Текст книги "Длань Хаоса"

Кивнув, Казар достал на свет свой медальон. Мужчина почтенно поклонился.

– Если он настоящий, примите мои глубочайшие извинения. Но подобные вещи легко подделать или подменить украденными. Как и отличительные знаки королевских магов, – продолжил он уже гораздо спокойнее. – Мне нужно нечто более убедительное.

Гелион выступил вперед. Над его бледной ладонью черным пламенем вспыхнул Хаос, через миг образуя темную сферу. Несколько секунд она висела в воздухе, а затем с тихим шипением исчезла.

– Этого достаточно? – спросил он.

– Вполне, – ответил мужчина. Солдаты, стоявшие рядом, с опаской расступились в стороны. – Я и мои воины полностью в вашем распоряжении, – уважительно добавил он.

– Благодарю. Но нам ничего не требуется. Только лишь переехать границу.

– Конечно, – согласился воин. – В письме король указал на то, что враг будет предупрежден о вашем прибытии. Судя по всему, солдаты Аскольда не должны проявлять агрессии по отношению к вам и вашим соратникам. Они пропустят экипаж и будут сопровождать его далее, на территории своей страны.

Владыка Вельгор счел вероятным, что вы захотите запросить аудиенции короля Салтиса, и заверил, что проблем с этим также возникнуть не должно.

– Иногда я искренне сомневаюсь, не обладает ли мой король даром предвидения. – На лице мага заиграла едва заметная улыбка.

Экипаж двинулся вперед и, миновав несколько десятков военных шатров, что составляли здешний лагерь, остановился у частокола, сооруженного вдоль вытоптанной и начисто выжженной земли.

Со стороны неприятеля также виднелись редкие осадные укрепления. Однако Гелиона насторожило иное – сразу за ними, всего в нескольких десятках метров, стояло две катапульты, на вид абсолютно исправные и готовые к бою.

– Не стоит беспокоиться по этому поводу, – сказал командующий отрядом, проследив за взглядом мага. – У нас так же имеется пара осадных орудий, которые мы вполне способны использовать и против пехоты. Но с нашей стороны и стороны врага они остались, скорее, ради устрашения. Ведь между нашими правителями существует договоренность о том, что части армии в этой области не будут применять их друг против друга.

– Рад это слышать, – ответил Гелион. И все же в голосе его ясно различимы были сомнения.

Мужчина отдал приказ, и его воины тут же растянулись вдоль линии фронта.

– Я должен подать знак. Как только неприятель сделает то же самое, вы поедете в его сторону. Мы зовем это место Полем Обреченных. – Он указал на участок безжизненной земли за пределами частокола. – Но надеюсь, что сейчас оно не оправдает своего названия, и вы благополучно его пересечете.

В ответ Гелион и Казар лишь кивнули.

Командующий отрядом поднял штандарт и три раза широко взмахнул им из стороны в сторону. Враг медлил. Его воины, завидев знак, почему-то быстро сгруппировались и начали отходить влево, пока практически не исчезли из вида. На месте осталось только пять человек. Именно им и предстояло встретить посланников из Илиасфена. Наконец один из них тоже поднял штандарт и помахал в ответ.

– Так быть не должно, – неуверенно произнес командир. – В письме меня не предупреждали ни о чем подобном.

Гелион окинул взглядом поле боя и вражеский лагерь. На вид опасаться было нечего – войска отступили, а впереди их ожидала лишь жалкая горстка людей, которые, даже будучи вооруженными, никак не могли представлять для них угрозы. Но на душе мага по-прежнему было неспокойно.

– Ты сможешь совладать с экипажем, Казар?

– Само собой, милорд, – ответил воин, не отводя взгляда от вражеских укреплений.

– Гвенда, займи мое место рядом с Эвелиной. И, что бы ни случилось, будь рядом с ней. Не позволяй ей использовать кинжал и свою магию.

– Как прикажете! – испуганно согласилась женщина, перебираясь в карету. Алая Ведьма же гневно отвернулась.

