Текст книги "Застрявший в «Возрождении»"

Теперь следовало позаботиться о парализованном, который потихоньку начинал подавать признаки жизни. Искать уязвимые места в сочленениях брони я не стал, вместо этого схватил его за шиворот и поволок к краю. Весила эта туша порядочно, но мне сейчас было плевать. Большая часть веса приходилась на привод скрипящего протеза, который скорее слушался, чем нет. А ведь я только что снова использовал электромагнетизм. Обычно это его выводило из строя.

Или всё дело в ремонте? Надо будет Сторку спасибо сказать.

Перевалить тяжёлое тело через бортик оказалось труднее всего. Тем более что дикарь принялся вяло отбиваться. Но в конце концов мне удалось свесить его вниз, а дальше беспощадная гравитация всё сделала сама. К подножию крепости он приземлился с таким грохотом, будто автомобиль поцеловался с отбойником на полном ходу.

Больше противников в округе не наблюдалось, не считая вялого копошения на третьем этаже. Видимо, кто-то из обгорелых ещё не откинул копыта. А вот в глубине здания продолжался бой, судя по частому звону оружия и яростным выкрикам. Ничего ещё не закончилось.

Первым делом я кинулся к бедной Осени, но той моя помощь уже не требовалась. Пронзённая в трёх местах, включая грудную клетку, она пускала кровавые пузыри при каждом судорожном вздохе. Стоило мне над ней склониться, как она стала что-то тихонько хрипеть. Я смог разобрать лишь «простите» и «Сторк». А пока вытаскивал скрученный бинт из кармана обожжённой куртки, её взгляд остекленел окончательно, а кровь на губах перестала пузыриться.

Какая злая ирония: она хотела жить в деревне, а в итоге там умерла…

И хотя я стараюсь эмоционально ни к кому не привязываться, всё равно пожалел, что людоеды сдохли так легко. Даже не помучились толком, мрази. А потом сквозь скрип собственных зубов расслышал какой-то скребущийся звук на лестнице. Крутнулся на месте, пытаясь нашарить глазами новое оружие, но это оказалась всего лишь Лиффия, ползущая по ступенькам.

– Сестрёнка!..

Увы, Осень ей ответить уже не могла. Я прикрыл ей веки, после чего направился к рыдающей воровке. Та сжимала окровавленный нож в левой руке, но продолжала упрямо ползти, волоча правую ногу. Руке с этой стороны тоже не повезло – кисть безвольно болталась, отчего девчонка вынуждена была опираться лишь на локоть.

Спрашивать, в порядке ли она, сейчас не имело никакого смысла. Вроде повреждены только конечности, а многострадальная голова не пострадала, не считая разбитого носа. Ничего, красавицей ей всё равно стать не грозило.

Пока в её крови бурлит адреналин, боли она чувствовать не будет.

– Что внизу? – спросил я, затащив её на залитую кровью площадку.

– Один пытался меня сожрать, но я его зарезала, – сквозь всхлипы поведала Лифф. – На первом этаже, кажется, всё плохо. Лёд кричал нам, чтобы мы никого не пускали на лестницу. У нас ведь получилось, да? Мы смогли?

Она снова заплакала и поползла к Осени.

– Да стой же ты!

– Больше от нас толку нет, братик… Дай мне попрощаться с сестрёнкой.

– А вот тут ты ошибаешься. – Я хищно оскалился, подбирая прямую катану. – Следи за лестницей, а у меня ещё дела.

Лезвие было испачкано в крови Осени, так что неплохо бы её смыть людоедской. Для начала осмотрел крышу – признаки жизни подавал лишь один уродец, на которого девушки напали вдвоём. И пусть его дёрганье скорее напоминало агонию, я на всякий случай рубанул ему по шее. Заодно приноровился к новому оружию. Лёгкое, острое – отлично годится как для прямых выпадов, так и для рубящих ударов.

Но с ним я всё равно много не навоюю. Протез слушался неохотно, и лишь теперь у меня появилась возможность взглянуть на приборную панель. Раньше разряд забирал добрых две трети масла, сейчас же осталось чуть больше половины. Неплохо, с этим можно ещё потрепыхаться.

