Текст книги "Одиссей Фокс. Космический странник"

Над всей этой роскошью возвышался рукотворный памятник Пушкину, сделанный из древних бумажных книг – поэт неколебимо замер со знаменитой Царь-пушкой в руках. Говорят, ровно в полночь гений громогласно читает одно из своих стихотворений, затем поднимает пушку и делает только один залп в чёрное небо. И этот залп расцветает фейерверком небывалой силы: взрывающиеся звёзды заполняют всё небо.

Смутное воспоминание шевельнулось глубоко внутри, в темноте за россыпями света: полночь, чьи-то невероятные глаза. Одиссей пытался вспомнить… Нет, ничего, только ночная темнота.

Так что было до того, ещё перед закатом? Фазиль так и не вернулся со своего маникюра (у лууров многовато рук и ног). Одиссею стало грустно, что совершенно не с кем разделить вкусную еду и восхищение богатой культурой русского народа. С горя Фокс заказал «Рябиновки» и помнил, как её принесли, а вот что было дальше – нет.

Звонкий голос Аны вернул его из омута воспоминаний.

– У каждого знаменитого детектива есть подходящий спутник! – волнуясь, убеждала девушка.

– Ты права, – кивнул межпланетный сыщик. – Ассистентка может быть очень полезной.

– Ага! – торжествующе воскликнула Ана. – Вы обещали мне пять процентов от гонорара плюс незабываемые воспоминания и ценный опыт!

– И десять процентов с приведённых тобой клиентов?

– Так точно. Я три часа занималась перепиской с пресс-службами самых знатных родов планеты и поймала сразу два заказа! Скорее просыпайтесь и давайте встречаться с клиентами.

– Уже проснулся, – хмыкнул Одиссей, и внезапно его заполнила беспричинная радость.

Хотя почему беспричинная: шея не болит, ему помогает толковая ассистентка со сверкающими летними глазами, и всё это на шикарном заповедном курорте. Ана прекрасна, подумал Фокс. То есть, она прекрасна, она, жизнь! Жизнь прекрасна!

– Босс, знакомьтесь: старший распорядитель дома Прозаевых.

Перед ними возникла визиограмма высшего качества: чёткая, сочная и более живая, чем сама жизнь. Высокая женщина с вытянутой шеей, точёным подбородком и идеально подобранным меховым манто. С первой секунды внимание Одиссея привлекли три ярких детали её облика. Во-первых, из головы женщины восходили два элегантных, заострённых уха. Во-вторых, её нос был не человеческий, а заячий, но гораздо изящнее, без усиков. В-третьих, женщина была покрыта коротким кремовым мехом. Выглядело всё это на удивление шикарно.

Перед ними возвышался человек (homo sapiens), но улучшенный (homo melior sapiens), причём, биологически улучшенный (homo vita-melior sapiens) – и с уникальной модификацией: заечеловек (homo vita-melior sapiens lepus). В общем, их взглядам предстала зая-аристократка, и это была поистине роскошная женщина. Фигуру облегало строгое чёрное платье, а плечи укутывало великолепное соболиное манто. Это вызывало странные чувства: меховое существо в шкуре другого существа.

– Доброе утро, Фокс Одд, в чём я лично сомневаюсь, – холодно произнесла женщина. – И спасибо, что заставили меня ждать.

Портрет распорядительницы довершали раздвоенная заячья губа и круглые очки. Она окинула низкорожденных людишек взглядом, полным спокойного превосходства.

– Рад знакомству, Ваше Сиятельство, – улыбнулся Одиссей.

– Сиятельство, – зая слегка усмехнулась и отвела длинные уши назад, показывая, насколько нелепым и неправильным было обращение Фокса. – Я планетарный распорядитель высокого рода, ergo «Ваше Высокопревосходительство». Но отринем формальности. Мы, Прозаевы, сверхлюди практичные, поэтому перейдём к делу. Сегодня в полночь наши кровные враги нанесли подлый удар. Похищено наше сокровище: младшая наследница рода, княжна Юлия Прозаева.

– Ваши кровные враги? – переспросил Одиссей. – Кто это?

