Текст книги "Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения"

О-ля-ля!

Декабрь потихоньку движется к своему логическому завершению, магазины полны жаждущих приобрести новогодние подарки, улицы по-праздничному освещены. Предвкушение чего-то радостного носится в воздухе.

И вот наступает день, который ожидался мною с нетерпением – корпоративное мероприятие в театре Музыкальной комедии.

Корпоративы – события, в основном мало отличающиеся друг от друга: сцена, застолье, ведущий и различные конкурсы. Однако особняком среди типичных мероприятий все же стоят новогодние. Можно здесь хоть принцессой нарядиться, хоть гоблином; хоть Чебурашкой, хоть крокодилом Геной – по настроению. И все вокруг кажется таким необыкновенным: Новый год, новая жизнь и та-та-та… прочие сантименты, когда, с одной стороны, хочется пустить слезу, а с другой – пуститься во все тяжкие. Сделать что-то совершенно несвойственное тебе. Поразить окружающих.

В приглашении на мероприятие упоминается, что, поскольку действо будет проходить в театре, для нас в качестве развлечения и сюрприза готовится спектакль. Слухи, витающие в коридорах офиса, это подтверждают и добавляют, что исполняться будет «Сильва» Имре Кальмана.

Также в приглашении добавляется, что вечеринка будет в стиле парижской богемы: дресс-код – перья, шляпки, платья, перчатки… Нечто легкомысленное и неординарное.

Накануне я перебираю дома свой нехитрый гардероб в поисках «легкомысленного». Конечно, меня бы выручило, будь оно в наличии, маленькое черное платье… Но платья нет, и бегать по магазинам в его поисках мне совершенно не хочется. Останавливаю выбор на атласных черных брюках и кофточке с ярким принтом. Перья и шляпки, само собой, также не рассматриваются.

На работу прихожу уже принаряженная и в удивлении натыкаюсь на Вику в сереньком неприметном джинсовом одеянии. На мой вопрос, где же ее перья, она красноречиво показывает мне пакет с нарядом, спрятанный под стол.

– Переодеваться буду в туалете, – поясняет Вика.

Потом перед нашими очами предстает Миша в черной рубашке и с галстуком, на котором приплясывают Деды Морозы. Он горделиво выпячивает грудь, чтобы мы с Викой могли во всех подробностях рассмотреть необычный тематический аксессуар.

Следом появляется Лера, поменявшая не так давно имидж строгой брюнетки на образ легкомысленной яркой блондинки. Она несет на вытянутых руках упакованное в чехол – чтобы не помялось – платье. Я в ужасе наблюдаю нечто длинное в нежных розово-голубых тонах и с глубоким вырезом на груди. Как же я в своих скромных брючках буду смотреться на этом фоне?

Жанна прибывает вообще без наряда: его почему-то должен позже подвезти к метро ненаглядный Котя.

Около трех часов дня Вика исчезает со своим пакетом в туалетной комнате, Жанна убегает в сторону метро, а Миша готовится исчезнуть из комнаты, которая вскоре превратится в женскую раздевалку нашего отдела.

Жанна вскоре возвращается, подтверждая мои худшие опасения: она несет такое же, как у Леры, длинное платье с глубоким декольте, только черного цвета. А к нему специально прикупленный в магазине ручной отпариватель. Увидев отпариватель, я понимаю, что дело серьезно. Миша, вытаращив глаза, испаряется, и в «женской раздевалке» начинается священнодействие…

Лера натягивает свое розово-голубое одеяние, периодически взывая о помощи: платье никак не хочет застегиваться. Жанна, повесив свой наряд на вешалку, крутится вокруг него и пшикает паром. Сумасшедший дом.

Вскоре в запертую дверь скребется Вика – она готова и застегивает сережки в ушах. Увидев ее, я чувствую небольшое облегчение: простое, невычурное платье, скромные туфельки. Наш человек.

Лера побеждает свой костюм, быстро натягивает пепельно-розового цвета босоножки на высоченных каблуках и предстает перед нами в образе Елены Прекрасной. Уложенные в салоне светлые волосы и эффектный макияж довершают дело.

