Текст книги "Убить судью"

– Следующим я пойду, Хот-Дог слегка переволновался.

– Пописять вышел.

– Слегка?

– Ну так… все будет достаточно аккуратно, не переживай.

– Я не переживаю, дорогой мой, вы что-то распереживались.

Зазвучала музыка, Пепси пошел на сцену, но тут же остановился. Играла не «Уандефул лайф» и даже не «Пефект дэй». Ди-джей поставил Шакиру «Вотэва, венева», – старую резкую латиноамериканскую песенку.

– Давай, давай, давай, – вперед!

– Это не моя музыка.

– Какая разница! Мы все поставили с тобой, танец тот же! Считай про себя, можно и в тишине танцевать!

Илза вытолкнула Пепси в зал и закрыла дверь. Смотреть не хотели ни она, ни я. Из зала стали раздаваться аплодисменты, сначала редкие, потом все сильнее и сильнее. Все-таки мы современные люди, все, что мы видели и слышали, в чем варились, всего этого наверняка достаточно, чтобы сорвать аплодисменты в этом турецком ресторане… наверняка… лишь бы Пепси не устроил нечто большее, чем танец, ведь он мне нужен… очень скоро ему держать лук…

– Послушай…

– Да, Илза.

– Вот эти деньги…

– А да, это успех! Мне сунули пять евро…

– Давай пока мне, мы потом все соберем, чтобы были все вместе деньги, и поделим потом.

– Да, конечно. – Я отдал пять евро Илзе, тем более что это всего лишь пять евро. Я надеюсь, сегодня мы заработаем гораздо больше. И сейчас совсем не обязательно говорить о том, что их мне просунула Наташа.

– Нормально, это только начало. Слышишь, как ему хлопают. Все разогрелись, сейчас должно покатить.

– А ты когда покатишь?

– В смысле?

– Отсюда когда покатишь?

– А… я еще тут тусанусь… дня три-четыре… там посмотрим… поеду домой…

– На такси?

– На каком… такси… на самолете… только на билет пока ничего нет! Да! Вот так и живем.

– У нас тоже билета обратно нет…

– Ну, вы ребята крутые, купите… отдохнете и купите…

– Может вместе?

– Когда, то есть куда… что вместе?

– Ты куда полетишь?

– Домой… мне там, надо домой, в Таллин, потом, учеба, последний курс, если хочешь, мы можем обсудить потом, мы же не потеряемся, сейчас есть Интернет, мобильная связь, эсэмэс, ты любишь получать эсэмэски? Потом запишем номера друг друга.

– У меня нет мобильного…

– Нет мобильного… Почему у тебя нет мобильного?

– Я верю в простое человеческое общение…

– Ну так и давай общаться по мобильному, это же удобно! Обязательно купи себе мобильный, купи здесь, в Турции, или в аэропорту, в дьюти-фри. Самые лучшие магазины в дьюти-фри, сигареты дешевые, можно краситься, душиться бесплатно пробниками, и обязательно купи мобильник… Тебе что главное, чтобы клавиатура была удобная, камера не обязательно, или купи с камерой и пришлешь мне свою фотографию, будем переписываться, перезваниваться, тем более внутри Москвы это все так дешево…

– А причем тут Москва?

– А вы не из Москвы?

– Нет.

– У-у-у, а мне кто-то из вас говорил, что вы из Москвы, ну ладно, ну послушайте, эсэмэски ведь всегда одинаково недорогие, и мы можем спокойно переписываться, я вам из своего Тарту, вы мне из своего Тарту, хоть он даже и в Колумбии будет.

– То есть ты возвращаешься в Тарту доучиваться?

– Да, сессии, шмессии, потом лето, и опять на море.

Я понял, что сейчас говорить с Илзой бесперспективно, перспективнее действительно купить мобильный и слать ей бесконечные эсэмэс, в этом будет гораздо больше смысла, чем говорить с ней вот так, вживую.