– Но будь осторожна, – с легкой улыбкой продолжил Гелион, – она гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд, а оружием владеет не хуже бывалого бойца.

Казар занял место Гвенды и взял поводья. Маг опустился рядом. Спустя миг колеса экипажа пришли в движение, врезаясь в безжизненную почву. Не происходило ничего. Вокруг властвовали лишь тишина и гнетущее напряжение.

– Что может ожидать нас? – тихо спросил Казар, будто враги могли его услышать.

– Не знаю, – сказал Гелион. – Но как бы то ни было, я подготовил заклятие, способное уберечь нас.

Достигнув середины Поля Обреченных, экипаж заметно сбавил ход. Черная пыль из-под колес и копыт лошадей столпом взвивалась в воздух, не желая оседать обратно. Пятеро человек, готовые встретить их, застыли, сжимая в руках обнаженные мечи.

Внезапно где-то в отдалении в стане неприятеля послышался тихий звук, словно веревка, натянутая все это время и сдерживавшая нечто тяжелое, вдруг лопнула. Затем последовал громкий разрастающийся скрежет, и подожженный шар, запущенный одной из сработавших катапульт, взмыл в воздух, рассекая мрак хмурого неба.

– Милорд! – закричал Казар.

Но Гелион оставался спокоен, ведь он предчувствовал нечто подобное.

На некоторое время шар будто бы завис в вышине, затмевая своим пламенем свет спрятавшегося за плотными тучами солнца, а затем медленно и неумолимо начал опускаться вниз. Выстрел оказался даже слишком точным – либо вражеские воины успели сделать несколько пробных залпов накануне, либо они воистину превосходно знали свое дело. Но подожженный снаряд врезался в защитный купол Гелиона, с яростным шипением растекаясь по его поверхности. Бушующий огонь вскоре стих, а Хаос, контролируемый магом, вновь стал почти незрим.

Остановивший было лошадей Казар снова взялся за поводья. Животные заметно нервничали, но все еще подчинялись его воле.

– Нет, – произнес Гелион. – Мы останемся на месте и не двинемся вперед, пока угроза не будет устранена. Я не смогу как следует защитить нас во время езды. Сделать подобное крайне сложно, и я не буду уверен, что сотворенный мною купол выдержит еще один подобный удар. Магия Хаоса работает совсем по-иному.

– Разве сейчас это не единственное разумное решение? – спросил Казар.

– Кто знает, когда они нападут снова? Наверняка атаковать враг собирается с расчетом на то, что мы попытаемся во что бы то ни стало как можно быстрее пересечь Поле Обреченных.

– Тогда как нам поступить?

– Похоже, мне вновь потребуется твоя помощь, Казар.

– Я в вашем распоряжении, милорд.

– Тебе нужно будет подобраться к катапультам и вывести их из строя. Или убить тех, кто управляет ими. Не могу сказать наверняка, ведь я не вижу этих людей из-за палаток и укреплений, но, скорее всего, их не более пары человек у каждой из осадных машин. Армия Аскольда отошла в сторону. Полагаю, на это была своя крайне значительная причина. Например, некто свыше не захотел понапрасну жертвовать людьми. Так ты справишься с подобной задачей?

– Да, с этим не должно возникнуть особых проблем. Однако я не уверен, что выиграю бой против пятерых защитников, которые обосновались впереди.

– Я что-нибудь придумаю, – загадочно ответил Гелион. – Просто беги вперед, не оборачиваясь.

Следующий залп не заставил себя ждать. Пламя и Хаос, соприкасаясь друг с другом, гневно зашипели. Расплавленный металл растекся по защитному куполу, почти мгновенно застывая и оставляя на его поверхности грязные, смешанные с сажей отметины.

Гелион ослабил чары, открывая для воина свободный проход. Но стоило тому лишь ступить на мертвую землю и отойти от экипажа, как защита мага вновь стала абсолютно непроницаемой.

