Текст книги "Я введу вас в мир Поп..."

После концерта Ника Кейва было устроено автопати в клубе «Четыре комнаты». Лидер группы «Einstuerzende Neubauten» («Саморазрушающиеся новостройки») Бликса Баргельд играл в группе «The Bad Seeds» Ника Кейва. Он сейчас специально ушел, чтобы сделать акцент на собственном творчестве.

Во время этого автопати, разгоряченный алкогольными напитками, вышедши покурить, он стал отплясывать на крыше «шестисотого» «мерседеса». Причем «мерседес» оказался собственностью друга владельца клуба.

Классический пример: «посади свинью за стол, она и ноги положит на стол».

На следующее утро, когда мы стали выяснять отношения с артистом, он говорил: «Да вы что? Я?» Чек на 1 000 долларов явился хорошим разрешением конфликта.

Мы с Ником Кейвом во время поездки из Москвы в Питер засиделись до двух ночи. Представьте себе: танцующий в вагоне-ресторане Ник Кейв, который напевает песню «Freedom» Джорджа Майкла!

«The Smashing Pumpkins» – когда концерт был настолько хорошим, что их сессионный барабанщик, который приглашен ими, потому что он очень добротный и спокойный специалист, работающий как метроном, закончил концерт классическим разрушением барабанной установки. Все смотрели с открытыми ртами, потому что никогда ничего подобного за этим человеком не водилось.

И ОТ НАДЕЖДЫ СОЛОВЬЕВОЙ

Одна несмешная история, связанная с Артемием Кивовичем

Это было в 1995 году, и Артемий поссорил меня с одним из самых известных людей на телевидении на целых четыре года.

Приехал артист, которого Артемий Кивович знал лично. Звали его Дэвид Боуи. Артист был в очень плохом настроении, когда сюда приехал. У него работает женщина, которую зовут Коко, она работает с ним лет тридцать. Женщина в возрасте, посвятившая всю свою жизнь ему, пережившая всех его жен. Как только я ее встретила в аэропорту, я поняла с первого взгляда, что человек ко мне симпатии не испытывает. Я поняла, что с этим артистом у меня будут только одни проблемы.

За десять дней, которые он здесь был, я видела артиста два раза. Она не подпускала к нему. Единственным человеком, который с ним виделся, был Артемий Кивович. У Артемия была тогда программа «Кафе «Обломов»». И вот он мне говорит, очень порядочно: «Я договорился с Дэвидом Боуи, что он у меня в программе снимется». Я отвечаю: «Если ты с ним договорился, нет проблем». А у меня была договоренность с артистом по контракту, что он должен дать интервью Первому каналу. А «Первый» канал – это наши медийные партнеры.

Дэвид Боуи снимается с Артемием Кивовичем, лежит на диване, все чудесно. В гостинице «Палас». Я подхожу к нему после, думаю: «Вот удачный момент», – я же не могу к нему ни в номер зайти, ни позвонить, никого не пускает Коко. Когда ты к ней обращаешься, от нее не добиться ничего.

Я вижу, что Дэвид Боуи выходит после передачи, и предлагаю ему договориться о нашем интервью Первому каналу. Он говорит: «Какое интервью? Я только что дал». «Как только что? Это же программа Артемия Киво-вича!» – восклицаю я. И он отвечает: «В контракте написано – одно интервью. Я вот его и дал». А у Артемия программа шла на НТВ. Я подхожу к гендиректору «Первого» и описываю ситуацию. Он говорит: «Ну понятно. Ты своему другу Троицкому все и отдала». И три года мы с ним не разговаривали. Артемий Кивович честно говорил ему, что я не виновата. Но это серьезно повлияло на мой бизнес, потому что никаких проектов с Первым каналом года три-четыре не было.

И забавная история, связанная с Шарлем Азнавуром

Замечательный человек! Читаем его райдер (это требования, которые предъявляются промоутеру). И человек, который отвечает за обслуживание гримерки, номера артиста, спрашивает у меня: «Надежда Юрьевна, вы читали райдер? Вы видели список вин, которые должны быть? Самое дешевое из этого списка стоит две тысячи двести долларов». Я говорю: «Купи ему четыре бутылки бордо по четыреста рублей и будь доволен!»

