Текст книги "100 великих кораблей"

Танкер «Зороастр»

Хотя нефть известна людям еще с глубокой древности – со времен Двуречья, многие столетия ее применение оставалось очень ограниченным. Лишь в XIX в. появление машин и повсеместное применение их на фабриках и заводах, на паровых судах, железных дорогах потребовало нового дешевого и высококачественного топлива и смазочных масел. Важную роль в повседневной жизни играл керосин, потребности в котором постоянно возрастали. С середины XIX в. начинает быстрыми темпами развиваться нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая промышленность. В Российской империи основным районом нефтедобычи являлся район Баку. Неудивительно, что регулярные водные перевозки нефти и нефтепродуктов начались на Каспийском море и Волге. Именно здесь создавались и совершенствовались новые типы наливных судов.

«Зороастр»

Первоначально нефтепродукты из Баку перевозились в бочках (сперва деревянных, а с 1869 г. – металлических). Подобный способ транспортировки был весьма трудоемким, а кроме того, стоимость перевозки и тары сводила на нет преимущества русского керосина, который превосходил американский по качеству и изначально был существенно дешевле. Требовалось найти более дешевый и эффективный способ перевозки нефтепродуктов. И в 1873 г. астраханские судовладельцы, братья Н.И. и Д.И. Артемьевы переоборудовали большую беспалубную лодку «Александр» для перевозки нефти наливным способом. Этот вариант транспортировки оказался очень эффективным, и в том же году Артемьевыми была оборудована нефтеналивная баржа, а позже построено несколько насосов для выкачки нефти. В 1882 г. на Всероссийской художественно-промышленной выставке братья демонстрировали модель наливной парусной шхуны, удостоившись большой золотой медали и денежной премии.

Но перевозка керосина деревянными судами была чрезвычайно опасна и потому запрещалась. Поэтому крупные промышленники задумывались о постройке большого металлического наливного судна. В 1878 г. был спущен на воду и переправлен на Каспийское море во время весеннего половодья на Волге «Зороастр» – первый в мире самоходный металлический нефтеналивной паровой танкер специальной постройки. Он был создан в 1877—1878 гг. по заказу «Товарищества братьев Нобель» в Швеции на Линдхольменской верфи в Гётеборге, принадлежавшей в то время акционерному обществу «Мотала Веркстад». Танкер был назван в честь древнеиранского пророка религии Зороастризм, основанной на поклонении огню. Стальное судно водоизмещением 400 т имело длину 56 м, ширину 8,2 м (что соответствовало ширине шлюзов Мариинской водной системы). Паровая машина, работавшая на жидком топливе, позволяла развивать скорость 10 узлов. В корпусе судна располагалась 21 металлическая цистерна, в которые можно было залить 242 т керосина. При прохождении по Мариинской системе осадка судна оказалась слишком велика, из-за чего цистерны из трюмов пришлось вынуть и доставить на Волгу отдельно, на барже. Позднее цистерны были сняты, и в дальнейшем груз перевозился наливом непосредственно в корпус. В Баку на «Зороастре» установили паровой насос для перекачки керосина в баржи на 9 футовом рейде (наиболее близкий к Астрахани рейд на Каспийском море).

Опыт эксплуатации «Зороастра» показал огромную перспективность наливного способа перевозки нефтепродуктов. Фирма братьев Нобелей и другие предприниматели стали активно строить подобные суда. В 1880—1885 гг. в эксплуатацию вошли танкеры «Норденшельд» и «Будда». К 1 сентября 1899 г. на Каспии работали уже 345 наливных судов – 133 паровых и 212 парусных. Наличие мощного наливного флота в Бакинском нефтепромышленном районе значительно облегчало экспорт нефтепродуктов на российские и мировые рынки.

