Текст книги "Самозванка"

Глава 14

У Виолетты появилось предчувствие, что Блэйк может просто уйти, оставив ее одну. Она сделала глубокий вдох и шаг навстречу ему. Он почувствовал ее движение, но даже не шелохнулся.

– Блэйк, – решилась девушка, – я до сих пор не поблагодарила вас за ваш подарок и за все, что вы сделали для меня. И за сегодняшний вечер. Он превосходен.

– То, что я сделал, доставило удовольствие и мне самому, – медленно отозвался Блэйк. Взгляд его был прикован к ее губам.

– Вы знаете, – начала свое признание девушка, – когда я увидела вас в самый первый раз, я решила, что вы наследный принц, не меньше. Это было почти девять лет назад, и в Хардинг-Хаусе был бал. Нам с Ральфом очень хотелось есть, и мы собирались стащить сливовый пудинг и жареного ягненка. Когда мы пробирались к кухне, я не удержалась и заглянула в окно. Был бал. И я увидела вас. Я помню вас так хорошо, как будто это было вчера.

Взгляд Блэйка стал тусклым.

– Должно быть, вы ошиблись.

– Нет, – покачала головой Виолетта, – вы были в обществе прекрасной женщины, немного старше вас, я назвала ее про себя «золотой леди». Я прекрасно помню, как вы вышли из зала на террасу и стали танцевать, залитые лунным светом.

Блэйк тяжело дышал. Грудь его вздымалась под белоснежной рубашкой.

– Не помню. Девять лет назад я был очень юн.

– Мне вы вовсе не казались мальчиком, – заметила Виолетта, – потому что мне самой тогда шел всего лишь девятый год.

Они замерли, глядя друг на друга. Блэйк поднял руку и провел кончиками пальцев по щеке Виолетты. Он не произнес ни слова. От счастья у Виолетты запела душа. Неожиданно Блэйк протянул руки, и она оказалась в его объятиях. Молодой человек слегка наклонил голову и нащупал губами ждущий рот Виолетты. Девушка даже не предполагала, что поцелуй мужчины может быть таким властным и требовательным. Его сильные руки скользили по ее обнаженным плечам и спине. Его язык ласкал ей нёбо. Виолетта прильнула к возлюбленному. Блэйк оборвал долгий и страстный поцелуй только для того, чтобы покрыть жаркими поцелуями ее плечи и шею. Виолетта застонала.

Стараясь сделать приятное возлюбленному, она сама принялась целовать его. Душа ее ликовала. Ей было так хорошо с ним. Ладони его скользили по всему девичьему телу, а ей хотелось еще большего.

Внезапно Блэйк отстранился, посмотрел на нее отчаянными глазами.

– О Боже… – только и смог прошептать он.

Виолетта нежно улыбалась, глядя на молодого человека. По лицу ее текли слезы радости. Такого восторга и чистой признательности ей не приходилось испытывать ни разу в жизни.

Лицо Блэйка исказилось ужасом.

– Блэйк, – не понимая причин столь внезапной перемены в нем, прошептала Виолетта.

– Прошу прощения. В который уже раз. Я не должен был этого делать.

Блэйк напрягся, словно готовясь к прыжку.

– Но почему? – не унималась Виолетта.

– Я просто потерял голову. Ваша нечеловеческая красота свела меня с ума.

– Ну нет. – Виолетта прекрасно понимала, что дело было вовсе не в красоте. – О чем вы вообще говорите? Это было чудесно!

– Нет, нет и нет! Разве вы сами не понимаете?

– Нет, не понимаю. И не уверяйте меня, что мы просто друзья.

Блэйк с непониманием смотрел на юную красавицу.

– Я думаю, вы меня любите так же сильно, как я люблю вас, – неожиданно для самой себя прошептала Виолетта и тут же пожалела о том, что сказала. Почва уплывала у нее из-под ног.

На смену ее признанию пришло гнетущее молчание.

– Нет, вы ошибаетесь, – глухо ответил Блэйк. – Мне жаль, что вы меня не поняли. Простите меня.

– Как вы можете говорить такие вещи! – воскликнула Виолетта. – Разве можно быть таким жестоким?!

– Пойдемте в дом, – настойчиво предложил Блэйк и, не дожидаясь ответа, твердо взял ее под локоть и повел к дверям.

