Текст книги "Песочный мальчик"

Виолетта нервно тряхнула головой, из-за чего одна из ее прядей выскочила из-за уха. Трясущейся рукой она вернула ее на прежнее место.

– Илья, я люблю тебя. Моя любовь к тебе безгранична. Я благодарна судьбе за то, что она свела меня с тобой. Но я знаю, я точно знаю – мое место здесь, рядом с Йеспером. Именно поэтому, в конце мая я приняла решение поступать на второе высшее именно в Данию. Не потому, что я хотела получить сертифицированное в странах Европы образование. Нет, совсем не поэтому… Я не могла просто взять и поехать в Копенгаген. Мне нужна была причина. Конечно, я продолжу учиться здесь, ведь отец платит за это баснословные деньги. Теперь ты знаешь, что образование здесь совсем не причем. Мне очень стыдно это признавать, но изначально я вообще не хотела раскрывать тебе эту тайну. Хотела просто взять и исчезнуть из твоей жизни навсегда. Я знала, что в любом случае причиню тебе сильную боль, но так это хотя бы было проще для меня самой…

Ее глаза конвульсивно забегали по сторонам.

– …но я не смогла. Все же, я очень сильно тебя люблю. Все эти месяцы я испытывала такое сильное противоречие внутри себя. Наверное, ты считал, что я веду себя как-то странно. Вот почему. Я понимала, что как бы я не поступлю – одному человеку я причиню ужасную боль. Илья, мне очень жаль, что этим человеком оказался ты. Я даже не прошу прощения – это невозможно. Я только хотела, чтобы ты узнал это все. Один раз я уже предала тебя, но допустить это во второй раз было бы выше моих сил.

Илья сдержал свое слово и не проронил ни единого слова, пока она говорила. Вот только чего ему это стоило. В начале каждого нового предложения стальной нож проникал все глубже в его кровоточащее сердце. Он продолжал сидеть перед ней в приступе горького, но молчаливого плача. Ему не хотелось как-то прятать свои чувства, говорить, что их нет. Его душа оказалась украдена, а жизнь прервана.

– Я сижу сейчас здесь только благодаря тебе, – заговорил он глухим голосом. – Ты та, кому всегда было не все равно. Каждая частичка тебя – это, теперь, часть меня. Ты мой воздух. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, и если таковы твои намерения, то могу сказать лишь, что я никогда не забуду тебя.

Он шмыгнул носом, и сквозь слезы улыбнулся несчастной улыбкой.

– Забавно даже. Все утро я думал, что этот день будет замечательным. Как и всегда, мое предчувствие не нашло своего места в угрюмой действительности.

– Может, ты не поверишь моим словам, но мне сейчас гораздо тяжелее, чем тебе, – заговорила она уже куда увереннее. – У меня в сердце, словно тысячи иголок, каждую из которых поочередно достают, и вставляют обратно. Я бессчетное количество раз исходила одну и ту же тропу, пытаясь разобраться в самой себе, и знаешь что? Я зашла в тупик.

Ее лицо было совершенно сухим. Да, она нервничала, ее руки дрожали, глаза стремительно бегали по экрану. Но они были сухими. От этого Илье было больнее всего. Он только изредка кивал, как заводной болванчик, не находя в себе сил что-то произнести.

– Она даже не заплакала, – сумеречно подумал он, полный глубокой печали.

– Я ощущала напряжение, – продолжала она. – Совершала ошибки. Но теперь я высоко держу свою голову потому, что знаю – я все выдержу. Выбор, который я сделала, помог мне это понять. А еще я знаю, что ты тоже все выдержишь. В конечном итоге, ты обязательно будешь счастлив. Просто доверься своему сердцу и оставайся сильным. Я люблю тебя. Хочешь что-то сказать мне перед тем, как мы навсегда попрощаемся?

– Я не хочу верить, что наши чувства в прошлом! – срывающимся голосом почти прокричал он.

Тошно было слушать эти банальные отговорки. Неожиданно он почувствовал, что ледяной холод пронзил все его тело. Такое одновременно странное и страшное ощущение, будто за одну секунду ты оказался в мерзлой воде. Однажды, он уже испытал это чудовищное чувство. Сейчас все повторилось во второй раз.

