Текст книги "100 великих кораблей"

Миноносец «Стерегущий»

Миноносец «Стерегущий», построенный в Петербурге на Невском заводе и собранный в Порт-Артуре, относился к типу «Сокол». Головной корабль серии был построен в Великобритании, на заводе «Ярроу» в Лондоне в 1895 г. В России серия миноносцев строилась на Невском, Ижорском заводах, на верфи Крейтона в Охте с 1897 по 1907 гг. Всего было построено 32 единицы, из них 17 разборных. Миноносец имел следующие характеристики: водоизмещение – 258 т, длина наибольшая – 57,9 м, ширина – 5,67 м, осадка – 2,5 м. Мощность двух паровых поршневых машин тройного расширения составляла 3800 и.л.с. Корабль имел два гребных винта и на испытаниях развил скорость около 27 узлов. Вооружение: два однотрубных 381 мм торпедных аппарата, одно 75 мм и три 47 мм орудия. Экипаж по штату состоял из 4 офицеров и 48 матросов.

12 разборных миноносцев Невского и Ижорского завода были доставлены в Порт-Артур в марте – ноябре 1900 г. Сборка осуществлялась на косе Тигровый хвост силами специалистов Невского завода. «Стерегущий» был спущен на воду 9 июня 1902 г. С началом Русско-японской войны 27 января 1904 г. он использовался в дозорах и сторожевой службе на внешнем рейде Порт-Артура, а также в проходе у Золотой горы и за месяц боевых действий совершил 13 выходов в море. 28 января на рейде «Стерегущий» столкнулся с миноносцем «Боевой», 11 февраля участвовал в перестрелке с японскими миноносцами.

24 февраля в Порт-Артур прибыл назначенный командующим флотом вице-адмирал С.О. Макаров. Он принял решение немедленно усилить разведку, для чего вызвал к себе командиров миноносцев «Решительный» капитана второго ранга Ф.Э. Боссэ и «Стерегущий» – лейтенанта А.С. Сергеева. Им было поручено произвести подробный осмотр побережья Квантунского полуострова и островов Элиот и Блонд. Вечером 25 февраля оба миноносца вышли в море. Около 21:00 с шедшего головным «Решительного» обнаружили отблески прожектора у входа в Талиенванскую бухту. Командир «Решительного» отдал приказ увеличить ход, решив атаковать противника. Миноносцы набрали скорость, и из дымовых труб кораблей вырвалось пламя, которое заметил противник. Японские корабли принялись с помощью прожекторов осматривать окрестности. «Решительный» и «Стерегущий», сбросив ход до малого, воспользовались темнотой и укрылись в тени острова Наньсаньшаньдао. Но достигнуть цели похода – острова Элиот – до восхода Луны они не успевали. Командиры решили вести наблюдение за противником, предположив, что обнаруженные корабли – это авангард очередной операции по заграждению фарватера у Порт-Артура. Наблюдение продлилось до трех часов ночи, но вражеские корабли обнаружены не были, и русские миноносцы отправились обратно.

Через три часа хода, на подходе к мысу Ляотешань, прямо по курсу сигнальщики обнаружили четыре силуэта. Это был отряд японских истребителей («Усугумо», «Синономе», «Акебоно», «Сазанами»), возвращавшийся после ночной вылазки на порт-артурский рейд. Русские корабли резко повернули в море и попытались скрыться в темноте, но противник заметил их, изменил курс и увеличил ход. «Решительный» со «Стерегущим» попробовали обойти строй вражеских истребителей с фланга, но неприятель лег на параллельный курс и открыл огонь. «Решительный», шедший головным, оказался в более выгодном положении, чем «Стерегущий», по которому вели огонь три «японца». Корабли, ожесточенно отстреливаясь, отходили к Порт-Артуру. В правый борт «Решительного» попал снаряд, он разорвался в угольной яме и повредил паропровод. К счастью, миноносец не полностью потерял ход, машинной команде удалось справиться с повреждением. В этот момент открыли огонь береговые батареи Порт-Артура, но после трех выстрелов замолчали.

