Текст книги "Зачарованные"

10

– Готов к серьезному дельцу, братишка? – Дамон поправил бабочку.

Я посмотрел на часы. Четыре.

– Куда это ты собрался? – Дамон должен был идти к Сэмюэлю к девяти, а я в пять встречался с ведьмами для наложения чар.

– Дела. Я вернусь.

– Смотри, чтобы тебя снова не арестовали, – мрачно посоветовал я. В конце концов, его еще разыскивали.

– Можно с тобой? – вылезла откуда-то Кора. Ее не было слышно с момента встречи ковена.

– Разумеется, – криво улыбнулся Дамон, – я думаю даже, что это обязательно. Я хочу поискать дом. Кора мне поможет. Я полагаю, жилище непременно должно быть оценено женщиной.

– Ты ищешь дом?

Он что, с ума сошел? Он вообще понимает, в каком мы сейчас положении?

– Да. И когда я его найду, Кора останется там на ночь, а потом мы ее заберем. Так будет безопаснее всего.

– Как ты собираешься заполучить дом?

Дамон пожал плечами:

– Существуют заложенные дома, дома, выставленные на продажу… Есть способы жить в роскоши, не дожидаясь приглашения.

– Это законно?

Дамон усмехнулся:

– Если ты не заметила, мы уже некоторое время назад вышли за рамки закона, дорогая Кора.

– Я знаю, – быстро сказала она, – я имею в виду, что винк… вен… чары, связывающие вас и леди Элис, запрещают вам лгать.

– Нельзя лгать ковену. Остальным можно. К тому же я не считаю, что зачаровать кого-то значит солгать. Это просто настойчивое предложение. Ведьмы в курсе.

Кора кивнула:

– Я просто не хочу, чтобы они злились. Они страшные.

– Кора, я оскорблен, – притворно возмутился Дамон, – хочешь сказать, что мы не такие ужасные, как воображаем?

Кора улыбнулась:

– Ну лично ты лаешь громче, чем кусаешь. А твой брат – наоборот. Я видела, как он обходится с крысами.

Поддразнивание было добродушным, но у меня напряглись плечи. Даже Кора заметила, что моя жажда крови ненормальна. Как хорошо, что я сдержался и не стал трогать людей в Гайд-парке!

– Хорошо, если Кора будет в безопасности, – подытожил я.

Как будто Дамону нужно мое разрешение! Я старался не думать, что будет делать Кора после того, как наш план будет выполнен. Чем дольше девушка оставалась с нами, тем лучше я понимал, что в защите она не нуждается. Как ни противно мне это признавать, Дамон был прав. Она все равно человек, и мы должны это учитывать.

– Благодарю за разрешение, братишка, – Дамон с Корой пробирались к выходу из тоннеля.

– Не забудьте колья. И приходите вовремя, – крикнул я вдогонку.

Я смотрел вслед брату, и душу точило сомнение.

Прекрати, – велел я себе. Идея хорошая: Коре нужно спрятаться в месте побезопаснее Миллерс-корта или тоннеля. А если Дамону нужен дом в Лондоне, чтобы жить там после того как мы разберемся с Сэмюэлем, это его дело. Я мечтал как можно скорее уехать отсюда, но Дамону обязательно надо находиться в гуще событий.

Я вскарабкался по лестнице и пошел по мосту над тоннелем. В нескольких метрах перед домом ожидала коляска. Вороная лошадь переступала по булыжникам. Ребенком я уезжал в лес на своей кобыле Мезанотт, стоило мне разозлиться или расстроиться. С каждым ее шагом лишние мысли испарялись, и я расслаблялся. В этой лошади не было ничего общего с Мезанотт. Пятна на шкуре, спутанная грива. И все-таки…

Я посмотрел в водянистые глаза кучера.

– Мне нужна эта лошадь.

Он поспешно распряг ее и передал мне поводья:

– Конечно, сударь.

