Текст книги "Песочный мальчик"

глава восьмая

В спину дул мощный, пронизывающий до костей ветер. Он подхватывал редкие капли дождя, и относил их на десятки метров. В воздухе все больше ощущалось дыхание приближающейся осени, которая нисколько не планировала уступать свое законное время.

Марк зябко поежился. Он пытался быстрее добежать до работы, но, у погоды, кажется, были другие планы. Порывы были настолько сильные, что ему едва удавалось держаться на ногах. Каждый шаг давался нелегко, а из-за тяжелого воздуха начинала кружиться голова.

– Вот это я понимаю – настоящая питерская погода, – усмехался Марк, отворачиваясь от ветра. Он корил себя за то, что не взял зонт, хотя вряд ли в таком положении от него было бы много толка.

Когда Марк насилу добрался до пекарни, новое испытание на прочность не заставило себя ждать. Вернее, скорее, дополз, а не добрался. Проклятый ключ в замочной скважине никак не хотел проворачиваться и пускать Марка внутрь. Ситуация эта была ему не в новинку – ключ заедал уже дней пять или шесть, но у него никак не хватало времени обратить на это внимание.

– Зараза! Ну, давай же! – выругался Марк, снова и снова пытаясь открыть дверь.

Только с шестой попытки замок, наконец, смилостивился и позволил ему войти. Марк зашел в сумрачный зал и скинул наплечную сумку на стойку у окна. Выключив сигнализацию, чтобы та не заверещала на всю округу, он облегченно выдохнул. Стрелки наручных часов показывали четверть восьмого, до открытия оставалось чуть меньше часа. Но еще оставалось немного времени, чтобы прийти в себя и выпить чашку кофе. Честно говоря, даже если бы его не было – после такого утомительного пути до работы Марк бы все равно занялся именно этим.

Он зашел в свой кабинет и повалился на стул. Марк не был бы собой, если бы не отвлекся на какое-то пустячное занятие, а именно просмотр еженедельного анализа деятельности, и не потерял на этом почти десяти минут. В сущности, не почерпнув для себя ни толики новой информации, Марк с раздражением откинул отчет и вышел обратно в зал.

Включив во всем помещении свет и кассу, он приступил к настройке кофемашины. Воспоминание о том, что идея покупки именно этой кофемашины принадлежала именно ему, каждый раз немного раздувало его эго, и поднимало настроение. Уже полгода она радовала Марка, производя на этот свет божественный напиток, не создавая проблем в собственной эксплуатации. Приведя императрицу кофейных зерен в полностью рабочее состояние, Марк приготовил себе порцию эспрессо и уселся за стойку напротив окна. Он, практически, прилип носом к стеклу, вглядываясь в размытую ночным дождем улицу.

Переполненный спешащими на работу людьми автобус лениво тронулся от остановки, стоявшей чуть поодаль от пекарни, с левой стороны. Увидев его, Марк в тысячный раз обрадовался, будучи благодарным, госпоже судьбе за то, что она уберегла его от этой каждодневной пытки. Вообразить только: дышать нечем, люди стоят, в буквальном смысле, друг на друге. А если в салоне окажутся еще и дети, то… можно уже начинать подыскивать хорошее бюро ритуальных услуг. Прямо в автобусе. Потому что, выбраться из такого транспорта живым – невероятная удача.

Мысль о предстоящей поездке без разрешения влезла в его голову, из-за чего из груди Марка вырвался глубокий выдох. Выезжать нужно было уже завтра.

– Как же не хочется! – немного сонно пробубнил Марк, потянувшись на стуле.

Попытка смириться с этой неминуемой формальностью оказалась успешно реализована. Он залпом допил остаток кофе из стаканчика и, выкинув его в мусорный бак, отправился включать пекарскую печь.

* * *

– Так кто будет работать вместо тебя? – с любопытством поинтересовалась Маргарита, облокотившись на кассу.

– За пекаря будет Артем, – отозвался Марк из кухни, продолжая нарезать зелень. – Я специально дал ему сегодня выходной и вышел за него, чтобы потом он смог отработать эти дни без выходных.

– А за управляющего?