«Стерегущий»

Японские корабли не стали преследовать «Решительный» и сосредоточили огонь на «Стерегущем», положение которого быстро стало безнадежным. «Стерегущий» продолжал отстреливаться и смог повредить «Акебоно», вынужденного на некоторое время выйти из боя. В 06 : 40 японский снаряд, разорвавшийся в угольной яме «Стерегущего», повредил два смежных котла. Миноносец быстро терял ход. Следующий снаряд попал в кочегарку № 2, поступающая в пробоину вода залила топки. Кочегары едва успели задраить горловины и выйти на верхнюю палубу. На мостике осколком снаряда в начале боя был смертельно ранен командир миноносца лейтенант А.С. Сергеев. Ведя огонь из носового орудия, погиб мичман К.В. Кудревич. Старший офицер Н.С. Головизнин, командовавший спуском вельбота, был убит, инженер-механик В.С. Анастасов взрывом снаряда был выброшен за борт и погиб. Бой закончился в 07:10.

В бою в «Сазанами» попало семь или восемь снарядов, в «Акебоно» – 27. В официальной японской истории Русско-японской войны на море «Описание военных действий на море в 37—38 гг. Мейдзи» сказано, что японские потери составили 1 убитого и 7 раненых. «Стерегущий» лишился труб, мачты, был разбит мостик. Борта и палуба были искорежены разрывами снарядов. Через 15 минут после окончания боя к борту «Стерегущего» подошел вельбот с «Сазанами», и на палубу подбитого миноносца поднялись мичман Хирата Ямадзаки и пятеро матросов. Японский офицер писал: «Вообще, положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию». На изуродованном корабле были обнаружены оставшиеся в живых кочегар А. Осинин и трюмный машинист В. Новиков, а из воды подобраны матросы И. Хиринский и Ф. Юрьев; пленных отправили на «Сазанами». Тем временем японцы завели буксирный трос, рассчитывая увести трофей. В 08:10 «Сазанами» начал буксировку, но «Стерегущий» из-за поврежденного рулевого управления не мог идти на буксире, и вскоре трос оборвался.

Получив донесение о бое миноносцев, адмирал С.О. Макаров отдал приказ крейсерам «Новик» и «Баян» идти на выручку, а когда прорвавшийся «Решительный» доложил о бедственном положении «Стерегущего», командующий перенес свой флаг на «Новик». Выйдя в море, крейсера с предельной дистанции открыли огонь по противнику, к ним присоединились и береговые батареи. Командир «Сазанами» приказал покинуть «Стерегущий», который затонул в 09:20.

Четыре моряка со «Стерегущего» были доставлены в Сасебо на борту крейсера «Токива». Там они получили письмо от имени морского министра Японии адмирала Ямамото. Он выразил уважение к подвигу русских моряков и пожелал скорейшего выздоровления и возвращения на Родину. А в Порт-Артуре после боя командира «Решительного» обвиняли, что он бросил «Стерегущий» в беде. С.О. Макаров, однако, пришел к выводу, что в сложившейся обстановке спасти «Стерегущий» было нереально, и признал действия Ф.Э. Боссе правильными. «Повернуть ему на выручку – значило погубить вместо одного миноносца два» – написал адмирал.

Известие о бое «Стерегущего» дошло до России, и газета «Новое время» со ссылкой на некого английского корреспондента сообщила, что в момент начала буксировки «Стерегущего» японцами двое матросов, запершись в машинном отделении, открыли кингстоны и погибли, затопив корабль. Публикация получила очень большую известность и с незначительными изменениями появлялась в различных изданиях.

Скульптор К.В. Изенберг, вдохновленный этой историей, создал модель памятника «Двум неизвестным морякам-героям» и представил ее на конкурс. В августе 1908 г. проект был одобрен императором Николаем II, и 26 апреля 1911 г. памятник «Стерегущему» торжественно открыли. Историческая часть Морского генерального штаба, проведя анализ информации и опросив оставшихся в живых моряков «Стерегущего», пришла к выводу, что история с затоплением корабля двумя неизвестными матросами неправдоподобна. Действительно, на миноносцах этого типа кингстонов затопления в машинном отделении не было. Царю направили доклад, в котором говорилось, что выдумка не может быть увековечена в памятнике, на что Николай II ответил: «Считать, что памятник сооружен в память геройской гибели в бою миноносца "Стерегущий"». Памятник, установленный в Санкт-Петербурге на Каменноостровском проспекте, сохранился до наших дней.

