Текст книги "Джейтест"

Глава 11
ИСЦЕЛЕНИЕ

– Это будет нелегко. Для меня – нелегко. – Марика сосредоточенно замерла над разложенными на широком столе распечатками и прорисовками граней мозаики «Джейтеста». – Я ведь... Я не знаю, чем тут может помочь мой Дар. Ведь душа Кайла... Его сознание – это не потерянный зонтик и не украденные часы. Я не знаю, как это сделать. Какую ниточку протянуть туда – в то Царство.

– Это может быть что-то другое. – Цинь, устроившаяся в углу бункера, забравшись с ногами на широкую дубовую лавку, сделала неопределенный жест своей узкой ладонью, словно пытаясь выхватить из воздуха что-то невидимое. – Какой-то предмет. Талисман, который вернет Кайла сюда. Надо только правильно попросить.

– Сформулировать команду, – мрачновато уточнил Сухов и возобновил свое хождение по скрытому на многие этажи в скальной породе, как и все остальные помещения секретного института «Линчжи», бункеру.

– Знаете, я бы сделал так. – Том осторожно подвинул к середине стола составленные встык кусочки бумаги: – «Дать дорогу к возвращению...» А дальше лезет какая-то чепуха.

– «Дать ключ»! – определила Цинь. – Марика работает с памятью вещей, и мы должны просить тоже о вещи. О предмете. О ключе.

– А смотрите-ка. – Сухов нагнулся над столом и стал решительными движениями переставлять клочки бумаги с начавшими уже стираться знаками магического языка. – У меня уже мелькало тут... Вот: «Дать ключ заблудившемуся в мирах». И дальше – вторая часть здорово прочитывается. «Идущим за тобой Силы... или, гм, Боги... прочтут последнее Испытание для Пятерых».

– Ч-черт! – Цинь вскочила на ноги, словно подброшенная пружиной. – Это – оно! Не может быть по-другому! Кажется, мы все-таки одолеем Ларец!

Сухов молчал, мрачно потирая наметившуюся щетину на щеках:

– «Последнее испытание». Идущим за тобой. Это я и ты. – Он посмотрел на китаянку: – Тебе не страшно, Цинь?

* * *

Цинь было страшно. Точно так же, как и Марике. Но обе они, как могли, скрывали этот страх. Одной это удавалось, другой – не очень. Пальцы Марики предательски подрагивали, когда она вставляла ставшие вдруг тяжелыми и непослушными кубики древней магической мозаики в гнезда на дне янтарного короба. И когда последний из них стал на свое место, зажмурилась, словно маленькая девочка, которой предстояло войти в ужасно холодную, ледяную прорубь.

Но даже через зажмуренные веки она узнала этот насыщенный, теплый, все раскаляющийся по мере нарастания свет, который полился из Ларца. И слух ее заполнился знакомым, хотя и слышанным-то всего два раза – много лет тому назад – гулом. Этот свет и этот гул, как и тогда, проникли в ее душу, заполнили ее до краев, стали превращать ее во что-то, чем она не была. И не хотела быть.

Как и тогда, все вдруг окончилось, оборвалось, оставив в душе лишь чувство тревоги и растерянности, словно она услышала во сне зов кого-то близкого и, очнувшись от этого сна, поняла, что кинуться на этот зов уже давным-давно некуда.

– Так. – Сухов присматривался к лицу Марики. – Ну, теперь остается ждать. И надеяться, что мы не ошиблись.

– Ждать особенно нечего. – Марика выпрямилась на жесткой лавке и, словно сразу постарев на несколько лет, приняла ритуальную позу гадальщицы. – Я начну работать прямо сейчас. Дар меня не подводил никогда. Почти никогда. Или получится, или нет. – Она встала. – Мне надо видеть Кайла. – Руки ее что-то искали на пустой поверхности стола, а глаза смотрели мимо – куда-то вдаль, поверх всего происходящего.

Том понял, откуда взялось это прозвище – Слепая Цыганка.

– Пойдем. – Цинь взяла Марику за локоть. – А вы побудьте здесь, – она слегка кивнула Тому и Сухову. – Может, придется предпринимать что-то прямо сейчас.