Казар ринулся вперед, стараясь как можно быстрее достичь пятерых, находившихся пока еще в отдалении от него человек. Меч он доставать не стал, по опыту зная, что с оружием наизготовку бежать труднее, особенно когда дорого каждое упущенное мгновение. Азарт грядущей битвы охватил его разум, и теперь ноги сами несли его в направлении опасности. Он не чувствовал больше ни страха, ни усталости.

В окружавшем его воздухе вдруг что-то изменилось. Повисла мертвая тишина, пожиравшая даже звуки его собственных шагов. Ощущение реальности происходящего медленно ускользало из его разума, словно нечто могущественное где-то совсем рядом с ним вытягивало из него остатки собственной воли, превращая в жалкую марионетку.

Воин снова посмотрел на неприятеля. Его враги застыли, в ужасе взирая куда-то дальше, на то, что находилось прямо у него за спиной. Пятеро солдат, с которыми он уже был готов сразиться, бросили оружие и с криками побежали прочь.

Однако радости от того, что ему не придется в этом бою ставить свою жизнь на кон, Казар не испытал. Все еще продолжая бежать к своей цели, он, несмотря на предостережение мага, решил обернуться.

Там, всего в нескольких метрах от лагеря солдат Илиасфена, клубился и буйствовал Хаос. На вид он был абсолютно обычным, не уплотненным, будто способности Гелиона в этот раз не изменили его структуру. Серое марево растянулось далеко по обе стороны вдоль Поля Обреченных. Однако пугающим было вовсе не это. Призрачная материя перетекала, обретая формы чудовищных воинов, во много раз превышавших рост обычного человека, вооруженных огромными мечами, топорами и алебардами. Они то утрачивали свои очертания, почти сливаясь воедино, то вновь становились до безумия реалистичными, играючи размахивая невероятных размеров оружием.

В центре же этого воплощенного безумия возвышался монстр, похожий на ту самую, состоявшую из змей тварь Хаоса, которую они уничтожили в первой совместной поездке.

Марево всколыхнулось, все больше становясь похожим на огромную сумрачную волну. Хаос сдвинулся с места, поглощая все, что находилось перед ним, включая укрытый защитным куполом экипаж.

К ужасу своему, Казар вдруг понял, что убежать попросту не успеет. Он осознал, что кричит и не узнал собственный голос. Заслонив лицо руками, он упал, ожидая, что армия, призванная из мрака, раздавит его, разорвет, словно беззащитную, пойманную для темного ритуала жертву.

Но ничего не произошло. Хаос развеялся, так и не у спев настигнуть его, оставив за собой лишь пустой холодный воздух.

На трясущихся от страха ногах воин поднялся, не в силах поверить до конца в свое чудесное спасение. Он снова направился к катапультам, хотя спешить, судя по всему, было уже некуда. Обстрел прекратился. Орудия стояли в полнейшем бездействии, будто те, кто пользовался ими, теперь не в состоянии были даже просто их зарядить.

Миновав заграждения и проникнув наконец в лагерь врага, Казар пробежал вдоль пустых палаток, в которых еще недавно коротали ночи солдаты. Сделав один отчаянный рывок, он быстро преодолел расстояние, отделявшее его от осадных машин. Как и предполагал маг, людей оказалось по двое у каждого из орудий. Да и они, похоже, больше не представляли собой угрозы. Хаос, направлявшийся в их сторону, из-за платяных крыш шатров и военных укреплений они могли наблюдать лишь частично. И все же увиденного с лихвой хватило, чтобы заставить взрослых закаленных войной мужчин буквально трястись от ужаса. Их лица побледнели, глаза расширились, а зубы стучали друг о друга, словно в приступе жгучей лихорадки.

Где-то глубоко внутри Казар с сожалением признал, что прекрасно понимает их. Магия Хаоса и поныне производила на него неизгладимое впечатление, в какой бы форме ему ни доводилось ее видеть. Ведь сама суть ее казалась ему чудовищной. Тем не менее он, в отличие от этих бедолаг, начал к ней понемногу привыкать. Начал свыкаться с тем ощущением постоянного страха, что она с собой несла.