– Вы шутите! Как можно этого не знать? – зая приподняла одну бровь, а её длинные уши аж скрестились от такого невежества. – Высокий род Поэтичей. Безумные философы, которых бросает из восторга в депрессию. Сейчас они точно в восторге.

– Вы уже предъявили им обвинение в похищении? – с почтением спросила Ана, но Фокс успел заметить, что девушка моргнула, пряча удивление. – Силы безопасности начали расследование?

– СБР делает своё дело, но мы обязаны использовать все возможности. Узнав, что на нашу планету прилетел выдающийся детектив, Прозаевы решили дать ему шанс.

«Весьма предусмотрительно с вашей стороны», – подумал Фокс, но вслух ничего не сказал, лишь кивнул.

– Поэтичам мы ничего не предъявляли и не собираемся, – отрезала аристократка. – Весть о краже княжны бросит тень на репутацию Семьи, а пользы не принесёт. Поэтичи будут всё отрицать, они с готовностью откроют усадьбу для обысков, но Юленьки там не будет, Юленька спрятана где-то ещё. Вам нужно провести расследование, найти наследницу и вернуть её обратно в семью. Вопросы?

В голове у Одиссея крутилось много вопросов, но он выбрал и задал лишь один:

– В чём причина вражды ваших родов?

– Экзистенциальная несовместимость, – зая подняла одну бровь. – Мы гордые русские зайцы, символ разумной элегантности, а они… биполярные медведи. Есть даже пословица: «Не ладят, как заяц с медведем». Поэтичи сумасшедшие философы, они считают обычную речь низшей формой мысли, и возводят стихи в абсолют. Мы с ними на разных концах когнитивного спектра: Прозаевы – трезвый ум, Поэтичи – пьяное безумство.

– Сколько лет длится вражда?

– Больше ста, – ледяным тоном отчеканила зая. – Фокс Одд, от имени рода Прозаевых поручаю вам найти княжну Юлию живой или мёртвой. Вы берётесь за это дело?

Одиссей посмотрел на Ану, но глаза девушки сверкали энтузиазмом, а волосы нетерпеливо полыхали почти как настоящие языки огня, так что спрашивать было излишне.

– Берёмся, – ответил Фокс за двоих.

– Пусть священное имя Романовых скрепит этот договор, – торжественно пропечатала Её Высокопревосходительство.

Она подняла руку, и на покрытой мехом ладони загорелась, формируясь на глазах, сложная статусная печать. Ана побледнела (начиная с макушки) и тихонько ахнула, больше от восторга, чем от неожиданности, когда у неё на ладони проявилась такая же печать.

– Фокс Одд, – сказала зая с холодной брезгливостью. – Как человек без нейра, вы не можете получить знак статуса удалённо. Прижмите руку к ладони ассистентки.

Ана смотрела на Одиссея с плохо скрываемым восторгом и смущением, ещё бы, такое действо! Печать как бы… скрепит их союз, незримый договор между героем и спутником героя? Фокс испытал странное волнение, когда их ладони соединились, а затем последовал знакомый жар быстрого молекулярного обмена. Печать пропечаталась на ладони Фокса и медленно погасла.

– Что ж, – аристократка поджала губы. – Я перевела все данные прямо в нейр вашей ассистентки. С этого момента ваш статус заблокирован как персон интереса на планете Русь. Вы не можете покинуть планету до решения суда. Вы не можете разглашать полученную информацию никому, кроме представителей высоких родов.

Детектив кивнул. Уж что-что, а неразглашение являлось повседневным свойством его работы.

– Вы располагаете содействием СБР и нашей семьи. Если княжна будет найдена мертвой, вы получите гонорар единократно. В случае возвращения Юлии живой – десять раз.

Зая-аристократка нагнулась и пронзительно-голубым немигающим взором посмотрела Фоксу прямо в глаза.

– Если своими действиями, бездействием либо промедлением вы приведёте к смерти княжны Юлии, то будете осуждены на каторжные работы пожизненно.

Угрожать туристам в таком ключе было противозаконно. Кажется, управляющая Прозаевых была беспринципным и беспощадным существом.

