Текст книги "Длань Хаоса"

– Я дома, Мальфа, – почти прошептал Казар. Еще никогда за все время их странствий он не выглядел настолько измотанным дорогой, настолько опустошенным, но, несмотря на это, счастливым.

Руки женщины задрожали. Выронив стопку тарелок, которые, со звоном коснувшись пола, тут же разлетелись на мелкие осколки, она бросилась к воину и крепко обняла его. Тело ее сотрясалось от беззвучных рыданий.

– Я наконец-то дома, – умиротворенно повторил он, обнимая жену в ответ.

Девушка, примерно того же возраста, что и Эвелина, выбежала на шум. Ее черные волосы ниспадали до пояса, мягкие черты лица завершал волевой подбородок, а большие карие глаза обрамляли тонкие чувственные брови. Дав волю эмоциям, она тоже присоединилась к отцу и матери.

Когда Казар нашел в себе силы отпустить их, он, отбросив этикет, в самой обычной манере представил семье своих соратников. Жена и дочь смотрели на них с уважением, без малейшей тени неприязни, несмотря на то что, по сути, именно из-за этих людей воин отсутствовал столь длительное время.

– Я представляла вас более… – смущенно, и все же с немалым любопытством заговорила девушка, которую звали Амула.

– Злыми? – продолжил за нее Гелион.

Путники дружно рассмеялись. Не смогла сдержать улыбки даже Эвелина.

После ужина и праздных бесед они разместились в небольшой комнате, дабы обсудить, что делать дальше. Помещение, в котором они находились, являлось одним из самых отдаленных в жилище воина, и было вырезано в скале. Здесь не было окон, так что никто не мог бы их подслушать.

Казар позволил присутствовать при разговоре жене, однако настрого отказал в этом праве дочери.

– Но леди Эвелина лишь ненамного старше меня, отец! И она будет с вами! – запротестовала Амула.

– За свою не слишком длинную жизнь леди Эвелина успела познать столько, сколько тебе, возможно, не дано будет узреть до глубокой старости. И знаешь что? Я молю… – он на мгновение запнулся, но потом все же произнес, – Единого, чтобы ты и дальше оставалась в этом блаженном неведении. Она пережила и свершала такое, от чего твои волосы покроются сединами раньше времени. Поверь мне, дочь моя. Этот разговор, это знание – скверна. Будет гораздо лучше, если она не коснется тебя как можно дольше.

Девушка опустила глаза, и по всему было видно, что любопытство в ней иссякло. Слишком уж серьезен был в этот вечер ее отец. Она послушно кивнула и удалилась.

– Насколько значительно влияние вражеских сил в Нелдане? – спросил Гелион после того, как они обсудили гибель Вельгора и отдали почести павшему королю.

– Город контролируют отряды, состоящие из солдат Аскольда и предателей, добровольно принявших новую власть. Таких, к сожалению, большинство. После того, как армия Салтиса обосновалась в столице, часть ее направилась в города Илиасфена, имея при себе подписанный новым монархом и представителями нашей знати указ. Смотрителем каждого из самых крупных городов был отправлен в столицу поверенный, который по возвращении своем подтвердил слухи о смерти короля Вельгора и о том, что столица находится в руках неприятеля. После этого Саор, Нелдан и Ферил впустили войска чужеземцев сразу же. Для тех, кто решил воспротивиться этому, были устроены показательные казни. По крайней мере, так говорят люди, да и сужу я о других местах отчасти исходя из того, что происходило здесь. – Мальфа замолчала.

– Среди дворян у нашего короля было гораздо меньше сторонников, чем мы полагали, – мрачно заметил Рагмар.

– Есть ли те, кто все еще не желает принять новую власть? И что со свободной частью армии, которая, узнав тревожные вести, неминуемо должна вскоре вернуться с поля боя? – с надеждой спросил Гелион.

– Про армию мне ничего не известно, – печально сказала женщина.

