Текст книги "Торговый дом Гердлстон"

Глава XVI
Вести с Урала

Майор Тобиас Клеттербэк отлично понимал, что чем позже он использует свои карты, тем большего он добьется. Он вовремя выманил деньги у Гердлстона, потому что через два дня после свидания было получено известие об открытии алмазов в Уральских горах. Первую весть принесла следующая телеграмма, полученная Центральным Телеграфным Агентством:

«Москва. 22 августа. Из Тобольска нам сообщают, что на Урале открыты алмазные россыпи. Говорят, их открыл один английский геолог, представивший в доказательство своего открытия целую серию великолепных бриллиантов. Эти камни были осмотрены в Тобольске. Они ничуть не хуже, если даже не лучше, камней, найденных в других местах. Уже образована компания для покупки земель, содержащих алмазы, и для разработки копей».

Через несколько дней агентством Рейтера была получена более подробная телеграмма:

«У нас есть основания, – говорилось в ней, – предполагать, что алмазные россыпи Урала станут богатейшими алмазными копями в мире. Мы можем не сомневаться в их существовании, ибо их открыл один всеми уважаемый англичанин, показания которого подтверждают крестьяне соседних деревень. Правительство хочет выкупить землю у компании и само приступить к разработке копей. Богатство России сильно возрастет, благодаря этому открытию. Говорят, предприимчивый ученый путешественник получит большую премию».

Через неделю русские корреспонденты различных газет и журналов стали засыпать свои редакции подробностями этого важного открытия. «Таймс» посвятил этому вопросу передовицу.

«Это открытие – говорила газета, – значительно увеличило минеральные богатства России. Сибирское серебро и кавказская нефть имеют меньшее значение, чем уральские алмазы. Неисчислимые тысячелетия эти драгоценные куски кристаллизованного угля лежали среди мрачных вершин, ожидая, когда рука человека откроет их. Честь этого открытия досталась нашему соотечественнику. Это весьма романтическая история. Мистер Лэнгворти, богатый аристократ, заканчивая свое путешествие по России, делал переход через высокий горный барьер, отделяющий Европу от Азии. Страстный охотник, он, в поисках добычи, спустился в одну из долин Урала. Здесь он обратил внимание на русло пересохшего ручья, дно которого было усыпано гравием. Точно такой же гравий видел он в Южно-Африканских алмазных копях. Сходство было так велико, что он начал исследовать этот гравий и нашел несколько камней, которые оказались алмазами чистой воды. Ободренный успехом, он на другой день пришел на то же место с лопатой и убедился, что слой гравия и алмазов простирается на далекое пространство по обе стороны просохшего ручья. Удостоверившись в этом, наш соотечественник отправился в Тобольск, где, показав свои камни богатейшим купцам города, стал составлять компанию для разработки вновь открытых копей».

Обыватели, просматривая утром газету, не слишком задумывались над этим событием, но дельцы из Сити сразу поняли его значение. Оно привело в уныние не только всех тех, кто имел прямое отношение к алмазной промышленности, но и тех, кто был заинтересован в других отраслях торговли с Южной Африкой. На бирже только и говорили, что об этом открытии. Было сделано множество предположений насчет того, какое впечатление произведет эта новость в алмазных копях. Фуггер, отец алмазной промышленности, обсуждал этот вопрос, когда к нему подошел Джон Гердлстон.

– Я хотел бы сказать вам несколько слов, мистер Фуггер, – проговорил он.

– Слушаю, – ответил бриллиантовый король.

Гердлстона хорошо знали на бирже, все уважали его и смотрели на него снизу вверх.

– Что вы думаете об этом известии? – тихо спросил он. – Как вы полагаете, повлияет ли оно на цены в Африке?

– Повлияет ли на цены? Дражайший сэр, если все это окажется правдой, африканские алмазные копи будут разорены в пух и прах. Едва туда дойдет слух об этом, все цены понизятся на пятьдесят процентов.

– Да что вы говорите! – с притворным удивлением сказал Гердлстон. – Я беспокоюсь, потому что мой сын сейчас в Африке. Он всю жизнь мечтал о поездке туда, и я отпустил его. Надеюсь, его там никто не обидит?

