Текст книги "Похищение"

21
Настоящее

Пора. По крайней мере, я так думаю. Похититель скоро придет. Сегодня я сбегу. Вчера вечером, когда он явился с подносом, я притворилась спящей, спряталась под пледом. Чтобы план сработал, нужно, чтобы он хотя бы раз увидел меня в таком положении.

И вот я похлопываю по пледу, укладывая его вдоль матраса и старательно придавая ему во тьме форму человеческого тела. Сложно сказать, получилась ли у меня реалистичная фигура, но похититель, идя через комнату, должен верить, что под покрывалом лежу я. Если – или когда – он поймет, что меня там нет, я уже убегу.

Подхожу к двери и становлюсь за ней. Нащупываю петли. Нужно встать подальше. Если я окажусь слишком близко, створка заденет меня, когда тюремщик войдет. Если слишком далеко, он меня увидит. Выбираю место, прижимаюсь к стене и думаю о девятой линии, которую начертила вчера в туалете. Надеюсь, сегодня ничего выцарапывать не придется.

Ожидание невыносимо. Даже если удастся выбраться из комнаты, все зависит от человека, которого я когда-то считала Карлом: он не должен заметить ничего необычного, пока я не сбегу. Если он в подвале с Недом, то, возможно, услышит моего похитителя, зовущего на помощь, и поднимется по лестнице, прежде чем я успею уйти далеко. Но сейчас об этом уже поздно беспокоиться. Ключ поворачивается в замке, тюремщик здесь.

Меня обдает потоком воздуха, я поднимаю руку, створка касается моей ладони: дверь открыта. Чувствую, как входит похититель, шагает вперед. Пора!

Хватаюсь за край двери, проскальзываю мимо него, тяну за собой створку, нащупываю ключ – он там. От облегчения все тело охватывает слабость. Дрожа, закрываю дверь, поворачиваю ключ, слышу щелчок, готовлюсь услышать гневный вопль. Но ничего не происходит, и на миг тишина меня смущает. Почему он не протестует? Он уже понял, что я сделала. Поборов страх, заставляю себя шевелиться.

Осторожно пробираюсь по темному коридору, ощупывая пальцами стену, часто и прерывисто дышу. Доносится звук – это дребезжит дверная ручка. Я напрягаюсь, ожидая крика. Но его нет.

Ускоряю шаг, и дальше на стене нахожу дверной косяк. Я шагаю вперед и встаю к двери лицом, исследую поверхность руками. Две створки, двойные двери, которые в моем воображении ведут в огромную комнату, какую-нибудь гостиную. Веду руками вниз, нахожу две ручки рядом друг с другом. Пробую обе, но двери заперты, и я, не желая терять время, продолжаю путь.

Продвигаясь дальше по коридору, вдруг замечаю тонкую полоску света на уровне пола. Сердце подпрыгивает в груди: должно быть, свет идет из-под двери, а за ней – комната, комната, где есть свет, а значит, есть и окно.

Иду на свет, подхожу к двери, отыскиваю ручку. Та поворачивается, и я толкаю створку. Свет – яркий, белый, искусственный – ослепляет меня. Опускаю голову, зажмуриваюсь, теряю драгоценное время. Но я не в состоянии открыть глаза, боль слишком сильна.

Заслоняю лицо ладонями, будто щитом, чуть-чуть приоткрываю веки, немного развожу пальцы, – и вижу стол, а за ним холодильник. Это кухня. Раздвигаю пальцы чуть шире; справа от холодильника – стеклянные двери; быстро иду к ним, все еще прикрывая глаза руками. Натыкаюсь на стул, обхожу его…

БА-БАХ! Стул с грохотом падает…

На голову мне что-то набрасывают, не капюшон, а одеяло, но не мой плед, а что-то другое, грубое, не такое мягкое. Меня хватает чужая рука, прижимая одеяло и заглушая протесты. Мои ладони все еще закрывают глаза, я пытаюсь пошевелить руками, но не могу. Мой вес смещается в одну сторону, ноги отрываются от земли. Я прижата к телу похитителя, чувствую ритм его шагов, когда он идет куда-то вперед.