Довольно долго «Зороастр» использовался для доставки керосина из Баку в Царицын (ныне Волгоград) и Астрахань. Встречается информация, что в 1949 г. корпус списанного танкера в числе семи старых судов был уложен в качестве основания при создании искусственного острова «Нефтяные камни» (в 42 километрах к востоку от Апшеронского полуострова) – крупнейшего морского нефтяного месторождения в Азербайджане. Однако возможно, что речь идет о другом одноименном наливном судне – теплоходе, построенном в 1911 г. в Коломне и также много лет работавшем на Каспии.

С развитием нефтеперевозок связано и появление первого в мире речного теплохода – наливной самоходной баржи «Вандал». Она была построена в 1903 г. на Сормовском заводе в Нижнем Новгороде, затем отбуксирована по Мариинской системе в Санкт-Петербург, где на нее установили три дизельных двигателя. Длина «Вандала» составляла 74,5 м, наибольшая ширина – 9,7 м, высота борта – 2,4 м, осадка в полном грузу – 1,8 м, водоизмещение – 1500 т, емкость танков для перевозки керосина – 750 т. Главные механизмы – три четырехтактных трехцилиндровых дизеля мощностью по 120 л.с., скорость – 7,4 узла. Дизельная силовая установка оказалась достаточно дорогой и громоздкой. Но создание «Вандала» дало толчок развитию строительства теплоходов. Вскоре вошло в строй более совершенное наливное судно «Сармат», затем – первый морской теплоход «Дело». Корабли с дизельными двигателями начали строить и для военного флота.

«Вандал» едва не погиб в 1907 г. при ударе о камень при входе в Неву со стороны Шлиссельбургского рейда. В 1920 е гг. капитально отремонтированный теплоход работал в составе Волжского государственного пароходства. Накануне Великой Отечественной войны он ходил по Шексне под названием «Россия». В 1941 г. его перевели на Нижнюю Волгу, а затем на Северный Каспий. В 1943 г. баржу передали Куринскому пароходству, которое использовало ее для перевозки нефтепродуктов на прибрежной линии Баку – устье реки Куры. 3 сентября 1944 г. «Россия» с грузом около 100 т шла на буксире парохода «Сальянец». В девятибалльный шторм судно переломилось на камнях и затонуло на глубине 7 м у острова Свиной. После окончания войны экс-«Вандал» подняли, отремонтировали, и в 1947 г. он вновь был принят в эксплуатацию под названием «Баржа № 1040». В 1956 г. «Вандалу» вернули прежнее название, и он эксплуатировался до 1977 г., после чего много лет стоял на приколе недалеко от пристани Али-Байрамлы. К сожалению, первый в мире теплоход не сохранился до наших дней.

Экспедиционное судно «Фрам»

В 1892 г. в норвежском городе Ларвике на верфи известного судостроителя Колина Арчера по заказу полярного исследователя Фритьофа Нансена и капитана Отто Свердрупа была построена трехмачтовая шхуна, специально предназначенная для изучения Арктики. Ее основные данные: водоизмещение – 402 т, длина – 39 м, ширина – 11 м, мощность паровой машины – 220 л. с. Название «Фрам» («Fram») в переводе с норвежского означает «вперед». По требованию Ф. Нансена, который принимал активное участие в постройке судна, оно должно было стать прежде всего «безопасным и теплым убежищем» во льдах. Первоначально Нансен предполагал, что судно будет иметь небольшие размеры – не более 170 регистровых тонн вместимости, но после окончательного согласования планов экспедиции увеличил размер до 402 рег. т. По типу парусного вооружения «Фрам» был гафельной шхуной. Так как мощный корпус получился достаточно тяжелым (420 т с паровой машиной и наполненным котлом), то скоростные характеристики судна пришлось принести в жертву надежности.

