Текст книги "Похищение"

25

Я сижу на скамейке на пляже Френч-бей, не обращая внимания на холодный ветер, дующий с моря. Как я могла быть такой слепой? Но я ведь думала, он погиб.

Заново прокручиваю в памяти нападение, вдруг я что-то упустила – мелочь, которая подсказала бы мне, что все это лишь спектакль. Но ничего не могу вспомнить. Все казалось настоящим: и то, как Хантера вытаскивали из машины, и звук выстрела, и расплывшаяся под телом кровь.

Унизительнее всего то, что он наверняка слышал, как я кричала от горя, когда его «застрелили». Меня обжигает гнев. Если бы Карл и Хантер хоть немного переживали обо мне, они могли бы догадаться, что я считаю Лукаса причастным и к убийству Хантера, и к похищению. Отсюда и предположение, что Лукас – один из мужчин, которые держали нас под замком. Но они никогда не думали обо мне, о том, какие я выводы сделаю, что почувствую. Если бы Хантер хоть чуть-чуть раскаивался в том, какие причинил мне страдания за те две недели, что я провела в заточении, он бы мне признался. Но Хантер промолчал. И ни один из них ни разу не подумал, как больно мне было потерять подруг.

Меня не мучает совесть за то, что я ушла от него и бросила взаперти. Я вовсе не хотела, чтобы он пережил то же, что и я, хотя порадовалась отсутствию в сарае окон; Хантера не спасут, пока та темноволосая женщина – видимо, его подруга – не встревожится, почему он не явился к ужину. Мне невыносима мысль, что Хантер слышал, как я плакала о нем, когда считала мертвым. Он слишком много обо мне знает.

Звоню в авиакомпанию, заказываю обратный билет на воскресенье – через два дня. Я бы хотела уехать завтра, но мне придется увидеться с Хантером, потому что мы не договорили. Но он может найти меня. Хантер догадается, что я остановилась в Акароа, и ему не понадобится много времени, чтобы выяснить где. Конечно, он найдет меня, ведь у нас осталось незаконченное дело.

Но он не приходит, ни в тот вечер, ни на следующий день. Рано утром в воскресенье – рейс в восемь вечера, а мне еще нужно собрать вещи – я поднимаюсь по холму к дому, сгорая от негодования, что приходится самой туда тащиться. Надеюсь, его женщина окажется там; пусть знает правду: она живет с похитителем девушек.

Грузовик у дома, но вокруг, похоже, никого нет, и я сажусь ждать. Проходит некоторое время, прежде чем меня осеняет: все точно так же, как было, когда я уходила два дня назад. Автомобиль стоит на том же месте, дверь по-прежнему открыта. Присмотревшись, я вижу на приборной панели телефон Хантера. Меня охватывает страх – а вдруг никто не приехал, и Хантер все еще в сарае? Что, если женщина не его подруга, а просто помогает на стройке, или она его знакомая – посторонний человек, которые не станет тревожиться, если не увидит его несколько дней? Страх усиливается: в сарае было душно, вдруг там не было воды?

Ключ от замка у меня, он у меня с тех пор, как Хантер подсунул его под дверь.

Спешу к сараю, боясь войти внутрь, боясь того, что могу там найти.

Дрожащими руками вставляю ключ в замок. Отпираю его и распахиваю дверь, в темное помещение проникает луч света. Сначала я ничего не вижу. Но когда глаза начинают привыкать к мраку, я вижу: на полу под куском брезента лежит тело.

– Нет, – шепчу я. – Нет.

Дрожа от ужаса, заставляю себя пройти вперед, приседаю на корточки и откидываю брезент. Меня охватывает облегчение: там ничего нет, только рулон брезента, который выглядит, как человеческое тело.

– Этому фокусу я у тебя научился. – Резко оборачиваюсь. На пороге стоит Хантер. – Если бы я не смог выбить доску, уже был бы мертв.

– Я думала…

– Что бросишь меня умирать?

Он делает шаг ко мне, а я хватаю с пола кусок дерева.

– Не подходи!

Он замирает, подняв руки.

