Текст книги "Психология сознания"

Мы дали определения нескольких понятий, имеющих отношение к сознанию как к нашей субъективной ментальной жизни:

• Феноменальное сознание есть субъективный опыт как таковой, обязательно включающий «квалиа», или характеристику качества субъективного опыта.

• Термины состояние и содержание сознания относятся к сознанию как к общему фоновому состоянию, которое позволяет специфическому содержанию субъективного переживания появиться в нашей психике. Человек находится либо в сознании, либо без сознания (однако существуют также и такие пограничные случаи, как погружение в сон и состояние минимального сознания, наступающее после комы).

• Структура феноменального сознания. Самые отчетливые субъективные опыты – в центре сознания, который является и центром селективного внимания; этот центр окружен феноменальным фоном (периферией), содержащим более расплывчатые переживания.

• Рефлексивное сознание. В рефлексивном сознании мы формулируем осознанные мысли о своем опыте и используем эти мысли и суждения для управления своим поведением.

• Интроспекция – форма рефлексивного сознания, в которой мы связываем наши текущие переживания с нашей внутренней саморепрезентацией и осознаем, что это переживание является нашим собственным преживаним, переживании индивида, продолжающегося во времени.

• Временно не поступающая в сознание и бессознательная информация обрабатываются или кодируются в мозге без какой бы то ни было связи с субъективными переживаниями. Однако информация, временно лишенная сознания, может стать осознанной информацией, это потенциально осознанная информация, тогда как у бессознательной информации нет даже потенциальной возможности стать осознанной.

• Зомби – метафора сложных, «разумных» поведенческих систем, действующих при полном отсутствии сознания без участия каких бы то ни было субъективных переживаний.

• Вносящие путаницу определения сознания». В некоторых контекстах сознание определяют как «поведенческая реактивность», «бодрствование», «настороженность», «внутренняя репрезентация мира» или «осознание/перцептивная репрезентация стимула», но эти определения вносят путаницу, потому что в них нет упоминания о связи с субъективным опытом.

1. Сколько разных определений или использований термина «сознание» указаны в этой книге и в других источниках? Составьте список максимального числа известных вам определений. Какие определения понятны и могут быть использованы для научного понимания сознания, а какие – туманны и вносят путаницу?

2. Идентифицируйте и опишите ситуации, когда вы:

+ имеете чистое феноменальное сознание (без рефлексии, без самосознания, только отчетливые переживания);

+ имеете интенсивное рефлексивное сознание (постоянная внутренняя речь, комментирующая те переживания, которые вы испытываете в данный момент);

+ совершаете мысленные путешествия в ваше личное прошлое и будущее.

3. Возможны ли зомби в принципе?

+ Возможно ли такое, что некая система (допустим, робот) внешне выглядит и ведет себя совершенно так же, как нормальный человек, включая беглую речь, нормальное выражение эмоций и т. д., но при этом не имеет никакого феноменального сознания? Если да, объясните почему. Если нет, то почему нет?

+ Возможно ли, что некая система (допустим, робот), которая внешне выглядит и ведет себя, как нормальный человек, включая беглую речь, нормальное выражение эмоций и т. д., и имеет такой же мозг и тело, как нормальный человек, тем не менее не имеет никакого феноменального сознания? Если да, объясните почему. Если нет, то почему нет?

Часть вторая
Основные области науки о сознании

I. Нейропсихология сознания

Глава 4. Нейропсихологические расстройства зрительного сознания

Глава 5. Нейропсихологические диссоциации зрительного сознания и поведения

Глава 6. Нейропсихологические расстройства самосознания

II. Нейрональные корреляты сознания

Глава 7. Методы и эксперименты в сфере НКС

Глава 8. Исследования нейрональных основ сознания как состояния

Глава 9. Исследования нейрональной основы зрительного осознания

III. Теории сознания

Глава 10. Философские теории сознания Глава 11. Эмпирические теории сознания

IV. Измененные состояния сознания

Глава 12. Что такое «измененное состояние сознания» (ИСС)?

