Текст книги "Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения"

И, конечно, «Площадь Французского Театра в Париже» Камиля Писсарро: здесь перед нами предстает во всем своем великолепии Париж, он выглядит таким празднично-легкомысленным, что влюбляешься в него с первого взгляда.

Из художников-постимпрессионистов мне интересны Винсент Ван Гог (какая насыщенность красок в картинах «Куст» и «Хижины»!) и Поль Гоген (его таитянки поражают воображение даже сейчас, а представляете, какой эффект был в конце XIX века).

Мне пора спускаться вниз, свидание с импрессионистами закончено. Настроение просто превосходное: хочется обнять весь мир. Мрачные краски картин из музея Прадо уже растворились где-то в глубинах подсознания, их нет, остался только яркий красочный мир.

Удачный получился культурный поход, контрастный по восприятию и безумно интересный.

Воодушевленные, мы вновь собираемся в Эрмитаж в ближайшее воскресенье; желание продолжать культурные изыскания не иссякает. В этот раз двигаемся намного быстрее, просто-таки проявляем чудеса оперативности, поэтому часам к двум дня уже подходим к Дворцовой площади. Вид ажурных дверей с двуглавым орлом сегодня повергает нас в легкий шок, поскольку неожиданно лицезреем гигантскую очередь, тянущуюся через весь отнюдь не маленький двор Зимнего дворца и заканчивающуюся аккурат на Дворцовой площади. А мы еще сомневались, ходят ли жители Петербурга по музеям! Ходят, ходят, да вон как активно. Конечно, среди толпы, стоящей в очереди, наверняка найдутся и гости Северной столицы – туристы и командировочные. Однако большая часть питерских гостей, так или иначе, предпочитает посещать музеи в будние дни. Значит, очередь все же состоит в основном из петербуржцев. Возможно, они используют для посещения музеев помимо зимнего периода времени еще и начало весны, когда погода пока промозглая, с Невы дует ледяной ветер, и город не особенно располагает к прогулкам. Понятно, что туристам на эти фанаберии наплевать, у них время ограничено от двух до семи-десяти дней, а потому закутались потеплее, и вперед – на покорение питерских пространств. А местным жителям торопиться некуда, прогуляться по городу они всегда успеют.

Частенько туристы завидуют петербуржцам черной завистью и негодуют на них: под боком такие сокровища мирового масштаба, а жителям хоть бы хны, многие в том же Эрмитаже в глубоком детстве бывали, да и то с классом и учительницей в рамках общеобразовательной школьной программы.

Но сегодня перед нами картина предстает прямо-таки обратная, с одной стороны, радужная при виде ответственности и образованности пусть и не всех петербуржцев, но какого-то их числа, а с другой стороны – печальная, ведь в Эрмитаж мы сегодня уже не попадаем. Ну что делать? Зато у нас в данный момент есть преимущество: в отличие от туристов, нам торопиться наслаждаться культурными красотами не стоит, время есть. От местного, работающего по будням народонаселения мы отличаемся тем, что будни эти у нас пока свободны. Словом, жди нас, Эрмитаж, в какой-нибудь ясный денек на будущей или последующей неделе.

P.S. Могучая разведка под наименованием Интернет докладывает, что в Эрмитаже действительно живут коты, причем целый боевой отряд, главной обязанностью которого является ловля крыс и мышей. На полотна и скульптуры великих в залах музея им смотреть запрещается, наверное, по причине соблюдения безопасности для произведений искусства, но некоторые «усатые» частенько обходят запрет. Думаю, это одни из самых образованных котов на свете. У каждого животного есть свой паспорт с фотографией и отметками ветеринара, так что «эрмитажные коты» состоят на официальной службе. А еще у них есть преимущество: в ветлечебницах этих служителей искусства пропускают без очереди.

Комментарий Руслана

Ну прямо как британские коты на службе Ее Величества – в Букингемском дворце, правда, этим четвероногим «Джей м сам Бондам» даже зарплату платят…

Сладкая жизнь

Нам страшно понравились те чудные эклеры в «Севере», но стоимость их не особенно вдохновила, поэтому мы ищем более дешевые варианты. Нашли в Интернете адреса других кондитерских этой сети и начинаем собственное расследование.