– Да он сам всякого обидит, – угрюмо заметил Фуггер. Ему не раз приходилось по делам сталкиваться с Эзрой, и тот своей резкостью произвел на него отталкивающее впечатление.

– Бедный мальчик! – сказал Гердлстон. – Он так молод, так неопытен! Я надеюсь, с ним ничего не случится.

Печально покачав головою, он медленно побрел к себе домой. Он торжествовал. Впечатление, произведенное известием с Урала, превзошло все его ожидания. Дерзкая спекуляция принесет африканскому торговому дому огромные барыши!

Глава XVII
Мистер Гектор О'Флагерти находит в газете важное известие

Эзра Гердлстон занимал два номера в Центральной гостинице в городе Кимберлее. Его очаровательная непринужденность и щедрость сделали его весьма популярным среди жителей этой маленькой станции. Простые люди всегда уважают силу и красоту, и Эзра пользовался общим уважением. Он до такой степени сошелся с рудокопами, что скупщики бриллиантов завидовали ему. Таким образом он достиг своей цели – его знал каждый человек во всей округе. Теперь одно только сердило его – отчего нет никаких вестей из Англии об открытии алмазных залежей на Урале?

Однажды в солнечный октябрьский день он вернулся домой после прогулки верхом, пообедал, надел панаму, закурил сигару и вышел на улицу. Вот уже десять недель, как он живет здесь. Внешне он почти не изменился, разве что загорел, отрастил небольшую бородку и поздоровел. По-видимому, здешняя жизнь была ему очень полезна.

На Стокдэл-Стрит он встретил человека, который вел под уздцы пару измученных и взмыленных лошадей. За ним шел, ведя вторую пару, другой, за вторым третий. Они подходили к конюшне. Эзра был удивлен. Он крикнул:

– Эй! Что случилось?

– Почта.

– Почта из Капштадта?

– Да.

Эзра ускорил шаг и пошел на Главную улицу, где находилась редакция газеты «Вестник Реки Ваал и Алмазных Копей». У дверей редакции стояла толпа. «Вестник Реки Ваал» была маленькая, захудалая газетка, печаталась неряшливо, на скверной бумаге, но стоила дорого – шесть пенсов. Редактировал ее П. Гектор О'Флагерти, побывавший в свое время и зубным врачом, и конторщиком, и лавочником, и инженером, и живописцем вывесок. Но все эти занятия не принесли ему выгоды, и он решил издавать газету. Ведь это так легко! Верный барыш! Действительно, работать ему много не приходилось. Получив все лондонские газеты за последние два месяца, он весь вторник совершенно беспристрастно делал из них вырезки. В среду он с утра до вечера бранил трех негритят, помогавших ему набирать газету, а в четверг выходил новый номер «Вестника. Реки Ваал и Алмазных Копей». Остальные три дня недели мистер О'Флагерти посвящал пьянству, но в понедельник опять пил содовую и принимался за литературное творчество.

При виде толпы перед редакцией сердце Эзры забилось сильнее.

– В чем дело? – спросил он.

– Новости, – ответило ему несколько голосов, – очень важные новости.

– Какие новости?

– Еще сами не знаем.

– А кто сказал, что есть новости?

– Кучер.

– А где он?

– А кто ж его знает?

– О'Флагерти!

Толпа стала вызывать О'Флагерти. И вот в дверях редакции показался рассерженный человек с красным опухшим лицом и торчащими, как щетина, волосами.

– Какого черта вам нужно?! – заревел он, угрожая толпе гусиным пером. – Зачем вы сюда приперли? Бездельники! Стыдно загораживать вход в редакцию порядочной газеты.

– Какие у вас новости? – закричала толпа.

– Ага! Вот оно что! Вам нужны новости! – еще свирепее заревел О'Флагерти. – Заплатите, как делают все порядочные люди, шесть пенсов за номер «Вестника» и вы узнаете новости! Вместо того, чтобы поощрять местные дарования, вы стараетесь вымогать у нас наши новости даром.

– Послушайте, сударь, – крикнул из толпы чернорабочий: – заткните вашу глотку, а то как бы чего не случилось с вами и с вашей редакцией. Нам сказали, что получены важные вести, и мы хотим узнать их поскорее. От платы мы не собираемся отлынивать. Мы заплатим вам по шесть пенсов с человека, столько, сколько стоит ваша газета, а вы нам расскажете ваши новости.