Шхуна имела округлую полную форму с гладкой поверхностью, без выступающих частей. Это специально предусматривалось для того, чтобы льды не могли раздавить судно, а выжимали его на поверхность. Форштевень был составлен из трех дубовых брусьев общей толщиной 1,25 м. Между брусьями двойного ахтерштевня имелись два колодца для подъема руля и винта на палубу в случае сильного сжатия льдами. Толщина трехслойной обшивки достигала 70—80 см. Шпангоуты из отборного итальянского дуба состояли из двух частей и скреплены болтами. Настил верхней палубы изготавливался из 10 сантиметровых досок. Подволок, палубы и переборки снабжались многослойной теплоизоляцией из просмоленного войлока, пробки и линолеума. Камбуз и каюты (четыре одноместные и две четырехместные) располагались вокруг кают-компании, придавая ей дополнительную теплоизоляцию. Динамо-машина могла приводиться в движение не только с помощью главного двигателя, но и благодаря ветру, а также вручную. Водонепроницаемые переборки разделяли корпус на три отсека. На «Фраме» имелось восемь шлюпок, из них две – аварийного назначения, способные вместить весь экипаж и запасы на несколько месяцев.

«Фрам»

К моменту постройки шхуны Нансен и Свердруп с четырьмя спутниками уже осуществили в 1888 г. переход на лыжах через Гренландию. В 1890 г. исследователь изложил членам британского Королевского географического общества план новой арктической экспедиции. В основе ее лежали идеи норвежского профессора Х. Мона, который был уверен, что в океане есть постоянное течение, переносящее льды от Восточной Сибири к Гренландии. Это и побудило Нансена разработать план необычного путешествия. «Льды, которые мои предшественники считали величайшей преградой на пути к полюсу, станут моим союзником, – писал он. – Я позволю кораблю вмерзнуть в ледяное поле и вместе с ним достигну цели… Возможно, морское течение не принесет мой корабль к самому полюсу. Но для науки важно не достижение математически рассчитанного пункта, называемого полюсом, а узнать, что происходит в центре Арктики».

В 1893—1896 гг. «Фрам» дрейфовал в Арктике от Новосибирских островов к району Шпицбергена. Во второй половине сентября севернее острова Котельный Свердруп и Нансен облюбовали большую многолетнюю льдину, 22 сентября судно пришвартовалось к ней. Паровую машину разобрали, вычистили и смазали, руль и винт подняли, на верхней палубе, у левого борта, установили ветряк. Вмерзший в лед «Фрам» понесло на северо-запад. Но продвигался он очень медленно – спустя год ему, если считать по прямой, удалось преодолеть чуть больше 200 миль и достигнуть лишь 81° 53' с. ш. 5 января 1895 г. при очередном сжатии на судно двинулась ледяная стена высотой 2 м; засыпало палубу, повредило борт и часть надстройки, но «Фрам» уцелел. «Любой другой корабль был бы раздавлен в таких условиях», – с гордостью писал Нансен.

Участники экспедиции занимались исследованиями Северного Ледовитого океана, но Нансену было этого недостаточно. Он решил достичь Северного полюса на лыжах и собачьих упряжках, чтобы водрузить там норвежский флаг.

14 марта 1895 г. Нансен и лейтенант Я. Иогансен взяли продукты на три месяца, попрощались с товарищами и двинулись на север. Однако через три недели они поняли, что если и пробьются к цели, то уже не смогут вернуться и, достигнув широты 86° 14', повернули обратно. Спустя три месяца полярники вышли на Землю Франца-Иосифа. В августе 1895-го – мае 1896 г. Нансен и Иогансен были вынуждены зимовать в экстремальных условиях на острове Джексона. 19 июня 1896 г. они пришлм на базу Эльмвуд экспедиции Фредерика Джексона на мысу Флора острова Нортбрук.

«Фрам» 13 августа 1896 г. благополучно выбрался из льдов в районе Шпицбергена и вскоре прибыл в Тромсе. Однако на этом его участие в полярных одиссеях не ограничилось. В 1898—1902 гг. капитан О. Свердруп водил «Фрам» в экспедиционное плавание в Канадский Арктический архипелаг. Участникам плавания удалось открыть острова Аксель-Хейберг, Эллеф-Рингнес, Амунд-Рингнес и другие. Были обследованы практически все проливы архипелага и нанесен на карту западный берег острова Элсмир. Все вновь открытые земли объявлялись территорией Норвегии, которая формально владела ими до 1930 г. В 1909—1911 гг. Р. Амундсен совершил на «Фраме» переход в Антарктиду, где покорил Южный полюс.