Марк на секунду перестал резать и уставился в пустоту перед собой.

– За управляющего не будет никто. Ты будешь, – пошутил он.

– Я?! – взвизгнула Марго.

– Ну а что такого? – посмотрел на нее благодушно Марк. – Что ты, не справишься, что ли?

– Нет, конечно же!

– Ой, да перестань, – отмахнулся от нее Марк рукой, в которой был нож. – От тебя и требуется-то только расписаться в бумажке, когда поставщик приедет, и поддерживать чистоту и своевременную выкладку товара. Вот что из этого ты не умеешь делать?

Естественно, Маргарита не сомневалась в том, что она с легкостью справилась бы с работой управляющего. Не такое уж и пыльное это было дело, по ее мнению. Тем более, Марк и до этого мог позволить себе уйти с работы раньше, или отлучиться на какое-то время по делам, оставляя Маргариту в роли старшей. Он знал, что пока Марго в пекарне – здание не сгорит и не рухнет, а всех посетителей она смогла бы спокойно обслужить и одна, даже если скопилась бы целая очередь. Но, для приличия нужно же было включить режим ворчуньи, пусть и ненадолго.

– Я не справлюсь, – продолжала стоять на своем Марго.

– Ты, по-моему, просто нервы мне треплешь. Да, именно ты, – Марк направил кончик ножа в ее сторону. Хорошо, что между ними было несколько метров.

– Ладно, но с тебя причитается, – заявила Маргарита, в конце концов, согласившись. – Помнишь, я тебе показывала фотографию торта, который я мужу на день рождения заказывала?

– Помню.

– С тебя такой же торт, – отчеканила девушка с ехидной улыбкой на лице.

– А физиономия-то не треснет? – бесстрастно осведомился Марк, подтрунивая над Марго. – Второй торт за неделю.

Маргарита гневно уставилась на него. Ее лицо полыхало краской.

– Я сейчас передумаю, – прошипела она.

– Просто закажи такой, какой тебе надо, – устало отозвался Марк. – Я его оплачу.

– Другое дело, – мертвым голосом ответила Марго, прижимая большой и указательный палец правой руки почти вплотную. – Чтобы ты понимал, вот насколько я была близка к тому, чтобы отказаться.

Марк лишь усмехнулся, ничего не сказав в ответ. Так щепетильно относиться к шуткам про свой вес могут только девушки, в особенности Марго. Он подкалывал ее уже в сотый раз, и все сто раз из ста это срабатывало. Несмотря на то, что Маргариту нельзя было назвать даже полной – не говоря уже жирной (и она сама прекрасно знала это) – она всегда велась, и Марку это фантастически нравилось.

– Вообще-то, я хотел выбить тебе премию, – витиевато начал Марк. – Но, раз нужен лишь торт…

– Какой торт? – Марго уставилась на него с искренне непонимающим видом. – Я ничего не говорила, ни про какой торт.

– Да? – не менее искренне изумился Марк. – Стало быть, мне показалось?

– Не знаю, в какой таинственной бездне своих фантазий ты это услышал, но я ничего такого не говорила, – уверенно подытожила Марго, плюхнувшись со всех сил на табуретку.

Деревянная явно не ожидала такого мощного и резкого напора по отношению к себе, из-за чего предательски скрипнула. В безмолвной тишине Марк и Маргарита переглянулись. По улыбке, которая медленно натягивалась у Марка на лице, Марго поняла, что именно последует дальше. Хотелось что-то сделать или, хотя бы, что-то сказать, чтобы этого избежать. Но, увы. Спасительных для нее вариантов тут просто не существовало.

– Марк, даже не смей, – взмолилась Марго. – Серьезно, даже не думай говорить то, что хочешь сейчас сказать.

– Мне послышалось, или я только что слышал смех принцессы Несмеяны? – победоносно произнес свою глупую шутку Марк. – Да, наверное, на счет торта мне точно послышалось.

Побледневшая от возмущения Маргарита продолжала восседать на своем деревянном пьедестале, не зная как на это реагировать. В какой-то момент очень сильно захотелось заплакать навзрыд, но поступи она так – это лишь послужило бы демонстрацией ее поражения перед тупым юмором Марка. Нужно было срочно придумать какую-то остроумную колкость. Такую, чтоб у Марка глаза на лоб вылезли. Но, как будто нарочно, в голове было пусто, как в дырявом кармане.

