Текст книги "Погоня"

Менгир

Я довольно долго пролежал в забытии, не испытывая ни боли, ни страха, ни снов и иллюзий. Только всепоглощающая темнота. Вековечный мрак, к которому мне не посчастливилось прикоснуться. Мне даже казалось, что моё сознание совсем уж вышло из тела и отправилось в бесконечное странствие по безмолвному загробному царству.

У древних жителей африканской страны Та-Кхемет, была вера, согласно которой души мёртвых попадали на суд богов. Их душу клали на весы, вместе с пером аиста, чтобы проверить на греховность. Если перо перевешивало суть, то мертвеца отправляли в безмятежное царство на небе. А если душа всё же оказывалась отягощена скверными деяниями, то её пожирало чудище похожее на крокодила. Получалась такая себе «смерть после смерти». Покойный низвергался в космическую пустоту, где ожидал гибель и перерождение мира. Этим процессом руководил двуличный собакоголовый бог космоса и тьмы. Его звали Анубисом.

Не знаю, почему я решил, что попаду именно к нему. Может, всему виной тот случай, когда я с моей Изгнанной Армией был послан в Та-Кхемет, разбираться с аборигенами? Мы тогда повидали немало осколков древних культов смерти… и отправили к Анубису множество его жрецов. Просто потому, что Босгорской Империи хотелось увеличить своё влияние на небольшое африканское королевство и получить пару лишних миллионов в казну.

Тогда, святотатствуя, я впервые задумался о том, что занят чем-то не тем. Я был далёк от Родины, её освобождения и даже от борьбы с коммунаристами. Меня просто использовали, как нелюбимого пасынка. И вот, пришла пора расплачиваться по счетам.

По крайней мере, я был твёрдо убеждён, что мне придётся платить за всё былое. Моя душа точно не будет легче пера и её пожрёт хтоническое чудовище. Но, прежде чем мне вынесут приговор, наверняка припомнят всё то, что я когда-то сделал…

В отсутствии осмысленности, я убедил себя в том, что загробная кара неизбежна и придёт прямо сейчас. Даже когда я наконец открыл глаза, представшая картина реальности полностью перемешалась с ирреальным. Медблок поезда казался мне залом суда.

Глиммер, спокойно сидевшая в сторонке и читавшая книгу с затёртой обложкой, безусловно казалась мне богиней мёртвых Инпут, женской версией Анубиса. Да и в ней, определённо, было что-то собачье. Карпов же, напряжённо склонившийся надо мной, напоминал хтонического крокодила, что готовился сожрать моё сердце.

Тем не менее я был невозмутим перед неизбежным и тихо произнёс:

– Я отдаю свою душу тебе Глиммер-Инпут и не молю о снисхождении.

Вместо ответа, Карпов повернулся к Доктору и сказал, с сомнением:

– Ты уверена, что он в полном порядке? Он бредит.

– Он здоров как бык, – ответила Элл, – а любые бредни вполне закономерный побочный эффект отравивших его химикатов. Да и вообще это цветочки, учитывая, что другие пострадавшие от пыльцы, словив многим меньшие дозы, умерли в муках. Можно считать за чудо, что его одарило всего лишь галлюцинациями.

Карпов пощёлкал перед моим лицом:

– Эй, Ян! Ты как?

– В порядке… кажется. Долго я был без сознания?

– Всего-ничего. Около семи часов, если я не ошибаюсь. Глиммер провела детоксикацию твоей крови, и ты уже пару раз приходил в сознание.

– Странно… Я этого совсем не помню. Кроме того, мне казалось, что прошли многие годы.

Я попытался встать и испытал с этим не больше сложностей, чем после обычного ночного сна. Мотнув головой, чтобы освежиться я спросил:

– Что у нас с планом?

– Доехали только до «Странной религиозной постройки». Вот сейчас, в ближайшие полчаса, я планирую откупорить вульпинский храм.

– Значит я ничего особо и не пропустил. Что ж, я пойду с тобой.