Купили, поставили в гримерке. Тишина. Никто ни о чем не вспоминает.

У нас накануне концерта «Картье» устраивали большой прием в честь Азнавура. Часы специальные для него сделали. Они пригласили на концерт президента «Картье», который специально приехал в Москву.

Вот мы стоим в узеньком проходе в Кремлевском дворце, где гримерки. И президент «Картье» смотрит на мои часы и восклицает: «Надежда, смотри-ка, у тебя часы «Картье». Наверно, купила на Бродвее за пятнадцать долларов». Я обиженно ему говорю: «Как на Бродвее купила?!» – «Значит, часы с Бродвея за пятнадцать долларов не носишь? Почему ты решила, что мы должны пить бордо за четыреста рублей?» Было смешно!

Позднее он сказал: «Надеюсь, что в Питере купишь хотя бы одну приличную бутылку?».

При этом Азнавуру это не нужно. Они привыкли к тому, что к ним приходит много именитых гостей.

ГЛАВА 3
ВСТРЕЧИ С ПРОФЕССИОНАЛАМИ: РУКОВОДИТЕЛИ ФИРМ ГРАМЗАПИСИ

Фирмы грамзаписи являются одним из тех китов, на которых держится музыкальный бизнес. Основная их функция: запись и выпуск на рынок музыкальной продукции, начиная с отдельного сингла и заканчивая коллекционным изданием двадцатидвух альбомов какого-нибудь исполнителя. Современные фирмы грамзаписи зачастую выполняют продюсерские, промоутерские функции. То есть помимо записи и распространения альбома они еще и гастрольный тур закатят в поддержку альбома, и видеоклип снимут, а при желании с песнями помогут.

Каких-то тридцать лет назад в нашей стране была, по большому счету, только одна звукозаписывающая компания-монополист, «Мелодия». С ней работали как «Песняры», Алла Пугачева, таки «ДДТ» или «Hay». С ней работали практически все музыканты советского периода.

На сегодняшний день в России работают примерно сто фирм грамзаписи. Некоторые из них – монстры с сильными позициями на рынке. Как правило, это представители западных или американских компаний: «BMG» (с которой слилась «Sony Music»), «Universal». Компании «Gala», «Moroz Records», «Мистерия звука», «Никитин» и другие – также известные игроки этого вида бизнеса в России, но не такие масштабные. Существуют и маленькие компании, которые занимаются зачастую неформатными, альтернативными проектами, игнорируя мейнстрим. Понятно, что приходится им нелегко, потому что нужно не только записать артиста, но и продать его альбом, выплачивая при этом авторские и прочие роялти.

Киты, самые крупные млекопитающие, тоже болеют. Если у китов начинают выпадать усы, они уже не могут полноценно питаться. В России, одной из самых пиратских стран в мире, где понятие «Горбушка» для иностранцев встает в ряд знакомых русских слов, на ряду с «водкой», «блинами» и «баней», и большим, и маленьким фирмам грамзаписи этими самыми пиратами наносится удар в уязвимое место, то есть в область продаж музыкальной продукции. Звукозаписывающим фирмам, потенциальным конкурентам, приходится даже объединяться в союзы по борьбе с пиратами. Да иинтернет таит в себе много загадок.

Сегодня к нам в качестве «наглядных пособий» пришли руководители двух фирм, работающих в однойо бласти – в звукозаписи, но в несколько полярных ее направлениях. С одной стороны, Тофик Садыков – начальник отдела маркетинга российского офиса звукозаписывающей фирмы «BMG», того самого монстра, который представляет работы Кристины Агилеры, Бритни Спирс, Карлоса Сантаны и многих других артистов.

С другой стороны, это Олег Нестеров, знакомый нам не только по настоящему московскому ансамблю «Мегаполис», но и как руководитель «маленькой, но гордой» звукозаписывающей компании «Снегири», «маленького и независимого» лейбла «Ш-2».