– Я всегда догадывалась, что ты из психбольницы сбежал, – деловито начала Марго. – Потому что, это ее обитателям, обычно, что-то слышится и мерещится. Теперь я в этом окончательно убедилась.

– Один-один! – Марк едва нашел в себе силы, чтобы это сказать, находясь в приступе истерического смеха. – Ладно уж. За то, что ты, в конце концов, разобралась, как устроено чувство юмора – будет тебе и премия и тортик.

* * *

В зале ожидания на вокзале оказалось необычайно много людей. Настолько много, что Марк с Ильей не смогли найти ни одной свободной лавочки или двух кресел.

– Пойдем, хоть, в кофейню какую-нибудь зайдем, – предложил Марк. – Не будем же мы просто стоять целых полчаса. Раз уж все равно время есть.

– Пошли, – согласился Илья.

Илья все время держал в руках телефон, не переставая переписываться с Виолеттой. Именно сейчас у нее выдалась свободная минута, которую девушка решила уделить Илье. Он хотел ей даже позвонить по видеосвязи. Доложить всю обстановку прямо с места событий, так сказать. Но Марк смог его убедить в том, что это была крайне неудачная идея, поскольку из-за страшного людского шума на вокзале они с Виолеттой все равно не смогли бы услышать друг друга.

Парни зашли в ближайшую кофейню, и, после того, как Марк сделал заказ, сели за один из столиков, напротив стеклянной стены, отделяющую саму кофейню от зала ожидания. Марк взял в руки свой стаканчик с эспрессо и сделал небольшой глоток.

– М-да, – разочарованно протянул он. – Пил я в своей жизни кофе и повкуснее.

Илья взял свой капуччино в правую руку и тоже попробовал его на вкус.

– Абсолютно обычный капуччино, – равнодушно сказал он. – Не идеальный, но и не ужасный.

Он вновь взялся за телефон и предпринял очередную попытку записать Виолетте длинное голосовое сообщение. Марк закатил глаза и непроизвольно бросил взгляд на кончики его пальцев: опять побелели от холода. На самом деле, Марк уже устал из раза в раз заставлять Илью заняться своим здоровьем. Не нужно иметь медицинское образование, чтобы понимать, что если холодные конечности имеют не временный, а хронический характер – это может свидетельствовать о наличии заболевания. Несерьезного, если повезет. А если не повезет?

На один из дней рождения Марк подарил ему электрическое одеяло. Довольно милое, плюшевое одеяло, которое могло согреть постель в любое время. Для такой снежной королевы, как Илья – вещь, в буквальном смысле слова, жизненно необходимая. Вот только суть в том, что такое одеяло предназначено, чтобы быстро согреваться после переохлаждения, или во время болезни. Марк знал это, как и то, что Илья все равно будет им пользоваться постоянно. Стоит ли уточнять, оказался ли он прав в своих предположениях?

Его раздражало даже не то, что он прятался в этом одеяле, словно в коконе, а то, что он игнорировал все его просьбы записаться на прием к врачу. Действительно, зачем нужны какие-то лекарства и терапия, когда есть такое волшебное одеяло. Если приводить очень грубый пример, то вместо того, чтобы избавить его от наркотической зависимости – он подсадил его на никотиновую. Марк тяжело вздохнул и, отвернувшись к прозрачной стене, стал равнодушно рассматривать людей.

На вокзале всегда была своя, особая атмосфера. Марк чувствовал это всякий раз, как оказывался здесь. Огромное количество крошечных жизней в масштабах целой Вселенной. Все такие разные и непохожие друг на друга. Зал ожидания являлся прямым тому подтверждением. Пожалуй, только здесь можно быть встретить бомжа, прикорнувшего на одном из металлических кресел, и успешную и элегантную даму в фетровой шляпе, которая с билетом в самое дорогое купе ждала своего поезда на точно таком же металлическом кресле с противоположной стороны.