– Начинайте расследование, Фокс Одд, не теряйте ни минуты. Как говорят классики: «Время драгоценность, несравнимая с прочими».

Визиограмма погасла так же мгновенно, как включилась.

* * *

– Уф-ф! – Ана утёрла блестящий от волнения лоб. – Прозаевы такие серьёзные!

– Они в самом деле могут отправить свободных людей на каторгу? – уточнил Одиссей. – Даже туристов?

– Ну, это же родовая планета. Здесь много туристического антуража, а за ним прячется богатый высокотехнологичный мир. Но на родовых планетах аристократия стоит выше обычных людей.

Плечики девушки сдвинулись, выдавая неодобрение и грусть, волосы стали тёмно-серыми.

И универсальный закон Старджеса никто не отменял, подумал Фокс. Влетая в систему, ты автоматически соглашаешься с её законами и порядками. Им с Фазилем было бы неплохо проверить местные правила, прежде чем сломя голову прыгать в лечебные грязевые ванны… Но после столкновения с иномирной сущностью это было последнее, о чём они могли подумать. После Твари все разумные существа казались родными и близкими.

– Значит, на Руси царит феодализм?

– Ну не совсем, – возразила Ана. – Тут светское правительство, и формально знать не у власти. Но семьи обладают огромным влиянием, куда выше, чем в мирах-федерациях.

– В общем, князья и герцоги не могут бросить нас на рудники открытой прихотью. Но могут надавить на СБР и суды, чтобы те сделали это «законным образом»? – усмехнулся детектив.

– Да. Так что лучше расстараться и вернуть зайцам наследницу!

Вообще-то Фокс и сам всё это знал. Но ему хотелось проверять Ану различными вопросами, потому что её поведение было некоторой… маской. Одиссей прожил слишком долго, и встречал на своём пути слишком много разумных существ, чтобы сейчас не заметить: его ассистентка играет определённую роль. Хоть и делает это весьма убедительно. Интересно, почему разумная и предприимчивая девушка прячется за образом восторженной глупышки?

Хотя она ужасно обаятельна со всех ракурсов. Например, когда слегка испугана:

– Босс, вы же точно раскроете дело и спасёте нас от каторги?

– Ты удивилась, когда услышала про Поэтичей, – вспомнил Фокс.

– Ах, да! – ассистентка всплеснула руками. – Потому что именно Поэтичи…

– Хотят поручить нам второй заказ.

– Вы догадались!

– Это же очевидно. А ты уже поняла, о чём они попросят?

– М-м-м, – Ана испугалась, что Фокс сочтёт её тупой. – Отказаться? Не искать княжну враждебного рода?

– Нет. Официально медведи ещё не знают о пропаже зайки. И если бы они обратились к нам с таким заказом, то сразу выдали бы, что именно они её и украли. Значит, повод у них другой. Но раз они обратились к нам одновременно с зайцами, то?..

Волосы девушки стали желтыми от раздумий, а затем ярко-зелёными от озарившей идеи:

– Поэтичи скажут то же самое! Что сегодня ночью Прозаевы украли их наследника, княжича Романа! И потребуют его найти? – восхитилась девушка.

– Именно.

– Но как вы можете быть уверены?

– Одно исходит из другого. Я просто достраиваю картину по нарративным законам.

– Я читала про ваш метод, но не могу его понять, – Ана выдала скептическую гримасу. – «Нарративное мифотворчество»: звучит клёво, но как оно работает? Нарративные, это сюжетные, литературные? Но вы же не писатель.

– Каждый из нас немного писатель, Ана, мы всю жизнь сочиняем и рассказываем истории.

– Но это же выдумки, а не реальная правда! – кажется, её задел пояснительный тон.

– Правда и вымысел не противоположности, а параллели, – пожал плечами Фокс. – Две ветви одного дерева. Все выдуманные вещи произошли из реальных.

– Глубокомысленно! – в голосе девушки прорезалось недоверие.

Ане не нравились ответы Фокса, ведь для неё они казались просто красивыми словами. А для него, наоборот, это была жизненная практика, подкреплённая большим опытом. Одиссей не пытался умничать или пудрить мозги, а хотел поделиться с Аной тем, к чему пришёл за долгие годы.