В 1914 г. велись переговоры об использовании судна для церемонии открытия Панамского канала, но «Фрам» в этом событии не участвовал. Тем не менее, в литературе можно встретить байку, что именно он оказался первым судном, прошедшим через Панамский перешеек.

Еще в 1916 г. Амундсен рассматривал перспективу использования судна для похода к Северному полюсу, но в итоге предпочел построить новое. До 1914 г. «Фрам» оставался в Буэнос-Айресе. Четыре года спустя его полностью разукомплектовали для подготовки экспедиции Амундсена на судне «Мод», сняв весь такелаж, дельные вещи и даже мебель из жилых помещений.

В 1920 х гг. по инициативе О. Свердрупа был организован общественный «Комитет по спасению “Фрама”», занимавшийся сбором пожертвований, и в 1929—1930 гг. судно капитально отремонтировали. Спустя пять лет для него выстроили специальное помещение – «Дом “Фрама”» в Норвежском музее мореплавания в Осло. Там с 1936 г. судно-памятник норвежским исследователям и находится, по сей день сохраняясь в очень хорошем состоянии.

Императорская яхта «Штандарт»

Паровая яхта «Штандарт» была заложена в 1892 г. в Дании, на верфи «Бурмейстер и Вайн» по заказу русского правительства. Изначально она строилась в качестве парохода для Добровольного флота, но в 1893 г. император Александр III, находившийся в Дании, принял решение о переделке судна в императорскую яхту. Внутренняя отделка кают и салонов выполнена по проекту датского художника Л. Монберга.

Новая императорская яхта, спущенная на воду 26 февраля 1895 г., имела следующие характеристики: водоизмещение в нормальном грузу – 5400 т, длина – 128 м, ширина – 15,4 м, осадка при нормальном водоизмещении: нос – 5,8 м, корма – 6,6 м. Мощность двух паровых машин, вращавших два винта, по результатам испытаний составила 12 000 л.с., максимальная скорость хода – 22 узла.

«Штандарт»

Первым командиром корабля, причисленного к Гвардейскому флотскому экипажу, стал капитан первого ранга В.Н. Фредерикс, наблюдавший за его постройкой в Дании. 8 сентября 1896 г. на борту «Штандарта» император Николай II с семьей отправился с официальным визитом в Англию. Вообще, корабль часто посещали высокопоставленные лица, в том числе монархи и президенты. Так, кайзер Германии Вильгельм II побывал на борту «Штандарта» в 1902 и в 1912 гг. В августе того же года Николай II на борту яхты вел переговоры с премьер-министром Франции Р. Пуанкаре.

Не обходилось и без чрезвычайных происшествий. 29 августа 1907 г. «Штандарт», на борту которого находился император Николай II с семьей, на 14-узловом ходу сел на камни в финских шхерах в районе острова Граншер. Судно приняло 1000—1200 т воды, и для его спасения пришлось организовать достаточно масштабные работы. 26 сентября яхту сняли с камней, и она своим ходом ушла на ремонт в Кронштадт. После ремонта, завершившегося в конце октября 1907 г., корабль отправился на зимовку в Санкт-Петербург. В 1909—1914 гг. «Штандарт» ежегодно ходил в Севастополь и перевозил в Ялту Николая II с семьей.

Во время Первой мировой войны яхту перечислили в класс посыльных судов: в 1915—1916 гг. она ходила из Кронштадта в Гельсингфорс, а в 1918 г. совершила переход в Кронштадт в ходе Ледового похода кораблей Балтийского флота, после чего была выведена в резерв. Затем «Штандарт» находился на долговременном хранении в Кронштадтской военной гавани до 1930 г., когда было принято решение о его переоборудовании в минный заградитель.

