Текст книги "Мастера особых поручений"

Глава 5,
в которой Тайная канцелярия берет след

Кабинет начальника Тайной канцелярии

– А тебе, как я погляжу, заняться нечем? – насмешливо спросил Ильнар у помощника, явившегося на пороге почти за час до совещания.

– Как раз занимаюсь. Пришел сообщить, что королева изъявила желание находиться в курсе расследования, – сказал Тагренай и плюхнулся в кресло. – Настоятельно просила донести это до тебя, я решил не откладывать на потом и забежать сразу. Все равно она сейчас в покоях, моя компания там не очень-то нужна.

– Вот как? – задумчиво пробормотал Тавьер, вскинув в легком удивлении брови. – Ну что же, похвальное желание, вполне объяснимое. Я подумаю, как лучше это сделать и о чем с ней стоит поговорить. Кстати, раз речь зашла о королеве. Как она тебе?

– Да непонятно, – неожиданно признался Грай. – Если совсем честно, мне с ней не по себе.

– Тебе? – искренне изумился Ильнар. – А ты ничего не путаешь? Может, это ей, не магу, тяжело в компании ужастика?

– Да вот Белый знает! – ответил Тагренай. – Я о чем и толкую. По ней невозможно понять, о чем думает, и взгляд такой… Ну вот почти как у тебя.

– Поясни, – попросил заинтригованный начальник Тайной канцелярии.

– Ну, в смысле тяжелый и пронзительный. Но если тебя я полжизни знаю и в курсе, чего можно ожидать, то с ней все непонятно. К тому же она женщина, и я не представляю, как с ней держаться.

– Вежливо, – хмыкнул Ильнар.

– Ой, смотрите, он пошутил! – кривляясь, с наигранным восхищением прокомментировал Грай. – Да не в этом дело. Понимаешь, она молчит. Почти всегда. Молчит и смотрит так, словно видит тебя насквозь и знает все твои мысли, а на лице – всегда – вежливое участие. Нет, она и улыбается иногда, и даже что-то говорит, и с Даршарай они на прогулке сегодня болтали вроде бы вполне оживленно. О чем, правда, не знаю, я не подслушивал: заметили бы, обиделись. Но в основном… Око Бездны*, а не женщина.

– Прекрасно. Все, кто не любит молоть языком, как некоторые, априори подозрительны и страшны, – засмеялся Ильнар.

– Я не говорил, что она страшная, очень симпатичная женщина. Но непонятная. Хотя, мне кажется, она отнюдь не глупа. Да, кстати! Ты в курсе, что она весьма дружна с Деналем?

– Арлаккатом Мисори, которого ты пытаешься затащить в наши ряды? – уточнил Тавьер. – Занятно. И насколько дружна?

– Исключительно в рамках приличий, – сказал Грай как будто с сожалением. – Но они явно друг другу симпатизируют. Так что, если вы ищете подходящего консорта, советую обратить внимание на эту кандидатуру.

– Да что ты так рвешься его пристроить? – поморщился Ильнар. – Что он, ребенок у тебя на воспитании?

– Э-э-э! Ничего не понимаешь. В этом случае я эгоистично пытаюсь подстраховаться.

– От чего? – озадачился Тавьер.

– Как от чего? Я тоже молодой и с хорошей родословной! А ну как вы решите женить на ней именно меня? Не вижу ничего смешного – если отцу придет в голову такая светлая мысль, мне придется бежать в Приграничье!

– Уймись, кому ты нужен! – сквозь смех отмахнулся Ильнар. – Неуравновешенный хаосит огромной силы, служащий у меня, – это вообще последний человек, которого Совет пожелает видеть на месте консорта.

– Утешил. А что у нас нового по поводу расследования?

– Лавиль придет – узнаешь, – отрезал хозяин кабинета. – А пока можешь погулять. Или вот, например, королеве передать, что я загляну вечером и все ей расскажу.

– Все, что найдешь нужным сообщить? – иронично уточнил Грай.

– Тебя это смущает? Обидно за подопечную?

