Текст книги "Лорд и леди Шервуда. Том 3"

Глава тридцать третья

Ночная темнота начала медленно сереть. Над черной кромкой леса появилась алая полоска зари. Воздух заметно посвежел, и высокая трава сникла под тяжестью рассветной росы. Над равниной повис протяжный громкий голос рога, на который откликнулись трубы, и лагерь у стен Ноттингема пришел в движение.

Город был взят в кольцо красно-зеленого цвета отрядами королевских ратников и вольных стрелков. На дороге, которая вела к главным воротам Ноттингема, Ричард отдавал последние указания Лестеру и лорду Шервуда. Те слушали короля, следя за точными жестами Ричарда, которыми тот дополнял свои распоряжения. Лестер был в полном ратном облачении, а Робин по-прежнему оставался в зеленой куртке со знаком вольного Шервуда на рукаве. По своему обыкновению покусывая сорванную травинку, он внимательно слушал Ричарда. Резко прекратив говорить, король потрепал по плечам своего военачальника и лорда Шервуда, приказав им возвращаться к войскам.

– Отдать под твое командование ратников Гая Гисборна? – спросил Лестер, прежде чем проститься с Робином.

Тот выплюнул травинку и отрицательно покачал головой. Лестер рассмеялся и дружески похлопал лорда Шервуда по локтю:

– Как знаешь! Но командир его дружины сказал, что почел бы за честь сражаться вместе с тобой и под твоим началом!

– Нет! – недолго подумав, ответил Робин. – Я не уверен, что, сказав так, он говорил не только за себя, а за всю дружину. Да и в своих людях я не буду уверен, если они пойдут на штурм вместе с ратниками Гисборна. Слишком глубокая пропасть долгой вражды разделила нас с сэром Гаем, чтобы я так рискнул успехом в атаке. Оставь их себе, Артур!

– Ладно! Я безмерно рад видеть тебя! – сказал Лестер. – Если все сладится так, как ты задумал, – а Ричарду очень понравился предложенный тобой план штурма! – увидимся снова уже в Ноттингеме.

Пожав друг другу руки, Лестер и лорд Шервуда разошлись в противоположные стороны. Быстрым шагом Робин прошел вдоль рядов лучников к отряду стрелков, с которым лорд Шервуда собирался сам идти на приступ стен. Ни у кого из этого отряда не было ни луков, ни стрел – только мечи, ножи и смотанные толстые веревки с железными крючьями. Джон приладил на плечо легкую, сложенную в несколько раз лестницу. Рядом стояла Марианна, постукивая пальцами по рукояти меча. Но едва Робин подошел, как ее пальцы мгновенно замерли, сцепившись вокруг рукояти. Улыбнувшись Марианне, Робин поправил на ней капюшон и туже стянул завязку так, что края капюшона стали совсем плотно облегать лицо Марианны.

– Следи, чтобы он не упал с головы! – предупредил Робин. – Иначе по твоим волосам в тебе узнают женщину и сочтут тебя легкой добычей как для стрел, так и для копий или меча.

Марианна подняла на Робина блестящие глаза, и он, заметив в них вспыхивавшие искорки азарта и возбуждения, провел ладонью по ее щеке:

– Запомни: твое дело – командовать лучниками. Поддерживай нас стрелами и прикрывай. Больше ничего, Мэри! Только лучники, – настойчиво сказал он, сопроводив слова выразительным взглядом.

– Да, мой лорд! – кивнула Марианна, с сожалением отодвигая ножны с мечом подальше от своей руки.

Заметив ее сожаление, Робин усмехнулся.

– Командуй так, чтобы не попасть в нас, Саксонка! – добродушно проворчал Джон.

Вилл рассмеялся и потянулся, стряхивая с себя дремоту. На его лице не было и тени волнения, словно он уже не в первый раз брал город приступом.

– Как только разгоним защитников стен, разнесем заодно и замок шерифа! – зевнув, предложил он. – Грех не воспользоваться таким случаем! Кто знает, как сложатся наши судьбы после штурма?

Стрелки дружно рассмеялись и одобрительными возгласами поддержали предложение Вилла. Робин тоже мельком улыбнулся, но вновь стал серьезным. С лиц стрелков тоже сбежали улыбки, они стали напряженно ждать сигнала к началу штурма. Наконец пронзительно запели трубы. Робин поцеловал Марианну в лоб и указал ей взглядом на лучников, замерших в ожидании ее команд.