Куда бо́льшие надежды я возлагал на «Диверсанта». Арбалет, несмотря на все перепавшие на его долю испытания, продолжал исправно работать. Только вот болты закончились. Но я знал, где раздобыть ещё немного.

Быстро пробежал вдоль бортика и убедился, что противники полегли окончательно. Лишь на одном из крюков болтался окровавленный людоед с ножом в зубах, упрямо ползущий вверх. Стоило полоснуть лезвием меча по пеньковой верёвке, и он с разочарованным воем полетел обратно. Я тоже не стал задерживаться на крыше и спустился по соседнему тросу, держа клинок в левой руке. От трения протез хоть и нагрелся, но это, как ни странно, лишь увеличило отзывчивость. Сжиматься клешня стала гораздо быстрее, да и в целом искусственная рука гнулась более охотно.

Весь периметр вокруг здания был усеян расписными телами. Кое-кто ещё двигался и даже пытался подняться на ноги, но большинство лежали спокойно. Самых ретивых я с огромным удовольствием рубил, стараясь держать в поле зрения всю округу. Такие предосторожности оказались нелишними, ведь однажды прямо из груды тел на меня бросился заморыш с короткой дубинкой. Почти целый, не считая выбитого левого глаза, повисшего на нервном канале.

Проворонь я его, и тот вполне мог огреть меня по затылку. А вот лицом к лицу шансов у него не было. Первым взмах меча перерубил ему руку до самой кости, а второй проткнул тщедушное тело насквозь. Чтобы вынуть клинок, пришлось упереться ногой во впалую грудь.

Клинок обагрился свежей кровью, заставив меня снова улыбнуться. Неплохо, но всё ещё недостаточно, чтобы Осень была отомщена.

Тела обожжённой разведчицы в том месте, куда она упала, я не обнаружил. Зато увидел чёткий кровавый след, который вёл за угол. Там пировал ещё один полуголый дохляк, чавкая и давясь горелым мясом. Подавив рвотный позыв, я со всей дури взмахнул мечом, прервав жуткую трапезу. Мастерства ещё не хватало, поэтому полностью снести голову ему не удалось. Это опытные мечники рубят её одним движением кисти. Для меня же кости и позвонки по-прежнему оставались серьёзным препятствием.

Любитель человечины повалился на спину, обагрив камни мостовой свежей кровью. Я же деловито обыскал останки, стараясь не слишком всматриваться. Потому что выглядела симпатичная Марь хуже некуда. А мне в такой обстановке только спазмами давиться не хватало.

Мучился я не зря – у погибшей девушки нашёлся полупустой колчан, пристёгнутый, как и у меня, к бедру. Восемь болтов тут же перекочевали ко мне, а девятый отправился прямо в арбалет. Вот теперь можно и в здание заходить. Там вовсю кипела битва, и даже на крыльце обнаружился вполне живой людоед. Он успел обернуться и получил в награду за бдительность болт прямо в зоркий глаз. Схватившись за древко обеими руками, будто пытаясь его вытащить, он повалился навзничь, к остальным трупам. Я же спокойно перезарядился и с мечом наизготовку заглянул внутрь, благо проход больше никто не охранял.

Обстановка оказалась очень накалённой. Повсюду валялись тела, а пепел на полу настолько пропитался кровью, что превратился в бурую кашу. И в ней по щиколотку увязли те, кто ещё оставался на ногах. Двойка вместе с раненым Льдом из последних обороняли подъём на лестницу, а в дальнем углу отбивался Хруст, на которого наседали сразу два броненосца. Лишь Сторка нигде не было видно.

Всё плохо. Даже на мой неквалифицированный взгляд, воинов теснили по всем фронтам. А людоедов осталось ещё около полутора десятков. Так что появление засадного полка в моём лице пришлось как раз кстати.

Ближайшему дикарю, что успел заметить мой силуэт на пороге, я всадил меч в грудь чуть ли не по самую рукоять, после чего взялся за арбалет. На счету был каждый выстрел, поэтому приоритет имели противники без шлемов. Как бы ни хотелось помочь Хрусту, его оппоненты слабенькому «Диверсанту» не по зубам. Ещё один бронированный гигант толкался ближе к лестнице, где наблюдалось основное столпотворение. Оттуда я и начал отстрел.