Итак, есть «Север» на Сенной площади. Сюда мы двигаемся со стороны Невского проспекта, по каналу Грибоедова, и вскоре набредаем на знаменитый Банковский мостик, украшенный грифонами.

В моем детстве у нас дома хранился набор открыток с видами Петербурга (хотя, будучи маленькой, я, конечно, не понимала и не представляла, что это за город такой чудной на них изображен). На обложке набора как раз красовались те самые грифоны и решетка ограды, закрывающей здание Университета экономики и финансов.

Грифоны с детских открыток интересны как никогда. Словно из другого времени шагнули. К сожалению, рядом ведется некий ремонт-строительство, поэтому одна пара грифонов закрыта сверху деревянной конструкцией. Мы любуемся на оставшихся сказочных персонажей, потом оглядываем покрытый льдом канал и продолжаем свой путь.

Сенная площадь, несмотря на красивую архитектуру построек и смешные скамейки, украшенные по бокам чем-то вроде колес от старинной повозки, нам не особенно по нраву. Слишком шумная, громогласная, словно рынок, с непрекращающимся строительством возле метро и цыганками в цветастых юбках. Цыганки похожи на пестрые танки, которые так и норовят проехать по тебе своим катком жадности и наглости. Приходится уворачиваться и бежать стремглав, сверкая пятками, прямиком до вожделенной кондитерской.

Она здесь несколько отличается по ценам от центральной: здесь куда дешевле, но мы неожиданно вспоминаем, что не исследовали еще одну точку, находящуюся недалеко от нашего нового дома – на улице Савушкина. С чистой совестью возвращаемся к метро «Сенная площадь», а по пути я рассказываю Руслану грустную историю о том, что раньше здесь возвышалась красивая старинная церковь, которую снесли в советское время. Когда в конце девяностых при входе на станцию обрушился бетонный козырек, приведший к гибели людей, многие посчитали это наказанием за святотатство. Честно говоря, дрожь пробирает, когда проходишь здесь…

Тема грустная, и настроение портится, ибо многое из архитектурного и исторического наследия было уничтожено в Питере в те времена. Утраты, которые никогда не будут восполнены…

А мы уже на «Черной речке», и так как кондитерская оказывается близко к метро, вскоре с удовольствием разглядываем витрины. Внутри нет столиков, чтобы выпить кофе или чай с вкусным пирожным, зато цены здесь раза в два ниже, чем на Невском проспекте. Мы долго облизываемся и спорим, что выбрать. Эклеры в шоколаде – это само собой. Ах, какие красивые пирожные… Хочется все! А еще печенья разного навалом. Как же быть? В итоге покупаем на пробу миндальное, ореховое и курабье.

Эклеры съедаем прямо на улице, наплевав на правила хорошего тона. Это уже в дурную привычку входит! Куда же подевалось наше стремление стать культурными людьми, дабы соответствовать Городу и его самым лучшим обитателям? Лучшие – значит очень-очень вежливые и не чавкающие при всем честном народе прямо на ступенях кондитерских. Однако эклеры слишком хороши. Тем более мы так долго их предвкушали, проделав длинный путь. Да и вообще, какая картина: свежий влажный ветер обдувает наши лица, щеки раскраснелись, во рту перекатывается и тает нежный крем… Неужели вам еще не вкусно и не захотелось слопать самый вкусный эклер на свете прямо на улице славного города Питера апрельским погожим деньком? То-то же. Печенье мы смакуем дома с чаем. Оно тоже очень вкусное и просто тает во рту. А с ним тают и наши сердца в благодарности к городу, вместившему в себя такие чудесные заведения, как кондитерская «Север».