Глава 13. Сон и сновидения

Глава 14. Гипноз

Глава 15. Состояния сознания более высокого уровня

I. Нейропсихология сознания

В первой части этой книги мы говорили о философских, исторических и концептуальных основаниях, на которых возникла современная наука о сознании. Теперь мы готовы перейти к главным областям этой науки. Это (I) нейропсихология сознания; (II) нейрональные корреляты сознания; (III) теории сознания; (IV) измененные состояния сознания. Ключевые открытия в этих областях в той или иной степени определяют направление современных научных исследований в области сознания – они формируют ядро эмпирической базы данных, связанной с сознанием.

Данные науки о сознании поступают из разных источников. И как и в любой области науки, и особенно в когнитивной нейронауке, мы стремимся обнаружить в информации из множества разных источников сходные данные, то есть доказательства, подтверждающие одни и те же факты. Когда мы исследуем отношения между сознанием и мозгом, непосредственные доказательства поступают из двух источников:

1) нейропсихологические исследования больных, которые перенесли травмы мозга, затрагивающие те или иные аспекты сознания; и

2) лабораторные исследования естественной мозговой активности (функциональная томография мозга), или искусственная стимуляция мозга у здоровых испытуемых, когда в их мозге обнаруживаются определенные феномены сознания в контролируемых условиях.

Такие сходные данные, как мы скоро увидим, подтверждают, что определенные области мозга связаны с определенными аспектами сознания. Если повреждена определенная область мозга, утрачиваются или искажаются определенные элементы субъективного переживания. Когда та же самая часть мозга подвергается искусственной стимуляции у здорового испытуемого, он сообщает о таких же изменениях. И когда испытуемый выполняет задачу, связанную с таким типом сознания и переживания, можно увидеть активность в тех же участках мозга, повреждение которых устраняет или искажает именно эти аспекты сознания и переживания.

Эмпирические доказательства, полученные из разных источников, и должна объяснить теория сознания. В современной литературе описано множество различных теорий сознания: почти у каждого исследователя в этой сфере, кажется, существует собственная теория. Но есть сомнения в том, может ли хоть какая-либо из этих теорий объяснить все данные, которые мы уже имеем, или хотя бы существенную их часть. Позже мы исследуем основные теории сознания и попытаемся определить их объяснительную ценность.

В последнем разделе второй части мы исследуем измененные состояния сознания, при которых субъективное переживание отличается от обычного состояния бодрствования. Измененные состояния демонстрируют огромное богатство человеческого переживания, потому что в измененных состояниях возможны переживания, выходящие далеко за рамки того, что доступно нам в обычном состоянии бодрствования. Некоторые измененные состояния, например сновидения, знакомы всем, а другие, скажем внетелесные и мистические переживания, могут показаться странными и таинственными. Однако наука о сознании должна серьезно относиться к самым разным измененным состояниям сознания, ведь они могут указывать на те аспекты сознания, о которых мы никогда бы не узнали, если бы изучали только обычное состояние бодрствования.

Введение: целостность зрительного сознания

Церебральная ахроматопсия: цвет исчезает без следа

Зрительная агнозия: отсутствие связных зрительных объектов

Семантическая деменция: отсутствие смысла объектов

Симультанагнозия: отсутствие феноменального фона

Игнорирование: отсутствие феноменального пространства

Акинетопсия: отсутствие движения

Выводы

Вопросы для обсуждения

В нашем повседневном опыте зрительное сознание включает единый, целостный зрительно-пространственный мир, в котором мы видим множество разных объектов, находящихся в трехмерном пространстве. Каждый объект состоит из уникального сочетания различных видимых качеств, таких как цвет, форма и движение, связанных в единое целое: объект как мы его воспринимаем. Таким образом, наш зрительный мир, похоже, обладает глобальной пространственной целостностью (единство общего зрительного пространства, в котором мы видим и объект, и место, где он находится) и включает в себя целостные единицы (отдельные объекты, которые мы воспринимаем). Такое единство и связная организация воспринимаемого нами мира для нас совершенно естественны и не требуют никаких усилий. Мы просто открываем глаза, и видимый мир немедленно возникает перед нами, настолько явный и реальный, насколько мы способны себе это представить.