Историк флота старший лейтенант Е.Н. Квашнин-Самарин в 1910 г. писал: «Всякому, кто прочел бы и сопоставил все собранные по делу «Стерегущего»материалы и документы, было бы совершенно ясно, насколько велик был подвиг "Стерегущего" даже и без недосказанного мифа… Пусть легенда живет и живит будущих героев на новые беспримерные подвиги, но признайте же, что 26 февраля в борьбе с сильнейшим врагом эскадренный миноносец "Стерегущий", потеряв командира, всех офицеров, 45 из 49 матросов, после часового, до последнего снаряда боя, пошел ко дну, изумляя врага доблестью своего экипажа!».

Крейсер «Очаков»

К началу ХХ в. на Черном море сложилась следующая ситуация: Российский флот имел заметное качественное превосходство над турецким в линейных силах, но при этом в его составе напрочь отсутствовали современные крейсера. Единственный представитель этого класса – безбронный «Память Меркурия» (некогда заказанный во Франции как пароход «Ярославль») устарел, а минные крейсера и канонерские лодки нельзя было считать универсальными кораблями, пригодными на все случаи жизни. Проблема усиления Черноморского флота состояла и в том, что перевести на театр построенные за границей или в Петербурге корабли не представлялось возможным из-за международных договоров, регулирующих режим Проливов.

Поэтому крейсера пришлось строить на месте, несмотря на определенную слабость заводов Николаева и Севастополя. По образцу строившегося по немецкому проекту бронепалубного крейсера «Богатырь» было решено заложить два корабля для Черного моря. Чем объяснялся выбор корабля первого ранга – так называемого дальнего разведчика – для закрытого и ограниченного по размерам театра, понять трудно. Однако решение начало воплощаться в жизнь в феврале 1901 г. На стапеле Севастопольского адмиралтейства заложили крейсер, который с апреля зачисли в списки Российского императорского флота под наименованием «Очаков» (однотипный корабль назвали «Кагул»); официальная закладка состоялась 13 августа того же года. Строитель – Н.И. Янковский.

По проекту крейсер имел следующие характеристики: водоизмещение – 6645 т; длина – 134 м, ширина – 16,6 м, осадка – 6,3 м. Главные механизмы – две паровые машины тройного расширения общей мощностью 19 500 л.с., пар для них вырабатывали 16 котлов Бельвиля. Вооружение – по 12 152 мм и 75 мм орудий, 8 47 мм и 2 37 мм, а также две десантные пушки, два пулемета, шесть торпедных аппаратов. Четыре шестидюймовки устанавливались в двухорудийных башнях, еще четыре – в одиночных казематах. Толщина брони: палуба 35—79 мм, боевая рубка – 140 мм, башни – 127 мм, казематы – до 80 мм. Экипаж – 570 человек.

Торжественный спуск корабля на воду состоялся 21 сентября 1902 г., достройка шла не слишком быстро, но к осени 1905 г. «Очаков» уже приступил к испытаниям машин и артиллерии. Во время Севастопольского восстания 14 (27) ноябре числа крейсер стал флагманом революционной эскадры, на нем находился штаб восставших и командовавший ими П.П. Шмидт. На следующий день власти решились подавить восстание силой: «Очаков» и несколько других кораблей под красными флагами были обстреляны корабельной, береговой и полевой артиллерией, по ним вели ружейный огонь верные правительству войска. Многие корабли революционной эскадры пострадали, погибло до 100 человек. «Очаков» получил много попаданий и загорелся, пожар на нем продолжался два дня.

«Очаков»

Теперь крейсер требовалось не только достраивать, но и ремонтировать. Работы, которыми руководил сменивший Янковского А.А. Баженов, завершились только в июне 1909 г. К этому времени крейсер переименовали: с лета 1907 г. он назывался «Кагул» (а бывший «Кагул» стал «Памятью Меркурия»). Формально вступивший в строй корабль имел множество недоделок и дефектов, устранить которые удалось только в 1910 г. В период 1 й Балканской войны он входил в состав международной эскадры, находившейся в Константинополе.