– Истории – наш древнейший способ суммировать реальность. Драматургия копирует и выражает настоящие законы жизни. И если хорошо понимать принципы развития сюжета, ты сможешь предугадывать жизнь. Не всегда, но часто.

– И как это работает? – нетерпеливо мотнула головой Ана. – Дедукция, улики и анализ – понятно как.

– Железные факты и конкретные улики часто обманчивы и ведут не туда, – возразил Фокс. – А фантазия, если правильно ей пользоваться, приводит напрямую к истине.

Девушка смотрела на детектива, сузив глаза и склонив голову, её волосы были недоверчиво-лимонного цвета. Одиссей знал эту реакцию, он встречал её много раз. Сомнение, непонимание: как это, отказаться от фактов и предпочесть им фантазии? Выглядит абсолютно контр-интуитивно. Тем, кто впервые знакомился с мифотворчеством, метод Фокса казался сочетанием шарлатанства и везения, безответственной сказкой и даже сумасшествием. Хотя на деле всё было наоборот.

Одиссею вовсе не улыбалось, что разум Аны во время важного расследования будет занят сомнениями и спорами, поэтому полемический огонёк в её глазах следовало сбить уже сейчас. Он посмотрел девушке в глаза и рассказал ей короткую историю:

– Однажды сыщик с планеты Долор расследовал серию детских убийств. Во рту каждого из убитых мальчиков находили маленькое перо таллийца – символ, послание, почерк маньяка. Сыщик больше двух лет занимался поиском связи между убийцей и таллийцами, за это время было шесть новых жертв. Эксперты проводили исследования и писали научные работы, спорили о символизме пера и выстраивали психологический профиль маньяка. Но «таллийский подход» не дал результата, связи не нашли. Убийцу поймали, когда зашли с другой стороны – и тут выяснилось нечто безумное. В самом первом убийстве ветер принёс перо с соседней гоночной трассы, где летали таллийцы. Перо попало в рот задыхающегося мальчика и застряло там, это была чистая случайность. Маньяк посчитал её знаком свыше, символом, и стал копировать в дальнейшем. Но изначальной связи с таллийцами у маньяка не было, и расследование два года шло не по тому пути.

– Бедный мальчик, – прошептала Ана, лицо её впервые с момента знакомства стало серьёзным, а волосы серыми. – Бедные мальчики.

– Факты бывают обманчивы. Гораздо важнее умение их интерпретировать.

Взгляд девушки опустел, она погрузилась в свои мысли; волосы вспыхнули пониманием, мыслью, идеей, и снова угасли в задумчивости. Пряди Аны переливались оттенками серого и чёрного, пальцы нервно перебирали кончик плетёного браслета. Она думала о смерти, о какой-то другой смерти, той, что гораздо ближе к ней самой.

Одиссей продолжал:

– Погоня за данными замедляет расследование, а иногда приводит к катастрофам. Жители Глитч-16 умирали от молекулярной чумы, и бригада дознавателей была обязана любой ценой отыскать карточку с кодом вируса в течение суток.

Ана замерла и посмотрела на Фокса большими глазами. Судя по всему, эту историю она знала.

– Найти одну-единственную карточку среди трёхсот тысяч Чумных Писаний старого гличеанского культа. Беда в том, что взгляд непосвящённого превращал карточку в прах, а посвящённых давно не осталось. Картотека хранилась в недрах музея как сокрытое сокровище, на которое нельзя посмотреть. Молекулярное кодирование не позволяло скопировать карточки; защита реагировала на любой вид визуального восприятия, включая сканы. Сыщикам пришлось вручную пересмотреть древнюю картотеку в поисках жизненно важного обрывка, и этим поиском они уничтожили памятник культуры целиком. Но ради спасения жителей дознаватели, разумеется, пошли на это. На двадцать втором часу поиска они нашли нужную карточку, и там излагался код молекулярной чумы. Но оказалось, что технология создания и применения лекарства находится на двух других карточках. Которые второпях просмотрели и уничтожили, когда искали эту. Даже не зная фактов, Ана, ты можешь домыслить и угадать, чем закончилось это дело, – сказал Одиссей.