Поэтому обычно мы считаем, что мир, который мы воспринимаем в своем зрительном сознании, полностью идентичен внешнему материальному миру – как будто мы можем напрямую воспринимать материальный мир. Тем не менее мы знаем, что не воспринимаем его напрямую. Нет никакого «луча сознания», исходящего из нашего мозга и касающегося физических объектов и тем самым побуждающего нас их осознавать. Как раз наоборот, свет (или электромагнитное излучение видимой длины волны) сначала отражается от физических объектов, затем достигает сетчатки глаза. Здесь сигнал преобразуется в нейрональную биоэлектрическую активность, которая передается в зрительную зону коры головного мозга.

После сложного процесса нейрональной обработки, сути которого мы еще до конца не понимаем, видимый мир воссоздается в какой-то области мозга, и, таким образом, у нас возникает субъективное зрительное переживание: мы осознанно видим мир. Внешний мир, такой, каким мы его воспринимаем, является последним звеном в сложной цепочке причин и следствий, а первое звено в ней – внешний материальный мир и свет, отраженный от объектов внешнего мира. А между нашим зрительным сознанием и объектами-стимулами во внешнем мире существует несколько стадий обработки информации.

Таким образом, сознание представляет нам воспринимаемую модель мира; не сам мир, но своего рода виртуальную реальность, созданную нашим мозгом. Это самое лучшее предположение мозга о том, что представляет собой окружающий мир.

Мы видим не сам мир, а представление о нем, и это становится очевидным, когда мы исследуем больных с нейропсихологическими расстройствами, зрительный мир которых необратимо изменен. С глазами у них все в порядке – зрительная информация поступает в их зрительные органы чувств и нормально обрабатывается, но их мозг не в состоянии «собрать» зрительный мир в единое целое. Поэтому они видят его совсем по-другому. Иногда довольно трудно понять, на что похож их мир, ведь он стал настолько странным и причудливым, что его невозможно описать словами.

В нейропсихологии сознания нас постоянно сопровождают философские вопросы о сознании. Здесь мы сталкиваемся с проблемой другой субъективности и иного сознания: узнает ли когда-нибудь наука, что значит быть больным с поврежденным мозгом и искаженным сознанием? Если да, это приведет к новым открытиям в исследованиях проблемы разума и тела, ведь повреждения тех или иных областей мозга могут пролить свет на неожиданные связи между разными областями мозга и разными аспектами сознания.

При нейропсихологических расстройствах, вызванных локальным повреждением ткани мозга, могут исчезать или искажаться те или иные аспекты субъективного зрительного переживания, и это может изменить мир больного самым странным образом. Если нам удастся выяснить, каким образом изменено или утеряно субъективное переживание, и определить точную локализацию повреждения мозга, то мы сможем выдвинуть следующую гипотезу: поврежденные участки мозга участвуют в создании того типа содержания сознания, которое оказалось утеряно или искажено у пациента.

Мы попробуем выяснить, как повреждения головного мозга искажают субъективное зрительное переживание. Какими бы ни были эти изменения, они помогут нам понять, каким образом мозгу обычно удается сконструировать окружающий мир, который мы осознаем.

Зрительный мир – это мир цветных объектов и поверхностей. Синее небо, зеленая трава и деревья, красное солнце на закате – мы приписываем эти цвета внешним физическим объектам, как будто цвета, которые мы воспринимаем, действительно существуют в мире. Но на самом деле их там нет, цвета – просто особенность нашего восприятия, хотя они экстернализированы таким образом, что нам кажется, будто они существуют независимо от нашего ума и тела. Так или иначе, наш мозг конструирует сенсорно-перцептуальный мир, окрашенный в разные цвета, и так или иначе ему удается локализовать цвета вовне, на поверхности внешних объектов, вне нашего тела и мозга, хотя мозг, в котором возникает восприятие цвета, находится внутри нас.