– Я просто не хочу в это верить! – вновь произнес он, в то время как слезы ненависти самовольно катились по его щекам. – Я верил в твою любовь! И я надеялся, что она не иссякнет. Я верил в наши большие мечты, а ты как поступила? Ты просто предпочла испариться!

– Ты разочарован во мне и это логично. Горечь ненависти разбивает твое сердце сейчас, но, пожалуйста, поверь мне – пройдет время, и ты найдешь родную душу и сердечное тепло. Прощай.

Произнеся эти слова, Виолетта отсоединилась.

Она даже не позволила ему с ней попрощаться, оставив последнее слово за собой. В комнате воцарилась абсолютно невыносимая тишина, единственными нарушителями которой были только обида и предательство. Находясь в состоянии, близком к беспамятству, Илья положил руку себе на грудь. Сердца там больше не было, а сама грудная клетка оказалась покромсанной на крупные куски. Он сглотнул слюну, пытаясь протолкнуть жуткий комок, который камнем стоял в горле, и посмотрел в окно. Над расплывчатыми из-за слез очертаниями крон березы и осины пролетела одинокая ласточка.

Илья потянулся за телефоном. Руки оставались ледяными, а пальцы отказывались слушаться. Почему-то, ему жизненно важно было с кем-то поговорить сейчас. Он не мог молчать, не мог больше терпеть эту гнетущую тишину. Глаза застилала пелена от слез. Найдя контакт Марка, Илья нажал на вызов.

Восемь гудков по очереди прозвенели в его ухе, после чего звонок автоматически сбросился. Вторая попытка точно так же не принесла никаких результатов.

– Черт тебя дери, где ты, когда ты мне так нужен? – с затуманенным сознанием всхлипывал он, кладя телефон на стол.

Нужно всего лишь было найти в себе мужество. Мужество тех, кто может оставить все позади, и потом начать заново. Мужество тех, кто знает, что снова найдет себя и свою любовь. Мужество тех, кто не смотря ни на что, сможет простить человека, причинившего боль. Было ли у Ильи это мужество?

глава десятая

Марк слегка рассеянной походкой вышел из конференц-зала в просторное фойе и подошел к кулеру с водой. Третий день этого «увлекательного» тренинга по форме и содержанию оказался самым бесполезным и пустым. Еще чуть-чуть и он бы с тоски в петлю полез, которую собственноручно скрутил бы из шнура от проектора. К изучению предполагался настолько шаблонный и заурядный материал, что Марка охватило искреннее удивление: неужели это кем-то еще используется на практике? Ораторы изо всех сил пытались размазать в своих докладах какой-то налет действительно современных и актуальных технологий, но слой получился до неприличия тонким. Все же, какую-то полезную информацию Марк смог для себя почерпнуть. Имея беспредельную любовь к учебе, он всегда углублялся полностью в любой, даже самый ненужный материал, если только в нем находилась хоть частица полезного знания.

Он налил себе в пластиковый стакан прохладной воды и уселся на рядом стоящий кожаный диван. В голове кипело. Конкурентные преимущества, модульные знания, управления проектами и маркетинговые подходы заполняли сейчас весь его разум. Заполнять-то они заполняли, разве что толку от них было чуть. Марк сделал большой глоток воды, словно это был его первый глоток воздуха после длительного заточения в вакууме.

Все-таки, Ольга Константиновна оказалась права. В конце заключительного дня занятий всем слушателям, большинство из которых, как впоследствии узнал Марк, также отбывали добровольно принудительную ссылку сюда, выдали сертификат.

– Сертификат о прохождении специализированного тренинга «Курс для лидеров бизнеса», – прочитал Марк про себя, глядя на бумагу.

Дочитывать он даже не стал. Филькина грамота это была, а не сертификат. Он сложил лист вчетверо и, закатывая глаза, убрал его в нагрудный карман рубашки, потому что еще нужно было отдать этот, невероятной ценности документ, начальству.

Осушив остатки воды, Марк смял стаканчик и выкинул его. С противоположной от дивана стороны от пола до потолка висело большое зеркало. Марк посмотрел в него на себя и усмехнулся: на нем были зауженные черные брюки и дорогая белая рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Белые кеды хоть как-то разбавляли этот, сугубо деловой стиль. Хотя, даже в таком виде это «мероприятие» явно не доходило до того уровня, чтобы стать достойным такого изысканного гардероба.