– Ты уверен? Выглядишь ты, если честно, не очень.

– Да, дай только чаю попить, и я буду готов выдвигаться. Элл же сказала, что я здоров как бык.

Карпов снова глянул в сторону доктора, и та кивнула, подтвердив мои слова. Вздохнув, капитан помог мне подняться и одеться. Мы вместе отправились чаёвничать, где к нам присоединилась Эрмелина. В вылазке к храму она была нужна не меньше, чем сама Глиммер. Ибо нам, скорее всего, предстояло встретиться с множеством надписей на вульпинском языке. Я угостил девочку-лису, припасённой с АрберЦвейта, шоколадкой. Специально для чая купил.

Закончив с приёмом пищи и облачившись в броню, мы двинулись к возвышавшемуся недалеко от дороги куполообразному строению. У него не было окон, но была одна огромная дверь, которую мы отворили, приложив немало усилий.

Внутри, в свете миллиарда свечей, источавших характерный запах воска, проходило таинство. В центре зала стоял тёмно-красный менгир, сделанный из камня, походившего на обсидиан. Он был снизу доверху расписан множеством загадочных символов. Тысячи огромных белых лис, рассаженных по полукруглым низеньким диванам, расставленным по обе стороны от обелиска, направили свои морды в сторону камня.

Они тихо скулили незатейливый мотив и тихонько раскачивались из стороны в сторону. Я стал медленно приближаться к таинственному мегалиту. Чем ближе я подходил, тем громче становился вой прихожан. Когда мне оставалось всего пару шагов, их песнь замолкла, а передо мной возник лис в просторных одеждах.

Стоя на четырёх лапах, он был выше меня на голову. Его шерсть была чёрной, словно ночь в то время, как кожа около глаз, внутри ушей и на лапах была золотой. У вульпина была длинная морда и большие уши. По комплекции же он был крайне худым, кожа обхватывала тонкие кости, делая образ точь-в-точь повторявшим образ… бога мёртвых страны Та-Кхемет.

Жрец произнёс по-человечески:

– Тебе открыто то, что не было открыто никому из приматов. Мы играли ваших богов, чтобы вольготно питаться вашим видом. А теперь, кажется, ваша очередь питаться нами. Это круговорот жизни. Я был живым воплощением этого круговорота. Тем, кого вы звали Анубисом или Инпут. Бессчётное количество имён было у меня и других пожинателей.

Я не знал, что ему сказать. Мой взгляд тонул в бездонных чёрных глазах вульпина. Я зрел в них образы возвышения и смерти древних царств. Я видел царей пустынь и их рабов. Я видел храмы и жрецов, что возносили мертвецов таинственным скотоводам, которые представлялись богами.

Зверь громко выдохнул и произнёс:

– Ты многое видишь, но многое и утекает от твоего взора. Душа, которую мы зовём Кут, является движущей силой не только нашего мира, но и вашего тоже. Думаешь, ферма, на которой вы живёте, могла бы существовать столь долго не собирай мы Кут людей и не передавай его энергию мегалитам? Думаешь, все эти истории про загробный мир, расположенный на Земле, являются вымыслом?

– Значит, что дома есть подобные монолиты-батарейки? И Царство Запада из мифов Та-Кхемет, на самом деле существует в виде таких камней?

– И Царство Запада, и Хель, и Элизиум, и множество других метафор для обозначения менгиров, пропитанных человеческой кровью, использовалось нами. Внушительная часть вашей популяции должна была стать питающей их энергией Кут. Но нас, вульпин, ждала похожая участь. Давай, притронься к этому мегалиту.

Я приложил ладонь к чёрному камню. Он был тёплый и гладкий. Стоило теплу перейти с его поверхности на мою руку, как она тут же омолодилась. Исчезла старческая бледность, мышцы окрепли и пальцы перестали выглядеть как кости, обтянутые кожей. Да и всё моё тело вдруг напиталось энергией. Исчезали складки и морщины, а мой облик принимал юношеский вид. Даже зрение пришло в норму.