– Есть такое дело, – не стал спорить ужастик. – Жалко ее. И так столько всего свалилось, а целый день в неведении, в четырех стенах – тяжело.

– Это было бы тяжело тебе, – педантично поправил Ильнар. – Что до королевы – ты сам сказал, что не можешь понять ее характер. Так откуда подобные эмоции?

– Ты зануда, – после короткой паузы решил Тагренай. – Только не говори, что подозреваешь ее в заговоре!

– Нет, что ты. Ей некогда было этим заниматься, – ответил Тавьер. Ужастик в ответ на подобную мотивацию только растерянно качнул головой. – Но в ее способности помалкивать о важном, а также достаточно разбираться в людях, чтобы знать, кому и что можно говорить – да, сомневаюсь.

– Это паранойя.

– Это здоровая подозрительность, без которой нечего делать в Тайной канцелярии, – резко возразил Ильнар. – А ты не то расслабился на кабинетной работе, не то… – Он развел руками.

– Ну кому она проболтается? Я же говорю, она очень молчаливая и скрытная.

– А ты можешь поручиться, что она такая со всеми? Что не доверится случайному человеку, просто проявившему симпатию и участие? Одинокая, испуганная, слабая женщина, у которой здесь нет родных и друзей. Да она доверится любому, кто сумеет достаточно убедительно изобразить сочувствие и поддержку!

– Ты несправедлив к ней, – заупрямился Грай.

– Ты либо сознательно пытаешься изобразить размягчение мозга, чтобы я не очень-то тебя нагружал и не рассматривал в качестве доверенного лица, либо нарываешься на хорошую взбучку, – недовольно проговорил Тавьер. И без того не самое радужное настроение потихоньку начало давать мелкие ростки раздражения, которые мужчина старательно пытался душить. Срываться на одного из немногих верных людей – в любом случае не лучшая идея. – А если желаешь доказательств – изволь. Она почти полностью и совершенно безотчетно мне доверяет. Думаешь, потому, что доверял Ераший? Да грока облезлого! Она об этом понятия не имеет. Просто я оказался в нужное время в нужном месте, поддержал и позаботился о ней. Все.

– Но это же ты, – хмыкнул ужастик.

– Объяснить, почему это особенно хорошо иллюстрирует мои слова? – Ильнар вопросительно выгнул бровь.

– Да не надо, я уже и так все осознал, – поморщился Тагренай. – Это я знаю, что ты – это ты, а для нее ты страшный чужой человек с дурной репутацией, которого половина Совета подозревает в причастности к убийству короля и желании узурпировать власть. И не высказывается только потому, что боится.

– Ты немного утрируешь, но я рад, что здравый смысл у тебя все же сохранился, – смягчаясь, проговорил Тавьер. – Ладно, раз ты не хочешь уходить, не будем терять времени. Напоминаю, что завтра на закате состоится церемония прощания с Ерашием Третьим. Наследника таскать ни к чему, а вот Олира обязана присутствовать. Слушаю твои соображения по этому поводу.

За разговором время до появления остальных участников совещания во главе с Лавилем прошло незаметно и плодотворно, определились не только с местом, но и вчерне набросали план скорбного мероприятия.

Кроме Тавьера с обоими помощниками на совещание позвали начальника контрразведки Танира – типа настолько незаметной наружности, насколько это вообще возможно. Это был как раз тот случай, когда профессия выбрала человека, а не наоборот. Ну и Марьян присутствовал – начальник криминалистического корпуса, желчный сухощавый мужчина неопределенного возраста. Его служащие обычно удовлетворяли нужды городской стражи, но теперь на лучших из них лежал очень тяжелый груз ответственности: именно от этих людей напрямую зависел ход расследования.

– Ладно, давайте начнем. Кому есть что сказать? Марьян?

– Удружили вы, конечно, – крякнул старший криминалист. – У меня весь отдел танатологии чуть не подал в отставку.

– А разве там было что-то настолько сложное? – озадачился Ильнар. – Мне казалось, картина вполне ясная, требовалось только достать фрагменты и снять с них следы, разве нет?