Пока молодые люди шли по длинному коридору, Теодор Блэйк ни разу не взглянул на свою красавицу спутницу. Виолетта молча следовала за хозяином дома. Душа ее рыдала, но на ресницах не было ни слезинки. Она была потрясена тем, что произошло.

Из курительной комнаты, где мужчины разговаривали о делах и потягивали бренди, доносились обрывки разговоров. Блэйк замедлил шаги.

– Виолетта, вина за то, что случилось, полностью лежит на мне. Нам не следовало выходить в сад. Мне не следовало брать вас под свое покровительство. Простите меня.

– Вы ни в чем не виноваты. – Виолетта была великодушна.

Блэйк замер. Его настороженный взгляд скользил по ее лицу.

– Поймите, я не могу дать вам то, чего вы желаете, – начал он.

«О Боже, – думала про себя Виолетта, – какая же ты глупенькая, наивная девочка, идиотка».

– В таком виде вам нельзя возвращаться в зал, – сказал Блэйк, намереваясь увести девушку подальше от любопытных взоров.

Виолетта не сопротивлялась. Пройдя несколько шагов, она опустила голову, чтобы ее печальный вид не привлек внимания величественной молодой дамы, двигавшейся по коридору навстречу горе-возлюбленным. Рука Блэйка, сжимавшая локоть Виолетты, задрожала.

– Добрый вечер, Блэйк, – раздался звучный голос незнакомки.

Виолетта подняла голову и увидела перед собой молодую женщину ослепительной красоты. Взгляд ее изумрудных глаз был устремлен прямо на Блэйка. Женщина была старше Блэйка. Убранные в строгую прическу светлые волосы отливали золотом. Из украшений на ней было только ожерелье из бриллиантов и изумрудов.

– Добрый вечер, леди Кантвелл, – ответил Блэйк. – Как вы поживаете?

Тон, с каким были произнесены эти слова, был странным. Виолетта не слышала, чтобы он с кем-либо так разговаривал. Девушка бросила взгляд на платье леди Кантвелл. Ничего более изысканного она в жизни не видела.

– Хорошо, спасибо, – улыбаясь, ответила женщина и повернула голову в сторону Виолетты. – Здравствуйте. Меня зовут Габриэлла Кантвелл.

Виолетта была смущена, но и в глазах прекрасной дамы читалось смущение, когда она смотрела на Блэйка. Неужели он по-прежнему так много значил для этой женщины?

– Познакомьтесь, – представил Блэйк свою спутницу, – это леди Гудвин из Йорка. Она приехала в столицу всего лишь несколько недель назад.

– Надеюсь, наш прекрасный город пришелся вам по душе, – сказала леди Кантвелл Виолетте и обратилась к Блэйку: – Ваша матушка превзошла самое себя. Бал в Хардинг-Хаусе всегда целое событие в жизни столицы.

– Спасибо, – поблагодарил ее Блэйк.

– Леди Гудвин, была рада знакомству с вами, – попрощалась с девушкой прелестная «золотая леди» и, послав очаровательную улыбку обоим, поплыла по коридору дальше.

Блэйк оглянулся вслед своей давней приятельнице и, ни слова не говоря, взял Виолетту под локоть и повел в маленькую неосвещенную комнату. Там он зажег лампу, и взору Виолетты предстала гостиная, обставленная в восточном стиле. Девушка опустилась на диван. Она избегала смотреть в лицо своему спутнику.

– Я схожу за Катариной, – сказал Блэйк и оставил ее одну. Она отказывалась понимать, что произошло. Вечер был великолепным. Она была словно Золушка из сказки. Но… неужели она недостаточно хороша для Блэйка? Почему он отказал ей?

И кто эта женщина? Леди Кантвелл была как будто знакома Виолетте. Габриэлле было уже около сорока, догадалась Виолетта, но она принадлежала к тем редким женщинам, которые с возрастом молодеют и приобретают притягательный шарм. Если леди Кантвелл имеет виды на Блэйка, то Виолетте с ней не справиться.

Отворилась дверь, и в комнату проскользнула Катарина.

– Виолетта! Дорогая! Блэйк сказал мне, что вы чем-то расстроены и нуждаетесь в утешении. Что случилось? Я видела вас в танцевальном зале, и мне показалось, что вы в прекрасном расположении духа.