Жрец произнёс:

– Кут питает все живые существа жизнью. Когда он истекает, тело стареет и умирает. Ты прикоснулся к части нашей энергии. Знаешь, сколько моих мёртвых соплеменников оставило свой Кут в руинах и степях Страны Ветров? Катаклизм разметал наши души по мёртвому миру, и они впитались в его почву. Ты подцепил кусочек моей Кут и поглотил его. Поэтому мы с тобой и говорим.

– Значит, всё происходящее, на самом деле, нереально?

– Почему же? Всё, что ты видишь, реально внутри твоей черепной коробки. А, в том, что ты сейчас называешь «реальностью», твоё тело оставило около храма свой ужин и лежит в отключке. «Твоё тело», понимаешь? Разум же твой здесь, со мной. Мы связаны ныне и пока ты не умрёшь.

– Я не понимаю, что всё это значит.

– Это значит, что у тебя ровно на одного пассажира в голове больше. Осколки менгира, которому мы отдали наши души, чтобы избежать последствий Катаклизма, разметало по степи. Они порой прорастают яркими цветами, питаясь нашим тусклым солнцем. И ты вдохнул малую часть моего Кут. Вот я и говорю про иронию ситуации, в которой кормом стал я. Забавный круговорот.

– Я так погляжу, он тебя не слишком заботит?

– Вовсе нет. Я ведь уже давно почил и даже не думал, что когда-нибудь смогу снова, хоть частично, оказаться живым. Это вроде как второй шанс побывать в бренном теле, пусть и столь неразвитом. Знаешь, ведь с людьми, в былые эпохи, происходило что-то подобное, только наоборот. Их Кут сливался с моим в процессе… симбиоза разного рода. Мы пользовались неразумным человечьим скотом как только могли. В смысле, не только ели вас и использовали как источник энергии. Наш гедонизм опустил нас до половых актов, после которых Кут несчастных поглощался нашим, более сильным.

– Вот откуда взялась эта традиция у древних, связывать секс и смерть…

– Ты довольно многое знаешь о былых эпохах.

– В более молодые годы приходилось соприкасаться с последователями давно почивших культов. С твоими, в том числе.

– Тогда мне очень повезло, что именно ты вдохнул пыльцу с частичкой моей души. Нам будет о чём поговорить.

– И каждый раз ты будешь вот так вырывать меня из реальности?

– Может быть… Может быть… Но сейчас точно особый случай. Я приметил, что твой Кут слаб. Не весь, только его материнская часть, Ийэ-Кут. Он даётся нам предками, народом и культурой. Ты был оторван от своей страны столько лет и многое подрастерял. Чтобы прожить долгую жизнь и не свернуть со своего жизненного пути, тебя надо укрепить потерянную связь. Всё же, дерево без корней, всё равно что мёртвое дерево.

– И что ты предлагаешь, чтобы укрепить эту связь?

– Сделать правильный выбор. Ты сейчас мучим конфликтом между дружбой и страной, но только один из выборов поможет тебе не сойти с намеченного Дао. И ты знаешь, что я имею в виду. Подумай об этом, когда очнёшься.

Я вновь открыл глаза в медицинском отсеке. Всё повторилось. Я лежал на кровати, надо мной склонился Карпов, а в углу сидела Глиммер. Капитан сказал:

– Чтобы я ещё раз позволил тебе взяться за работу раньше времени. Ты должен лежать и отдыхать, пока не придёшь в себя. А то чуть все кишки у храма не оставил.

– Вы… были внутри? Видели менгир?! – спросил я, в надежде зацепить видение за реальность.

– Нет, мы не смогли вскрыть ворота. Даже взрывать пытались, да всё без толку. И о каком «менгире» ты вообще толкуешь?

– Монолитный чёрно-красный камень… Он должен быть внутри!