– Достать фрагменты из королевского трупа, – поправил Марьян. – Никто, знаете ли, не хотел брать на себя ответственность за потрошение высочайшей персоны, насилу уговорил. Чуть самому не пришлось вспоминать молодость!

– Ну извини, я бы тоже с удовольствием обошелся без такой ответственности, однако убийца о нас не позаботился. По бомбе есть какие-то новости?

– Давай лучше я расскажу, – вызвался Лавиль. – У меня все отчеты сведены. В сухом остатке мы имеем сложное вещество, название которого я могу тебе прочитать только по шпаргалке, немного магии и чудовищно сложную механику. Проверили наших, местных умельцев, подняли осведомителей, поговорили с нужными людьми… В общем, процентов девяносто, что поделка эта – контрабанда из Пеналона.

– Упреждая твой вопрос, ни по каким известным постоянным каналам она, скорее всего, не проходила, по дипломатическим в том числе, – вставил Танир. – Что-то индивидуальное, от человека, вероятно, не имеющего связей в знакомых мне структурах. Увы.

– Есть тонкая ниточка, но там… сложно. Я с тобой после поговорю, – предупредил Лавиль. – А кроме этого мы установили, что устройство было заложено две недели назад плюс-минус неделя.

– Какая точность, – хмыкнул Ильнар.

– Ну уж какая есть, – проворчал Марьян. – Скажи спасибо, что не месяц.

– Спасибо, – послушно сказал Тавьер. – А по мотивам и подозреваемым?

– Непонятно, – вздохнул Лавиль. – В Глоссе за это время побывали решительно все заинтересованные лица, и каждый из них имел возможность заложить бомбу. Конечно, без магии не обошлось, все же сиденье вскрыли и потом залатали. Но применили, скорее всего, стандартное ремонтное заклинание, которое вполне могло содержаться в дешевом типовом амулете из тех, что можно купить в любой лавке за несколько щитов*. Аккуратно вскрыли обивку, вынули пару пружин и часть набивки, поставили бомбу, взвели ее и зарастили разрез – дело двух минут, и на такие чары не среагирует ни одна защита.

– Ясно. Как ведут себя фигуранты сейчас?

– В большинстве своем так, словно именно они – убийцы, – поморщился Ондар. – Да глупо рассчитывать на то, что кто-то проявит себя. Все, кто мог воспользоваться ситуацией в своих интересах, пользуются. А кто не пользуется – тем более подозрителен: вдруг выжидает! Я подумывал над провокациями, чтобы убийца проявил себя, но с этим пока очень сложно. Нужно хоть немного сузить круг подозреваемых!

Совещание в итоге продлилось недолго. Многого сказать по делу никто не сумел, а задерживать занятых людей пустопорожней болтовней не хотелось. В итоге решили «продолжать в том же духе», а Марьян пообещал предоставить королевский труп в отличном состоянии, чтобы был «как живой». На что Ильнар возразил, что живого им точно не надо во избежание нехороших подозрений, достаточно просто приличного вида и без зловещих дыр да кривых швов на открытых частях тела.

После все разошлись по своим делам, а Ильнар обратился к Лавилю:

– Ну давай, рассказывай, что там у тебя за секретная ниточка?

– Шило, – коротко уронил Ондар. – Мне дали понять, что есть кое-что сверх известного шушере, но разговаривать со мной он не пожелал. Причем сложилось впечатление, что ничего этакого ему от тебя не надо, просто блажь. Передали, что часов в одиннадцать Шило будет ужинать в «Мертвой лилии», и если ты составишь ему компанию, сумеешь разжиться чем-то полезным.

– Ясно, – неопределенно кивнул Ильнар. – Значит, придется идти ночью в ресторан. Спасибо, если что узнаю – расскажу.

– Один пойдешь? – уточнил Лавиль.

– Конечно. Откуда такое недоверие к моим способностям проводить сложные переговоры?

– Это не недоверие, а разумное опасение, – возразил Ондар. – Если убьют еще и тебя, Турану не поздоровится.