Но самое стойкое ощущение, которое полностью поглощало Марка, когда он оказывался на вокзале – ощущение безграничной тоски. Он сам не знал почему, ведь даже с аэропортами такого не было. Именно железнодорожные вокзалы. Не важно, приходилось ли ехать одному, или в компании – всегда становилось невыносимо тоскливо и грустно на душе. Все придерживаются какого-то своего пути: неизвестно куда и неизвестно откуда. Ты вроде бы в толпе, а вроде – совершенно одинок. Ощущения одиночества и мимолетности всегда оказывались верными спутниками Марка в любой поездке на поезде. Казалось бы, мечтай себе да мечтай. Просто улови этот авантюрный дух путешествий, новых открытий и перемен и будь счастлив. Нас всегда ждут города, в которых мы никогда не были.

Марк задумчиво поскреб пальцами по облупившейся поверхности дешевого пластикового стола. Нет, эта замечательная история явно была о ком-то другом, но не о нем.

– Ты знаешь, у меня такое чувство, словно я испытываю дежавю, – неожиданно произнес Илья, убирая телефон в карман.

Внезапно раздавшийся голос Ильи заставил Марка вынырнуть из недр своих глубинных мыслей о вокзалах.

– Что ты имеешь в виду?

– Кажется, что еще только вчера я так же, как сейчас с тобой, сидел с Виолеттой в аэропорту и ждал ее самолет, – глаза Ильи забегали по столику туда-сюда.

Марк тепло улыбнулся.

– Только в отличие от Виолетты, я вернусь обратно в этом же месяце – ответил он, и стал производить в голове какие-то расчеты. – Даже на этой же неделе.

– Это понятно, – бодро отозвался Илья. – Я это к тому, что вообще не удивлюсь, если завтра мне позвонит бабушка, и скажет, что уезжает во Владивосток на шестнадцать лет, и мне нужно приехать на вокзал, чтобы попрощаться с ней.

– Зачем ей во Владивосток? – удивился Марк.

– Откуда я знаю? – пожал плечами Илья. – Это просто к примеру.

– Опять ты себя накручиваешь со своими глупыми примерами, – недовольно отмахнулся от него Марк.

Илья одним глотком осушил стаканчик с кофе и выкинул его в рядом стоящую урну.

– Ничего я себя не накручиваю.

– А в чем тогда дело? – не унимался Марк.

– Ну, вот у меня впереди два выходных, – жалобно застонал Илья. – И чем ты предлагаешь мне заниматься в полнейшем одиночестве?

Марк настороженно посмотрел на него, слегка прищурив глаза.

– Ты сейчас серьезно?

– Совершенно, – кивнул Илья.

– Господи, вот это я понимаю – проблемы у человека, – вскипел от негодования Марк. – Почитай книгу, посмотри фильм, приготовь себе нормальную еду, в конце концов.

– Это все не то, – начал отнекиваться Илья.

– В смысле не то? А что – то? – сердито продолжал Марк. – Вариант с едой, кстати, отличный. Я, конечно, тоже люблю «Макдоналдс», но ведь сам себе пожарить картошки с мясом ты же можешь?

– Могу.

– Так в чем проблема? Совместишь приятное дело с полезным.

– Ну, не знаю даже, – Илья почти лег на столе, обхватив голову руками.

Непроходимая чушь, которую он нес, начинала постепенно выводить Марка из себя. Порой, Илья был хуже маленького ребенка.

– О, я придумал! – Марк таинственно поднял вверх указательный палец. – Съезди-ка к Аглае Викторовне. Ты уже давно дома не был, а раз уж у тебя такая замечательная возможность появилась – грех ею не воспользоваться. Она тебя, заодно, и накормит.

– Я не могу, – загадочно ответил Илья.

– Почему? – бесцветным голосом спросил Марк.

– Я ей уже пообещал, что в следующий раз мы приедем с тобой вместе.

Марк недоуменно уставился на него, позабыв о том, что надо моргать. Он серьезно пытался понять: он шутит или нет? Вновь мысленно осуществив несколько вычислений, Марк пришел к выводу, что он не шутит.