– Говори, – приказываю я. – Оттуда, где стоишь. Если шевельнешься – клянусь, я тебя прикончу.

26

– Когда вы с Недом вернулись из Вегаса, я поверил в то же, во что и остальные, – начинает Хантер. – Что у вас был тайный роман.

– Но к тому времени ты уже знал, что он пытался изнасиловать Жюстин. Ты знал, какой он. Почему же ты ничего не сказал мне?

– Думал, ты вышла за него по любви. Решил, что меня ты просто дразнила, и злился.

– Но ты же видел, как Нед обращался со мной, когда мы давали интервью. Ты стоял прямо позади нас, должен был заметить, что я стараюсь вырваться и подбежать к Кэролайн. Если бы ты мне помог, возможно, Лину и Кэролайн удалось бы спасти.

– Ты не виновата в их смерти, Амели. Лина все равно пришла бы к Неду. И прости, но насколько я знаю, ты была миссис Хоторп.

– Никогда, – сквозь сжатые зубы отвечаю я. – Никогда я не была миссис Хоторп. Я хотела сама убить Неда. В ночь, когда нас похитили, я собиралась пробраться к нему в спальню, когда он заснет, и по его телефону вызвать полицию. Если бы он не отдал мне телефон, я бы его убила. Другого выхода у меня не было. Я боялась, что, если сама не прикончу Неда, он прикончит меня.

– Именно так он и собирался поступить.

Из-за света, который проникает в открытую дверь позади Хантера, его лицо трудно разглядеть.

– Что? Когда?

– В ту же ночь. Но для этого придется вернуться немного назад. Может, продолжим снаружи, на солнце?

– Мне и здесь нормально.

– Хорошо. После смерти Лины Карл нашел в ее квартире папку с именами пяти девушек, бывших сотрудниц «Эксклюзива», которых изнасиловал Нед, а также копии платежей, которыми Хоторп покупал молчание. Еще нашлась запись, где четыре жертвы подробно описали, что с ними произошло. Карл передал это досье мистеру Смиту. Учитывая исчезновение Жюстин и Лины, дело зашло слишком далеко. Карл получил приказ выдать им Неда, пока он не причинил ущерб Фонду. Мой брат знал, что это означает: Неда просто убьют, но ему было плевать. Наоборот, он даже считал, что Нед легко отделался. Карл хотел заставить Неда страдать и душой, и телом. Он сказал мистеру Смиту, что хочет оставить Неда у себя на некоторое время. Мистер Смит согласился. Но вот проблема: если бы Нед исчез внезапно, полиция стала бы искать его. А если бы они нашли его труп, то принялись бы выяснять, почему Хоторпа-младшего убили, и Фонду все равно пришел бы конец. Мистер Смит попросил Карла что-нибудь придумать. – Он переносит вес с одной ноги на другую. – В ночь моего мнимого убийства мне забронировали билет на рейс до Новой Зеландии. Я мечтал просто сесть в самолет и забыть об этом кошмаре. Но потом наш план вытащить тебя провалился, и все изменилось. Я не хотел уезжать, пока ты не будешь в безопасности. Я хотел забрать тебя той же ночью, но Карл боялся, что я себя выдам, а заодно и его, поэтому попросил подождать еще пару дней, пока он придумает, как тебя вытащить. Брат сказал, что ты цела и невредима, закрылась в своей комнате, подальше от Неда…

– Вообще-то это Нед меня там запер, – перебиваю я и добавляю, не обращая внимания на потрясенное лицо Хантера: – После того, как попытался убить.

– То есть?!

– Он начал душить меня, как Лину. Просто не довел дело до конца, потому что я еще была нужна ему.

Он потирает подбородок.

– Боже, Амели, я и не представлял…

– Продолжай! – грубо обрываю его я.

Хантер кивает.