Две тяжелые, на номерных запорах двери, два охранника с непроницаемыми плоскими лицами и два марша узкой, выбитой в скале лестницы отделяли бункер, в котором остались наедине с Ларцом двое из Пятерых, от небольшой светлой комнаты. В ней у узкого, выходящего в залитый полуденным светом колодец внутреннего дворика-сада сидел Кайл. Чуть поодаль, прямо на каменном полу, лежал неправильной формы камень, заключавший в себе его душу. И еще – Больной Мир.

Марика на мгновение застыла посреди этого, наполненного светом только наметившейся где-то в далеких небесах весны, пространства. Она и не поняла сначала, что этот человек в больничной пижаме, задумчиво ловящий лицом льющийся из окна свет, ее старый друг – Кайл Васецки, настолько непривычным стало его лицо – обычно веснушчатое и, как правило, ироническое. Теперь оно казалось маской, изваянной из крапчатого известняка.

Потом стремительными шагами она подошла к нему, положила руки на его плечи, заглянула в лицо. На секунду Кайл отвел глаза от окна и встретился взглядом со своей старой знакомой.

– Здравствуй, Кайл, – сказала Марика. – Ты узнаешь меня?

– Да, – голосом, лишь чуть тронутым теплой интонацией, ответил он и снова отвернулся к окну.

– Я предупреждала, – с тревогой в голосе напомнила Цинь, она продолжала стоять на пороге. – Он... Он – как во сне. Точнее, это мы, наверное, кажемся ему сном. – Она оглянулась в дверной проем позади себя: – Тебе принести что-нибудь? Из твоих... инструментов?..

Марика молча покачала головой. Она перенесла одну руку на лоб Кайла, другую оставила на плече.

– Нет. Все эти штучки... Они – на публику. Так – бутафория. Лучше... Вот что, мне кажется, что... Позови сюда Роббинса. Пусть он просто побудет здесь. Похоже, что мой Дар и его – они как-то помогут друг другу.

Цинь бесшумно исчезла в темном проеме. Когда она вновь появилась в сопровождении озадаченного и немного наряженного Тома, Марика сидела на корточках над камнем Больного Царства, протянув к нему ладонь. Казалось, она грела над ним озябшие руки. Не говоря ни слова, Том подошел к ней и сел напротив, почти в точности повторив ее позу. И Цинь опустилась рядом, пристально заглядывая им в лица.

Кайл, почувствовав, видно, что нечто происходит совсем рядом с той гранью, которая отделяет его от Мира, где уже давно ждут его возвращения, отвернулся от светлого провала окна и слепым, неосмысленным взглядом стал обводить почти лишенную мебели и обстановки палату. Тень тревоги легла на его лицо и, словно в зеркале, отразилась уже не тенью, а судорожной гримасой на лице Тома. Марика резко поднялась на ноги и, тряхнув головой, молча направилась к двери. Поднялся на ноги и Том. Нахмурился в ответ на немой вопрос устремленным на него взглядом Циньмэй, коснулся руки Кайла и быстро вышел следом за Марикой. Несколько секунд Цинь смотрела, как покой и отрешенность возвращаются на ожившее было лицо Кайла, потом осторожно закрыла за собой дверь, приводимую в движение парой сервомоторов, сурово посмотрела на неподвижного, как истукан, охранника и быстро, по-мальчишески сбежала по лестнице вниз. В полутемном бункере Марика Карои, ее старая, старшая подруга, прикусив губу и по-старушечьи сгорбившись, стояла над столом, впившись обеими руками в погасший, темный короб «Джейтеста».

* * *

– Это... это очень странная вещь – то, что мне надо найти. – Марика смахнула с лица упавшие на него волосы, повернулась к Тому: – Ты это почувствовал?

«А ведь эти трое только что были чем-то одним, – подумал Сухов. – Марика, Кайл и Том. Точно так же, как я и Том. И еще – Стрелок. Тогда... Когда мы искали Истинное Имя. И так же, как Цинь становится немного кем-то из нас, когда исцеляет... Души... Наши души. Джей их сливает в одно целое. В один ком. И лепит из них что-то ему одному понятное и нужное».

