Текст книги "Человек у Окна, или Что нужно знать о практической психологии"

Иногда к психологу обращаются люди с тяжелыми психическими расстройствами. Думаете, такого не бывает? Любой практикующий психолог расскажет истории о том, как ему приходилось сталкиваться в своей работе с подобными обращениями. Здесь давайте вспомним определения «клиент» и «пациент».

Клиент – это человек, обратившийся за психологической помощью в рамках профессиональной подготовки психолога.

Пациент (patiens – терпящий, страдающий) – это человек, получающий медицинскую помощь, подвергающийся медицинскому наблюдению и/или лечению по поводу какого-либо заболевания, патологического состояния или иного нарушения здоровья и жизнедеятельности, а также пользующийся медицинскими услугами.

Теперь можно говорить том, что люди с психическими отклонениями не являются клиентами психологов, так как являются пациентами даже не психотерапевтов, а психиатров. К психологам обращаются клиенты в норме, то есть вполне адекватно оценивающие себя и свое состояние, но испытывающие определенные жизненные трудности.

К психотерапевтам приходят люди в так называемом пограничном состоянии, находящиеся между нормой и патологией – это клиенты-пациенты. Им вроде бы еще рано к психиатру, но уже поздно к психологу. Часто случается, что только психологического воздействия мало и требуется медикаментозное вмешательство. В таких случаях медицинское образование просто необходимо. Но, как говорилось выше, в этом вопросе порядка нет и пока не предвидится.

Сегодня психотерапевты, имеющие слабую подготовку по психологии, как правило, страдают диагнозоманией, то есть их заключения относятся к области психиатрии. Это происходит еще и потому, что при постановке психиатрического диагноза им проще назначить фармакологическое лечение, что практически невозможно при психологическом диагнозе. В последнем случае необходима кропотливая и порой длительная работа, направленная на повышение адаптивных способностей клиента с опорой на сохранные части психики.

К психиатрам обычно не обращаются, к ним приводят или привозят пациентов. Их задача чаще всего заключается в том, чтобы провести медикаментозное лечение и добиться ремиссии, временного облегчения. Если психиатрический диагноз подтвержден, то эти пациенты на долгие годы станут посетителями психиатрических лечебниц. К сожалению, на сегодняшний день нет больших успехов в лечении таких заболеваний, и пациенты обречены жить от обострения до обострения.

По мнению известного психиатра и психотерапевта А. А. Серопяна, основной задачей психиатрической клиники на 85–90 % является защита психически больных людей от общества и общества от них. И лишь в 10–15 % случаев психиатры занимаются «зашториванием» болезни. К сожалению, приходится сознавать, что случаи излечения тяжелых психических расстройств единичны. И такие пациенты вынуждены всю оставшуюся жизнь находиться под наблюдением врачей.

Но вернемся к нашей истории.

Мы уже говорили, очередь в кабинет психиатра больше, чем в кабинет психолога. Дело в том, что люди запускают свои проблемы до состояния болезни, когда уже ни психолог, ни даже психотерапевт помочь не могут, и клиенту показано лечение в стационаре. Но не все родственники хотят верить, что у их близкого человека разворачивается психоз, даже если его проявления становятся очевидными для окружающих. В таких ситуациях родственники обращаются к психологам, возможно, надеясь на то, что «все обойдется» и он поможет. Однако порой одной беседы бывает достаточно, чтобы понять неадекватность такого человека, нелепость его рассуждений. Профессиональный психолог не станет браться за работу с таким клиентом и тем более обещать «полное исцеление». Лучшее, что можно сделать, – это объяснить родственникам важность и необходимость своевременного обращения за помощью к психиатру.

Молодой человек пришел ко мне сам. Меня порекомендовал ему мой коллега-психолог, видимо посчитав, что я лучше справлюсь с проб лемой. Мне не понравился нездоровый, неестественно бледный цвет лица посетителя и отсутствие мимики – это было не лицо, а маска. Практически полная амимичность сопровождала и весь наш разговор. Это довольно неприятно, особенно, когда изучение мимики является одним из диагностических методов, позволяющих получать дополнительную информацию о клиенте и его состоянии.