– К тому времени Карл уже не так тщательно шпионил за Недом. В тот вечер, перед тем как мы вас похитили, Карл подслушал разговор Неда с Эймосом Керриганом. К Неду заезжал Джетро Хоторп, он разозлил сына. Нед заявил, будто ты выставляешь его идиотом и он хочет от тебя избавиться. Он велел Эймосу вломиться в дом и убить тебя, представив все как неудавшееся ограбление. Я чуть не запаниковал, но Карл сказал – у него есть план. Он собирался похитить Неда и взять тебя с собой, ведь именно с твоей помощью Нед мог исчезнуть незаметно. Я спросил, что все это значит, а Карл объяснил – если мы заберем вас обоих, можно обставить все так, будто вы уехали в отпуск. Никто и не догадается, что Неда похитили. Можно было представить дело так, что Нед пытался скрыться от прессы, которая охотилась за ним из-за обвинения в изнасиловании, а потом, не вынеся всего этого, покончил с собой. Репутация Фонда осталась бы чиста, и к тому же все сочувствовали бы Хоторпу-старшему.

Я не сразу осознаю то, что услышала.

– Значит, если бы меня не похитили вместе с Недом, то меня убил бы Эймос Керриган?

– Да. Карл сказал, что будет держать вас с Недом в доме две недели, а потом ты пригодишься, чтобы связать концы с концами. И тогда тебя отпустят. Брат велел мне улетать и заверил, что у него все под контролем, мне нет причин оставаться. Но я не мог бросить тебя с ним. Лина была любовью всей его жизни, они собирались пожениться, завести детей… Ее смерть ранила Карла так, что я едва узнавал брата. Он пылал от ярости, и я боялся, что брат будет относиться к тебе так же, как к Неду. Поэтому я сказал, что помогу с похищением и останусь рядом, чтобы довести дело до конца. Я не жду, что ты поймешь или простишь за то, что мы натворили…

– Будь уверен, не прощу, – обрываю его я. – Как, думаешь, я себя чувствую, узнав, что меня похитили только ради того, чтобы мистеру Смиту, кем бы он ни был, сошло с рук убийство? – В моем голосе вновь звучит горечь. – Стоило ли оно того – все, что было сделано для защиты Фонда?

– На мой взгляд, нет.

– Это ты доставил Неда к мистеру Смиту?

– Нет, это был Карл. Он отвез Неда на вершину скалы и сказал ему, что за ним кто-нибудь придет.

– О твоей смерти написали в газете. С этим тоже мистер Смит помог?

– Да. Нам нужно было, чтобы все выглядело по-настоящему, на случай если станут проверять.

– Мог бы сказать мне, – говорю я. – Когда мы были в Хейвен Клифф, ты мог сказать правду. Объяснил бы, что задумал Карл, ввел меня в курс дела, я бы поддержала историю о том, что мы с Недом уехали отдохнуть, и провела бы эти две недели в одной из спален наверху, а не в темной каморке на матрасе, думая, что меня в любой момент убьют.

– Знаю, и мне жаль. Ты даже не представляешь, как жаль. – Хантер пытается подойти ко мне, но я поднимаю доску выше, и он снова отступает. – Но Карл тебе не доверял. Говорил, если ты увидишь наши лица, сразу бросишься в полицию, когда мы тебя освободим.

– Но ты мог бы довериться мне.

– Я же вроде как умер. Я не знал, как ты отнесешься ко всей этой затее.

– Ты знал, что я ненавижу Неда.

– Большинство людей даже если и ненавидят кого-то, смерти ему не желают. Если бы ты знала, что с ним случится, то попыталась бы помешать – хотя бы из моральных соображений.

– Я видела, как он убил Лину. Этого было достаточно, чтобы наплевать на моральные соображения.

– Если бы я знал, что ты видела, как она умерла, я бы никогда не заставил тебя пройти через этот ужас, – тихо говорит он.

– Она угрожала разоблачить Неда. Сказала ему, что у нее есть аудиозаписи с рассказами женщин, которых он изнасиловал. – Помолчав, спрашиваю: – А где Карл? Разве он не должен быть здесь и тоже попытаться оправдать себя?

– Я не оправдываюсь, – резко говорит Хантер. – У меня был выбор: бросить все или остаться. Я остался, и теперь мне придется жить с последствиями этого выбора.

