Текст книги "Длань Хаоса"

– Как вам, верно, уже известно, мы собираемся отправиться на юго-запад, в ущелье, на одном из склонов которого располагается старый замок. Вполне может оказаться, что в нем сокрыто нечто, способное помочь нам остановить наступление Хаоса.

– Замок – лишь старая легенда. Сказка, придуманная глупыми простолюдинами несколько столетий назад. Если он когда-то и существовал, то сейчас от него, вероятно, остались только руины. Что же касается твоей веры в возможность остановить Хаос – наверняка приятно считать себя избранным, Гелион? Единственным, кто способен разобраться в секретах мироздания, будучи недочеловеком, несущим внутри себя эту скверну! – В голосе короля послышалась ярость.

– Вы были там, видели руины воочию? – спокойно продолжил маг, не обращая внимания на тон Салтиса.

– Нет. – Теперь в голосе владыки Аскольда сквозило разочарование тем, что его выпад остался без ответа. – Но несколько раз я посылал туда людей.

– И что они рассказали?

– Ни один из них не вернулся назад. По правде говоря, это навело меня только на одну мысль. Ущелье, о котором мы говорим, – просто гиблое место. Там нет никакого замка, а любой, кто попытается проникнуть туда, рискует остаться среди гор навеки. Крутые склоны, жестокие ветра и крепкие морозы – все это не способствует продолжительной жизни, знаешь ли. Соорудить там замок, я полагаю, было бы и вовсе невозможно. Да и с подобной идеей в такое место отправиться мог бы только безумец.

– И все же если шанс на чудо существует, я хотел бы использовать его.

– Воля твоя, – с безразличием отмахнулся Салтис. – Но вы поедете туда одни. Не желаю, чтобы кто-либо из моих людей расплачивался за вашу глупость и наивность.

– Спасибо и на этом, – вновь склонил голову Гелион. – Возможно, нам все-таки удастся отыскать нечто, способное остановить Хаос и принести мир в наши земли.

– О каком мире ты говоришь? – повысил голос король.

– Я считаю, что истинной причиной Бесконечной войны является именно Хаос. Прекрати он отнимать у нас земли, мы смогли бы забыть о терзающих наши народы распрях. Не сразу. Но я верю, что со временем такое возможно.

– Да как ты смеешь даже просто рассуждать об этом? Ты, в прошлом уничтоживший большую часть моих воинов! У меня, у моего королевства ушло десять лет, дабы оправиться от того удара и достигнуть прежней мощи! А теперь ты являешься сюда и твердишь о каком-то мире?! Так почему бы мне не расправиться с нависшей над королевствами угрозой и принести в наши земли мир прямо сейчас, Пожиратель Армий? – Лицо Салтиса побелело от гнева.

Он приподнял руку и щелкнул пальцами. Повинуясь знаку своего владыки, на террасах сверху по обе стороны зала появились несколько десятков человек со схематично вышитыми изображениями стихий на груди. Они молча взирали вниз, ожидая следующего приказа повелителя.

Гелион даже не посмотрел на них. Он по-прежнему спокойно стоял в центре, не дрогнув, так, словно опасности не существовало вовсе. Воцарилось молчание. Но взгляд его, направленный на собеседника, изменился. Из полностью беспристрастного, он в один миг стал подобен взгляду могущественного зверя, способного без усилий растерзать свою жертву. И король Аскольда, вне всяких сомнений, заметил это.

– Мне крайне интересно, что случится, если я прикажу им атаковать одновременно. Ты всерьез считаешь, что сможешь хотя бы просто выжить после того, как тобой займутся мои лучшие маги? Или, может быть, наивно уповаешь на эту странную птицу у тебя на руке? Скажи, какова ее роль в нашем скромном представлении? Она должна добраться до меня так быстро, что мои люди не успеют защитить своего короля?