Раз затылок, два затылок… Три – висок, четыре – шея. Мой беглый огонь тут же проредил дикарей. Они вынужденно ослабили натиск и стали озираться, пытаясь понять, почему их сородичи внезапно валятся с ног. В итоге несколько уродов ринулись в мою сторону, чавкая по бурой каше, что ещё сильнее упростило мне прицеливание. А у пары мечников, на которых нельзя было взглянуть без жалости, появилось время на крохотную передышку. После чего оба, не сговариваясь, пошли в яростное наступление.

Я успел подстрелить ещё троих практически в упор и снова схватился за меч, вытащив его из трупа. На перезарядку не оставалось времени, но до меня добралось всего двое противников. Раненный в плечо боец с серповидным клинком, который оказался довольно неприятным противником, и тот самый броненосец в глухой броне. Пока я дрался со жнецом, который не зарезал меня лишь благодаря надетой кольчуге, он неспешно добрёл до порога и взмахнул огромным тесаком толщиной никак не меньше трёх сантиметров. Эдакий топор с неприлично длинным лезвием.

Я в последнюю секунду успел отшатнуться, а вот раненый обладатель серпа попал под раздачу. Тесак вспорол ему брюхо выше пупка и по инерции воткнулся в каменную кладку. Да так, что искры брызнули. Здоровяк без всякого раскаяния стряхнул налипшие на толстое лезвие внутренности товарища и потопал вслед за мной.

Я же едва не отбил себе спину при падении, да ещё умудрился выронить меч, пока кувыркался по ступеням. А для пущего удовольствия мне в бедро впился один из недобитков, довольно урча. От дикой боли я зарычал в ответ и с силой огрел ползучего хищника прикладом «Диверсанта». Мне срочно требовалось убираться, а этот безрукий выродок висел на ноге, будто заправский бульдог. Лишь после третьего удара хватка немного ослабла, и я смог перекатиться дальше, прямо из-под опускающегося тесака. Тот звонко цокнул по камням, заодно перерубив недобитка, который потащился вслед за мной.

Этот громила своих сородичей явно не жалеет. Впрочем, что взять с людоеда…

Нога горела огнём, но, по крайней мере, слушалась. Штанина же потихоньку набухала от крови. А следом топал чёртов упырь в воронёных латах. И пусть они выглядели как набор закопчённых на костре железок, держащихся на честном слове, для меня это всё равно непобедимый противник. Разве что снова попробовать разряд…

Нет, слишком опасно. Он не такой уж увалень – тяжеленным тесаком машет, словно пёрышком. Да и двигается довольно бодро, несмотря на весь нацепленный металлолом.

Так что я предпочёл разорвать дистанцию и заодно перезарядить арбалет. Осталось всего два болта, так что действовать нужно наверняка. Торс я отмёл сразу – там толщина брони такая, что нужен только огнестрел. Конечности изобиловали прорехами, но попробуй туда ещё попади. Он же не стоит на месте, как мишень на стрельбище…

Остаётся шлем. У этой кастрюли не было забрала, а лишь две крупные прорези, сквозь которые дикарь смотрел на окружающий мир. Причём угол обзора у него был как у танкиста. Этим я и воспользовался, престав убегать по прямой. Скакнул на здоровой ноге вбок, вынуждая его развернуть корпус, и одновременно с этим вскинул арбалет.

Болт, чиркнув по краю глазной прорези, ушёл точно вглубь. Людоед покачнулся и слепо махнул тесаком, стараясь меня достать. Но огромное лезвие лишь вспороло воздух в том месте, где находилась моя голова. Потому что сразу же после выстрела я решил переместиться, не веря в свой успех. Досадно, что броненосец не хотел умирать после такого шикарного попадания, но болт вполне мог застрять у него в глазнице, растеряв первоначальный импульс. Зато он теперь ещё и полуслепой.