– Ну послушай, даже пока ты не купишь себе мобильный, ты всегда сможешь пойти в Интернет и написать! У меня простой адрес. Ты будешь скучать, я буду скучать, вот ты мне напишешь, и все будет отличненько, запоминай, babaka собака йаху точка ком.

Дверь открылась, сопровождаемый глухой тишиной в комнате появился Пепси. Он уже не стеснялся даже нас, – медленно надел плавки, сел на стул и попросил воды.

– Послушай, воду выпей на кухне, а плавки больше не снимай, это же стриптиз, ты можешь показать кому-то индивидуально, за личное вознаграждение, ты подходишь, тебе оттягивают резинку и смотрят, индивидуально, один на один, – так ты больше насобираешь денег. У тебя получилось?

– У меня получилось. Я показал всем, поэтому индивидуально мне никто не дал. Ну что, это опыт, теперь буду умнее.

Пепси накинул брюки и пошел пить.

– Ну ты понимаешь, что от тебя требуется?

– Я понимаю.

 
Все все понимают,
Поэтому страдают.
 

Я вспомнил еще один стих Хот-Дога, он написал его, когда на призывной комиссии в военкомате у него спросили, понимает ли Хот-Дог, почему он никогда не будет служить в армии.

– Давай, дорогой, помнишь свой образ?

– Да… так…

– Ты властитель душ, снимай все медленно, перчатки, цилиндр, ты сама алчность в этом номере, пробирайся к ним в души, хитро так подмигивай, раскрути их…

– Все равно, Илза, вся надежда на тебя.

– Неправда, новичкам всегда везет.

– Это миф.

– У-у-у, увидишь, все будет нормальненько.

Вернулся Пепси.

– Хот-Дога не было?

– Нет.

– Ждем.

– Может, сходить за ним?

Илза стала беспокоиться, но нам это было ни к чему.

– Не надо никуда ходить, Илза!

– Нет, ну может, он так переволновался, может, он, вообще, выходить не хочет?

– Он появится, а пока не появится, мы танцевать будем.

В голосе Пепси опять зазвучали хамские нотки, Илза решила успокоиться. Началась «Мани», но как-то мне одному стало страшно выходить в зал.

– Давай!

– Ну…

Илза и Пепси подхватили меня под руки и буквально выпихнули в ресторан. Я оказался один на один с публикой. Конечно, это уже не был дебют, но все-таки сольный номер – большая ответственность. Музыка оказалась абсолютно беспонтовой. В кино я видел, Лайза Минелли бодро так скакала под нее, и Илза мне все подробно объясняла, что и как делать, но что-то во мне напряглось, может быть, мой самый главный нерв. Полкуплета я так и простоял. А потом подумал, сниму фрак, начну с фрака. Причем снимать я его стал под ритм своей собственной внутренней песни. Внутри меня заиграл «Депеш мод», моя самая любимая песня этой группы – «Энджой зе сайленс». Под нее я и стал раздеваться. Смотреть посетителям было некуда, поэтому смотрели все на меня. И лица были такие, достаточно довольные. То есть я понял, что совсем не важно, чем ты занимался до этого момента, то есть можно оказаться и президентом, и директором атомной станции, и кем угодно, главное, чтобы нашлись люди, которые возьмут тебя под локти и впихнут куда надо. Тут, конечно, еще очень важно, чтобы твой самый главный нерв расслабился, и это обязательно произойдет, если внутри тебя заиграет подходящая мелодия. Когда я снимал перчатки, я уже был королем зала. И турки улыбались, и немцы, и представители других стран Европейского содружества. Я был просто символом глобализации, которая скользила от столика к столику и собирала в свои плавки единую европейскую валюту. Надо же, а ведь в этот момент, даже наверняка в этот момент судья тоже раздевается, он рассчитывает с пользой провести время, сделать массаж, а я, тот человек, который поставит точку в его судьбе, занимаюсь стриптизом. Поразительно, а чем сейчас занимается тот, кто когда-нибудь запустит стрелу в меня? Надеюсь, чем-нибудь достойным. Такими мыслями я отвлекался и дотянул до конца. Но не песни. На мне оставались только плавки, и кое-что в них уже было. Ждать конца песни совсем не обязательно, скрываюсь.