Я извиваюсь, и мои ноги ударяются обо что-то твердое. Лихорадочно соображая, пытаюсь понять, куда похититель меня тащит, мы возвращаемся по коридору, к комнате, где меня держали, к двери в подвал, где держат Неда. Пожалуйста, пусть это снова будет моя комната, пожалуйста, не дай ему оставить меня вместе с Недом! Ужас овладевает мной, я брыкаюсь под одеялом. Но это ничего не меняет.

Мужчина останавливается, прижимая мое тело к себе. Отпирает дверь, мои ноги, бессмысленно болтающиеся в воздухе, снова обо что-то бьются. Чувствую, как меня наклоняют вперед и вытряхивают из одеяла, а потом всем телом ударяюсь об пол.

С трудом перевожу дух. Дверь закрывается.

22
Прошлое

Зазвонил телефон. Я посмотрела на время и нахмурилась. 7:10. Кто мог звонить мне в субботу в такой ранний час?

Номер не определился. Я ответила на звонок.

– Алло?

– Амели, это Нед. Извини, что беспокою так рано.

Я поспешно села и тут же проснулась. В голове теснилась тысяча вопросов. Он звонит, чтобы уволить меня? В выходные? Откуда у него мой номер?

– Нет, все в порядке, правда.

– Ты когда-нибудь была в Лас-Вегасе?

Я схватила ноутбук, решив, что Нед попросит навести справки об этом городе.

– Нет, никогда. Я никогда нигде не была. Даже не летала на самолете. – Мысленно я приказала себе заткнуться. Нед Хоторп позвонил не для того, чтобы послушать историю моей жизни.

– Серьезно?

– Серьезно.

– Ну, я вылетаю туда сегодня утром. Пол Мартин согласился дать нам интервью. Вернее, почти согласился, – добавил Нед.

– Вау, – восхитилась я, польщенная его «нам». – Потрясающе!

– Как я уже сказал, это не точно. Но я попытаюсь его убедить.

– Что ж, удачи.

– Не хочешь полететь со мной?

От удивления я широко распахнула глаза.

– В Вегас?

– Да.

– Серьезно?

– Серьезно, – засмеялся Нед. – Возможно, мне понадобится помощь, чтобы убедить Пола Мартина. Ты расскажешь ему, какой наш «Эксклюзив» замечательный журнал.

– А разве Жюстин не летит с вами?

– Она не может, улетает сегодня в Париж, чтобы взять интервью у Офелии Тесье для мартовского номера.

– О, класс! Она наконец-то согласилась?

– Да, ее агент позвонил вчера вечером. Теперь насчет Вегаса. Вылет в десять, сможешь собраться к восьми?

– Да. Думаю, да.

– Хорошо. Хантер тебя заберет. Надеюсь, паспорт у тебя есть?

– Да, есть. На сколько времени мы едем?

– На три-четыре дня.

С трудом сдерживая волнение, я перебрала одежду. Только успела принять душ, одеться и собраться, как в домофон позвонил Хантер.

– Уже спускаюсь! – отозвалась я, выкатывая чемодан из дверей.

Мы с Хантером несколько раз болтали с тех пор, как примерно месяц назад меня сбил самокат. Ну не то чтобы болтали, просто обменивались любезностями. Он определенно стал вести себя дружелюбнее, но я старалась не придавать этому слишком большого значения.

– Мы должны приехать в Фарнборо с большим запасом, – сказал он, когда я уселась на заднее сиденье машины. – По дороге захватим мистера Хоторпа.

– Фарнборо? – спросила я. – А что там в Фарнборо?

– Частный самолет, который отвезет вас с мистером Хоторпом в Лас-Вегас.

– Частный самолет?

Хантер усмехнулся, глядя в зеркало заднего вида.

– Ты же не думала, что мистер Хоторп путешествует экономклассом?

Я рассмеялась, согретая теплом его улыбки.

– Нет, я думала, сама им полечу. А он – бизнес-классом или, может быть, даже первым. А мистер Хоторп когда-нибудь брал тебя с собой? – с надеждой спросила я. – Чтобы возить его там, в другом городе?