О'Флагерти на минуту задумался.

– Давайте по шиллингу, – сказал он. – Если новости распространятся по городу раньше времени, никто не станет покупать газету.

– Мы за этим не постоим! – сказал рудокоп.

Толпа одобрительно загудела, и широкополая соломенная шляпа пошла по рукам. Толпа все возрастала. Никогда еще «Вестник» не приносил столько дохода.

– Благодарю вас, джентльмены, – сказал редактор.

– Ну, какие же новости? – нетерпеливо кричала толпа.

– По правде сказать, почты я еще не смотрел, но сейчас посмотрю. Эй, Билли, где же почтовый мешок?

Проворный маленький каффрик притащил коричневый мешок, и мистер О'Флагерти принялся, не спеша, распечатывать его. Толпа ругалась и требовала, чтобы он читал вслух.

– «Оспа в Веллингтоне», – ведь вам не это нужно?.. «Германия и Ватикан»… «Таможенные пошлины в Порт-Элизабет»… «Продвижение русских в Центральной Азии»… Может быть, вам нужно «Открытие новых алмазных россыпей»?

– Это, это! – заревела толпа. – Читайте! Беспокойство слышалось во всех голосах, и лица стали чрезвычайно серьезны.

– «В России открыты алмазные россыпи, – читал О'Флагерти, – превосходящие своим богатством все остальные россыпи мира. Говорят, что это открытие нанесет чувствительный удар африканской промышленности».

Толпа беспокойно загудела.

– Читайте дальше!

– Вот последний номер, хозяин, – сказал маленький каффрик.

О'Флагерти развернул новую газету и с удивлением свистнул.

– Ну вот, вы останетесь довольны! – сказал он. – Здесь целая страница об этом. Я могу прочесть вам только заголовки, потому что мне надо идти набирать специальный экстренный выпуск. Он выйдет через несколько часов, и тогда вы узнаете все подробности. Посмотрите, какой подняли из‑за этого шум.

С этими словами редактор показал толпе страницу газеты и прочел целый ряд заголовков, напечатанных жирным шрифтом:

РУССКИЕ АЛМАЗНЫЕ РОССЫПИ.

Необычайные открытия одного англичанина!

Капской промышленности грозит уничтожение!

Падение цен!

Мнение лондонской прессы!

Подробности открытия.

– Что вы думаете об этом? – торжествующе вскричал О'Флагерти, как будто бы сам был виновник всех этих событий. – Я должен идти работать, и скоро вы все узнаете. Благодарите небо, что среди вас живет такой человек, который может сообщать вам последние новости. Прощайте! – и он ушел, держа в руках шляпу, полную серебряных монет.

Толпа разделилась на несколько оживленно жестикулирующих групп и разошлась. Когда улица опустела, Эзра Гердлстон вошел в редакцию «Вестника».

– Ну, чего вам еще нужно? – сердито спросил О'Флагерти.

– Есть у вас второй экземпляр этой газеты?

– А что, если есть?

– Сколько вы за нее хотите?

– А сколько вы дадите?

– Полфунта.

– Фунт!

– Идет!

Таким образом Эзра Гердлстон получил газету, сообщавшую все подробности открытия уральских алмазов. Он вернулся к себе в гостиницу и принялся медленно и внимательно перечитывать их. Все обстояло благополучно, и он посмеивался про себя. Прочтя газету, он сложил ее, спрятал в боковой карман, велел оседлать свою лошадь и поскакал в соседний городишко Дютойтсиан. Ему не терпелось рассказать и там эти новости.

Между Кимберлеем и Дютойтсианом дорога была скверная. Но луна ярко освещала путь, и ехать было не трудно. Был уже одиннадцатый час, когда Эзра въехал галопом на главную улицу, и тут он сразу увидел, что новость пришла раньше его.

Перед Гриквалэндским трактиром стояла толпа рудокопов и возбужденно кричала. При свете факелов были ясно видны их дюжие фигуры в разноцветных рубахах, их серьезные бородатые лица.