Я вскочил ей на спину и прошептал в блохастое ухо:

– Здравствуй, девочка, – а потом сломал выданный мне хлыст и швырнул его прямо в лондонскую грязь. Я не знал еще, куда поеду, но проветрить голову было необходимо. В конце концов, я развернул лошадь в сторону Хемстедской пустоши. Оттуда виден весь Лондон, красивый и элегантный город.

Вдруг я представил этот город разрушенным, затянутым дымом, с текущими по улицам реками крови. Так будет, если Сэмюэль возьмет верх. Это точно.

Пришло воспоминание, такое четкое и ясное, как будто это было только вчера.

Мы с отцом укрылись в прохладном темном лесу прямо за нашим поместьем под Мистик-Фоллз. Он привел туда нас с Дамоном, чтобы поделиться своим опасением: Гражданская война разбудила вампиров. Они чуют кровь и проникают в город. Дамон разозлился на очередной «безумный папин бред», как он говорил, и убежал. Я слушал.

– Мы на стороне добра. Это значит, что мы можем либо убивать, либо быть убитыми. Ты понимаешь меня, мальчик? Это война, и ты должен сражаться. Прямо здесь, – голос отца был таким четким, что казалось, он стоит рядом со мной.

Спустя двадцать лет и бессчетное количество смертей его слова оставались правдой. Я сын своего отца, и я должен спасти этот город от разрушения. Я не могу терять время. Пришпорив лошадь, я поскакал в глубь Гайд-парка. Мне нужно было поохотиться.

Напившись крови двух лис и трех барсуков, я отправился обратно в Ист-Энд. Солнце быстро скатывалось за горизонт, и я явно опаздывал на встречу с ведьмами. Я привязал лошадь перед Миллерс-корт. В случае чего можно будет использовать ее для бегства. Я постучал в дверь и, не услышав ответа, вошел, сжимая в руке кол. Я сделал его из дубовой ветки, найденной в парке. Он мне нравился – элегантный, но мощный. Он сработает. Мы решили, что наносить первый удар лучше всего Дамону. В конце концов, он будет ближе всех к Сэмюэлю. Но если у него не получится, я добью.

Дойдя до двери, я остановился. Это не тот дом! Лестница крепкая, перила на месте, стены только что покрашены. Но пение, доносившееся сверху, убедило меня: я не ошибся зданием. Я взбежал на второй этаж и обнаружил там ведьм.

Леди Элис в серебристой мантии скользнула по лестнице:

– Стефан, ты готов?

– Да, – выдохнул я.

Запах гардении и жасмина достиг моих ноздрей, но мне уже не хотелось укусить леди Элис, как вчера ночью. Мне нужна была кровь Сэмюэля. Отец оказался прав и кое в чем еще: война пробудила вампира – злобную разрушительную сущность – во мне. Я был готов к битве.

В центре комнаты, в меловом кругу, горел огонь. Рядом с ним стояла скамья, окруженная чуть не сотней высоких свечей. Выглядело это как алтарь. На нем лежала Мэри Джейн – волосы распущены и увенчаны венком из сирени и наперстянки. Ее друзей не было, да оно и к лучшему. Лучше им быть где-нибудь подальше – вдруг все пойдет наперекосяк.

Лавиния похромала ко мне. Кроме леди Элис, она была единственной присутствующей здесь ведьмой ковена, и на ней тоже была серебристая мантия:

– Подойди, вампир. Садись, – она провела меня в угол. – В кругу могут находиться только ведьмы.

Я молча занял свое место, а ведьмы встали вокруг Мэри Джейн и запели, затянув одну заунывную низкую ноту. Песня без мелодии длилась и длилась, пока вся комната не задрожала. И тут звук прекратился. Лавиния и леди Элис выступили вперед и преклонили колени перед алтарем, коснувшись лбами пола.

Я нервно осмотрелся: может быть, мне тоже нужно встать на колени? Но я остался сидеть, боясь, что любое движение нарушит поток энергии в комнате.

