Текст книги "Человек у Окна, или Что нужно знать о практической психологии"

– А отдавать как я буду?

– Вы же массажистка? Сейчас сеанс массажа стоит около 300 рублей. Так? Обычно делают десять сеансов массажа, а это 3000 рублей. Найдете трех клиентов и через месяц отдадите долг.

– Где я их найду?

– Расклеите объявления в районе, где проживаете. Сейчас прохладно, и люди не очень любят ходить в массажные салоны, а предпочитают приглашать специалиста на дом. Вы заняты с детьми, но на один-два часа вас дети отпустят. Главное – желание. Теперь давайте решим, когда вы придете? Думаю, недели вам хватит.

Все это говорилось достаточно быстро, чтобы она и не успела возразить и не пошла на попятную. Причем тон был, не терпящий возражений, словно за нее все уже решено, и клиентке нужно только следовать предписаниям. Что же касается данной мной недели, конечно, это был искусственный и сложный для выполнения срок. Правильнее было бы дать ей две недели, но если назвать этот срок сразу, то клиентка может попросить три, а то и месяц. Поэтому, предложив уложиться в неделю, я готов был пойти ей навстречу и дать две недели, что вполне меня устраивало.

– Я не знаю, наверное, не получится за неделю.

Так и есть – она стала торговаться, но не по поводу выполнения задания, а по срокам. А это уже была тактическая победа.

– Ну-у-у… – я немного погримасничал, делая вид, что это меня беспокоит. – Хорошо, пусть будет две недели. Но не больше.

В конце концов и она должна была получить небольшую победу. Пусть у клиентки сложится впечатление, что она сумела отвоевать свое.

– Резюмируем соглашение. Итак, вы приходите через две недели на консультацию в том виде, о котором мы говорили. Если вы не выполните это задание, то можете не приходить вообще. Если все же придете, но ваш внешний вид не будет соответствовать нашему договору, то вам придется уйти, как говорится, «не солоно хлебавши». Это мое условие.

– А можно сначала заработать деньги, а потом через месяц все это купить и прийти?

– Нет. Нельзя. Если вы станете торговаться, то я подумаю, что вы пришли сегодня, просто чтобы поговорить с очередным психологом, а решение проблемы для вас не является важным и вам в принципе все равно, что происходит в вашей жизни. Я жду вас через две недели – 24 февраля, после праздника, в это же время.

Дату я указал намеренно, так как в ее памяти число усвоится лучше, чем обобщенное «через две недели».

Анжела пришла ровно в назначенный день и час. На ней было восхитительное красное пальто, на лацкане которого красовалась аппликация черного цветка, костюм (пиджак с юбкой) нежного бежевого цвета, красивая в тон костюма блуза и ботики на каблуке. Волосы были подстрижены, окрашены и уложены. Единственное, чего не доставало образу – макияж. Воспоминания, были настолько тяжелы, что она не могла переступить себя. К тому же, как Анжела сама потом призналась, она не умела делать макияж, а обращаться в салон ей было стыдно. Однако нам удалось найти человека, который помог ей в этом вопросе, через месяц и эта проблема была снята с повестки дня.

В течение двух месяцев Анжела с семьей переехали в новую, купленную ими трехкомнатную квартиру, в которой проживают и по сей день. Муж однажды пришел домой с цветами, дважды они ходили в театр и на концерт в филармонию, причем в театр с детьми.

В настоящее время она нашла работу и занимается бизнесом, в который вовлекла своего мужа. Дети подросли, сложности с ними остались позади, хотя периодически напоминают о себе. Ну, дети есть дети.

На приеме женщина лет тридцати со следами былой красоты. Видно, что она давно перестала следить за собой и что-то грызет ее изнутри…

– Он не имел права так со мной поступать! Как он мог? – спрашивает она сама у себя.

– Могли бы вы пояснить, что именно произошло? – спрашиваю я.

– Да он растоптал меня! Он изменил мне! – признается она.

Таких душевных излияний, наполненных гневом и болью, бывает в кабинете психолога немало. Чаще всего приходят женщины. Это происходит по многим причинам, одна из которых в том, что мужчины изменяют чаще. Почему же это происходит? Что толкает мужчин на это? Всегда ли это вина мужчин?

За ответом обратимся к старой притче.

«У Адама и Евы было семь детей – мальчиков. И чтобы им было не скучно жить, Господь создал для них семь женщин. А чтобы для сыновей Адама женщины были сладки, Бог облил каждую из них ложкой меда. Однако, когда Он отвернулся, один из сыновей Адама и Евы облил предназначенную ему женщину второй ложкой меда. И вот с тех пор мужчины ищут самую сладкую женщину».

Правда, красиво?