– Только это, Мэри! – повторил он. – И не вздумай ослушаться меня!

Марианна ответила ему знаком, ограждающим от смерти и ран, и поспешила занять свое место возле лучников. Она вскинула руку, и по ее сигналу лучники изготовились к стрельбе. Снова запели трубы, и одновременно со всех сторон раздалось пение тетивы. Стрелы взмыли в воздух в таком количестве, что закрыли собой небо и осыпали стены города, вынудив защитников искать укрытие и прятаться за зубцами стен. Каждая бойница, каждая щель в стене были взяты на прицел. Длинные и мощные луки позволяли шервудским стрелкам безнаказанно для себя сдерживать осажденных, стрелы которых не достигали рядов вольных лучников из-за более коротких луков.

Раздался новый сигнал, и на стены обрушился новый шквал стрел – не менее мощный и смертоносный, чем предыдущий. Марианна, краем глаза поглядывая в сторону Робина, увидела, как лорд Шервуда и те, кто были с ним, под защитой стрел устремились к городской стене. С другой стороны защитников города атаковали королевские ратники под командой Лестера. На подступах к стене стрелков встретил обрушившийся сверху град камней. Марианна снова подняла руку, скомандовала голосом, и в воздух поднялась новая завеса стрел, которая заставила осажденных снова отпрянуть под защиту стен. Воспользовавшись замешательством защитников города, стрелки, возглавляемые лордом Шервуда, забросили веревки с крючьями, приставили к стенам лестницы и стали быстро взбираться наверх, где их встретили мечами ноттингемские ратники.

Не спуская глаз с городских стен, Марианна увидела, как там завязался ожесточенный бой. Она попыталась отыскать среди воинов в зеленых куртках лорда Шервуда, но тщетно: не угадать, который из них Робин. Голос за спиной Марианны отвлек ее от наблюдения за сражением на стенах:

– Начинайте обстрел ворот, чтобы можно было подтащить осадные орудия!

Кивнув гонцу Лестера в знак того, что она услышала его слова, Марианна приказала лучникам изменить позицию, взяв на прицел защитников ворот.

Когда осадные орудия ударили в ворота Ноттингема, Марианна остановила лучников. Ее участие в штурме города закончилось. Стрелки, убрав луки, бросились к воротам и стенам, на бегу выхватывая из ножен мечи, и только она осталась стоять под охраной пяти стрелков. Вздохнув, Марианна опустилась на траву, не сводя блестевших от возбуждения глаз с провала ворот в стене, где раздавались глухие удары осадных орудий, вокруг которых копошились королевские ратники и вольные стрелки.

****

– Пора, Линкольн! – глухо сказал Ричард, неотрывно наблюдавший за сражением, и приказал подвести к нему коня.

Вскочив в седло, король помчался в сопровождении небольшого отряда к воротам, но неожиданно осадил коня возле Марианны.

– Прими хвалу, юный военачальник! – услышала она возглас Ричарда и, вскочив перед королем на ноги, встретилась с ним глазами. – Ты отлично командовал лучниками!

Заметив во взгляде Марианны азарт битвы, Ричард рассмеялся и протянул к ней руку.

– Иди сюда, мальчик! – приказал он. – Войдем вместе с этот упрямый город!

– Государь! – задыхаясь от волнения, ответила Марианна. – Мой лорд и командир запретил мне участвовать в сражении!

– Я, твой король, разрешаю тебе и зову с собой! – сказал Ричард, удерживая нетерпеливо пляшущего под ним коня. – Вперед!

Отбросив колебания, Марианна ухватилась за руку короля и птицей взлетела на круп лошади позади Ричарда. Король пришпорил коня, и они помчались к воротам Ноттингема, которые сотрясались под натиском осадных орудий. Возле ворот Ричард спрыгнул с лошади и выхватил из ножен огромный меч.

– Я наблюдал за тобой, малыш, пока ты командовал лучниками! У лорда Шервуда все стрелки – такие же отличные воины, как он сам и ты?

Марианна рассмеялась в ответ смехом Морриган и, перехватив рукоять меча, устремилась следом за Ричардом в пробитую в воротах брешь. Их встретила стальная завеса мечей ноттингемских ратников. Ричард принялся крушить защитников ворот, обрушивая на них всю мощь своего меча, подкрепленную собственной яростью.