Последний снаряд я решил использовать наверняка, за что едва не поплатился. Отступая, не заметил одно из распластавшихся на брусчатке тел и навернулся через него. На этот раз отбил себе ещё и копчик, а следом едва разминулся с тесаком. Тот бухнулся в считанных сантиметрах от моего лица, брызнув каменной крошкой. Еле успел зажмуриться.

Удар вышел настолько сильным, что тяжелое лезвие намертво застряло между камнями. Броненосец попытался его вырвать, для чего ему пришлось ещё больше наклониться вперёд. Этого мне хватило, чтобы вновь прицелиться из «Диверсанта» и поразить вторую прорезь на шлеме практически в упор. Не зря отрабатывал стрельбу из разных положений. В том числе и лёжа.

Болт на этот раз вошёл гораздо глубже, чуть ли не по самое оперение. Людоед перестал рычать и грузно повалился на брусчатку, едва не придавив меня своей тушей.

Я кое-как встал, но для ходьбы был вынужден припадать на здоровую ногу. Укушенная конечность потихоньку немела и отказывалась слушаться. Штанина уже вся пропиталась кровью, которая продолжала литься. Сейчас мне бы здорово пригодился бинт, только я его оставил Лиффии.

Пришлось ножом кромсать остатки балахона на лоскуты и уже ими перевязывать рану. Кровотечения это не остановило, но хотя бы немного замедлило. Пока приводил себя в порядок, поверженный броненосец чуть дернулся, за что получил ножевое ранение в основание шеи. Инстинктивно получилось – слишком уж много я за сегодня пережил, нервы ни к чёрту. Лезвие воткнулось аккурат между краем кирасы и шлемом. Там и застряло намертво где-то в позвонках. Вытаскивать его не стал.

Всё, официально заявляю: я навоевался.

И не потому, что у меня кончилось оружие, – его в округе валяется в изобилии. Просто сил уже не осталось. Я подобрал длинную шипастую палку, которая принадлежала дикарю, через которого недавно кувыркнулся. И, опираясь на неё, побрёл обратно к зданию.

Если что, хотя бы отвлеку на себя ещё кого-нибудь, а потом с чувством выполненного долга сдохну.

Каждый шаг давался с таким трудом, словно я пробирался сквозь встречное течение реки. Да и перед глазами начало плыть, вызывая тревожные сообщения от бортового компьютера. Ничего нового он мне не поведал, так что я не обращал на них внимания.

Когда до крыльца оставалось всего несколько метров, в глубине проёма кто-то промелькнул. Я ожидал очередного людоеда, но вместо этого через порог перешагнула Двойка, костюм которой превратился в бордовые лохмотья. Мечница выглядела будто леди Батори, искупавшаяся в крови прислужниц. Увидев меня, она облегчённо выдохнула:

– Рю! Ты живой, сукин сын!

– Я тоже рад тебя видеть. Как вы там?

– Перебили ушлёпков! – Она сбежала по ступеням и склонилась над моей погрызенной ногой. – Замри, это нужно нормально перевязать.

Я едва не спросил, что с остальными, но тут же хлопнул себя по лбу. У меня же меню отряда есть! Быстро открыл нужную вкладку и убедился, что все «Искатели» живы. Вряд ли здоровы, но это дело времени.

– Ты просто трахнутый на голову! – вздохнула заместительница. – Когда увидала тебя в проёме, подумала, что схожу с ума.

– Я спустился по верёвке. Они пытались пробраться через крышу.

– Это мы поняли. Лёд увидел одного хмыря со штурмовым крюком и крикнул девкам, чтобы помогали вам держать лестницу.

– Марь к тому времени уже погибла, – поморщился я от воспоминаний. – У ваших тупых дикарей даже зажигательные бомбы при себе есть. Пришлось обороняться втроём.

– И как?

– Лифф переломали половину конечностей, а Осень… Она тоже умерла.

– Жаль дурёху…

Двойка наткнулась на мой тяжёлый взгляд и осеклась:

– Прости. Лёд пошёл наверх, он о них позаботится.

– А Сторк с Хрустом?

– Жучара зализывает раны, а одноглазого окранита я не видела. Ему, кажется, врезали по кумполу, перед тем как ты ворвался.

– Так давай иди ищи его! Хватит меня бинтовать, я уже не помру.