– Это существо – просто наблюдатель, не несущий с собой ровным счетом никакой угрозы. Что же касается моих собственных умений… Вы всегда можете отдать своим подданным повеление напасть на меня, дабы утолить терзающее вас любопытство, владыка Салтис. Но все же я верю, вы достаточно мудры, чтобы не покоряться воле мимолетных страстей, и осознаете, какие последствия повлечет за собой данный приказ. – Лицо Гелиона исказила недобрая улыбка.

Едва скрывая волнение, Норагар выступил вперед и обратился к королю:

– Порой очевидные истины остаются сокрытыми даже от взглядов лучших из нас.

Он схватил со стола пустой кубок и швырнул в сторону мага. Тот, пролетев большую часть пути, с глухим звуком вдруг натолкнулся на незримую преграду. Купол Хаоса на несколько мгновений проявился в месте удара, но вскоре снова вернулся в прежнее состояние.

– Защитная магия, – с толикой зависти кивнул Салтис. – Я знаю о ней. Довольно редкий навык. В стремлении освоить его многие тратят на это почти всю свою жизнь. И в каждом из существующих с дозволения Единого умений все равно присутствует значительный изъян, благодаря которому маг становится легкой добычей для нападающего. Какие бы техники они ни изобретали, какие бы заклятия ни использовали, этого не изменить. Твоя же защита, как я думаю, абсолютна?

– Вы весьма проницательны, – ответил Гелион. – Полагаю, человек, обладающий подобным качеством, все же способен рассмотреть предложение о мире в случае, если нам удастся избавиться от нависшей над нашими землями угрозы?

– Ты опять смеешь твердить об этом, Длань Хаоса, – сказал Салтис, на этот раз без видимой злости. В его голосе теперь сквозили, скорее, усталость и разочарование. – Неужели ты сам не видишь всей картины целиком? Неужели ни разу не пытался представить нарисованное твоим предсказанием будущее?

Бесконечная война – затянувшийся фарс, грандиозный по своим масштабам. Но она необходима. Иначе численность людей многократно приумножится, и они сами уничтожат себя еще до прихода Хаоса. Это средство контроля, средство избавления от всех, благодаря кому наши земли стали бы заложниками голода и анархии. Государи всех четырех королевств отлично понимают это. А значит, война, начавшаяся еще до нашего рождения, не закончится и после нашей смерти. Без нее нам не выжить. Даже в Илиасфене, где территории значительно больше, чем в Аскольде, Сальфагоре или же Халтее этого обстоятельства не исправить. Вы тоже ощущаете упадок, правда, наверняка чуть менее явно.

– Но вдруг мне удастся изменить это?

– Изменить что? Говоря искренне, я не верю в успех твоего путешествия. Однако если на миг представить, что тебе удастся остановить Хаос, и мы все внезапно озаботимся слащавой идеей всеобщего мира и процветания, как думаешь, чем это для нас обернется? Люди начнут плодиться, множиться, заполняя мир, в котором и без того нет места недостойным. Законы ужесточатся, недовольство жителей, подстегнутое чудовищным голодом, обострится до предела. Государственные перевороты будут учиняться, возможно, каждый день, позволяя населению, пусть даже таким мерзким образом, избавляться от своих излишков. Так уж мы устроены, и стоит беде коснуться нас, в большинстве случаев нашим поведением начинают руководить отнюдь не самые благородные желания.

Скажу еще одно. Даже если тебе вдруг удастся полностью избавить нас от проклятия Хаоса, с чего ты взял, что земли, которые он сотни, а может, и тысячи лет подряд отбирал у человечества, ныне будут пригодны для жизни? С чего ты взял, что там вообще есть земли? Конечно, я не разбираюсь в Хаосе. Думаю, до конца не разбираешься даже ты. Но почему-то мне кажется, что за стенами, окружающими наши государства, нет ровным счетом ничего. Наверное, это место, где искажается, а то и вовсе отсутствует материальный мир, и законы бытия там не действуют. Это бесконечная бездонная пасть, способная пожрать все, что в нее попадет.

– Разве? Ведь даже Хаос порождает тварей. Живых существ, пусть и отравленных его влиянием.