Поговорить по делу им было о чем. Дабы не прерывать их дискуссию (эта прерогатива остается только за Артемием Кивовичем), в качестве эксперимента мы не будем разбивать эту лекцию на части, а оставим все почти в нетронутом виде.

ТС – Тофик Садыков

ОН – Олег Нестеров

ОН. Мы – маленькие и независимые. Мы находим звезд. И если звезда вдруг начинает хорошо продаваться, то у нас ее перекупают. То есть у всех независимых фирм следующий альбом уже покупает major. На Западе фирма могла бы купить Найка (Борзова) вместе со «Снегирями», и сделала бы это наверняка. Но здесь рынок неустойчивый, Найк вместе со «Снегирями» неплохо себя чувствует.

Что нам приходится делать? Нам нужно идти по клубам и искать талант. Назовем его Ваней. У него нет продюсера еще. Ему никто не покупал фонограмму. Он один-одинешенек. Как «Ундервуд», из которых мы создали группу… «Гагарин, я вас любила» и т. д. С Найком Борзовым было по-другому. До нас он уже работал с фирмами, но тем не менее не получил массовой популярности.

Фирма грамзаписи, если маленькая и независимая, то она создает артиста, создает фонограмму, создает продукт. При «Снегирях» есть своя студия.

АКТ. То есть вы исполняете некоторые продюсерские функции?

ОН. Да.

АКТ. Но главное – это шляться по ночным клубам и отыскивать нераскрытые таланты?

ОН. Радиостанции практически не берут неподписанных артистов, то есть тех, у кого нет подписанного контракта с фирмой грамзаписи. Первый вопрос, например на радио «Максимум»: «Вы подписаны?» Если группа очень интересна, но не подписана, она будет долго доказывать свое право на эфир. Почему это так? Потому что радиостанция их сейчас раскрутит, а потом придут другие и соберут «сливки». Артист подписанный, как правило, захочет, чтобы фирма грамзаписи сняла клип, гарантировала какой-то промо-ушн в СМИ.

ТС. Музыкальное телевидение хочет не просто артиста одной песни, они хотят, чтобы артист, выпустив одну песню, выпустил вторую, третью. Они изначально хотят закладываться на будущее. Потому что им неинтересно выпускать артиста-однодневку.

АКТ. MTV-Россия и MTV на Западе имеют такой принцип, что они не ротируют клипы артистов, которые не подписаны. Я думаю, от этого пошел принцип, что радиостанции теперь имеют дело только с артистами, у которых есть контракты.

Студент. Разве нельзя сказать, что сейчас крупные радиокомпании, FM в частности, стараются объединяться с рекорд-компаниями?

ТС. Это, безусловно, существует. В нынешней ситуации MTV абсолютно не стыдится заявлять о своей, не финансовой, конечно, но некой договоренности с «Русской Медиагруппой». Существует негласное правило, что если ваша песня не звучит или не будет звучать на «Русском Радио» или на радиостанциях холдинга, а это – «Динамит», «Монте-Карло» и др., то шансов попасть, даже с очень удачным клипом, на MTV-Россия у вас нет.

АКТ. Что и говорить о бедных артистах, которым нужно обхаживать, с одной стороны, фирмы грамзаписи, с другой стороны, радиокомпании, и с третьей – музыкальные телеканалы. На самом деле, все это – грязные махинации, которыми нужно заниматься комитету по антимонопольной политике. Но он почему-то этим не занимается, а занимается вопросами секса…

ТС. В этой индустрии повышенная связь, но попробуй докажи, что есть договоренность между MTV и «Русской Медиагруп-пой». Она существует, и в приватных беседах мы об этом знаем и слышим. А фактически, MTV – отдельная компания, «Русская Медиагруппа» – отдельная.

АКТ. Еще сложнее доказать, что есть взаимосвязь между фирмой грамзаписи «АРС», каналом «МУЗ ТВ», концертным агентством «АРС», «Love Радио» и т. д. А все они принадлежат одному и тому же человеку. Я думаю, что всякие антимонопольные комитеты просто отдыхают.

Сейчас я хотел бы от общей схемы перейти к некоторой конкретике.