Девушка подчинилась с большой неохотой. Внутри будто фильм ужасов снимали – куча порубленных трупов и реки крови. Отыскать под этими завалами потерявшего сознание кузнеца оказалось не так просто. Если бы не помощь Хруста, она бы точно не справилась в одиночку. Я же только и мог что подпирать собой стенку.

Боевому рою сильно досталось, но держался он молодцом. В доспехе не хватало нескольких пластин, а из головы вовсю струилась кровь. Вдвоём с Двойкой они откопали Сторка и оттащили его наверх, на второй этаж. Туда же чуть позже принесли Лиффию, так как у Льда была перебита рука, висевшая плетью. Но куда больше он расстроился, услышав новость, что Марь погибла. И хоть отщепенец старался держаться, его лицо перекосило от ярости.

Видимо, не найдя её на крыше, он ещё тешил себя надеждой, что она могла спуститься вместе со мной. Но, увы, из всех сопровождающих остался только он один.

Шлем Сторка был сильно деформирован, и снять его удалось с огромным трудом. На голове обнаружились сразу две крупных шишки, не считая рассечённого лба и переносицы. Но вроде ничего смертельного. Лёд ощупал гематомы здоровой рукой и уверенно заявил, что парень будет жить. Тем более что с медикаментами у нас теперь проблем нет.

И пока старший разведчик примерял на себя роль однорукого лекаря, Двойка решила пройтись по округе и расправиться со всеми недобитками. Отпускать её одну я не собирался, поэтому отправил с ней Хруста. Рой залил раны медицинским раствором и чувствовал себя сносно, даже смог вырезать для меня пару болтов из трупов, пока мечница осматривала первый этаж.

Живых там не нашлось – ребята поработали на совесть.

Превозмогая бессилие, я зарядил арбалет и доковылял до ближайшей бойницы. В округе царила относительная тишина, никто между домами не мелькал. Но стоило бросить взгляд на площадь, заваленную трупами, как у меня зашевелились чуть отросшие волосы на голове.

– Все назад! – заорал я что есть мочи. – Хруст, Тара, сюда! Бегом!

Воины только спустились с крыльца, и мои вопли застали их врасплох. Но, к счастью, оба не стали тупить и быстро вернулись обратно в наш импровизированный госпиталь.

– В чём дело? – недовольно спросила Двойка. – Я уж думала, к вам кто-то пробрался.

– Ты помнишь того здоровенного людоеда в броне, который погнался за мной?

– Конечно, – кивнула девушка. – Когда его не стало, мы смогли развалить остальных и помочь жуку. Не думала, что ты с ним справишься.

– Мне повезло. Удалось подстрелить его практически в упор. Теперь посмотри на улицу и скажи, кого там не хватает.

Жженоземка заглянула в соседнюю бойницу и удивлённо выругалась. Тело броненосца отсутствовало, лишь его тесак продолжал сиротливо торчать из брусчатки.

– А ты уверен, что прикончил его?

– Пожалуй, дважды. – Я показал на себе место, куда его ударил. – У него ещё мой нож в шее застрял, помимо болтов в обеих глазницах.

– Тогда он должен был сдохнуть, без вариантов.

– На самом деле есть один вариант, – тяжело вздохнул я. – И мы с ним уже сталкивались…

Глава 17

Про неубиваемого Сау знал каждый член отряда, но только Осень могла подтвердить мои слова. И пусть мне верили, но… Увидеть самому – это совсем не то, что слушать чужие россказни.

Поэтому ребята не опасались нового бессмертного. У них на глазах бывший труп не резал опытных наёмников, словно скот. Они не чувствовали себя беспомощными, наблюдая, как он раз за разом игнорирует смертельные ранения. И, даже будучи порубленным на куски, всё равно не хочет отправляться на тот свет.

– Мы должны найти его! – азартно выпалила Двойка.

– А что дальше? – с сарказмом поинтересовался я.

– Грохнем его столько раз, сколько потребуется, – продолжила девушка. – Он не должен уйти, как ты не понимаешь?!

– Она права, хозяин, – проскрипел Хруст. – Стоит отпустить одного дикаря, как возвращается толпа. Они откроют на нас охоту.