– Кто знает, что являют собой твари Хаоса, маг? Но ты прав, лишь такие мелочи удерживают меня от того, чтобы окончательно увериться в своем предположении.

– Надеюсь, вы ошибаетесь, владыка Салтис.

– О, я тоже всей душой на это надеюсь. Больше, чем ты можешь себе представить.

Король застыл на троне, словно изваяние. Он не смотрел больше ни на гостей, ни на своих магов, ни на стоящего рядом Норагара. Интерес в его глазах угас окончательно, а ненависть, если она и оставалась, теперь была надежно сокрыта где-то глубоко внутри.

– Итак, можем ли мы получить ваше дозволение и далее беспрепятственно передвигаться по землям Аскольда? – решился нарушить тишину Гелион.

– Отправляйтесь завтра, еще до рассвета. Думаю, ты достаточно проницателен, чтобы понять – вы не самые желанные гости в Хасдагаре. Однако, даже несмотря на это, я поручу своим людям подготовить все документы, благодаря которым вы сможете свободно перемещаться по моему королевству. Никто не посмеет задержать вас на пути к горам.

– Благодарю вас, владыка, – поклонился маг.

– Поверь, делать этого не следует. Лучшей благодарностью для меня будет представлять разочарование и отчаяние на твоем лице, когда ты, достигнув цели, не найдешь там ничего. Когда поймешь, насколько я был прав и осознаешь всю глубину своего бессилия.

Сделав шаг назад, Гелион снова с почтением поклонился, а затем повернулся и вышел из зала. Его соратники молча последовали за ним, провожаемые равнодушными взглядами магов и взором мудрого, но крайне жесткого и непримиримого человека, восседавшего на троне Аскольда.

Вскоре они вновь оказались в серой комнате с высоким окном. Через полтора часа после их разговора с Салтисом, им принесли ужин и передали обещанные королем бумаги, скрепленные печатями. На этот раз слуг сопровождал старый пес. В момент, когда гостям передавали яства, он радостно завилял хвостом.

– Для чего здесь собака? – сощурился Казар.

– Это традиция, – пояснил один из мужчин, с трудом подбиравший слова для того, чтобы говорить на изящном, но крайне запутанном языке Илиасфена. – Гостям предлагается отдать ему часть своей еды, дабы убедиться, что она не отравлена.

– Значит, если в нашем ужине присутствует яд, псина либо упадет замертво, либо вовсе откажется это есть?

Слуга с облегчением кивнул, радуясь, что его избавили от излишней необходимости что-то объяснять.

– Извини, дружок, но в этот раз тебе ничего не достанется, – усмехнулся воин.

Словно бы поняв его, животное разочарованно заскулило и повернулось к выходу.

– Он хотел убить нас. Зал был подготовлен для этого. Он собирался наплевать на соглашение, – вновь заговорил Казар, когда слуги удалились.

– Сомневаюсь, – ответил Гелион. – Возможно, он и в самом деле не дорожит соглашениями. Но все его действия сегодня были обусловлены страхом, спрятанным под маской ненависти к нам.

– Разве он испытывал страх?

– Испытывал, – ответила за мага Эвелина. – Я не раз почувствовала это за время нашей беседы.

– Беспрепятственно перейдя границы государств, без труда расправившись с убийцами, мы продемонстрировали свою силу. Салтис побоялся, что при желании мы, так или иначе, сможем проникнуть во дворец, уничтожив при этом добрую часть его войск. Особенно если посчитаем, что он окончательно нарушил заключенный с королем Вельгором договор. Во избежание этого он и направил к нам навстречу Норагара. Он должен был уверить нас в непричастности своего владыки к нападению на границе, а при удачном повороте событий – и вовсе стать жертвой пришедших за нами убийц. Но даже просто сражаясь с нами плечом к плечу, он доказывал бы чистоту помыслов своего монарха.

– Норагар знал об этом? – спросила Гвенда.

– Не думаю. Скорее всего, он просто следовал приказам. Несмотря ни на что, он все же человек чести, искренне любящий свою страну.