Стоял май, было достаточно тепло. Его светлые брюки, полосатая в тон брюкам рубашка с коротким рукавом и светло-бежевая кепка усугубляли цвет его лица. Причем губы были не просто белесые, а как бы обведены синим контуром. Рот слегка приоткрыт из-за безвольно отвисающей нижней челюсти. (Возможно, результат воздействия препаратов, которые он принимал.) Голова немного наклонена вперед, отчего взгляд был исподлобья. Кожа на шее и груди слегка загорелая, а руки – такие же белые, как лицо, с хорошо видными голубыми венами под тонкой кожей. Глаза пустые и тусклые.

Его можно было с легкостью отнести к астеническому типу со всеми вытекающими отсюда характеристиками. Астеничность выражалась в вялости, неповоротливости и отстраненности от происходящего. Складывалось ощущение, что в его голове идет интенсивная работа, но мозг и тело живут отдельно.

– Вы А. Н.?

– Да, я.

– Меня к вам послал доктор Ч. Он сказал, что вы можете мне помочь. Он сказал, что вы делаете гипноз и можете меня вылечить. Он сам гипноз не делает, а мне нужен тот, кто умеет делать гипноз.

Он говорил, практически не делая пауз и не разделяя предложения, а я продолжал его изучать. По-видимому, его мало интересовало мое отношение к тому, что он говорит, ему было важно успеть произнести заготовленную речь и услышать желаемый ответ.

– Я все понял. Вы садитесь, – сказал я продолжавшему стоять у двери клиенту. Он сел.

– Как вас зовут?

– Роман.

– Очень приятно. Вы ходили к доктору Ч. Он вас направил ко мне, чтобы я сделал гипноз и вылечил вас. Так?

– Да.

– Хорошо. А от чего я должен вас вылечить? Вы мне сами это расскажете или мне спросить у доктора Ч.?

– Не знаю. Сам тоже могу сказать.

– Очень хорошо. Расскажите…

Как-то я стал свидетелем первичного приема врача-психиатра. У меня сложилось мнение, что у специалистов советской школы очень жесткий и директивный подход: они заранее знают, что услышат (возможно, эта уверенность не всегда обоснована). И хотя судить по одному-двум случаям обо всех врачах не стоит, все же многие придерживаются авторитарного стиля. Но мне-то нужно было что-то свое…

– Я голоса слышу… «Это делай, это делай», – говорят мне, – рассказывал он с явным кавказским акцентом.

– Один голос или много голосов?

– Два.

– А эти голоса вы где слышите: внутри головы или снаружи?

– Внутри, здесь, – и он показал на правый висок.

– Понятно. А это мужские или женские голоса?

– Мужские. Один как будто старый, а другой молодой.

– Вам они не знакомы, эти голоса? Может быть, они похожи на чьи-то голоса?

– Не знаю.

– Что они приказывают вам делать?

– Разные вещи.

– А как приказывают? Как в армии?

– Нет, просто говорят: «Иди, сделай!»

– Кто больше приказывает: старший или младший?

– Сначала старший, а потом младший.

– А как они это делают? По очереди?

– Да, сначала старший приказывает, а потом младший повторяет.

– А что будет, если вы не сделаете?

– Они накажут меня.

– Как?

– Они голову мою сверлят. Голова потом сильно болит.

– Понятно. И вы хотите, чтобы я сделал вам гипноз?

– Да, чтобы гипнозом вылечили меня.

– Ну, а вы что, больной, чтобы вас лечить?

– Другие говорят, что больной.

– Кто говорит?

– Мама, брат и другие.

– А сами вы как считаете, вы больной?

– Нет, конечно, просто надо этих убрать из головы. А то голова болит.

– Что я должен в гипнозе сказать им, этим двоим, которые в вашей голове сидят?

– Чтобы они ушли. Прикажите им.

– Хорошо. Вы лекарства какие-нибудь пьете?

– Да, пью. Мама дает.

– А в больнице вы лежали?

– Нет.

– Понятно. Но сначала надо будет вам поехать к одному доктору, чтобы он сказал, можно вам гипноз делать или нельзя. Вы же понимаете, гипноз не всем подходит. Поэтому нужно сначала выяснить, можно ли вам его делать.

– А вы сами не можете, что ли?

– Нет, конечно. Это же, как лекарство, не всем можно делать. Давайте мы с вами вместе поедем и там поговорим с доктором. Вы завтра приезжайте ко мне с братом или с мамой, и мы вместе поедем.

Это словесная перепалка продолжалась еще порядка получаса, в ходе которой мне все же удалось убедить его в необходимости проконсультироваться у доктора.

