Текст книги "Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности"

Единственный способ решения проблемы определения объективной стороны, по мнению автора, заключается в систематизации как федерального законодательства, так и законодательства субъектов РФ. Причем систематизация должна проводиться именно на основе уголовно-правовых и административных норм в этой области. Приведение в порядок всех норм в области экологии и охраны окружающей среды позволят улучшить показатели судебно-следственной практики в сфере борьбы с экологическими правонарушениями и преступлениями, создаст нормативную основу для подготовки соответствующих специалистов и кадров для правоохранительных органов, позволит наладить взаимодействие между различными природоохранными и правоохранительными органами.

В основной своей массе все составы экологических преступлений отнесены к категории материальных. Исключение составляют только ст. 253, 256 (за исключением п. «а» ч. 1), 258 (за исключением п. «а» ч. 1) Уголовного кодекса РФ, построенные по принципу формальных. Некоторые ученые к категории формальных составов относят и предусмотренный ч. 1 ст. 252 Уголовного кодекса РФ, отмечая, что для «загрязнения морской среды из находящихся на суше источников» наступление уголовной ответственности не связывается с наступлением вредных последствий.

Автор полагает, что в связи с высокой опасностью экологических преступлений – как наиболее серьезной предпосылки экологической катастрофы на Земле – составы самых опасных из них следует также отнести к категории формальных. Сказанное относится к ст. 247 «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов, ст. 248 «Нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами», ст. 250 «Загрязнение вод», ст. 251 «Загрязнение атмосферы». Также считаем, что одновременно с этим необходимо усилить ответственность за нарушение экологического законодательства путем исключения смежных с данными преступлениями составов административных правонарушений, что также позволит избежать проблем в разграничении их между собой.

Объективная сторона экологических преступлений может быть как в форме действия, так и бездействия. Действие может быть выражено в умышленном нарушении норм природоохранного законодательства, в использовании запрещенных технологий и т. п.

Можно в качестве примера привести уголовное дело, возбужденное Читинской прокуратурой по ст. 246 Уголовного кодекса РФ. Руководителем ОАО «Читаавиа» и начальником тепло– и санитарно-технической службы в нарушение правил технологического процесса очистки отстойников хозяйственно-бытовых и производственных сточных вод было принято решение очистить отстойники не на иловые площадки, а непосредственно в почву на территории очистных сооружений и за ее пределами.

В результате противоправных действий окружающей среде был причинен вред, размер которого исчисляется миллионами рублей. Причиненный ущерб был признан тяжким, поскольку на устранение последствий необходимы большие финансовые и материальные затраты[237]237
  Романова Н. Л. Понятие и система экологических преступлений: Дис. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2001. С. 58–59.


[Закрыть].

Другим примером может служить распространенная во многих областях России практика перевода земель лесного фонда в земли поселений. Сначала земельный участок включается в генеральный план застройки местности. Оказавшись в черте поселения, этот участок зачастую оказывается захламлен отходами и мусором и фактически превращается в свалку, что приводит к деградации земли и окружающей лесной растительности. Данное обстоятельство признается чиновниками в качестве исключительного и, переведенная в нелесную, земля успешно распродается под строительство дач, жилых домов и т. д.

В ходе выявления экологических преступлений особое значение имеет выявление причинной связи между совершенным общественно опасным деянием и наступившими вредными последствиями или возникновением угрозы причинения существенного вреда окружающей среде и здоровью людей. В этой связи необходимо выяснять, не вызваны ли вредные последствия иными обстоятельствами, в том числе естественно-природными, и не настали ли они вне зависимости от установленного нарушения, а также не совершены ли противоправные деяния в состоянии крайней необходимости. Однако в том случае, если некоторые составы экологических преступлений будут признаны формальными (как мы предлагали выше), установление причинной связи необходимо будет лишь в целях доказывания квалифицированного состава экологического преступления.