– Да чёрт его знает есть этот твой булыжник там или нет. Мы не смогли даже нашей аппаратурой его просветить, материал купола любое излучение экранирует. Так что, боюсь, мы так и не сможем узнать что там внутри. А с чего ты решил, что он там вообще есть? Привиделось чего? Элл… – он обратился к доктору, – Ты же говорила, что у него больше не может быть галлюцинаций.

– Я говорила, что их быть не должно. Тем не менее, они были. Не знаю пока, с чем это связано. У меня совсем не было времени изучить эти странные цветы, ибо я вынуждена заниматься латанием одного старого генерала. Может, отложенные галлюцинации часть воздействия пыльцы. Может и вовсе, Халлер отложено умрёт, как те двое его спутников. Кто знает?

– Так сделай так, чтобы он не умер!

– Я и делаю. Но только пока это не тормозит нашу экспедицию. Выхаживать его неделями я не собираюсь, как и спасать от пуль. На это всё нет времени и пусть он пеняет на себя, если его чем-то зацепит. Или на тебя, раз уж ты так беспокоишься о своём друге. Сам его и будешь на себе вытаскивать, если что. А я займусь более важными делами.

– А я и вытащу. Не только потому, что мы с Яном друзья, но и потому что я человек. И это будет по-человечески. Я каждого готов, если что, броситься спасать. Даже тебя. Таков уж мой личный долг.

«Долг». Знал бы ты, мой дорогой Андрей, что за долг был повешен на мои плечи… Какую цену мне нужно за него заплатить… Какую нам всем нужно заплатить цену.

Падшие Ангелы

Небоскрёбы в центре города, мало отличались от тех, что можно было бы увидеть на земле. Они были той же высоты и абсолютно такой же структуры. И это пугало многим больше, чем если бы эти гиганты из стекла и бетона, выглядели бы странно и инородно. Ведь, учитывая возраст местной цивилизации, можно с уверенностью сказать, что они мыслили в точности как мы. Или, что ещё хуже, мы могли просто перенять их культуру и образ мысли.

Хотя Глиммер и успокаивала меня тем, что эта схожесть оправдана банальной логикой и практичностью, в виду не столь уж отличающихся историй, я всё же не слишком ей верила. Ну не может же быть такого, чтобы две кардинально отличных цивилизации пришли к одному и тому же. С двумя людьми, например в рамках искусства, такое совпадение кажется невероятным, а тут такие масштабы…

И если бы подобное было только с небоскрёбами. «Музей», к которому мы подъехали и в который направлялись, был похож на типичное земное историческое здание. Увидь я его, не зная, где он находиться, то легко бы приняла его за какой-нибудь европейский парламент или дворец.

Конечно, странно было то, что железная дорога столь бесстыдно пересекала город, проходя прямо около подобной постройки. Однако, если бы не это обстоятельство, то мы бы едва ли смогли посетить все эти необычные места. Всё же, забредать далеко от поезда было бы безрассудно, ибо даже несмотря на то, что мы ещё не встретили ни одного активного автоматона, они всё же могли прятаться где-то среди оставленных небоскрёбов, выжидая своих жертв…

– Смотрите! – сказал Андрей, прильнув к окну, – Там, на ступенях!

Я также придвинулась к окну вагона и взглянула на вход в «музей». Около него лежал огромный рыжий зверь с, горящими потусторонним светом, зелёными глазами и черепом, надетым на морду. Он безразлично сверлил взглядом наш поезд, не предпринимая никаких действий.

– Это мой сородич! – произнесла Эрмелина. Её лицо светилось от счастья, – Значит, не все они вымерли!

– Представитель падшей цивилизации, значит… – Глиммер, кажется, была единственной, кто не испытывала особого энтузиазма касательно неожиданной встречи, – Надо с ним переговорить, может, он сможет дать нам какую-нибудь подсказку, насчёт того, что мы ищем. Софи, Эрми, вы идёте со мной. Остальные остаются здесь.

– Но… Погоди-ка, это же первый контакт с инопланетной цивилизацией! Там просто обязан присутствовать представитель Империи. – возмутился Карпов.

