, поверьте… Я вам откроюсь».

Одиссей внезапно стал няшей: слабой, опасливой, пушистенькой, беленькой, красивой, любознательной и совсем не злой. Ведь жизнь – это чудесное приключение, которое так радостно разделять с другими. Пусть их разумы несовершенны и не способны к единению, я помогу! Но сейчас мне так страшно, неужели сегодня моё приключение оборвётся? Неужели чья-то злая и равнодушная воля перечеркнёт мои замыслы и мечты?

На секунду каждый из присутствующих выпал из своей шкуры и побывал в шкурке Жанночки.

– Надо же, – пробормотал пожилой луур, бездумно, но чётко поправляя воротничок. Было видно, что он впечатлён.

– Страх ничего не доказывает, – возразил Одиссей, – Преступник тоже боится смерти.

«Н-но это не я, ч-честно! Я открою воспоминания, и вы убедитесь…»

– Телепат может сфабриковать воспоминания, которых не было.

«Но это не так легко сделать, – искренне удивилась няша. – А если бы я была такой сильной, как х’сарны, то просто взяла бы вас под контроль».

Одиссей понятия не имел, о ком она говорит, видимо, какая-то раса с мощной телепатией. Но по сути няша была права.

– Скорее всего, план террориста был поставить бомбу и улететь, – Фокс торопливо размышлял вслух, – Однако, защитные системы космаркета оказались слишком старые и глючные. Их сбой и нелогичная системная реакция включили локдаун, которого преступник не ожидал. И теперь он пойман в ловушку вместе с нами.

– Значит, если Жанночка террористка, то левикресло должно быть приспособлено для полёта в космосе, – догадался луур. – Иначе как ей отсюда убраться.

– Именно.

«Ой, тогда скорее проверьте кресло и убедитесь, что оно обыкновенное! Защитного поля в нём нет, моя человечиха не такая богатая, как хочет казаться. Она мелкая мошенница и ест в основном консервированные бобы…»

– Корзинка! Ваша система безопасности может просканировать левикресло? Увидеть, какие внутри модули и понять, пригодно оно к полётам в космосе или нет?

– Да хоть на болтики его разобрать, – поклялась корзинка. – Сканы мы делаем ещё на въезде в магазин, мы же обязаны проверять все грузы и всех посетителей, по закону. А вот на автономность кресло не анализировали. Ща всё будет.

– А пока магазин проверяет Эллеонору и Жанночку, я расскажу про остальных.

– Зззачем? – подозрительно бросил крулианец-муж. – Пошему я должжен вассслушать?

– Потому что ваша жена задумала вас убить.

– Шшшшто?!! – зашипел змей, ошарашенно переводя взгляд то на человека, то на супругу.

Змеюка сделала большие глаза, в которых не было ни капельки отрицания озвученных обвинений, а только любопытство: как догадался этот двуногий?

– В вашей корзинке новая полирующая губка, – пояснил Одиссей, бесцеремонно вынув штуку в блестящей упаковке.

– Молекулярная, последней модели, с проникающим виброполем! – хвастливо отозвался змей.

– Я как раз проезжал мимо, когда ты купил её и бросил в корзинку. И заметил, как твоя жена украдкой сунула бутылочку для растворения сброшенной змеиной кожи.

– Дорогая, зачем? – не понял крулианец. – Тебе же ещё год до прирождения…

– Что будет, если вместо полироли залить в твою губку растворитель? – помог ему Одиссей.

Выражение ужаса, проступившее на змеиной морде, вызывало искреннее сочувствие. Каждый живо представил, как идеальная чешуя бедняги коробится, лопается и опадает. И как истерзанный, не готовый к смене кожи, он умирает в мучениях.

– Ахх ты бессердечная сссука! – возопил муж. – Как ты могла?!

– Фсё просто: ты меня достал! – не смущаясь, шикнула супруга. – Самовлюблённый нарцисс, скушшный зззануда. Но раз меня раскрыли, то ладно, сссогласна дать тебе ещё один шшшанс.

– Тебе будет не лишним узнать, – несмотря на напряжённость обстановки, Одиссей улыбнулся, – что муж тоже задумал от тебя избавиться.

– Шшшто?!

– Ты всё время жуешь жвачку для улучшения яда, верно?

– Порядочная змея должна быть максимально ядовитой.

– Я заметил, что ты взяла целую упаковку, – Фокс указал на лежащую в корзине строгую стильную шкатулку, а затем показал на матовую сферу с маркировкой «Опасно».

– Шшто это? – подозрительно спросила жена.

– Сссстроительная масса, для ремонта, – муж отмахнулся кончиком хвоста.

– Да ты ничего в жжизни не ссделал ссвоим хвостом, бездельник! – воскликнула крулианка.

– Х-х-хотел усстроить сюрприз.