К щекам приливает жар. Он задержался, потому что не хотел оставлять меня с Карлом.

– С Карлом я не вижусь, – объясняет Хантер. – Я не разговаривал с ним с тех пор, как он вернулся с церемонии прощания. Карл выяснил, как умерла Лина, и с трудом это перенес. Он немного пожил у нашей матери, но потом уехал. Я не знаю, увижу ли я его снова и когда. Сейчас мне нужно быть подальше от брата. – Он кивает на кусок дерева, который я все еще держу в руках. – Ты еще не хочешь положить это?

Я не хочу ни в чем ему поддаваться, но бросаю доску на пол.

– Ничего, если я сяду?

– Ладно, только оставайся на месте.

Он усаживается в дверном проеме, подтягивает ноги, упирается локтями в колени.

– Можно кое о чем спросить? – говорит Хантер.

– Давай.

– Почему ты вышла замуж за Неда?

Не хочу врать, чтобы не уподобляться ему.

– Из-за денег. Я вышла за него за сто тысяч фунтов.

– Ого, – негромко вздыхает Хантер. – Ты продалась за сто тысяч.

Осуждение в его голосе ранит.

– Даже не смей, – огрызаюсь я. – Ты творил кое-что похуже. Что случилось с той журналисткой?

– С какой?

– С той, о которой Нед велел тебе узнать – которая во время пресс-конференции осмелилась спросить его про обвинение в изнасиловании? Салли! Она мертва?

– Нет, с чего бы?

– Ты это точно знаешь?

– Нет, но…

– Ты выполнил приказ Неда, узнал, кто она, назвал ему ее имя?

– Да.

– Кэролайн сбила машина через три дня после пресс-конференции, через три дня после того, как она набросилась на Неда с вопросами о том, где Жюстин.

– Господи. – Он потирает подбородок, проводит рукой по волосам. В его глазах – сомнение и новые вопросы, которые он задает себе.

Хантер вскакивает и выходит из сарая. Не знаю, куда и зачем он ушел, не знаю, стоит ли его догонять. Но я не успеваю ничего предпринять, как Хантер возвращается со своим телефоном и встает в дверном проеме – смотрит на экран и что-то ищет.

– Слава богу. – Он закрывает глаза, зажимает переносицу пальцами. – Она в порядке, с ней все хорошо. Я видел ее вчерашний пост.

Слышу дрожь в его голосе, и мне стыдно за свою выходку. Но уже слишком поздно, чтобы взять свои слова обратно.

– Мне так жаль Кэролайн, – тихо говорит он. – Я бы выпил воды, хочешь?

– Да, пожалуйста.

– Может, зайдешь в дом? Кухня полностью функционирует.

– Нет, я останусь здесь, спасибо.

– Ладно.

Хантер уходит, а я вытираю потные ладони о джинсы. В сарае становится все жарче, но я не хочу выходить из полумрака. Не хочу, чтобы он видел мое лицо – вдруг поймет, как мне тяжело находиться с ним рядом.

27

Он возвращается с двумя бутылками воды и одну с порога бросает мне.

– Спасибо.

Откручиваю крышку и пью. Жду, пока Хантер сядет, но он остается стоять.

– У меня остались еще вопросы, – говорю я.

Он кивает.

– Давай.

– После того как я сбежала из комнаты, почему ты так грубо со мной обращался? Понимаю, я пыталась сбежать. Но лишить меня еды, потом оставить поднос у двери, не донести до матраса – что это было?

– Это был не я, – отвечает Хантер. – Меня там не было. Мне пришлось уехать на пару дней, кое-что уладить. Я и так опоздал, потому что ты заперла меня в комнате. Я покинул дом, как только Карл меня выпустил.

– Что тебе нужно было уладить?

– Я должен был разобраться с Эймосом Керриганом.

– Что ты сделал?

– Поговорил с бывшими коллегами, а те дали знать одному из своих информаторов, что Керриган должен исчезнуть.

Проходит секунда, и я осознаю, что Хантер стал причиной смерти человека. Но я выбрасываю эту мысль из головы – не могу сейчас об этом думать.