Когда летом 1914 г. Россия вступила в Первую мировую войну (тогда ее называли Великой), на Черном море некоторое время сохранялось относительное спокойствие, но после вероломного нападения турецкого флота на русские порты 16 (29) октября развернулись самые активные боевые действия. «Кагул» начиная с 24 октября (6 ноября) участвовал в выходах эскадры, обстреливал турецкие порты, топил транспорты. Особенно удачным для русских крейсеров стал удар по Эрегли 22 февраля (7 марта) 1915 г., когда «Кагул» и «Память Меркурия» отправили на дно шесть пароходов и парусный барк. Той же весной с корабля сняли восемь 75 мм орудий, установив четыре дополнительных 152 мм пушки и две зенитки.

Осенью 1916 г. крейсер встал на капитальный ремонт, во время которого на нем полностью изменился состав вооружения. 152 и 75 мм артиллерию сняли (башни при этом демонтировали), а вместо них на корабль установили 14 новейших 130 мм орудий. Главный калибр дополняли зенитные пушки: две 75 мм и две 40 мм. Революционные потрясения, которые переживала Россия, сказались на темпах работ самым негативным образом – ремонт завершился только в самом конце 1917 г., когда на Черном море уже вступило в силу перемирие между Россией и Четверным Союзом. Кстати, после Февральской революции крейсеру вернули «революционное» название «Очаков», но оно совершенно не прижилось. И практически все – даже в официальных документах – продолжали именовать его «Кагулом».

Весной 1918 г. крейсер оказался сдан в Севастопольский порт на хранение. Летом о нем вспомнили германские оккупационные власти – они передали практически небоеспособный корабль в распоряжение работавшей на Черном море судоподъемной партии (так называемой Марпартии), укомплектованной бывшими русскими военными моряками. После поражения Германии и прихода в Севастополь кораблей Антанты «Кагул» оказался задействован и в их интересах, участвуя в феврале 1919 г. в работах по снятию с мели французского линкора «Мирабо». А вскоре после этого командир крейсера капитан второго ранга В.А. Потапьев начал приводить его в боеспособное состояние. Уже в конце апреля его артиллерия впервые открыла огонь по частям красных, наступавших на позиции Белой армии в Крыму. В начале мая корабль официально зачислили в состав белогвардейского флота, после чего он регулярно участвовал в обстрелах позиций красных, высадках небольших десантов, обеспечении воинских перевозок. Активная деятельность флота немало способствовала успехам Вооруженных сил Юга России в боях с Красной Армией. Особенно отличился белый флот у Очакова и при прорыве в Днепро-Бугский лиман.

Дважды крейсер, с лета 1919 г. называвшийся «Генерал Корнилов» в память о погибшем генерале Л.Г. Корнилове, попадал в опасные ситуации. В начале января 1920 г. его попытались отправить на дно путем открытия кингстонов сочувствующие красным моряки, а месяц спустя корабль, действовавший у берегов Кавказа, в районе Новороссийска попал в сильнейший шторм и получил повреждения, вынудившие его уйти на ремонт в Севастополь. В 1920 г. «Генерал Корнилов» вновь активно действовал у Очакова и в Днепро-Бугском лимане, обстреливая батареи и позиции красных. Осенью красное командование решило бороться с кораблями противника с помощью авиации. Зенитной артиллерии и пулеметам экс-«Очакова» пришлось немало пострелять, отбивая многочисленные воздушные атаки. Хотя попаданий в крейсер красным военлетам добиться не удалось (вопреки их утверждениям и донесениям), белогвардейские корабли сочли за лучшее отойти от Очакова к Тендре.

В конце октября 1920 г. после поражения Русской Армии генерала Врангеля в Северной Таврии началось наступление красных на Крым. Это вынудило командование отозвать корабли в Севастополь для участия в эвакуации. 14 ноября «Генерал Корнилов» направился к Феодосии, а оттуда взял курс на Константинополь. Спустя месяц он направился в Бизерту – колониальный французский порт на территории Северной Африки, где союзники решили интернировать ушедшие из России корабли. По пути крейсер снял с мели спасательное судно «Черномор».