– Это вздувающийся флюк, он реагирует на жидкость, – отрезал Фокс. – Я недавно заделывал им пробоины в своей мусорной барже. Крошечный кусочек, капля воды, и он моментально распухает на пару кубических метров.

Змея в шоке выронила жвачку, представив, как ей подсунули кусочек флюка, тот моментально раздулся прямо в пасти и разнёс несчастную в клочья.

– Хотел меня прикончить?! – почти завизжала крулианка, её голосовые связки были не приспособлены для визга, но она сумела. – Как ты сссмеешь, гад ползучий?!

Змей пялился в потолок и невинно выравнивал чешуйки кончиком хвоста. В глазах змеиной красавицы появились крупные сверкающие слёзы.

– Но пошему, любимый, пошему?

– Досстала ссвоими придирками, – воскликнул крулианец, который наконец мог высказаться открыто и откровенно. – То не то, это не это, пилишшшь и пилишшшь, разве это жжизнь?!

– Ах так, ссволочь? Я тебя укокошу вот этим шштопором! – крикнула змеюка. Её хвост обвил изящный витой инструмент для вскрытия топливных баков, и благоверная набросилась на суженного.

– А я утоплю тебя в сычуанском соусе! – шикнул муж.

Шипя изо всех сил, змеи заметались по корзинке так, что она вся тряслась, укатывая в пёструю магазинную даль.

«Вот это страсти, – подумала Жанночка, а с ней и все стоящие рядом. – Если выживу, подумаю над изучением ментологии крулианцев. Все расы такие интересные!»

– Я проинформировал, а дальше их дело, – развёл руками Одиссей. – Нам бы как-нибудь выжить. Корзинка, что с левикреслом?

– Обычное, от космоса не спасёт.

«Урра, я же говорила! Мы обычные жизнелюбки, я со своим питомцем».

– Следующий ты, старый пройдоха.

Фокс указывал на впалую плешивую грудь хозяина магазина.

– Что? – гепардис изобразил туговатость. – Не слышу, сынок!

– У тебя самый очевидный мотив: ты пять лет едва сводишь концы с концами, – отрезал детектив. – Если магазин взорвётся, то не только освободишься от кредиторов и обрыдлой развалюхи, но и получишь большую страховку!

Кошак посмотрел на него отчаянным взглядом, внезапно съёжился и зарыдал, закрыв облезлую морду слабыми лапами.

– Он признаёт вину? – удивился луур, на всякий случай подняв парализатор.

«Нет, он искренне страдает, что упустил столько денег. – Жанночка прочитала эмоции старикана и озвучила остальным. – Страховки у него нет».

– Какая на фиг страховка! – расхохоталась корзинка, которая не могла уловить няшину телепатию, но обладала инсайдерской инфой. – Хреновый ты сыщик, чувак, наш старикан не платит страховые взносы уже лет пятнадцать! Ему нечем.

Старый гепардис плакал обо всём сразу: о загубленной жизни, пустом сейфе и кошельке, об утраченных надеждах, магазине, хозяином и рабом которого он был уже столько лет. О безвыходности ситуации, плешивой шкуре, в которой всё время мёрзнешь, и о жалком существовании, которое приходится влачить. Переживания старика эхом отразились в стоящих рядом, и вроде бы скорбь должен чувствовать разум, но сжалось сердце.

«Бедный дедушка, не плачь», – всё же заскулила няша, сжав лапки в тоске.

– Чёрт, – Фокс утёр проступивший пот. – Возможно, я поторопился, время слишком давит. Кажется, я был не прав.

– Ты раскрыл двойное дно всех, кроме нас двоих, – негромко сказал луур. Повернувшись к лысеющему дяденьке, Одиссей увидел иглу парализатора, аккуратно нацеленную ему в живот.

– Но я точно знаю, что не закладывал бомбу и не устраивал теракт, – проронил луур. – А значит, террорист ты.

– Жанночка, прочитай меня! – попросил Фокс. – Покажи всем.

Голова закружилась, перед глазами всё поплыло, Одиссей моргнул и словно очнулся.

«Не могу, – удивлённо и слегка испуганно сказала няша. – Ты какой-то… запутанный. Ты же не телепат»?

– Нет, конечно! – нервно развёл руками Фокс.

«Не чую в тебе ментальных сил, но твой разум такой… разный и глубокий. – Она поёжилась, глазки-пуговки блестели опасливым любопытством. – Сколько тебе лет?»

– Да какая разница! – воскликнул Одиссей. – Нам осталось пятнадцать минут до взрыва, и у меня нет подозреваемого. Я что-то упустил!

– То есть меня вы уже не подозреваете? – внимательно спросил луур. – А вот я вас подозреваю ещё сильнее. Если телепатия вас не берёт, значит, вы поставили защиту.