– Не зарывайся, мальчик! – воскликнул он, когда Марианна, оказавшись впереди него, отбросила мечом одного за другим трех ратников, расчищая дорогу королю. – Я уже понял, что ты особенно дорог Рочестеру и он не простит мне твоей гибели!

Ноттингемские ратники дрогнули под натиском ратников короля. Внезапно они расступились, и вперед в ратном облачении с обнаженным мечом в руке вышел шериф Ноттингемшира сэр Рейнолд. Узнав его, Ричард рывком стащил шлем и гневно прорычал:

– Глупец и изменник! С кем ты собрался скрестить меч? Со мной – своим королем?!

Его слова вызвали большое смятение, и защитники города смолкли, опуская приготовленные к бою мечи. Сэр Рейнолд выронил меч и, опустившись на колени, низко склонил голову.

– Уведите его! – приказал Ричард, бросив на шерифа взгляд, полный презрения. – Линкольн, проследи, чтобы он был взят под стражу. Позже я побеседую с этим бунтовщиком.

Почувствовав, как у нее подгибаются ноги от усталости и волнения, Марианна отчаянно искала глазами Робина. Вот он, сидит возле городской стены, привалившись спиной к каменной кладке и уронив возле ног Элбион. Рядом с ним устроился Вилл, и они передавали друг другу фляжку, по очереди делая глоток. Не помня себя от радости, Марианна подбежала к ним. На потемневшем от пыли лице Вилла сверкнула белозубая улыбка, он подвинулся, и Марианна упала на булыжники мостовой между ним и Робином. Она провела ладонью по лицу лорда Шервуда, стирая пыль, смешавшуюся с потом. Робин устало приоткрыл глаза, улыбнулся, оглядев Марианну, и молча притянул ее за плечи к себе. Вилл подал ей фляжку, она сделала глоток вина и благодарно потерлась щекой о влажную от пота куртку Вилла.

Граф Пембрук, не отрывавший глаз от лорда Шервуда, поднял брови, выражая удивление. Когда Марианна, которую он, как и все окружение короля, принял за юного стрелка из числа вольного воинства, склонила голову на плечо Робина, а тот прикоснулся губами к ее лбу, Пембрук нахмурился и с неодобрением закусил ус.

– А я понимаю Рочестера! – улыбнулся Ричард, заметив гримасу досады на лице Пембрука, и вздохнул: – Очень пригожий юноша, вдобавок еще и отважный, и преданный своему господину!

Зная о пристрастиях короля, решительно не одобряя их, но не смея вслух высказывать осуждение, Пембрук покачал головой. Он уже почти разочаровался в лорде Шервуда, заподозрив и того в склонности к мужчинам, когда Реджинальд, догадавшись о мыслях графа Уильяма, сказал ему на ухо несколько слов. На этот раз брови Пембрука взлетели еще выше, и он посмотрел на Марианну иным взглядом, рассматривая ее недоверчиво и растерянно.

А она, не чувствуя обращенных к ней глаз ни Пембрука, ни самого короля, от души, весело и беззаботно смеялась над тем, что говорили стрелки, которые собрались возле своего лорда. Блестя глазами от возбуждения, они пересказывали друг другу события только что закончившегося сражения с шутками и смехом. Внезапно смолкнув, стрелки расступились, и к лорду Шервуда приблизился ратник с королевскими львами на доспехах.

– Ваша светлость! – сказал он, почтительно поклонившись Робину. – Король Ричард желает говорить с вами!

Стрелки встретили эти слова и того, кто их произнес, настороженными взглядами, невольно заслоняя своего лорда. Робин успокоил их легким взмахом руки и прыжком вскочил на ноги, поднимая с мостовой и Марианну. Ричард подъехал к нему верхом и, спрыгнув с седла, небрежно бросил поводья одному из сопровождавших его слуг. Лестер, Пембрук и другие соратники короля, а в их числе и Реджинальд, тоже спешились и остановились в почтительном отдалении.

Под тяжелым и властным взглядом Ричарда шервудские стрелки преклонили колени, и только лорд Шервуда остался стоять, гордо распрямив плечи и вскинув голову.

– Преклони колено, Рочестер! – с тайной угрозой в голосе потребовал Ричард, не сводя глаз с лорда Шервуда. – Я твой законный король и сюзерен!