– Нет, обычно он нанимает кого-то из местных.

– Значит, у тебя будет пара выходных.

– Да, – подтвердил Хантер.

– Запланировал что-то интересное? – полюбопытствовала я и покраснела. Вопросы становились личными.

– Не-а. Запланировал бы, знай я об отъезде мистера Хоторпа заранее. Наверное, просто поболтаюсь где-нибудь.

Я тут же почти пожалела о поездке в Вегас. А потом обругала себя за глупые фантазии. Даже если бы я не поехала с Недом, вероятность того, что Хантер предложит мне поболтаться с ним, пока босс в отъезде, была меньше нуля.

– Что ж, захочешь послушать мой рассказ о Вегасе, когда я вернусь, дай мне знать, – не задумываясь, выпалила я и напряглась, ожидая неизбежного отпора.

– Почему бы и нет. – Он повернулся и посмотрел на меня. – А может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь выпить?

Сердце ухнуло в груди.

– Может быть.

Мы заехали за Недом к нему домой в Уэнтворт. Особняк поражал воображение – огромное белое здание с колоннами и балконом за затейливыми черными воротами. Нед сел сзади рядом со мной, и все разговоры между мной и Хантером прекратились.

23
Настоящее

Открываю глаза, и на долю секунды мне кажется, будто я в своей комнате в квартире Кэролайн. Но стоит увидеть тьму, как все возвращается.

Мне холодно – холодно с тех пор, как меня вернули в эту черную как ночь каморку. Когда это было? Трудно сказать, еды больше не приносили. Я твержу себе, что в конце концов меня накормят. Если бы они хотели моей смерти, просто убили бы за попытку побега. Плед исчез. Я искала повсюду, но так и не нашла. Возможно, его забрали в наказание.

Почему меня обнаружили так быстро? Похититель не кричал, когда я заперла его, но его товарищ, тот, что схватил меня на кухне, не случайно на меня наткнулся, он пришел наготове – с одеялом. Он должен был в считаные секунды узнать о моем побеге, а значит, его предупредили – ну, конечно, наверняка у них есть мобильные телефоны или рации, чего я по глупости не учла.

Отмахиваюсь от депрессивных мыслей, что грозят захлестнуть с головой. Я жива. Возможно, полного успеха добиться не удалось, зато получилось сбежать из своей каморки. И теперь я кое-что знаю о доме, где меня держат, – рядом с моей темницей есть комната с двойными дверями, а дальше по коридору – кухня.

Сама кухня – большое помещение со столом в центре и стульями. В дальнем конце – стеклянные раздвижные двери, которые ведут на улицу. Если бы я только сумела до них добраться… Но меня ослепил свет, и я потеряла драгоценное время, ожидая, пока глаза привыкнут. В следующий раз, пообещала я себе. Потому что следующий раз обязательно будет.

Не хочется выводить еще одну линию на стене, но я все равно это делаю. День десятый, понедельник, двадцать шестое августа – день неудавшегося побега.

Выхожу из ванной, возвращаюсь на матрас. И тут я вдруг понимаю, что снова здесь, там, откуда начала, и от разочарования я пинаю стену.

24
Прошлое

Я застегнула ремень безопасности, нервно ощупывая пряжку. Я тревожилась и в то же время пребывала в радостном волнении: мне не верилось, что я лечу в Лас-Вегас.

Стюардесса принесла шампанское.

– Нет, спасибо, – с улыбкой отказалась я.

Нед взял с подноса два бокала.

– Да брось, – один из них он вручил мне, – первый полет надо отпраздновать. Но если хочешь, тут есть безалкогольные напитки.

– Нет, все хорошо.

Он чокнулся бокалом с моим.

– За первый полет из многих!

– Спасибо. – Я пригубила напиток. От ощущения лопающихся на языке пузырьков волнение усилилось. Все казалось нереальным – сидеть в частном самолете и пить шампанское. Жаль, Кэролайн меня не видит. Подруга даже не знала, что я лечу в Вегас; я хотела ей позвонить, но собиралась в спешке и не успела.