Качества цветов – продукция мозга, и эту идею легко принять, если учесть, что мы можем видеть яркие цвета даже при отсутствии прямого сенсорного контакта с внешним материальным миром. Одно из самых убедительных доказательств дают исследования сновидений. Систематические исследования содержания сновидений показывают, что почти все наши сны – цветные. В сновидениях цвета также кажутся качествами внешних объектов, находящихся вне нашего тела, но, конечно же, сновидение происходит только в нашем мозге. Таким образом, во время сновидений мозг конструирует феноменальный мир, обладающий такими же цветовыми качествами, как и реальный мир во время бодрствования. Цветной зрительный мир может существовать в сознании сам по себе, при отсутствии любых сенсорных данных извне. Таким образом, наша способность видеть цвета зависит только от того, что происходит в нашем мозге.

Если феноменальное восприятие цвета зависит только от внутренних процессов в мозге, то оно должно нарушаться в случае повреждений мозга, затрагивающих нейрональные механизмы, необходимые для конструирования цвета. Действительно, именно так и происходит в случае нейропсихологического расстройства, которое называется «ахроматопсией». Буквально этот термин означает «отсутствие цветового зрения» (a/хромат/опсия). Это состояние коренным образом отличается от обычного «дальтонизма», вызванного отсутствием в сетчатке клеток определенного типа, чувствительных к определенной длине волны. При обычном дальтонизме сигналы от красных и зеленых стимулов не различаются мозгом, когда достигают его. В этом случае мозг не способен связывать разные цветовые качества, скажем, с помидорами и с травой, потому что он не видит разницы между цветовыми сигналами, которые создают эти два объекта в сетчатке глаза и в мозге. Глаз не может отличить так называемую «красную» длину волны от так называемой «зеленой» длины волны. Это генетически обусловленное расстройство, при котором нарушено различение длины волны.

По контрасту, ахроматопсия – это расстройство, при котором человек, который всю жизнь видел мир цветным, вдруг полностью теряет цветовое зрение, потому что у него повреждена зрительная зона коры головного мозга. С глазами или со способностью сенсорного различения у него все в порядке. При этом часто нет никаких других когнитивных расстройств или расстройств восприятия. Просто нет качества цвета в зрительном сознании. Воспринимаемый посредством зрения мир никуда не исчез, но каким-то образом оказался совершенно искажен и превращен в мир полутонов и туманных черно-белых объектов, лишенных цвета. Многие объекты, которые раньше были яркими, теперь стали серыми и темными, и их трудно узнать.

Самый яркий случай ахроматопсии в нейропсихологии описывает известный невропатолог Оливер Сакс. Этот случай примечателен не только тем, что больной страдал избирательной ахроматопсией всего поля зрения, но и тем, что раньше он прекрасно различал цвета, поскольку был профессиональным художником. Вероятно, он острее осознавал, чего лишился, чем другие пациенты, страдающие ахроматопсией. Вместе с восприятием цвета он утратил центральную часть своей идентичности:

Он постепенно понимал, что ему недоставало не только восприятия цвета и способности видеть цветные образы, но чего-то более глубокого, что трудно определить. Он знал о цвете все, внешне, интеллектуально, но потерял память, внутреннее знание, которое было частью его личности… Как будто его прошлое, его хроматическое прошлое, у него забрали, как будто из мозга полностью исчезло знание о цвете, не оставив ни следа, никаких внутренних свидетельство о том, что оно когда-то существовало (Sacks, 1995, p. 10).