– Так почему бы королю не попробовать убить нас прямо сейчас, – вновь подал голос воин, – снова подослав к нам убийц или отравив еду? Наверняка собака, которую привели с собой слуги, в нужный момент была готова проглотить даже самый сильнодействующий яд, который возымел бы на нее действие гораздо позже, чем на нас. На протяжении всей жизни она, вероятно, уже успела привыкнуть к его вкусу.

– Потому что Салтис верит в сокрушительную мощь Хаоса. Он не ведает о том, на что я способен, и судит об этом по безумию, что я призвал на поле боя десять лет назад. Король Аскольда не станет предпринимать попыток убить нас хотя бы потому, что опасается за свою жизнь. Ведь он не может знать, что я успею сделать с ним и его дворцом даже будучи отравленным ядом в последние мгновения своей жизни. Да и кому известно, кто из нас отведает ужин первым, а кто и вовсе решит отказаться от него?

– И все же маги в том зале были явно готовы к битве.

– Нет, друг мой. Они были готовы защищать своего короля. Подумай сам – Салтис призвал их только когда разглядел серебряные глаза Малгуса, сидящего на моей руке в облике птицы.

Как и было обещано, Гелион и его соратники отправились в путь задолго до восхода солнца. Миновав западные ворота, они покинули город, дабы ступить на оживленный тракт. На следующий день им предстояло достигнуть гор, сделать небольшой крюк, а далее – двигаться вдоль одного из склонов безымянного ущелья. Следовать этой дорогой было последним советом Норагара, который наведался к ним перед самым отъездом.

Гелион снова занял свое место рядом с Эвелиной, отдав поводья Гвенде. Что-то подсказывало ему, что опасаться убийц, которых способен был подослать Салтис, им больше не стоило.

Время от времени дорога то ныряла в небольшие рощи, то вновь выходила на каменистую, почти пустынную местность. Иногда им встречались небольшие деревни, состоящие всего из нескольких домов. Крестьяне же, встречавшиеся на пути и редкими ударами хлыста подгонявшие своих и без того изможденных лошадей, не обращали на них никакого внимания. Военных отрядов в этих местах они не встретили ни разу. Бумаги, подготовленные для них по приказу короля, ныне казались лишь пустой формальностью.

Малгус снова перевоплотился в человека. Тело хищной птицы, обращенным в которую он пребывал все это время, начало вдруг расплываться, подобно миражу, распадаясь, плавно переходя в серые нити Хаоса. На миг зависнув в воздухе, они вновь устремились к незримому центру, клубясь, будто змеи, меняя свою структуру. И вскоре позади экипажа, как и прежде, сидел уже знакомый им мужчина. Сопровождающий, избавиться от которого было просто невозможно, не будь на то его собственной воли.

– Не безумцы ли мы, – тихо произнес Казар, когда они остановились для трапезы, – если открыто говорим о целях нашего путешествия, когда это существо находится рядом? Разве можно остановить Хаос, деля дорогу с его порождением?

– Эвелина задавала мне тот же вопрос, – улыбнулся маг. – Но ответь, что нам остается? Ты видел сам, воспрепятствовать ему не в наших силах. Кроме того, я уверен – он знал, что мы предпримем поездку в Аскольд задолго до того, как лорд Кастел поведал нам о таинственном замке в горах. И это одна из причин, по которой Малгус решил присоединиться к нам.

– Разве это возможно? Когда он впервые встретился нам, мы просто слепо следовали просьбе короля Вельгора. То, о чем вы говорите, милорд, означало бы нечто почти невероятное.

– Да, это значило бы, что он в какой-то мере способен предвидеть будущее. Либо, если быть чуть более прозаичным, можно представить, что он сделал вывод о том, куда мы направимся, по какой-то иной причине, и предположение его оказалось верным. Не забывай, Малгус – высшее существо, связанное со многими первозданными силами, вплетенное в основы реальности благодаря могуществу окружающего нас Хаоса. Ему известно многое из того, что сокрыто от нас. В момент, когда он впервые возник на землях четырех королевств, что-то изменилось. Произошло событие, определившее дальнейший порядок наших действий. Возможно, этим событием являлась легенда о горном ущелье и незнакомце, который способен помочь нам справиться с Хаосом, рассказанная лорду Кастелу одним из его людей. Но вполне может быть, случилось что-то еще, о чем нам неизвестно.