Я достала телефон из сумочки и повернулась к Неду.

– Не против сфотографировать меня? Хочу отправить Кэролайн.

– Конечно. – Свой мобильник он положил на столик. – А я ее знаю?

Я подняла бокал и улыбнулась в камеру.

– Вы познакомились на вечеринке «Эксклюзива», она подруга Жюстин и Лины.

– Ах да, теперь припоминаю.

Я отправила фото Кэролайн с подписью «Угадай, где я – лечу в Лас-Вегас! На частном самолете, не меньше!».

На экране телефона Неда вспыхнуло сообщение. Краем глаза я увидела эмодзи с большим пальцем вверх от кого-то по имени Эймос Керриган.

Нед взял телефон, просмотрел сообщение, затем осушил бокал.

– Переключи мобильный в режим полета, – сказал он, выключая свой. – Скоро взлетаем.

Я выключила телефон, представляя, как удивится Кэролайн, получив мое сообщение. Нед отодвинул кресло и зевнул.

– Я собираюсь вздремнуть, – сказал он. – И ты тоже не стесняйся.

Но я не могла спать, слишком была взбудоражена.

Мы прибыли в Лас-Вегас, и все было как во сне. Нед забронировал нам номер в огромном комплексе отель-казино. Если бы мне пришлось торчать день напролет в номере, я бы не возражала. Он был гигантским, с раздвижными дверями, которые вели на балкон, почти такой же большой, как моя квартира-студия.

– Ну, что скажешь? – спросил Нед, стоя на пороге, пока, перегнувшись через перила балкона, я разглядывала огромный бассейн внизу.

– Потрясающе! – Я повернулась к нему. – Спасибо, что пригласили меня, это так мило. Вы не пожалеете, обещаю.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Нед. – Абсолютно уверен, ты мне очень поможешь. Почему бы тебе не распаковать вещи? Потом пойдем обедать. Жду в холле через полчаса.

Я быстро распаковала чемодан и присела, чтобы отправить сообщение Кэролайн. Внезапно я пожалела, что уехала в Лас-Вегас, не предупредив ее. Собираться пришлось в спешке, но я не нашла и пары минут, чтобы позвонить ей, – возможно, боялась, что она станет меня отговаривать? Не знаю, зачем бы Кэролайн это делать, ведь она почти незнакома с Недом. Но ощущение не проходило, и я знала: мне станет легче, когда я с ней поговорю.

Однако телефона в своей сумке я не нашла. Сердце замерло; я вспомнила, как, включив режим полета, положила мобильный в карман сиденья. Наверное, там я его и оставила.

Нед ждал меня, и я спустилась на лифте в вестибюль. Здесь было так много ресторанов на выбор, что я с радостью предоставила решать Неду.

– Кажется, я забыла в самолете телефон, – призналась я, когда мы уселись.

– Не волнуйся, когда самолет приземлится в Лондоне, я попрошу доставить твой мобильник сюда курьером.

Я замерла с бокалом, не донеся его до рта.

– Ни в коем случае, это слишком дорого! Я сама виновата, что оставила его в самолете.

– Брось, я не против, – улыбнулся он. – Но это займет два-три дня, мы, скорее всего, уже полетим обратно.

– Ничего страшного. Если мне надо будет с кем-то связаться, я воспользуюсь ноутбуком.

Но позже, когда я осталась одна у себя в номере и взяла ноутбук, чтобы написать Кэролайн, экран не загорелся. Я попробовала зажать кнопку включения, но это не помогло. Не раздумывая, я сняла трубку стационарного телефона и позвонила в номер Неда. Он ответил спустя три гудка.

– Да?

– Нед, это Амели. Простите, что звоню так поздно, но у меня ноутбук не работает… – Я осеклась, осознав, что Нед, вероятно, ничем мне не поможет.

– Ты не ударяла и не роняла его?

Я покраснела, внезапно вспомнив, как уронила сумку на пол в туалете в аэропорту.

– Вроде бы нет, – соврала я. Не хотелось слишком обременять начальника: сначала телефон в самолете забыла, теперь еще это.