Клиенту было 26–30 лет. Он, по его словам, учился на 3-м курсе филологического факультета, на очном отделении. Что в его рассказе было правдой, а что плодом больного воображения – сложно сказать. В любом случае, нужно было показать его психиатру и обязательно в присутствии родственников. Но то, что это не мой клиент, – было очевидно. Даже не являясь психиатром, могу сказать, что симптоматика этого пациента схожа с шизофренией. Однако оставим право ставить подобные диагнозы коллегам по цеху.

Здесь стоит коснуться еще одной важной профессиональной стороны психолога, а именно – хорошей подготовки по психиатрии. Мне повезло – у меня есть прекрасный учитель Артур Арсенович Серопян. Его стаж работы превышает тридцать лет, большую его часть он прослужил в психиатрии. Знания, которыми он делился и продолжает делиться с психологами, помогают нам избегать ошибок, описанных выше, и четко определять «своего» и «не своего» клиента.

Что же касается Романа, то он пришел на следующий день в сопровождении матери. Его мама – вполне адекватная женщина лет 65, имела уставший вид и поднималась на второй этаж, где находился мой кабинет с трудом. Поэтому я встретил ее на лестничном пролете, где мы и поговорили, пока Роман находился в кабинете. Из рассказа матери стало ясно, что у них в роду были психически больные. Роман рос вполне нормальным мальчиком, но примерно в 20–21 год окружающие стали замечать некоторую его неадекватность. Юношу неоднократно показывали врачам, в том числе психиатрам, которые предлагали стационарное лечение, но он отказывался. А так как Роман, по мнению мамы, не был социально опасен, они не стали лечить его в больнице, а просто «кормили» медикаментами. Я пытался объяснить матери необходимость того, чтобы к доктору она поехала с нами. Но она отказалась, сославшись на усталость и от врачей, и от сына, и от его болезни. Ее можно понять: очень тяжелая ноша – иметь в семье подобного больного.

Получив разрешение матери, мы отправились в психоневрологический диспансер к А. А. Серопяну, с которым у нас была предварительная договоренность. Как только вошли в его кабинет, Роман остановился, словно увидел что-то страшное. А Артур Арсенович, напротив, развел руки в стороны, приготовившись к объятиям, будто встретил старого знакомого:

– О-о-о, да это же Роман! Где вы его нашли? Он у нас тут уже все кабинеты обошел. Мы его хорошо знаем, – Артур Арсенович усадил пациента на стул.

– Видишь, Роман, – сказал я, поддерживая его, – здесь тебя знают. И мы сейчас спросим, можно ли тебе делать гипноз?

– Нет, А. Н., гипноз ему пока делать нельзя, – очень мягко и деликатно отозвался доктор. – Сначала мы его полечим, а потом, когда Рома выздоровеет, вы сможете лечить его гипнозом. А если он захочет, то мы сами его гипнозом вылечим. Поэтому вы можете идти, а мы с Ромой поговорим. Договорились Рома? – спросил он, обращаясь к молодому человеку.

Я попрощался, взяв с Романа обещание, прийти ко мне, как только он выздоровеет и, если разрешит доктор. Уходил я из диспансера с чувством выполненного долга.

Психолог должен уметь признаться: «Извините, но это не в моей компетенции» и, прежде всего, самому себе.

Глава 3. О психодиагностических методах и методиках

Быть абсолютно честным с самим собой – хорошее упражнение.

Зигмунд Фрейд

Человек стал размышлять о том, кто он такой, едва научившись выражать свои мысли и чувства. Он издревле пытался понять самого себя. Вероятно, эта глубинная, трудно насыщаемая потребность раскрыть собственную тайну и составляет суть человека. Признайтесь, вы ведь тоже неоднократно пытались понять себя, узнать, на что же вы способны в той или иной ситуации. В психологической практике этому вопросу уделяется много внимания. Однако особое место занимает не сам процесс психодиагностики, а его применимость в консультативной и психокоррекционной деятельности.

Психодиагностические методы объединяют в группы по разным основаниям. Рассмотрим некоторые наиболее распространенные классификации.