– Так почему бы нам открыто не спросить его об этом?

– Потому что он откажется отвечать. Не забывай, по его собственным словам, он – просто наблюдатель. А его рассказ вполне может в какой-то мере поменять дальнейший порядок наших действий. И эти перемены точно не входят в его планы. Думаю, он, как и обещал, сам поведает нам все, что мы хотим знать, когда придет время.

Дорога, по которой они ехали большую часть дня, начала постепенно уходить вправо. Вокруг, подобно курганам, вырастали редкие каменистые холмы. Деревья же, ютившиеся меж валунов, были низкими и порой казались бесформенным смешением искривленных стволов и хищно заостренных ветвей. Снег словно бы никогда не укрывал эти мертвые земли. Тяжелая влага, которой был насыщен воздух, обжигающим холодом пробиралась под одежду. Хмурое небо простиралось до самого горизонта монотонным серым полотном.

На одном из неровных отрезков пути вдалеке возникли вдруг шестеро вооруженных солдат. Один из них управлял парой запряженных лошадей, устало тянувших нечто массивное и тяжелое. Мужчины ехали медленно, их поступь и печально склоненные головы говорили о том, что они не в восторге от своей работы. Лишь когда солдаты приблизились, стало ясно, почему.

Их лошади везли за собой огромную железную клеть, внутри которой, с закованными в кандалы руками, сидела молодая женщина. Ее пальцы обвились вокруг прутьев временной темницы, а глаза с бесконечной ненавистью взирали на окружающих. Одежда пленницы была странного покроя, местами изорванная и полностью утратившая цвет. Было в этом хрупком на вид существе нечто, заставлявшее вздрогнуть, печать порока, навсегда исказившая черты юного лица.

Поравнявшись с экипажем путников, солдаты остановились. Один из них приблизился и спросил о том, кто они и куда направляются.

– Меня зовут Гелион. Рядом со мной Эвелина. – Девушка уже стояла по правую руку от своего мастера, который лишь мгновение назад покинул карету. – Мы – маги Илиасфена, путешествуем по этим землям благодаря милости вашего мудрого владыки. Само собой, эта милость подкреплена бумагами с королевской печатью. Сопровождают же нас кучер по имени Гвенда и человек, мечом своим оберегающий наши жизни от опасности. Правда, языка Аскольда они не знают.

– Если воля Единого и нашего короля совпадают, могу пожелать вам лишь ровной дороги, – ответил мужчина, мельком взглянув на протянутый ему свиток. – Однако могу ли я спросить из праздного любопытства? Пожирателем Армий именуют именно вас?

– Да, – коротко произнес Гелион.

– Значит, рядом с вами Алая Ведьма?

Не отрывая от собеседника пылающих ледяным отблеском глаз, Эвелина кивнула.

– Пожалуй, мне и моим парням невероятно повезло, что это имя, насколько мне известно, не соответствует вашей истинной природе. О ваших же способностях, так и вовсе слагают легенды, – сказал он Гелиону, а затем вновь повернулся к его спутнице. – И о вашей красоте, скрытой от посторонних глаз капюшоном старого плаща. – Он неуклюже поклонился и шагнул в сторону, собираясь уйти.

– Вы крайне спокойно приняли весть о том, что двое сильнейших магов Илиасфена пробрались так далеко вглубь вашего королевства, – снова обратился к нему Гелион.