Жанна пытается натянуть свое платье и отпарить его на себе, потому что «так удобнее». Отчаянный вопль «ошпаришься!» останавливает ее. Через какое-то время она красуется в выглаженном наряде. Выглядит тоже эффектно, но нас смущает глубокий вырез на пышной груди, не оставляющий никакой возможности для полета мужской фантазии. Все-таки нам предстоит корпоративное мероприятие, а не вечеринка для близких друзей. Декольте закалывается булавкой. Потом мы играем роль третейского судьи между Жанной, ее ботинками и туфлями: она не может выбрать, какую под это платье надеть обувь.

Когда, наконец, многолюдная женская часть отдела, включая меня, готова к выходу, корпоративный автобус уже поджидает у офиса. В коридорах проносятся прекрасные видения: сегодня все девушки и женщины «отрываются по полной», обряжаясь дивами. Меня интересует, какой сногсшибательный наряд приготовила наш бухгалтер красавица Ирина, но она сразу разочаровывает: пресловутое маленькое черное платье и скромная косичка – это все.

На улице продрогший и радикально настроенный Миша выслушивает рассказ о перипетиях женской раздевалки с комментарием:

– Удивительно, как Жанна постирушку еще не устроила в офисе!

Мы с Викой хихикаем. Вскоре все забираются в автобус, и тот трогается с места. В этом и состоит прелесть таких мероприятий, как сегодня: в разгар рабочего дня мы, легкомысленные и разукрашенные, напрочь забывшие о своих корпоративных обязанностях, едем на вечеринку.

Автобус едет по Ждановской набережной, выруливает к Петровскому стадиону, огибает его и доезжает до Тучкова моста, соединяющего Васильевский остров с Петроградской стороной. Теперь мы движемся по застроенной старинными домами набережной имени моего однофамильца – флотоводца СМ. Макарова. История гласит, что дома под № 14 и № 16 (стиль классицизм) расположены на участке, который во второй половине XVIII века назывался Сибирским двором. Здесь находились склады чугуна и железа, принадлежавшие уральскому промышленнику Савве Яковлеву. По соседству высится образец стиля модерн начала ΧΧ века – дом Стенбок-Фермора. Изящные эркеры, переходящие в башни со шпилями, лепнина на окнах и дверях, изображения женских лиц на фронтонах и эффектный пурпурный цвет здания – все производит глубокое впечатление. Дома под № 6 и № 8, выстроенные в неоклассическом стиле, находятся на месте строений Старого Гостиного Двора, который проектировал первый архитектор Петербурга Доменико Трезини. Предпоследнее в этом ряду – классическое здание с восьмиколонным портиком, увенчанное башней с красным куполом, Пушкинский Дом (Институт русской литературы) с бюстом Пушкина у входа.

Вскоре мы проезжаем Ростральные колонны, здание Биржи и Дворцовый мост. Нева еще не замерзла, перекатывает под студеным зимним ветром белые барашки волн и, кажется, сама недоумевает, почему все еще не закована льдом. Любуюсь на елку на Дворцовой площади, на Невский проспект, еще не освещенный, но словно замерший в ожидании под постепенно подступающими вечерними сумерками.

Здание Театра музыкальной комедии, выстроенное в стиле раннего классицизма, ранее называлось домом И.Л. Лазарева. Семейство Лазаревых вело свой род от некоего армянского купца по фамилии Лазарян и знаменито тем, что в 1768 году продало третий в мире по величине ограненный алмаз графу Орлову. Тот подарил его Екатерине II, и с 1784 года алмаз украшал царский скипетр.

Внутри театр бесподобен. Сдаю верхнюю одежку в гардероб и оглядываюсь. На роскошной парадной лестнице стоят «золотые статуи» – актеры, с ног до головы покрытые золотистой краской. Они, словно манекены, разводят руками, совершая приглашающие жесты. Здесь же два специально обученных человека вручают мне для придания облику местного антуража заколку для волос – миниатюрную шляпку с пером. Следующая позади меня Вика получает белоснежное боа – в тон платью. Мы теперь достаточно экипированы, чтобы почувствовать себя «богемой».