Помимо «Севера» есть в Петербурге еще одно выпускающее сладкую продукцию предприятие… О конфетной фабрике им. Н.К. Крупской мы давно были наслышаны, а познакомились с ее продукцией в одном из отделов помпезного, напоминающего советские ЦУМы Гостиного двора. Было вкусно, красиво, но дорого. И мы решили искать альтернативу этому злосчастному месту, рассчитанному на туристов, приехавших сюда с одной целью – потратить денежки. Нам они еще понадобятся.

Однажды мы гуляем, наслаждаясь погодой и городом, по Казанской улице и встречаем мужчину, бережно несущего в руке коробку фирменных «крупских» конфет. Руслан тут же делает стойку, словно собака-ищейка: раз несут коробку в руке, значит место, где эту коробку приобрели, недалеко, в шаговой доступности. Руслан достает сотовый, запускает поисковик в Интернете и находит похожий адрес – ул. Пестеля, 11. Самое близкое сейчас к нам место. И мы, согласуясь с навигатором, пускаемся в путь…

Поплутав, выходим на Марсово поле, а оттуда мимо Михайловского сада к Фонтанке и знаменитому Чижику-Пыжику. Здесь роскошный Пантелеймоновский мост с умопомрачительными фонарями, каждый из которых представляет собой произведение искусства, увенчанное двуглавым орлом. Каждый любитель интересных и необычных фонариков приковал бы себя к мосту железными цепями, только чтобы остаться здесь, подле своих кумиров. Напротив Михайловского замка выстроились очаровательные разноцветные дома, как на картинках, изображающих виды Копенгагена или Стокгольма. Думаю, теперь это будет мой самый любимый вид в городе (а конкуренция среди видов здесь высокая!). У моста плавают упитанные, холеные утки, валяются монетки, и Чижик – крохотная бронзовая птичка на постаменте – как всегда, собирает вокруг себя туристов. Поскольку пока не сезон, их немного: одна итальянка и две москвички. «Се-ле-зень», – втолковывает итальянке стоящая рядом девушка, видимо, переводчик. Мы кидаем пару монет (естественно, не попав в бронзового нахала) и переходим чудесный мостик.

Фирменный магазинчик встречается достаточно скоро (в Питере в центральной части вообще все рядом, и от этого уютно и хорошо). Маленькое помещение забито контейнерами и подарочными коробками с конфетами. Вокруг витает волшебный запах, и две дородные продавщицы в форме священнодействуют, взвешивая выбранное сладкое. Мы покупаем фирменные конфеты, а также пирожное с грецким орехом и курагой, которое съедаем сразу же, едва покинув гостеприимный магазин. Руки немедленно становятся липкими от сгущенного молока. Опять та же картина маслом: улица, вокруг изящные старинные питерские дома, озабоченные прохожие, а мы жуем пирожное и наслаждаемся… Нет, не стать нам приличными благовоспитанными людьми.

Через неделю мы, благополучно съев все конфеты, держим путь к моему любимому теперь мостику на Фонтанке. Погода сегодня не так хороша, как в прошлый раз, небо хмурится, и, кажется, снег обещает выпасть, укрыть стылую землю, каналы, голые деревья и кусты. Однако хмурая картина неожиданно преображается, словно вспыхивает солнце: навстречу нам идут итальянские туристы. Итальянцы обычно видны за версту по жестам, мимике, общей экспрессии и смуглым лицам. А эти итальянцы еще и выглядят до абсурда необычно: на мужчинах красуются сувенирные шапки-ушанки, а женщины обряжены в длинные рыжие шубы до пят. Из-под полы меха выглядывают треники и спортивные тапочки, составляя общую уморительную картину. Какая жалость, что я стесняюсь достать фотоаппарат и запечатлеть невиданное зрелище! Шубы с шапками удаляются в сторону Михайловского сада, а на нас с Русланом нападает гомерический смех, сгибающий пополам. Успокаиваемся мы только возле самого Чижика. Эксцентричные иностранцы вписали себя в летопись этого города, любящего и приветствующего все яркое и необычное.

Комментарий Руслана

Туристы, конфеты – словом, dolce vita. Яркие люди формируют яркий образ города. Несмотря на распространенное мнение о серости и состоянии «унылой осени», здесь этого даже близко нет.