– Глитченское вымирание… – волосы Аны были блёкло-серого цвета, а голос тих. – Я знаю факты. Я решифтила чуму с четырёх лиц.

То, что неапгрейженный гражданин галактики Одиссей Фокс мог прочитать или посмотреть, нормальные люди (и не люди) могли испытать на своей шкуре. Решифт позволял прожить снятую память личности, пережить чужой опыт как настоящий и свой. «С четырёх лиц» означало, что Ана прожила память четверых очевидцев чумы, скорее всего, дознавателя, врача, одного из истлевших и одного из тех, кто выжил. Одиссею чуть раньше уже пришло в голову, что девушка хорошо образована. Теперь он убедился: никто не будет четыре раза добровольно переживать молекулярную чуму. Только когда тебя заставляют сдать экзамен… Или вспомнить пережитое, как сейчас.

– Значит, вы расследуете, основываясь не на всех фактах, а лишь на общей канве, – выдохнула Ана. – Интуитивно, но можете сразу попасть в цель.

– Интуиция очень важна, – согласился Фокс. – Она как нож скульптора, позволяет отсекать от куска тайны всё лишнее, чтобы в конечном итоге проявилась статуя.

– Почему тогда не «интуитивное мифотворчество», а нарративное? – буркнула Ана.

– Потому что интуиция лишь инструмент отбора версий, а не сам подход. В основе метода лежит именно творчество. Расследуя дело, я стараюсь придумать несколько самых логичных версий, и одна из них обычно оказывается верной.

– То есть вместо поиска правды вы даёте волю фантазию, но ваша выдумка регулярно оказывается истиной? – волосы Аны сделались пронзительно-голубыми от несогласия.

– Я и сам каждый раз поражаюсь, – почти не соврал Одиссей.

– Не терпится увидеть, – с почти издевательской улыбкой хмыкнула девушка.

И внезапно закашлялась от резкого запаха.

На Ану с Фоксом обрушилось такое амбре, от которого слезились глаза! В тот же момент на них легла густая мощная тень. Тени ничего не весят, но эта казалась тяжёлой, будто чужие руки на плечах. Детектив и его ассистентка обернулись – и уткнулись носами в живот широченного здоровяка, который совершенно неслышно втиснулся в капсулу и занял треть комнатки.

Это был двухметровый, под два центнера весом, биологически улучшенный человек-медведь (homo vita-melior sapiens ursa), почти весь покрытый густой коричневой шкурой. Лицо вроде и человеческое, но всё равно слишком медвежье: челюсть и нос вытянуты вперёд. На плече громоздкого аристократа висела пряжка с символом рода: грубая медвежья лапа с тонким изящным пером. Посконная рубаха с красной вышивкой и алый кушак пытались придать ему праздничный залихватский вид, а депрессивные глаза говорили совершенно обратное.

Медведь стоял, уперев в маленьких людей пустой и горький взгляд, от него разило густым многослойным перегаром и экзистенциальной бессмысленностью. Словно он пил годами и десятилетиями, в перерывах между лихими пирами и плясками дискутируя с горячкой о бренности бытия.

– Кха-кха! – возмущённо откашлялась Ана, прикрывая нос и отступая как можно дальше. Её волосы практически пульсировали ядовито-зелёным цветом.

– Кгм! – сдержанно прочистил горло Фокс.

Медведь траурно молчал, будто его здесь не было – хотя в отличие от зайчихи, он пришёл сюда физически, а не звонил по визио. Детектив понял, что гость так и будет стоять неподвижно и безмолвно, а им с Аной дорога каждая минута. Поэтому Одиссей заговорил, медведь ответил, и у них сложился внезапный стих:

– Поэтич?

– Он самый.

– Зачем ты пришёл?

– За краденым смыслом. За беглой душой.

– В чём дело?

– Племянник.

– И что с ним стряслось?

– Ответ прозаичен: не волк и не лось.

– А кто же?

– Да зайцы, хитры и строги. Похитили княжича наши враги.

Медведь почесал макушку здоровенной лапой и тяжко вздохнул.