Мэри Джейн на алтаре раскрыла глаза и не моргала. Она в трансе? Лавиния открыла рот и наконец начала петь слова, а не звуки:

– Munimentum, vampiro, eternal…

Кажется, это латынь – я изучал ее в школе, но Лавиния говорила слишком быстро. Зато я увидел, как кожа Мэри Джейн засветилась, а вены запульсировали. Я затаил дыхание, пытаясь направить собственную энергию туда же.

Свечи вспыхнули, и дым бледно-голубым кольцом встал вокруг ведьм.

– Eterna quite, – закончила Лавиния и трижды хлопнула в ладоши. Комната погрузилась во тьму – свечи потухли, как будто задутые порывом ветра. А потом снова зажглись сами по себе. Мэри Джейн села и попыталась проморгаться.

– Спасибо, – она улыбнулась мне. Я не готов был поручиться за то, что это не игра воображения, но ее кожа и глаза светились. Защитит ли это от Сэмюэля, чудовища, высасывающего свет?

Круг разомкнулся, и Мэри Джейн изящно спустилась с импровизированного алтаря.

– Я готова, – она смотрела прямо на меня.

– Отлично. Будем ждать. Когда придет Сэмюэль, все, кроме Мэри Джейн, должны будут остаться здесь. Если что-то пойдет не так, внизу будет ждать Дамон.

– Все будет хорошо. Стефан должен только убить Сивера. Оставьте Сэмюэля нам, – вмешалась Лавиния. – Не надо играть в героя, – добавила она, испытующе глядя на меня.

– Я доверяю Стефану. И Элис доверяю, – Мэри Джейн обняла леди Элис.

– Спасибо, – ответила та, и я заметил слезы в ее глазах.

– Со мной все будет хорошо, – заверила ее Мэри Джейн. – Я чувствую, что готова. Пусть никто не спускается, даже если я закричу. Пусть все действуют по плану.

– Ты уверена? – спросила леди Элис. – Чары председательства может использовать только один член ковена за раз, получая энергию от всех остальных. Но я способна наложить на себя потаенные чары и тогда смогу незаметно находиться рядом с тобой. Тебе не придется быть в одиночестве.

– Нет. Вы и так сделали достаточно. А сейчас я хочу быть одна. Я готова, у меня есть защита. Джемайма и остальные прячутся в переулке и вступят в бой, если что-то пойдет не так.

– Этого не случится, – пообещал я и развернулся, чтобы проводить ее вниз, но тут леди Элис взяла меня за локоть:

– На пару слов.

– Да?

– Благодарю за спасение Мэри Джейн. Я не могла сказать этого раньше. Я очень удивилась, увидев Мэри Джейн после стольких лет, да еще в обществе вампиров. Но я знаю, что ты не худший из них.

Из уст леди Элис это была серьезная похвала.

– Спасибо, – я избегал встречаться с ней взглядом и вместо этого посмотрел в огонь, надеясь увидеть там будущее, но увидел только танец пламени. Может быть, магия леди Элис позволяет ей увидеть что-то, чего не вижу я. Может быть, когда Сэмюэля не станет, я смогу быть хорошим человеком, и Лондон уже не будет моей тюрьмой.

Эта мысль наполнила меня надеждой, и я занял свое место, скорчившись на верху лестницы. Мэри Джейн с закрытыми глазами стояла площадкой ниже. Она перекатывалась с носка на пятку и, казалось, глубоко ушла в себя.

Я тоже на секунду закрыл глаза и попытался собрать Силу, чтобы передать ее Мэри Джейн. И тут мы услышали тихое ржание, а потом тяжелые шаги.

Сэмюэль явился.

Три стука в дверь – и голос Дамона, приглушенный дюймом дерева:

– Мэри Джейн! Стефан ждет тебя на улице.

Это был заранее оговоренный сигнал, по которому Мэри Джейн должна была открыть дверь. Я затаил дыхание, когда услышал скрип половиц и звук открывающейся двери. Лунный свет залил площадку, и Сэмюэль с горящими глазами ворвался в дом. С ним был Сивер. Увидев их, Мэри Джейн очень натурально вскрикнула. Я наклонился – сердце бешено колотилось в груди. Начиналась работа.