Известно, что индустрия звукозаписи в последние годы испытывает очень серьезные затруднения. Продажи падают, доходы падают, крупнейшие фирмы грамзаписи имеют тенденцию сливаться. Некоторым из них это делать запрещают различные заграничные комитеты. Очень долго блокировалась «EMI», «BMG», потом «EMI Warner», потом «BMG – Sony Music».

Проблем у фирм прибавилось, наверное, с наступлением эпохи интернета, который дает все основания для комфортного и почти легального то ли пиратства, то ли не пиратства. Я не считаю интернетовские загрузки, обмены пиратством. В первую очередь потому, что деньги здесь практически не участвуют. С другой стороны, это – пиратство. Поскольку они бесплатно получают то, что теоретически должны были приобрести за деньги на легальном носителе, произведенном фирмой грамзаписи. Я бы хотел, чтобы То-фик, который находится в теме, – начальник отдела маркетинга, да еще «BMG», – чтобы он рассказал, как фирмы грамзаписи с эти борются и какие у этой борьбы имеются перспективы.

ТС. Касательно пиратских компаний. На многих сайтах можно зарегистрироваться, спокойно получить мелодию к себе на компьютер, потом переписать ее на CD. Что делают западные компании?

«BMG» года два назад попыталась купить компанию «Napster». Чем вызвала большое недовольство со стороны менеджеров других компаний. Особенно сильно сопротивлялась компания «Universal». Идея была в том, чтобы купить этот самый крупный пиратский интернет-портал и перепрофилировать его под легальный. Программисты достаточно усердно работали и продолжают работать над тем, чтобы был возможен обмен музыкальными файлами, и при этом не просто обмен, а обмен, за который люди деньги платили бы. Пусть небольшие, $0, 99, например. Это было бы хоть что-то.

АКТ. Все это связано с переведением записей из формата мрЗ в формат mpeg4.

ТС. Как показала практика, перепрофилировать этот портал толком не удалось. Если есть возможность скачать музыку, выложенную бесплатно на другом сайте, люди пойдут на тот сайт, где бесплатно.

Какие тенденции сейчас наблюдаются в музыкальной индустрии?

В прошлом году концерн «BMG Россия» заключил очень много договоров с операторами мобильной связи. Как напрямую, так и через фирмы-посредники.

Когда эти договора заключались, российское руководство доходы от продажи рингтонов для сотовых телефонов не рассматривало. Они даже в бизнес-плане не были прописаны.

Итак, доходы от них не были прописаны, так как никто не думал, что это будет приносить доход. Когда в январе этого года мы подвели итоги работы, то был шок. Если дело пойдет так и дальше, а оно пойдет, и мы в этом не сомневаемся, то года через три рингтоны будут приносить доходы большие, чем от продажи музыкальных носителей. Это видно уже сейчас на примере компакт-кассет. К концу года мы ожидаем, что доход от продаж ринготонов будет больше, чем доход от продажи аудиокассет. Годика через три они побьют по продажам и компакт-диски. А потом вся музыка однозначно перекочует в интернет. И вот тут наконец придет кирдык. Западные компании будут искать выход из этой ситуации. Потому что digital-пользование музыки, конечно же, создает лишнюю головную боль, но при наличии элементов, охраняющих товар, права авторов, правообладателей, звукозаписывающие компании смогут сохранить свои позиции.

ОН. Ситуация может быть и не такой радостной. Артист, скажем, Элтон Джон, я уже о Бритни Спирс не говорю – большие артисты, – доходы их упали так, что им всем, как группе «АВВА», надоело заниматься музыкой. Они свое уже заработали. Дело встало, пошли курить, пить чай все. Денег нет, записи нет. Все рушится, плохо. Будет налицо деградация. Когда представители прессы приходят бесплатно, как они пишут – хорошо? Не очень хорошо. Тогда артиста начинают хаять: песни никакие, все плохо. На рынке нет элементарной частицы, артиста с хорошими песнями. Деградация, хаос, все плохо. С другой стороны, когда шлак уйдет, станет видно, что среди артистов есть люди (их процент может быть не самый большой), у которых жизненное назначение писать песни, быть артистом, выступать. Они никуда не денутся, они останутся. Шлака будет меньше, зерна больше. И люди, у которых есть такое призвание, пишут песни, они без этого не могут. Платят им деньги, не платят. Пишут, выкладывают в интернет, выкладывают.