– Ну, раз уж все так строго, – конструктивно сказал Марк, – Ехать, естественно, никуда нельзя. Нарушать обещания не стоит ни в коем случае. Тем более, раз уж они такие ответственные. Тогда возвращаемся к предпоследнему варианту с готовкой.

Илья посмотрел на него так кисло, словно съел дольку лимона.

– Хорошо, только прекрати, пожалуйста, со мной разговаривать так, будто мне пять лет.

– Договорились, – кивнул Марк.

Он выбросил пустой стаканчик в урну, который крутил в руках уже минут десять.

– Сколько времени? – поинтересовался Илья.

Марк энергично вздернул рукав куртки и посмотрел на часы. Циферблат оповестил о том, что времени было без четверти девять.

– Пятнадцать минут до отправления. Надо идти, посадка уже скоро закончится.

Минуя говор сотен людей, которые продолжали томиться в зале ожидания, Марк с Ильей неспешно вышли на платформу и стали искать нужный путь. Потратили они на это меньше минуты, поскольку в желтом свете вечернего вокзала электронное табло с красной подсветкой сразу же бросалось в глаза.

– Позвони мне, когда доберешься до дома, – сухо сказал Марк, пока они шли до нужного вагона.

– Мне кажется, я должен тебе это говорить, – усмехнулся Илья.

– Так скажи, – глубокомысленно отреагировал Марк.

– Позвони мне, когда доберешься до дома, – растерянно произнес Илья. – Хотя, не уверен, что слово дом в нынешнем контексте удачно звучит.

– Хорошо, позвоню, – подмигнул ему Марк.

Илья покраснел, но, в почти полной темноте между двумя поездами этого никто не заметил.

– Ваш паспорт? – лаконично спросил проводник, когда Марк с Ильей настигли нужный вагон.

– Одну секунду, – Марк продемонстрировал мужчине документ и стал ждать, когда тот даст добро на вход в поезд.

– Спасибо. Место номер один, справа от входа, – добродушно ответил проводник, возвращая Марку его паспорт.

– Это потому, что я всегда номер один, – сказал Марк, цокнув языком и еще раз подмигнув Илье.

Предназначалась эта фраза ему, или проводнику – остается только догадываться.

– Ну что, мой дружок, – Марк положил руки Илье на плечи, – Обещаешь, что не будешь скучать и придумаешь, чем занять себя на ближайшие дни?

От смущения Илью спасало только то, что все пассажиры уже зашли в вагон, а провожающих на платформе оказалось не так много. Большая часть из них стояла в нескольких метрах от него и Марка.

– Обещаю, – кивнул Илья.

– Тогда, до воскресенья. – Марк изо всех сил обнял его своими крепками руками, заставляя Илью на некоторую долю мгновения потерять доступ к кислороду. – Все. Не скучай, держи ухо востро, и все в таком духе.

Взглянув на Илью в последний раз, Марк зашел в вагон. Ошарашенный Илья еще целую минуту простоял у входа в вагон, пытаясь вникнуть в суть произнесенных слов. Он заглянул в окно первого купе, и увидел, как Марк спокойно раскладывает свои вещи. Помахав ему на прощание рукой, Илья не стал дожидаться отправления поезда и пошел к выходу из вокзала.

– Держи ухо востро? Я ему что, собака?.. – думал про себя Илья, очевидно никогда не слышавший этой пословицы.

Страшно представить, какая у него была бы реакция, если бы Марк процитировал ее полностью.

глава девятая

Илья покидал немногие грязные вещи в пустой барабан, запустил стиральную машину и с упоением уселся напротив нее. Как же он любил вот так залипнуть, улететь куда-то в прострацию, тупо уставившись в стекло на дверце. Откинуть расслабленную голову чуть назад, сложить руки на коленях и приоткрыть от блаженства рот. Это внеземное наслаждение он не променял бы ни на какой сеанс у психотерапевта, к которому Илья, кстати, не ходил. Да и зачем? Лучшие вещи в этом мире – бесплатные. Не считая, конечно, стирального порошка.