– Дай мне время, я сделаю пару звонков. Посмотрим, сможем ли мы его починить. Если нет, куплю тебе новый. – Он помолчал. – Не волнуйся так, это не проблема.

– А вдруг вам понадобится, чтобы я что-то сделала?

– Расслабься, сейчас выходные. Если честно, сомневаюсь, что для тебя найдется задание до встречи с Полом Мартином, а это произойдет не раньше понедельника. Главное, оставайся в пределах отеля на случай, если мне потребуется твоя помощь. А до тех пор можешь развлекаться.

– Серьезно?

– Конечно. Сходи к бассейну, в СПА, сделай пару процедур. Просто назови персоналу мое имя, и они обо всем позаботятся. Если ты мне понадобишься, я пришлю кого-нибудь за тобой.

На следующий день после завтрака Нед скрылся в бизнес-зале. Я хотела искупаться в бассейне, но мне не пришло в голову захватить купальник, поэтому я отправилась в один из магазинов отеля и купила красное бикини.

Еще я обзавелась солнцезащитными очками-авиаторами и все утро плавала и грелась под жарким солнцем пустыни. В обед пришел молодой человек с сообщением от Неда и передал просьбу встретиться с ним в ресторане.

– Пол Мартин сказал, что не сможет уделить нам время до вторника или даже среды. – Сегодня Нед выглядел иначе. Небритое лицо, под глазами – темные круги. Он ковырялся в тарелке с салатом и казался каким-то нервным. Я не видела его таким с тех пор, как журналистка пыталась заговорить с ним на вечеринке. – Он знает, что я приехал специально ради интервью. Я передал его агенту, что оно должно состояться не позже среды, поскольку в четверг мы уже улетаем обратно.

– Это мой день рождения! – воскликнула я. – Мне исполнится двадцать.

– Двадцать? – Он поднял бокал вина. – Нужно непременно отпраздновать перед отъездом.

Несмотря на мрачное настроение Неда, мне нравилась его компания. Он был веселым и обаятельным, а когда попросил рассказать о себе, я поделилась с ним, что мои родители умерли. Ему не верилось, что я совсем одна в этом мире.

– У тебя должны были остаться родственники где-то во Франции, – запротестовал он, пригубив вина.

– Вряд ли, – сказала я, обводя взглядом других гостей. – Мой отец был единственным ребенком, французские бабушка и дедушка умерли задолго до моего рождения. – Я взяла бокал с водой, отставив в сторону заказанное боссом вино, и сделала глоток. Нед уговорил меня его попробовать, но я так и не поняла, понравилось оно мне или нет. – Моя английская бабушка умерла несколько лет назад. У мамы был кузен где-то в Шотландии, кажется, но я сомневаюсь, что она с ним виделась. Даже если у меня и остались родственники, я не знаю, с чего начать поиски.

Нед сочувственно мне улыбнулся.

– Я тоже теперь стал единственным ребенком. Хотя у отца есть еще один – Фонд Хоторпа.

– Должно быть, вы гордитесь им и своим отцом.

Нед покрутил ножку бокала в руке.

– Да, горжусь. Но, честно говоря, Фонд оказался разочарованием лично для меня.

– Почему?

Он пошевелился на стуле.

– Предполагалось, что Фонд станет нашим общим делом. Отец как раз собирался его открывать, когда я вляпался в передрягу: подрался, врезался на машине в дерево, и все такое. И поскольку я персона известная – вернее, мой отец, – разумеется, все попало в прессу. Отцу пришлось поставить все на паузу, потому что некоторые из потенциальных инвесторов перетрусили: мол, моя «неосмотрительность» запятнала Фонд. Отец был в ярости, и когда десять лет спустя он все-таки основал Фонд Хоторпа, то запретил мне иметь к нему какое-либо отношение. – Нед помолчал, осушил бокал и подал знак официанту принести еще вина. – Когда я сказал ему, что знаю людей, которые с радостью сделают существенный денежный вклад, отец ответил: вряд ли ему хочется, чтобы имена моих знакомых были связаны с Фондом. Сбор средств, который я провел в сентябре, – самый лучший тому пример. Мы получили миллионные пожертвования, но он не захотел их брать, и мы передали средства в другую благотворительную организацию. – Он подождал, пока официант дольет ему вина. – Правда в том, что для отца Фонд важнее меня.