– Спасибо за высокую оценку моей личности, но других вариантов все равно нет. Только без самодеятельности, ладно? Знаешь же, Шило не оценит.

– Знаю и не собираюсь лезть. Но сам понимаешь, радоваться тут нечему. Ладно, подробный отчет я тебе отдал, пойду дальше ловить ветер, вдруг повезет.

Ильнар кивнул на прощанье и задумчиво уставился на лист бумаги, исписанный убористым, ровным, словно писали по линейке, почерком Лавиля, хотя сосредоточиться на тексте никак не получалось.

Шило. Некоронованный ночной король Глоссы. Не очень сильный, но весьма умелый маг Хаоса, в юности успевший отслужить стране на эштарской границе. Хитрый, умный, изворотливый, со своеобразной логикой, но… из тех подонков, с которыми можно работать и существование которых Тавьер не то что допускал – почти поощрял. Просто потому, что до конца искоренить преступность невозможно, так пусть всем заправляет человек умный и имеющий свой кодекс чести.

Разумеется, такую точку зрения Ильнар обнародовать не собирался, ее и среди своих разделяли далеко не все. Например, Тавьер не взялся бы предсказать реакцию порой болезненно идеалистичного Анагора на предосудительные знакомства любимого начальства. В курсе происходящего, разумеется, был король, хотя и делал вид, что ничего не знает. Ну и Лавиль. Просто потому, что самого Ондара Ильнар тоже когда-то давно выудил со дна, и основную школу жизни воздушник прошел не в учебном заведении для магически одаренных детей и уж тем более не под крылышком специально нанятых заботливых наставников, а на улицах Глоссы. До какого-то момента – банальная судьба сына проститутки. И если бы не знакомство с будущим начальником, Лавиль со своим умом и магическими талантами сделал бы отличную преступную карьеру.

А уж как Тавьер свел столь полезные, но весьма спорные с моральной точки зрения знакомства и при каких обстоятельствах собственная мораль молодого аристократа и офицера приобрела прежде несвойственную ей гибкость, сейчас уже мало кто мог вспомнить, и только единицы знали точно. Валар Тангор знал – боевой друг молодости, дружба с которым давно сошла на нет, оставив после себя взаимное уважение и одно общее дело. Бывший наемный убийца Шило знал и помалкивал – у него тоже сохранились какие-то остатки воинской чести, да и ссориться с начальником Тайной канцелярии, терять такое ценное знакомство не хотелось. А остальные… Если кто-то еще из долгожителей помнил, то весьма в общих чертах, других непосредственных свидетелей тех давних событий уже не осталось: наркотический угар обитателей дешевых притонов не способствует крепкой памяти и тем более долгой жизни.

Каждый раз, встречаясь по велению службы с кем-то из людей сорта Шила, Ильнар словно окунался в прошлое. В вонючую грязную лужу, которая когда-то смыла с него идеализм и аристократический лоск, лишила неукоснительно хранимой белизны чести и до дыр разъела веру в людей.

Однажды король обмолвился, что, будь Тавьер безупречно чистым и благородным, Туран лишился бы одной из своих важных опор – Тайной канцелярии в том виде, в каком она существовала сейчас. И вся жизнь только убеждала Ильнара в правильности давно сложившегося мнения: выполняя такую работу, нельзя сохранить чистые руки. Ну или лично он подобного не умел.

Впрочем, долго предаваться меланхолии и бесплодным мыслям о несбывшемся и неизбежном Тавьер не стал и вскоре сосредоточился на отчете, чтобы познакомиться с деталями расследования. Потом просмотрел несколько донесений, провел несколько важных бесед… и день незаметно сменился вечером.

Королевские покои

Явись Тавьер получасом ранее, и в гостиной на половине королевы он нашел бы только скучающую Даршарай: ее величество проводила время с сыном, и охранница не испытывала желания наблюдать за их общением. Но мужчине повезло, к его приходу обе сидели с книгами. Хотя у Ильнара сложилось смутное и необоснованное ощущение, что он нарушил очень оживленный и приятный для обеих разговор.