Первая любовь

Мы постепенно становимся завсегдатаями театральной кассы на Невском. Теперь у нас есть замечательная привычка заглядывать в просторное полуподвальное помещение, увешанное яркими афишами, с вежливыми кассирами за стеклами стоек. Давеча купили билеты на оперу Г. Доницетти «Любовный напиток», а на днях сходили на постановку «Школа налогоплательщиков» легендарного БДТ им. Г.А. Товстоногова, показанную на сцене Мюзик-холла. Легкий, искрометный спектакль нам очень понравился. Теперь думаем, куда направить стопы в поисках подобного драматичного изящества.

Однако направляем мы их в сторону иного жанра, приобретая билеты на флейту Пана в Смольном соборе. Стоят билеты совершенно недорого, и это приятно.

Ближайшая к собору станция метро – «Чернышевская», приходится добираться с пересадкой. На выходе мы видим исторический Питер, а еще приятную хвойную аллею с уютными скамейками. Сворачиваем на Кирочную улицу, затем проходим стороной Таврический сад (какое чудесное название!) и музей им. А.В. Суворова – необычное здание в виде сторожевой башни с бойницами и мозаикой на стенах.

Вскоре мы оказываемся на Суворовском проспекте, поражающем своими размерами и простором. Широкая дорога по бокам окаймлена монументальными зданиями, подавляющими своим по преимуществу мрачным цветом и гигантскими фасадами, уходящими куда-то ввысь. Рядом с величественными, словно корабли, домами стоят не менее величественные машины типа «Бентли». Возникает неприятное ощущение, что мы находимся в катакомбах. Зато вдали, там, где проспект заканчивается… Какая красота открывается взору! Смольный собор словно парит в воздухе, легкий, будто сотканный из неба и солнца…

Давящие здания заканчиваются площадью Диктатуры пролетариата, где преобладает советский стиль постройки. Мы выходим к площади Растрелли, и здесь во всей красе предстает ансамбль Смольного. Он прекрасен. Я слышала, про Смольный говорят, что он прекрасен, как первая любовь… Народ потихоньку прибывает, мы вовремя.

Внутри собор, как и снаружи, выдержан в нежных бело-голубых тонах. Высокий купол, синий занавес за небольшой сценой, ряды стульев; стены украшены картинами, главным образом на евангелические темы. Здесь изображена и история постройки Смольного собора – в рисунках, документах. Его, как гласит предание, повелела строить императрица Елизавета, когда решила однажды постричься в монахини.

Концерт вскоре начинается. Олег Минаков – как объявляет конферансье – всемирно знаменитый флейтист, живущий в Петербурге и выступающий в соборе, как ни странно, в первый раз. Сначала он играет знаменитые композиции, написанные Эннио Морриконе, Эндрю Ллойдом Уэббером, Джеймсом Ластом.

Флейта Пана – это изумительный инструмент, извлекающий неземные звуки, поднимающиеся высоко под купол собора. На глаза наворачиваются слезы, голова отключается от мыслей и душа возносится куда-то ввысь вместе с чудесной музыкой… Музыкант мягким, вкрадчивым голосом рассказывает историю названия флейты Пана, довольно сказочный сюжет, содержащий художественные элементы. Потом он играет музыку из кино: на экране демонстрируются фрагменты из знаменитых фильмов, а флейта Пана выводит саундтреки к ним. «Король-лев», «Красотка», «Призрак», «Однажды в Америке», «Титаник». Я плачу, уже не стесняясь, настолько поражает меня музыка, рассказывающая историю любви, ненависти, радости, грусти…

Комментарий Руслана

Вообще идея использовать Смольный собор в качестве концертной площадки настолько простая, насколько и успешная – великолепная акустика и антураж создают соответствующую обстановку. Не пугайтесь сверхнизких цен на билеты (50-100 рублей) – посетить собор стоит, разочарованы вы не будете.