Установление причинно-следственной связи – это ответственный этап в ходе установления экологического преступления. В необходимых случаях в целях справедливого разрешения споров проводятся соответствующие экспертизы с привлечением экологов, санитарных врачей, зоологов, ихтиологов, охотоведов, почвоведов, лесоводов и других специалистов.

Даже после того, как удастся установить лицо, совершившее преступление, выявить, какие именно и насколько нарушены природоохранные нормы, а также наличие и соответствие всех признаков экологического преступления, остается проблема установления причинно-следственной связи и точного определения вреда (ущерба). В экологических преступлениях ущерб в большинстве случаев представлен как наступление или угроза наступления загрязнения окружающей природной среды. Так, по мнению В. В. Петрова, под загрязнением окружающей природной среды со стороны человека следует понимать «негативные изменения, наступающие в результате нарушения государственных стандартов на качество продукции производства и потребления вследствие превышения антропогенной нагрузки на природную среду; физико-химическое, биологическое изменение качества окружающей природной среды (атмосферного воздуха, вод, почв) в результате хозяйственной или иной деятельности, превышающее установленные нормативы вредного воздействия на окружающую природную среду и создающее угрозу здоровью человека, состоянию растительного мира, материальным ценностям»[238]238
  Охрана окружающей природной среды: постатейный комментарий к Закону России. М., 1993. С. 64, 207.


[Закрыть].

Размер вреда, подлежащего возмещению, должен определяться в соответствии с утвержденными в установленном порядке таксами и методиками исчисления размера ущерба. Если же таковые отсутствуют, исчисление размера ущерба должно производиться по фактическим затратам на восстановление нарушенного равновесия в окружающей природной среде с учетом понесенных убытков, включая и упущенную выгоду.

Вред, причиняемый экологическими преступлениями, отличается тем, что идет по нарастающей и с течением времени процесс становится необратим. То есть результат экологического преступления зачастую растягивается во времени, поскольку влияние тех или иных загрязняющих веществ может быть незаметно для живых организмов в момент выброса или загрязнения, однако в дальнейшем результаты воздействия проявляются в генетических заболеваниях, хронических болезнях и т. п. В подтверждение можно упомянуть аварии на Чернобыльской АЭС и производственном объединении «Маяк» в Челябинске. Влияние радиоактивной загрязненной среды на генотип человека и природы уже давно доказано учеными. В этой связи для привлечения к уголовной ответственности виновных, особенно по материальным составам экологических преступлений, имеет существенное значение то, что ответственность за загрязнение природных объектов наступает уже тогда, когда концентрация вредных веществ в атмосферном воздухе, водоемах превышает установленные нормы.

При формулировании статей об экологических преступлениях законодатель предусмотрел достаточно широкий спектр последствий, которые могут выражаться в следующем:

– причинение вреда здоровью человека;

– причинение смерти человеку;

– существенное изменение радиационного фона;

– массовая гибель животных;

– распространение эпидемий и эпизоотий;

– причинение существенного вреда животному или растительному миру, рыбным запасам;

– причинение существенного вреда лесному или сельскому хозяйству;

– загрязнение или иное изменение природных свойств воздуха и т. д.

При этом законодатель широко использует и такие формулировки, как «существенный вред», «крупный ущерб», «значительный размер», «иные тяжкие последствия», тем самым еще больше расширяя круг возможных последствий. В этой связи справедливо замечание о том, что вопрос о понимании последствий, причиненных экологическими преступлениями, вызывает наибольшие трудности[239]239
  Уголовное право России. Практический курс: Учебно-практическое пособие: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / (Адельханян Р. А., Аминов Д. И., Боков А. В. и др.); под общ. ред. Р. А. Адельханяна; под науч. ред. А. В. Наумова; 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 543.


[Закрыть]. Оценка тяжести наступивших последствий должна производиться в соответствии с установленными нормативами, таксами и с учетом конкретных обстоятельств дела.

Одним из самых распространенных видов последствий для экологических преступлений выступает «причинение вреда здоровью человека» (ст. 246–248, 250–252, 254 Уголовного кодекса УК РФ), под которым, согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г., следует понимать «расстройство здоровья, временную или постоянную утрату трудоспособности, причинение тяжкого, средней тяжести или легкого вреда одному или нескольким лицам»[240]240
  Постановление Пленума ВС РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические преступления» от 5 ноября 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 1. С. 3.