– Наша девочка-лиса тоже представитель этой цивилизации. И у тебя было много шансов наладить с ней этот свой контакт. Сейчас же ты должен остаться здесь. Причём ровно по той же причине, по которой здесь же остаётся Вивьен. Вы двое слишком буйные и угрожающие, чтобы пытаться выстроить мирное общение. Я не могу допустить, чтобы мы потеряли шанс получить дельную информацию. Кроме того, это не обсуждается. Пока я всё ещё командую экспедицией. – парировала Элл.

И мы действительно отправились к «музею» втроём. Я в качестве защиты, а Эрми в качестве переводчика. Не то чтобы обстановка была особо нервной, всё же этот вульпин не проявлял к нам ни агрессии, ни интереса. Однако, мне всё равно было как-то не по себе, так что я держала пистолет-пулемёт наготове. Лис дал нам приблизиться к себе на расстояние нескольких шагов, а затем, повернув голову, негромко заурчал. Внезапно, наша переводчица заурчала в ответ, а затем сказала нам:

– Он приветствует нас в своём царстве.

– Кто он такой? – спросила Элл.

Девушка проурчала вопрос учёной. Пришелец проурчал в ответ.

– Он говорит, что он последний житель этой планеты. Ещё он просит звать его «Самаэль». Это его имя.

– Прямо, как звали ангела смерти… – заметила я.

– Спроси у этого Самаэля, что он может нам рассказать об этом месте. – потребовала Элл.

– Он говорит, что может не рассказать, но показать нам. – сказала Эрмелина.

После этих слов лис двинулся в сторону громоздких дверей «музея», которые открылись сами собой при одном его приближении. Мы с интересом последовали за ним. Внутри располагался просторный зал, обставленный различными экспонатами. Здесь стояли как какие-то причудливые устройства, так и скелеты различных существ, и картины, и статуи. Вульпин уверенно шёл в глубину зала, пока не остановился на противоположной входу стороне. Здесь висела картина, изображавшая маленького рыжего лисёнка, выглядывающего из высокой травы.

– Он говорит, что это изображение его далёкого предка. Предка всей его цивилизации. Это художественная обработка мифа о лисёнке, который первым был сотворён богами его народа по их образу и подобию. Боги научили его добывать огонь и использовать инструменты для ремесла. И он даровал эти знания своим потомкам.

Вульпин опустил морду в пол и грустно покачал головой, урча.

– Он говорит, что это всё лишь легенда. На самом деле их виду просто однажды повезло, и они никакие не избранники богов, как бы им не хотелось верить в обратное. Просто более крупные собачьи вымерли и лисы Страны ветров заняли их место. Затем случилось чудо эволюции и их вид стал развивать мозг, чтобы эффективнее охотиться. Так, со временем, они смогли изобрести колесо, огонь и всё остальное. В конце концов их биологическое развитие пришло к тому, что они научились полностью контролировать своё тело, перестраивая его по своему желанию. Это был первый достигнутый ими предел.

Вульпин перешёл к следующему экспонату. Им была большая модель солнечной системы:

– Второй предел был достигнут практически в то же время, что и первый. Покорив родную планету, они двинулись в космос. Однако, как бы далеко они не летели, они не встречали никаких иных форм жизни. Вся бесконечная вселенная была пуста и уныла. Они были бесконечно одиноки, даже сумев перебираться от одного галактического скопления к другому. Даже пригодных для жизни планет им не встречалось, так что они решили расширяться в другом направлении.

Мы прошли дальше, подойдя к огромной карте на стене, состоявшей из множества точек, соединённых линиями.

– Он говорит, что это карта ближайших вселенных. Как только они научились путешествовать между реальностями, им открылась бесконечная череда различных Стран ветров, населённых и нет. Многие из них были порабощены, некоторые колонизированы, но это было расширение без особого смысла. Бесконечно прокладываемые железнодорожные тоннели помогали получать ресурсы, которые шли только на поддержание жизни разрастающейся межпространственной империи. Получался замкнутый цикл, который стал третьим пределом.