Время пролетает незаметно, вот последний звук флейты тает в вышине купола собора, и мы собираемся уходить. На улице уже темно. Собор горит, подсвеченный огнями, он и правда прекрасен. Я утираю заплаканные глаза, а в душе моей поет флейта. Мы вновь идем по Суворовскому проспекту, и я поминутно оглядываюсь на оставшийся позади Смольный.

Работа не волк, но…

К сожалению, наше сладкое безделье остается позади. Волевым усилием мы решаем, что пора остепениться и превратиться в полноценных жителей полноценного мегаполиса, которые в большинстве своем де-факто являются работающими трудолюбивыми гражданами. Работа должна быть у каждого. Это аксиома. Работать должны все. «Труд облагораживает человека» и, видимо, этим и отличает его от обезьяны. О пользе труда кто только не высказался из великих. Помнится, Лев Николаевич Толстой очень ратовал как за интеллектуальный, так и физический труд и даже сам пахал свои поля, как простой крестьянин. А между делом «Анну Каренину» пописывал: про любовь, измену и нравственный поиск.

Мы пользу труда, несомненно, признаем. Однако все же мы более прозаичны, и потому пускаемся в этот непростой путь чисто из материальных соображений. Денежная кубышка, привезенная нами из дома месяц назад и надежно припрятанная под спинкой одного из диванов в съемной квартире, постепенно грустно и безнадежно тает.

Кубышка обеспечивает нам более-менее комфортное проживание, проезд по городу, посещение театров, вкусные колбаски из мясного магазина и эклеры из «Севера». Кубышка дает возможность существования в прекраснейшем городе на свете. Но она не бесконечна.

Свое резюме Руслан быстро составляет и размещает на hh.ru, он в этом деле мастер. С моим резюме приходится повозиться, припомнить все мои заслуги, найти дипломы и грамоты – эти казавшиеся мне бесполезными бумажки, прихваченные с собой лишь благодаря скрупулезности Руслана. Затем сфотографировать документы и приложить файлами к резюме на сайте. Получается нечто очень солидное, будто и не про мою персону написано, а про акулу продаж какую-то. По крайней мере подруги с последней работы, оставшиеся в Екатеринбурге, меня по этому резюме точно не признали бы. Из-за этого я хнычу, переживаю и в результате впадаю в небольшую депрессию.

Вечером мы чинно прохаживаемся недалеко от дома, вдоль Черной речки, и на мой сотовый поступают два звонка с приглашениями на собеседования. Я растеряна такой поспешностью: под рукой даже нет ручки, чтобы записать время и место.

На следующий день мы торопимся на первое «слушание»: Руслан оказывает мне моральную поддержку, потому что я трясусь и в целом похожа на зайца, готового сигануть в первые же попавшиеся кусты, лишь бы не проходить через горнило собеседования. Место оказывается красивым – недалеко от Исаакиевской площади, в одном из домов на Конногвардейском бульваре с видом на симпатичную аллею. Контора занимается различными средствами, обеспечивающими безопасность: против угона, пожара, кражи и прочее. Прямо супермены какие-то.

На собеседовании я чувствую себя неуютно. От смущения краснею, бледнею и чуть ли не заикаюсь, думая о том, что давно не практиковалась в подобного рода вещах: саморекламе и представлении себя и своих достоинств на строгий обзор посторонних людей (не было в этом надобности). В конце концов, заявляю девушке-персональщице, что хотела бы заниматься непродажной деятельностью, хотя «продажная» прописалась в моем резюме так густо, что и не выкуришь.

Это, похоже, играет не в мою пользу: в глазах девушки сразу же читается отрицательный ответ, хотя губы скороговоркой произносят стандартную фразу, мол, мы вам позвоним и все такое.

Я расстроена и чувствую, что то замечательное гладкое равновесие, в котором душа и тело пребывали с момента приезда в Питер, безвозвратно нарушено. В горле стоит неприятный ком, и, похоже, что даже щеки – моя гордость! – которые на фоне приятной жизни без стрессов значительно округлились и стали похожи на хомячьи, теперь слегка сдулись. Чтобы утешиться, мы идем в фирменный магазин фабрики Крупской, где покупаем кило конфет: поддержать форму округлости щек, разумеется.