Но черно-белой для него была реальность, все, что его окружало, на триста шестьдесят градусов, основательное и трехмерное, двадцать четыре часа в сутки… ни «серый», ни «свинцовый» цвет не мог даже близко передать, на что был похож его мир. Он говорил, что видит не «серый» цвет, но перцептивные качества, для которых в обычной жизни, в обычном языке, нет никаких описаний (Sacks, 1995, p. 8).

Ахроматопсия может быть односторонней или двусторонней. При односторонней форме (которую также называют гемиахроматопсией) повреждение области зрительной зоны коры головного мозга, отвечающей за восприятие цвета, имеет место только в одном полушарии мозга, левом или правом. Это приводит к любопытной ситуации, когда одна часть поля зрения остается цветной, а другая абсолютно лишена цвета. В центре поля зрения проходит четкая граница между цветной половиной и черно-белой половиной. Это показывает, что оба полушария мозга способны создавать все цветовые качества независимо друг от друга, но каждое полушарие может «раскрасить» только одну половину нашего зрительного мира.

При этом левая часть зрительной зоны коры головного мозга «раскрашивает» правую сторону поля зрения, и наоборот – цвета пропадают на стороне поля зрения, противоположной тому полушарию, где произошло повреждение. Так происходит потому, что информация из левого поля зрения перекрестно попадает в правое полушарие коры головного мозга, и наоборот. При двустороннем поражении страдают оба полушария мозга, и поэтому черно-белым оказывается весь зрительный мир. Кстати, отсутствие цвета в зрительных образах сновидений, о чем иногда сообщают здоровые испытуемые, иногда напоминает временную ахроматопсию: цветовые области зрительной зоны коры мозга иногда не полностью активированы во время сновидения, и поэтому сновидящий не видит цветов.

Локализацию повреждения, приводящую к ахроматопсии, можно определить достаточно точно. Эту область называют V4, или цветовой областью (colour area). Сходные доказательства, полученные с помощью функциональной томографии мозга, показывают, что та же самая область активируется в мозге нормального испытуемого, когда ему показывают черно-белые и цветные стимулы. Таким образом, теперь мы знаем, какие области в зрительной зоне коры мозга необходимы для создания качеств цвета. Но при этом мы совершенно не понимаем, как мозг это делает. Как нейрофизиологическая активность в этой области превращается в феноменальное переживание восприятия цвета в сознании испытуемого? Какие нейрональные механизмы, с физической или нейробиологической точки зрения, коррелируют с феноменальными качествами или провоцируют их? Ответы на эти вопросы могли бы помочь устранить «объяснительный разрыв», а может быть, доказать, что устранить ее невозможно.

В здоровом мозге элементарные феноменальные качества, такие как цвета и контуры, тщательно организованы и формируют связные, целостные, трехмерные объекты, которые мы и видим вокруг. Зрительные качества, присущие объекту, как правило, включают в себя такие элементы, как цвет, яркость, фактура поверхности, трехмерная форма, определенное местоположение в пространстве по отношению к наблюдателю. Эти качества связаны в единый пакет информации, которая в перцептивном сознании моделирует или представляет удаленный физический объект, от которого были отражены физические электромагнитные сигналы (световые волны). Воспринимаемый мир, который отражается в нашем осознанном переживании, по большей части состоит из таких связных наборов информации.

Такое зрительное восприятие мира целостных объектов возникает само собой, и мы редко отдаем себе отчет в том, что способность создавать представление о мире – это огромное достижение для зрительных зон мозга. Если определенные области зрительной зоны коры мозга не могут функционировать должным образом, зрительный мир превращается в набор разрозненных качеств; разные цвета, разная степень яркости, случайные фрагменты контуров объектов хаотично распределены по всему полю зрения. Связных наборов информации – визуальных объектов – больше нет. Больше нет никаких целостных образов, только хаос неорганизованных зрительных качеств. Воспринимаемые объекты невозможно узнать, исходя из того зрительного переживания, которое они создают. По контрасту, прикосновение к тем же объектам приводит к нормальному распознаванию, поскольку тактильная и зрительная информация обрабатываются в разных областях мозга.