Завидев воина, двое мужчин достали оружие, однако защищались вяло и неловко. Ужас еще не успел до конца отпустить их, и Казар без труда умертвил обоих. Так же он поступил и с оставшимися врагами, ожидавшими его у второй катапульты. Бежать они даже не думали. А может, после увиденного, смерть от руки обычного человека не представлялась им больше таким уж мрачным исходом.

По возвращении соратника, Гелион наконец опустил защитный купол. Поле Обреченных, на котором они стояли, вновь стало пустым, овеянным лишь редкими клубами черной пыли, не сохранив на себе ни единого следа могущественной магии.

– Что это было? Что вы сделали, милорд?

– Фантомы, не более того. Я лишь придал призванному Хаосу нужную мне форму, заставил его двигаться так, как мне угодно.

– Имея такое воинство…

– Это воинство абсолютно бесполезно и не способно принести вреда живому человеку. Иллюзии не могут убивать, Казар, сколь бы ужасающими они ни выглядели.

– Значит, все это время я был в безопасности? И даже их страх был безосновательным? – Он указал в сторону вражеского стана.

– Да, – кивнул маг. – Разве что Хаос, которым я управлял, коснулся бы их. В этом случае результат был бы таким же, как если бы они по глупости своей решили опустить руки в сумрачные стены, окружающие наши земли. Но даже тогда Хаос отравил бы их разум полностью только через несколько недель или даже месяцев.

– Не понимаю, – тяжело выдохнул воин. – Почему было просто не убить их? Ведь итог, по сути, один и тот же – четверо из них мертвы.

– И все же пять человек бежали. Да и с оставшимися ты, как я могу судить, справился без труда. К чему все эти бессмысленные смерти, Казар? Сомневаюсь, что те, кто пытался противостоять нам, с радостью участвовали в этой затее. Скорее всего, они остались здесь, следуя королевскому приказу, или же им просто заплатили. Но это вовсе не меняет того факта, что нам преградили путь обычные солдаты, точно такие же, как люди, которые остались у нас за спиной.

– Пожалуй, вы правы, – согласился наконец Казар.

– Король назначил меня государственным палачом. Но это не означает, что я получаю удовольствие от неоправданных убийств. Вынести кому-то смертный приговор или сохранить жизнь – один из самых сложных выборов, которые приходится делать человеку, наделенному подобной властью.

Казар занял свое прежнее место рядом с магом. Стоило лишь миновать пустой вражеский лагерь, как Гвенда вновь изъявила желание взять в руки поводья, но Гелион ответил отказом. Им предстояло ехать вглубь чужой страны, где даже от самой обычной, далекой от военных дел крестьянки, вполне вероятно, не следовало ожидать ничего доброго. И раз уж даже сам Салтис, несмотря на договоренность с Вельгором, решил встретить их залпом катапульт, в дальнейшем им нужно было вести себя крайне осторожно, тщательно взвешивая каждый шаг.

Дорога, по которой решено было двигаться вперед, постепенно отклонялась влево, уводя путников прочь от врастающих в серую мглу темных монолитов гор. Бесплодная степь, истерзанная огнем, сталью и бесчисленными вереницами следов от колес обозов и лошадиных копыт, вскоре скрыла свои шрамы. А потом и вовсе сменилась то и дело встречающимися по пути небольшими рощами.

Тракт, что вел их в неизвестном направлении, становился все шире, словно небольшая река, обрастая по обе стороны менее заметными дорогами-притоками. Поселений в округе по-прежнему видно не было. Но напряжение, что ощущалось в воздухе ранее, полностью исчезло.

Так ночь и застала их – посреди скованной легким морозом дороги, в совершенно чуждой стране. Лагерь решено было разбить здесь же, под освободившимися от листвы ветвями теснящихся друг к другу невысоких деревьев. Несмотря на то, что роща была совсем небольшой, хвороста для костра в округе оказалось предостаточно. Путники разделили скромный ужин, а затем, повинуясь скопившейся за время дороги усталости, отправились спать. Хаос укорачивал день, взамен удлиняя ночь, и люди, вне зависимости от собственных желаний, следовали установленному им порядку.