Лис внимательно взглянул в мои глаза и вновь замурлыкал.

– Он говорит, что четвёртый предел мы сможем увидеть сами, ведь в каждой из нас есть хотя бы частичка вульпин. Это будет

– —

По обыкновению меня разбудил домашний автоматон, легонько толкнув в спину. Я проснулась, встав с лежанки и размяв спину. Также, по обыкновению, мои четыре лапы направились в обедню. Оттуда по всей квартире разносился превосходный запах мяса.

За столом сидел мой партнёр, завтракая и напряжённо глядя на настенный экран. Там шли новости о ситуации в Стране ветров и сегодняшнем ЗАПУСКЕ.

– Ты пойдёшь с нами смотреть на МАШИНУ? – спросила я у него.

– Вы уже обо всём договорились? – он говорил со мной, не отрываясь от экрана и продолжая пережёвывать крупный кусок.

– Разумеется. Такое событие нельзя пропустить. Вся стая будет там.

– И даже выводок?

– Конечно, дети, наверное, больше всех рвутся посмотреть. А вот ты, кажется, не испытываешь особого энтузиазма.

– Мне не нравится вся эта задумка с МАШИНОЙ. Слишком опасно менять правила игры.

– Ты ведь, в отличии от прочих скептиков, не переживаешь о том, что ей могут завладеть… другие расы.

– Конечно, я считаю весь этот трайбализм глупым. И ни мы, ни какие-нибудь другие лисы, по моему мнению, не должны воспользоваться МАШИНОЙ. Играть в богов настоящее безумие!

– Разве мы не играем богов для людей и прочих? – я кивнула в сторону тарелки мяса, которую он ел.

– Обманывать неразвитые расы технологическими штуками и пытаться изменить вселенную – совсем разные вещи. Мы можем сколько угодно воображать себя вершиной вершин, но есть некоторые пределы, которые нельзя пересекать. Боги явно будут нами недовольны.

– Только не говори, что скептик вроде тебя вдруг уверовал.

– «И когда лисы возгордятся настолько, что решат стать равными богам, родиться он. Самаэль, синоним апокалипсиса, пожинающий души тех, кто достиг больше того, что ему было отведено». Я могу сколько угодно сомневаться в сказаниях, но что если они оказались правы?

– Церковники ошибались множество раз. Сначала они не верили в существование космоса, потом в возможность путешествовать между вселенными…

– И всё же, пусть они могут ошибаться в мелочах. Но что если их главные догмы, которые не менялись с самого возникновения нашей веры, окажутся истиной? Почему больше никто не задаётся такими вопросами?

– Может и правда, что ты то, что ты ешь.

– На что это ты намекаешь?

– Ты судишь очень по-человечески. Я читала, что люди с их примитивным мировоззрением, очень много бояться.

– Только потому, что мы внушили им страх перед неизвестным. Хотя нам бы и самим не помешало ему научиться.

– Это бы помешало нашему прогрессу.

– Это могло бы нас спасти.

– Серафим, я прошу…

Он повернулся ко мне и взглянул в мои глаза таким бесконечно уставшим взглядом, которым только он мог смотреть на меня. Его железы источали явностный запах страха. Он промурчал тихо и почти отчаянно:

– Это я тебя прошу, Габриэль. Давай сбежим, пока ещё не поздно. Мы всегда сможем вернуться, если вдруг всё будет в порядке. Однако если мироздание всё же расколется, то мы будем достаточно далёко, чтобы это пережить. Прошу, едь со мной. Ты моя партнёрша и без тебя я не хочу бежать.

– Тогда не беги. Твоя паранойя не отменит запуск.

– Вместе с моей МЖД, мы сможем, если что, восстановить то, что будет разрушено. Если я не сбегу, кто даст нам второй шанс? Все эти неверующие дураки?

– Отлично, я теперь неверующая дура! И наши дети, по-твоему, тоже? Их ты не хочешь спасти?

– Они на общем воспитании. Никто и не даст мне их забрать. Кроме того, я едва ли отличу наших от всех прочих в выводке. Да и ты, понятно, тоже.