– Мэри Джейн. Мы снова встретились, – прошипел Сэмюэль, вытаскивая сияющий серебряный нож. Я покрепче сжал кол. Я не буду прыгать, если только Дамон не промажет. Словно по сигналу, Дамон достал свой кол.

– Это так глупо, Сэмюэль, – прошептал он с улыбкой.

Но Сэмюэль оказался быстрее, и они сцепились. Сердце билось в горле. Сейчас я должен убить Сивера. Но Дамон в беде! Разумные мысли отступили: я не мог оставить Дамона на растерзание Сэмюэлю.

– Думал, что сможешь со мной справиться? – Сэмюэль выкрутил Дамону руку, так что тот упал на колени, и я бросился на Сэмюэля, схватив его за шею. Нож упал на пол, а я вытащил припрятанный в ботинке кол.

Сэмюэль задыхался, и я усилил захват. Кончик кола коснулся его груди.

И тут Сивер ворвался в дверь и схватил Мэри Джейн. Она с криком рухнула на пол, а он одной рукой взял ее за нос, а другой вытащил откуда-то стеклянный фиал.

– На помощь! – кричала Мэри Джейн.

– Стефан! – Я с трудом слышал хриплый голос Лавинии.

Ведьмы поняли, что что-то пошло не так. Но я не мог сконцентрироваться. Вместо этого я надавил на кол – но угол был неудачен, и он соскользнул по одежде. Почему-то Сэмюэль почти не сопротивлялся. Он понял, что проиграл? Сдался? Сосредоточься. Я снова приставил кол к груди Сэмюэля.

– Asporto[4]4
  Уносить (лат.).


[Закрыть]! – крикнул Сивер, и меня тут же отбросило к стене. Висок пришелся в деревянную стену, и по лицу потекла кровь. Я хотел вытереть ее, но обнаружил, что не могу поднять руку.

– Помогите! – с трудом позвал я, надеясь, что услышат те ведьмы, что прятались в переулке.

В нескольких футах от меня Сэмюэль схватил Дамона. Я закрыл глаза, пытаясь собрать Силу и направить ее туда, но тут Дамон вырвался и снова бросился на Сэмюэля. Тот уклонился и вцепился в Мэри Джейн, стоящую за Лавинией. А я так и оставался на месте, не в силах ничего сделать.

– Concisio[5]5
  Раздробление, расчленение (лат.).


[Закрыть]! – раздался женский голос.

А потом я услышал что-то вроде выстрела, и загорелся яркий белый свет. На мгновение он озарил комнату, а потом погас. Я обернулся. Это оказалась Джемайма.

– Ты свободен! Убей колдуна!

Я бросился вперед и воткнул кол в спину Сивера и вбивал его, пока садовник не рухнул. Кол не предназначен для убийства колдунов, но он сработал. И тут снова вспыхнул свет.

Джемайма кричала.

Дамон стоял неподвижно, глядя на Сэмюэля.

– Так, Дамон. Стой. Хороший мальчик, – нежно сказал Сэмюель. С его губ текла кровь, и весь он словно светился. Соединив кончики пальцев, он осматривал комнату.

Проследив за его взглядом, я увидел лежащую Мэри Джейн, и мои колени подогнулись. В центре ее груди зияла дыра, янтарные глаза были распахнуты, а на лице застыла маска ужаса. Из дыры, оттуда, где должно быть сердце, текла золотистая жидкость. Сэмюэль совершил невообразимое.

Он съел сердце Мэри Джейн.

– Нет! – Леди Элис бросилась на тело Мэри Джейн. Я застыл на месте, а Дамон выхватил кол у Лавинии и бросился на Сэмюэля.

– Бегите! – Я оторвал леди Элис от Мэри Джейн. Мантия ее была в золотой крови, как будто и у нее вырвали сердце.

– Вы не убежите. Стой. Стефан, ты тоже, – ровным голосом приказал Сэмюэл.