Я вбежал в комнату. Илза сидела в углу и ничего не понимала. В комнате стоял Хот-Дог, весь мокрый и красный. Пепси прижимал к груди мою куртку и нервничал.

– Ты что, ты не видел, я орал тебе, – закругляйся!

– Я не слышал, можно было выпускать Хот-Дога.

– У меня свой танец, как бы я тогда свой танец сделал, мне не продумали хореографию под твою музыку!

– Так, ладно, пришел?

– Да. На столе уже, ждет, гоните!.. Там это… духота, я как зашел, думал, там, как и везде в банях, система, плесканул воды, но такая парилка поднялась!.. Я еле высидел!

– Вы куда, парни?

Илза захотела прояснить для себя, что происходит. Мы ответили хором.

– Пописять!

Хот-Дог остался с Илзой продолжать шоу-программу, а мы с Пепси пошли за тем, за кем приехали.

– Вдруг там уже массажист. Ты не мог быстрее оттанцевать?!

– Я его вырублю.

– Давай тут, знаешь, резню не будем устраивать.

– Как ты говорил, здесь за это казнят, даже за одного – так какая разница, скольких мы завалим?

– Нет, я не согласен, кроме судьи я никого валить не буду.

Мы бежали в тренажерный зал, который был на этом же этаже, только в другом конце.

– Так, если там народ, в тренажерке, включаем беговую дорожку, как будто побегать пришли. Полминуты пробегаем и как бы в душ.

– Понятно.

Но на наше счастье в тренажерке никого не было. Мы распаковали лук, я достал из рукава куртки стрелу. Куртку мы бросили на какой-то тренажер. Все равно через этот зал возвращаться.

– Все на ужине, нам повезло. Так, делать надо все очень быстро. Я открываю дверь, ты сразу забегаешь, встаешь на одно колено, держишь лук крепко, чтобы он не перегнулся. Я вставляю стрелу и кручу тобой. То есть ты на коленке приспособься, чтобы я мог тобой крутить. Я навожу и стреляю. Лук забираем с собой.

– А разве мы не выкинем его там же, как профессионалы?

– Мы любители, Пепси. Профессионалов потом валят самих после дела, так что лучше быть любителями.

Мы разговаривали и абсолютно не думали, что будем делать, если вдруг в тренажерку кто-нибудь зайдет. Хотя у меня был план в голове и на такой случай… но стрела у нас была только одна, и только для судьи.

Прошли душевые. Пробираемся в сауну. На ресепшн, перед косметическим кабинетом и сауной, сидел молодой турок. Он играл в игру на своем мобильнике. Мы прошли параллельно ему вдоль шкафчиков с одеждой. Они все практически были открыты, кроме двух. Здесь, видимо, переодеваются перед сауной. Вот и наша дверь. Я открыл ее резким ударом ноги. В ту же секунду Пепси ворвался внутрь и, видимо, сделал, как я и просил, сел на одно колено, но этого я, к сожалению, не увидел, потому что вся сауна была в пару. Наверное, наш Хот-Дог перепарился тут, о чем он нас, в принципе, и пытался осторожно предупредить. Я стал нащупывать Пепси. Каково ему сейчас? Он каждую секунду ждет, что я начну им управлять и стрелять, а я даже понять не могу, где он.