Что же касается природы, то мужчина виновен в своих изменах отчасти потому, что полигамен от природы. Обязанностью самца всегда было оплодотворение как можно большего числа самок (уж простите за подобное сравнение). Вот и скачут мужики по жизни, прыгая из постели в постель. Тем более условий для этого…

Основной же причиной мужской измены, как утверждают специалисты, является монотонность быта и скука. Удержать мужчину от измены может любовь. Не каждая женщина, выйдя замуж, понимает, что любовь необходимо подогревать ежедневно. Измена не формируется в один день, она накапливается годами. Однажды женщина прошлась перед мужем непричесанная, с восемью олимпийскими дырками на коленках и пятнами застывшего томата от прошлогодней засолки на халате. В другой раз отвернулась от него в постели, ссылаясь на головную боль. Все это собирается и копится в его подсознании. В итоге супруг и сам не понимает, почему он переключился на другую женщину. Также мужчинам необходимы внимание и ласка. Иногда муж уходит от суперкрасивой жены к «серой мышке». Бывшая супруга не понимает, что он в ней нашел. А мужчине надо было всего лишь чуточку нежности и понимания.

«Сексуальный труп» тоже никого не возбуждает. Бывает, что любовница позволяет мужчине в постели что-то такое, чего не разрешает жена. Иногда мужчины предпочитают грубый секс. Однако с любимой женой он не может так поступать и удовлетворяет свою «звериную» похоть с любовницей. Еще один момент. Помните песню: «Должна быть в женщине какая-то загадка, должна быть тайна в ней какая-то»? Так вот, как только женщина становится предсказуемой, мужчина сразу теряет к ней интерес. Он не бросит супругу, будет о ней заботиться, но начнет искать другую, «самую сладкую женщину», которую еще не познал. Помните про «вторую ложку меда»?

Мужчины к психологу чаще обращаются после 40 лет. Они жалуются на жен, которые утратили к ним чувства. В беседе с обоими супругами выясняется, что женщина всю жизнь терпела и прощала мужу измены. В конце концов чувства к этому человеку иссякли, и места в душе для него не осталось.

Как правило, основная причина женских измен – банальный интерес. Порой женщины «идут налево» назло изменившему мужу. Месть не приносит счастья и спокойствия. Формируется ситуация, когда они, в силу особой привязанности друг к другу, и расстаться не могут, и изменять продолжают. Самостоятельно разорвать этот порочный круг пара уже не в состоянии.

Как правило, первый порыв женщины, узнавшей об измене мужа, – стремление развестись с негодяем. Женщины уверены: если мужчина однажды позволил себе «гульнуть», это будет продолжаться. Однако, по мере того как страсти утихнут и женщина научится жить ради себя, она уже не будет бояться возможной измены. Теперь мужчина будет опасаться ее потерять.

А что же мужчина? О чем он думает, узнав об измене благоверной? О том же, о чем и она: убью обоих! Разведусь! Дети останутся со мной!

В «Пире» Платона рассказана история о том, что «прежде люди были трех полов, а не двух, как ныне – мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки обоих. Всё, однако, у этих людей было двойным; у них, значит, было четыре руки и четыре ноги, два лица, двойные половые органы и т. д. В своем совершенстве они достигали уровня богов, а счастье их было таковым, что им не нужны были боги. И Зевса уговорили разделить каждого человека на две части. И вот тогда тела были, таким образом, рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремилась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода…» [Фрейд, 1996, с. 5]. Вот так люди и ищут свою вторую половину всю жизнь, иногда не понимая, что она рядом, в одном доме…

Имеет ли право мужчина или женщина изменять супруге или супругу? Я не знаю. Это зависит от многих обстоятельств. В нашей культуре десятилетиями складывалось представление о том, что мужчина «имеет право налево», а женщина – нет. Об этом спокойно говорят сами женщины, утверждая, что «все мужчины хоть раз да изменяют жене». Помимо этого, когда речь идет о мужской измене, подчеркивается некоторое приобретение, обогащение, которое он получает. Женщина же только теряет: сначала невинность, а затем эта потеря усугубляется все больше и больше, обесценивая ее в глазах людей. Но нужно отметить, что во всех религиях измена является грехом.

В любом случае, до этого доводить не стоит. Если отношения не складываются, лучше развестись и постараться построить свою жизнь снова – это честнее. Но если вы сумеете найти причины проблем, искорените их и наладите свою жизнь, то от этого выиграют все: и вы, и ваш спутник жизни, и ваши дети.