Марк поправил ворот рубашки и огляделся по сторонам. То место, где он сейчас находился, являлось, буквально, многофункциональной площадкой для разного рода мероприятий. Светлое фойе, где располагался вход в, более чем, десять залов-трансформеров различной вместимости. Головокружительно высокие потолки, мраморные полы. На каждом шагу расставлены выставочные стенды, оформленные со вкусом и не очень. Слева от фойе разместился огромный ресторан. Со скептическим предвкушением огромных цен, Марк отправился туда после окончания первого дня тренинга, однако, к его приятному изумлению, расценки оказались вполне приемлемыми. Он заказал жареного лосося и внушительного размера кружку чешского пива. И то и другое оказалось на высшем уровне, а заплатил он немногим больше, чем в обычном ресторане среднего класса в Петербурге. Даже чаевых оставил за быстрое обслуживание. Обслуживать там, откровенно говоря, было почти некого, ведь большая часть конференц-залов пустовала. Просто Марк оказался под настолько сильным впечатлением от совокупности сытного обеда и радующих кошелек цен, что не смог себе позволить уйти, не оставив чаевых.

Марк немного лениво поднялся с дивана и отправился именно туда. Все равно перед поездом нужно было где-то перекусить. Адекватно поужинать вряд ли удастся, так хотя бы пообедает с удовольствием. И идти никуда не нужно.

Приветливая официантка проводила его до одного из столиков у окна. Марк сел в мягкое кресло и взял в руки меню. Он отметил, что из всех столиков в ресторане занята была, максимум, четверть.

– Надо поесть основательно. Неизвестно, когда я в следующий раз смогу сделать это нормально. Может быть, только завтра, – пронеслось у него в голове, пока он листал красочный буклет с меню.

Марк не заметил, как спектр его внимания сузился до минимума и переключился на дизайн самого буклета, вместо того, чтобы выбрать блюдо из него. Грамотная компоновка, уникальный шрифт, успокаивающая цветовая гамма. В этом буклете было больше смысла и пользы, чем от всех трех дней его пребывания на тренинге. Осознав, наконец, что мысли его заняты всякими глупостями, Марк с силой тряханул головой, будто попытался их выбить оттуда.

– Могу я принять ваш заказ? Вы уже определились с выбором? – спросила подошедшая официантка с благодушной улыбочкой на лице.

– Да. Будьте добры, цыпленка по-французски и яблочный сидр, – ответил Марк, закрывая меню.

– Хорошо. Цыпленок будет готов в течение пятнадцати минут. Сидр сразу принести, или все вместе?

– Давайте сразу.

– Меню забрать или оставить?

– Можно забрать.

Официантка кивнула и, не спуская дежурной улыбки, удалилась.

Марк расположился в кресле удобнее и взглянул на свои часы. Большая стрелка едва успела перевалить за десять минут второго. До поезда оставалось еще больше пяти часов. С учетом того, что ресторан, дорога до номера в гостинице и сбор вещей займут суммарно не более двух часов, он твердо для себя решил, что кроме как на вокзал, он сегодня никуда больше не отправится. Он настолько вымотался за эти дни, что лучше поспит эти лишние три часа.

Удовлетворившись этим гениальным решением, Марк, чтобы убить время до подачи еды, стал рассматривать дизайн самого ресторана и давать ему архитекторскую оценку. Интерьер сочетал в себе лаконичность и комфорт: спокойные теплые тона, стильная и дорогая мебель. Особую выразительность придавали строгие и четкие линии. На стене висел большой экран с проектором, для интерактивной работы, наличие которого здесь изрядно удивило Марка.

– Неужели, даже здесь проходят конференции?

Из больших панорамных окон, которые давали много света, открывался вид на небольшой парк с детским городком. Куча малышей резвилась на площадке, весело крича, но за звуконепроницаемым стеклом Марк ничего не слышал. Он пришел к выводу, что интерьер ресторана заслуживает, в целом, оценки отлично.

Официантка принесла приборы, а еще через несколько минут заказанного Марком цыпленка. Сидр уже долгое время сиротливо стоял на столе. Марк даже не заметил, в какой момент девушка его принесла. Он ни на чем не мог сконцентрировать свое внимание сегодня, что было несвойственно ему.