– Я все время вспоминаю о похищении, – продолжаю я. – Понимаю, вы должны были все правдоподобно обставить, но зачем заставлять нас думать, что мы провели там больше времени, чем на самом деле?

– Говорю же, Карл хотел, чтобы Нед страдал. Чтобы он поверил, будто его отцу плевать, что сына похитили, и Джетро не торопится выплачивать выкуп. Но у нас было всего две недели, когда вы с Недом якобы уехали в отпуск, поэтому Карл решил сделать так, чтобы вам казалось, словно вы пробыли в плену дольше. Когда тебя держат в темноте, ты дезориентирован, теряешь счет времени. – Он умолкает, кажется, догадавшись, что я и так уже это знаю. – Я согласился, потому что решил – если дни будут идти быстро, может быть, тебе будет легче все это переносить. Когда мы рассчитывали время и обратили внимание на календарь, то поняли: было бы неплохо все закончить тридцать первого августа – в дату, которая указана в вашем брачном договоре. Это не имело большого значения… По сути, неважно было, останешься ты замужем за Недом сорок дней или два месяца. Но тридцать первое августа казалось подходящей датой, чтобы остановиться.

– Откуда вы узнали условия соглашения? От Пола Карра?

– Да. Пол восхитился гениальной идеей и сказал об этом Карлу, а Карл решил, что было бы здорово сыграть в эту игру с Недом. Пусть думает, что мы знаем о нем больше, чем ему кажется.

– Что известно Полу?

– Достаточно. Он тоже работал на мистера Смита, присматривал за Недом.

– Мистер Смит – это случайно не псевдоним Стива Алджерсона?

– Без комментариев. Откуда взялась эта идея с умножением по календарю?

– Я узнала ее от своего отца. Когда я была подростком, он спросил меня, что бы я выбрала: миллион фунтов сразу или сумму, которую каждый день в течение месяца умножают на два. Я выбрала второй вариант, хоть и не просчитала его до конца. Сейчас я жалею об этом – жалею, что не сделала расчеты и не дала ему точный ответ.

– Ты написала его на обратной стороне двери в туалете.

– Да. Мне казалось, я должна сделать это ради отца.

– Я не знал, что ты потеряла родителей, пока Пол не рассказал мне. Наверняка тебе пришлось нелегко. Он сказал, что ты сбежала в Лондон.

– Мне повезло, я познакомилась с Кэролайн. Хотя все могло сложиться совсем иначе. – Набираю воздуха в грудь. – Мне нужно задать тебе вопрос. О выстреле. Это было ужасно. Почему Карл так поступил? Ты знал, что он собирается сделать вид, что убил меня?

– Никто не думал, что дойдет до стрельбы. Брат хотел напугать Неда, показать, что готов убить одного из вас, если понадобится. Мы не ожидали, что Нед примется подстрекать Карла от тебя избавиться. Мы думали, он в любой момент попросит остановиться, особенно когда Карл взведет курок. Но Нед промолчал, и Карл выстрелил в матрас. – Хантер медлит. – Я поверить не мог, что он действительно выстрелил, и закрыл тебе рот рукой, чтобы – не знаю – дать тебе понять, что ты еще жива, что в тебя никто не стрелял, что я рядом. Все произошло так быстро. – Снова пауза. – Мы с Карлом разругались потом. Меня все достало, это было невыносимо. Я мучился из-за того, что мы творили – не с Недом, а с тобой.

– Я выжила.

– Ты потрясающая. Я думал, ты будешь в ужасе, а ты боролась.

– Я и была в ужасе, но тебя никогда не боялась. С тобой в той комнате я чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо с Недом.

– Я должен был предпринять что-то еще, я хотел, но… – Хантер умолкает, и вид у него виноватый.

– Меня еще кое-что озадачило. Мое фото в ленте Неда – его сделали в Хейвен Клифф, в тот день, когда мы обедали с Лукасом. Я думала, Лукас фотографировал, а это не он?

Хантер опускает взгляд.