– Так и было. Все было хорошо. Мои мечты становились явью. – Виолетта помолчала. – Мне бы следовало возненавидеть его, но я не могу.

Катарина слушала подругу, и глаза ее были полны сочувствия.

– Что же он такое натворил? Почему у вас глаза на мокром месте?

– Не бойтесь, я не заплачу. – Виолетта сжала губы. – Я не плакала ни разу с тех пор, как попала в работный дом.

– В работный дом? – изумилась Катарина. – Неужели вы там были? Ах, моя дорогая!

– Не надо, не жалейте меня. – Виолетта отошла к окну и выглянула в сад, где только что ее целовал Блэйк. Сердце ее сжималось от боли. Почему бы ему не полюбить ее? Почему она появилась на свет Виолеттой Купер? Почему она не может стать настоящей леди?

– Так что же натворил Блэйк? – Катарина поднялась вслед за Виолеттой.

– Он поцеловал меня, – призналась Виолетта. – Я никогда не предполагала, что поцелуй может быть таким страстным и приятным одновременно.

– Ах, Боже мой… – зарделась Катарина.

– Черт подери! – Виолетта перешла на кокни. – Он поцеловал меня, а потом залепетал «простите-простите», но я-то знаю, что он испытывает вожделение!

– Это Блэйк сказал вам? – не поверила своим ушам Катарина.

Виолетта уставилась на приятельницу:

– Он когда-нибудь вас целовал? Катарина покачала головой:

– Не так, как вас.

– Так, как меня, он бы вас, конечно, целовать не стал, потому что вы леди, а я никто… просто грязь под ногами.

– Дорогая, вы не должны так ни говорить, ни думать! – Катарина подбежала к Виолетте и взяла ее руки в свои. Глаза девушки были полны неподдельной тревоги. – Я уверена, он полон заботы о вас.

– Нет, – стояла на своем Виолетта. – Когда-нибудь он женится на настоящей леди вроде вас. Обо мне он и не вспомнит.

– Виолетта, вы не должны так думать о Блэйке. Кроме того, он вовсе не собирается жениться, во всяком случае – в ближайшее время.

– Ничего, я подожду! – заявила Виолетта и задрала подбородок. – Впрочем, может быть, мне придется ждать вечность и так ничего и не дождаться.

– Это я во всем виновата, – опустила голову Катарина. – Я хотела, чтобы вы комфортно себя чувствовали во время бала. И я обратилась к Блэйку с просьбой сопровождать вас и ухаживать за вами, чтобы для всех приглашенных вы как можно скорее стали своей.

– Что?! Так вы хотите сказать, что Блэйк просто играл роль?!

– Вовсе нет, вы нам обоим очень нравитесь, и мы попытались облегчить ваше вхождение в светскую жизнь.

– Так, может, вы попросили Блейка и целовать меня?

– Ну конечно нет.

Виолетта повернулась к Катарине спиной. Ей стало тяжело дышать.

– Боже! Как я глупа! Зачем я согласилась прийти сюда?

– Дорогая, мы знакомы с вами недавно, но я ваш истинный друг. Я искренне хочу помочь вам. У меня появилась блестящая мысль.

– Вы не сможете помочь мне. – Носик у Виолетты покраснел. – Вы ведь не можете совершить чудо и сделать так, чтобы Блэйк относился ко мне как к настоящей леди.

Катарина улыбнулась:

– К сожалению, я не волшебница. Но я, по крайней мере, могу вас кое-чему научить. Виолетта, если вы научитесь безукоризненно правильно произносить слова, изящно двигаться, если вы поменяете свой гардероб, то вы, несомненно, сможете надуть всех и заставить весь свет поверить, что вы одна из нас. Вы хотите стать настоящей леди?

– Ну конечно! – воскликнула Виолетта. – Но это невозможно. Чтобы это случилось, должно произойти чудо.

– Вовсе нет. Для этого нужны решительность учителя и самоотверженность ученика.

Кажется, Виолетта начала кое-что понимать.

– Вашей учительницей буду я, – заявила Катарина. – И я сделаю из вас настоящую леди, так что вы сможете даже быть представленной во дворце.

– А Блэйк? Его-то мы сможем надуть?

– Мы постараемся, – улыбнулась Катарина. И тайное соглашение было заключено.