В Бизерте поначалу русские моряки (иногда с помощью местных властей, а порой и вопреки их распоряжениям) какое-то время пытались поддерживать боеспособность эскадры. Но после признания Францией СССР ситуация изменилась. Корабли даже собирались возвратить Советской России, впрочем, окончательно договориться страны не сумели. Андреевские флаги были в последний раз спущены после захода Солнца 29 октября 1924 г. После этого старый крейсер пять лет ржавел в Бизерте, затем был продан частной фирме на металлолом и в 1933 г. разобран.

Линейный корабль «Дредноут»

В начале ХХ в. начались качественные изменения в развитии морской артиллерии. Совершенствовались сами орудия, снаряды вместо пороха повсеместно начинялись сильными бризантными взрывчатыми веществами, появились первые системы управления огнем. Имевшиеся в составе флотов броненосцы с их многочисленной, но разнокалиберной артиллерией уже не отвечали требованиям военных. Идеи о постройке более крупного по сравнению с обычными броненосцами линейного корабля, вооруженного многочисленными орудиями главного калибра, высказывалась разными людьми в Италии, США, Великобритании. Именно там Ройял Нэви приступил к практической реализации идеи, одним из основных сторонников которой стал Первый морской лорд-адмирал Джон Фишер. Он занял этот пост в октябре 1904 г., а уже в декабре началась работа по созданию проекта принципиально нового линкора. Специально созданная комиссия рассмотрела немало проектов и предложений, и в конечном итоге военным и кораблестроителям удалось найти весьма удачные компромиссы между многими противоречивыми требованиями.

Проект, работа над которым в основном завершилась весной 1905 г., оказался не только сбалансированным, но и очень необычным. В нем учитывались все самые современные на тот момент достижения науки и техники. Так, вместо привычных паровых машин тройного расширения предусматривалась установка турбин Парсонса, ранее никогда не устанавливавшихся на крупных кораблях. Необычным признавался и отказ от артиллерии среднего калибра, а отсутствие тарана казалось чем-то небывалым.

Корабль должен был иметь следующие характеристики: водоизмещение нормальное – 18 410 т, полное – 21 060 т, наибольшая длина – 160,6 м, ширина – 25 м, осадка нормальная – 8,1 м. 18 котлов «Бабкок и Уилкокс» снабжали паром революционные главные механизмы – четыре турбины общей мощностью 23 000 л.с. Корабль развивал скорость 21 узел; дальность плавания экономическим ходом составляла 4340 миль. Бронирование было достаточно мощным: наибольшая толщина бортовой защиты составляла 279 мм, палубы имели толщину до 76 мм, броня башен – 305 мм, рубки – 279 мм. Вооружение для своего времени оказалось чрезвычайно мощным – десять 305 мм орудий размещались в пяти башнях, при этом в бортовом залпе могли участвовать восемь из них. В качестве противоминной артиллерии использовались 76 мм (12 фунтовые) пушки, которых имелось 27, их также дополняли пять пулеметов. Предусматривалось и торпедное вооружение – пять 18 дюймовых торпедных аппаратов. Экипаж – 685 человек (в 1916 г. – свыше 800).

Официальной датой закладки нового корабля, получившего название «Дредноут» (HMS «Dreadnought»), состоялась на Королевской верфи в Портсмуте 2 октября 1905 г., однако к этому времени работы, начавшиеся еще весной, уже шли полным ходом. Корабль торжественно спустили на воду 10 февраля 1906 г., на церемонии присутствовали не только многочисленные военные моряки, члены Парламента и министры, но и сам король Эдуард VII. Именно монарх разбил бутылку шампанского о борт линкора.

«Дредноут»

Надо сказать, что срок в четыре месяца, прошедший между двумя вышеприведенными датами породил сразу две легенды. Одна из них связана с созданием проекта «Дредноута»: многие историки всерьез утверждали, что его разработали под влиянием результатов Цусимского сражения, состоявшегося в мае 1905 г., что явно не соответствует действительности. Вторая превозносит невероятную мощь и высочайшую организованность британского кораблестроения. Ведь построить за четыре месяца огромный корпус представлялось просто невероятным! Хотя реальные сроки сильно отличались от «легендарных», тем не менее надо признать, что корабелы Портсмута и все субподрядчики сработали отменно и добились выдающихся результатов. На испытания корабль вышел уже в октябре 1906 г., а в декабре завершили все доделки и доработки.