Вокруг нас царит дворцовая пышность: сверкающие люстры, лепнина, позолота и бронзовые бра. На втором этаже расставлены столы, вокруг которых хлопочут нарядные официанты и толпится масса народу. Мы во все глаза рассматриваем коллег, нарядившихся кто во что горазд. Тут пресловутые перья, шляпки с вуалями, лакированные котелки, бабочки (разумеется, мужские), веера, боа, украшения, карнавальные маски и сверкающие улыбки. Особенно впечатляет наряд блондинки с ресепшена, одетой, как актриса варьете: шляпка с вуалью, платье со шлейфом, перчатки и красная помада на губах. Блондинка старательно улыбается и позирует фотографу. Тот некоторое время вьется вокруг нее, а затем неслышной походкой скользит между празднующими: желающих запечатлеть свою красоту здесь сегодня предостаточно.

Я беру с ближайшего накрытого стола несколько канапе с семгой, бокал шампанского и с восхищением во взоре двигаюсь дальше, осматривая обстановку. Золотое, Розовое и Ореховое фойе представляют собой просторные – в стиле Эрмитажа – комнаты с каминами, зеркалами, канделябрами, бархатистыми оттоманками, лепниной и росписью на стенах. Я не большой поклонник оперетты, но побывать здесь ради того, чтобы увидеть нарядные интерьеры, стоит.

Некоторым диссонансом выступает фойе, перестроенное под грот: стены выложены необработанным камнем, по углам расположены крохотные водоемы. Выглядит как жилище Дракулы, потому висящие здесь рекламные афиши, анонсирующие популярный мюзикл «Бал вампиров», очень кстати. К моему величайшему удовольствию, «вампирское логово» также заставлено столами с шампанским. Я беру следующий бокал и обмениваюсь впечатлениями с подошедшими Мишей и Викой. Думаю, смотримся мы вполне светски, как и подобает приличным гостям, присутствующим на рауте. Правда, я чувствую, что выпитые мною «шампанские» пузырьки начинают предательски действовать: речь становится слегка бессвязной, а левый глаз косит. Хорошо, что, судя по виду Миши и Вики, пузырьки в этот момент их тоже доканывают: выглядят мои товарищи несколько неуверенно, будто пытаются сконцентрироваться.

Так, под воздействием «пузырьков», мы храбро (не боимся мы ни волка, ни сову… ни грозного начальства) ступаем в зрительный зал, где уже собралась бо́льшая часть наших многоуважаемых коллег. Обстановка вокруг немного качается. Миша прокладывает дорогу, а мы с Викой следуем за ним. Остальная часть отдела в виде Леры и Жанны, которые смотрятся со стороны своеобразным блондинистым дуэтом, восседает по центру зала и поглядывает на наши невнятные физиономии с подозрением. Мы невинно отворачиваемся от них и занимаем места впереди.

На сцене между тем объявляют, что спектакль «Сильва» будет представлен в укороченном виде – по заказу высшего руководства нашей компании: то есть вместо трех действий, как положено, мы увидим два. Наконец в зале темнеет, и занавес раздвигается.

Артисты поют неплохо, правда, у них никак не получается посоперничать в плане громкости с оркестром, и я не могу разобрать ни слова. Декорации и костюмы на высоте, и в общем и целом, зрелище яркое, но смысл доходит до меня с трудом. Хотя… Шампанское все еще бродит в организме, возможно, это его побочный эффект.

К концу первого отделения в голове немного проясняется. Все выходят в фойе и обмениваются впечатлениями. На шампанское я теперь поглядываю с опаской, зато накидываюсь на закуски. Причем в «логове вампира» я замечаю великолепную вещь – шоколадное фондю: темно-коричневая аппетитная масса в специальном приспособлении поднимается вверх и стекает по ярусам, образуя шоколадный водопад, в который можно макать кусочки разложенных рядом фруктов. Объедение!