– Я почувствовал. – Том провел рукой по глазам. – Это... То, что ты ищешь... Оно как бы раздвоилось. Оно – и там, в Больном Царстве, и здесь – где-то с нами.

– С нами. – Марика тряхнула головой, глядя в пространство. – Это... Это – не совсем те слова. Цинь... Подойди ко мне, Цинь.

Она по-прежнему, как слепая, вскинула руки к лицу китаянки и, не касаясь его, стала словно ощупывать невидимую маску или шлем вокруг ее головы. Потом – быстро взяла ее за руки.

– То, что мы ищем, было у тебя, Цинь. – Взгляд Марики снова приобрел ясность, она внимательно заглядывала в глаза подруги, мучительно стараясь что-то объяснить ей.

– Ваши пути пересекались. – Она, не отводя взгляда от зрачков Цинь, окликнула Роббинса. – Том, я... Я почти видела это. И мне кажется, ты... Ты тоже должен был увидеть... почувствовать.

Том напряженно молчал, потом, точно так же, как тогда – в храме Желтой Луны, – торопливо, ни на что вокруг не обращая внимания, потянул к себе брошенный на стол электрокарандаш и стал нервно, морщась, рисовать что-то. Перечеркивать, рвать нарисованное и снова мучительно пытаться изобразить нечто, привидевшееся ему глазами Кайла там – в Мире Больного Царства. Остановился. Откинулся на лавке, прижавшись спиной к стене. Закрыв глаза, покачал головой.

– Ушло, – с судорожным вздохом произнес он. – Не успел зацепиться... понять. Надо попробовать еще раз «нырнуть». Но только это сразу не получится. Одно могу сказать: это действительно есть и там, и здесь. И когда он завладеет... Когда Кайл возьмет это в руки... И там, и здесь...

Марика сосредоточенно рассматривала наброски Тома. Нагнулась, подняла с пола пару скомканных листов и, расправив их, стала сравнивать разные варианты рисунка. Цинь через ее плечо внимательно присматривалась к изображенным на бумаге штрихам и линиям.

– Это что-то небольшое, – уныло попытался подсказать Том. – Небольшое и древнее. Тогда – в момент контакта – я почти точно знал, что это такое.

Марика не обратила внимание на его слова.

– Это имеет отношение к твоему дому, Цинь. К твоей семье. – Она решительно подняла голову, впившись глазами в китаянку. – Где-то там – настоящий след. Не тень из сна, как здесь.

– Это... – Цинь сосредоточенно стиснула пальцы рук. – Это может быть что-то из коллекции. Из собственности Стаи.

– Тогда... – Марика решительно выпрямилась, – мне надо туда. Быстро.

– Я думаю, – жестко остановил ее Сухов, – нам всем надо туда.

* * *

Единственное, о чем Том успел подумать в дороге, так это о преимуществах обладания златом, и о власть имущих, и о суровой необходимости соблюдать закон. Скоростной глайдер возник у ворот высокогорного особняка, в котором располагался секретный институт, мгновенно, по одному только мановению смуглой ладошки наследницы могущественной империи «Линчжи». И помчался этот глайдер к столице Республики, явно посылая куда подальше всех диспетчеров – гражданских и военных служб движения – вместе с обещанными за такое непослушание карами. Подумав об этом, Том – это у него уже вошло в привычку после контактов – провалился в глубокий и в то же время беспокойный сон. В нем он, незримым спутником Кайла Васецки, брел по колдобинам дорог Больного Царства к столице страны, огромной, разрушенной Эпидемией и войной с чудовищами, и чудища эти перекликались в далеких горах, и раскосые ведьмы следили за ними из заколдованных рощ. И дьявол жил в лесах. А Кайл все что-то пытался объяснить ему – своему гостю из Истинного Мира, все говорил и говорил что-то внутрь самого себя, куда гость этот поселился, и длилось это до тех пор, пока и там – в странно реальном Мире вымороченного кошмара – Тома не сморил сон. Ставший пробуждением наяву в ярком полуденном солнце, редком для конца зимы, перед воротами родового особняка владык фармакологической империи.