Наконец я нащупал Пепсины волосы, – так, лук должен быть чуть впереди, ага. Я куда-то вставил стрелу, что-то натянул. Теперь оставалось понять, – где судья. Пар, пар, сплошной пар. Вдруг я услышал плеск воды, кто-то включил в самом дальнем углу сауны душ. Мне никто не говорил, что тут есть душ. И потом, он должен лежать на массажном столе. Ох, как было бы это удобно – все видеть и запустить ему эту стрелу прямо в центр его лысой репы. Так, стоп, а может, это и не душ вовсе. Просто ему стало жарко, он встал, взял ковшик с холодной водой и начал поливаться, да, краны тут есть… душа нет, а краны есть… так, определенно там кто-то моется, так, ноги, какого он роста… я начал управлять ракетной установкой «Пепси». Я навел ее на плеск воды и начал натягивать тетиву до предела.

– Держи крепче! – Лук перегнулся пополам, какой неудобный сломанный лук, эх, Ретик, Ретик, ну, я и с икрой так же тебя натяну…

– Держу, давай…

Я начал по новой натягивать тетиву, не переставая соображать: так, рост у него какой, если это ноги, так, живот, запустим ему в сердце, или это будет кадык, в любом случае эффект будет тот же самый. Я натянул тетиву до предела своих физических возможностей и запустил стрелу. Ждать и проверять времени не было, да и другой стрелы для контрольного выстрела все равно не было. Мы рванули из сауны и тем же путем через тренажерный зал побежали обратно в ресторан.

– Ты слышал что-нибудь?

– Что?

– Ну, вопль, крик, хрип, как это обычно бывает, когда стреляешь в человека?

– Если все точно и правильно, никаких звуков быть не должно.

– Значит, мы все сделали правильно?

– В философском смысле?

– В конкретном.

– Мы все сделали как сделали, лучше и быть не могло, поблагодари за это Хот-Дога.

Мы вошли в переодевалку, кинули лук за бочку и сели отдышаться. Кричать на Хот-Дога и обвинять его в чем-то не было никаких сил, тем более что наверняка все получилось.

– Илза танцует, круто танцует, настоящий танец живота…

– Отлично, метнись, воды нам принеси.

– Сейчас.

Хот-Дог понимал, что мы сейчас главные, и повиновался. Я посмотрел на Пепси. Он был очень серьезен. Говорить ни о чем не хотелось. Мы просто дожидались Хот-Дога с водой. Пришел Хот-Дог, мы попили и стали дожидаться Илзу.

– Ну как…

– Сделали…

– Круто…

Закончилась музыка. Илза дотанцовывала до конца. До конца музыки. Профессионал. Она забежала в комнату и сказала, что надо выйти на поклоны. Мы надели костюмы ребят с Уолл-стрит и пошли кланяться. Турок ди-джей объявил, что все закончено. Это было понятно и без перевода. А публике все понравилось. Некоторые хлопали очень активно. Наташа не хлопала, Наташа просто смотрела на меня. Я ей кивнул, и она зааплодировала. Мы побежали переодеваться.

– Так, парни! – Илза собирала деньги и командовала. – Надо дождаться, когда менеджер ресторана освободится, он со мной рассчитается, и мы все поделим. Встретимся через полчаса на диванчиках, знаете этот бар, с диванчиками, с подушечками, перед бассейном, с видом на бассейн, на улице?

– Да, знаем! – Мы собрали вещи и пошли. Пошли на улицу. Как раз в этот бар. Плюхнулись на диванчики… плюхнулся даже я, бывают такие моменты, когда все равно, на чем сидишь… Мы по-прежнему молчали, но все, кажется, были довольны. Первым заговорил я.

– Все отлично. Очень четко все сделали.

– Нет, ну Хот-Дог, там все в пару было, ты сколько туда воды в камни наплескал? Все в пару! Я не видел ничего.

– Я тоже ничего не видел, но, ты же слышал, он мылся?

– Да, кто-то стоял, он стоял в углу, ты меня туда и навел.