[Закрыть].

Из такой трактовки Верховного Суда РФ и из сравнения санкций статей Уголовного кодекса РФ следует, что за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при совершении экологических преступлений (например, путем нарушения правил охраны окружающей среды при производстве работ) лицо несет более мягкое наказание, чем за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при совершении преступлений против жизни и здоровья. В этой связи автор полагал бы более правильным лиц, совершивших экологические преступления с такими последствиями, привлекать к уголовной ответственности по совокупности преступлений, т. е. дополнительно квалифицировать содеянное ими по ст. 111 и 112 Уголовного кодекса РФ.

Кроме вышеперечисленных последствий экологических преступлений указанный выше Пленум Верховного Суда РФ рассматривает как «существенный экологический вред» возникновение заболеваний и гибель животных и растений, уничтожение рыбных запасов, мест нереста, нагула; массовую гибель птиц и животных (не исключая и водных) на определенной территории, при которой уровень смертности превышает среднестатистический в три и более раза; уничтожение животных и древесно-кустарной растительности, обладающих экологической ценностью; изменение радиоактивного фона до величин, представляющих опасность для здоровья и жизни человека, генетического фонда животных и растений; деградацию земель и т. п.

Такой вид последствий не имеет законодательного закрепления в Уголовном кодексе РФ. Указанный Пленумом вид последствий перекликается со следующими категориями вреда, закрепленных в Кодексе: «существенный вред окружающей среде», «существенный вред окружающей среде, зонам отдыха либо другим охраняемым интересам», «вред окружающей среде», «существенный вред животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному и сельскому хозяйству».

Относительно последнего вида следует сказать, что он является признаком деяния, предусмотренного ст. 250 Уголовного кодекса РФ, и, по мнению О. Л. Дубовик, означает возникновение заболеваний или гибель растений и животных водных, а также живущих на берегах водоемов, уничтожение рыбных запасов, мест нереста и нагула, путей прохода на нерест, заболевание или гибель лесных массивов, снижение продуктивности или деградацию земель, возникновение заболоченных или засоленных земель, большие дополнительные расходы по мелиорации, внесению удобрений или очистке берегов и т. п.[241]241
  Дубовик О. Л. Экологические преступления. М., 1998. С. 188.


[Закрыть]

Таким образом, следует согласиться с тем, что все перечисленные категории вреда, причиненного различным экологическим объектам, можно объединить под единым понятием «существенный экологический вред». Среди признаков объективной стороны экологических преступлений особое место занимают факультативные признаки, поскольку для многих преступлений они становятся обязательными, необходимыми критериями квалификации. Так, для преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 247, ч. 2 ст. 250, ч. 2 ст. 254, п. «г» ч. 1 ст. 256, п. «г» ч. 1 ст. 258 Уголовного кодекса РФ, неотъемлемым квалифицирующим признаком является место совершения преступления, а именно «зона экологического бедствия» или «зона чрезвычайной экологической ситуации»; в ч. 2 ст. 250, п. «г» ч. 1 ст. 256, п. «г» ч. 1 ст. 258 Уголовного кодекса РФ дополнительно местом совершения преступления названа «территория заповедника, заказника». В п. «б» ст. 256 и 258 Уголовного кодекса РФ в качестве обязательного признака для квалификации указывается способ совершения преступления, а именно «с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления…», «с применением механического транспортного средства или воздушного судна, взрывчатых веществ, газов или иных способов массового уничтожения птиц и зверей».