– Вас двоих слишком мало, – продолжил я стоять на своём.

– Мы быстро его найдём, пока он ранен, – заявила жженоземка. – Ему даже броня не поможет.

– Думаю, они правы, – поделился мнением Лёд. – Если он уйдёт, нам всем не поздоровится.

Разведчик говорил со знанием дела, но отпускать воинов прямо в лапы бессмертного выродка категорически не хотелось. С другой стороны, каждая минута промедления может стоить слишком дорого. Если это не единственный отряд людоедов в округе…

Второй раз нам так сильно уже не повезёт.

С большой неохотой я всё же дал разрешение на погоню. Лёд обещал присмотреть за входом, одолжив у меня арбалет.

– Если сунется внутрь, я его там и положу, – заверил он. – А ты иди наверх, понаблюдай. Вдруг чего увидишь.

– И как мне дать об этом знать? – тут же нашёл я слабое место в его «гениальном» плане. – Кричать, что ли?

– Там гонг должен быть, на крыше. Его далеко слышно.

– Что-то не припомню…

– Наверное, от пожара вниз упал.

– Чудесно!

Пришлось ковылять наверх, опираясь на железную палку, а потом ею же ковыряться в куче горелого мусора на третьем этаже. Увы, помощниц у меня больше не осталось. Лиффия хоть и не потеряла сознание, но находилась в крайне плачевном состоянии. Ей даже шины толком сделать не успели, лишь обработали самые тяжёлые раны. Шок её отпустил, и теперь она тихонько мычала от боли, кусая губы до крови.

Но пока держалась.

Как ни странно, гонг я нашёл очень быстро, хоть и успел перемазаться в жирной саже, устилавшей завалы. Это оказался вогнутый металлический диск на цепочке, диаметром около полуметра. Довольно увесистый, но приваренные по бокам ушки креплений позволили подцепить его клешнёй. Повезло, что он упал плашмя, а не провалился сквозь щели в перекрытиях ещё ниже.

Преодолеть последний пролёт оказалось тяжелее всего. Бедро, залитое лечебной кислотой, простреливало болью при каждом шаге, а голова кружилась, как с перепоя. Да и прочие синяки с царапинами решили дружно дать о себе знать. Но ложиться отдыхать в такой обстановке слишком рискованное занятие – можно и не проснуться.

Откуда среди людоедов взялся очередной неубиваемый хмырь? И вообще, кто они такие? Интерес у меня совсем не праздный – мало того что эти ребята дважды едва не прикончили меня, так ещё больно у них способности любопытные. Я тоже так хочу. Если не бессмертие, то хотя бы руку заново отрастить.

Предаваясь мечтам, я забрался на крышу. Все трупы, включая Осень, оказались на месте. Уже хорошо.

Лёд закинул внутрь все крюки вместе с верёвками, вот только его предосторожности всё равно пошли прахом. Потому что прямо на моих глазах за бортик зацепилась чья-то красная рука. Одним рывком она подтянула остальное тело, и вот уже на краю устроился крупный людоед. Почти голый, в одной набедренной повязке. Всё тело бугрится от мышц, как у заправского культуриста, и даже боевая раскраска не в силах это скрыть.

Стоило увидеть залитое спёкшейся кровью лицо дикаря, как всё окончательно встало на свои места. Это мой недавний противник, который успел избавиться от громоздких доспехов. Он навернул крюк по деревне и зашёл к нам с тыла, взобравшись по голой стене.

Эх, зря воинов отпустил…

Шансов у меня никаких. Даже голыми руками этот монстр меня на части разорвёт. Но нападать он отчего-то не спешил. Я тоже замер на месте, затаив дыхание. И только спустя пару секунд понял, в чём дело. Людоед банально меня не видел.

Даже с его чудовищной регенерацией отрастить заново выбитые глазные яблоки не так просто. Поэтому двигался людоед исключительно на слух, как заправский слепой. Он точно знал, что я где-то рядом, но не мог точно определить моё местоположение.

На этом хорошие новости для меня заканчивались. Вместе с кислородом в лёгких. Не успел их провентилировать перед задержкой дыхания, вот и результат. Даже минуты не прошло, а я уже сдулся.