– И чего же вы хотите? – Фокс не без труда заставил себя разорвать порочный рифмованный круг. – Чтобы мы провели расследование и нашли княжича Романа?

Медведь смотрел на него взглядом безнадёги, затерянной на заснеженных просторах русской степи; казалось, мишу охватило равнодушие фаталиста. Но внезапно тоска сменилась радостью, Поэтич поднял лапу и продекламировал:

– Приходите к нам на помощь, добрый сыщик Одиссей. Отыщите-разыщите парня нашего скорей! Ведь так не должно быть на свете, чтоб были потеряны дети.

– Хорошо, – помедлив, кивнул Фокс. – Мы берёмся за дело.

Умная Ана в самом начале разговора спрятала за спину правую руку с печатью Прозаевых, чтобы миша не увидел, и теперь протянула Поэтичу пустую левую ладонь. Тот понюхал её и внезапно укусил! А когда парализованная шоком девушка осмелилась глянуть на прикушенную руку, там уже бордовела печать Поэтичей. Надо было видеть лицо Аны, когда она торопливо оттирала медвежьи слюни супер-впитывающей губкой, которая сразу нашлась в её рюкзачке.

А затем ладони Аны и Одиссея снова встретились, и они разделили вторую печать на двоих.

Поэтич невнятно проревел прощание и вывалился из капсулы, забрав с собой невыносимый перегар. Но когда он ушёл, обоим стало как-то странно без огромной мохнатой фигуры. Как будто трагичный медведь был важной частью жизни, которая всегда мешается, но стоит от неё избавиться, как сразу понимаешь, что тебе её не хватает. Ну и дела.

– Это дело уже одно из самых странных на моей памяти, – честно признался Одиссей.

– И на моей тоже! – облегчённо рассмеялась ассистентка.

* * *

– Если похищены два наследника из двух враждующих семей, то за их пропажей может стоять третья! – Ана, волнуясь, излагала свою версию. – Может, Романовы хотят столкнуть два следующих по силе рода, чтобы самим остаться у власти?

– Закономерный вывод, – кивнул Одиссей, разум которого быстро создавал и отбрасывал версии. – Но не проходит проверку Оккама.

Судя по лицу, Ана знала про бритву Оккама, но не помнила точной формулировки. Она на секунду зависла, сверяясь со своим нейром.

– «Не увеличивай число сущностей без крайней необходимости».

– Точно. В нашей истории и без семьи Романовых хватает действующих лиц, давай сначала с ними разберёмся. К тому же, организовать похищение наследника высокой семьи – большая сложность. Организовать два похищения в разных местах, синхронно в одно и то же время…

– Слишком сложно, чтобы быть правдой?

– Именно. А из всех объяснений верным обычно оказывается самое простое.

– И какое самое простое?

– Что Княжич Роман и княжна Юлия полюбили друг друга. Вражда семей не позволяет им быть вместе, поэтому они сбежали вдвоём.

– Ух ты, – у Аны заблестели глаза. – Это конечно проще, чем два похищения.

– Но всё же нелегко. У каждого рода своя служба безопасности и мощный искусственный интеллект, который следит за перемещениями любого члена семьи.

– Да и вообще, на развитой планете с чипом в голове невозможно просто взять и затеряться, – рассуждала Ана. – Может, Роман и Юля смогли отключить нейры, чтобы их стало сложнее отследить? Хотя системы наблюдения всё равно видят, и комплекс распознания личности…

– Принцип Оккама, – напомнил Одиссей. – Самое простое решение скорее всего верное. Влюблённые не могли сбежать сами? Значит, им кто-то помог.

– Но как вычислить, кто именно? Как во всём этом разобраться? Зая передала мне столько материалов, изучение их займёт минимум пару дней, а нам каждый час дорог!

Ана хитро посмотрела на Фокса и спросила:

– Ваша интуиция уже подсказала вам вариант?

– Моя логика уже подсказала мне противоречие. С одной стороны, двое юных влюблённых не способны убежать самостоятельно, им нужна помощь кого-то умного и могущественного. С другой – умный взрослый не станет помогать детям сбежать из семей ради такой несерьёзной причины.