Едва Эзра спрыгнул с лошади, как его окружила толпа любопытных.

– Вы только что из Кимбереля? – кричали они. – Правда ли все это, мистер Гердлстон, скажите, правда ли?

– Дело скверное, милые друзья, – ответил Эзра. – Я читал полный отчет обо всем этом в «Капском Аргусе». В России открыты новые алмазные россыпи. И сомневаться в этом не приходится.

– Вы думаете, что цены на бриллианты сильно упадут?

– Я боюсь, что продавать их придется очень дешево. У меня у самого довольно много камней, и я бы продал их за любую цену. Боюсь, вам теперь будет не окупить свою работу на участках.

– А цены участков тоже падут?

– Конечно.

– Эй, мистер, что же это такое? – закричал маленький взъерошенный человечек свирепого вида. – Вы сказали, что цены на участки падут? Нет, ведь вы не это хотели сказать. Какое нам дело до того, что случилось в России? Ведь правда, товарищи, как по-вашему? – Он умоляюще осмотрелся кругом и нервно засмеялся.

– Попробуйте продать ваш участок, – холодно сказал Эзра. – Дай бог, чтоб вы получили треть того, что вы дали за него. Ваши бриллианты вывозятся в Европу, а Европа теперь будет покупать в России. Кому же вы будете продавать?

Глава XVIII
Неожиданный удар

Кризис в африканских копях принял гораздо большие размеры, чем предполагали заговорщики. Цены на бриллианты пали немыслимо, а участки продавались по цене, равной стоимости машин и построек. Конторы скупщиков в Кимберлее днем и ночью осаждались людьми, которые продавали свои драгоценные камни за любую цену, лишь бы спастись от полного разорения. Люди дальновидные, или, вернее, безрассудные, продолжали работать на своих участках и держали свои камни у себя, в ожидании того времени, когда цены на них поднимутся. Но число таких чудаков все уменьшалось. Рабочие еженедельно требовали денег, а денег взять было неоткуда.

Скупщики тоже забили тревогу. Часто самые соблазнительные предложения не могли их заставить заплатить наличными за камни, которые могли оказаться ничего не стоящим товаром. Дела остановились, повсюду воцарилась нищета.

Эзра Гердлстон не замедлил воспользоваться таким положением вещей. Но он был слишком хитер и не хотел обратить на себя внимание. Во время своих разъездов он случайно встретился с человеком, которого звали Фаринтош. Этот Фаринтош был когда-то католическим патером, потом профессором словесности в каком-то Дуббльском колледже. Теперь он стал профессиональным картежником, окончательна утратившим совесть. Но хорошие манеры он утратил еще не совсем. Эти-то качества и заставили молодого купца обратить на него внимание. Через несколько дней после прибытия вестей из Европы Эзра послал за этим почтенным субъектом, усадил его у себя на веранде и заговорил о положении дел.

– Видите ли, Фаринтош, – сказал он, – ведь возможно, все это ложная тревога. Как вы думаете?

Бывший священник кивнул головой. Он не любил много говорить.

– В таком случае здорово повезет тем, кто сейчас скупает бриллианты.

Фаринтош снова кивнул головой.

– Конечно, – продолжал Эзра, – трудно сомневаться в справедливости газетных известий. Но я по опыту знаю, что нет в мире ничего менее достоверного, чем все достоверное. И вот мне захотелось рискнуть. Если мои расчеты не оправдаются, я потеряю не слишком много. Но я получу огромные барыши, если тревога окажется ложной. Я приехал сюда отдыхать, но, если дела принимают такой оборот, почему бы мне не попробовать счастья?

– Правильно, – сказал Фаринтош, потирая руки.

– Я слыву здесь, – продолжал Эзра, – за человека богатого и знающего, где раки зимуют. Если я начну скупать камни, все последуют моему примеру, и цены снова повысятся до прежней нормы. Вот почему я и собираюсь прибегнуть к вашей помощи. Вы можете скупать камни, не возбудив ничьего любопытства. Сбивайте цены, насколько возможно, и говорите, что живете в этой гостинице. Всем, кто принесет сюда камни, будет заплачено. Это для вас удобнее, чем носить деньги в кармане.