– Нет, это я. Карл меня попросил. До того как он похитил Неда – вернее, до того как решил захватить и тебя с собой, – план всегда заключался в том, чтобы заставить Неда поверить, что всем плевать на его исчезновение – родителям, жене… У него уже был снимок миссис Хоторп, которая играла в теннис, и оставалось сфотографировать тебя. Он хотел поиздеваться над Недом – мол, тебе настолько все равно, что ты приняла приглашение Лукаса вернуться в Хейвен Клифф. Потом план изменился, мы забрали тебя с собой, но даже не догадывались, что фото пригодится – оно подтвердило историю, будто вы с Недом уехали на две недели отдохнуть. Все, что нам оставалось сделать – просто загрузить его в телефон.

– Твоя девушка знает, что вы сделали?

– У меня нет девушки.

– На днях здесь была женщина. Когда я заперла тебя, то решила, что она придет и откроет дверь, когда ты не явишься на ужин.

Хантер улыбается.

– Приятно знать, что убивать меня ты не собиралась. Это Мара, моя сестра. Она живет в Данедине, а я здесь. – Молчание. – Я не уехал, знаешь ли. Из Англии. Не смылся сюда, как только все закончилось. Даже ездил в Рединг, пробыл там несколько дней.

Я таращусь на него.

– Ты ездил в Рединг?

– Да.

– Но… почему ты не…

– Не увиделся с тобой? Но как? Ты же думала, что я умер. Да и вообще – после того, что мы натворили?

– Тогда зачем ты ездил туда?

– Хотел убедиться, что с тобой все хорошо. И еще собирался дать тебе знать, что я жив. Пол знал об этом. Он сказал, я должен тебе написать. Но с виду у тебя все было нормально. Я видел, как ты ходишь по магазинам, казалось, все неплохо.

Я вспоминаю те времена, когда чувствовала его рядом, и горло жжет от непролитых слез.

– Ничего у меня не было хорошо.

– То, что ты сказала Карлу на прощании с Линой и Жюстин… О том, что ты спишь на матрасе в комнате с заколоченным окном. Это правда?

Это уже чересчур. У меня начинают течь слезы. Вытираю их, но они все равно бегут и бегут.

Вижу, как он захлопывает дверь, отрезая доступ света. И вдруг снова оказываюсь в доме в Хейвен Клифф, в комнате с заколоченным окном, а тюремщик идет ко мне в темноте. Закрываю глаза и думаю, что сейчас почувствую его руки у себя на плечах – но вместо этого он меня обнимает. И в этот миг с моей души сваливается огромный груз.

Не знаю, сколько времени мы стоим, обнявшись. Я думаю о приезде Хантера в Рединг, гадаю, что было бы, если бы у него хватило смелости признаться, что он жив.

– Прости, – негромко говорит он спустя целую вечность. – За все.

Вдыхаю его запах. Он пахнет солнцем и морем.

– Ты пахнешь по-другому, – говорю я.

– О чем ты?

– Ты пахнешь как Лукас. Когда ты подошел ближе, я узнала аромат: так пахло от Лукаса – свежескошенной травой. Потому я и решила, что ты – это Лукас.

Хантер тихо смеется.

– Это, наверное, гель для душа. Лукас оставил целую бутылку, нераспечатанную. Он привозит с собой вещи из Литвы и потом не забирает.

Гель для душа Лукаса. Он пользовался гелем для душа Лукаса.

Я отступаю, и Хантер опускает руки.

– Мне нужно идти, – говорю я. – Сегодня вечером я уезжаю.

– Ты не останешься?

– Не могу.

Он идет за мной к двери.

– Мы еще увидимся?

– Нет.

Выхожу на солнечный свет, шагаю по склону к дорожке. Добравшись до вершины, оборачиваюсь. Хантер стоит в дверях сарая, смотрит на меня, и я чувствую, как внутри все сжимается. Я потеряла всех, но, несмотря ни на что, не хочу потерять и его. Он – все, что у меня осталось, а мне так мало о нем известно. Я даже не знаю его имени…

Поднимаю руку, заслоняя глаза от солнца, и говорю:

– Может быть.