– Вы уверены, что нам стоит оставаться здесь столь беспечными, милорд? – с опаской осведомился воин. – Ведь владыка Аскольда сегодня попытался уничтожить нас.

– Я уже говорил тебе, Казар. Нет никого, кто способен подобраться к нам незаметно. Даже пребывая в глубоком сне, Эвелина ощутит приближение любого живого существа, тем более человека. Я же почувствую любую тварь неестественной природы.

– Я верю вам, но насколько могу судить, присутствия Малгуса на перепутье вы так и не заметили. А еще ранее принимали его за обычного смертного, не ведая, кто он на самом деле.

– Малгус… – задумчиво начал Гелион, мельком взглянув на порождение Хаоса, сидевшее рядом, принявшее облик безобидного на вид мужчины неопределенного возраста. – Он является чем-то особенным, созданием, превосходящим любое из живых существ или тварей Хаоса, что появлялись или когда-либо появятся в нашем мире. Он – нечто иное, и умеет при этом с легкостью скрывать свое могущество, свою истинную сущность. Но, к счастью, пока беспокоиться о нем нам не стоит.

– А что, если появится второй, похожий на него?

– Не думаю, что это возможно, – после недолгого молчания ответил маг.

– Почему?

– Подобное сложно объяснить. Где-то у самых истоков своих способностей я чувствую, что он связан со слишком многими аспектами нашего мира. И стоит чему-то похожему вновь попытаться возникнуть среди четырех королевств, как сама природа отторгнет его, словно нечто чужеродное, ибо она срослась уже с другим схожим существом.

– Это правда? – спросил Казар, зная, что их разговор не остался неуслышанным.

Но Малгус не ответил. Он, как и прежде, лишь улыбался, сохраняя все то же по-детски беззаботное выражение лица.

К исходу второго дня пейзаж вокруг начал медленно меняться. То справа, то слева вдруг возникали небольшие возделанные поля, урожай с которых давно уже собрали, заботливо подготовив землю к зимнему отдыху. В отличие от Илиасфена, здесь они не казались бесконечными, уходящими далеко за горизонт. Напротив, каждое поле являлось отдельным островком, закрепленным за одной крестьянской семьей. Видимо, лорд Кастел в чем-то перенял манеру возделывать землю у жителей Аскольда, по крайней мере, отчасти.

Где-то в отдалении изредка появлялись низкие жилые дома. Их округлые печные трубы возвышались над ветхими на вид крышами, бередя воздух скупыми струйками белого дыма. Люди же, которых им доводилось встречать по пути, быстро исчезали, завидев странный экипаж без каких-либо принятых в их королевстве знаков различия. Связываться с жителями и тем более просить пристанища на ночь, путники тоже не сочли разумным. В конце концов, различия в языке, одежде и манерах тут же выдали бы в них заклятых врагов Аскольда. А посему несколько холодных ночей им вновь пришлось провести под открытым небом.

На четвертый день, стоило лишь копытам лошадей вновь застучать по мерзлой земле, вдалеке показалась одинокая фигура всадника. Он неторопливо приближался, осторожно скользя меж тенями нависавших над дорогой деревьев. Экипаж ехал прямо ему навстречу, но он и не думал сворачивать в сторону. В конце концов, окончательно преградив путь, мужчина спешился и уверенной походкой направился к остановившейся напротив карете.

Несколько мгновений он молча вглядывался в лица сидевших друг подле друга Гелиона и Казара, а затем, словно бы удостоверившись, что встретил тех, кого нужно, уважительно поклонился.

– Приветствую вас, Длань Хаоса, как и ваших соратников, на землях великого королевства Аскольд, – произнес он на языке Илиасфена с почти неразличимым акцентом. – Меня зовут Норагар, и я посланник владыки Салтиса. Он знает о вашем скором прибытии и милостиво предлагает направиться прямиком в его дворец. С этого момента именно я буду сопровождать вас на протяжении всего оставшегося пути.