Нужно принимать бой. Палка для него явно не представляет угрозы, а вот гонг… Стоит попробовать, всё равно другого выхода нет.

Вместе с выдохом я резко ударил железкой по диску. Хоть на что-то дельное она сгодилась. Звук вышел настолько мощным, что бросившийся в мою сторону людоед промахнулся и рухнул на одно из тел соплеменников. Я же снова ударил в гонг, окончательно его дезориентируя. После чего с оттяжкой шарахнул арматурой по голому черепу. Но бессмертный внезапно дёрнул головой, и удар прошёл вскользь. Обычному человеку и такого бы хватило, но этот урод даже не почесался.

Второй удар и вовсе не достиг цели. Слепец ловко отмахнулся и смог выбить дубинку из моей руки. Следом должна была отлететь моя голова, но тут снова спас гонг, которым я прикрылся на манер щита. Людоед со всей силы заехал по нему кулаком, оставив на выпуклой части заметную вмятину. Звук на этот раз вышел гораздо громче, чем от стука железной палкой, а меня отшвырнуло к самому бортику.

Но куда хуже пришлось бессмертному. Мало того что он повредил себе руку, так ещё и от громкого звона ему внезапно стало плохо. Он повалился на площадку, сжимая уцелевшей лапой голову, и принялся с воем кататься. Ну чисто псих во время приступа.

Притворяться ему незачем – он мог меня запросто убить, просто кинувшись ещё раз. Достаточно одного толчка, чтобы я улетел с крыши. Поэтому пришлось мне отлипнуть от бортика и приблизиться к упавшему дикарю. Вряд ли его слабость продлится долго, так что нужно сделать ему ещё хуже. Достойного оружия поблизости не оказалось, но моя клешня по-прежнему сжимала крепление помятого гонга.

Веса в нём было немало, так что я с размаху рубанул нижним краем диска по толстой шее. Разумеется, не перебил её, поэтому пришлось бить снова и снова, пока она не превратилась в сплошное месиво. Поначалу бессмертный не обращал на это никакого внимания, но потом принялся вяло сопротивляться. Мне хватило всего одного удачного удара вслепую, чтобы покатиться вниз по лестнице.

К счастью, вниз я не свалился. Почти у самого края меня притормозил Лёд, подставив ногу. По ощущениям это получилось сродни хорошему удару по почкам. После чего разведчик вихрем взлетел наверх, не дождавшись моего благодарного хрипа. Меня так и подмывало потерять сознание, но расслабиться я себе не позволил. Встать сил уже не было, поэтому пришлось ползти, точно как Лиффия недавно. Мигающие перед глазами предупредительные надписи старался игнорировать.

Отщепенец никогда не сталкивался с неубиваемыми противниками и мог воспринять мой рассказ как обычную байку перепуганного новичка. А что случается с теми, кто относится к ним недостаточно серьёзно, я уже вдоволь насмотрелся.

Но Лёд меня приятно удивил. Даже с одной рукой он умудрился завершить начатое мной дело – обезглавить людоеда и не подставиться самому. Могучее тело дикаря мелко дрожало и беспорядочно дёргалось, словно гигантская марионетка, которая оказалась в руках неопытного кукловода.

– Занятно, – цокнул языком разведчик, не отводя от него взгляда. – И долго он так будет?

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Прошлого такого мы порубили на части и сбросили с обрыва в реку.

– Неужели у него новая голова отрастёт? – удивился он.

– Лучше это не проверять. А где она, кстати?

Я кое-как встал сначала на четвереньки, а уж потом принял вертикальное положение.

– Вниз укатилась, – признался Лёд.

– Надо бы её найти.

– Да, пожалуй. Ты молодец, можешь отдыхать. А нам тут ещё прибраться нужно…

На лестнице послышался дробный топот, и вскоре показались Хруст с Двойкой. Явились – не запылились! Я хотел было их язвительно поприветствовать, но слишком расслабился. Бортовой компьютер решил, что раз опасность миновала, то можно дёрнуть рубильник. Перед глазами резко потемнело, и меня затянуло во тьму.