Водитель, выскочив из кабины, услужливо помогал хозяйке и ее гостям спуститься на пыльную холодную землю перед входом в сад, голый и жутковатый в эту пору года. Посмотрев на красный, в традиционном китайском стиле, дом, Том внутренне похолодел, вспомнив о таящейся там, в глубине этого красивого дома, совсем недалеко от зала с окованными сундуками, другой, похожей на нутро жарко натопленной печи, комнате.

Но им не пришлось входить ни туда, ни в зал, в котором стоящие вдоль стен дубовые короба таили реликвии тысячелетней магии Джея. Им вообще не пришлось входить в дом.

– Здесь! – сказала Марика, резко остановившись посреди выложенной камнем дорожки.

Сад вокруг был пуст. Только тени незаметных охранников, склонившихся в поклоне перед внезапно явившейся хозяйкой, застыли тут и там – такие покорные и безжизненные, как почти не скрывавшие их деревья. Только одним отличалось выбранное Марикой для неожиданной остановки место: справа от дорожки, утопленные в тщательно разглаженный граблями грунт, в полушаге от них лежали две скромных плиты, украшенные только вязью иероглифов.

– Это... Это было связано вот с ним. – Марика судорожно выкинула перед собой руку, простирая ее над одной из могил. – Это ведь твой брат, ты мне рассказывала, Цинь.

Китаянка не ответила. Присев, она совершала над плитой какой-то ритуал, короткий и непонятный непосвященным.

– Эта вещь... То, что нужно нам... Это было связано с ним, с твоим братом, Цинь, – глухо сказала Марика. – Это было связано с его смертью.

Циньмэй резко поднялась на ноги.

– Где?! – Казалось, Марика сейчас провалится в уставившиеся на нее широко раскрытые, бездонно-черные глаза подруги. – Теперь я знаю что! Осталось узнать, где это. Тогда я буду знать, кто... Кто убил. Кто прислал убийц. Кому они отдали то, что забрали у него.

Не спуская глаз с Марики, она вдруг резко хлопнула в ладоши, и, раньше, чем этот звук этого хлопка смолк, за плечами ее выросла серая тень. Раскосая и покорная.

– Мать? – не оглядываясь спросила Цинь.

– Госпожа больна, – голосом ветра в траве ответил охранник. – Госпожа не может спуститься из покоев. Она примет вас одну.

В жизни Том не слыхал столь покорного, но безапелляционного тона. Нет, впрочем, слышал. Временами точно так же говорила с ним Цинь. Которая сейчас задумалась о чем-то.

– Позаботься о гостях. – Все также, не оборачиваясь, она зашагала по дорожке к дому, коротким жестом велев гостям следовать за собой. – У нас будет важный разговор. – Она не сомневалась, что слуга тоже идет за ней. – Пусть нам накроют в Старой гостиной. Никто не должен знать.

* * *

Вторая чашка зеленого чая показалась Тому не такой уж и безвкусной и, пожалуй, прибавила бодрости и ему, и Сухову с Марикой. В ожидании, пока Цинь закончит беседу с престарелой матушкой в верхних покоях старого дома, трое обменивались короткими репликами. Они касались в основном поданного угощения (тема была не слишком благодатной – печенье и засахаренные фрукты, как на день рождения в детском приюте) и убранства гостиной (древнекитайская живопись не была увлечением ни одного из присутствующих). Беседа Цинь с родительницей протекала, видно, непросто, чего, собственно, и следовало ожидать в сложившихся обстоятельствах; появившись на верхних ступенях ведущей в зал лестницы, девушка была целиком погружена в себя, замкнута и даже – как это ни трудно было представить при ее предельно смуглой коже – бледна. Однако, довольно быстро справившись с душевным состоянием, войдя в гостиную, маленькая китаянка уже полностью владела собой.

– Ты сказала, что для тебя теперь все ясно, Цинь, – с места в карьер начал Сухов. – Почти все.

– Это так, – согласилась Циньмэй, тщательно ополаскивая кипятком свой фарфоровый чайничек. – Все это так.