– И, тем не менее, они там есть. И я пойду вместе с ними смотреть на самый великий момент в истории нашей цивилизации!

– Ну и пожалуйста! Если мироздание рухнет, то ты даже подумать не успеешь о том, насколько я был прав!

Оставив полупустую тарелку, он выскочил из-за стола и побрёл к выходу из квартиры. Едва ли я его увижу в ближайшие циклы. Если уж он обижается, то уж точно надолго.

От ссоры у меня совсем пропал аппетит, и я не стала завтракать. Вместо этого, я отправилась коротать время до запуска, бродя по паркам. Потом я заглянула в ресторан под открытым небом, не став заказывать ничего, кроме питья. После мне захотелось успокоиться и посозерцать искусство. Я прошлась по ближайшим галереям, пока наконец не нашла выставку, которую я ещё не видела.

Они обновляются предательски редко для скучающих жителей Страны ветров, не занятых в управлении нашей империей. Весь этот гедонизм, не обременённый никаким трудом и полностью обслуживаемый механическими системами города, очень наскучивает без жизненного разнообразия. Даже неудивительно, что некоторые жители нашей планеты улетают в далёкие миры, где условия жизни сложнее. Там просто достаточно контрастов для того, чтобы получать удовольствие даже от маленьких радостей.

А мне, вот, приходиться созерцать очередного скульптура, наивно пытающегося создать хоть что-то оригинальное. Однако, всё же, это лучше, чем думать о том, что Самаэль сходит с ума, не доверяя нашим общим стремлениям к строительству МАШИНЫ. Я надеюсь, что когда он вернётся, то признает свою неправоту. Иначе придётся обратиться к специалисту…

Закончив с выставкой, я вышла как раз к тому моменту, когда лисы начали собираться в полях за городом, чтобы понаблюдать за ЗАПУСКОМ. По улицам разносилась торжественная музыка, а в небе, оплетая наше яркое солнце, висела МАШИНА. Только подумать, сколько труда было вложено в её создание! И сколько гениев работало, чтобы осуществить нашу мечту.

Главный из них – Тринитрий, обратился ко всем жителям солнечной стороны нашей планеты с помощью громкоговорителей. Он вещал о собственном творении:

– Наконец, МАШИНА готова к работе. Стоит мне нажать на кнопку и ввести команду, как вселенная тут же исполнит любое моё желание. Хотите жить вечно? Изменить скорость света? Или другие постоянные? Повернуть время вспять? Заглянуть за пределы видимой вселенной? С ней возможно всё. Однако, для теста, мы начнём с чего-нибудь очень простого. Сперва я попробую получить стакан воды. Затем, изменить погоду на нашей планете. А после заставлю исчезнуть одну звезду. Всё это вы можете наблюдать на своих экран. А последние две вещи прямо на небе. Это будет первая демонстрация нашего величия и могущества моей МАШИНЫ ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ. И так, я нажимаю на кнопку…

Далее меня озарила яркая вспышка, после которой всё вдруг исчезло.

– —

Я поднялась с пола в холодном поту, будто после кошмара. Вокруг меня было всё то же помещение, только внезапно опустевшее. Рядом стояла раздосадованная Глиммер и Эрмелина, удивлённо озирающаяся по сторонам.

– Что… Что произошло? – спросила я.

– Кажется, мы попали в лапы какой-то иллюзии. – ответила Элл, – Только зря время потратили…

– Это всё было не на самом деле? И этот… Самаэль тоже?

– Насчёт него не знаю. Но было бы глупо предположить, что нам явился какой-то вульпинский бог. Его существование просто иррационально.

– А всё остальное произошедшее тебе иррациональным не показалось?

– Скорее всего это иллюзия, схожая с теми бреднями, которым подвергся Халлер. Возможно, мы даже заразились именно от него. Но это мне надо ещё проверить. В любом случае, теперь нам надо ускориться. Этот мир странно влияет на всех нас…