Виолетта сразу почувствовала себя немного увереннее. В танцевальном зале она с удовольствием наблюдала за тем, как Катарина фланирует среди танцующих и беседующих, кивая добрым знакомым. Катарина была воплощением доброты и грации. Может, и не все потеряно в жизни, решила Виолетта. Она не слишком верила в то, что подруга сможет сделать из нее настоящую леди, но она была решительно настроена следовать предложению Катарины. Призовой фонд был слишком значителен, чтобы отказываться от попытки. Любовь Блэйка стоила многого.

Недалеко от себя Виолетта заметила Блэйка. Взгляды их встретились, но он отвел глаза, развернулся и направился прочь. Улыбка на лице девушки увяла.

Она прислонилась к белой мраморной колонне. Блэйк считал ее недостойной себя. Сможет ли она изменить его отношение к себе? Сможет ли Катарина сделать из нее великосветскую барышню? А что если Блэйк будет продолжать относиться к ней как к Виолетте Купер?

Мысль была слишком болезненной, чтобы додумывать ее до конца. Наступило утро. Виолетта была голодна: кроме бокала шампанского, во рту у нее маковой росинки не было. Она решила отправиться домой. На этом балу ей уже не удастся показать себя, а завтра в одиннадцать утра она навестит Катарину в доме ее отца.

Виолетта направилась было к дверям, но на пороге замерла: по лестнице поднималась леди Джоанна Фелдстоун собственной персоной.

Виолетта пришла в замешательство. Ей вовсе не хотелось встречаться со своей падчерицей. Джоанна всегда относилась к ней с ненавистью, но, пока сэр Томас был жив, она была вынуждена соблюдать внешние нормы приличия. Виолетта была уверена, что, если Джоанна заметит ее, скандала не избежать. Рассчитывать на заступничество Блэйка она уже не могла.

В недоумении оглядываясь по сторонам, Виолетта поймала на себе взгляд лорда Фэрроу. Не сводя с нее глаз, он болтал с приятелями. Виолетта призывно улыбнулась поклоннику. Лорд Фэрроу вернул ей улыбку, раскланялся с собеседниками и быстрыми шагами устремился к Виолетте.

– Леди Гудвин, могу я надеяться побеседовать с вами?

Виолетта поймала на себе враждебный взгляд Джоанны Фелдстоун и радушно улыбнулась Фэрроу.

– По правде говоря, я собиралась уходить.

– Так рано? Бал только начинается, а вы обещали мне один вальс. Никто не покидает бала в самом его начале.

– Мой брат болен, и я очень беспокоюсь о нем, – соврала девушка. – Я и не собиралась танцевать всю ночь до утра. Не будете ли вы настолько любезны, чтобы проводить меня до дверей?

Фэрроу внимательно изучал ее.

– Мне очень жаль, что ваш брат скверно себя чувствует. Смогу ли я увидеться с вами на завтрашнем балу у Мериттов?

– Не знаю.

Это единственное, что могла сказать девушка. На завтрашний праздник ее никто не приглашал, но сознаться в этом поклоннику она, разумеется, не могла. Направляясь к выходу, Виолетта увидела Блэйка. Он стоял к уходящим вполоборота, но, даже если и заметил, что Виолетта собирается покинуть бал, вида не показал, продолжая радушно беседовать с гостями. Ждать, когда он повернется, у девушки времени не было.

На лестнице Виолетта и Фэрроу почти столкнулись с четой Фелдстоунов. Девушка вспыхнула. Она предчувствовала подвох, и неприятность не заставила себя ждать. Джоанна, привлекая всеобщее внимание, в показном негодовании произнесла:

– Не могу поверить в такое кощунство! Тело моего отца еще не успело остыть в холодной могиле, а его вдова нашла себе кавалера! Она даже не носит траура!

Боже, подумала Виолетта, какой грех она совершила, что эта женщина так ненавидит ее?

– Хотя… о чем я говорю… Женщина вроде этой не в силах понять, что такое скорбь.

Фэрроу вел себя так, словно ничего не слышал, а если и слышал, то не обращал внимания.

Но вынести оскорбления Виолетта была не в силах. Она отшатнулась от кавалера, уперла руки в бока и как можно громче сказала:

– А может, эта толстая старая ведьма просто ревнует? Может, вы сами влюблены в лорда Фэрроу?!

Джоанна задохнулась от негодования. Фэрроу от удивления даже прищелкнул языком.