Она продолжала совершать обряд заварки отрешенно и сосредоточенно.

– Не знаю только, приблизило ли нас это знание к решению проблем или отдалило. То, что нам надо узнать... о той вещи вся наша семья хотела бы знать давно. И поверьте, не жалели для этого ни сил, ни денег. А их много у нашего клана. Но мы все там же, откуда отправились в путь.

– У нас... – Том аккуратно опустил свою чашку на стол. – У нас теперь есть кое-что сверх этого. У каждого из нас. Временами нам удается заставить играть за себя самого Джея.

Цинь сосредоточенно молчала, замерев в позе священнодействия, держа на трех пальцах пиалу на уровне глаз. Потом – начала говорить тихим, звенящим от ненависти голосом:

– Ван... Он был настоящим наследником. Если бы не он, отец не позволил бы мне стать тем, кем я хотела стать. Не дело для наследника – болтаться по сектам Тайных Учений. Стать ученицей Мастера Лю. Сорная трава растет, где хочет. Истинным наследником был Ван. И ему отец передал Кольцо Удачи.

Она резким движением, умудрившись не пролить ни полкапли, поставила нетронутую пиалу на приземистый столик и легко, без малейшего усилия в мгновение поднялась.

– Пойдемте.

Короткий лабиринт, лишь тени охранников подразумевались за рябью бамбуковых занавесок, вывел их в уже знакомый Тому зал. Цинь и не подумала трогать коробов, придавленных к полу, гасящих своей тусклой поверхностью свет зимнего дня, сочащийся из узких окон-щелей под потолком. Она уверенно прошла к темной нише, не освещенной ни одним из множества теплящихся в этой странной комнате огней, и взяла с похожей на белый мох тонкой подстилки небольшой – с крупную монету размером – предмет. Резко повернулась к застывшим за ее спиной Трем и подняла к их глазам смуглую ладошку. На ней лежало потертого металла колечко. Нарочито простой орнамент бежал по нему.

– Копия, – равнодушно пояснила Цинь. – Это было у нас в семье – по линии отца – с самого первого поколения. Те, кто первыми пришел на Джей. Его называют Кольцо Удачи. Оно позволяет многих вещей достичь в жизни. Тайных вещей. Темных. Очень странная история связана с ним. Но об этом – потом. С ним надо вести себя по-особому. Только старший в роду может знать его секрет и передает его из года в год Истинному Наследнику. Отец не успел этого сделать. Он не предвидел, что Вана убьют. Не допускал такой мысли. Но он торопился: знал, чем болен. И все-таки – не успел. И когда Вана не стало – было уже поздно. Хотя нам и удалось остановить болезнь отца тем препаратом. Я успела узнать от него только самую малость. Только азы. А потом он стал... превращаться. Это лишило его личности... памяти. А потом...

Это было похоже на всхлипывание девочки, заблудившейся в страшном лесу, и никак не сочеталось со служительницей Бога Битв, обладательницей звонкого голоса, сейчас рассказывающей жестокую историю гибели брата.

– Мы не знаем, за что убили Вана. Но там – в храме, где его нашли, – с ним уже не было Кольца. Его могли, конечно, взять и просто так, заодно с деньгами – их тоже украли. А Кольцо, как-никак, вещь дорогая, для тех, кто в этом разбирается. Но оно больше не появлялось. Нигде. Следствие дало стандартное заключение – «заказ» конкурентов. Так считают до сих пор. Мы, конечно, сами нашли кое-кого из исполнителей, но... Их не удалось допросить как надо. Мать считает... Да и все мы думаем, что Вана убили, чтобы заполучить Кольцо. Теперь для меня это ясно, как день.

– Ты мне не говорила об этом. – Том потер переносицу, уставившись на девушку.