– Добрый вечер, ваше величество, рена Ла’Таир, – поприветствовал он женщин. – Тагренай сообщил, что вы желаете знать о ходе расследования, и я, как обещал, пришел ответить на вопросы.

– Добрый вечер, – хором откликнулись женщины.

– Мне подождать снаружи? – тут же проявила сознательность Даршарай.

– Лучше в будуаре. – Королева кивнула на дверь.

Разговор о расследовании получился коротким: даже если бы Тавьер хотел, многого он не мог бы сказать, потому что и сам не знал. Однако с приятным удивлением обнаружил, что королева хорошо осведомлена о некоторых весьма специфичных вещах. Например, неплохо представляет себе сам ход расследования и отлично – лучше самого Ильнара – разбирается во взрывчатых веществах. Правда, объяснение последней странности Тавьер быстро нашел: горная добыча, несколько рудников и карьеров составляли почти всю промышленность маленькой Фоссы. А при отсутствии сыновей не удивляло, что дочери королевской семьи разбирались в таких вопросах.

Вообще, надо думать, именно Олиру готовили в наследницы. Даже странно, что при таком раскладе ее отдали замуж в чужую страну. Вероятно, Ераший не соглашался на другую принцессу и просто не оставил Фоссе выбора – конфликт с Тураном вряд ли был нужен маленькому государству.

Последний вопрос, почему именно старшая принцесса стала супругой монарха, Ильнар, кстати, королю задавал, но вразумительного ответа тогда не получил. Ераший отмахнулся, сказал, что она производит благоприятное впечатление, и безопасник не стал копать дальше. Дела короля – это дела короля, а Тавьер предпочитал не лезть в то, что его не касается. Сейчас жалел. Вряд ли Олира сама могла ответить на этот вопрос.

– Досадно, что так мало удалось узнать, – посетовала в конце концов королева.

– Не спорю. Но говорить о поражении пока никто не собирается, – заверил Ильнар. – Вы обдумали мой вчерашний вопрос?

– Обдумала, но еще не готова дать ответ, – нехотя призналась королева. И добавила, слабо улыбнувшись: – Пока не знаю, что страшнее: взять судьбу в свои руки или кому-то доверить.

– Эта точка зрения уже говорит о многом, – заметил мужчина. – Как минимум о том, что вы правильно понимаете ситуацию. Скажите, ваше величество, ведь ваши родители намеревались передать власть именно вам?

– Они действительно всерьез обдумывали этот вариант, – медленно кивнула Олира, не видя смысла юлить в таком вопросе.

– Тогда почему так легко согласились отдать вас Турану? Или все принцессы Фоссы получили примерно одинаковое образование?

– Вы угадали, мы вполне взаимозаменяемы, – улыбнулась женщина. – Но скорее дело в том, что именно я была запасным вариантом. Основные надежды отец возлагает на Олену, она третья по старшинству и обладает куда более подходящим характером.

– Что вы подразумеваете под «подходящим»?

– Она гораздо жестче и решительней меня, а еще виртуозно плетет интриги, – ответила королева. – Не удивлюсь, если Олена приложила руку к моему замужеству.

– И вы на нее не сердитесь?

– За что? – искренне развеселилась Олира. – Она очень старательно устраивает судьбы всех сестер, и я, как все они, не могу назвать себя недовольной. Да, я в чужой стране, но у меня есть сын. Конечно, смерть его величества и последующие события сложно считать приятными, но предвидеть такой исход не мог никто.

– Занятно, – проговорил Ильнар.

– Что именно?

– Вы, ваш брак. Я все больше жалею, что не расспросил подробнее Ерашия о его выборе, удовлетворился ответом о вашей непохожести на Дайру. Не верится в случайное совпадение. Хотя, может быть, боги решили проявить благосклонность к Турану и смягчить последствия гибели короля.

– Вы мне льстите.

– Хвалю авансом, – поправил Тавьер.

– С далекоидущими планами?

– А это уже зависит от вас. – Мужчина развел руками. – Просто вы в самом деле очень не похожи на Дайру. В это сложно поверить, к этому предстоит привыкнуть и научиться с этим работать.