Дамон остановился – на его лице было написано недоумение. Сэмюэль зачаровал нас обоих. Я напрягся, пытаясь сдвинуться с места, но у меня не получилось. Желудок и сердце сжались. В дом ворвались сироты и тоже замерли – не знаю, от страха или под воздействием магии.

Сэмюэль засмеялся, обнажая сияющие золотом клыки:

– Я получил то, зачем пришел. И ты тоже, даже если у тебя не хватит ума это понять. Я не буду тебя убивать. Пытаясь предать меня, ты просто выполнил свою часть сделки. Конечно, твой добросердечный брат убил Сивера, но это неважно, он мне больше не нужен. Можешь идти. А поскольку мне знакомо благородство, твоего брата я тоже отпущу. Думаю, у вас появятся новые враги, – он снова рассмеялся.

Сэмюэль изменился, съев сердце Мэри Джейн. Он стал выше и сильнее и словно бы светился изнутри. Я пытался не смотреть ему в глаза, чтобы как-то защититься от чар. Дамон моргал, растеряв все слова.

Сэмюэль ткнул ногой распростертое тело Мэри Джейн и усмехнулся:

– Подумаешь, одной ведьмой меньше. Вы должны завидовать ей – ей больше не придется прозябать в трущобах. Если бы я был хорошим человеком, предоставил бы эту возможность и вам. – На этом Джемайма и остальные убежали. Я их не винил. – Но у меня очень много дел, и я не собираюсь провести здесь ни одной лишней секунды. – Он вскинул на плечо истекающее кровью тело Сивера и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Я услышал ржание и стук копыт. Мы с Дамоном посмотрели друг на друга и, достигнув молчаливого соглашения, подхватили – он Лавинию, а я леди Элис. Мы шли к реке, и я пытался представить, что чувствовала Мэри Джейн в тот момент, когда ее грудь разорвалась. Мне хотелось нырнуть в чернильно-черные воды Темзы и плыть, плыть до самого океана и оттуда в Америку.

Наконец, отойдя от дома достаточно далеко, мы остановились. По крайней мере прямо сейчас мы были в безопасности. Не то что Мэри Джейн…

Я осторожно поставил леди Элис на ноги:

– Простите, – я знал, что эти слова ничего не стоят. В ее глазах вспыхнул гнев.

– В этом виноват ты.

– Я сделал все, что мог. Я убил Сивера. Что я еще мог? – Я злился.

– Ты мог убить Сивера до того, как он снял чары с Мэри Джейн. Ты должен был это сделать. Но нет, тебе захотелось славы, и ты попытался убить Сэмюэля. Не нужно было лезть, вампир, – голос Лавинии дрожал от ненависти.

– Успокойтесь. Давайте подумаем, – Дамон положил руку на плечо леди Элис.

– Стой! – завизжала она. – Не прикасайся ко мне. Никто из вас не смеет прикоснуться ко мне. Вы нарушили слово. Стефан должен был следовать плану, он должен был убить Сивера. Он сделал это слишком поздно и разрушил все. И этим он уничтожил чары. Никакого больше винкулума. Нам нечего делать рядом, вампир.

Лавиния кивнула:

– Стефан дал слово, что защитит Мэри Джейн. Она погибла. Как можно было быть таким дураком? Думать только о себе и о брате, подвергая риску невинную девушку? Вампирам нельзя доверять.

– Простите, – снова беспомощно сказал я. – Мы не должны просто обвинять друг друга. Мы нуждаемся друг в друге больше, чем когда-либо, неужели вы не понимаете? Мы все в опасности. Сивер мертв, но Сэмюэль жив, а теперь, когда он может зачаровывать вампиров…

– Может быть, теперь вы научитесь следовать приказам. Мы уходим, вампир, – ледяным голосом сказала леди Элис.

Лавиния кивнула, глядя на меня с молчаливым осуждением.

– Мы же только начали, – я отчаянно пытался убедить их, насколько важно нам сейчас работать вместе. – Неужели вы не понимаете? Теперь он может зачаровать кого угодно. Вы нужны нам больше, чем когда-либо. Нужно навести новые чары. Какие угодно, лишь бы сдержать его. А потом мы с Дамоном…

– Ничего не сделаете. Я хочу, чтобы вы страдали так же, как Мэри Джейн, – пронзительно выкрикнула леди Элис.