На следующий день я все еще отхожу от первого блина комом (ну не неженка ли?). Чтобы отвлечься, мы отправляемся на рынок напротив дома, где посещаем рыбный отдел. Парнишка нерусской национальности, сверкая белозубой улыбкой, показывает нам рыбу, лежащую во льду и даже плавающую в аквариуме. Та, что во льду, кажется более… неодушевленной, так что берем ее. Форель. Радужную. Просто красавицу.

Дома я – по телефонному совету мамы – решаю не запекать или тушить ее, а замариновать. Чищу от костей (сочное охлажденное мясо просто плавится в руках!), нарезаю на кусочки, складываю в емкость с крышкой (читай, кастрюлю), солю, перчу, добавляю репчатый лук, поливаю соевым соусом и яростно встряхиваю полученную смесь под крышкой. Ставлю в холодильник и начинаю предвкушать. Пока рыба маринуется, готовлю картофельное пюре.

Вскоре мы уплетаем за обе щеки ароматную рыбу. Хороший день.

Назавтра Руслан отправляется на собеседование. Вечером у него мероприятие на Петровском стадионе – футбольный матч «Зенит» – ЦСКА. Стадион я видела, когда мы покупали билеты: отдельный маленький островок, прожекторы, реклама «Зенита» и «Газпрома». Довольно красиво. Рядом – метро «Спортивная», расположенное на фиолетовой ветке – одной из самых новых в городе. Метро украшено мозаикой на спортивную тематику.

На футбол Руслан отправляется один по причине дороговизны билетов: недешево будет стоить удовольствие на двоих. Я, по правде говоря, облегченно вздыхаю, не будучи поклонницей сего достойного вида спорта. Сижу дома и пишу небольшое сочинение про любовь.

Следующее собеседование – в районе площади Мужества – мне назначает отдел продаж местного отделения «Северстали». Родные по телефону и скайпу, услышав про знатного кандидата-работодателя, слегка присвистывают. «Это, между прочим, не хухры-мухры, а металлопрокат и прочие ведра», – поясняет мне брат. «Ведра» меня, натуру впечатлительную и немного творческую, не очень вдохновляют. На родине я, правда, тоже занималась не особенно интересной деятельностью – продажей программ для бухгалтеров, но «ведра»… И все же надо идти. Хотя бы потренируюсь собеседоваться: как показала моя «попытка номер раз», мне не хватает практики общения с отделом персонала.

На собеседование мы опять идем вдвоем, да еще и пешком: решили, что с пересадками на метро дольше выйдет. Путь наш лежит по Торжковской, а затем Сердобольской улицам и приводит на Большой Сампсониевский проспект, к парку. Здесь стоит роскошный дом, огромный, словно высеченный из гранита, с колоннами и вазонами. У дома есть квадратная башня в два этажа. «Сталинский неоклассицизм», время постройки – пятидесятые годы, как узнали мы позже. Монументальностью своей дом поражает воображение, при этом из-за башни он кажется словно перевернутым с ног на голову. Очень необычный дом. Странный и интересный. Никогда не видели подобных, даже на знаменитом Невском проспекте. В доме расположен ресторан кошерной кухни.

Полюбовавшись на архитектурное чудо, идем дальше – целенаправленно до площади Мужества. Вокруг типичная отечественная застройка, не оставляющая места воображению и еще более неприглядная, чем на Черной речке. Воздух тяжелый и как будто спертый. Вспоминаются уральские реалии, что грустно: хочется, чтобы даже малейший кусочек Петербурга не был похож на то, к чему мы привыкли в нашем родном насквозь промышленном регионе. Питер от начала и до конца должен быть красив и восхитителен… Увы, это не так. Сказок не бывает. Вскоре мы «покоряем» проспект Непокоренных, изрядно длинный и непривлекательный. Зато здесь свой «Буквоед» имеется.