– Вы так говорите, как будто я уже изъявила желание принять на себя королевские обязанности, – раздосадованно вздохнула Олира.

– Думаю, это вопрос времени.

– Какое горячее и настойчивое желание всеми силами отмежеваться от власти. Вы заставляете меня подозревать что-то нехорошее, – слабо улыбнулась королева. – И вообще как-то все это очень забавно и неубедительно выглядит. Придворные грызутся за власть, а мы тут с вами сидим и вежливо пытаемся свалить эту сомнительную честь друг на друга.

– Турану с нами повезло, – рассмеялся Тавьер.

– Скажите, а какой она была? Дайра. Я слышала очень нелестные отзывы, но не знаю, можно ли им доверять.

– Единственное, что роднит ее с вами – она тоже была неглупа, – медленно проговорил Ильнар.

Улыбка сошла с его лица, а смягченный искренним весельем взгляд вернул привычную остроту. И Олира в этот момент почувствовала себя странно. Словно в Тавьере уживалось два разных человека, и сейчас перед королевой сидел тот, с которым она изредка пересекалась в коридорах дворца, а не тот, который опекал ее после взрыва, с которым было на удивление легко обсуждать серьезные вопросы и вообще спокойно. Умом Олира, конечно, понимала, что дело совсем не в безопаснике, а в ее собственном восприятии, но от этого ощущение не делалось менее странным.

– Это очень неполная характеристика, – заметила она, когда продолжения не последовало.

– Я просто пытаюсь подобрать слова, которые прилично употреблять в вашем обществе. Впрочем, вы же никому не расскажете, правда? Королева Дайра была властной, эгоистичной и очень самоуверенной сукой. И я до сих пор теряюсь в догадках, как Ераший мог этого не заметить.

Олира смущенно кашлянула, но заострять внимание на приведенной характеристике не стала, сделала вид, что ничего такого Тавьер не сказал. Однако про себя отметила, что лексикон главы Тайной канцелярии не очень-то соответствует его положению и аристократическому происхождению. Правда, давать на этом основании оценку его характеру и поведению не стала. В конце концов, со своей предшественницей Олира была не знакома и, может, тоже не сумела бы подобрать более мягкий эпитет – если бы привыкла именовать ее именно так.

Но страшно даже представить, чем Дайра Мисори вызвала такое отношение к себе.

– Вы очень ее не любили, – проговорила Олира.

– Не отрицаю. О ее смерти я не пожалел ни на секунду.

– Я слышала, что с королевой произошел несчастный случай…

– Достаточно банальный: на охоте понесла лошадь и сбросила ее. Королева была отличной наездницей, но от подобных случайностей никто не застрахован. А лошадей Дайра выбирала с исключительно мерзким нравом. Но на спине какого-нибудь огромного злющего жеребца смотрелась великолепно, этого не отнять, – задумчиво заметил Тавьер. – Вообще очень красивая была женщина, чем активно пользовалась.

– Знаете, ваше отношение к ней больше всего напоминает поведение отвергнутого мужчины, – пробормотала Олира и тут же осеклась: – Простите, я не должна была этого говорить.

– В самом деле? – Ильнар вопросительно вскинул брови и рассмеялся. – Боги с вами, ваше величество! В моем возрасте уже неприлично всерьез увлекаться женщиной только из-за внешней красоты. А не признавать чужих объективных достоинств – глупо в любом возрасте.

– Но, может быть, именно поэтому ею увлекся король?

– Сложно поверить, Ераший был весьма рассудочным человеком и не имел привычки увлекаться, теряя голову.

– Даже в юности? – спросила королева. – Я слышала, что он был отчаянно влюблен в какую-то совершенно не подходящую наследнику престола девушку, вроде бы во время своей службы на границе.