«Фрейд был прав!» – как часто мне в последнее время приходится произносить эту фразу, которую я прочел в труде Э. Берна «Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных». Он привел цитату из книги Сеприана Сен-Сира «Письма к горничной моей жены»: «Запомните одно, и тогда вы займете правильную позицию: что бы вы ни думали о нем как о личности, что бы ни сделали или не сделали его последователи, Фрейд был прав. Вот вам талисман, который следует всегда иметь при себе и пользоваться им в тех случаях, когда отказывает здравый смысл» [Берн, 1995].

Эта история не предполагала ничего необычного. Все началось с телефонного звонка моей коллеги по вузу. Она просила обратить внимание на одну из своих студенток, которую подозревали в суицидальном поведении, и как считала звонившая, у нее уже была попытка покончить жизнь самоубийством.

В назначенное время пришла совсем юная девушка, недавно закончившая среднюю школу. Из предварительного рассказа было ясно, что сокурсниц напугали ее высказывания о смысле жизни и темы, обсуждаемые в социальных сетях с такими же, как она. В ее социальной группе набралось достаточно сверстников, которые так или иначе поднимали темы суицида, бессмысленности сопротивления судьбе, так как все предписано Свыше, да и вообще, «жизнь ужасно не справедлива, так какой же смысл за нее держаться?».

– Ты считаешь, что опасения твоих однокурсников беспочвенны? Им нет необходимости за тебя бояться? – интересуюсь я.

– Нет. Я не собираюсь умирать! – заверила меня Камила.

– А как ты можешь объяснить раны на твоей руке? – спросил я, указывая на прикрытые большим количеством кожаных браслетов предплечья.

– Это? – она сдвинула все браслеты и, как мне показалось, с удовольствием и готовностью продемонстрировала свои шрамы.

В этот момент у меня возникло ощущение, что она давно ждала возможности поговорить с кем-нибудь о том, что ее беспокоит, и почему-то эти «насечки» разных оттенков розового цвета не имели к этому желанию прямого отношения.

– Можно посмотреть? – поинтересовался я.

– Да, – вытянула с готовностью руку Камила, демонстрируя шрамы разного цвета и ширины. Бледные шрамы были, видимо, более ранними, а те, что ярче, – недавними. Широкие шрамы были не глубокими, но имели несколько порезов в одном месте. Всего я насчитал от пятнадцати до двадцати «отметин».

– Лезвие?

– Да.

– Это все за один раз? – решил я проверить свою догадливость.

– Нет, за два года, – улыбнулась она. Было видно, что эта тема доставляет ей удовольствие.

Мне раньше приходилось встречаться с суицидальными клиентами. Однако все они как-то стыдились своего положения и с неохотой демонстрировали шрамы; из них, словно клещами, приходилось вытягивать слова. Камила же, напротив, была очень открыта и даже как-то слишком быстро отвечала, как бы обижаясь на мою «нерешительность». Более того, во время второй нашей встречи она сказала:

– Мне кажется, что вам не очень интересно со мной об щаться.

– Почему ты так решила? – удивился я.

– Вы как-то нерешительны, – сказала она с укоризной в голосе. – Как будто бы боитесь говорить со мной, задать мне вопрос.

– Какой вопрос ты хотела бы услышать? – спросил я.

– Не знаю. Наверное, нет смысла мне ходить сюда, – обиделась Камила.

Мне показалось, что она была обижена и явно не удовлетворена скоростью, с которой шел процесс консультирования. В процессе консультирования клиент, часто находясь в состояние нервно-психологического напряжения, подолгу не может сформулировать ответ или просто переживает новые ощущения, возможно, происходит осознание ситуации. В этом случае необходимо поинтересоваться: «Что с вами происходит?», но не торопить клиента.

Скорость, с которой происходит взаимодействие, определяется личной скоростью клиента [Мастерство психологического консультирования, 2002, с. 39].

Находясь в состоянии нервно-психического напряжения или психологического дискомфорта, клиент «тормозит», то есть его мысли становятся тягучими, вязкими. Это отражается на скорости восприятия информации, мышления и, как результат, снижается скорость терапии. В такой ситуации психологу необходимо подстроиться под скорость клиента, даже если ему кажется, что он точно знает, в чем проблема посетителя и как ему помочь.

Однако бывают и такие ситуации, как с Камилой, когда именно клиента не устраивает скорость консультанта. Тогда специалист должен уметь ускориться, хотя бы на то время, пока не сформируется контакт, который удовлетворял бы обе стороны. В случае с Камилой было видно, что процесс консультирования проходил вполне корректно, были достигнуты раппортные отношения, иначе она не форсировала бы события, желая говорить об очень интимных сторонах своей проблемы. Мое желание уберечь ее от столкновения с глубинной психотравмирующей ситуацией могло быть неправильной оценкой ее ресурсной базы. Своими словами она показала, что может и хочет работать с сутью проблемы, а не «ходить вокруг да около».