– Почему? – от неожиданности возмутилась Ана. – Разве настоящая любовь недостаточная причина?!

– Для Романа и Юлии более чем достаточная. Взрослый понимает, что бегство не поможет детям, а лишь навредит.

– Значит, могущественный друг и покровитель им всё-таки не помог?

– Или он им вовсе не друг. И у него есть другой мотив для этой помощи, свой собственный.

– Тогда это должен быть человек с доступом в обе враждующих семьи.

– Точно.

– Как же они сбежали?

– Вряд ли это важно. Важнее, где они сейчас прячутся.

– Но это попросту невозможно вычислить! – воскликнула Ана. – Русь огромна и полна интересных мест; у неё три луны; по соседству несколько необитаемых планет; да и вообще, что мешало им сбежать в другую звездную систему? Сейчас они могут быть на другом конце галактике!

– Они вряд ли сбежали с планеты, – покачал головой Одиссей.

– Как вы можете быть уверены?

– А какая цель у влюблённых? Распрощаться с роскошью и высоким положением, чтобы жить друг с другом в шалаше? Не самая радужная мечта. Скорее, они хотят втайне пожениться, а потом поставить обе семьи перед фактом. Если Русь родовая планета и здесь силён древний уклад, значит, значение брака велико. Скрепив союз «священным именем Романовых», его уже не столь легко расторгнуть, особенно, если сами супруги – аристократы и жаждут быть вместе.

– Это так, – признала девушка.

– А если главная цель Романа и Юлии – тайный брак, то покидать планету не нужно, – заметил Фокс. – Достаточно оказаться в таком месте, где их нельзя отследить и прервать свадебный обряд.

– Может, вы и правы.

Ане не хотелось признавать, но каждый вывод детектива был разумен, исходил из предыдущего и логически подводил к следующему. При желании можно было поспорить, предлагать альтернативные версии, – но те, что выбирал детектив, и правда звучали наиболее правдоподобно. Просто он делал это очень быстро и точно: придумывал десятки версий и оставлял те, что были действительно разумны. Может, в этом и заключался дар Одиссея Фокса?

– Ну, даже если Рома и Юля никуда не улетели, и прячутся где-то здесь, – развела руками девушка, – как нам вычислить точное место?

– Ты лучше меня знаешь эту планету. Где на Руси зоны с максимальной защитой приватности и отсутствием наблюдения? И где можно пожениться так, чтобы не попасть в общее инфополе заранее? До того, как обряд будет закончен.

Ана замерла. Кажется, ответ пришёл ей в голову сразу же.

– Серьёзно?! – воскликнула девушка, всплеснув руками, волосы переливались недоверчивым лимонным и негодующим голубым. – Ну этого просто не может быть. Не может же вам так везти, босс!

– Здесь? В Лукоморье? – улыбнулся детектив.

– Ну да, тут зона наивысшей конфиденциальности! – воскликнула Ана, возмущённая тем, что Одиссею подыгрывает сама жизнь. – Все туристы под наблюдением, но эта информация не покидает пределы курорта. Даже владельцы и работники Лукоморья не имеют к ней доступа: всеми личными данными располагает только ИИ комплекса.

– Запроси у него подтверждение, что наши влюблённые здесь.

– Так он не даст, мы же обыкновенные!.. – тут Ана поперхнулась и разом посмотрела на свои ладони. Печати двух высоких родов едва заметно мерцали, и на лице девчонки появилось хулиганское выражение.

– Кот Учёный! Приди!

Перед ними возник царственный пушистый котище размером с лося. И в отличие от иноземного Чеширского кота, который всегда появлялся в ленивой лежачей позе, местный труженик без устали прохаживался взад-вперёд по массивной золотой цепи, которая возникала и гасла под его лапами.

– Мур-р? – вежливо сказал он, взирая на Ану с Одиссеем немигающим взглядом зелёных глаз.

– Вы же слушали наш разговор и прекрасно знаете, что нам нужно, – улыбнулся Одиссей.

– И вовсе не слушали, мр-р, – уверил котище. – Режим приватности, у «Лукоморья» высокие стандарты. Ваш разговор слушает и анализирует подсистема без самосознания, которая проверяет вас на противоправные действия и в случае их отсутствия тут же самоуничтожается. И силы порядка сыты, и приватность граждан цела.