– Уверена, это не так, – сказала я сочувственно.

– Все так. – Нед не сумел скрыть горечь в голосе. – Ну хватит обо мне, давай о чем-нибудь другом. Как продвигается поступление в колледж?

– Я получила предложение от Королевского колледжа, но отложила еще на год.

– Почему?

– Потому что еще не накопила.

– Ты ведь хочешь быть адвокатом, верно?

– Моя мама из-за халатности врачей умерла при родах в больнице Парижа. Я видела, как отец годами сражается за справедливость, но у нас всегда не хватало денег или связей, чтобы чего-то добиться. Поэтому я твердо решила стать адвокатом – не просто хорошим, а отличным адвокатом для тех, кто не в состоянии себе его позволить.

– Очень благородно, однако так ты не разбогатеешь.

Я рассмеялась.

– А я и не стремлюсь, главное, не скатиться в нищету. Я прошла через это, было ужасно. Вот почему я не хочу брать огромный кредит на оплату колледжа, вдруг так и не смогу его вернуть. Но, возможно, придется и на это пойти.

– Я помню, что было, когда отец неожиданно решил вложить большую часть наших денег в Фонд, – сказал Нед, внезапно помрачнев. – Если бы дед не вмешался, сегодня я бы жил совсем иной жизнью.

И все равно комфортной, – так и хотелось мне ему сказать. Богатой и с соответствующим уровнем. Но я промолчала – он ведь мой босс; вряд ли Нед имеет хоть малейшее представление о том, каково это – быть другим.

25
Настоящее

Живот режет от боли. Останавливаюсь, принимаюсь его тереть. После хлеба с сыром, который я ела в ночь перед попыткой побега, мне больше ничего не давали, и это было сто лет назад. Если бы я могла уснуть, это отвлекло бы меня от голода. Но из-за спазмов в животе и холода это невозможно.

Иду в туалет, наполняю пустой желудок водой, пью так много, что меня рвет. Дрожу без остановки, пока выцарапываю очередную строчку на стене: наверное, прошел еще один день. Одиннадцатый! Почему никто за нами не пришел?

Возвращаюсь в комнату, мне даже удается немного задремать. Меня будит шум, я поднимаю голову и с надеждой смотрю в сторону двери. Но здесь никого нет, и внезапно я прихожу в ярость – я зла, ведь они думают, что могут уморить меня голодом.

Я вскакиваю и вслепую пробираюсь к двери.

– Я хочу есть! – кричу я. – Мне нужна еда! – Нащупываю дверную ручку, принимаюсь ее дергать. – Слышишь?! – Колочу в створку кулаками. – Я голодная!

Замираю, прижимаюсь ухом к двери, надеясь услышать шаги.

Ни звука.

Снова стучу.

– Вы слышите? Мне нужна еда!

– Заткнись! – Пронзительный крик заглушает звук моих ударов. Я замираю, не донеся кулак до стены.

Меня поражает злоба, прозвучавшая в этом голосе. На миг мне кажется, будто это тот, кто поймал меня, когда я пыталась сбежать, – он там, в коридоре, и требует, чтобы я перестала. Затем понимаю – звук идет снизу. Это Нед. Он услышал, как я колотила в дверь.

Я опускаюсь на пол со слезами разочарования и вдруг задеваю что-то ногой. Протягиваю руку – это поднос. Какое облегчение! Наверное, его принесли, пока я спала. Нащупываю еду – сэндвич, и начинаю есть, продолжая шарить по подносу в поисках шоколада. Но больше ничего нет.

Доедаю сэндвич, сажусь спиной к стене и думаю о подносе, который на этот раз оставили прямо у двери. Больше никакого шоколада или фруктов. Никакого человеческого контакта. Вынести это будет труднее всего. А как же Нед? Он знает, где я, знает, что меня держат в комнате где-то над ним. А значит, может вторгнуться в мое пространство, когда захочет.

Мне стоит вести себя потише.