На второе отделение спектакля мои коллеги решают не идти вообще. Я тоже не совсем в восторге от увиденного первого действия, но из солидарности с Высшим Театральным Божеством – покровителем питерских театров, которые я очень уважаю, возвращаюсь в зрительный зал.

Второе действие мало чем отличается от первого и заканчивается так, словно далее должно быть продолжение (видимо, тот самый урезанный третий акт). Сильва остается, увы, ни с чем, отчего создается ощущение, что спектакль, так или иначе, трагичный. Хотя, по-моему, оригинальная версия вполне позитивная.

После спектакля присоединяюсь в Гроте-логове к Мише, который надежно оккупировал стол с закусками. Я ликую, заметив среди еды свой любимый сыр с голубой плесенью, хватаю сразу несколько шпажек с желтыми с синими прожилками кусочками сыра и начинаю соперничать с Мишей в скорости поедания.

В фойе на небольшой сцене проходит представление: ярко одетая певица в костюме, напоминающем павлина, поет красивым сильным голосом различные иностранные хиты (возможно, это видоизменившаяся Сильва?). Ее периодически сменяет группа тренированных девиц в нарядах в стиле варьете, начинающих выплясывать зажигательный канкан.

После нескольких кусочков сладкого фондю мы с Мишей под очередной громкий хит пускаемся в пляс на танцполе, расположенном возле сцены. Вика в это время находится на первом этаже у входа, подпевая под гитару участникам импровизированного мини-концерта, устроенного некой теплой компанией из головного подразделения, видимо, припомнившей свои пионерские посиделки у костра.

Фрукты в шоколаде, шампанское и сыр с плесенью уже не лезут в меня, да и Миша выглядит так, будто «пузырьки» вновь начали свое черное дело. У окружающего нас контингента тоже не все гладко: перья на шляпках скособочились, элегантные бабочки на фраках безнадежно съехали набок, помада, украшавшая дотоле губы сегодняшних див, теперь виднеется на брошенных на столах бокалах с шампанским, и официанты уже поглядывают с усталостью и неудовольствием на веселящуюся толпу. Веселье смотрится пьяным и натужным.

Думаю, сегодня я свою программу выполнила: увидела все самое интересное, съела все самое вкусное и немного потанцевала. Правда, поразить окружающих, как мечталось, не вышло, зато многое здесь поразило меня саму, а это важней.

Вскоре за мной заезжает Руслан. Он тоже развлекался в театре, но в другом – Молодежном на Фонтанке, где смотрел спектакль «Убить Герострата». Я забираю свои одежки из гардероба, одеваюсь и бросаю последний взгляд на пышную обстановку интерьеров театра. В дверях мы прощаемся с Мишей, который даже под воздействием «пузырьков» все же не утратил навыков вежливости, представившись Руслану по всей форме: «Михаил, коллега».

На улице темно и слегка морозно. Снаружи театр подсвечен огнями и смотрится как елочное украшение. Здесь обретается теплая «гитарная» компания и Вика в своем легком платьишке и боа. Впервые в жизни я вижу ее с дымящейся сигаретой. Она весело машет нам, также представляясь по всей форме:

– Вика! – Взгляд в сторону слегка покачивающегося Миши. – Ну… Миша… эээ… нетрезв, а я… курю. Вот.

Руслан вежливо улыбается. Формальности соблюдены. Я машу своим товарищам на прощание рукой, и мы с Русланом удаляемся.

В сквере рядом с памятником Пушкину сияют хитроумно собранные из гирлянд павлины – райские птички. Невский проспект переливается во всей своей «новогодней» красе, и особенно хороша башня Городской думы, словно пришедшая из прекраснейшей из европейских сказок. Гостиный Двор, балконы второго этажа которого украшены светящимися елочками, тоже по-новогоднему сказочен.

В метро тереблю свою шляпку-заколку и рассматриваю пассажиров: почему-то я здесь сегодня самая праздничная.