– Здесь ли Юлия Прозаева и Роман Поэтич?! – торопясь узнать ответ, воскликнула Ана.

– Ишь чего захотели, – промурлыкал кот, улыбаясь. – Информация о пребывании гостей не подлежит распространению.

– А у нас полномочия! – девушка вскинула руки и припечатала кота властью Поэтичей и Прозаевых.

– Мр-р-р, наше вам уважение, с хвостиком, – облизнулся котище, ненароком показав вострющие клыки. – Выдача приватной информации о представителях этих семей разрешена.

– А ну, говори, где находятся Юлия Прозаева и Роман Поэтич! – потребовала Ана.

– На великих трясинах, в гостях у Бабы-Яги.

– Ура! Босс, вы оказались правы! – девушка уже раскрыла визиограмму больших болот, которая красочно раскинулась в воздухе перед ними. – Только трясины обширные, где именно?

– По адресу: Избушка, 13.

На карте осветилась яркая точка, показывая нужное место.

– Избушка там на курьих ножках, стоит без окон, без дверей, – сказал Одиссей.

– Это полностью изолированное суб-пространство, – промурлыкал кот. – Где наши самые взыскательные клиенты могут насладиться полнотой уединения в абсолютной безопасности.

Одиссей внезапно побледнел.

– Я идиот, – рявкнул он, вскакивая. – Они в смертельной опасности!

Ана вздрогнула, но не промедлила ни секунды: в её глазах мелькнули логотипы планетарной гвардии.

– Вызываю флаер, – печать Прозаевых на её ладони засияла, подтверждая полномочия вызвать скоростной флаер преследования СБР. – Будет через тридцать секунд… Но почему в опасности?

– Потому что они находятся в зоне с максимальной приватностью, где родные не могут их не только найти, но и прийти им на помощь. А ещё потому, что их зовут Рома и Юля. Ромео и Джульетта.

Капсула раскрылась, над ними висел скоростной флаер СБР, покачиваясь в мягком поле. На боку флаера было написано «Конёк-горбунок 003».

* * *

«Конёк-горбунок» нёсся над Русью, она раскинулась внизу, как планетарная скатерть-самобранка, которая ломится от угощений. Сытные хлебные поля, медвяные луга, жирные холмы под душистой цветочной шапкой; крепкие хрустящие леса, полные дичи и зелени; прохладные озёра и пьянящие родники, острые буреломы и сахарные пески; омуты трясинной браги под болотным соусом. Пиршество для взора, раздолье для души.

Какие люди здесь рождаются и живут? Да точно такие же, как и везде: самые разные. Глупо пытаться обобщить население целого мира по каким-то признакам, которые ухватил сторонний наблюдатель. Тем более когда многое на туристической планете декорация, образ, роль. Но Одиссея не покидало ощущение громадности этой маленькой планетки, громадности не снаружи, а изнутри. Если бы он родился и вырос здесь, то с детства чувствовал бы себя маленьким листиком перед громадой леса.

А когда ты ощущаешь свою ничтожность перед лицом вселенной, у тебя есть три выбора. Бороться и пробивать себе дорогу. Смириться и стать послушным листиком, который швыряют ветер и волны. Или стать ростком, из которого вырастет новое дерево, а то и новый лес.

Одиссей пробовал все три пути – и после множества побед, страданий и потерь остановился на втором. Он не боролся, потому что научился побеждать без борьбы. И не пытался снова вырастить лес, потому что два его прошлых леса сгорели под корень, и это было страшно, разрушительно, а раны зажили только потому, что он посыпал их пеплом и нашёл силы подняться и идти дальше. Одиссей не думал, что у него когда-нибудь хватит сил попробовать в третий раз.

Но сейчас, болезненно переживая за жизнь двух невинных детей и глядя сверху на заповедную Русь, он почувствовал, насколько иначе большое видится на расстоянии. И подумал, что Фазиль, ругавший его за расточительность, был прав. Возможно, пришло время снова выбирать, кто ты.