– Нам лучше пройти к выходу, – тихо сказал он. Но не успели они сделать и шага, как Джоанна, оставив своего супруга безмолвно дожидаться ее, выступила им навстречу и загородила путь.

– Вы! – в негодовании заорала она. – Вы врунья, неверная жена и убийца!

Фэрроу замер на месте.

– Леди Фэлдстоун, я хотел бы уточнить, не ослышались ли мы все?

– Не ослышались, не сомневайтесь! Как эту женщину могут принимать в таком доме?! Она убийца моего отца!

Вокруг скандалистов начали собираться парочки, ранее фланирующие вокруг. Присутствующие даже не скрывали своего интереса к происходящему.

– Я не убивала сэра Томаса, – задыхаясь от позора, принялась объяснять Виолетта. Лоб ее покрылся капельками пота.

– Это вы дали ему мышьяк, – не унималась Джоанна.

Но прежде чем она приступила к физической расправе, перед ней выросла фигура Блэйка.

– Леди Фелдстоун, если вы намереваетесь продолжать этот нелицеприятный разговор, я настаиваю на том, чтобы вы покинули дом моего отца.

Рядом с Блэйком тут же выросли Джон и Катарина. Эти трое образовали нечто вроде полукруга, ограждая Виолетту и Фэрроу от разъяренной леди Фелдстоун. Виолетта была смертельно напугана, но ей хотелось дружески поблагодарить Блэйка за поддержку. Одновременно она была благодарна и лорду Фэрроу за то, что выручил ее.

Ярость Джоанны перекинулась на Блэйка.

– Зачем вы снова защищаете ее? Почему бы вам самому не поинтересоваться у этой дамочки, что она сделала с крысиным ядом? Я-то прекрасно знаю, что именно она отравила моего отца.

Виолетта вскрикнула. Блэйк нехорошо сощурил глаза и произнес:

– Прошу прощения, леди Фелдстоун, у меня нет ни малейшего желания вести с вами подобные разговоры.

Виолетта хотела было объяснить, что купила в аптеке яд вовсе не для того, чтобы умертвить своего супруга, а для того, чтобы избавиться от толстых, надоедливых крыс, но она не могла выдавить из себя ни слова. От волнения у нее пересохло в горле.

– Фэрроу, – нашелся Блэйк, – почему бы вам не проводить леди Гудвин до кареты. Я с удовольствием одолжу ей свою, чтобы она благополучно добралась до дому.

Фэрроу вывел Виолетту из толпы досужих гостей, оставив на их долю возможность вдоволь посплетничать друг с другом.

Виолетта спускалась по лестнице, желая только одного: объяснить Блэйку, что она ни в чем не виновата. Она смертельно боялась, что он поверит словам ее подлой падчерицы.

Глава 15

Фэрроу, крепко держа Виолетту под руку, сопровождал ее к карете. Бал завершился для девушки полным провалом. Неужели гости графини поверили этой ужасной Джоанне Фелдстоун? Ах, если бы за день до смерти мужа она не отправилась в аптеку за отравой для крыс!

– Я провожу вас до дому, – сказал Фэрроу, делая знак своему кучеру, чтобы подавал карету.

Девушка подняла глаза на красивое лицо спутника. Когда она смотрела на Блэйка, у нее всегда захватывало дух. Фэрроу был красивым мужчиной, но с Блэйком не шел ни в какое сравнение. Кроме того, если Блэйку она доверяла полностью, Фэрроу не верила ни на йоту. И у нее не было никакого желания позволять новому поклоннику провожать ее до дома: Виолетта помнила предостережение Блэйка.

– Я не собиралась ехать домой в экипаже, – созналась Виолетта.

– Проводить вас… мне это доставит удовольствие.

Сзади послышались чьи-то шаги, и голос Блэйка произнес:

– Может, вам это и доставит удовольствие, но я уже распорядился, чтобы для леди Гудвин подали мой экипаж.

Виолетта облегченно вздохнула. Чувствуя, что Фэрроу очень крепко удерживает ее за локоть, она уже судорожно искала на лице Блэйка ключ-отгадку к тому, что так резко изменило его поведение. Но вместо человеческого лица она увидела маску равнодушия.

– Значит, Блэйк, вы хотите проводить леди Гудвин до дому сами. Скажите, Блэйк, я что – топчу траву на чужой земле?