Для квалификации многих экологических преступлений предусмотрен такой признак, как совершение деяния группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или с использованием своего служебного положения. Это не случайно, поскольку проблема организованной преступности в сфере нарушения природоохранного законодательства является наиболее актуальной в настоящее время. Причем особую опасность представляет срастание преступных элементов с чиновничьим и государственным аппаратом. Именно коррумпированность власти способствует росту и развитию экологической преступности. Представители государственной власти в большинстве случаев заинтересованы в незаконной деятельности браконьеров. Имеются случаи, когда власть не в состоянии преодолеть натиск браконьерских группировок, организованность и сплоченность которых создают опасность для жизни и здоровья людей.

По общему правилу, субъектом экологического преступления могут быть физические лица, достигшие возраста 16 лет. При этом лицо должно обладать в совокупности всеми признаками субъекта, указанными в ст. 19 Уголовного кодекса РФ, в том числе и вменяемостью.

Хотелось бы остановиться на регламентации возраста уголовной ответственности за экологические преступления. В Уголовном кодексе РФ общий возраст уголовной ответственности – 16 лет, исключение составляют некоторые преступления, за совершение которых к ответственности привлекаются лица, достигшие возраста 14 лет. В основе возрастного критерия лежит психический момент осознания несовершеннолетним опасности совершаемого деяния.

Полный перечень преступлений, уголовная ответственность за которое возможна с 14 лет, закреплен в ч. 2 ст. 20 Уголовного кодекса РФ. Экологические преступления в нем отсутствуют. Между тем, на наш взгляд, лицо, достигшее возраста 14 лет, уже в состоянии осознавать, что такое бережное отношение к природе, к природным богатствам и каковы последствия противоправных деяний в этой сфере.

Таким образом, вполне обоснованным будет введение уголовной ответственности с 14-летнего возраста за такие преступления, как «Незаконная рубка лесных насаждений» (ст. 260 Уголовного кодекса РФ), «Уничтожение лесных насаждений» (ст. 261 Уголовного кодекса РФ).

Многие составы экологических преступлений, например, как ст. 246–248 Уголовного кодекса РФ, предусматривают наступление уголовной ответственности для специального субъекта. Специальный субъект должен обладать хотя бы одним из следующих признаков:

– в обязанности данного лица входит выполнение определенных действий по организации работ, контролю, принятию мер безопасности и т. п. в соответствующей сфере;

– для данного лица определен специальный способ организации деятельности в силу его должностного или служебного положения;

– это лицо занимается сельскохозяйственной деятельностью, является водителем транспортного средства, нарушающим карантинные правила при перевозке животных (ст. 249 Уголовного кодекса РФ).

Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г., предписывается привлекать должностных лиц и лиц, осуществляющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, виновных в совершении экологического преступления, к уголовной ответственности по соответствующей статье за совершение экологического преступления, а также, при наличии в действиях признаков злоупотребления должностными полномочиями или полномочиями лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, – по соответствующим статьям Уголовного кодекса за совершение данных преступлений.

При этом необходимо учитывать, что ст. 256, 258 и 260 Уголовного кодекса РФ специально предусматривается ответственность за преступления, совершенные с использованием служебного положения.

Статьей 19 Уголовного кодекса РФ четко установлено, что субъектом преступления может быть лишь физическое лицо. Однако вопрос о привлечении к уголовной ответственности юридических лиц именно за экологические преступления очень актуален в современных условиях. Объясняется это тем, что цель уголовно-правовых санкций, применяемых за экологические преступления, – сделать экономически невыгодным для всего предприятия, всех его работников занятие экологически вредной производственной деятельностью. Но существующие штрафные санкции, размер которых ничтожно мал, применяемые к конкретным должностным лицам, никоим образом не способствуют восстановлению нарушенного преступной деятельностью экологического баланса. Штрафы же, которые могли бы быть наложены на юридическое лицо, в силу их многократно большего размера, по мнению специалистов, выполняли бы восстановительную функцию.

В связи с этим малопонятно, почему, если ответственность юридических лиц в административном и гражданском праве считается вполне обоснованной, ее нельзя использовать в уголовном праве? Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских государств рассмотреть вопрос о признания юридических лиц субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Этой рекомендацией уже воспользовались такие страны, как Великобритания и Франция. Уголовная ответственность юридических лиц за экологические преступления знакома также и законодательству ряда штатов США.