– Deletum vampiro! – Лавиния выбросила руки в нашу сторону.

Земля под нами раскололась, и из нее полезла зеленая трава. Побеги становились все толще и длиннее, на них распустились крошечные пурпурные цветы, и в воздухе разлился удушливый сладкий аромат. Это была вербена. Она оплетала нас с Дамоном, образуя клетку. Запах вызвал прилив слабости, и меня охватил ужас. Я хотел сдаться, позволить вербене взять надо мной верх. Это и нужно было ведьмам. Ведь так легко уступить. Позволить смерти, от которой я убегал столько времени, наконец сразить меня. Может быть, я это заслужил.

Но не в той мере, что Сэмюэль. Эта мысль придала мне сил и позволила встать на колени. Но я снова упал. Я был слишком слаб.

– Идем, – Дамон дернул меня за руку.

– Я не могу, – возразил я. Из-за вербены я был практически без сознания. Мне казалось, что кожу отделяют от тела. Я мог думать только о боли, пронизывающей все мое существо. Как будто меня сжигали живьем. Я слышал собственное дыхание, глухое и рваное, и демонический хохот Лавинии.

– Вставай! – Дамон рывком поднял меня на ноги и утащил за побеги вербены. Боль стала такой сильной, что почти не ощущалась. Дамон взвалил меня на плечи и побежал. Глаза закрылись сами, и я вспомнил безлунную ночь в Мистик-Фоллз.

Я несся по лесу верхом на Мезанотт, почти ничего не соображая. Поперек седла болтался Дамон. Джонатан Гилберт и другие жители города почти догнали нас. Мезанотт бежала галопом, прыгая через поваленные деревья и ветви. Но она была уже ранена из ружья, а на морде ее выступила пена. Гнев подстегивал горожан, и они настигали. Я ткнул Мезанотт каблуком в бок, и тут наш путь преградило очередное дерево. Она взмыла в прыжке… и упала.

– Нет!

Я не хотел, чтобы Мезанотт умирала. Я упал на землю рядом с моей мертвой лошадью…

Я открыл глаза и увидел черное небо Лондона. Посмотрел вниз и увидел побеги вербены на руках.

– Наконец-то! – с отвращением сказал Дамон, но я заметил облегчение в его взгляде.

Я лежал на ухоженной лужайке рядом с тихой площадью. Трехэтажный дом из красного кирпича, окруженный черной кованой решеткой, стоял в стороне от дороги. На крошечном дворе росли огромные дубы, дополнительно скрывающие дом от чужих глаз.

– Где мы? – Деревья напомнили мне пригороды Нового Орлеана, а трехэтажный дом – Нью-Йорк. Сколько времени мы бежали? Может быть, мы вообще не были в Лондоне, и все случившееся было только кошмаром?

– Бедфорд-сквер, – с облегчением сказал Дамон. – Тут жил граф Эрн, пока после скандала не лишился титула и владений. Он не вернется некоторое время.

Я кивнул. Я понимал, что Дамон ждет от меня восхищения, но не мог перестать думать о Сэмюэле и Мэри Джейн.

– Все кончено, – медленно сказал я, когда понял, наконец, что произошло. Сердце Мэри Джейн. Триумф Сэмюэля. Заклинание Лавинии и печаль леди Эллис. – Нас убьют либо ведьмы, либо Сэмюэль.

– Нет. Сэмюэль выиграл сражение, но не войну. А это война, братишка.

– И что нам делать теперь?

– Что потребуется.

Ожоги от вербены алели на руках и лице Дамона. Я посмотрел на себя. По сравнению с душевными муками, которые я испытывал, мои раны были не страшнее комариных укусов.

– Что потребуется, – повторил я. Усилием воли я поднял свое израненное тело и пошел за Дамоном к двери дома. Но я понимал, что, где бы мы ни оказались, ничего, черт возьми, не изменится.