– Фэрроу, вы допустили непростительную грубость в адрес нашей гостьи. На вашем месте я был бы осмотрительней.

– Для меня леди Гудвин находится на недосягаемой высоте.

Виолетта молча переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они вели себя, как голодные псы, готовые разодраться из-за лакомой косточки.

– Очень хорошо, – удовлетворенно заметил Блэйк. – Хочу вам объяснить, что я вовсе не собираюсь провожать леди Гудвин до дому, я просто предоставляю в ее пользование свой экипаж. А вот и он! – Блэйк указал Виолетте на подъезжающую карету: – Пожалуйста.

Девушка медлила. Она прекрасно понимала, что Фэрроу хотел бы сказать ей хоть несколько слов на прощание, но сама она не могла оторвать взгляд от лица Блэйка.

– Спасибо за заботу, лорд Блэйк, – поблагодарила Виолетта.

Молодой человек отвел глаза.

Повернувшись к Фэрроу, Виолетта выжала из себя легкую улыбку.

– Спасибо вам за участие, – сказала она.

– Надеюсь на следующую встречу, – поклонился Фэрроу. Он был весьма недоволен как поведением девушки, так и общим поворотом событий.

Между тем Блэйк жестко взял Виолетту под руку и направился вместе с ней к экипажу. Виолетта стреляла в него глазами, но он был неколебим. Кучер распахнул перед девушкой дверцу, Блэйк подсадил ее и собирался уже уходить, как Виолетта тихо произнесла:

– Блэйк… я…

Он грубо перебил ее:

– Я не знаю вашего нынешнего адреса. Назовите его Годсону сами.

Кучер захлопнул за леди дверь, и Виолетте пришлось кричать в крошечную щелку окна:

– Блэйк, я надеюсь, вы не поверили этой ужасной леди Фелдстоун?!

– Нет, я не верю голословным обвинениям, – отозвался Блэйк.

Экипаж тронулся и начал медленно набирать скорость. Оборачиваясь назад, девушка ничего не смогла прочесть на каменном лице возлюбленного. Когда карета повернула за угол, она успела заметить, что Блэйк поднимается по широкой лестнице Хардинг-Хауса. Единственное, о чем могла думать Виолетта, так это о том, что у него впереди ночь больших возможностей. Он сможет всласть поухаживать за женщинами вроде леди Габриэллы Кантвелл.

Блэйк вернулся в особняк и отправился прямо в ту гостиную, куда он посылал леди Катарину, чтобы она помогла Виолетте обрести душевное равновесие. Подойдя к буфету, где хранилось спиртное, он тут же налил себе двойную порцию виски.

Он никак не мог избавиться от воспоминания о сцене обвинения. Он был готов своими руками придушить эту врунью леди Фелдстоун. Виолетта не была способна на убийство. И, хотя она, несомненно, вышла замуж за сэра Томаса, польстившись на его эфемерное богатство и титул, она бы никогда не решилась ускорить кончину супруга. Он понимал, что девушка вышла замуж за старика, чтобы избежать голодного существования, чтобы прекратить ту жизнь, которую она вела с детства. Она, несомненно, хорошо относилась к сэру Томасу, и горе ее было неподдельным, когда его провожали в последний путь. Она была бесконечно благодарна старику за то, что он избавил ее от нищеты. Блэйк ни разу не усомнился в том, что вины Виолетты в смерти сэра Томаса не было.

Но были факты, свидетельствующие против девушки. Она не отрицала, что покупала в аптеке яд для крыс. А что если… И тут Блэйк вспомнил о Ральфе. Стакан был уже наполовину пуст.

Ясно было только одно. Он совершенно напрасно снова поцеловал Виолетту. С самого начала знакомства он нашел леди Гудвин неотразимо красивой. Но раньше он и вполовину не желал ее так, как теперь. Его желание… вот где коренится опасность. Доказательством этому служило то, что, встретив Габриэллу, он не испытал горестной обиды.

Неожиданно в комнату вошел Джон. Блэйк даже обрадовался тому, что брат прервал горестное течение его мыслей. Джон подошел ближе и положил руку на плечо Блэйка.

– Я так и думал, что найду тебя здесь.

– Ты не выпьешь со мной?

– Почему бы и нет. У нас праздник, и мне жаль, что тебе не весело.