Вообще-то, он сейчас должен был быть на работе. Стоило только отправить жизни слезливое сообщение с пометкой «SOS» о том, что он так и не смог придумать, куда же себя приткнуть на ближайшие два дня, как она неожиданно изменила свое привычное положение, и повернулась к Илье лицом. Одному из дневных продавцов другой смены вчера срочно потребовался выходной. Ну, как сказать, потребовался…

– «Я устал от этих холодов, от этого свинцового неба над головой и от этих мрачных рож повсюду. Я сегодня не приду», – заявила эта личность в переписке их общего чата продавцов.

Не исключено, что в тот момент личность была не совсем здорова. Или не совсем трезвой. Сколь бы ни было велико удивление Ильи относительно этой странной выходки Кобилджона (вроде, так звали этого мужчину), для него самого это оказалось только на руку.

И ведь не солгал – действительно, не пришел. По удачному стечению обстоятельств, Илья увидел это незамысловатое сообщение почти сразу после того, как оно оказалось отправлено. Его радости не было предела. Вместо того чтобы киснуть дома, как всеми забытый в холодильнике кефир, выдалась прекрасная возможность убить сразу двух зайцев: отвлечься от муки убивающего безделья и пополнить свой кошелек. Этой мыслью он поспешил поделиться с Натальей.

Был ли у его начальницы выбор? В совокупности с тем, что рабочих кадров нынче мало, а в очередной раз горбатиться за двоих ей вряд ли хотелось – думается, что нет. Получив от Натальи удовлетворительный ответ, Илья одним рывком вскочил с кровати и помчался в ванную.

Наталья вышла из своего кабинета в зал и подошла к Илье, который увлеченно занимался сменой ценников.

– Я позвонила Кобилджону.

– Он жив? – усмехнувшись, спросил Илья.

– Живее всех живых, – сдержанно ответила начальница. – Даже если бы он умер – я бы и там добралась до этой морды узбекской, ты же меня знаешь.

Илья пропустил мимо ушей эту нацистскую фразу от начальницы и попытался немного смягчить ситуацию.

– С какого раза он ответил? – с любопытством поинтересовался он.

– С пятого или шестого. Как я и предполагала, он ушел в загул. Интересно, правда, что за повод. Вроде праздников никаких в преддверии нет.

– Я пока шел на работу прочитал в одном из пабликов, что сегодня международный день точки, – важно произнес Илья.

Женщина достала из кармана пачку с ее любимыми сигаретами и красивую красную зажигалку. Ничто не способно добавить эмоционального окраса словам лучше, как стряхиваемый с сигареты пепел. К счастью, Наталья была пока еще в здравом уме, чтобы закурить прямо в помещении магазина.

– Точку поставлю я на его работе здесь, если он завтра не появится, – отчеканила она каждое слово, доставая своими тонкими пальцами из пачки одну из папирос. – У тебя завтра выходной.

– Хорошо, но если он завтра снова не выйдет – вы знаете к кому обратиться.

Женщина положительно кивнула и вышла из магазина на перекур.

* * *

Вместо того чтобы расслабиться, и, например, попить чай, Илья в очередной раз схватил телефон в руки. Рабочая беседа молчала, личная переписка с Натальей тоже. Похоже, ментальные угрозы воинственной начальницы подействовали, и Кобилджон вышел на работу. Подумать только: он впервые в жизни расстроился из-за того, что не нужно идти на работу. Но несильно и ненадолго. Уже сегодня Марк должен был вернуться из Москвы. Илья улыбнулся этой мысли и воодушевленно повалился спиной на кровать.

Предчувствие подсказывало ему, что сегодня будет хороший день. Воспоминание о том, что большая часть всех его предчувствий оказывалась ложной, проскочило в его голове настолько стремительно, что он не успел его заметить. С самого утра у Ильи было великолепное настроение, в противовес погоде. Почти целую неделю над городом висело суровое серое небо, передышка от которого происходила только по ночам. Эпизодически уныло моросил мелкий дождь, отбивая малейшее желание выходить на улицу.