Бывший патер нахмурился. Казалось, он совсем не думал, что это будет для него удобнее. Но он не сказал ни слова.

– Вы можете выбрать себе помощников, – сказал Эзра. – Вы один не можете работать во всех копях. Если бы будете исполнять свое дело хорошо, вы не останетесь в убытке. Я буду платить вам известный процент с каждой покупки, и, кроме того, каждую неделю вы будете получать жалованье.

– А сколько вы можете употребить денег на все это дело?

– Точно я еще не решил, – ответил Эзра. – Но если я за что-нибудь берусь, я люблю делать все хорошо. Я дойду до тридцати тысяч фунтов.

Фаринтош был так ошеломлен столь огромной суммой, что подскочил у себя в кресле.

– Но, сэр, – сказал он, – в настоящее время вы за такие деньги можете скупить всю страну.

Эзра захохотал.

– Мы и попробуем скупить всю страну, – сказал он. – Само собой разумеется, что вы будете покупать не только камни, но и участки.

– И вы позволите мне действовать по своему усмотрению?

– Разумеется!

– Отлично. С нынешнего же вечера я приступаю к работе, – сказал бывший священник и вышел.

Фаринтош был человек неглупый и скоро нашел двух деятельных помощников. Один был землекоп по имени Бэрт, а второй был молодой валлиец, убежавший из родного края, потому что его обвиняли в подделке каких-то чеков. Эти три человека работали день и ночь, скупая камни у наиболее нуждающихся владельцев участков. Кроме того, Фаринтош скупал большими партиями камни у разных мелких скупщиков, испуганных понижением цен. Таким образом, Эзра наполнял один мешок за другим, в то время как все думали, что единственным его делом было курение сигар перед вестибюлем Центральной гостиницы.

Но понемногу им овладела тревога. Он не знал, скоро ли придет известие, что открытие алмазных россыпей на Урале – миф. И он решил заблаговременно вернуться на родину. Ведь, если владельцы участков и рабочие узнают всю правду, ему не будет пощады. Поэтому он попросил Фаринтоша поторопиться. Достойный патер и его два агента вели дело с такой энергией, что не прошло и недели, а от тридцати пяти тысяч фунтов оставалось очень немного. Эзра Гердлстол показал свое уменье различать людей, выбрав себе в помощники бывшего патера. Но все же и он, при всей своей наблюдательности, оказался недостаточно осторожен. Следует очень дорожить умным человеком, если этот человек надежный союзник. Но если он обращает свой ум против своего принципала, приносимая им польза становится чрезвычайно сомнительна.

Для Фаринтоша было совершенно ясно, что и сам Ротшильд не истратил бы таких огромных денег на эту спекуляцию без основательной причины. Кроме того, вспомнив, что известие о сделанном в России открытии было получено вскоре после приезда юного Гердлстона, проницательный патер стал догадываться об истинном положении вещей.

Эти размышления привели к тому, что он назначил своим агентам свидание в кабинете кабака «Отдых Землекопа».

За тяжелым старинным столом, стоявшим посреди комнаты, сидели помощники Эзры – самодовольный, глубокомысленный патер, Бэрт и Вильямс. Они понимали, что Фаринтош не спроста пригласил их сюда на свидание, и усердно прикладывались к бутылке голландской водки.

– Ну, – сказал, наконец, бывший священнослужитель, – игра почти кончена, и скоро мы будем ненадобны. Через два-три дня Гердлстон уезжает в Англию.

Бэрт и Вильямс грустно вздохнули. Во время кризиса работу было трудно найти, а Гердлстон им хорошо платил.

– Да, он уедет, – продолжал Фаринтош, – и увезет с собой драгоценных камней на тридцать пять тысяч фунтов. А бедняки, вроде нас с тобой, Бэрт, будут брошены на произвол судьбы. Он уедет в Англию, продаст свои бриллианты, и ему будет наплевать на трех голодранцев, подыхающих с голоду в Гриквалэнде.

– Неужели он ничего не подарит нам на прощанье? – спросил Бэрт. Это был волосатый, свирепого вида человек с кирпичным лицом. – Он ничего не собирался нам подарить?

– Вам подарить! – усмехнулся Фаринтош. – Да он жалуется, что вам слишком хорошо платили все это время.