Марк попробовал цыпленка и невольно усмехнулся. Второй раз из двух этому ресторану удалось угодить его вкусовым рецепторам. Цыпленок оказался потрясающим. Если яблочному сидру удастся набрать очков, хотя бы, до половины от цыпленка – придется вновь раскошеливаться на чаевые.

С аппетитом поглощая свой обед, он, одновременно с этим, пролистывал все новостные паблики на экране смартфона. Это действие Марк делал уже на рефлекторном уровне, каждый раз, когда он был один, не особо вчитываясь в само известие. Вот, кто-то из малознакомых ему блоггеров опять учудил какое-то происшествие, выставляя себя на посмешище. Вот, в Китае очередной страдалец выбросился с крыши многоэтажной высотки. Вот, к семье в Словакии вернулась кошка через пять лет после того, как они ее потеряли в поездке в соседний город. Равнодушно пропуская каждую новость, Марк сам не заметил, как съел всего цыпленка. Двумя большими глотками он осушил стакан с яблочным сидром. Напиток, как и ожидалось, оказался выше всяких похвал.

Мимо беззаботно пробежала официантка с пустым подносом в руках. Марк вежливо попросил, чтобы та принесла счет. Он неспешно расплатился, указав в счете сумму чаевых, которая оказалась даже чуть больше, чем та, которую он оставил в первый раз. Любители и ценители искусства еды одобрили бы этот щедрый, и, немного альтруистичный поступок.

Марк вышел из ресторана в фойе и вальяжной походкой прошелся обратно к зеркалу. В большей степени для того, чтобы убедиться, что выглядит он превосходно, и в меньшей – проверить, не запрятались ли между зубов частички пищи. Отражение в зеркале благосклонно сообщило ему, что беспокоиться не о чем. Марк озорно подмигнул себе и улыбнулся.

Внезапно, он почувствовал накатывающую тошноту и слабость во всем теле. Улыбка мгновенно спала с его губ, лицо стало серым и потрескавшимся. Он облокотился одной рукой о стену, а второй стал расслаблять ворот рубашки и учащенно дышать. В глазах резко потемнело. Все тело окатил поток ледяного воздуха, который сковывал движения.

– Господи, я что, сознание теряю? – шепотом пролепетал он.

Он кое-как дополз до дивана, почти на ощупь, и осторожно сел. В ушах зазвенело. Марк бесконтрольно повалился на подлокотник дивана. В какой-то момент мозг окончательно перестал снабжаться кровью в должном объеме и организм Марка умиротворенно отключился.

* * *

Очнулся он через две минуты. Он уже лежал на полу, а вокруг него суетились несколько человек. Стоящая у входа за стойкой администраторша – сердобольная и излишне эмоциональная женщина пятидесяти лет – заметила, как Марк навзничь повалился с подлокотника на пол, и сразу поспешила вызвать скорую помощь.

– Молодой человек, вы в порядке? – причитала она, сидя на корточках возле Марка.

Марк попытался приподняться. В идеале хотелось, конечно, сесть, но с первой попытки ему это сделать не удалось. Голова кружилась еще сильнее, чем до потери сознания. Перед глазами летали размытые звездочки. Один из мужчин помог Марку подняться на ноги, после чего осторожно усадил его обратно на диван.

– У вас, наверное, давление очень резко упало, – вновь заговорила администраторша. – Как часто вы сознание теряете?

– Честно говоря, в первый раз, – слабо ответил он.

Он все еще ничего толком не видел, поэтому ответ прозвучал в пустоту.

В этот момент во вращающуюся дверь здания вошла подоспевшая бригада скорой помощи. Вряд ли, они бы приехали так быстро, если бы подстанция не находилась на соседней улице. Два молодых фельдшера, мужчина и девушка, огляделись по сторонам и направились прямиком к стихийно сформировавшейся группе людей, во главе с Марком. Удостоверившись, что пострадавший уже в сознании, девушка размеренно заговорила.

– Рассказывайте, что случилось.

– Ничего особенного, – вяло отозвался Марк, не в силах пошевелиться от слабости. – Просто сознание потерял, с кем не бывает.

– При «ничего особенного» сознание не теряют, – перебила его фельдшер. – Откройте глаз.

Она поочередно проверила реакцию зрачков на свет сначала в правом глазу, затем в левом. Пощупала пульс и измерила давление.

– Не знаю, обрадует вас это или нет, но вы отправитесь с нами, – вынесла она свой вердикт.