– Государь! – негромко произнес Робин и улыбнулся, чем мгновенно пленил Ричарда. – Вы забываете об одном обстоятельстве: я – вне закона.

Услышав его ответ, граф Лестер и граф Пембрук посмотрели на Робина одинаково предостерегающими взглядами. Реджинальд глубоко вздохнул и, сложив руки на груди, склонил голову так, что никто не понял, перед кем – королем или лордом Шервуда. Но Ричард неожиданно расхохотался.

– Если дело только в этом, то мне не составит труда исправить сейчас ошибку моего отца! – воскликнул он.

И король круто обернулся к горожанам, ноттингемским ратникам, все еще толпившимся у ворот и смолкшим, когда Ричард обвел всех суровым взглядом.

– Да будет каждый вознагражден по заслугам! – прогремел в полной тишине голос короля. – Я дарую прощение всем стрелкам вольного Шервуда! Провинности перед законом они сполна искупили сегодня верной службой своему королю под стенами Ноттингема! Вы! – и он обвел взглядом воинство вольного Шервуда. – Вы можете вернуться к семьям, к мирным занятиям, и я даю вам слово в том, что новый шериф Ноттингемшира не станет преследовать никого из вас!

Слова короля были подхвачены ликующими криками шервудских стрелков, прославляющими милость Ричарда. Но король, не слыша их, неотрывно смотрел на лорда Шервуда, словно хотел узнать, насколько велика его радость от известия о помиловании. Робин встретился взглядом с Марианной, в глазах которой отразились и недоверие, и ликование, и устало улыбнулся. Эта улыбка чудесным образом осветила мужественные черты лорда Шервуда, и Ричард довольно улыбнулся в ответ.

– Сэр Роберт Рочестер! – и король, сделав широкий шаг к Робину, сжал ему локоть. – Я выражаю вам свое удовлетворение вашей службой, и восхищение вашим планом штурма, и воинской отвагой, которую лично вы проявили. Я наблюдал за вами, пока вы сражались, и скажу, что уже давно не видел такого умелого и бесстрашного воина! Надеюсь, что вы ради титула и имени своих славных предков откажетесь наконец от титула и имени лорда вольных стрелков Шервудского леса. Мне не хотелось бы, возвращаясь в Лондон, оставлять в сердце королевства такое войско, враждебное власти и закону. Под вашим предводительством шервудские стрелки могут доставить немало хлопот теперь уже мне самому!

Он с ожиданием посмотрел на Робина.

– Вам стоит только выразить волю, государь, чтобы все ваши пожелания были немедленно исполнены! – с улыбкой сказал в ответ Робин.

– Сэр Роберт Рочестер, ты восстановлен в правах, всех владениях, принадлежавших тебе по праву наследования, и в титуле графа Хантингтона! – объявил Ричард.

– Государь! – признательно склонив голову, воскликнул Робин, и Ричард, дождавшись, пока он поднимет голову, встретился с ним глазами и неожиданно весело улыбнулся:

– Как долго ты еще заставишь меня ждать изъявления твоего почтения?

Робин преклонил колено и вновь склонил голову:

– Государь, у меня есть к вам просьба!

– Какая? – требовательно спросил Ричард, невольно оживившись при мысли о том, что лорд Шервуда, который принял помилование и восстановление в правах как должное, все-таки ждет некой милости от своего короля.

– При вашем отце, короле Генрихе, мой отец признал перед троном своим сыном моего единокровного брата Уильяма, о чем был издан указ короля Генриха, скрепленный его печатью. Еще раньше мне была оказана честь стать посвященным в рыцари самим королем Генрихом. И сейчас я прошу вас, государь, о такой же чести для моего брата.

Ричард, следуя за взглядом Робина, посмотрел на Вилла. Тот стоял, преклонив колено, рядом с братом и из-под ресниц смотрел на Робина с подлинным ошеломлением. Он не знал до этой минуты, что граф Альрик, несмотря на ссору с ним, все-таки признал его перед королем своим сыном.

– Лорд Уильям Рочестер! – торжественно провозгласил Ричард, вынимая из ножен меч, и несильно ударил им плашмя по одному плечу Вилла, потом по другому. – Поднимись, сэр Уильям Рочестер, и прими из рук своего короля звание рыцаря!