Контора с «ведрами» находится в офисном здании, подобраться к которому непросто: кругом ремонт и разрытая земля. Руслан остается ждать меня внизу, а я по указанию охранника прохожу к лифту. На собеседовании помимо меня еще два человека, нам суют анкеты и велят заполнить. Я заполняю и поглядываю вокруг. Почему-то становится страшно весело и смешно, и я начинаю болтать с другим кандидатом – пареньком, который выглядит смущенным. Потом я непринужденно общаюсь с «начальницей» отдела продаж – молодой девушкой, и собеседование проходит мгновенно. Результат для меня однозначный – скорее всего, «нет», не знаю, как с их стороны, но с моей – точно. Не люблю всякие «жестянки», да и наблюдать ежедневно депрессивный проспект Непокоренных и покорять, покорять его постоянно желания особого нет. Мы с Русланом с облегчением топаем к метро.

По дороге решаем, пересаживаясь на зеленую ветку, ехать не до «Невского проспекта», а до «Площади Александра Невского». Там находится знаменитая Александро-Невская лавра, у которой Невский проспект, собственно, и заканчивается.

На выходе из метро наблюдаем памятник Александру Невскому на коне, с мечом и копьем – все как полагается. Прямо за ним – вход на территорию лавры. Проходим мостик через узкую речку Монастырку, лед на которой уже раскололся на толстые посеревшие куски и видна темная вода. Александро-Невская лавра – это комплекс храмов и кладбищ, заложенный еще Петром І. Мы прогуливаемся мимо Троицкого собора, выходящего на Никольское кладбище. От памятников, стен храма и даже голых, дрожащих на ветру деревьев веет стариной и… тоской. Грустное место. А впрочем, почему оно должно быть иным? На свете для всего имеется место. Должны быть места для радости, и должны быть для печали. Такие, как это. Не бывает света без теней и наоборот, это еще мудрый Воланд у Булгакова сказал. А он разбирался в мироустройстве…

Мы смотрим на яркое голубое небо и вспоминаем, что на улице весна. Это хорошо. Мерно двигаемся к выходу, но останавливаемся возле кассы с билетами. От посещения знаменитого Некрополя мастеров искусств Руслан наотрез отказывается, мотивируя тем, что сегодня нет настроения слушать и смотреть печальную, хотя и интересную экскурсию.

Таким образом, мы вскоре вновь оказываемся в конечной части Невского проспекта. Решаем перекусить и, увидев ближайшее заведение «Il Patio», заглядываем внутрь, неоригинально заказывая бизнес-ланч: пиццу «Маргариту», политую острым оливковым соусом, салат и суп. Пока услаждаем пустые желудки, на мой сотовый приходит сообщение о назначении нового собеседования. Я – нарасхват!

После вкусного обеда нас ждет Невский, предлагая, как всегда, массу удовольствия. Мы долго-долго бредем, разглядывая красивые дома и наслаждаясь солнцем. Солнечных дней в Питере немного, надо пользоваться. Невский проспект – неимоверно длинный, но не для тех, кто имеет свободное время и любит все красивое. Вот уже и Аничков мост со знаменитыми клодтовскими скульптурными композициями коней и их укротителей…

Мы с чистой совестью (ведь поиски работы в разгаре!) заглядываем в театральную кассу, где покупаем билеты на французскую классику – «Тартюфа» Ж.-Б. Мольера на Малой сцене Молодежного театра на Фонтанке. Нам этот театр очень хвалили, вот и оценим.

Заканчивается наша прогулка на короткой, но такой знаменитой улице Зодчего Росси, организованной настолько правильно и симметрично, что кажется, будто правая часть ее является зеркальным отображением левой, и наоборот. Зазеркалье какое-то. А еще здесь расположена Академия им. Вагановой, где обучают танцу будущих балерин. Романтика…

Работодатель (тот, что не заставил себя ждать) пригласил меня – куда б вы думали? – опять на «любимый» мною проспект Непокоренных. Видимо, теплится где-то в душе Высшего Разума надежда, что я смирюсь с наличием в своем будущем ежедневном маршруте этого «непокорного» места. Так что на собеседование отправляюсь, но, скорее, для очистки совести. Ребята здесь занимаются продажей программного обеспечения, то есть практически тем же, чем и я ранее зарабатывала на жизнь. Разница лишь в самом продукте: антивирусы и прочие операционки.