Уголовная ответственность, как известно, наступает только при наличии вины в действиях виновного, в отличие от гражданско-правовой ответственности, которая может наступить и при отсутствии вины в действиях причинителя. Уголовный кодекс РФ предусматривает две возможные формы вины – умысел и неосторожность. При чем законодатель пошел по пути закрепления неосторожной формы вины в конкретных составах преступления. Согласно этому, неосторожное деяние признается преступлением, если оно предусмотрено в Уголовном кодексе. Это позволяет четко разграничивать составы с умышленной и с неосторожной формой вины и не создает иллюзии существования смешанной формы вины.

Наличие умышленной и неосторожной формы вины предусматривается и в составах экологических преступлений. Однако если их проанализировать, то можно заметить одну закономерность. Законодатель предусмотрел уголовную ответственность за совершение экологических преступлений по неосторожности только в случае наступления смерти человека – в виде квалифицированного состава той или иной статьи, и только лишь в ч. 1 ст. 261 Уголовного кодекса РФ неосторожная форма вины закреплена в основном составе преступления. Если учитывать степень общественной опасности последствий, которые предусмотрены в составах экологических преступлений и о которых речь шла ранее, то непонятна позиция законодателя, который столь однозначно вывел из-под уголовной ответственности основную массу деяний в области охраны окружающей среды.

Так, не охватываются Уголовным кодексом РФ неосторожные действия, повлекшие за собой причинение существенного вреда животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному или сельскому хозяйству (ч. 1 ст. 250 Уголовного кодекса РФ), массовую гибель рыбы и других водных животных, уничтожение в значительных размерах кормовых запасов (ст. 257 Уголовного кодекса РФ), уничтожение критических местообитаний организмов, занесенных в Красную книгу РФ, и гибель популяций таких организмов (ст. 259 Уголовного кодекса РФ) и др. Все перечисленные последствия объединяются одним общим понятием «существенный экологический вред», анализ которого приводился ранее.

По мнению автора, законодатель слишком узко смотрит на проблемы экологических преступлений, считая наиболее опасным непосредственное причинение смерти человеку и забывая о том, что «существенный экологический вред» наносит ущерб не одному или нескольким конкретным людям, а неопределенному количеству лиц и всему человечеству в целом. Уничтожение мест обитания живых организмов ведет к уменьшению их популяций, вплоть до исчезновения, что существенно обедняет природную среду. Распространение инфекций среди диких животных может отразиться на поголовье домашнего скота, а в некоторых случаях и на человеке. Загрязнение атмосферы, не повлекшее немедленного причинения тяжкого вреда здоровью или смерти человека, не исключает возможности дальнейшего развития болезней с летальным исходом.

Так, например, в США до издания специальных законов в области охраны окружающей среды были введены правила, согласно которым за их нарушения предусматривалась уголовная ответственность независимо от формы вины, а лицо подлежало уголовной ответственности независимо от наличия преступного умысла.

Отечественному законодателю следовало бы пойти по тому же пути и закрепить в ст. 24 Уголовного кодекса РФ указание на то, что все составы экологических преступлений могут носить характер как умышленных, так и неосторожных[242]242
  При этом разграничение административной и уголовной ответственности следует проводить в соответствии с размером наступивших последствий на основании установленных норм, такс и методик оценки вреда.


[Закрыть].

Итак, составы экологических преступлений предусматривают умышленную и неосторожную формы вины. Причем следует отметить, что одни составы экологических преступлений могут предусматривать только умышленную форму вины (например, незаконная добыча водных животных и растений, незаконная охота), другие – неосторожную форму вины (например, уничтожение или повреждение лесов, не входящих в лесной фонд, в результате неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности).