– Вот как! – покраснев, закричал землекоп. – И это после всего, что мы для него сделали! Вот несправедливость! Я люблю – начистоту! У меня – выкладывай карты на стол. Играть в темную с тем, кто тебе помогал… Это черт знает, что такое!

Фаринтош понизил голос и наклонился над столом. Его товарищи невольно сделали то же самое. Они смотрели прямо в глаза друг другу.

– Никто не знает, что эти камни у него, – сказал Фаринтош. – Он скрывает это, потому что он слишком хитер.

– Где у него эти камни? – спросил Вильяме.

– В несгораемом шкафу в его номере.

– А где ключ от несгораемого шкафа?

– У него на часовой цепочке.

– Нельзя ли достать слепок этого ключа?

– У меня уже есть.

– Тогда я могу сделать ключ! – торжествующе вскричал Вильямс.

– Ключ уже сделан, – сказал Фаринтош и вынул из кармана маленький ключик. – Им можно открыть несгораемый шкаф. Я однажды, разговаривая с Гердлстоном, снял слепок с его ключа.

Землекоп хрипло захохотал.

– Вот это ловко! – вскричал он. – А как мы проберемся к этому шкафу?

– Это не так просто, – задумчиво сказал Фаринтош. – Когда он уходит, он запирает свой номер, а через окно туда не попасть. Но его номер в стороне от остальных номеров. Вот я и думаю, что если бы мы втроем зашли к нему как-нибудь вечерком пожелать счастливого пути, отчего бы ему на несколько минут не лишиться сознания? Тогда мы могли бы успеть скрыться с алмазами раньше, чем он успеет поднять тревогу.

– А отчего он может лишиться сознания? – спросил Вильямс, и лицо у него позеленело от страха. Он, несмотря на свою жестокость, принадлежал по своей природе скорее к породе шакалов, чем тигров.

– Чем можно его оглушить? – спросил Фаринтош у Бэрта.

Берт засмеялся в густую рыжую бороду.

– Предоставьте это мне, – сказал он.

– Я на такие дела не пойду, за такое дело повесят. Ведь этак вы его и убить можете, – пропищал Вильямс.

– Ты на это дело не пойдешь? – переспросил землекоп. – Ах, ты, трусливый пес! Нет, теперь тебе нельзя на попятный. Неужели ты думаешь, что мы позволим тебе испортить нашу музыку?

– Вы можете обойтись без меня, – сказал Вильямс, дрожа всем телом.

– Нет, дружище, ты от нас не отвертишься. Если ты не хочешь быть с нами заодно, уж я позабочусь, чтобы ты нас не выдал.

– Подумай о бриллиантах, – сказал Фаринтош.

– Подумай о своей шкуре, – сказал землекоп.

– Ведь ты вернешься в Англию богатым человеком.

– А иначе ты никак не вернешься в Англию.

Наконец, Вильямс, запуганный и обольщенный, сдался.

Он выпил полный стакан, снова налил его.

– Я не боюсь, – сказал он. – Не думайте, что я боюсь! Вы не слишком сильно ударите его, мистер Бэрт?

– Ударю его так, как нужно, – отвечал землекоп. – Не первого человека укладываю, но еще ни разу я при этом не получал тридцати пяти тысяч фунтов.

– А как хозяин гостиницы? Как лакеи и горничные?

– Все обойдется, – сказал Фаринтош. – Это предоставьте мне. Если мы войдем спокойно и открыто, мы и выйдем спокойно и открыто. Нас никто не заподозрит ни в чем. А на Вудли-Стрит нас будут поджидать оседланные кони. Не приняться ли вам за работу завтра же вечером?

– Это слишком рано, – встревожено вскричал Вильяме.

– Чем скорее, тем лучше, – сказал Бэрт, сопровождая свои слова крупным ругательством, и его глаза налились кровью. Он обернулся к Вильямсу. – Ты смотри у меня, молодой человек. Если я замечу, что ты отвиливаешь, тебе достанется больше, чем Гердлстону. Ты слышишь, что я говорю? – и он так сжал белую руку Вильямса, что тот скорчился от боли.

– О, всей душой с вами, – закричал он.