– Доктор, мне уже гораздо лучше. В госпитализации нет необходимости, – попытался заверить ее Марк, предпринимая беспомощную попытку сесть на диване.

– Молодой человек, перестаньте спорить, – дружелюбным голосом отозвался мужчина-фельдшер, который едва ли был старше Марка.

– У вас давление девяносто на сорок и лицо белее, чем лист бумаги. Давайте, все-таки, я буду решать, нуждаетесь вы в госпитализации, или нет, хорошо? – куда менее дружелюбно отозвалась девушка.

– Судороги у него были? – спросил мужчина, обратившись к администраторше.

– Нет, он просто упал, – ответила она, в сотый раз, за все время, всплеснув руками.

– Часто в обмороки падаете? Черепно-мозговые травмы были? Эпилепсия? – вновь заговорила девушка-фельдшер.

– Это первый раз, клянусь. Никаких травм у меня нет, и не было. Эпилепсии тоже.

Было заметно, что она раздумывала. С одной стороны, в анамнезе не находилось ни одного признака, указывающего на наличие какого-то серьезного заболевания, но с другой – внешнее состояние Марка ей совершенно не нравилось. К тому же, с таким давлением он все равно сможет пройти максимум несколько шагов до того, как снова упадет.

– До машины дойти сможете, или будут нужны носилки? – уже спокойнее поинтересовалась она.

Марк тяжело вздохнул. Глупо отрицать тот факт, что с ним действительно было что-то не так. А вдруг, это первый тревожный звонок о наличии какого-то сердечного заболевания? Марк подумал в этот момент о своем отце, и о его, недавно заколовшем сердце. Может, это что-то хроническое? Может, это и у него начало проявляться? Он накрутил себя так сильно, что в его голове даже проскочила безосновательная мысль об инфаркте. Марк крепко схватился рукой за подлокотник, на который он десять минут назад повалился без чувств, и посмотрел на девушку.

– Смогу. Только, пусть ваш коллега мне немного посодействует.

Мужчина-фельдшер кивнул, и помог Марку подняться на ноги. Марк закинул свою правую руку ему на плечо и стал делать медленные шаги в сторону выхода из здания. Голова по-прежнему ходила ходуном, а перед глазами сильно рябило. Добравшись до машины неотложки, фельдшер убрал свою руку с талии Марки и помог ему забраться внутрь. Водитель взял курс на ближайшую больницу.

* * *

Марк очнулся после глубокого сна и стал осматривать свою палату. В момент прибытия сознание его было сумрачным и непонятным, поэтому он моментально уснул, оказавшись на кровати.

Палата была двуместной. На соседней кровати, которая стояла параллельно его, мирно спал седовласый старик. Помещение было чистым, стены выкрашены в нежно бежевый цвет. Над изголовьем каждой кровати крепилась белая длинная лампа. С левой стороны от его кровати было окно, занавешенное жалюзи. Напротив кроватей чинно стояло по металлическому стулу.

Между ним и его соседом располагался маленький столик, где стоял кувшин с водой и две чашки. Марк приподнялся на кровати и налил в чашку воды. В горле было чересчур сухо. В голове еще звенел неприятный звук, а картинка казалась немного расплывчатой.

Чашка с водой чуть не выпала у него из руки. Выругавшись на свою внезапную слабость, он предпринял вторую попытку попить. Если не считать, что четверть содержимого чашки оказалась на столе – можно сказать, что операция прошла успешно. Он лег обратно на кровать и тяжело задышал. С памятью у него все было в порядке, но фактом оставалось то, что он испытал нехилый шок.

– Все-таки, это очень странно. Я никогда не терял сознания. Это что, старость? Кто же мне будет стакан в старости приносить, если я сам уже не могу? – с долей иронии, думал он.

В левом верхнем углу на кронштейне высился маленький телевизор. Пульт от него лежал на столике, чудом уцелевший от потопления. Марк сначала захотел включить его, но в последний момент передумал из-за боязни разбудить своего соседа.

Когда он оказался в больнице, его сразу же подвергли ряду исследований и сбору полноценного анамнеза. Главная нелепость заключалось в том, что ему так ничего и не сказали в итоге. Просто разместили в палате. Марк пролежал еще минут десять, тупо уставившись в потолок. Медленно поводил глазами по сторонам и не выдержал: между лампой и изголовьем кровати находилась красная кнопка вызова медперсонала, он задрал голову вверх и неуклюже нажал на нее.