АКТ. То есть графоманы.

ОН. Да, графоманы. И представляете себе: сеть забита графоманскими поделками. Выходят на сцену такие люди, как Артемий Кивович Троицкий. Как гуру-навигатор, который говорит: «Ребята, ты сюда не ходи – ты сюда ходи. Здесь хароший музыка. Все самое лучшее, вот у меня все собрано». И все люди слушают. Артемий Кивович, у него есть вкус, он – продвинутый человек. Туда заходят много людей. Сайт Троицкого расширяется, удлиняется, и появляется еще один major в масштабе страны. У Троицкого коммерческая жилка есть. Он приходит в концерн «Siemens» и говорит: «Знаете, чего вы там с „BMG“? Идите сюда. Вещайте свою рекламу стиральных машин, утюгов. У меня посещаемость такая!.. И платите». Троицкий берет много себе, чуть-чуть дает артистам. Футуристическую картину я вам нарисовал.

ТС. Я думаю, до «Siemens» к Артемию Кивовичу придет компания «BMG» и скажет: «Артемий Кивович, сколько вы хотите: пять миллионов долларов, семь миллионов?» Начнутся торги.

Студент. А до компании «BMG» придут ребята из компании «Союз» и поинтересуются, не закрыть ли Артемию Кивовичу сайт.

ТС. Ну «BMG» к этому не причастна.

АКТ. Теперь вы все знаете о будущем. Давайте вернемся к настоящему. Я так понял, что если продукция фирм грамзаписи быстро и верно умирает, то есть ау-дионосители умирают, то главное, что в этом случае остается в музыке – авторские права и права на записи. На мастер-записи. И, как мне кажется, это стало основной головной болью фирм грамзаписи. Наряду с пиратством. У нас должен сегодня быть еще один участник прений, Сережа Кузнецов, фирма «Gala», «BMI» и т. д.

У него как раз сегодня случилось судебное заседание по поводу группы «Вопли Видоплясова» и группы «Ленинград», которых, собственно, Кузнецов с «Gala» и вывел в люди, но которые потом решили, что денег они мало получают, и какие-то компании, «Мистерия звука», «СиДиЛенд» вкатили иск «Gala», и сейчас последние отдуваются. Расскажите о том, каким образом строятся контрактные взаимоотношения между артистами, их паразитическим антуражем и фирмами грамзаписи?

ОН. У нас подписано несколько договоров с артистами. Мы подписываем контракты на пять, на семь альбомов. Практически, берем ничего не значащую величину, какой когда-то были «Вопли Видоплясова» или группа «Ленинград», и должны чувствовать перспективу. Мы подписываем договор издательский, подписываем договор на механику, публичные авторские права.

Наглядно: приходит артист. Мы ему говорим: «Знаешь, дорогой, мы все сделаем для тебя, потратим часть жизни на тебя. Мы должны срастись корнями. Согласны работать и сделать из тебя звезду первой величины. Мы должны вести совместное хозяйство, как муж и жена. И поделить все возможные прибыли, и от концертов тоже. Рекорд-компании имеют от концертов нелегальные деньги, но тем не менее. Насчет авторских прав – мы подписываем авторский договор и начинаем владеть авторскими правами в полном объеме. Механика, это значит авторские договора на записи, которые тиражируются на механических носителях. На компакт-дисках, кассетах, DVD. Публичные права – это то, что артист играет где-то на радио, играет в ресторане. Его песня, озвученная им самим же где-нибудь во дворце спорта или в ночном клубе, все это стекается и собирается в Российском авторском обществе. Издатель в лице нашей компании «Снегири» имеет договор с Российским авторским обществом. Следит, справедливо ли делятся деньги, и потом мы, получив эти деньги, делим: порядка трид-цати-сорока процентов берет издательство, остальное – артист.

ТС. В случае с «BMG» двадцать пять процентов берет агентство.