– Так приходи сюда завтра к восьми часам вечера, – сказал Фаринтош. – К девяти часам все будет кончено, и для побега нам останется целая ночь. Я приготовлю лошадей.

Обсудив свой план во всех подробностях, три джентльмена разошлись в разные стороны.

Вышеописанное свидание происходило во вторник, в начале ноября. В субботу Эзра Гердлстон должен был уехать из Африки. Он соскучился по удовольствиям лондонской жизни. Монотонные южноафриканские степи утомили его. Он кончил свое дело, и ему хотелось уехать подальше, прежде чем рудокопы поймут, что они были одурачены им. Он стал укладываться и приготовляться к отъезду.

В среду вечером к нему в номер вошел Фаринтош, в сопровождении Бэрта и Вильямса. Они и раньше заходили к нему все втроем, и Эзра не был удивлен их приходом.

– Мы пришли, мистер Гердлстон, – начал Фаринтош, – чтобы узнать, нет ли у вас каких-нибудь приказаний.

– Я уже говорил вам, что никаких приказаний не будет, – сказал Эзра. – В субботу я уезжаю. Я сделал большую ошибку, пустившись в эту спекуляцию с бриллиантами. Цены падают все ниже и ниже.

– Мне грустно это слышать, – сочувственно сказал Фаринтош. – Но, бог даст, цены начнут подниматься.

– Будем надеяться, – ответил купец. – Но пока я этого не вижу.

– А нами вы довольны, хозяин? – вдруг спросил Бэрт, выходя вперед. – Ведь, мы хорошо сделали свое дело?

– Я ни на что не могу пожаловаться, – холодно сказал Эзра.

– В таком случае, надеюсь, вы, хозяин, не уедете, не оставив нам чего-нибудь на память. Ведь мы честно помогали вам.

– Вам платили за вашу работу, – ответил молодой человек. – Вы больше ничего от меня не получите. Советую вам и не думать об этом.

– Вы ничего не хотите нам дать? – свирепо закричал землекоп.

– Ничего! И кроме того запомните, Бэрт, что, если вы еще раз возвысите голос, я не посмотрю на вашу силу, а вздую вас так, что вы своих не узнаете.

Эзра встал, и было видно, что он не намерен шутить.

– Не надо ссориться. Ведь мы видимся последний раз, – сказал Фаринтош, становясь между ними. – Не нужно нам ваших подачек. Мы хотим выпить с вами бутылочку рому и пожелать вам успеха.

– О, только это, – сказал молодой купец и повернулся, чтобы взять со стола бутылку. С быстротой молнии Бэрт ринулся на него и ударил его по голове дубиной. Эзра захрипел и упал ничком на пол. Он все еще держал в руке бутылку, и пролитый ром смешался с кровью, текшей из проломленной головы, образуя ужасающую смесь.

– Очень ловко, очень хорошо, – громко и спокойно, с видом знатока, сказал бывший священнослужитель. Он уже работал над дверцей шкафа.

– Чистая работа, мистер Бэрт, превосходная! – вскричал Вильямс запинающимся голосом. Он толкнул в бок простертое на полу тело Эзры. – Вы видите, мистер Бэрт, я совсем не боюсь.

– Заткнись! – зарычал землекоп. – Ром пропадает даром. – Он поднял бутылку и залпом выпил весь остаток рома. – Вот тебе мешок. Мы, кажется, не слишком нашумели.

– Камни здесь, – спокойно сказал Фаринтош. – Открой-ка наш мешок. Он наполнил мешок бриллиантами. – Здесь кредитки и золото. Мы их тоже прихватим с собою. Осторожно завяжи мешок. Теперь идем. Если мы кого-нибудь встретим на лестнице – не волнуйтесь. Выверни эту лампу, Вильямс. Теперь, если кто-нибудь заглянет сюда, он ничего не увидит. Идем!

Три преступника тихонько вышли из номера и зашагали по коридору. Никто не остановил их.

Взошедшая над степью луна осветила трех всадников, скакавших во весь опор по Капштадтской дороге. Ее спокойные, ясные лучи, скользя по безмолвным крышам Кимберлея, проникали и в одинокое окно Центральной гостиницы, освещая лежавшего на полу человека.