– Пар случайно получился, этот лысый еще вошел, тоже пар напускал… парни, я, честно, не знал. Там моего пара только половина была, остальную судья напускал… он как предчувствовал и все усложнил…

– Ладно… успокойся… все же хорошо… если б все провалилось, ты бы уже не оправдался так просто…

Ну вот мы и засмеялись. Илза не появлялась. Мы выпили коньяк, потом еще коньяк. Пора бы ей уже было появиться. Нам было хорошо втроем, именно сейчас… очень хорошо…

– Нет, ну вы как ни в одном кино не увидишь! – Пришла Наташа и стала отвешивать нам комплименты, что мы и станцевали неплохо, и судью подстрелили. Мы стали пить еще больше, потому что с Наташей нас стало еще больше. После второй бутылки «Remy Martin XO» мы совсем забыли, зачем сидим в этом барчике с ненавистными диванчиками! Какая Илза, какие деньги – у нас есть карточка, волшебная карточка отеля «Олисипо», она отменила все деньги, она сделала из нас благородных героев, которые просто выручили девушку-прибалтку, – станцевали стриптиз и денег требовать не стали, просто благородно разрешили обмануть себя и скрыться!

– Я же говорила, все эти нации, у северного моря живущие, янтарь добывающие… – Наташа заговорила каким-то старинным древнегреческим стихом, а потом вдруг стала материться, причем как-то весело и совсем беззлобно… Она материлась про Илзу, про ее нацию, и что пора бы нам повзрослеть и просить деньги до того, как раздеваемся…

– Может, шампанского? Надоело коньяк пить! – Пепси побрел к барной стойке, Наташа стала кричать ему вдогонку:

– Шампанское только во Франции, Пепси, Пепси, спроси у него именно шампанское, Пепси, все остальное – пепси, – шампанское только во Франции!

– Так, бразер, френч шэмпейн, фри батлс!.. Ноу… фо батлс… – Пепси прихватил шампанское, Хот-Дог прихватил меня и Наташу, и мы оказались у моря.

– Может, кто-то один вернется, может, Илза придет, неудобно… – Я попытался уйти подальше от моря, потому что вдруг вспомнил, что друзья Илзы вот так же утонули, и может, это судьба всех пьяных танцоров, которые ждут деньги от Илзы, пьют, а потом тонут, так ничего и не дождавшись…

– Ваша Илза уже дома, бальзам пьет «Старый Таллин», но мы ее потом все равно выцепим, я еще никому так не позволяла себя кидать! Ты ее адрес знаешь? – Наташа выстрельнула мне в живот пробкой шампанского «Moёt et Shandon», и я вспомнил:

– Собака бабака яху точка ком!

– Отлично! Завтра рвем домой, пока тут не кинулись убийц искать, а из дома я ее по Интернету быстро достану!

Мы не утонули, просто мы не успели зайти в море, – уснули шагах в десяти, прямо на песке. Утром Наташа стала опять нормальной Наташей, она всех собрала, умыла, заставила позавтракать, собрать вещи и трогаться в путь. Мы ехали в лифте, домой, и я вспоминал, что мне снилось. Мне снилось, что Наташа подключается к Интернету, прыгает в компьютер и там, глубоко в сети, она ищет Илзу, которая танцует стриптиз для всех пользователей Интернета. Наташа хватает Илзу за ее длинные красивые волосы…

– Странно, – почему никакого кипеша? – Пепси был очень напряжен, потому что не успел сходить в туалет и потому что ждал, что, может, нас все-таки вычислили, и когда дверь лифта откроется, турецкая полиция нас схватит, как в кино.

– Это не кино, Пепси, это реальная жизнь! Какой отель будет трубить, что в его саунах людей стрелами к стенкам прибивают? Кто здесь тогда отдыхать будет? Сейчас и так туркам нелегко, весь их туристический бизнес накрывается… – Лифт остановился, и я не успел ни доуспокоить Пепси, ни довспоминать мой сон. Мы подошли к ресепшен, Наташа попросила счет за отель и достала из своей сумочки конверт с деньгами, с долларами, которые, как она нас уверяла, «и отель оплатят и за билеты еще хватит»!