Йозеф Шванцара объединяет психодиагностические методы в группы по следующим основаниям:

1) по используемому материалу (вербальные, невербальные, манипуляционные, тесты «бумаги и карандаша» и т. д.);

2) по количеству получаемых показателей (простые и комплексные);

3) тесты с «правильным» решением и тесты с возможностью различных ответов;

4) по психической активности испытуемых:

– интроспективные: сообщение испытуемого о личном опыте, отношениях (анкеты, беседа);

– экстроспективные: наблюдение и оценка разнообразных проявлений;

– проективные: испытуемый проецирует неосознаваемые свойства личности (внутренние конфликты, скрытые влечения и др.) на малоструктурированные, многозначные стимулы;

– исполнительные: испытуемый осуществляет какое-либо действие (перцепционное, мыслительное, моторное), количественный уровень и качественные особенности которого являются показателем интеллектуальных и личностных черт [Шванцара, 1978, с. 46].

Авторы этих классификаций объединяют психодиагностические методы по следующим основаниям:

1) по качеству:

– стандартизованные;

– нестандартизованные;

2) по назначению:

– общедиагностические (тесты личности по типу опросников Р. Кеттелла или Г. Айзенка, тесты общего интеллекта);

– тесты профессиональной пригодности;

– тесты специальных способностей (технических, музыкальных, тесты для пилотов);

– тесты достижений;

3) по материалу, которым оперирует испытуемый:

– бланковые;

– предметные (кубики Коса, «сложение фигур» из набора Векслера);

– аппаратурные (устройства для изучения особенностей внимания и т. д.);

4) по количеству обследуемых:

– индивидуальные;

– групповые;

5) по форме ответа:

– устные;

– письменные;

6) по ведущей ориентации:

– тесты на скорость,

– тесты мощности (в этих тестах задачи трудны и время решения не ограничено; исследователя интересует как успешность, так и способ решения задачи);

– смешанные тесты;

7) по степени однородности задач:

– гомогенные (здесь задачи схожи друг с другом и применяются для измерения вполне определенных личностных и интеллектуальных свойств);

– гетерогенные (здесь задачи разнообразны и применяются для оценки разнообразных характеристик интеллекта);

8) по комплексности:

– изолированные тесты;

– тестовые наборы (батареи);

9) по характеру ответов на задачи:

– тесты с предписанными ответами;

– тесты со свободными ответами;

10) по области охвата психического:

– тесты личности;

– интеллектуальные тесты;

11) по характеру умственных действий:

– вербальные;

– невербальные [Гайда, 1982, с. 13–18].

Авторы объединяют методы психодиагностики в группы по разным основаниям:

1) по характеристике методического принципа, который положен в основу данного приема:

– объективные тесты (в которых возможен правильный ответ, т. е. правильное выполнение задания);

– стандартизованные самоотчеты;

– тесты-опросники, открытые опросники;

– шкальные техники (семантический дифференциал Ч. Осгуда, субъективная классификация);

– индивидуально-ориентированные техники (идеографические) типа ролевых репертуарных решеток;

– проективные техники;

– диалогические техники (беседы, интервью, диагностические игры);

2) по мере вовлеченности в диагностическую процедуру самого психодиагноста и степени его влияния на результат психодиагностики: объективные и диалогические. Первые характеризуются минимальной степенью вовлеченности психодиагноста в процедуру проведения, обработки и интерпретации результата, вторые – большой степенью вовлеченности. Мера вовлеченности характеризуется влиянием опыта, профессиональных навыков, личности экспериментатора и других его характеристик, самой диагностической процедурой [Общая психодиагностика, 1988, с. 10–13].

1-я группа – организационные методы. Они включают сравнительный метод (сопоставление различных групп по возрастам, деятельности и т. д.); лонгитюдный метод (многократные обследования одних и тех же лиц на протяжении длительного периода времени); комплексный метод (в исследовании участвуют представители разных наук; при этом, как правило, один объект изучают разными средствами).

2-я группа – эмпирические методы, включающие: наблюдение и самонаблюдение; экспериментальные методы, психодиагностические методы (тесты, анкеты, опросники, социометрия, интервью, беседа), анализ продуктов деятельности, биографические методы.

3-я группа – методы обработки данных, включающие: количественный (статистический) и качественный (дифференциация материала по группам, анализ) методы.

4-я группа – интерпретационные методы, включающие генетический (анализ материала в плане развития с выделением отдельных фаз, стадий, критических моментов и т. п.) и структурный (устанавливает структурные связи между всеми характеристиками личности) методы [Ананьев, 1976, с. 23–35].