– Наверное, ты права. Видимо, я неверно считал, что ты сейчас не в состоянии говорить о некоторых вещах, которые происходили и продолжают происходить с тобой. Скажи, пожалуйста, ты пытаешься решить проблему, нанося себе увечья? Или, быть может, ты хочешь что-то сдержать в себе?

– А вы как думаете? – поинтересовалась она.

– Я думаю, что ты пытаешься удержать свои сексуальные влечения, – ответил я прямо.

– А что, это так заметно? – занервничала она.

– Значит, я прав? – не спешил я отвечать на вопрос, не получив утвердительного ответа из ее уст.

– Да, – сухо отреагировала она. Огонек интереса блеснул в ее глазах. Я понял, что это была именно та тема, которую она хотела обсудить.

– Да, заметно, – ответил и я. – Как это происходит?

Далее мы говорили о том, что она чувствует, перед тем как нанести себе порезы, о сексуальных влечениях и фантазиях. О ее снах. При этом надо отметить, что у девушки не было сексуального опыта, а все ее представление об этом строилось на просмотренных фильмах и разговорах студенток. Мы обсудили с ней, какие формы сублимации она может использовать, чтобы снимать сексуальное напряжение и при этом не вредить своему здоровью.

Не привожу всю стенограмму нашей беседы, так как мы продолжаем с ней работать, хотя теперь и дистанционно (она переехала). Надо отметить, что страшные шрамы от порезов она скрыла татуировками. Наверное, это более симпатично, чем следы неудачно снятого напряжения.

И в этом конкретном случае Фрейд был прав: все проблемы – от неудовлетворенного либидо.

Об этой консультации меня просили давно. Я как мог уклонялся от этого предложения… Однако мой коллега – человек настойчивый, поэтому я оказался перед фактом встречи за полчаса до нее.

Молодая женщина лет 35, внешне напоминавшая Катю Лель, и ее дочь – тинейджер 14 лет удивительным образом повторяли друг друга: один стиль в одежде темных цветов, одни и те же манеры, блеск в глазах. Только у девочки блеск более игривый, молодой и даже где-то стервозный. С первых минут возникла мысль, что рабочего запроса я сразу не добьюсь. Сначала меня станут убеждать, что проблемы в девочке: она плохо учится, прогуливает уроки, не слушается маму и других взрослых. А позднее выяснится, что дела куда хуже, и мне придется терпеливо ждать и ненавязчиво подводить клиентку к формулированию рабочего запроса. И сколько это займет времени, никто не знает. Так и хотелось сказать: «Давайте, мамаша, выкладывайте уже свою проблему: расскажите про неудавшуюся личную жизнь, про то, как работаете допоздна и устаете, как собака, про плохие отношения с собственными родителями и про то, как упустили дочь…» Но вместо этого:

– Здравствуйте. Пока вы привыкаете к новой обстановке, давайте познакомимся. Меня зовут А. Н.

– Здравствуйте. Я – Карина, а это моя дочь – Саша.

– Очень приятно. Вы, вероятно, знаете куда пришли. И главное – зачем. А я пока не знаю этого. Но прежде чем вы станете говорить о проблеме, расскажите немного о себе: сколько вам лет, чем вы занимаетесь, о своей семье, о дочери – возраст, где учится и как учится, – предлагаю я, глядя в глаза девочке и делая акцент на слове как. И по ее реакции понимаю, что есть проб лемы. Значит, об этом мы сможем поговорить с ней позже.

В начале встречи практически все клиенты проходят стадию адаптации, и важно дать им на это время. Они – в незнакомой обстановке, в незнакомом кабинете, с незнакомым человеком. Людям нужно говорить о себе, своих переживаниях и трудностях, и для того чтобы они могли это сделать, необходимы доверительные условия, ощущение безопасности. Сначала клиенты не только психологу, но и себе не всегда могут ответить на вопрос: «Зачем они здесь?» Ответы их бывают короткими и односложными, они еще решают: подходите вы им как психолог или нет, поэтому и не торопятся раскрываться больше дозволенного. Естественно, степень дозволенности определяют они сами, и эта степень показывает зону их безопасности. Вы как психолог-консультант или психотерапевт должны обеспечивать клиентам эту самую безопасность, а посему не стоит форсировать события, принимая осторожность клиентов за сопротивление, не стоит катализировать процесс консультирования, даже если вам все уже понятно.