– В последнее время меня мало что удивляет. Вокруг происходит множество необычных и крайне неприятных событий. Одна странность порождает другую, и нет этому конца. Мои руки и руки моих людей по локоть испачканы в крови собственного народа, того самого, который я некогда поклялся защищать. А об упомянутой вами «милости» Салтиса мы давно уже успели позабыть, считая ее неприемлемой роскошью. Временами я пытаюсь представить себе, что ожидает нас дальше. И к отчаянию своему вижу только пустоту. На нас нападают твари Хаоса, в существование которых всего несколько лет назад никто толком не верил. В довершение всего в округе время от времени появляются эти отродья. – Он с отвращением указал в сторону девушки, заточенной в клети. И все же видно было, что наряду с неприязнью мужчина испытывал глубочайшую печаль. – Так что встретить на своем пути двух магов из соседнего королевства, путешествующих с разрешения нашего владыки – далеко не самое плохое, что может с нами произойти.

– Позвольте узнать, кто ваша пленница?

– Ведьма, – нехотя ответил мужчина. – Несколько месяцев назад в Хасдагар дошли слухи о том, что на западе появилась женщина, практикующая дикую магию и поклоняющаяся темным богам. Она существовала где-то в отдалении, в одной из пещер, расположенных к югу от Сагата. Так называется город примерно в получасе езды отсюда. Временами у местных жителей пропадал домашний скот. Пару раз сюда посылали отряды, но сами понимаете, искать ответ на вопрос, кто по ночам уносит петухов, кошек и новорожденных поросят – совсем не задача солдат. Слухи о ведьме так и оставались просто слухами. До тех пор, пока в Сагате не начали исчезать дети.

К тому моменту, когда мы прибыли сюда и всерьез занялись ее поисками, она успела похитить больше десятка юных отпрысков и принести их в жертву Хаосу. Трое из моих людей погибли, проникнув в ее логово. Остальным же едва удалось с ней справиться.

– Какая судьба ее ожидает теперь?

– Мы везем ведьму в столицу. Там палачи несколько дней будут пытать ее каленым железом, после чего казнят. Она канет во мрак, к которому все это время так стремилась.

Гелион ничего не ответил. Но смятение солдата, который столь тщательно пытался скрыть его, он вполне понимал. Та, кто, возможно, могла бы стать талантливым магом, предпочла разрушить собственную жизнь, отдавшись на волю порока и проявления дикой силы. Меж четырех королевств ходили туманные слуги о том, что появление ведьм и колдунов – следствие влияния Халтеи и царящих там религиозных культов. Но прямых доказательств этому никто никогда и не находил.

Шестеро мужчин уже собрались было снова отправиться в путь, как вдруг позади раздался слабый металлический звон. Воспользовавшись тем, что взгляды сопровождавших ее солдат были прикованы к магу, девушка впилась руками в широкий замок, не позволявший ей все это время выбраться на свободу. Ее пальцы едва заметно побелели, а мороз, расползавшийся от них, вмиг сковал темный металл. Одним легким ударом ведьма избавилась от замка вместе с частью решетки, разлетевшимися на осколки, словно хрупкое стекло, а затем так же сбросила кандалы.

Выпрыгнув из клети, она сделала несколько шагов в сторону располагавшейся слева низины и обрамлявшего пологий склон колючего кустарника. Но вскоре повернулась, с яростью взирая на пленивших ее солдат.

– Я преподнесу вас Хаосу. Я отправлю вас к нему, упиваясь вашей кровью и наслаждаясь криками! – произнесла она сквозь зубы. Грязные влажные волосы ниспадали вперед, прилипнув к ее шее, лицу и одежде, заслоняя взгляд, но девушка не обращала на них внимания.

Что-то в ее ладонях зашипело, и вскоре она уже сжимала в руках два корявых подобия ледяных кинжалов. Раздался громкий треск, и порожденный ею лед вспыхнул от пробежавшей по нему молнии.

– Двойная магия! – пораженно прошептал Казар.

Солдаты достали мечи, но в страхе отступили. Видимо, им довелось уже лицезреть нечто ужасное в прошлом противостоянии. Гелион сосредоточился, и на ладони его возникла черная сфера, переливающаяся всеми оттенками мрака.