Даже в такой бесцветной погоде Илья всегда находил один прекрасный отголосок – ветер. Это была, несомненно, его стихия. Как и сейчас, с шумным давлением ветер бился прямо в окно комнаты. Илья приподнялся на кровати, повернул ручку окна вверх и приоткрыл его. Беспокойный порыв ударил ему прямо в лицо, устремился вниз, под футболку, обнажая тело перед холодной пустотой. Состояние настоящего исступления заставило Илью закрыть глаза. Он облокотился обеими руками на подоконник и стал медленно вертеть головой в разные стороны, позволяя ветру ласкать его лицо со всех сторон. Приближавшееся чувство эйфории резко оборвалось оглушительным урчанием опустевшего желудка.

– Надо бы сходить подкрепиться, – подумал Илья, когда испарились последние капли самозабвения.

Он закрыл окно, медленно спустился с кровати и поплелся на кухню. В его голове четкой картинкой отобразилось то, как он стоит у плиты на своей кухне и жарит яичницу с колбасой. Нет, ветер не обладает в достаточной степени могущественными силами, чтобы превратить его в медиума. Просто Илья знал, что из съестного в холодильнике было только это.

* * *

Илья посмотрел на настенные часы – без пяти три. На удивление, полдня пролетели чересчур быстро. Жаль, что нельзя было просто щелкнуть пальцами, чтобы вторая половина миновала так же легко и безболезненно. В полной энтузиазма попытке избавиться от еще одной частички времени, Илья включил ноутбук.

На экране ярко вспыхнул рабочий стол. Илья хотел зависнуть в какой-нибудь компьютерной игрушке на пару часов, когда неожиданно на телефон пришло новое сообщение.

– «Привет, ты дома?» – поинтересовалась Виолетта.

Настроение Ильи моментально улетело в поднебесье. Это происходило всегда, когда Виолетта писала первой, что, как не трудно догадаться, происходило нечасто. Он зажмурился, ощущая сладкое тепло, медленно растекающееся в кончиках его пальцев.

– «Привет, любимая. Да, я дома», – напечатал Илья в ответ.

– «Хорошо. Я сейчас позвоню тебе по видеосвязи».

Илья чуть ли не заплакал от счастья. Все складывалось невероятно удачно сегодня! Не существовало более чудесного способа скоротать время, чем разговор с любимой Веточкой. Он даже согласился бы стереть пальцы в кровь от утомительной многочасовой переписки – лишь бы только получать от нее обратную связь. Но она сама предложила поговорить. Да еще и по видеосвязи. Боже, он, наконец-то ее увидит, можно сказать, вживую!

Илья подвинул ноутбук к себе поближе и стал в предвкушении ждать входящего звонка. Волны мурашек пробежали по зажатой от волнения спине. Виолетта еще даже не позвонила, а сердце уже рвалось из груди. Со сбивающимся дыханием Илья стал нервно отбивать костяшками пальцев по столу.

На экране выскочил черный прямоугольник с двумя кнопками и фотографией Виолетты над ними. Дрожащей рукой Илья нажал на «принять».

– Привет еще раз, – слабо улыбнулась Виолетта.

В ее глазах читалась вселенское бессилие, но Илья этого не заметил.

Увидев ее первый раз, за более чем две недели, воздух упрямо застрял в его горле. Илья пытался протолкнуть его наружу, или обратно в легкие, но он упорно стоял на одном месте. Впервые за долгое время Виолетта оказалась к нему настолько близко, всего в нескольких сантиметрах. Едва удержавшись от того, чтобы потрогать экран с ее безмятежным лицом рукой, Илья заговорил:

– Ты совсем не изменилась, – сдавленным голосом произнес он.

– Илья, я уехала восемнадцать дней назад. Ты говоришь так, словно не восемнадцать, а тридцать шесть. Лет.

В ее голосе проскакивали нотки усталости и отчаяния, но Илья не заметил и этого. За исключением приветственной улыбки, лицо Виолетты перестало отображать какие-либо эмоции.

– Ну да, ты права. Извини, – ответил он, мысленно отвешивая себе мощный щелбан.

– Как у тебя дела? Как самочувствие? – отсутствующе поинтересовалась Виолетта. Внутри нее происходила невидимая борьба с собственными чувствами.