В 1933 г. бывшую императорскую яхту поставили на капитальный ремонт и переоборудование. В ходе работ корабль, который 28 августа 1934 г. переименовали в «Марти», приобрел новый силуэт, полностью поменялось и его внутреннее расположение. Основные данные минного заградителя: водоизмещение полное – 6189 т, мощность паровых машин – 11 426 л. с., скорость хода – 18,86 узла, длина наибольшая – 122,3 м, ширина – 15,39 м, осадка средняя 6,65 м, вооружение: четыре 130 мм, семь 76 мм и три 45 мм пушки, до 580 мин образца 1912 г. 29 ноября 1936 г. «Марти» вошел в состав Краснознаменного Балтийского флота.

В 1938 г. первый командир «Марти» Иван Григорьевич Карпов, прошедший с кораблем весь ремонт, был арестован Особым отделом НКВД КБФ по ложному доносу. Командиром был назначен капитан первого ранга Николай Иосифович Мещерский, потомственный дворянин, потомок древнего рода русских князей. Он с отличием закончил в 1916 г. Морской корпус, после Октябрьской революции остался в России. Во время «Зимней» (Советско-финской) войны корабль выполнил постановку мин в проливе Бьорке-Зунд, в районе Койвисто. За эту операцию командир и экипаж минзага были отмечены благодарностью Военного Совета Балтийского флота. После окончания войны с Финляндией «Марти» базировался в Лиепае и Таллине.

С началом Великой Отечественной войны заградитель принимал активное участие в минных постановках: в конце июня выставил заграждение в устье Финского залива, 3 июля – в районе севернее острова Нарген, 9 сентября участвовал в оборудовании Восточно-Гогландской минной позиции. В сентябре «Марти» ставил мины на Тыловой минной позиции. Всего корабль выполнил десять минных постановок. После выхода немецких войск к Таллину базирование «Марти» там стало невозможным, и 9 августа командир получил приказ о перебазировании в Кронштадт. Находясь в базе, минзаг получил незначительные повреждения во время сентябрьских налетов вражеской авиации.

С 10 сентября 1941 г. командиром минного заградителя стал капитан второго ранга Георгий Семенович Абашвили. 31 октября – 4 ноября 1941 г. «Марти» совершил поход к полуострову Ханко для участия в эвакуации гарнизона. При подходе к Ханко в параване взорвалась мина, корабль получил повреждения корпуса, котлов и машин. Несмотря на это «Марти» принял на борт два дивизиона 343 го артполка, всю артиллерию и боезапас 270 го стрелкового полка – всего 2029 человек и 60 орудий. По прибытии в Ленинград пришлось становиться на ремонт, продолжавшийся до конца августа 1943 г. Во время стоянки на сухопутный фронт ушло более 100 матросов, старшин и офицеров. В период блокады Ленинграда корабль участвовал в контрбатарейной борьбе с вражеской артиллерией, которая вела систематический обстрел осажденного города. 3 апреля 1942 г. приказом наркома ВМФ «Марти» одним из первых на флоте был удостоен гвардейского звания (Гвардейский флаг вручен экипажу 5 сентября).

Всего за время боевых действий корабль прошел 4252 мили, выставил 3159 мин заграждения и, согласно донесениям, сбил шесть вражеских самолетов. 117 членов экипажа были удостоены боевых наград.

С 1948 г. корабль назывался «Ока», в 1950 е гг. переоборудован в плавказарму, а в 1961 г. – в плавучую мишень для испытаний ракетного оружия. В конце своей биографии бывшая императорская яхта участвовала в съемках фильма «Мичман Панин» в роли крейсера «Елизавета». Корабль был сдан на слом в первой половине 1960 х гг.