Внезапно взгляды их устремились чуть дальше, за спину той, с кем они готовы были сразиться. Не понимая, что происходит, ведьма обернулась. Всего в паре шагов от нее стоял Малгус. Когда и как именно он оказался там, никто заметить не успел. Лицо его сохраняло все ту же наивную улыбку. Однако, когда взгляды их встретились, произошло что-то странное. Девушка на миг застыла, словно зачарованная. Казалось, она почти испытывала счастье. Но вскоре все тело ее затряслось от ужаса, а глаза разразились потоками слез. Все еще не в силах отвести взгляд от порождения Хаоса, она согнулась так, словно испытывала приступ чудовищной боли, и громко закричала.

Магия, доселе и без того с трудом подвластная ей, теперь вышла из-под контроля. Руки девушки тут же обратились в лед. А призванная молния, пройдя сквозь тело, ускользнула в холодную землю. Пошатнувшись, ведьма упала замертво.

Оправившись от потрясения и стараясь не смотреть в сторону Малгуса, солдаты Аскольда торопливо водрузили мертвое тело в сломанную клеть и молча двинулись в путь. Спрашивать ни о чем они не стали, ведь сегодня им и без того удалось узреть гораздо больше, чем хотелось бы. И при этом повезло остаться в живых.

– Не ожидал, что ты вмешаешься в этот бой, – сказал Гелион, когда Малгус проходил мимо, дабы занять свое место позади кареты. – Не ты ли говорил, что являешься просто наблюдателем, не способным или не желающим влиять на исход событий и судьбы людей?

– Я лишь показал ей то, чего она так долго жаждала. Приоткрыл истину, которую она страстно желала познать. И есть ли хоть толика моей вины в том, что она не смогла ее принять? Ее судьба была предопределена, Гелион. Она умерла бы в любом случае. Здесь, по сути, сама положив конец собственной жизни, или в Хасдагаре, от руки палача. Какая разница? Вероятно, я лишь даровал одной из своих слуг быструю смерть, лишенную мучений.

– А еще возможно, что за один миг она испытала мучения в сотни раз более ужасные, чем могла бы познать благодаря многочасовым пыткам.

Малгус молча прошел мимо него, беззвучно устроившись на свое прежнее место.

– Кто знает, может она действительно это заслужила? – тихо произнес маг и присоединился к ожидавшей его за дверью кареты Эвелине.

Солдаты не солгали. Дорога до Сагата, небольшого городка с едва сохранившей очертания старой дозорной башней на окраине, заняла чуть более получаса. Каменный остов, возвышавшийся над поселением, был последним, что осталось от некогда стоявшей здесь крепости. Для чего она была построена, ныне никто не знал, но повод возвести ее, судя по всему, был весьма значительный. Теперь же на превратившихся в пыль руинах стояли низкие одноэтажные дома, печные трубы которых время от времени извергали в холодный воздух клубы густого белого дыма.

Сагат располагался меж двух холмов, окруженных густыми рощами. А дальше, докуда хватало взгляда, горизонт застилали заснеженные вершины гор, пронзающих хмурое небо своими остроконечными пиками. Казалось, если хорошо присмотреться, отсюда можно было различить и Хаос. Но скорее всего, это являлось лишь игрой света и тени, легко вводивших в заблуждение слабый человеческий разум.

Путникам без труда удалось снять на ночь три свободные комнаты в местном трактире. Последние сомнения его хозяина по поводу чужеземцев тут же испарились, стоило ему увидеть бумаги, составленные канцелярией Салтиса, и красовавшуюся на них королевскую печать. Пожилой мужчина принял их с искренней теплотой. Хотя, возможно, причина данного обстоятельства крылась еще и в том, что Сагат являлся последним поселением на западе Аскольда, рубежом, за которым располагалось разве что несколько охотничьих хижин, да временные жилища тех, кто заготавливал лес для последующей перевозки в столицу. Но в трактир, как правило, эти люди заходили редко, так что хозяин был раз любым новым постояльцам.

Ничто здесь не напоминало о ведьме, еще недавно терзавший этот мирный городок.