– Спасибо, но эти слова были излишни. Владыка Салтис уже поприветствовал нас залпом катапульт в тот момент, когда мы пересекали границу. Несмотря на существующую договоренность между ним и королем Вельгором, – спокойно ответил Гелион, с легкостью произнося слова на местном языке. Его собеседник благоразумно хранил молчание. – Впрочем, от сопровождающего мы и правда не отказались бы.

– Что ж, тогда не будем терять времени. Неразумно заставлять Салтиса ждать. Как для вас, так и для меня.

Они вновь отправились вверх по дороге. Норагар ехал рядом, задумчиво устремив взгляд вперед. Мужчина по-прежнему был серьезен, однако что-то в нем изменилось. И его вполне можно было понять. Он встретил мага, о котором даже среди его народа ходили леденящие кровь легенды. И, несмотря на то что на того напали у самой границы, Гелион не впал в ярость и сохранил ему жизнь.

– Не знал, что вы владеете иными языками, – сказал Казар, – да еще столь превосходно.

– Разве в этом есть хоть что-либо удивительное? – сухо спросил Гелион. – Что бы ни произошло в прошлом, я все же являюсь королевским магом, состоящим в Совете, пусть даже в качестве некоей… сторонней силы. К тому же, как я уже рассказывал, мой голос некогда учитывался наравне с остальными, и я был частью Совета официально. До тех пор, пока меня не изгнали оттуда. Но этот факт ровным счетом ничего не меняет. Как и любого мага, меня ознакомили с языками всех четырех королевств, я знаю их практически в совершенстве. Эвелина не стала исключением, хотя многие и не были рады тому, что именно я взялся обучать ее.

– Они действительно так сильно возненавидели вас?

– Да. Впрочем, если быть до конца честным, во многом это заслуга магистра Волафа. Но лгать я не стану – недолюбливали меня всегда. Чем более выдающимися являются твои способности, тем больше зависти и злобы они вызывают в окружающих. Чего уж говорить о магии Хаоса?

Казар понимающе кивнул.

Небольшие светлые рощи постепенно оставались позади, становясь все реже. Дома, напротив, теснились теперь вдоль дороги, которая расширилась настолько, что по ней без особых тягот могли проехать два обоза, не сбавляя при этом скорости, чтобы безопасно разминуться. Время от времени по пути вырастали небольшие таверны, откуда доносилась робкая музыка, пересуды тихих голосов и едкий запах подгоревшей пищи.

– Скажи, Норагар, – обратился Гелион к сопровождающему после короткого раздумья, – в письме, что получил ваш правитель, говорилось о том, сколько чужестранцев прибудет на ваши земли?

– Вас должно быть ровно четверо.

– Не будет ли излишней дерзостью просить мудрого Салтиса дозволить принять у себя одного нашего соратника? По пути мы встретили того, кто теперь является частью нашей небольшой группы. И не можем отказаться от него, сколь бы сильно того ни желали, – произнес маг, тщательно подбирая слова.

– Как бы ни было безгранично порой великодушие моего короля, боюсь, он не одобрит… – нахмурился мужчина, но речь его прервал внезапный резкий звук.

Хлопанье сильных крыльев заглушило вдруг все вокруг. А через мгновение по левую руку от Гелиона, сверху, у самого края кареты села огромная хищная птица. Внешне она походила на орла, однако им точно не являлась. Ряды иссиня-черных перьев сменялись абсолютно белыми, рождая на теле ее невиданной красоты узор. И все же самыми великолепными казались ее глаза, ибо их, по сути, не было вовсе. Две застывшие, полные жизни серебряные капли взирали на мир с обжигающим душу холодным спокойствием.

Каким-то сторонним, не имевшим определения чувством маг осознал, что в столь диковинной форме им явил себя перевоплотившийся Малгус.

– Ваш питомец? – спросил Норагар, судорожно сглотнув.

– Именно, – медленно согласился Гелион, пытаясь совладать с волнением. Казар изумленно взглянул на него, однако не произнес ни слова.