По этикету не принято спрашивать у женщины о ее возрасте. Но психолог часто выходит за рамки общепринятых норм. Иной раз приходится интересоваться и возрастом, и началом менструального цикла, и его периодичностью, и протеканием беременности, и удовлетворенностью сексуальной стороной жизни. В книге «Мастерство психологического консультирования» [2002, с. 16] говорится: «Перед тем как задать проясняющий вопрос, мысленно проверьте себя (свою мотивацию):

♦ Вы боитесь молчания клиента?

♦ Вам стало скучно?

♦ Проблема вызывает у вас неловкость, и вы хотели бы поменять тему?

♦ Вы пытаетесь решить проблему или спасти клиента от нее?»

Как часто я ловил себя на том, что мне нечего сказать в конкретной ситуации! Спасало то, что я приучил себя и своих посетителей к тому, что веду записи при консультировании. Я просто заглядывал в них и задавал вопросы, исходя из слов самого клиента, часто изумленного моей памятью: «Вы это помните?» или моей осведомленностью: «А откуда вы это знаете?», и совершенно забывшего, что сам только что рассказал мне об этом. Кстати, благодаря моим записям и стало возможно написание этой книги.

Однако вернемся к вопросу о возрасте. Знание возраста клиентки даст возможность узнать, в каком возрасте она родила дочь; сколько ей было лет, когда она вышла замуж. Или, может быть, беременность стала причиной замужества? Явилось ли рождение ребенка желанным или оно было незапланированным? Насколько она в этом возрасте принимала новую материнскую роль и как ее выполняла? Как видите, вопросов много.

– Мне 36, а девочке скоро будет 15. Я живу с родителями, разъехаться пока нет возможности. Отношения с ними и у меня, и у дочери сложные. Стараюсь сделать все для нее. Но она стала больше врать, причем делает это мастерски, очень естественно, не моргнув глазом. Совершенно не хочет учиться. Все время проводит на диване перед телевизором, смотрит все подряд, без разбора. У нас с ней нормальные доверительные отношения. Она мне все рассказывает: и о школе, и о своих взаимоотношениях с друзьями, – рассказала Карина.

Ее рассказ был вязким, с паузами. Складывалось ощущение, что она сама к себе прислушивалась, пытаясь что-то понять. Часто клиенты после своего рассказа переоценивают ситуацию, и многое в ней открывается для них с новой стороны. Обычно человек переваривает ситуацию в себе, но собственная история, услышанная как бы снаружи, оценивается иначе, что и приводит некоторых людей к изменению отношения к ней.

– Можно сказать, что у вас вроде бы все нормально? – спрашиваю я.

– Да. Сама сижу сейчас, слушаю себя и думаю: «Что я здесь делаю? Только своей болтовней у людей время отнимаю. Есть же проблемы и посерьезнее», – отвечает она.

– Да, вы правы – есть. Для каждого человека его проблема – самая серьезная. И вы вряд ли пришли бы, если бы вас не беспокоила эта ситуация. Так ведь? – продолжаю я налаживать контакт.

– Наверное, – согласилась Карина.

– Для женщины, которая, выходя из салона красоты, неловким движением испортила об дверь лак на ногтях, – это серьезная проблема. Особенно, если она спешит и времени перекрыть ноготь лаком нет, – развиваю я тему.

– Это же мелочи! – говорит Карина.

– Но только не для нее. Ведь кто-то может также сказать и о вашей ситуации: «Мне бы ее проблемы!» Но для вас-то данная ситуация сложная. Иначе вы не пришли бы, чтобы рассказать о ней незнакомому человеку. Что-то вас в ней беспокоит. Может быть, что-то, о чем вы пока не готовы говорить? – продолжаю настаивать я.

Я продолжаю устанавливать контакт. Контакт – это такой уровень безопасности, принятия и доверия во взаимодействии с консультантом, который позволяет клиенту выразить то, что его беспокоит. Контакт является необходимым условием всего процесса [Мастерство психологического консультирования, 2002, с. 29].

Взаимодействие между клиентом и консультантом происходит не на внешнем, а на внутреннем уровне. Многие клиенты (а чем существеннее проблема, тем чаще это встречается в практике) порой не замечают, какого цвета обои и стены в кабинете психолога, какая стоит мебель, где расположено окно и т. д., – настолько они бывают погружены в мир внутренних переживаний. Создавать контакт с клиентом нужно на внутреннем уровне. Для этого важно создать внутреннюю безопасную среду, которая позволит в свою очередь провести работу по изменению отношения клиента к проблемной ситуации, а соответственно, и решить ее. Внутренняя среда – это микромир внутренних ощущений и состояний со своим микроклиматом, способствующим переосмыслению своего места в проблемной ситуации, и ее (ситуации) влияния на адаптационные механизмы клиента. Внутренняя среда сама по себе не лечит человека, но помогает более эффективному воздействию на него методик и техник, используемых психологом.