Назавтра прихожу на работу к двенадцати. Лицо слегка помятое, и настроение соответствующее: кажется, что Новый год уже на носу и пора отмечать – идти домой и строгать салаты. За подарками ехать! И елку украшать… Однако впереди меня ждет целая рабочая неделя, и расслабляться пока рано.

Зато корпоратив, похоже, удался, судя по тому, что в отделе присутствуют лишь Лера и преданная начальству Жанна. Вика взяла отгул. Миша тоже, причем оригинальным способом: позвонил Лере среди ночи, сказал, что на работу не придет, а на прощание добавил: «Ладно, пока, целую». Лера говорит, что все еще пребывает в легком шоке от Мишиного нетрезвого «поцелуя» в трубке. Жанна тоже целый день поминает Мишу недобрым словом: несмотря на очевидную нелюбовь к ней, вчера под воздействием шампанского наш единственный коллега мужского пола оказывал ей знаки внимания, причем, по словам самой Жанны, довольно неприличные. Вот кто умудрился сразить окружающих наповал и выполнить программу-максимум по праздничному увеселению! О-ля-ля… Лера и Жанна скептически кривят губы, а я заочно благодарна Мише: рассказы о его подвигах скрашивают мой сегодняшний серенький будний день. Теперь жду следующей рабочей недели – интересно поделиться впечатлениями о праздновании со своими отсутствующими товарищами. И вновь повеселиться.

Кажется, настроение у меня улучшается с каждой минутой. Тем более что впереди нас ждет Новый год…

Главный день в году

Этот праздник всегда подкрадывается незаметно на мягких пушистых лапках. Его предшественник – месяц декабрь – пролетает быстро и поспешно, словно за ним мчится скоростной поезд. Не успеешь оглянуться – пора отсчитывать часы до наступления полуночи Главного Дня в Году и лихорадочно соображать, что еще надо успеть сделать из Списка, который к этому Дню прилагается.

А именно:

– купить подарки родственникам, друзьям и себе любимым;

– установить дома елку или хотя бы еловые ветви и с этой же целью приобрести мишуру и елочные шарики;

– сделать генеральную уборку, чтобы встретить (а затем провести!) Новый год в чистоте;

– посетить стоматолога, чтобы вступить в новую жизнь со здоровыми зубами;

– поздравить по электронной почте своих контрагентов по работе с наступающими праздниками и выходными днями;

– раздать долги, если таковые имеются (хм… вернула ли я Мише одолженный у него полтинник? А он мне ту сотню возвратил в прошлый раз?);

– написать список своих желаний, чтобы под бой курантов быстренько сжечь его и съесть, запив шампанским (верная примета);

– продумать меню праздничного стола: несмотря на то что нас с Русланом будет двое, покушать обильно и изысканно мы любим, тем более в Новый год (снова примета, понимаете?);

– купить продукты для праздничного стола (см. выше), хм… а что делать с новогодним тортом?

– свечи!!!

– какая ожидается программа телепередач 31 декабря? Лично я хочу «Морозко». И «Золушку» обязательно!

– да, еще узнать, по какому каналу в этот раз будут транслировать «Иронию судьбы»: мне без нее и новогодний праздник не праздник;

– запланировать прогулку по Невскому проспекту и Дворцовой площади;

– написать по icq предварительные поздравления для друзей.

Уф, кажется, все. Быстро, в темпе вальса, следуем списку, не сбиваясь и не обращая внимания на препоны. К концу месяца мною ударно выполнены почти все пункты, кроме списка желаний, елки и продуктов для стола. Ага, надо также не забыть о фильме «Реальная любовь» – для особого праздничного настроения он чудо как хорош.

29 декабря я и коллеги дружно прибываем на работу: на наших лицах легкая усталость и предпраздничное нетерпение. Под лиричную песню Джорджа Майкла «Last Cristmas» обмениваемся новогодними сувенирами. Снова удивляет – и приятно! – Миша, угощающий нас домашним печеньем в виде Санта-Клаусов. Покрытые глазурью хрустящие печенюшки накануне всю ночь стряпала его жена под жалобные завывания чихуахуа Оскара. Героический труд, с учетом того, что еще она параллельно рисовала, поскольку учится на художника, и ей требовалось подготовиться к зачету.