– Что ж, если вы говорили о нем, не думаю, что король будет против его пребывания в наших землях. В конце концов, это лишь птица, какой бы опасной она ни казалась. И хотя магия Хаоса, судя по всему, успела извратить его сущность, – продолжил он, глядя в глаза Малгуса. Теперь в голосе мужчины явно различимы были нотки легкого отвращения, – уверен, он не представляет значительной угрозы.

– Разве? – улыбнулся Гелион.

– Ничто в мире не способно управлять разумом живых существ. Даже ваша сила не является исключением, ведь, как и любая другая, она подчиняется законам мироздания, установленным Единым. Нарушить их не дано никому. Кроме того, замысли вы покушение на нашего правителя, с вашими умениями проще было бы сделать это самому. Да и в пору ли Длани Хаоса, Пожирателю Армий, практиковать столь подлые способы убийства, когда у него вполне достаточно сил выступить открыто? Вы дворянин, а у дворян свои правила и законы.

– Так вот, как меня здесь именуют? Пожиратель Армий? – Голос мага казался полностью лишенным эмоций.

– Поверьте, у вас много имен. Гораздо больше, чем вы можете себе представить.

На постоялый двор они въехали уже тогда, когда ночь почти изгнала последние отсветы заката с тусклого безвольного неба. Лошади, издавая громкий храп, упрямо двигались на свет нескольких горящих впереди факелов. Даже сейчас, когда тьма скрыла почти все вокруг, было заметно, как из их широких ноздрей вырываются клубы белого, словно молоко, пара.

Норагар ехал крайне уверенно – видимо он часто бывал в здешних местах и знал их не хуже собственных владений, если таковые у него, конечно, имелись. Приблизившись к воротам, посланник короля начертал в воздухе нехитрый знак светом зажженного факела. Один из огоньков впереди вскоре ожил, отвечая ему тем же.

У дверей высокого двухэтажного дома их встретил седовласый мужчина с широкими плечами, острым пронзительным взором и старым шрамом, начинавшимся где-то у правого уха, рассекавшим губы и оканчивавшимся в нижней части подбородка.

Он внимательно осмотрел путников, совершенно не смущаясь тем, что задержал взгляд на Эвелине значительно дольше, чем следовало, а затем, одарив собравшихся широкой улыбкой, наконец произнес:

– Вот, значит, каковы наши гости на самом деле. Всегда хотел лично повстречать тех, о ком ходит столь много легенд. Мое почтение, госпожа. Для меня честь удостовериться в том, что слухи о вашей красоте ничуть не преувеличены. Это заметно даже несмотря на капюшон плаща, частично скрывающий ваше лицо.

Девушка молча ответила ему изящным поклоном. Взгляд ее по-прежнему оставался холоден.

– Что ж, прошу, проходите в дом, – продолжил мужчина, поворачиваясь и открывая перед приезжими дверь, в то время как здешний конюх, несмотря на протесты Гвенды, уже начал распрягать лошадей.

Внутри дом казался не менее просторным, чем снаружи, и при желании вполне мог бы сойти за хороший трактир. Возникшая будто из ниоткуда невысокая женщина тут же жестом пригласила их к накрытому столу, а двое юношей помогли сбросить дорожные одежды. Последние явно сторонились Эвелины и смущенно отводили глаза, заливаясь пунцовой краской каждый раз, когда встречались с ней взглядом.

– Приветствую вас в своем жилище. Мое имя Схелиф, и я, как вы должно быть уже поняли, хозяин этого дома. Эта женщина – моя жена, Гайра. А двое отпрысков, что помогли вам разоблачиться – мои сыновья, Скал и Туор. Прошу, чувствуйте себя здесь совершенно свободно. И все же разговором вас способен порадовать только я. Моя супруга и дети не знают языка Илиасфена.

– Вы слишком добры к тем, кого, по сути, можно считать врагами вашей страны, – заметил Гелион, усаживаясь за стол.

– Какая разница, кто вы, если сейчас вы гости в моем доме, да еще по просьбе моего доброго друга? – Он кивнул в сторону Норагара. Тот сделал вид, что не заметил жеста, поглощенный трапезой. – Да и взглядов нашего правителя в последние несколько лет я, говоря по правде, не разделяю.