Внутренняя среда создается в процессе работы психолога и клиента над заявленной проблемной ситуацией. В начале сессии клиент попадает во внешнюю среду – это кабинет, обстановка, незнакомый человек, сфера деятельности которого покрыта тайной, и т. д. Ему вновь приходится столкнуться со своей ситуацией, часто болезненной. Он не знает, как отзовется на нее психолог, что скажет. Поэтому квалифицированный специалист создает внешнюю среду, способствующую ускорению адаптации клиента, и постепенно направляет его во внутренний мир, создавая там безопасную атмосферу, необходимую для эффективной терапии: принятие себя и проблемной ситуации, формирование внутреннего спокойствия, снижения тревожности, эмоционального и мышечного напряжения, способности говорить о себе и значимых окружающих, включенных в его проблему, способности искать пути выхода из сложившейся ситуации.

Зачастую такая атмосфера сродни состоянию транса, со всей его симптоматикой: погружение в мир ощущений, визуальных образов, мыслей и слов. С этой клиенткой было именно так: она постепенно входила в создаваемую внутреннюю среду – возникали раппортные отношения, продолжался контакт. Причем, необходимо отметить, что контакт не создается в первую встречу раз и навсегда. Его нужно отслеживать и поддерживать в течение всей работы над проблемой клиента. Важно уметь замечать реакции посетителя, говорящие о нарушении этого контакта, и возвращать его в рабочее состояние.

– Может быть, мы поговорим без девочки? – предложила она.

– Конечно, поговорим. И с вашей дочерью без вас тоже поговорим. Но сейчас я хотел бы, что вы рассказали о проблемах, которые связаны с ней. Я думаю, что она имеет право знать об этом, – я не забываю, что мне необходимо устанавливать контакт и с девочкой тоже. И, если я не ошибаюсь, она может помочь нам не в меньшей степени. – Расскажите о ее отце.

– Он не живет с нами. И никогда толком не жил. Его не было, даже когда дочка родилась, так как был в отъезде. Она знакома с ним, но отношений никаких нет. Хотя Саша часто спрашивает о нем, хочет увидеться с ним.

– А он никогда не проявлял никакого интереса к ней? Не помогал материально? Не принимал участия в ее жизни?

– Нет. У него своя семья. Там тоже есть дети. Да я и сама могу ее воспитать, и одеть, и обуть, и накормить.

Почему многие родители считают, что «воспитать» и «накормить, одеть, обуть» тождественные понятия? Помню, в одном телефильме, посвященном проблемам наркомании, мать, стоя у гроба сына-наркомана, сетовала: «Мы все время беспокоимся, сыт ли ребенок, с куском хлеба к нему лезем, главное, чтобы накормлен был. А надо просто в глаза ему посмотреть, поговорить, узнать, о чем думает, с кем дружит. А мы все с хлебом, с хлебом…» Она поняла, что есть разница между этими понятиями. Жаль, что слишком поздно.

– И как, получается? Видимо, не очень? – говорю я матери. – Или все нормально, Саша? – это я, улыбаясь, чуть громче обращаюсь к девочке.

– У меня все хорошо, – улыбается она в ответ.

– Ну и замечательно, Саша. Я попрошу тебя сейчас выйти в другую комнату и почитать журнальчики. А мы пока поговорим с твоей мамой. А потом с тобой. Надеюсь, ты не против?

– Хорошо.

Девочка покидает кабинет, и мы остаемся с мамой наедине.

– Я понимаю, что есть вещи, о которых вы пока не готовы говорить при дочери. Сейчас можно это сделать, – продолжаю я строить внутреннюю среду клиентки, создавая ощущение безопасности и развивая раппорт.

Уже во время первой беседы важны полное эмоционально положительное принятие клиента, внимательное и терпеливое вслушивание во все то, что он говорит. Если человек высказывает ошибочные суждения, не следует демонстрировать явное несогласие или тотчас же опровергать их. Оставайтесь искренним и не пытайтесь заставить его сразу принять вашу точку зрения. Эмпатический подход психолога позволяет клиенту почувствовать себя свободнее, у него появляется доверие к консультанту и ощущение того, что он понят; человек более непринужденно высказывает свои переживания, сомнения и мысли, не боясь критики и осуждения. Ведь беседа с психологом-консультантом для него – это, прежде всего, в высшей степени интимно-личностное общение. И, возможно, именно сегодня, именно на этой встрече клиент впервые озвучил то, что его беспокоит, теми словами, которые давно сверлят его голову и создают «вязкую кашеобразную массу».

– Я работаю в салоне красоты, много времени провожу на работе. Наверное, хочу спрятаться там от своих проблем, – она все глубже и глубже погружалась в себя. – Мне очень тяжело находиться между своей семьей и семьей родителей. Они довольно тяжелые люди и все время давят на девочку.