– До меня доходили противоречивые слухи, но удовлетворить ваше любопытство я не могу, – признался Тавьер. – Тогдашний король, мой тезка, не придал им значения и недвусмысленно велел не лезть в жизнь Ерашия, а заниматься своими делами. Он считал, что юноша должен сам нести ответственность за собственные желания и разбираться с последствиями поступков. А лезть через голову короля – последнее дело. Которое в определенных случаях может стать последним в прямом смысле слова.

– Да, легенды о крутом нраве Ильнара Пятого слышала даже я в Фоссе, – улыбнулась Олира. – Отец упоминал, что из-за его характера наша страна едва не оказалась втянута в войну, после чего наверняка перестала бы существовать.

– Да, помню, был какой-то дурацкий скандал не то из-за пиджака, не то из-за сапог… Уже не назову подробностей за давностью лет, – чуть рассеянно заметил безопасник. – Скажите, ваше величество, а что вы думаете об арлаккате Мисори?

– Почему вы спрашиваете? – Женщина нахмурилась.

– Предпочитаю быть в курсе происходящего, – мягко ушел от прямого ответа Ильнар. В конце концов, могла бы и сама догадаться, что ее круг общения – теперь зона его ответственности и интереса.

– Деналь замечательный человек, – так же расплывчато ответила Олира. – Он благороден и честен, хорошо ко мне относится, и я отвечаю тем же.

– И вас не смущает его родство с Дайрой?

– А почему должно? – недовольно спросила королева. – Когда она погибла, меня здесь не было. К тому же вы наверняка не хуже меня знаете, насколько натянутые у него отношения с отцом. Так вот, с сестрой – не лучше. Или вы хотите сказать, что они были дружны?

– Не горячитесь, ваше величество, – невозмутимо попросил Тавьер. – Я никого ни в чем не обвиняю, я стараюсь всесторонне оценить ситуацию. Если обсуждение этого человека для вас неприемлемо – я оставлю данную тему.

– Хорошо, считайте, что неприемлемо. – Королева сначала хотела возмутиться и спросить, на что мужчина намекает, но вовремя себя одернула. Сама виновата, что так нервно отреагировала на простые и, учитывая должность собеседника, закономерные вопросы.

Интересно, кто и когда успел ему сообщить о визите Деналя? Даршарай? Вряд ли, девушка сегодня оставалась при Олире неотлучно. Кто-то еще из женщин держит Тавьера в курсе происходящего? Или все проще и доложил кто-то из магов охраны, а безопасник наверстывает упущенное, знакомясь с деталями прошлого королевы? Просто так, ради ее безопасности, или проверяет причастность к взрыву? Все же слишком своевременно она ушла из ложи вместе с сыном…

Может, именно ради последней проверки затеял он все эти разговоры про ее выбор и отношение к власти?

– Скажите честно, рен Тавьер, вы подозреваете, что именно я убила короля? – спросила она, наконец, прямо, всерьез не рассчитывая на честный ответ, но надеясь хоть что-то прочитать по его реакции.

– Я рассматривал такой вариант, но вы далеко не первая в ряду подозреваемых. – Увы, затея Олиры провалилась: безопасник сохранил абсолютную невозмутимость. Впрочем, можно ли неопытной девчонке всерьез надеяться переиграть этого человека? – Вам не было смысла убивать его именно сейчас, гораздо разумней для начала окончательно оправиться после родов, дать наследнику немного окрепнуть. И заблаговременно заручиться хоть чьей-то поддержкой, а не надеяться на чудо. Учитывая, что Ераший относился к вам во всех смыслах хорошо – насколько я могу судить, не обижал и был вполне доволен браком, – я тем более не вижу причин, зачем бы вам убивать его в столь неподходящее время.

– А вдруг на это и делался расчет? На внезапность?

– Ваше величество, вы не хуже меня понимаете, что это глупость.

– Наверное, – не стала спорить Олира. Несколько секунд помолчала, после чего тихо спросила: – Скажите, Ильнар, как вы можете так жить? Неужели вам не противно подозревать решительно всех вокруг?

– Вы преувеличиваете, я подозреваю не всех, – спокойно улыбнулся он. – Есть круг надежных людей, в которых я уверен, и большое количество тех, кому подобное преступление совершенно не нужно или не по силам. Подозревать каждого – это уже болезнь, знаете ли.