Очнулся я на жёстком топчане, завёрнутый в покрывало. Несколько секунд непонимающе пялился в низкий потолок из досок, пока сообразил, что меня перенесли в один из домов. Кольчуга отсутствовала, как и большая часть одежды. Раны оказались обработаны, кровь смыта, а пострадавшее бедро стягивала новая повязка. Тот недобиток от меня едва кусок мяса не отгрыз, но сейчас укус почти не доставлял беспокойства. Значит, времени прошло немало.

Я осмотрелся по сторонам и обнаружил в крохотном помещении ещё несколько лежанок, на одной из которых тихонько сопела Лиффия. Всё ясно. Воины не стали оставаться в крепости и перенесли лазарет в другое здание. Но решение остаться в разорённом селении мне совсем не нравилось. Здесь чувствуешь себя живой мишенью, которая всё время под прицелом.

С топчана я смог спуститься только с третьей попытки. Тело стало каким-то деревянным и слушалось с большой неохотой. Зато протез восстановил семьдесят процентов масла. Видимо, за счёт моей крови, которой сильно поубавилось. Отсюда и слабость.

Я добрёл до дверного проёма, укрытого плетёной циновкой, и прошёл сквозь неё в следующее помещение. Здесь было гораздо светлее благодаря нескольким окнам. Судя по всему – местный бар, где царили разгром и хаос. Столы перевёрнуты, посуда разбита, а на полу множество подозрительных пятен. Тут не всякая клининговая служба справится.

На переломанной барной стойке устроилась Двойка, задумчиво потягивающая какое-то пойло из пузатой бутылки. Девушка выглядела получше и даже смогла привести исполосованный костюм в порядок. Рядом с ней в деревянной столешнице торчали оба клинка. Так что схватить их она могла за доли секунды.

– Бухаешь?

– Сторожу, – возразила темнокожая девушка. – Этой мочи нужно целую бочку вылакать, чтоб по башке садануло.

– Остальные где?

– На разведку пошли, местность прочёсывают. Даже одноглазый вызвался.

– Мародёрят?

– Ой, да какие с них мародёры, не смеши! – Она замахала руками. – Здесь всё равно добра столько, что нам в жизни не унести. Людоеды ничего не тронули, кроме самих жителей… Кстати, ты жрать хочешь?

– Теперь не особо.

– Да ладно тебе! Тут много всего осталось.

Жженоземка грациозно спрыгнула на другую сторону барной стойки и принялась копаться в чужих закромах. Вскоре она вытащила на свет несколько свёртков с едой. Самодельную колбасу, сыр и чёрствые лепёшки. К ним она подала разбавленное вино из местных ягод.

– Тут либо жрёшь ты, либо тебя. Приятного аппетита!

Стоило мне только вспомнить случившуюся накануне бойню, как горло перехватил спазм, но тут неожиданно слово взял желудок. Его требовательное урчание вызвало у девушки понимающую усмешку. А я основательно приложился к кувшину с бражкой, отгоняя прочь неприятные воспоминания. Организму сейчас жизненно необходима новая порция стройматериалов для восстановления, так что не время воротить нос.

Тем более что еда здесь не шла ни в какое сравнение с тем, чем нас пичкали окраниты на каторге. Не шедевр кулинарии, но вполне съедобно.

– Долго мы уже здесь? – спросил я, утолив первый голод.

– Только рассвело. Решили переночевать, всё равно далеко уйти бы не успели.

– А что с бессмертным?

– Тело сожгли, а башка – вот тут.

Она подобрала с пола небольшой холщовый мешок, с которого натекла порядочная лужа.

– Зачем? – чуть не поперхнулся я.

– Хотела тебе кое-чего показать.

Посмотреть там действительно было на что. Отсечённая голова была… живой. Стоило Двойке вытащить её из мешка, как она стала злобно клацать зубами, пытаясь отхватить ей пальцы. Корка на глазницах превратилась в плотные наросты, а обрубок шеи покрывало нечто странное. Присмотревшись, я едва не расстался с едой. Рану сплошь затянули тонкие розовые волоски, которые постоянно шевелились, будто черви.