Исполнив обряд посвящения, Ричард тут же позабыл о Вилле, отвернулся от него и поэтому не заметил, что взгляд Вилла, полный волнения и признательности, был обращен не к нему, а к брату.

– А вот где ты, мой мальчик! – вдруг воскликнул король очень довольным тоном, наконец отыскав взглядом Марианну среди стрелков. – Подойди и ты ко мне! Твой лорд забыл попросить для тебя такой же чести, но я сам решил, что ты достоин стать рыцарем!

– Государь, остановитесь! – поспешно сказал Робин.

– Почему? – с неудовольствием и удивлением посмотрел на него Ричард. – Этот юноша выказал себя отличным и бесстрашным воином. Я сам могу засвидетельствовать его отвагу и ратное мастерство, поскольку мы с ним… – Ричард поймал отчаянно-просительный взгляд Марианны и, усмехнувшись, сказал не то, что собирался сказать: – Поскольку я сам наблюдал за ним, пока он командовал лучниками! – добродушно договорил он, не выдав ослушания Марианны воле лорда Шервуда.

– Потому, государь, что перед вами не юноша, а моя жена!

С этими словами Робин стянул капюшон с головы Марианны и, не заметив, как вспыхнули румянцем ее скулы, вытащил заколку из узла, в который были уложены на затылке ее косы. Светлый, сверкающий на солнце ливень длинных волос хлынул на плечи Марианны. Встретившись с ней глазами, Ричард оторопел. Марианна, не зная, что сказать, медленно провела ладонью по лицу, стирая перемешавшуюся с потом пыль.

– Ну и ну! – наконец воскликнул король, окинув Марианну долгим взглядом, и после минутного замешательства буркнул: – Леди! Вам удалось поразить своего короля!

Он протянул к ней руку, и Марианна, преклонив колено, прикоснулась губами к руке Ричарда.

– Каким болваном я предстал бы перед графом, если бы вас сразил чей-то меч! – услышала она сердитый шепот Ричарда и, подняв голову, улыбнулась королю виноватой улыбкой.

Ричард подал ей руку, помогая подняться, оглянулся на Реджинальда и ласково усмехнулся:

– А тебе, мой славный Линкольн, конечно, не терпится навестить родовое гнездо Невиллов? Я не удерживаю тебя! Помнится, ночью ты обмолвился о том, что твоя сестра, которую ты почти считал умершей, все-таки оказалась жива? Не забудь привезти ее в Ноттингем и представить мне. Ты столько раз рассказывал мне о ней в Святой земле, что ее прекрасный в твоем описании образ заворожил и меня!

Реджинальд весело хмыкнул и посмотрел на Марианну. В одежде стрелка, с серыми полосами пыли на лице, растрепавшимися светлыми волосами, Марианна встретила его насмешливый и ласковый взгляд и отчаянно помотала головой. Но Реджинальд лишь невозмутимо повел бровью в ответ на ее безмолвную просьбу.

– Ради этого, государь, мне не надо никуда ехать, – сказал он, обернувшись к Ричарду. – Моя сестра сейчас стоит рядом с вами.

Ричард с удивлением посмотрел на Реджинальда и недовольно сказал:

– Ты изволишь шутить? Здесь только одна женщина, и она – жена графа Хантингтона.

Робин рассмеялся и стер ладонью пыль с лица Марианны:

– Государь, мою супругу в девичестве звали леди Марианна Невилл.

– Однако! – протянул Ричард, снова окинув Марианну быстрым взглядом, и от души расхохотался: – Видит Бог, Линкольн, ты нашел в Шервуде больше, чем искал по моему указанию! Тебе пришелся по душе этот брак?!

Реджинальд с невозмутимым спокойствием выдержал откровенно насмешливый взгляд короля и, склонив голову перед Робином, сказал:

– Граф Роберт, для меня большая честь породниться с домом Рочестеров. Я охотно вверяю вам сестру, не опасаясь за ее судьбу ни в малейшей степени!

– Это ты сейчас так говоришь, когда он получил помилование, – продолжал смеяться Ричард, – а что бы ты сказал, если бы он с твоей сестрой вернулся в Шервуд, оставшись вне закона?