– Объясните, милорд, чему мы сегодня стали свидетелями? – спросил Казар, когда они в напряженном молчании уже заканчивали свой ужин. Рассуждать на подобные темы столь открыто он не опасался – судя по всему, языка Илиасфена здесь никто не знал. – Как эта порочная прислужница Хаоса могла использовать сразу две магии?

– Прежде нам никогда не доводилось видеть подобного, – сказала Эвелина, заметив, что мастер медлит с ответом.

– Это правда, – подтвердил Гелион. – Я, как и ты, мой друг, пребываю в замешательстве.

– Разве магия – это не дар Единого, нечто особенное, преподнесенное нашим светлым богом лишь отмеченным им людям? Как посвящающие жизнь скверне глупцы вообще могут обладать ею? Разве это возможно?

– Задавать этот вопрос мне – точно не лучшая идея, – печально улыбнулся Гелион. – Тебе и самому известно, что мои искусства многие лишь именуют магией, считая их порождением мрака. И я бы не сказал, что они столь сильно ошибаются. Принципы и законы магии Хаоса во многом отличаются от правил, которыми руководствуются те, кого, как ты сказал, наделил своим даром Единый. Прости, но у меня нет ответа, который ты ищешь.

В небольшом обеденном зале трактира повисла гнетущая, пожирающая все сторонние звуки тишина.

– На закате времен в окруженном сумрачными стенами мире порой возникают удивительные, нарушающие естественный порядок событий вещи, – вдруг произнес Малгус. – Им нет объяснения. Вернее, оно слишком сложно и запутанно, чтобы вы могли его понять. Но тем не менее подобные чудеса существуют, вклиниваются в ткань мироздания в разрез с любым высшим замыслом. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство, воин?

– На закате времен… – отрешенно повторил Казар.

– Прекрати. – Взгляд Эвелины пылал едва сдерживаемой яростью. – Разве ты не видишь, как сложно ему бороться с внутренней тьмой и без твоих лживых речей?

К удивлению Алой Ведьмы, этот разговор Малгус предпочел не продолжать. Они разошлись по комнатам, дабы встретить длинную, освещаемую лишь слабым мерцанием звезд ночь.

Наутро, попрощавшись с хозяином, они снова отправились в путь. Теперь лошадям приходилось пробираться через густой лес, а дорога часто петляла, то и дело меняя свое направление. Постепенно она все же свернула вправо, отклоняясь ближе к границе с Илиасфеном. Когда до гор оставалось не больше шести этреев, лес начал заметно редеть, вскоре и вовсе отступив. Экипаж выехал на просторное поле, покрытое невысокой увядшей травой. Извилистая колея дороги здесь исчезла, но это не доставляло неудобств. Напротив, передвигаться по ровной земле животным было, казалось, даже проще. Судя по старой карте, ехать им оставалось чуть больше часа. Кроме того, путники и сами уже видели цель, к которой столь отчаянно стремились – место, где горная гряда вдруг резко обрывалась, образуя огромный просвет. За ним и располагалось таинственное ущелье.

Наконец они достигли первого каменистого склона. Попытавшись продвинуться хотя бы немного вглубь ущелья, Гвенда остановила экипаж. Ехать дальше было невозможно, дорогу преграждали огромные черные валуны. Несмотря на то, что в запасе у них оставалась почти половина дня, Гелион приказал разбить лагерь и хорошо отдохнуть. Идти в горы навстречу наступающей ночи было бы по меньшей мере неразумно. Однако осознание того, что их путь вскоре подойдет к своему завершению, так и не позволило соратникам спокойно отойти ко сну, когда тьма окутала все вокруг.

Под утро крупными хлопьями повалил снег, превращая и без того слабый костер в горстку шипящих от влаги углей. Когда робкие отблески показавшегося из Хаоса солнца с трудом пробились сквозь густые тучи, маленький отряд уже петлял меж камней, ведомый старым нелепым преданием. Гвенде было сказано остаться внизу и присматривать за лошадьми. Женщину такой расклад вполне устраивал. Желания выведать у гор их мрачные тайны она, похоже, совсем не испытывала.