ОН. Продали мы, к примеру, песню в фильм, в сериал. Получили деньги, поделили. Использовали в рекламе мелодию, опять же получили деньги, разделили с артистом. Захотел какой-то безумец выложить за деньги в интернет – мы должны с этим сайтом заключить договор, получать деньги и делить.

ТС. Насколько мне известно, российские компании (наверное, и западные тоже, но мы говорим непосредственно о российских) стараются заключать договора, которые кажутся достаточно кабальными. В этом плане западные компании более спокойные, более уравновешенные, Их позиции объяснимы – обороты их несоизмеримы с оборотами небольших лейблов, западная компания может позволить себе риск. В нашем случае не было прецедентов, чтобы заключались договора на десять, пятнадцать и двадцать лет или на семь альбомов, но в международной практике чаще всего заключается контракт на три альбома. Это если речь идет о молодых исполнителях. Помните, была группа «NSync». Из нее потом вышел Джастин Тимберлейк. С этой группой заключался контракт, по которому она должна была долго и упорно пахать, чтобы отдать вложенные в нее деньги. И только после того, как группа вернула деньги компании «BMG», их отпустили.

АКТ. В последнее время, последние лет пять, шесть, семь, крупные фирмы грамзаписи, да и некрупные тоже, предпочитают иметь дело с артистами, выражаясь по-английски, disposable, то есть одноразового использования. Типичные пример – группа «Тату». Артисты, которых взяли, купили, раскрутили, продали за много денег, и все… Сейчас официально объявлено, что группы больше нет.

ТС. Еще пока не объявлено.

АКТ. Фактически группы нет. Ситуация с ними была ясна еще полгода назад. Все меньше вкладывают деньги в качественных артистов. В артистов многоразовых. Хотя теоретически кажется, что лучше иметь дело с тем же Сантаной, у него каталог большой, артист, в отличие от Бритни Спирс, запишет не три альбома, а тридцать три. В них вкладывать деньги, в контексте общего нашего тезиса, фирмам грамзаписи невыгодно. Артист стоит, с одной стороны, довольно дорого, с другой стороны, мгновенной отдачи с помощью ТВ и радио не получишь. Пластинки таких артистов покупают обычно люди менее внушаемые. Почему сейчас огромное количество бойзбэндов, герлз-бэндов и прочей муры? Потому что известно, что самая управляемая, самая внушаемая аудитория – девушки. В возрасте от четырнадцати до двадцати лет. И считается: что этим девушкам в голову ни вдолбишь – посредством ли журнала «Космополитен», канала MTV, радио «Energy» – вот это все они и будут потреблять в больших количествах и абсолютно безропотно. К сожалению, это так. Это не какие-то теоретические построения циничных дядь, а это все базируется на данных социологических исследований. Поэтому, собственно, и вкладываются деньги в одноразовых артистов. Какая-нибудь «Саманта Мамба»: выходит у нее один хит-сингл, продастся какой-то один альбом. Навскидку. Вложили в нее пятьсот тысяч долларов, а дисков было продано на шестьсот тысяч, норма прибыли значительно выше, чем в текстильной промышленности. Уже хорошо.

Что вы думаете по этому поводу? Я-то думаю, что такая политика фирм грамзаписи абсолютно самоубийственна. Сами себе роют яму, и сами готовят приговор на будущее.