Блэйк налил брату виски и, протягивая стакан, сказал:

– Эту леди Фелдстоун следовало бы придушить. Виолетта не способна на убийство, это ясно всем.

– Ты так думаешь?

– А ты что, думаешь, что эта девушка убийца?

– Ну-ну… спусти свой гнев на тормозах. Я, как и ты, считаю, что сэр Томас скончался своей смертью. Свет не простит ей не подозрение в убийстве, а ее неясное происхождение и отсутствие корней.

– Этого-то я и боюсь, – вздохнул Блэйк. – Ты видел ее лицо? Она была унижена. Сражена наповал.

– Мне кажется, что ты очень расстроен. Почему бы тебе не признаться в том, что ты увлечен леди Гудвин?

– Признаюсь, увлечен. Но ведь это вы с Катариной настояли на том, чтобы я всюду сопровождал леди Гудвин и ухаживал за ней, давая гостям понять, что она наша старая знакомая?

– Все это так, Блэйк, но, кто, скажи, просил тебя выводить леди Гудвин в сад и там целоваться?

Блэйк потерял дар речи. Придя в себя, он улыбнулся и сказал:

– Ну… шпионы…

– Немного. Но тебе следовало ухаживать за леди Гудвин с достоинством и уважением к ее недавнему горю, пытаясь разделить его с ней.

Улыбка исчезла с лица Блэйка.

– Я вовсе не собираюсь жениться!

– Сколько в тебе непреклонности, Блэйк! Позволь я дам тебе совет. Оставь леди Габриэллу другим, пусть себе ухаживают, а сам обрати самое пристальное внимание на леди Гудвин, иначе ее уведет у тебя из-под носа какой-нибудь хлыщ вроде Фэрроу.

Экипаж, на котором Виолетта подъехала к дому Катарины Деафильд, уже разворачивался, чтобы уехать, а девушка все еще стояла перед особняком, собираясь с мужеством. Она была одета в строгое темно-синее платье, отороченное черными кружевами, а в руках сжимала ярко-зеленый ридикюль. Больше всего она опасалась того, что Катарина поверила несусветным обвинениям леди Фелдстоун и откажется быть ее наставником в правилах светской жизни.

Встреча была назначена на утро. К несчастью, если бы Катарине вздумалось отменить свидание, она бы не смогла этого сделать, потому что леди Гудвин до сих пор скрывала от нее свой адрес.

Виолетта собралась с духом и направилась к пятиэтажному каменному зданию, окруженному литой чугунной оградой. Вдоль дорожки, которая вела к входной двери, были высажены петунии, прямо около дома кустились азалии. Виолетта стукнула кольцом о дверь, и через секунду на пороге выросла фигура дворецкого.

– Леди Гудвин? – уточнил он.

Виолетта медлила с ответом, словно ожидая, что вот-вот дворецкий сообщит ей, что леди Катарина больше не желает ее видеть.

– Проходите, пожалуйста, леди Катарина сейчас спустится. Она надеется, что вы не откажетесь позавтракать с ней.

Облегченно вздохнув, девушка последовала за дворецким. Вестибюль, казалось, был залит солнцем. Дубовый паркет сверкал. На оклеенных бумажными обоями стенах висели фамильные портреты. Виолетта с удовольствием увидела свое изображение в высоком венецианском зеркале.

Заправив выбившиеся пряди волос под шляпку, украшенную оранжевыми цветами, сделанными из шелка, Виолетта ускорила шаги. Следуя за дворецким, она не забывала оглядываться по сторонам. Особняк Деафильдов не был таким внушительным, как дом Хардингов, но Виолетта нашла его премиленьким.

Гостиная, где барышням предстояло завтракать, была залита солнцем. Желтые шелковые занавеси были откинуты, так что из-за стола открывался прекрасный вид на цветущий сад. Стол был уже накрыт, и Виолетта почувствовала щекочущий ноздри запах жареной ветчины и свежего хлеба.

Дворецкий медлил, не уходил. Одарив его очаровательной улыбкой, Виолетта устроилась за столом. Дворецкий развернулся и исчез. Не позднее чем через минуту в столовой появилась Катарина, одетая в нежно-голубое утреннее платье. Платьице было очень миленьким, но Виолетта нашла его слишком простым для такой изысканной леди, как Катарина.