– Я не думала, что это как-то связано с... – Цинь запнулась. – Хотя... было Предсказание. С самого начала... – Она протянула руку и взяла из ниши ветхую деревянную табличку, по которой сверху вниз бежали столбики иероглифов. – Я уже сказала. Это очень странная история о том, как Кольцо пришло в нашу семью. Ее нельзя объяснить постороннему – эту историю. Только своему – из Стаи. Так вот, слушайте. – Она как-то подобралась и словно постарела лицом, как бы впитав дух древней реликвии. – «Власть и Могущество пребудут с тем, кто все силы положит на то, чтобы не расстаться с Даром Ушедших. Утративший Дар примет Смерть и Покой. Он положит начало пути к вратам Тьмы тем, кто соединит Три Чуда в Одном Деле. И соединившим предстоит сделать Выбор...» Господи... – Цинь осеклась, зачарованно глядя на дощечку. – Я раньше не видела в этом смысла.

– А я вот вижу! – Сухов ступил вперед, протянув руку к амулету. – Я не знаю, как это пришло к вам. Но это же... Это – канонический текст Магического Письма. Его студенты сдают на втором курсе. У него одних трактовок шестьсот десять. Его можно читать так: «Соединивший Три Тайны – Посох, Кольцо и Ларец – откроет Врата Темных Битв!..»

* * *

– Это полная копия дела о гибели вашего брата? – спросил Том, осторожно подвигая к себе по полированной глади стола серую, казенного вида, папку.

– Это само дело, – почти без всякой интонации, сухо ответила Цинь. – Копия – это то, что в прокуратуре. А это, – она толкнула по столу в направлении к Тому желтоватый лист с выписанными в столбик именами, – это те, кто мог заплатить за смерть Вана. Точнее, за Кольцо Удачи.

– Надо... – несколько неуверенно начал Том.

– Ничего не надо! – Марика решительно протянула руку к списку, и сидевший поближе Сухов передал его своей бывшей ученице. – И это я должна прочитать тоже! – Она кивнула на серую папку. – Это – моя партия. Разве что... Разве что ваши, господин следователь, – ее глаза остро кольнули угрюмо смотревшего на нее Тома, – связи помогут нам. И еще. Мне потребуется привлечь к делу еще одного человека. Постороннего.

– Я, кажется, знаю кого, – вздохнул Том.

– А у вас есть возражение против кандидатуры Кристофера Локи? – Марика чуть недоуменно заломила бровь. – Понимаю, профессиональная ревность. Но мы с Крисом пять лет работали рука об руку. И как только я теперь стала понимать, какого рода задачка выпала на мою долю, то первый, о ком я подумала, был именно Крис. К тому же... Может быть, не стоит мне об этом говорить.... Тогда, когда все это произошло... когда Ван сначала пропал, а потом его нашли... Мы же были очень близки с Цинь. А с Крисом у меня тогда только начиналась... работа. Мы тогда еще только ходили кругами друг к другу, принюхивались и пофыркивали. Так вот, тогда он еще считался очень перспективным малым в вашем филиале. – Ее лицо чуть заметно дрогнуло. – Короче, Управление активно разрабатывает темы всех клановых разборок, хотя это и не его сфера. И смертью Вана там занимались тоже. Крис – не в последнюю очередь. Я порывалась получить от него тогда какую-нибудь информацию для Цинь, но заработала только здоровый щелчок по носу – и правильно получила, теперь я это понимаю. В такие вещи соваться небезопасно. Особенно – по горячему следу.

– Возможно, мистер Локи будет не в восторге от того, что мы предложим ему вернуться к этому... м-м... сюжету, – предположил помалкивавший до сих пор Сухов. – Пусть уж Цинь простит меня, но разборки в здешних закулисных кругах – это не та петля, в которую нормальный человек согласится вот так, запросто, по старой дружбе сунуть голову.

– Нас с Крисом связывают отношения более прочные, нежели просто старая дружба, – с неожиданным высокомерием возразила Марика. – Обстоятельства с тех пор достаточно изменились: Крис больше не сотрудник Управления, а я – не начинающий сыщик-любитель. У меня теперь есть след, и Джей стоит за нами.

– И он будет рисковать не даром – твой Крис, – глухо, но очень многозначительно сказала Цинь. – Тому, кто поможет отомстить за Вана, семья заплатит ровно столько, сколько он запросит.