Броненосный крейсер «Рюрик»

Проект нового броненосного крейсера, получившего в 1890 г. название «Рюрик», Балтийский завод в Санкт-Петербурге разработал в 1888 г. При его создании учитывался опыт строительства британских пароходов-трансатлантиков. Однако готовый проект не вызвал доверия у руководства Морского министерства и начались его многочисленные переработки. В результате к постройке корабля приступили в сентябре 1889 г., но вскоре работы пришлось надолго прервать – не был утвержден проект машинной установки. Но и после возобновления работ из-за каждого (даже самого незначительного) вопроса возникала длительная переписка, а изменения, связанные с принятием на вооружение корабля новых шестидюймовых орудий системы Кане привели к многочисленным переделкам уже установленных конструкций.

«Рюрик»

Несмотря на все трудности корабль торжественно спустили на воду в октябре 1892 г., а спустя два года он вышел на предварительные испытания. Работы на «Рюрике» еще продолжались, когда поступило распоряжение отправить его в Германию – на торжества, посвященные открытию Кильского канала. Праздничные мероприятия, состоявшиеся в начале июня 1895 г., отличались большим размахом, а новейший русский крейсер стал одной из «звезд». Правда, уже тогда иностранные специалисты отметили, что его орудия стоят слишком близко друг к другу и защищены лишь щитами, что позволит в бою одному попавшему снаряду выводить из строя сразу по несколько пушек. Увы, но в 1904 г. эти предсказания полностью оправдались.

Новый крейсер представлял собой типичный океанский рейдер. Вся его артиллерия размещалась вдоль бортов, а узкий броневой пояс прикрывал лишь ватерлинию в районе машинно-котельных отделений. «Рюрик» оказался последним крупным боевым кораблем нашего флота, на котором предусматривалось парусное вооружение. Крейсер имел водоизмещение (проектное/фактическое) 10.933/11.960 т. Его главные размерения – 132,6 × 20,4 × 8,2 м. Скорость на испытаниях – 18,8 узлов. Дальность плавания экономическим ходом – 6700 миль. Вооружение: 4 203 мм; 16 152 мм; 6 120 мм, 10 47 мм и 12 37 мм орудий; 6 торпедных аппаратов. Бронирование: пояс по ватерлинии – 203—254 мм; палуба – 51—76 мм; боевая рубка – 152 мм. Экипаж насчитывал 719 человек (на период Русско-японской войны – 820).

После окончания торжеств «Рюрик» вернулся в Кронштадт, завершил программу испытаний и осенью 1895 г. отправился на Дальний Восток. В период своей службы там он прошел модернизацию. Во время работ с него сняли громоздкий парусный рангоут.

К 9 февраля 1904 г. – началу Русско-японской войны – во Владивостоке базировались броненосные крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громобой», бронепалубный крейсер «Богатырь», вооруженный транспорт (вспомогательный крейсер) «Лена», 10 небольших номерных миноносцев и несколько вспомогательных судов. В эскадренном сражении с японским флотом их ценность была невысока, зато все крейсера имели значительную дальность плавания и могли нанести существенный ущерб врагу, действуя на его коммуникациях.

Уже на следующий день после начала боевых действий крейсера Владивостокского отряда вышли к берегам Японии. 11 февраля отряд потопил пароход «Наканоура Мару» с грузом риса. Но следующий поход, в котором участвовал «Рюрик», оказался безрезультатным. С 24 февраля по 1 марта корабли искали противника на путях между побережьем Японии и Кореи, но никого не встретили. А 6 марта крейсера адмирала Камимуры обстреляли Владивосток. Наши корабли вышли на рейд, но бой не состоялся – японцы ушли в море.