– Дорогая моя, – улыбнулась Катарина, – как я рада вас видеть!

Улыбка исчезла, едва Катарина как следует рассмотрела свою гостью, когда та поднялась из-за стола.

– Я тоже рада, – ответила Виолетта, крепко сжимая в руках заветный ридикюль. – Я опасалась того, что после вчерашнего вы перемените свое решение.

Виолетта очень старалась подбирать слова, ведь она собиралась стать настоящей леди. Выбора у нее не было, только леди могла завоевать сердце Блэйка.

Катарина нахмурилась:

– Виолетта, это ужасно. Я содрогаюсь при воспоминании о том, как вела себя леди Фелдстоун. По правде сказать, настоящие леди так себя не ведут. Настоящие леди великодушны и вежливы – всегда.

– Она еще свое получит, – серьезно ответила Виолетта.

– Прошу прощения, Виолетта, но так леди не говорят. И настоящие леди никогда никого не обзывают, как это сделали вы вчера на балу.

Виолетта насупила брови.

– Вы хотите сказать, что я должна излучать доброту и терпение, когда мне в лицо кричат, что я убила мово мужа?!

– Да, – просто ответила Катарина. – Два оскорбляющих друг друга человека никогда не найдут истину. Кроме того, следует говорить «моего». Моего мужа, моего пса, моего кота. Теперь, когда мы начали наши занятия, вы должны быть милосердной, добросердечной, умеющей прощать. Вы должны были бы ответить на мой вопрос так: «Я уверена, что леди Фелдстоун вовсе не имела в виду того, что она сказала. Возможно, она неважно себя чувствовала вчера».

– Но она сказала то, что хотела сказать, – изумилась Виолетта.

– Настоящая леди никого ни в чем упрекать не станет. Вы должны излучать доброту и этим покорять людей. В конце концов, только вашим поведением можно убедить окружающих в том, что настоящая леди вы, а она мошенница.

– Думаю, что теперь я вас поняла, – сказала Виолетта. Ей понравилась мысль перещеголять леди Фелдстоун. Ей пришло в голову, что, если она не будет знать, что сделать или что сказать, она просто представит себе, как вела бы себя леди Катарина. А она не могла представить себе Катарину, бранящейся с леди Фелдстоун.

– Если мы начали говорить о поведении леди, то должна сказать, что для леди считается неприличным уйти с бала или приема или вечеринки с джентльменом, даже если леди вдова.

– Но ведь это Блэйк предложил Фэрроу проводить меня.

– Это было неправильно, неприлично, как было верхом неприличия выйти в сад в сопровождении Блэйка.

Виолетта вспыхнула, припомнив поцелуй Блэйка. Нечто внутри нее причиняло ей боль и беспокойство. А вместе с беспокойством она опять ощутила страх: а что, если она не сможет завоевать любовь Блэйка? Что, если одной ее решительности недостаточно?

– Виолетта, – ласково проговорила Катарина, с любовью и симпатией глядя на девушку. – Вы не должны позволять джентльмену целовать себя, если не хотите произвести на него впечатление девушки для удовольствия.

Виолетта прикусила губу и кивнула.

– Единственным исключением из этого правила является любовь и брак с этим джентльменом. Ну а теперь давайте позавтракаем. Впрочем… Виолетта, за столом леди снимают шляпы, но сейчас вы можете не мучиться со шляпкой, ведь вы не знали, что приглашены на завтрак. – Внимательно присмотревшись к шляпке Виолетты, Катарина продолжала: – Моды мы обсудим позже. А сейчас запомните, леди надевает шляпку, когда покидает порог собственного дома, когда она отправляется на званый обед или пятичасовой чай. За завтраком леди появляется без перчаток, но во всех остальных случаях они обязательны. Вам, конечно, известно, что за день настоящая леди меняет шесть пар перчаток.

Поэтому в наличии у леди должно быть восемнадцать пар перчаток: дюжина белых лайковых и полдюжины белых шелковых.

– Восемнадцать пар… – смущенно прошептала Виолетта.

– Такое количество перчаток позволяет отдавать в стирку грязные. Настоящая леди никогда не наденет несвежих перчаток, правило здесь следующее: если вы проводите время вне дома, то каждые три часа вам следует менять перчатки, в этом случае вам понадобится даже больше, чем шесть перемен.