– А на вас?

– И на меня. Видимо, поэтому меня не тянет домой.

– А как реагирует Саша? – спрашиваю я.

– Она научилась не реагировать на них. Замыкается в себе, слушает музыку, общается с подругами, их у нее, правда, не много, в интернете общается.

Мама, пытаясь воспитывать дочь, просто перешла в режим ее материального обеспечения, а та в свою очередь экспериментальным путем нашла способы борьбы со стрессами, которыми ее обеспечивает ближайшее окружение. Вряд ли она читала психологические книги, которые учат поведению в стрессовой ситуации. Просто «методом научного тыка» она научилась способам реагирования них.

– Что вас беспокоит в отношениях с дочерью? Ведь вы не пришли просто рассказать эту историю. По всей видимости, есть что-то, что пугает вас, и вы, вероятно, боитесь каких-то последствий? – углубляюсь в тему разговора.

– Вы правы. Меня стало беспокоить, что она перестала ходить в школу, целыми днями праздно валяется на диване перед телевизором с телефоном в руках. Стала врать, может проигнорировать мое замечание или просьбу помочь по дому. Если я прошу ее об этом – она еще поможет, а если требую что-то, все – полное игнорирование, – призналась Карина.

Было ощущение, что она опускается все глубже и глубже куда-то внутрь себя.

Вспомнился анекдот про черепах: «После одной из лекций к мистеру Джеймсу подошла сухонькая старушка и ехидно спросила:

– Мистер, Джеймс, так на чем же, по-вашему, держится Земля?

Ошарашенный Джеймс сразу начал вспоминать закон Кеплера, но так как он был мудрым человеком, то просто спросил:

– А как вы думаете, мэм?

– Земля держится на большой черепахе!

– А черепаха-то на чем держится?!

– Вы меня не запутаете, мистер Джеймс! Там черепахи до самого низа!»

Сколько «черепах» было у нее внутри, я не знал, но мне показалось, что еще немного и она заплачет. Видимо ей этого сейчас не хватает – нужен катарсис. Возможно, после этого ей станет легче.

– Я понимаю, насколько вам сложно. Вы много работаете, устаете, еще проблемы с родственниками, нерешенный жилищный вопрос. Вам хочется хоть какой-то отзывчивости, элементарной благодарности, а ее нет. Я правильно понимаю вас?

– Да не надо никакой благодарности! Просто хочется человеческого отношения, – сказала она как-то быстро, словно боялась, что из переполненных слезами глаз потечет.

«Хорошо, что сейчас тушь для глаз не боится воды. Иначе это была бы самая большая проблема на моих консультациях», – подумал я, а вслух произнес:

– Но ведь у вас хорошая дочь, не правда ли? – сказал я, пододвигая к ней коробку с бумажными салфетками. – Обратите внимание. Вы – одна. Вокруг вас не было людей, которые поддерживали бы вас и понимали. Несмотря на это, вы вырастили девочку. Она целыми днями работает по хозяйству: когда надо она помогает бабушке готовить и убирать, обслуживает деда и дядю, который сейчас живет у ваших родителей При этом она не убегает из дому к друзьям и не проводит с ними праздно время до тех пор, пока вы не вернетесь с работы. В конце концов она не пьет и не курит, как некоторые ее сверстники. Сама за собой ухаживает и приводит свой гардероб в порядок. Я прав? – пытаюсь я реабилитировать Сашу.

– Ну, да, – отозвалась Карина, продолжая мять салфетку.

Было очень важно поддержать молодую женщину. Быть может, она совершила в жизни много ошибок и еще совершит, но я не вправе обвинять ее. Да и зачем? Она на самом деле делает все, что в ее силах. А то, что не видит других вариантов решения сложившейся ситуации, – ее беда. И моя профессиональная обязанность – помочь ей найти такие варианты.

– Давайте я вам немного расскажу об особенностях подросткового возраста. И думаю, что многое в поведении дочери вам станет понятно.

Ваша дочь – подросток. Ее возраст называют переходным, переломным, трудным и даже критическим. Развитие идет одновременно по всем направлениям: меняется костное и мышечное строение, лицо, психическое состояние, изменяются внутренние органы, меняется характер. У подростков эти процессы идут неравномерно, поэтому одни развиваются быстрее, а другие медленнее. Быстрый рост, увеличение веса тела и окружности грудной клетки меняют внешний облик подростка. Меняется и лицо из-за развития лицевой части черепа: уши оттопыриваются, нос становится непропорционально большим. Они начинают стесняться своей внешности. Рост различных органов и тканей предъявляет повышенные требования к деятельности сердца. Оно тоже растет, но быстрее, чем кровеносные сосуды. Поэтому у подростков появляются такие нарушения, как учащенное сердцебиение, повышение кровяного давления.