В начале января 1907 г. «Дредноут» вышел в испытательный поход. Обогнув Пиренейский полуостров и пройдя Гибралтарский пролив, корабль совершил плавание по Средиземному морю, затем направился через Атлантику – к берегам Тринидада. Переход через Атлантику протяженностью 3430 миль осуществлялся со средней скоростью 17 узлов – небывалый доселе результат. Такая же скорость поддерживалась и на пути в Англию. Несмотря на отдельные неисправности, простительные для нового корабля, британская пресса охарактеризовала результаты средиземноморско-трансатлантического вояжа как «…несомненный успех». Прекрасно показали себя турбины Парсонса.

После возвращения новейшего линкора из атлантического плавания началась рутинная повседневная служба. В 1907 г. он стал флагманским кораблем Хоум Флита («Домашнего» флота) и остался флагманом после того, как в1909 г. в Британии произошли штатно-организационные преобразования, был создан Флот Метрополии. Лишь в марте 1911 г. его на этом посту сменил «Нептюн». Из событий, происшедших до начала Первой мировой войны, можно выделить участие в коронационном ревю короля Георга V в июне 1911 г. и поход в Средиземное море в сентябре – декабре 1913 г.

К началу Первой мировой войны в составе ВМС Великобритании числилось немало куда более мощных кораблей, появились супердредноуты, в постройке находились даже сверхдредноуты. Однако сам «Дредноут» отнюдь не утратил значения и вошел в состав Гранд Флита. Однако за всю войну ему ни разу не довелось стрелять по врагу из орудий главного калибра: во время великого Ютландского сражения он находился в ремонте. С июня 1916 г. по март 1918 г. корабль в качестве флагмана состоял в эскадре, укомплектованной преддредноутами и предназначенной для защиты побережья Англии от набегов германских надводных кораблей. В марте 1918 г. его вернули в состав Гранд Флита, где он и числился вплоть до перемирия, вступившего в силу 11 ноября.

Однако на счету «Дредноута» числится потопленный вражеский корабль. По странному стечению обстоятельств линкор, предназначенный для уничтожения врага артиллерийским огнем и не имевший тарана, одержал победу с помощью как раз таранного удара. Это произошло 18 марта 1915 г., когда после выхода в море для отработки учебной задачи 4 я эскадра линейных кораблей возвращалась в базу. Вскоре после полудня наблюдатель с «Дредноута» заметил перископ подводной лодки. Корабль немедленно изменил курс, увеличил скорость и пошел прямо на лодку. Когда расстояние сократилось примерно до 3 кабельтовых, британцы открыли огонь из противоминной артиллерии, но, по-видимому, снаряды подводную цель не поразили. Судя по тому, что субмарина продолжала двигаться прежним курсом, она намеревалась атаковать другой линкор и приближавшуюся угрозу не замечала. В 12: 35 форштевень «Дредноута» ударил в кормовую часть правого борта подводной лодки, ее форштевень поднялся над водой, и англичане смогли разглядеть ее номер. На дно со всем экипажем отправилась новенькая U-29, которой командовал Отто Веддиген. Этот офицер в 1914 г. на другой лодке, U-9, отправил на дно сперва броненосные крейсера «Хог», «Кресси» и «Абукир», а затем – бронепалубный крейсер первого ранга «Хоук». И вот его выдающаяся карьера завершилась…

В конце войны на «Дредноуте» собирались установить платформы для гидросамолетов, но к моменту заключения перемирия выполнить работы не успели. Уже в конце 1918 г. корабль решили перевести в резерв, и в следующем году он был выведен из боевого состава флота. В марте 1920 г. его выставили на продажу, и в мае 1921 г. корабль за 44 000 фунтов стерлингов был продан. Его разборка началась в январе 1923 г.

Стоит еще раз сказать, что вступление «Дредноута» в строй явилось, без преувеличения, эпохальным событием. Новые тактические взгляды на применение больших артиллерийских кораблей и примененные при постройке многочисленные технические новшества обусловили его подавляющее качественное преимущество над любым предшественником. Недаром с 1906 г. в обиходе появилось понятие «дредноут». Даже в нынешнее время в фантастической литературе так именуют особо сильные и большие боевые звездолеты.