К вечеру желаем друг другу всяческих благ и расходимся: наступают долгожданные выходные дни.

30 декабря просыпаюсь счастливая и в предвкушении. С утра занимаюсь «сельдью под шубой»: обожаю этот самый новогодний салат на свете, но он всегда кажется мне многотрудным. Не то что оливье. Вдобавок, «селедке» следует «пропитаться».

Быстро перекусываем с Русланом и направляемся гулять. Во дворе на одном из газонов, покрытых мерзлой травой, замечаем подсолнух, скорее всего, искусственный, но выглядящий, как настоящий: кто-то из жильцов воткнул его сюда шаловливой рукой.

Предпраздничная суета оккупировала Невский проспект, и даже вальяжные неторопливые туристы двигаются, кажется, немного быстрей. В «Катькином садике» светятся украшенные гирляндами деревья и переливаются огромные искусственные снежинки. Рядом – импровизированные ворота с гирляндовыми елочками и гирляндовой надписью «Добро пожаловать!». Мы и «жалуем», заходя на территорию площади Островского, где раскинулась Рождественская ярмарка, которая, как выяснилось, проводится здесь ежегодно и обычно начинается в 20-х числах декабря.

По периметру «Катькина садика» стоят деревянные домики, карусель с лошадками, большие шары и цветы из гирлянд. В ярмарке участвуют несколько стран, у каждой свой домик. Мы только успеваем жадно вертеть головой и разглядывать вывески. Украинцы предлагают подкрепиться сбитнем и драниками, королевство Испания рекламирует тортилью, тапас и сангрию, Великобритания – фиш-энд-чипс, США – гамбургеры, а Китай – жареную лапшу и зеленый чай. Помимо этого королевство Бельгия представляет знаменитое бельгийское пиво и изящные елочные украшения ручной работы, а Италия – спагетти, оливковое масло и сыр. Все выглядит довольно аппетитным! Мы, однако, сыты и покупаем лишь сбитень, чтобы слегка согреться: на улице не холодно, но дует студеный ветер. Горячий напиток согревает желудок и заставляет кровь бежать быстрей.

Комментарий Руслана

Творческий подход во всем – под этим девизом здесь делается очень многое, ярмарка – яркий тому пример. Даже сам факт покупки макарон у итальянца, а гамбургера – у англоговорящего американца способен порадовать посетителя. Ярмарка традиционно проводится каждый год.

Рядом с Александринским театром залит каток, установлены елка и сцена, на которой выплясывают девушки и юноши в русских народных костюмах. Напротив елки наблюдается скопление людей, и мы идем полюбопытствовать, что там происходит. Любопытство вознаграждено: здесь установлена большая шарообразная конструкция, внутри которой виднеются миниатюрные Ростральные колонны и Исаакиевский собор, очерченные контуром светящихся гирлянд. Посетители ярмарки с энтузиазмом фотографируются на фоне «шара».

Вскоре мы покидаем ярмарку. На противоположной стороне, в проеме между Елисеевским и фирменным магазином «Зенита», расположен фонтан с крутящимся шаром. Крутится он, конечно, только летом. Сейчас же служит подставкой для очередного новогоднего украшения – свитого из гирлянд павлина. «Павлинья» тема популярна, причем удивляет, что птички частенько установлены вблизи питерских театров.

Двигаемся с Русланом в сторону Аничкова моста и, проходя мимо красивейшего классического Аничкова дворца, замечаем во дворе помимо украшенных елей свитые из гирлянд кораблик с парусами и повозку, запряженную оленями.