Мальчик становится парнем, а девочка – девушкой. Изменения в эндокринной и нервной системах приводят к утрате баланса, который существовал между ними в детском возрасте. Эта перестройка сказывается на внутренних состояниях, реакциях, настроении подростка и часто является основой его общей неуравновешенности, раздражительности, вспыльчивости, двигательной активности, возбужденности, периодической апатии и вялости. У девочек такие состояния появляются незадолго или во время менструального цикла. Обычно об этой тайне они рассказывают не маме, а близкой подруге. Раннее или, наоборот, позднее начало менструального цикла может стать поводом для насмешек, что очень глубоко ранит девочку. Девочки стесняются своей груди и поэтому часто сутулятся, пытаясь таким образом ее скрыть.

В этот же период появляется стремление к взрослости и самостоятельности. Подростки считают себя «большими», и это часто подогревается отношением взрослых, которые говорят: «Какая ты стала взрослая!» Они предпочитают общение со сверстниками, которое становится интимно-личностным, у них появляются тайны, свои интересы, которые редко разделяются родителями, меняется стиль в одежде, прическе, у девочек появляется яркая косметика. К учебе подростки остывают, а порой теряют всяческий интерес.

Нормой для подростков обоего пола является пробуждение первых романтических чувств.

На предъявление требований считать их взрослыми и соответственно относиться к ним родители обычно стараются нагрузить подростков физическим трудом, с которым те еще не могут справиться, несмотря на то, что становятся выше своих мам и даже пап. Возникают недопонимание и извечные конфликты отцов и детей.

Карина внимательно слушала рассказ, периодически кивая головой в знак согласия и добавляя свои реплики в мой монолог. В любом случае данная информация для нее не будет лишней и, быть может, теперь ей станут немного понятнее те или иные проявления дочери.

– А что происходит в вашей жизни? Вы – молодая женщина 35 лет. Вы вышли замуж почти в двадцать, а в 21 уже были мамой. Вряд ли вы ощущали себя матерью. (Карина, уставившись в пол, качает головой в знак согласия.) Ваше раннее замужество, равно как и беременность не вызвали у матери восторга, а вот критики в свой адрес вы получили достаточно. Но вы клятвенно обещали доказать себе и другим, что правда на вашей стороне, и все они ошибаются. (Все-таки предательская слеза покатилась из ее глаз.) Ваш муж по каким-то причинам ушел, оставив вас с маленьким ребенком на руках…

– После рождения ребенка он сильно изменился, стал пить, поздно приходил, устраивал скандалы. Ему не нравилось, что мы живем с моими родителями, но сам он ничего, чтобы разъехаться с ними, сделать не мог, – произнесла Карина, утирая слезу.

– Понимаю, как вам было тяжело. К тому же ваша мама обрушила на вас весь свой гнев, периодически сдабривая ироническими шутками-подколками, желая задеть за живое. Вам иногда казалось, что она упивается своей правотой. (Карина уже не пыталась остановить слезы.) Ваш отец практически не вмешивался в эту борьбу, считая ее «женским делом», в какой-то степени обвиняя вашу мать и предъявляя ей претензии за «плохое воспитание» дочери и за все проблемы. А сейчас, когда вам 35 лет, вы начали переоценивать свою жизнь и обнаружили, что к этим годам ничего не нажили, что ваши подруги, одноклассники и другие сверстники добились многого: у них есть семьи, дети, работа, жилье, автомобили, положение, деньги. Они ездят отдыхать за рубеж. А вы? И подобная сверка – не в вашу пользу. От осознания этого становится еще тяжелее. (Перехожу на более мажорные ноты, чтобы ободрить клиентку.) Но в какой-то момент вы вновь берете себя в руки, потому что привыкли надеяться только на себя, и начинаете все снова. И тогда жизнь перестает казаться серой, что-то получается, что-то появляется и на душе становится легче. И в эти моменты вы понимаете, что «стакан наполовину полон, а не пуст». Вы – сильная женщина. Сильная, хотя бы потому что нашли в себе мужество обратиться за помощью. Это говорит о том, что ситуация вам не безразлична. А посему, я полагаю, нам удастся сдвинуть ее с места. Вы согласны?

– Конечно, – улыбаясь и вытирая подсохшие слезы, сказала она.

И тут я увидел, что тушь для ресниц все-таки течет. Быть может, она не боится воды, но женские слезы растворяют даже эту «химию». «Что же говорить о мужских сердцах, – подумалось мне, – они ведь не каменные».