– Воистину смелые речи, – улыбнулся маг. – Особенно если учесть, что ваш друг – слуга государства.

– Возможно. Но кому они должны понравиться, как ни врагам короля? – парировал Схелиф и громко захохотал.

Как оказалось, дом и небольшой участок земли мужчине даровал монарх за военные заслуги. Не то чтобы он в те времена чем-то отличился, а правитель был столь добр и щедр. Просто, когда королевству понадобилось показать, что оно помнит о своих героях, военный министр предложил наградить пятерых самых выдающихся воинов. Солдаты без промедления назвали его имя. Впрочем, о нем забыли почти сразу же после торжественной церемонии.

– Схелиф Меч Молний! Так вот почему мне знакомо твое имя! – воскликнул Казар.

– Да, – соглашаясь, кивнул хозяин дома. В его взгляде отразились вдруг очень смешанные чувства.

– Меч Молний? – с интересом спросил Гелион.

– Он был одним из немногих, кому собственными руками удалось сразить мага! – восхищенно продолжил старый воин.

– Это было задолго до пакта. До того, как вы, мастер, своими искусствами уничтожили добрую половину существующих армий. Признаюсь, я не видел этого, так как к тому моменту уже обзавелся женой и осел здесь, на этом клочке земли. Но, думается мне, что будь я тогда на поле боя, сейчас мы не вели бы с вами эту размеренную беседу. Для меня не секрет, что в Илиасфене вас чтят, как героя, но здесь многим, в том числе и мне, известна истина. Хочу, чтобы вы знали, я благодарен вам, Длань Хаоса. Благодарен хотя бы за то, что, несмотря на весь ужас вашего деяния, за счет принятого позднее пакта моим сыновьям никогда не придется сражаться против чудовищ, наделенных силами стихий.

– И все же почему вам дали столь необычное прозвище? – развеяла Эвелина наступившую вдруг тишину совершенно не свойственным ей любопытством. Должно быть, она хотела лишь защитить Гелиона от неприятных воспоминаний.

– По правде говоря, тогда мне просто повезло. Против меня вышел неопытный маг, который, судя по всему, не успел познать все грани того, чем наделил его Единый. Сильнейшим разрядом молнии он отрезал нас от основной части армии, убив нашего собственного чародея. Бежать было бессмысленно, вторым таким же заклинанием он успел бы нас добить.

Мы бросились вперед, в страхе и ярости пытаясь успеть последнее, что было нам доступно – разбить заградительный отряд, защищавший его. Каким-то немыслимым чудом нам все же удалось это сделать. Я прорвался вперед, будто безумец рассекая появлявшихся рядом со мной вражеских солдат, и вдруг оказался прямо перед магом. Вид у меня, скорее всего, был по-настоящему пугающий. Кровь залила мне лицо и одежду, а во взгляде читалась решимость принять смерть.

Он отступил, прерывая готовившееся заклинание. А потом, в неловкой попытке защититься, использовал нечто быстрое и простое. В этот самый момент я и вонзил в него меч. Не знаю, насколько опасна была нанесенная мною рана, но разряд, сорвавшийся с кончиков его пальцев, прошел сквозь мое тело, обжигая меня и частично уходя в землю. Однако большая его часть вернулась к магу через пронзившее его лезвие. Меч засветился, и через мгновение мой противник пал. Я же потерял сознание от боли.

Видимо, помощь все же подоспела вовремя, потому как очнулся я спустя несколько часов, под строгим бдительным взглядом военного лекаря. Мои рука, нога и часть правой стороны тела были поражены сильнейшим ожогом. Но мне, несмотря на это, посчастливилось выжить. На всю жизнь о том дне у меня осталось суровое напоминание. Знак, говорящий о том, до какой степени судьба была ко мне благосклонна. – Он закатал рукав, показывая уродливый шрам, испещрявший его руку, и уходящий куда-то вверх под одежду.