Нечто похожее происходит при зрительной агнозии. Самая серьезная форма этого расстройства называется aпперцептивной агнозией. Страдающие ею больные не могут понять, какой смысл имеют зрительные параметры, которые они наблюдают. Даже простые формы и объекты, например мяч или книга, становятся неузнаваемыми. Это подтверждается тем, что если пациентам приходится полагаться только на зрение, они становятся совершенно беспомощными. Они не могут назвать или посчитать объекты, находящиеся прямо перед ними. Они не могут нарисовать их так, чтобы они были похожи на оригинал. Им сложно обходить объекты, находящиеся в комнате, и они могут натыкаться на мебель. При этом они не ослепли и не потеряли остроты зрения так, как это делают близорукие люди без очков. Больные прекрасно могут распознавать детали. Проблема в том, что эти детали не складываются в целостные объекты!

Несколько более мягкие формы зрительной агнозии называют ассоциативной, или интегральной, агнозией. У больных с такими расстройствами тоже возникают большие трудности в распознавании объектов, но они узнают немного больше, чем пациенты с aпперцептивной агнозией. Кажется, они узнают по крайней мере небольшие фрагменты связных контуров объектов или частей объектов, но при этом не могут видеть объект как единое целое. Как ни странно, они могут нарисовать узнаваемое изображение объекта, хотя не могут узнать ни сам объект, ни свой собственный рисунок! Они рисуют по принципу «линия за линией»: по очереди концентрируются на каждом фрагменте контура объекта, но при этом не видят общей картины и поэтому понятия не имеют, что рисуют. Но наблюдатели с нормальным зрением могут узнать, что изображено на рисунке! Как правило, такие пациенты могут также рисовать узнаваемые изображения по памяти, но при этом не узнают свои рисунки после того, как их нарисовали.

Есть еще один особый тип агнозии, прозопагнозия. В некотором роде она напоминает другие случаи агнозии, но ограничивается только способностью восприятия и распознавания лиц. Некоторые пациенты, страдающие прозопагнозией, сообщают о том, что могут узнать все фрагменты лица, например глаза, брови, губы, нос и т. д., но не могут соединить их вместе! Эти фрагменты просто бессвязно «скачут» по лицу, не соединяясь в целостный образ. Некоторые пациенты с трудностями в распознавании лиц не видят даже фрагментов лиц, и лица представляются им пустыми овалами, лишенными всяких черт. У пациентов с прозопагнозией, которым трудно распознавать лица именно как лица, возникают проблемы на ранних стадиях распознавания лиц, когда обычно возникает целостный зрительный образ лица.

Все эти примеры наглядно показывают, что связывание, или интеграция, зрительных качеств в целостные совокупности информации – важнейшая функция зрительного мозга. Невозможно распознавать объекты, находящиеся вокруг нас, если у нас в сознании есть только набор неорганизованных визуальных качеств. Области коры головного мозга, которые, похоже, специализируются на создании целостных представлений об объектах и лицах для зрительного сознания, могут быть найдены с помощью данных о расположении повреждений в зрительной области коры головного мозга больных с агнозией, а также с помощью функциональной томографии мозга реакций здорового мозга на целостные зрительные образы.

В рамках когнитивной нейробиологии были обнаружены и исследованы участки коры, необходимые для целостного зрительного осознания, но мы все еще не понимаем механизмов, которые соединяют воедино все части перцептивного образа и предоставляют сознанию конечный результат этого. Мы знаем лишь то, что информация, характеризующая один отдельный объект, распределяется по нескольким разным участкам коры. Поэтому наверняка существует какой-то механизм, объединяющий воедино всю эту информацию.

Проблема связывания – это проблема понимания того, как распределенные фрагменты информации объединяются в мозге, создавая единство осознаваемого восприятия. Решение проблемы связывания позволит нам выяснить, какие механизмы отвечают за единство сознания.