В качестве основных методов современная психологическая наука выделяет наблюдение и эксперимент. В практической консультативной деятельности психолог больше опирается на наблюдение и беседу как методы сбора информации. Помимо них в консультативном процессе широко применяются тесты-опросники и анкеты. Среди них тесты находятся на особом положении, поскольку к ним предъявляются такие требования, как объективность, валидность и надежность.

В отечественной и зарубежной литературе огромное разнообразие определений психологического теста. Ниже приведены некоторые из них.

A. Анастази считает, что «психологический тест в сущности есть объективное и стандартизованное измерение выборки поведения» [Анастази, 1982, с. 31].

По мнению Л. Ф. Бурлачук и С. М. Морозова: «Тест – стандартизованное, часто ограниченное во времени испытание, предназначенное для установления количественных (и качественных) индивидуально-психологических различий» [Бурлачук, 1989, с. 139].

B. К. Гайда и В. П. Захаров считают, что «под тестом понимается специфический инструмент для оценивания психологических качеств личности. Он состоит из совокупности заданий или вопросов, предлагаемых в стандартных условиях и предназначенных для выявления частичных типов поведения» [Гайда, 1982, с. 13].

Тесты – это краткие экспериментальные приемы, применяемые для выявления уровня психического развития личности [Гамезо, 1984, с. 21].

Все определения содержат следующие общие моменты:

– тест – один из методов измерения в психодиагностике наряду с такими, как проективные методы, стандартизованные самоотчеты, интервью, аппаратурные методы и др.;

– это метод измерения свойств личности и особенностей интеллекта;

– это метод измерения, который характеризуется высокой степенью объективности, надежности и валидности.

• Объективность

Объективность психологического теста означает, что первичные показатели, их оценка и интерпретация не зависят от поведения и субъективных суждений экспериментатора. Первичными называют показатели, полученные после обработки данных выполнения респондентом тестовых заданий. Выражаются первичные показатели в так называемых «баллах».

Разработка заданий, процедура проведения, обработка результатов теста осуществляется согласно определенным стандартным правилам.

Добиться объективности психологического теста можно при выполнении следующих условий:

1) единообразие процедуры проведения теста для получения сравнимых с нормой результатов;

2) единообразие оценки выполнения теста;

3) определение нормы выполнения теста для сопоставления с ними показателей, полученных в результате обработки данных тестирования.

Эти три условия называют этапами стандартизации психологического теста [Выготский, 1982, с. 33–34].

• Валидность

Каждый метод предназначен для измерения какого-либо свойства, что и определяет содержание этого метода. Сведения о степени, в которой тест действительно измеряет то, для чего он предназначен, входят в понятие «валидности». Например, в описании методики «Hand-test» («Тест руки») говорится, что в результате его проведения можно получить данные по следующим показателям: склонность к открытому агрессивному поведению, степени личностной дезадаптации, тенденции к уходу от реальности и наличия психопатологии.

Однако, по утверждению Т. Н. Курбатова и О. И. Муляр, «наиболее обоснованный прогноз возможен в отношении внешнего проявления агрессивности, так как валидизация теста проводилась относительно оценки этого показателя» [Курбатова, 2001, с. 15]. Это свидетельствует о том, что данная методика действительно измеряет то, для чего она предназначена, а именно «склонность к открытому агрессивному поведению».

Помимо общего значения в понятие «валидности» входят многие другие сведения. Существуют разные типы и виды валидности, в которых они отражены. Ниже приведены некоторые типы.

Практическая валидность характеризует тест не столько со стороны его психологического содержания, сколько с точки зрения его ценности в отношении достижения определенной практической цели (прогнозирования, диагностики). Выделяют подтипы практической валидности: прогностическая и совпадающая. Тест с высокой прогностической валидностью позволяет сделать прогноз, насколько успешно испы туемый будет выполнять определенную деятельность впоследствии. Тест с высокой совпадающей валидностью позволяет ответить на вопрос, какова вероятность того, что индивид Х обладает свойством Y в настоящий момент времени?

Валидность по объему отражает степень, в который объем теста выборочно репрезентирует тот класс ситуаций или учебного материала, относительно которого должны быть сделаны выводы. Валидность по объему показывает, в каком объеме, в какой мере психическое свойство отражено в методике.

Оценочная валидность выражает степень корреляции (соответствия) между показателями, полученными испытуемыми по данному методу, и оценками измерительного свойства со стороны экспертов. Например, при валидации (проверке теста на валидность) тестов оценки умственных способностей школьников в качестве экспертов обычно выступают учителя.