– Сегодня в час наш рейс, я пробила по Интернету, места есть, просто надо пораньше быть в аэропорту, чтобы билеты выкупить…

Турок протянул Наташе большой лист со счетом, Наташа стала отсчитывать деньги, почему-то не глядя в счет, а продолжая с нами разговаривать…

– Купим в дьюти-фри коньяк, коньяк в дьюти-фри в три раза дешевле, чем у нас в магазинах, а еще, если учесть, что все коньяки в наших магазинах «паленые», это будет очень неплохо, можно еще…

– Можно еще телефон купить в дьюти-фри… – Я перебил Наташу, она сбилась со счета и, наконец, заглянула в листок турка, чтобы понять, сколько же нам все-таки нужно платить…

– Это что? – Мы оглянулись на Наташу и поняли, что хоть и по-русски, но она спрашивала не нас, а турка. Турок улыбнулся и стал тыкать ручкой в колонки с циферками и объяснять Наташе что-то по-английски… Наташа все больше бледнела.

– Чо такое? – Хот-дог занервничал, Пепси еще больше напрягся и стал совсем непохожим на человека. Я приготовился бежать.

– Слушайте… вы сколько… вы сколько всего на их карточку брали?!

– Так это же карточка, Наташ, это не деньги… – Я точно знал, о чем говорю, потому что деньги в моем представлении – это деньги, а карточка никак не может быть деньгами… это отельная карточка…

– Уроды! Это же… они же… по ней они отмечали, что вы брали, и нам на счет заносили… вы сколько всего понабирали?! Так… это мини-бар такой дорогой… сколько, коньяк… так, коньяк ладно… так, шампанское…

– Да не так много должно быть… – Хот-Дог так сказал, потому что он как раз карточкой почти не пользовался, а вот мы с Пепси…

– А вот вы с Пепси! Вы о чем думали?! У нас даже за Хот-дога платить не надо и все равно получается, если я сейчас все заплачу, у нас только двадцать пять баксов остается!!! Это же пятизвездочный отель, здесь нельзя ничего покупать, они на все накручивают! Даже я не ожидала, что они так накручивают… Я не поняла, это шампанское так стоит?.. Как так может быть… где оно, мы его допили?!! Почему вы не взяли какого-нибудь вонючего «Martini Asti»…

– Так это итальянское, а ты просила французское… настоящее…

– Пепси! Ты в каком времени живешь?! Настоящего уже давно ничего нет!.. Ужас… Да как так можно столько стоить?!! За эти деньги машину купить можно!.. хорошую!.. после аварии!.. Я даже его вкус не помню, за что мне сейчас платить?!!

– Так не плати, давай рванем по-тихому… – Пепси прошептал еле слышно и причем по-русски, но турок как-то сразу напрягся.

– По-тихому уже не получилось! Он знает теперь, что мы съезжать хотим! Так бы, конечно, ушли и все, но это надо было и виду не показывать, что съезжаем… – Наташа очень нервничала, потому что поняла, что придется платить и никак от этого не отвертеться. – Ну а на что мы билеты купим?!

Как мы домой доберемся, без денег, как, через что?!

Я почувствовал на себе чей-то взгляд, у меня так всегда чутье развито, если кто на меня смотрит, я сразу это чувствую и оборачиваюсь. Ретик смотрел на меня, он стоял на другом конце ресепшена и делал вид, что звонит, хотя на самом деле никуда он не звонил, а просто так смотрел хитро на меня и улыбался. Он, видимо, хорошо просек нашу ситуацию, ну и я просек его…

– Через Баку!

– Как?! – Они спросили хором, а я повторил еще раз:

– Домой полетим через республику Азербайджан и его столицу город Баку.