Через несколько минут в палату заглянул доктор. Темноволосый мужчина среднего возраста, в белом халате и с солидными очками на глазах. В руках у него была белая папка с завязками, каких Марк не видел с самого детства. Он спокойно прошелся по палате и скромно сел на стул напротив его кровати.

– Как себя чувствуете, Марк? – миролюбиво поинтересовался он.

Марк пораскинул мозгами, которые до сих пор отказывались функционировать должным образом.

– На шесть из десяти, – искренне ответил он. – Доктор, что со мной?

– Лучше вы мне скажите. Болит что-нибудь? Все ли помните, что произошло сегодня? В целом, как с памятью?

– Голова немного болит, серая рябь перед глазами. Да и в принципе, какая-то непривычная слабость в теле. Но никаких провалов в памяти у меня нет. Я отчетливо помню, как вышел с тренинга, как пошел в ресторан, и, выйдя в фойе, потерял сознание.

Доктор кивнул, глядя в бумаги. Через полминуты он оторвался от них и удовлетворенно заявил:

– Хороший мой, у вас переутомление. Сердечно-сосудистая система функционирует должным образом. С неврологической точки зрения вы тоже совершенно здоровы. Нужно просто больше отдыхать и меньше волноваться, – заключил доктор, поправляя на переносице очки.

– А что случилось-то? – Марк непонимающе воззрился на него.

– Как что, – вежливо улыбнулся доктор, – Вы себя загнали со своей работой, вот и все. Организм ведь не железный. Он потерпит-потерпит, а потом в какой-то момент кровяное давление резко упадет, периферические сосуды сузятся, доступ крови к мозгу прекратится и бац: вы с полной штанами радости падаете без чувств.

Он медленно встал и, взяв с батареи тряпку, не произнося ни звука, вытер лужу на столе. Затем он подошел к нему самому.

– Ну, ничего. Полежите здесь до завтра, отдохнете и отоспитесь. А завтра я вас со спокойной душой выпишу.

– То есть, я здесь до завтра?

– Абсолютно точно. Еще раз: поменьше нервов, поменьше переживаний, и все с вами будет в порядке, – нравоучительным тоном тихо ответил врач.

Марк грустно вздохнул, но выбор у него был без выбора. Придется оставаться в больнице на ночь. Может, это действительно к лучшему. Он, будучи полон решимости, хотел восстановить работоспособность своего организма, а как сказал доктор, лучше всего этому способствует отдых.

– Хорошо. Спасибо, доктор. Буду отсыпаться, – кивнул он.

– Вот и славно.

Доктор проследовал к выходу из палаты. Остановившись в дверях, он обернулся и негромко сказал:

– Если что-то понадобится – просто жмите на кнопку. Я, или кто-нибудь из медсестер сразу к вам придет.

Марк одобрительно кивнул, после чего доктор закрыл за собой дверь.

Интересно, который сейчас был час? Марк побегал глазами по стенам, но так нигде и не обнаружил часов. Перевернувшись на левый бок, Марк увидел на маленьком деревянном шкафчике собственный телефон и несказанно обрадовался. Он взял его в руки и обнаружил, что была уже половина седьмого вечера. Чуть больше четырех часов он провел в непринужденном сне.

Одним коротким звонком он уладил вопрос с гостиницей, после чего нехотя подумал о начальнице. Звонить Ларисе Викторовне и сообщать о случившемся ему не особо хотелось. Да и к тому же, завтра по графику у него стоял выходной. Проблема заключалась только в том, что на работе ему все равно завтра нужно было появиться, чтобы вручить этот бестолковый сертификат.

– Это может подождать. Позвоню ей завтра утром, – мысленно отмахнулся сам от себя он.

А вот позвонить Илье и сообщить, чтобы сегодня он его не ждал было, все же, необходимо. К тому же, Марк заметил, что днем он сам дважды пытался с ним связаться. Вероятнее всего, Илья и хотел узнать, во сколько тот приедет. Марк нашел в списке контактов Илью и нажал «вызов».

– Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети, – беззаботно протараторила трубка.

Удивленному Марку ничего не оставалось, кроме как положить телефон на стол и вернуться в умиротворенную страну снов.