Невский, как всегда, великолепен. Витрины магазинов и кафе украшены изощренно и талантливо. У меня есть любимая динамическая витрина, расположенная в доме по адресу: Невский проспект, 63, и принадлежащая магазину «Унция», торгующему чаем и кофе. Здесь изображен английский джентльмен в образе велосипедиста-путешественника, крутящего педали старинного велосипеда и попивающего чай из сопровождающего его чайника. По бокам путешественника болтаются привязанные на веревках забавные бульдоги, призванные подчеркнуть английский колониальный стиль интерьера витрины. Произведение искусства, не иначе!

Сейчас на шее велосипедиста повязан красно-белый шарф, на ногах – гетры аналогичной расцветки, а вокруг болтаются красные шарики.

Переходим с Русланом на противоположную сторону и идем в обратном направлении. Доходим до начального пункта нашего сегодняшнего пути и на пересечении Невского проспекта и Михайловской улицы любуемся оригинальными витринами претенциозного магазина одежды «Babochka». В одной из них столпились крохотные пингвины, моржи и белые мишки, в другой расположен большой снежный ком, из которого торчат женские ноги, третья изображает мужчину с головой пингвина, посыпаемого мелким снежком.

У Казанского собора стоит несколько аляповатая елка, мало подходящая общему облику храма. Зато Дом Зингера поражает воображение: голубоватые гирлянды густо украшают фасад здания, а в освещенном проеме над входной дверью красуется симпатичный миниатюрный многоэтажный домик.

Елка на Дворцовой площади может подождать нас и до завтра, но нам не терпится взглянуть на нее, потому направляемся по Невскому проспекту в сторону площади. В старинном доме под № 18, где располагается историческое «Литературное кафе», есть еще одна замечательная витрина: у окна за столиком «сидит» принаряженный Александр Сергеевич Пушкин, смотрит задумчиво на зажженную свечу. Выглядит как живой. Сейчас над его головой светится синеватый месяц – в лучших традициях гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Архитектурный ансамбль Дворцовой площади залит золотистым светом, гигантская елка мигает синими огоньками и каждые пару минут «одевается» в желтоватые узоры из гирлянд. Вокруг ездит светящаяся карета, приглашающая туристов прокатиться по нарядной площади. В вечерне-зимних сумерках она смотрится как «карета-призрак».

Самый красивый здесь для меня, конечно же, вид на золотистый Исаакиевский собор. В Александровском саду темно, безлюдно, зато светится украшенный гирляндами фонтан. Уголок спокойствия и тишины – по контрасту с залитым светом шумным Невским проспектом.

Некоторое время мы прогуливаемся по саду, а потом направляемся к метро: бодрящий ветер на Дворцовой площади, дующий с Невы, пробудил наш аппетит. По выходе на станции «Черная речка» удивленно разглядываем появившуюся рядом со сквером фигуру большого белого медведя на постаменте. Мишка куда-то целеустремленно шагает. Торопится праздновать Новый год?

Дома я готовлю предновогоднее угощение – курицу с ананасами: куриное филе режу на куски, слегка обжариваю на растительном масле и укладываю на противень для запекания, смешиваю с кусочками консервированного ананаса, мелко порубленным чесноком и майонезом, посыпаю тертым сыром. Поскольку решаем с Русланом, что Новый год можно начинать праздновать сегодня, то к ароматной курице открываем бутылку игристого белого вина.

А в холодильнике ждет своего часа «сельдь под шубой», греющая мне душу…

На следующий день просыпаюсь в ожидании чуда. Новый год – самый лучший праздник на свете, наполненный надеждами, чаяниями и обещаниями себе и окружающим приступить к новой жизни.

Пока же она начинается со сладкого безделья: мы с Русланом не спеша завтракаем и смотрим «новогодний репертуар» по телевизору – сказки «Три орешка для Золушки» и «Морозко».

Ощущение, что впереди целый день, в течение которого надо готовиться к празднику и поддерживать хорошее настроение, очень радует. В Новый год нельзя грустить, хмуриться и заниматься самоедством. В этот день надо, просто необходимо быть счастливым как никогда! С другим настроением переходить на следующий этап своей жизни не имеет смысла.