Следует отдельно остановиться на составах экологических преступлений, предусматривающих так называемые нарушения правил (ст. 246–248 Уголовного кодекса РФ) и причиняющих вред окружающей среде в целом. Существует мнение, что данные преступления могут совершаться с косвенным умыслом: лицо осознает, что нарушает определенные правила, понимает, какие могут наступить при этом последствия, и осознанно допускает возможность их наступления либо относится к ним безразлично. Однако следует обратить внимание, что специфика и общественная опасность экологических преступлений заключается не в факте совершения противоправного и общественно опасного деяния, а именно в наступлении вредных и опасных последствий; значит, и квалификация данных преступлений должна происходить путем оценки субъективной стороны с позиции отношения субъекта преступления к наступившим общественно опасным последствиям.

Кроме того, не следует забывать, что в некоторых составах экологических преступлений в качестве последствия предусмотрено причинение смерти человеку по неосторожности. В этой связи среди некоторых ученых распространено мнение о том, что такие составы следует относить к составам с двойной формой вины[243]243
  Зумакулов Д., Прохоров Л. Квалификация экологических преступлений // Российская юстиция. 2000. С. 37; Михайлюта А., Попов И. Указ. соч. С. 40.


[Закрыть].

Однако необходимо провести дополнительный анализ во избежание дальнейшей путаницы. Действительно, к составам с двойной формой вины следует относить те преступления, в которых наступление смерти является квалифицирующим признаком, а преступление, описываемое основным составом, отнесено к умышленным (например, ст. 247 УК РФ «Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов»).

Тем не менее и в этом можно согласиться с Н. Л. Романовой[244]244
  Романова Н. Л. Понятие и система экологических преступлений: Дис. … канд. юрид. наук. Иркутск. 2001.


[Закрыть], рассматривая состав такого преступления, как «Нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими объектами либо другими биологическими агентами или токсинами» (ст. 248 Уголовного кодекса РФ), следует обратить внимание на формулировку ч. 2: «то же деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека». Таким образом, последствия в виде смерти следует относить лишь к деянию, описанному в основном составе данного преступления, а именно к нарушению правил безопасности при обращении с микробиологическими объектами либо другими биологическими агентами или токсинами, не учитывая слова «если это повлекло причинение вреда здоровью человека, распространение эпидемии или эпизоотий либо иные тяжкие последствия». В этом случае описанное выше деяние не может быть отнесено к преступлениям, поскольку не имеет преступных последствий, да и само нарушение правил преступным не является.

Таким образом, буквальное толкование приводит к тому, что «более тяжкие последствия», описанные в ч. 2 ст. 248 Уголовного кодекса РФ, выступают просто как альтернативные (с повышенной степенью общественной опасности) последствиям, указанным в ч. 1 ст. 248 Уголовного кодекса РФ. В этом случае нет оснований говорить о наличии двойной формы вины, а нормы ст. 27 Уголовного кодекса РФ здесь неприменимы.

Вина – необходимый признак субъективной стороны преступления, гарантирующий, что невиновное причинение вреда не сможет стать предметом уголовного разбирательства.

Однако дискуссионным остается вопрос о том, каким образом следует определять вину юридического лица, в случае если уголовный закон станет рассматривать его как субъект преступления. В данном случае следует опираться на опыт гражданского и административного законодательства, где вопрос о привлечении к ответственности юридического лица уже давно решен.

Гражданское право трактует вину как психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества и отдельных лиц. Такое определение применяется и к физическим, и к юридическим лицам.

Административное право под виной коллективного образования понимает противоправные последствия его деятельности. Эти определения подтверждают мысль о том, что вина юридического лица должна определяться через виновное поведение его работников, руководителей и всего коллектива в целом. Следовательно, субъектами преступления могут быть должностные лица и юридическое лицо одновременно.

Таким образом, исследование признаков составов экологических преступлений показывает, что без точного и верного уяснения всех элементов состава данных преступлений невозможно построить эффективный барьер на пути экологической преступности и создать подлинно действенную законодательную базу для правоприменителя. В этой связи должны быть разработаны все понятия, характеризующие состав экологического преступления, с целью повсеместного и однообразного их применения, понимания и толкования. А это возможно, только если в юридической науке появится отдельная отрасль, направленная исключительно на изучение феномена экологической преступности.