В очередной поход на вражеские коммуникации между Кореей и Японией «Рюрик» вместе с двумя другими крейсерами вышел 12 июня. Нашим кораблям сопутствовала удача. Сперва в Цусимском проливе удалось обнаружить пароход «Идзумо Мару», затем – военный транспорт «Хитати Мару», на котором помимо войсковых частей перевозились тяжелые осадные орудия, предназначенные для действий против осажденного Порт-Артура. Эти суда отправил на дно «Громобой», а вот уничтожение очередного приза – транспорта «Садо Мару» – командовавший отрядом контр-адмирал Безобразов поручил «Рюрику». На борту судна находилось до 1000 японцев, телеграфный парк, понтоны и другое военное имущество. Наши моряки предложили японцам покинуть транспорт, но те, надеясь на подход своих кораблей, пытались всячески затягивать время. Ничего не добившись путем уговоров, командир «Рюрика» приказал выпустить в «Садо Мару» торпеду, которая поразила транспорт. Вторую торпеду выпустили в другой борт судна – и вновь попадание. После этого на крейсере решили, что гибель «японца» неизбежна, и, не дожидаясь его погружения, направились на соединение с отрядом. Однако «Садо Мару» остался на плаву и был спасен подошедшими японскими судами.

Наши крейсера, продолжая поход, на следующий день задержали английский пароход «Аллантон», доставлявший уголь для японцев. Трофей с призовой командой отправили во Владивосток, куда 19 июня вернулись и все три крейсера. В последний день месяца они опять вышли в море и двинулись по направлению к Корейскому проливу. Но на этот раз там их уже поджидала японская эскадра в составе четырех броненосных крейсеров, четырех бронепалубных крейсеров, посыльного судна и нескольких миноносцев. Русские и японцы обнаружили друг друга вечером 1 июля. Поскольку превосходство было на стороне противника, контр-адмирал Безобразов решил уклониться от боя. На вражеские выстрелы, сделанные с очень большого расстояния, наши крейсера даже не стали отвечать. Уже в темноте они успешно отразили атаку неприятельских миноносцев. Японцы от дальнейшего преследования отказались. Это позволило российским кораблям на следующий день обнаружить и задержать английский пароход «Чентельхэм» с грузами для строящейся на территории Кореи японской железной дороги. Судно с призовой командой отправили во Владивосток.

Самый продолжительный боевой поход крейсеров Владивостокского отряда начался 17 июля. Через пролив Цугару «Рюрик», «Громобой» и «Россия», на которой держал флаг контр-адмирал Иессен, вышли в Тихий океан. Хотя собственно японскому судоходству был нанесен сравнительно небольшой урон (потоплены четыре шхуны и два каботажных парохода), зато удалось задержать четыре больших парохода с военной контрабандой. Два из них – английский «Найт Комендер» и германский «Теа» – отправились на дно, еще два – английский «Калхас» и германский «Арабия» – с призовыми командами отправили во Владивосток. Туда же в первый день августа возвратились и крейсера.

Тем временем ситуация под Порт-Артуром стала критической. Вражеская артиллерия начала обстреливать корабли в гавани, поэтому было принято решение о прорыве порт-артурской эскадры во Владивосток, ее выход запланировали на 10 августа. Об этом уведомили русское морское командование во Владивостоке, и отряд крейсеров получил приказание следовать к Корейскому проливу – навстречу прорывающейся эскадре. Она действительно вышла в море 10 августа, но в тот же день в бою в Желтом море потерпела поражение, а корабли вернулись в осажденный Порт-Артур или разбрелись по иностранным портам и интернировались. Выполнить приказ попытался лишь крейсер «Новик», но и он после боя с японским крейсером «Цусима» был затоплен собственным экипажем у берегов Сахалина.