Ставим на автоматическую запись наше новогоднее «все» – фильм «Ирония судьбы, или…», который будет транслироваться по «Первому каналу», а затем собираемся на последнюю в этом году прогулку по Питеру. Правда, сегодня немного меняем маршрут: по «синей» ветке проезжаем до станции «Сенная площадь», а потом пересаживаемся на «фиолетовую». Дело в том, что пару дней назад в Петербурге открылась новая станция метро – «Адмиралтейская». Одна из самых глубоких станций в мире, спустившаяся под землю аж на 120 метров.

Выходим на платформу и восхищенно присвистываем: просторный подземный зал сверкает и блестит, словно новогодняя елка. Пол выложен красным и серым гранитом, стены облицованы розоватым мрамором, а в торце зала расположено огромное мозаичное панно «Основание Адмиралтейства». Подходим ближе и рассматриваем: в центре сюжета – фигура Петра І, окруженного подданными, а на фоне изображены первые корабли русского флота. Впечатляюще! Арки вестибюля украшены черными полуколоннами, в простенках между которыми укреплены медальоны с барельефами русских адмиралов и флотоводцев. Нахожу здесь и своего однофамильца – СИ. Макарова.

Поднимаемся по мини-эскалатору и попадаем в пешеходный коридор, украшенный мозаичным панно «Нептун», выполненным в серовато-синей гамме. Еще несколько шагов, и нас поджидает еще одно произведение искусства – панно «Нева»: несколько суровая на вид женская фигура в белой тунике, сжимающая в руке Андреевский флаг. Особенно меня умиляет расположенный под ней гранитный барельеф с изображением головы льва с кольцом в пасти, за которое я дергаю несколько раз, словно малое дитя, пока Руслан не отгоняет меня от панно. Впереди – длинный эскалатор. Едем по нему долго, но мы – люди привычные. Наверху нас ожидает сюрприз: на потолке наземного вестибюля – огромная роза ветров. Над эскалатором еще одно панно «Адмиралтейство»: Нева, корабли, подгоняемая ветрами лодка и шпиль Адмиралтейства. Переливающееся золотом небо притягивает взгляд, особенно когда поднимаешься по ступеням, и падающий на панно свет меняется.

Комментарий Руслана

Новая станция метро действительно оформлена на высоком уровне, однако не очень многолюдна, поскольку расположена на отдельной ветке. С учетом глубины станции, за время спуска/подъема на эскалаторе можно пешком дойти до станции «Гостиный Двор» – центра подземки Петербурга.

Наземный вестибюль станции выводит нас на угол Кирпичного переулка и Малой Морской улицы. Мы переходим дорогу: в том же доме, где расположено Литературное кафе, есть еще одно симпатичное заведение – кофейня «Шоколадница». Вход в нее находится возле четырехколонного портика, а потому не сразу заметен.

Внутри тепло и уютно: низкий потолок, удобные кресла и стулья, приятная бежевая гамма оформления интерьера. Я заказываю капучино, а Руслан свое любимое лакомство – какао с маршмеллоу. Мы откидываемся на диванчике и разглядываем парочку иностранцев, сидящих за соседним столом и вкушающих обед. Незаметно прислушиваемся к их речи, пытаясь угадать, к какой стране-производителю пожилая пара принадлежит. Судя по резковатым интонациям, это немцы.

Официант приносит напитки, и мы начинаем смаковать. Я наслаждаюсь огромной чашкой капучино с пышной белоснежной пеной, на которой шоколадом изображен крохотный кораблик, а Руслан – пастилками, плавающими в горячем какао. Так, принюхиваясь к волшебным запахам кофе и глазея по сторонам, мы с удовольствием проводим около часа.

Я, наверное, осталась бы здесь и до наступления Нового года, но Руслану уже не терпится выйти на улицу и окунуться в праздничную атмосферу. Выходим из кофейни, сворачиваем за угол, и перед нами – арка Главного штаба. Александровская колонна на площади освещена прожекторами, елка переливается, и вдобавок появилась некая новая конструкция, предназначенная, видимо, для празднования новогодней ночи. Примечательно, что на ней установлено множество часов разных размеров.