Здание то же, что и в прошлый раз, и даже грязь на улице не прибрали. Мне приходится идти сегодня одной: Руслан решил, что морально я уже вполне готова. У конторы в наличии целый этаж здания, и каждая маломальская дверь здесь закодирована, не пробьешься. Разве что с гранатой. Сотрудники бегают с карточками, и у каждого вдобавок свой собственный уровень доступа. Туда, где ты бывать не должен, и не попадешь. Нечего пребывать там, где не положено. Почему-то обидно. Ощущение, что находишься в стане врага, и хочется моментально бежать. Чем я и занимаюсь со знакомым мне облегчением после того, как быстро и весело оттарабаниваю ответы на вопросы хмурого и молодого начальника отдела продаж. Чувствуя себя свободной птицей, лечу обратно на площадь Мужества (которую мы с Русланом уже успели окрестить «площадью Замужества») и еду на метро в центр – встречаться с Русланом и гулять. Погодка шепчет.

В конце концов точка в этой истории с поиском работы (тем более что Руслан уже определился и нашел себе место!) должна быть поставлена. И когда меня через несколько дней приглашают в телекоммуникационную компанию, расположенную в самой старой части Петербурга – на Васильевском острове, в отдел по работе с клиентами (продажами тут и не пахнет, ура!), обещая желательный для меня оклад, меня охватывает хорошее предчувствие, и я еду с самыми благими намерениями.

Васильевский остров – красивый, старинный, чем-то неуловимо похожий на музей под открытым небом. От метро «Василеостровская» до нужного места всего пятнадцать минут пешком, и офис представляет собой симпатичный особнячок ярко-желтого цвета прямо на берегу реки Смоленки. На собеседовании меня огорошивают тем, что отдел набирается новым составом, а из «старого» – только руководитель – довольно симпатичная молодая женщина в красных очках. Я завороженно смотрю на ее очки и пропускаю момент, когда мне сообщают, что заниматься я буду дебиторской задолженностью – самой непростой обязанностью. Но говорить «нет» я не намерена, поэтому машинально отвечаю «да», не зная, чем мне это аукнется впоследствии. На улице я радостно обхожу близлежащую территорию и нахожу, что кругом – одни кладбища, причем старинные. Рядом – лютеранское, за ним – армянское, а чуть дальше – православное. Несмотря на печальное соседство офиса с такими памятниками архитектуры, это интересно. Окружение старины привлекает, словно магнит. Прости-прощай, проспект Непокоренных!

Следующий день – суббота, и мы с Русланом ближе к вечеру выходим прогуляться до кондитерской. Во дворе вихрастый рыжий парнишка лет семи-восьми, прыгающий по лужам и гоняющий голубей, бросает свои занятия и с задумчивым видом подходит к нам, на полном серьезе интересуясь у Руслана:

– Вы не могли бы сказать, каков результат сегодняшнего матча между «Спартаком» и ЦСКА?

В ответ Руслан со знанием дела уведомляет парнишку о победе «Спартака» со счетом 1:0. Малолетний болельщик явственно огорчается, сообщив, что «это очень плохо, ведь „Спартак“ – один из главных соперников „Зенита“».

Удивившись такой сознательности в столь молодом возрасте, мы некоторое время обсуждаем ее по дороге до кондитерской «Север».

Комментарий Руслана

Петербуржцы – особенные люди, видимо, интеллигентность впитывается с воздухом… Такие диалоги в другом городе даже представить сложно.

В «Севере» радостно покупаем эклеры, грушевое пирожное и торт «Наполеон». Дома стряпаем пирожки из слоеного теста с ветчиной, сыром и укропом.