«Россия» (флаг контр-адмирала Иессена), «Громобой» и «Рюрик» подошли к Корейскому проливу ранним утром 14 августа. В предрассветной мгле они заметили четыре броненосных крейсера эскадры Камимуры: «Идзумо» (флагман), «Токива», «Адзума», «Иватэ». Японские корабли, также заметившие противника, находились севернее, то есть перекрывали пути отхода во Владивосток. Бой стал неизбежен. Тут следует оговориться: построенные в Англии («Адзума» – во Франции) японские крейсера имели артиллерию главного калибра в башнях, что позволяло ей действовать на оба борта. А у российских «океанских рейдеров» половина восьмидюймовок бездействовала на нестреляющем борту. Даже самый маленький из наших крейсеров – «Рюрик» – был крупнее и мореходнее любого из крейсеров Камимуры, но в условиях совершенно спокойного моря это преимущество никак не проявилось. Зато «японцы» были быстроходнее, а также лучше бронированы. И это вскоре сказалось…

Начавшийся бой трех русских кораблей с четырьмя японскими поначалу шел с переменным успехом. Артиллеристам «Рюрика» даже удалось добиться чрезвычайно удачного попадания, причинившего концевому вражескому крейсеру тяжелые повреждения. Японская официальная история войны сообщает: «…в 7 часов утра выпущенный с "Рюрика" 8-и дюймовый снаряд проник в батарею 6-и дюймовый орудий и взорвался вместе с нашими снарядами, вследствие чего были выведены из строя три 6-и дюймовых орудия, а также нанесены большие повреждения вблизи». Многие матросы и офицеры погибли или получили ранения.

Но и положение «Рюрика» с каждым новым попаданием становилось все более трагическим. На корабле возник сильный пожар. Сказалось и неудачное размещение артиллерии – взрывы фугасных снарядов выводили из строя одну пушку за другой, осколки буквально «косили» расчеты. Командир крейсера был сперва тяжело ранен, а затем убит. Смертельное ранение получил и заменивший его старший офицер. Затем выбыли из строя еще несколько офицеров, по старшинству принимавших на себя командование. Последним командиром «Рюрика» стал лейтенант К. Иванов 13 й (номер означал его старшинство среди однофамильцев в списках флота).

Вышел из строя рулевой привод в боевой рубке, затем – сам руль, причем поступающая через пробоины в кормовой части вода затопила рулевое и румпельное отделения. На крейсере пытались управляться машинами, а в это время два других корабля пытались маневрировать таким образом, чтобы прикрыть поврежденного «собрата». Около 8 часов утра к месту боя подошли два бронепалубных крейсера контр-адмирала Уриу – «Нанива» и «Токатихо». Командовавший русским отрядом контр-адмирал Иессен принял решение увести за собой вражеские броненосные крейсера, надеясь, что от кораблей Уриу «Рюрик» отбиться сумеет. Но русский крейсер уже практически не имел хода, его артиллерия почти замолкла. Правда, его комендоры смогли добиться нескольких попаданий, но в целом японцы расстреливали «Рюрик» почти безнаказанно. Когда же на горизонте появились возвращавшиеся из погони за «Россией» и «Громобоем» броненосные крейсера Камимуры, лейтенант Иванов принял решение затопить корабль.

Японцы отнеслись к русским морякам по-рыцарски. По описанию участников боя, они «…с удивительной ловкостью и быстротой вытаскивали людей из воды и наполняли ими свои шлюпки…

Когда спасенные поднялись на крейсер («Такатихо»), там был уже старший врач («Рюрика») Салуха. Вместе с японским врачом сейчас же стал хлопотать около раненых… Всех офицеров собрали в каюту, всячески выказывая им уважение, почет и внимание. Японские офицеры принесли свои одежды, белье. Приготовили ванны. Европейский обед…

В каюту вошел адмирал Уриу… Поздоровавшись со всеми за руку, сказал по-французски:

– Я горд, что имел честь сражаться с таким врагом, как «Рюрик» – поклонился и вышел».

В России высоко оценили доблесть моряков «Рюрика». Его последний командир, лейтенант Иванов 13 й, не только был награжден высшей военной наградой империи – орденом Св. Георгия 4 й степени, но и специальным царским указом его порядковый номер стал частью фамилии. Храброму офицеру «Государь Император… Высочайше повелел впредь с нисходящим потомством именоваться Ивановым-Тринадцатым». А в память о героическом корабле новый броненосный крейсер, заказанный в Англии, назвали «Рюриком».