– Послушайте... – Том нервно потер лоб. – Давайте не будем про месть. Меня еще никто не освобождал от присяги, и вообще мы собрались вытаскивать декана Васецки из Больного Царства, а не устраивать самосуд. Мне кажется, что и господину Сухову такая задумка будет не по душе. Если госпожа Карои и мистер Локи раздобудут какие-то сведения, проливающие свет на обстоятельства смерти вашего брата, Цинь... Что-либо, что поможет найти виновного...

– То вы зачитаете виновному его права и наденете на него наручники, – презрительно бросила китаянка и безнадежно махнула рукой. – Только виновный вряд ли согласится их надеть. Вообще виновный пошлет вас в задницу и будет прав – там только и место тем, кто верит в Закон с большой буквы «з». У этого Мира – свой Бог. И свои законы. И выдумывали их не три сотни депутатов, а те силы, про которые... Про которые лучше не поминать всуе.

– Нет, Цинь, так нельзя. – Сухов прервал горячий монолог наследницы клана решительным движением руки. – Ты что же, предлагаешь следователю Федерального управления расследований постоять в сторонке и отвернуться, пока ты будешь отрезать голову нынешнему владельцу Кольца Удачи?

– А как вы, Павел, представляете себе способ получения этого амулета? – пожала плечами Марика. – Предложите выкупить вещицу за кругленькую сумму? Или взять в аренду? Или пошлете похитителю вызов на дуэль? В поле закона мы заранее в проигрыше.

– Есть такое слово – «разберемся», – мрачно ответил Сухов. – Сначала надо разобраться и только потом действовать. И обязательно – всем вместе. – Он снова остановил порывающуюся что-то сказать Цинь. – Не бывает дел без деталей. Только конкретные детали и могут нам подсказать, как надо действовать. Я, Цинь, кое-чему научился за эти годы в Лесу. И я могу пойти против закона. Против совести – не смогу. Поэтому поможем Марике и ее другу узнать об этом деле все, что возможно. И только тогда примем решение. – Он снова смолк, рассматривая свои плотно сомкнутые пальцы. – Мне тоже кое-что не нравится в том, что предстоит нам. Нет, это не то, что вы думаете, Том, не то, что, возможно, нам придется идти против закона. Я – о другом. Вы заметили, ребята, что он уже кое-чего добился от нас, этот Бешеный Бог? Он уже заставил одних людей – нас – воевать с другими.

* * *

Крис Локи не так уж и много запросил с «Линчжи» – ровно столько, сколько стоил путь до Метрополии, и еще немного – на устройство в тех краях. Должно быть, он хорошо понимал, что спокойной жизни здесь, на Джее, не будет. И должно быть, им с Марикой было о чем поговорить за те десять дней, пока они пропадали то в столице, то на побережье, а то и вообще неизвестно где. За эти, дни оба порядком сдали: Крис как-то потемнел и даже усох, а от Марики, казалось, остались одни только громадные, все такие же, как на снимках многолетней давности, глаза. Но и остальным Трем они задали работы: Том изрядно разворошил чуть ли не все базы данных здешнего филиала Управления в поисках все новых и новых справок, которые требовались то Крису, то Марике, неожиданно выходившим на связь с ним в любое время дня и ночи. Сухов насмерть перепугал без малого десятка два ученых мужей и собирателей реликвий Сгинувших Империй, явившись к ним с того света, где он, по всеобщему мнению, пребывал последние десять лет. Цинь употребила все свои связи и немало денег на то, чтобы организовать встречи Криса и Марики с нужными людьми из оккультного андеграунда всех трех провинций Республики. И только Кайл Васецки в призрачной яви своих снов все шел и шел ночными лесами и каменными лабиринтами городов Больного Царства.

Сегодня Тому очень трудно давался контакт с ним – словно он во сне, набрав в легкие побольше воздуха, пытался нырнуть в тяжелую, стылую воду далеких рек. Контакты у них вообще становились все труднее и реже – Кайл уходил. Зато назойливо, в ответ на еле означенное усилие воли, вдруг возникали, «защелкивались» цепочки, связывающие сознание Тома с душами совсем посторонних людей, чем-либо обративших на себя его внимание. Это порядком злило его, заставляло сторониться всякого общества, стремиться к уединению.