Внешняя валидность означает, что впечатление, которое создается у неспециалистов при знакомстве со стимульным материалом и сугубо внешней стороной тестирования, соответствует заявленному содержанию метода [Анастази, 1982, с. 136–148; Гильбух, 1978, с. 108–118; Гайда, 1982, с. 77–78; Психология, 1990, с. 74–90].

• Надежность

О высокой надежности метода говорят в том случае, когда метод точно измеряет то свойство, для измерения которого он предназначен. В качестве критериев точности можно отметить следующие.

1. При повторном применении метода к тем же самым испытуемым в одних и тех же условиях через определенный интервал времени результаты обоих тестирований существенно не различаются.

2. Действия случайных посторонних факторов не оказывают существенного влияния на результаты тестирования. В качестве посторонних факторов можно назвать: эмоциональное состояние и утомление (если они не входят в круг исследуемых характеристик), температура, освещенность помещения и др. Такие посторонние случайные факторы еще называют факторами нестабильности измерительной процедуры.

3. При повторном применении метода к тем же испытуемым через определенный интервал времени в измененных условиях результаты обоих тестирований существенно не различаются между собой. Под измененными имеются в виду следующие условия: другой экспериментатор, состояние респондента и др.

Существуют различные методы оценки надежности.

Ретестовый метод – повторное тестирование выборки испытуемых одним и тем же тестом через определенный интервал времени при одних и тех же условиях. Временной интервал зависит от возраста (например, у маленьких детей изменения могут произойти в течение одного месяца), а также событий, происходящих с испытуемым в жизни.

ТЕСТ → ИНТЕРВАЛ → РЕТЕСТ

За индекс надежности принимается коэффициент корреляции между результатами двух тестирований. Полученная высокая корреляция может быть результатом тренированности испытуемого на заданиях подобного типа; низкая корреляция – результатом происшедших изменений с испытуемым, а также может свидетельствовать о ненадежности теста.

Надежность взаимозаменяемых форм – повторное тестирование выборки испытуемых параллельной формой теста через минимальный интервал времени при одних и тех же условиях.

ТЕСТ А → ИНТЕРВАЛ → ТЕСТ А’

Метод расщепления состоит в том, что тест разбивают на две сопоставимые части. Респондент выполняет задания этих двух частей в течение одного сеанса с получением двух результатов (например, тест Равена содержит две части: четные и нечетные задания).

За индекс надежности принимается коэффициент корреляции между результатами тестирования двумя этими частями. Он называется коэффициентом внутренней согласованности теста.

Надо отметить, что тест может быть надежен, но не валиден. Это означает, что он измеряет какое-то свойство очень точно, но какое именно – остается под вопросом. В такой ситуации необходима более точная валидизация теста, как содержательная, так и практическая [Анастази, 1982, с. 97–124; Гайда, 1982, с. 69–77; Психология, 1990, с. 67–74].

Проводить или не проводить тестовую диагностику при консультировании – дело ваше. Одной из сложностей ее использования в работе консультанта является то, что вы не сразу поймете, что вам необходимо диагностировать. Говоря о психологическом тестировании Э. Берн выделяет, что «они (психологические тесты. – А. Д.) могут оказаться важными в том случае, когда необходимо получить необходимый диагноз или осуществить какие-либо организационные процедуры перед тем, как направить пациента на терапию» [Берн, 2004, с. 48]. Поэтому у вас уйдет некоторое время на определение методик, подходящих для вашего случая. А это деньги. Причем, деньги клиента. Захочет ли он платить за ваш непрофессионализм? Конечно, можно пойти более простым путем и для всех клиентов использовать одну и ту же батарею тестов, например, проективных: «Дом. Дерево. Человек», «Несуществующее животное», «Рисунок человека», «Психогеометрический тест», «Кактус» и др. Это даст много информации о человеке, но насколько вы попадете «в яблочко»?

С другой стороны, клиенты, не доверяющие психологу, могут прислушаться именно к результатам диагностики: он же сам отвечал на вопросы или рисовал, а психолог только перевел язык рисунка или цифр на доступный клиенту. Да и психолог-консультант будет выглядеть более респектабельно.

Быть может, стоит скооперироваться с психодиагностом. Он-то и снабдит вас результатами диагностики, которую будет делать по вашему заказу. В конце концов, хороший психодиагност – это удача.