– Ничего нового, на самом деле. Работаю, скучаю по тебе, иногда вижусь с Марком. Все как всегда, – честно ответил он, не отрывая взгляд от ее глаз, в которых была лишь засохшая пустошь. – Расскажи лучше, как жизнь у самого красивого цветка на этой планете.

По ту сторону экрана повисло внезапное молчание. На секунду Илье даже показалось, что пропала сеть, из-за чего картинка застыла в холодном безмолвии. Виолетта просто смотрела на него своими огромными глазищами и не произносила ни звука. Когда она сделала глубокий выдох, и Илья заметил, как ее плечи опустились, он облегченно выдохнул, так как понял, что с соединением все было в порядке, и звонок продолжался.

– По правде, произошла одна интересная история, которую я хотела бы тебе рассказать, – неуверенно ответила Виолетта.

– Да ты что, правда? – с нежностью спросил Илья, обнимая себя за плечи. – Я весь внимание.

Он до сих пор не замечал никаких странностей в поведении Виолетты.

– Только обещай, что не будешь перебивать и дашь мне рассказать полностью?

– Обещаю, – кивнул Илья.

За все это время улыбка так и не покинула его лица.

Виолетта сделала глубокий вдох, после мучительно глубокий выдох. Илья не сводил с нее своих серо-голубых глаз. Она нервно заправила распущенные волосы за уши и стала говорить.

– В начале апреля у отца в концерне произошло очень важное событие. Кажется, тогда они вышли на новый уровень в области диджитализации, или что-то такое. Представители всех зарубежных филиалов приехали в Петербург на заседание. После заседания, вечером того же дня у них был банкет в одном из самых элитных ресторанов города. Там были не только члены концерна. Их родственники, друзья, коллеги. Отец позвал меня пойти с ним туда, и я согласилась. Ты тогда уехал с Марком в Псков, а мне все равно было нечем заняться. Оказалось, что всего туда пришло больше ста двадцати человек. Был роскошный ужин. Пели приглашенные звезды, российские, и не только…

Виолетта слегка запнулась, помедлила секунду, и, сглотнув, продолжила.

– И там я познакомилась с одним молодым человеком. Это коллега отца из Дании, который работает в Копенгагене, в датском филиале их концерна на точно такой же должности заместителя директора. Его зовут Йеспер, ему двадцать восемь лет. Ну, уже двадцать девять. Удивительно, но он довольно хорошо говорил по-русски, хотя, это была лишь вторая его поездка в Россию. Когда я с ним общалась, он рассказал, что он безумный фанат русского языка. Учит его сам, уже больше пяти лет. Ему невероятно нравится певучесть и мелодичность языка, несмотря на то, что к самой России он относится довольно прохладно. Он даже спел мне «Эти глаза напротив». Это было так смешно, учитывая его акцент, но так трогательно. Он держал меня за руку и пел, пока…

Виолетта вновь замялась. Все это время она говорила, отведя глаза в сторону. Вооружившись всем внутренним резервом смелости, она посмотрела на Илью и произнесла крамольные слова.

– … пока я не поняла, что влюбилась. Мы протанцевали весь вечер, а весь следующий день провели вместе. Гуляли по городу, смотрели кино, любовались разведением мостов. Утром на следующий день он улетел в Копенгаген, но перед этим мы пообещали друг другу, что этот день не окажется нашей последней встречей. Недели две после этого мы поддерживали обычное общение. Я не строила для себя никаких иллюзий, никаких планов, ровным счетом ничего. У меня был ты, и мне больше ничего не было нужно. Но в начале мая в моей жизни произошел переломный момент. Он… Он признался мне в любви, Илья. Я была ошеломлена – я не ожидала, что эта любовь окажется взаимной. Он ничего не говорил, не делал никаких намеков. Это было пусть хоть и очень теплое, но, скорее, дружеское общение. В конце мая он приехал еще раз, всего на один день, и лишь для того, чтобы увидеть меня снова. Йеспер снова признался мне в любви, так сказать, вживую. Каждый день он писал, что любит меня все сильнее. Он стал упрашивать меня поехать с ним в Данию. Сначала я отказалась, и он уехал ни с чем. Прошло еще несколько недель, и я поняла – я совершила ужасную ошибку.