ТС. Я абсолютно согласен с Артемием Кивовичем. Дело в том, что на Западе последние года два идут серьезные дискуссии на этот счет. Западные компании, наиболее трезвые, здравомыслящие умы этих компаний постепенно приходят к мысли, что это была колоссальная ошибка major за последние десять-пятнадцать лет – вкладывать деньги в одноразовые проекты. Как показывает практика, альбомы таких групп, как «Tears for Fears», «Scorpions», они продаются. Они, может быть, не продаются такими тиражами, как удачный альбом Бритни Спирс. Но Бритни сначала продавали, условно: в первый год – десять миллионов экземпляров, второй год – четыре миллиона, последний – слез нет. Такие артисты, как Бритни и Джастин, требуют колоссальных вложений. А отдача с каждым годом все меньше и меньше. А такие артисты, как Сантана, как Энни Леннокс, вообще продаются без рекламы. Подводя итоги 2003 года, посмотрели топ пятидесяти продаж «ВМ6» и обнаружили в этом топе, помимо таких широко известных артистов, как «Modern Talking», Пинк, два альбома группы «Nazareth». Или два альбома Чезарии Эворы. Сейчас западные компании пытаются наверстать упущенное. «ВМ6» старается что-либо сделать. Именно поэтому подписано два контракта с группой «Scorpions», которая выпускает в апреле новый альбом, два – с группой «Tears for Fears», которая объединилась. В этом году есть еще несколько воссоединений. Кто-то может называть их «восставшие из ада»; тем не менее факт остается фактом. Уитни Хьюстон, несмотря на то, что она сейчас далеко не в лучшей форме, вложений не требует. Она прекрасно продается и будет продаваться. Да, может быть, она не так продается сейчас, как альбом с песнями из фильма «Телохранитель», но Уитни Хьюстон – это бренд. А то, что Бритни Спирс станет брендом… Возможно, Бритни Спирс станет новой Мадонной. Может быть. Но сейчас пока большие сомнения.

ОН. Когда-то Хрущев тоже думал, что будет ядерная война. Незачем строить хорошие дома, давайте строить дома, которые двадцать лет простоят, американцы-дураки строят, вкладывают, все порушится. Кто выживет, тот выживет. Поэтому домочки строились, хрущевочки. И стоят теперь гнилые хрущебы. Туда же и в музыке все идет. Если ничего не изменится, будет все то, о чем говорил Тофик, – унылые Бритни Спирс и иже с ними. Ужасная картинка. Хуже, чем я в прошлый раз нарисовал.

Тем не менее часть общества расслаивается, потому что, когда навязывают еду, навязывают что-то, у человека может быть отрыжка. Им хочется искать где-то еду, не ту, которую рекомендуют, навязывают, а что-то другое. Поэтому часть общества, самый активный сегмент, оглядывается по сторонам. Поэтому нишевые музыканты и в топ-50 попадают. И маленькие фирмы грамзаписи, у которых нет Игоря Крутого или кого-то еще, тоже думают, как противостоять монополии. Мы ориентируемся на потребителя, ловим тенденции. Когда-то в 2000 году была поймана тенденция легкой музыки, лаунджа, который в то время во всем мире процветал. Мы это поймали, объединили все лучшие силы, сделали бренд, который называется «Легкие». До сих пор пластинки продаются, рекламы практически никакой нет, артисты сами дома на компьютерах пишут эту музыку. Но мы на такой почве создали не один домик для всяких «Siemens» и «Martini»… Мы зарабатываем, и артисты тоже.

Следующая тенденция, когда пластмассовая перепродюсированная музыка в FM-эфире всех стала доставать, надо было, чтобы душа сначала развернулась, а потом свернулась. Мы сделали лейбл альтернативного шансона, современного кабаре и уличной музыки «Ш-2». То же самое: артисты, которые нигде не звучали, были разрозненны, никому не нужны, в определенный момент засуетились. Мы выбрали из них самых лучших, объявили, что есть такой, с русским шансоном прямая противоположность, лейбл. Пресса повелась, пластинки продаются. Под лейблом «Ш-2» все продается. Например, «Хо-ронько оркестр», который не имеет в ротации ни одного клипа. У него концерты сейчас продаются за четыре тысячи долларов. Это неплохо.

АКТ. Конечно, это все умно! А что вам подсказывает ушлая интуиция сейчас? Что носится в воздухе? В какую сторону катимся?

ОН. Ну я всего бы не сказал, потому что рядом Тофик.

АКТ. Да он хороший парень, свой человек.

ОН. Но что-то могу сказать. Эта тенденция, она уже за год подросла – это аудиокнижки.