– Боги, какой ужас… – растерянно качнула головой королева. – Вы ведь совершенно серьезны!

– Ну что поделать, если работа такая! – легко засмеялся Тавьер. – Ничего страшного в этом нет, вопрос привычки.

– Я не хочу к такому привыкать, – нахмурилась Олира.

– Придется, – пожал плечами Ильнар. – Если хотите жить и быть готовой хоть к какой-то части ударов судьбы. Хотя бы от близкого окружения.

– Зачем нужно близкое окружение, от которого приходится ждать удара?

– Чем ближе ты подпускаешь человека, тем больше у него возможностей для этого самого удара, – парировал безопасник. – Зато вблизи удары проще контролировать. Мне странно, что приходится вам это объяснять.

– И что вы предлагаете? Никому не доверять и ни к кому не привязываться, как вы?

– Внимательно наблюдать за окружающими и делать так, чтобы у них не было соблазна и повода предать, – в том же спокойном тоне продолжил мужчина. – Заранее принятые меры способны уберечь от огромного количества разочарований, и я настоятельно советую вам быть настороже.

– Знаете, складывается впечатление, что мы с вами живем в разных мирах. И ваш мне совершенно не нравится.

– Мир один, фрагменты разные, – вновь усмехнулся Тавьер. – Кто-то ограничивается маленьким, уютным и в известной степени безопасным загончиком семейной жизни, кто-то предпочитает – или вынужден – видеть если не всю картину, то существенную ее часть.

– Благодарю покорно, но такой жизни я бы предпочла смерть, – резко возразила Олира. Самой себе она сейчас напоминала пылкую, идеалистичную Даршарай, и хоть понимала разумность и справедливость слов собеседника, просто не могла согласиться с ними.

Да, глупо доверять всем подряд. Но ведь есть люди, которые не способны на предательство! Да хоть бы сам Тавьер; может, он и верен только стране и собственному долгу, а любого человека при необходимости разменяет и пожертвует им, но ведь это тоже – верность!

– Трусливое бегство из жизни – самое глупое из возможных решений, – припечатал Тавьер.

На этой мрачной ноте он и распрощался, оставив королеву в одиночестве осмысливать сказанное. Впрочем, если безопасник надеялся заронить в сердце женщины сомнения и заставить пересмотреть собственное отношение к жизни, то его ждало разочарование: Олира и на секунду не допустила мысли, что мужчина прав. Из упрямства, из нежелания принимать такую точку зрения и окончательно окунаться в жестокую и грязную возню вокруг трона. Да и из обычного страха. Не так уж страшно чувствовать себя одинокой, когда это лишь фон для скучной повседневной жизни. Но в одиночку бороться со всем миром, исполняя обязанности королевы? Олира не просто подозревала, она точно знала, что ее подобное сломает. Или, по меньшей мере, убьет ту ее, какой она выросла и сложилась.

Как, похоже, убило когда-то в начальнике Тайной канцелярии офицерское благородство и веру в людей. Впрочем, не до конца, как он пытался показать, подтверждением чему служила прозрачная каменная капля артефакта, ни разу за время разговора не подернувшаяся даже слабой дымкой, и это давало некоторую надежду.

Олире стало нестерпимо жалко этого сильного, умного мужчину, который сам себя обрек на подобную жизнь. В самом деле уж не несчастная ли любовь молодости так здорово изменила его взгляд на мир? Поверить в это почему-то оказалось очень легко.

Ресторан «Мертвая лилия»

Заведение, в котором Шило назначил встречу, обладало репутацией не просто респектабельного, а роскошного места, в последнее время еще и весьма модного. Тут собирались исключительно сливки общества, и почти никто из завсегдатаев представить не мог, кому на самом деле – разумеется, через подставных лиц – принадлежит ресторан. Да и о существовании такого человека, как Шило, большинство не догадывалось.

Впрочем, после смерти короля горожанам было не до ресторанов, и для случайных посетителей «Мертвую лилию» временно закрыли.