Вздохнув, он поправил одеяло на груди забывшегося коротким, нервным сном Кайла и спустился в пустынный этой ночью холл, где на заваленном бумагами столе заливался тихими трелями его блок связи.

– Я уже думала, что вы заснули, Роббинс. – В голосе Марики звучал легкий укор. – А у нас все... что я вам хотела сказать...

Том не сразу понял ее слова:

– Все? – Он наморщил лоб. – Вы хотите сказать, что...

– Я хочу сказать, что вам стоит присоединиться к нам. Мы – я и Крис – будем ждать вас на «Лесной остановке».

«Это на двенадцатом километре – по Северному шоссе», – вспомнил Том.

Марика даже в разговоре по защищенному каналу не называла людей и места иначе как условным кодом и того же добилась от всех участников розысков.

– Кар будет в роще у смотровой площадки. Мы нашли адреса. Теперь надо принимать решение. Но перед этим с вами хотели поговорить... разные люди. Не очень безопасные, но, может, полезные. Так что будет лучше, если вы сейчас встретитесь с нами. И с ними, если захотите. Перед тем как принимать какое-нибудь решение.

– Ждите меня. – Том надавил клавишу отбоя и отправился будить Сухова: ему не хотелось оставлять Кайла без надзора даже в этом, охраняемом полусотней, наверное, человек, подземелье тайного института.

* * *

– Вот, смотрите. – Марика кивнула в сторону равнины, над которой царила мокрая, промозглая ночь – еще не весенняя, но уже и не зимняя. – Мы не зря выбрали это место. Видите огоньки?

Огоньки действительно золотистой пригоршней подрагивали вдали, венчая вершину еле различимого во мраке холма.

– Замок Сорби, – пояснила Марика. – Тех самых Сорби, которые выжили на Джее после провала Первого Десанта. Впрочем, сейчас замок им не принадлежит. Это собственность клана Парреда. Знакомая фамилия?

– Знакомая. – Том покосился на мрачно молчащего Локи. – Семейство в Секторе известное. Кроме того, она есть в списке Цинь, эта фамилия.

Карои имела в виду Карла Парреду – нынешнего главу клана.

– Теперь я знаю совершенно точно, что она не зря там оказалась. – Марика уверенно выпрямилась на сиденье и впилась взглядом в окна замка.

– Это подтверждается еще чем-то, кроме... – Том выразительно взглянул на Слепую Цыганку.

– В принципе – да. Подтверждается, – ответил за нее Крис.

– Можете не сомневаться, следователь, Кольцо – в сейфе, а сейф – в замке, – заверила его Марика, не отводя взгляда от дальних искорок электрических огней. – Точно так же, как можете не сомневаться в том, что добраться до Кольца Удачи нам было бы значительно легче, если бы оно валялось где-нибудь на донышке кратера на обратной стороне Старой Сковородки. Хотя, может быть, Цинь и удастся купить кого-то из охраны замка. Точнее – из охраны Кольца. Не дергайтесь, следователь, никто вам лично не предлагает подписываться на соучастие в подкупе и ограблении. Я ничего вам не говорила, а вы ничего не слышали.

– Собственно, реальных способов вернуть вещь, – вмешался Локи, – у вас только два: один – вооружиться до зубов всем кланом и прорваться к тому сейфу, в тот подвал, убивая без особого предупреждения всех, кто окажется на пути и рядом. А второй – предъявить генпрокурору Республики доказательства того, что Ван был действительно убит и ограблен людьми Карла Парреды, и прийти в этот милый замок с ордером на арест и конфискацию. И с батальоном спецназа. По возможности на танке. Первый способ вас, как государственного служащего, наверное, не устраивает...

– Но, как я вас понимаю, второй вариант не так уж и нереален, – настороженно предположил Том.

Он уже совершенно определенно ощущал в этом деле подвох, и большой подвох.

– Это как раз от вас и зависит, следователь. – Крис откашлялся. – Если не полностью, то наполовину. Вторая половина – в руках Божьих, и еще кое-что зависит от Луиджи Джентри. А все в целом – от того, как вы с ним договоритесь.