Аудиокнижки на Западе имеют определенный сегмент рынка и спокойно продаются. И у нас, в самой читающей стране мира и самой ленивой, аудиокнижкам очень хорошо. Глаза устают, нацепил в метро плейер, и не обязательно это должно быть классической литературой, которую ты не прочитал, о которой тебе все талдычат: «Ну надо, старик, прочти». А у тебя времени нет. Это может быть какой-нибудь бизнес-курс, все что угодно. Рынок сильно развивается. Несколько фирм играют на этом рынке. И за год зафиксированы произошедшие изменения, и рост продаж, и как это дело в торговых точках начинает обозначаться. Тенденция налицо.

Из-за того, что немножко Горбушку прижучивают, наверное, скоро возникнет вопрос о легализации диджейских ми-ксов. Не секрет, что есть у нас диджеи, например Лист. Придите на Горбушку, поинтересуйтесь, кто больше всего миксов продает. Это диджей Лист. Они делают свои миксы, черные, с неочищенными правами. Может возникнуть такая ситуация, что Горбушку как-нибудь прикроют, а для магазинов нужны легальные компиляции. У нас, в принципе, танцевальной поп-культуры и диджейских миксов не существует. Там тоже есть где работать, и эту тенденцию нужно также осваивать.

ТС. Я скажу не столько о музыкальных тенденциях – мне нужно реабилитироваться за ту страшную картину, которую я нарисовал, говоря о развитии звукозаписывающей индустрии, – сколько о том, что не вся музыка все-таки перекочует в интернет или мобильные телефоны. Безусловно, что-то останется. Я взял с собой музыкальную продукцию, по сути своей одинаковую, но если посмотреть повнимательней, есть несколько различий. Не столько внешних, сколько внутренних. Вот это успешнейший проект «BMG», саундтрек к кинофильму «Бригада». Это версия, тот самый феерический диск, который продавался в ларьках возле метро. Стоимость его в розницу – примерно 110 – 150 руб. Спустя какое-то время компания «BMG» выпустила двойной альбом, для настоящих пацанов, тот же самый саундтрек плюс дополнительно диск с кучей ремиксов. Два золотых диска, финальная музыка из кинофильма плюс бонус-диск, плюс видеоклип, плюс диалоги из фильма, плюс уникальные фотографии. Полный фарш. Этот диск стоит в магазинах «Союз» где-то 350 рублей. А это еще один продукт «Бригады» – ремиксы группы «Триплекс» на главную музыкальную тему. Это для тех, кто не хочет покупать инструментальную версию, слушать тридцать четыре инструментальных трека вперемежку с диалогами, а хочет тупо взять, вставить в плейер и слушать аж девять ремиксов в разных упаковках. К чему это я все? Все равно остается класс людей, которые будут покупать пластинки. Оттого что книги перекочевали в интернет или в аудиоформат, люди не перестали покупать обычные книги.

Давно существует класс людей, которые будут эту продукцию покупать. Производители – рекорд-компании, фирмы грамзаписи – будут работать над тем, чтобы максимально апгрейдить свою продукцию и давать возможность получить в довесок к аудиопродукту, к музыке, еще что-то. Это уже сейчас происходит. Покупая диск, ты имеешь ссылку на сайт исполнителя, получаешь какой-то бонус, видеоклип. Сейчас компании продают по цене одного CD диск CD плюс DVD. И это все будет продолжаться и дальше. И таким образом, компании будут стараться выживать. И изыскивать иные дополнительные возможности от эксплуатации репертуара. В прошлом году я был на конференции «BMG» в Нью-Йорке… Олег рассказывал про то, что российские компании могут позволить себе удовольствие получать некий процент доходов от концертов… Западные и американские компании себе позволить такого не могут. Но что же может произойти? Насколько серьезен крах музыкальной индустрии? Насколько majors понимают плачевность ситуации? Уже сейчас, правда несколько робко, задаются вопросы: «Ребята, а может, нам пора получать доход от концертов? Ведь мы же раскручиваем Бритни Спирс, а потом эта негодяйка продает свой бледный лик компании «Pepsi» за три миллиона долларов. Это же мы вложили деньги в нее. Мы заплатили Мадонне, чтобы она снялась в ее клипе, это же все платила рекорд-компания». И компании пытаются сейчас наложить свою лапу в том числе и на лик артиста, возможность использования не только интеллектуальной собственности, но и некой иной.