– Государь, – вступила в разговор Марианна, – можно объявить кого-либо вне закона, приговорить к смерти. Но тем самым нельзя его лишить ни мужества, ни благородства, ни чести, мерилом которых для меня является мой супруг. Разве невеста, принося у алтаря брачные обеты, не клянется разделять долю мужа не только в дни радости, но и в дни лишений и бед?

Не опуская смелых глаз, она с достоинством выдержала взгляд короля, и Ричард первым отвел глаза в сторону.

– Граф Хантингтон, – сказал Ричард, старательно избегая новой встречи с глазами Марианны, – я желаю видеть вас завтра на обеде, который будет дан в Ноттингеме преемником сэра Рейнолда. Отдельное приглашение я передаю вам, сэр Уильям, – король обратил взгляд на Вилла, который сдержанно поклонился в ответ, – и леди Марианне, поразившую меня бесстрашием, проявленным ею при штурме Ноттингема. Я впервые встретил женщину, которую не задумываясь мог бы причислить к своим военачальникам!

Ричард благосклонно кивнул Робину и сделал знак, по которому к нему немедленно подвели коня.

– А теперь повидаем гонца моей матери, – сказал он, садясь в седло. – Действительно ли вести о нашем брате так важны, как он с ее слов утверждает!

Пришпорив коня, Ричард помчался в разбитый под Ноттингемом лагерь, не дожидаясь своей свиты.

– Робин! – очнулась Марианна, провожая взглядом короля. – Значит, мы покидаем Шервуд? И тебе, и никому из нас больше не грозит казнь?

Видя недоверие в глазах самой леди Шервуда, стрелки расхохотались. Не стесняясь своего воинства, Робин подхватил Марианну на руки, и она утонула в синеве его искрящихся весельем глаз.

– Это значит, моя милая, что я больше не разбойник в глазах властей! – шепнул Робин, улыбаясь недоверчивой и пока еще несмелой радости, появившейся в глазах Марианны. – Это значит, что я привезу тебя в Веардрун, моя графиня Хантингтон, леди Марианна Рочестер! И мы станем мирно жить в окружении тех, кого любим и кто любит нас. А тех, кто осмелится угрожать нам, мы с тобой пошлем ко всем чертям!

Она наконец поверила, рассмеялась и, обняв Робина за шею, прильнула головой к его плечу. Робин поцеловал ее и, выпустив из объятий, поставил на ноги.

– Вот и все, брат! – с глубоким вздохом сказал Вилл, и Робин, обернувшись к нему, увидел теплую улыбку в глазах старшего брата. – Годы изгнаний, лишений и битв подошли к концу при общем ликовании тех, кого ты собрал за это время под свое крыло!

Марианна, ладони которой оставались лежать на плечах Робина, почувствовала, как его мускулы напряглись. Робин улыбаясь смотрел на Вилла, но в его глазах не было и тени улыбки.

– Ты вернешься в Веардрун вместе со мной, Вилл? – тихо спросил Робин, и в его голосе прозвучало нескрываемое волнение.

Давно, пока они с братом жили в Локсли, Дэнис спросил Робина, сможет ли он иногда гостить у крестного в Веардруне, когда Робин вернется в резиденцию Рочестеров. Робин, удивленный таким вопросом, ответил мальчику, что он будет не просто гостить, а жить в Веардруне так же, как и Вилл с Элизабет. Нет, ответил Дэнис, он слышал, как отец говорил матери о том, что предпочтет остаться в Локсли, где он хорош и такой, какой есть. И Дэнис спросил Робина, почему его отец недостоин возвращения в Веардрун. Робин ответил, что не знал и не знает людей, более достойных, чем его отец. Дэнис успокоился после такого ответа, а у самого Робина осталось тягостное чувство. Он прекрасно понял, что Вилл подразумевал свое незаконное происхождение и не хотел спотыкаться о намеки на него на каждом шагу в Веардруне. И теперь он с душевным волнением ждал ответа Вилла, не зная, каким он будет.

Вилл заглянул в глаза Робина, полные тайного ожидания, посмотрел на Марианну и увидел в ее серебристых глазах такое же ожидание и волнение. Снова обратив взгляд к Робину, Вилл улыбнулся:

– Из нас двоих ты не приносил вассальной присяги сюзерену. Я же намерен следовать своей до последнего дня, – и уже иным тоном, как если бы давал новую клятву, сказал: – Я вернусь с тобой в Веардрун, Робин!