– Сражение наверняка будет, – ответил за нее Казар. – Но вы и сами должны понимать, милорд. Исходя из того, что большая часть дворян так просто приняла нового правителя, а другие и вовсе готовили покушение на нашего возлюбленного короля, на долгое сопротивление этих отрядов рассчитывать не стоит. Уверен, многие из них устрашатся приказов своих лордов и сложат оружие. Остальных же просто уничтожат в неравной резне.

– И все же если говорить о недовольных, такие и правда есть, – продолжила Мальфа. – Поначалу люди хотели уйти в лес, но быстро осознали, что долгое время им там не выжить.

– Голод и нарастающие морозы, – кивнул маг.

– Зерна и мяса недостает даже здесь. Мы едва спасаемся рыбой, которая, хвала Единому, еще обитает в морских водах. Теперь же, с приходом вражеских солдат, дела обстоят и вовсе туго. Дичь в лесах тоже постепенно исчезает. Говорят, она еще осталась где-то на западе, но отправляться туда из-за нелепых слухов тоже не слишком разумно. Кроме того, вчера я слышала вести о том, что территорию горцев недавно разорили, а их лорда, стоявшего на стороне прежней власти, убили на глазах собственного народа. Вернее, тех из них, кому посчастливилось сохранить жизнь.

– Значит, мертв и лорд Кастел. – В голосе Гелиона заметно было глубокое сожаление. – Но, говоря о повстанцах, они скрываются в городе?

– Повстанцы, – горько улыбнулась женщина. – Как по мне, это очень громкое слово. Насколько мне известно, их слишком мало, чтобы противостоять хоть кому-то.

– У них наверняка есть лидер, – произнес Гелион, чувствуя, как от этого разговора у него на душе становится лишь тяжелее. – Я хотел бы встретиться с ним.

– Думаю, это возможно. Несколько наших друзей с готовностью помогут в этом. Но, при всем уважении, милорд, – тихо заметила Мальфа, – я не питала бы по поводу этой встречи слишком больших надежд.

На этом беседа была окончена.

С того момента минуло три дня. Каждый вечер, вглядываясь в горизонт, который из-за вновь сомкнувшихся над головой туч стал таким темным, что его порой нельзя было отличить от вод морских, Гелион видел маяк. Это был единственный маяк, оставшийся во всем королевстве, и зажигался он поныне, скорее, как дань древней традиции. Вновь поднялся шторм, и теперь далекая мерцающая точка тусклого желтого света казалась воплощением чего-то совершенно абсурдного и нелепого. Но, несмотря на это, он притягивал его взгляд, как некогда в старину притягивал корабли, приходившие из-за моря, пока Хаос не поглотил все, что было по ту сторону.

Дверь скрипнула, и в дом легкой тенью скользнула жена Казара.

– Нам пора отправляться, милорд, – сказала она.

Гелион кивнул, затем отошел от окна и накинул капюшон, скрывавший его лицо. Казар и Рагмар, находившиеся рядом, последовали его примеру.

Снаружи царил непроглядный мрак, и магу оставалось лишь удивляться, как Мальфе удается разобрать в нем дорогу. Вырезанные в скале ступени сначала вели вниз, время от времени прерываясь узкими площадками. Затем сам спуск стал шире, свернул вправо и начал заметно петлять.

Вскоре они подошли к одиноко стоящему незнакомцу. Мальфа тихо поприветствовала его, а после развернулась и пошла обратно. Мужчина же попросил их следовать за ним. Соратники прошли еще примерно столько же, пока не остановились у ничем не примечательного дома, ставни в котором были наглухо закрыты. Их провожатый выдержал небольшую паузу и негромко постучал, три раза быстро и два – отрывисто. Двери тут же отворились, впуская их внутрь, и захлопнулись, стоило им шагнуть за порог.

Из полутьмы, рассеиваемой одним жалким масляным фонарем, на них тут же были направлены пять коротких кинжалов, подходивших, скорее, ворам или убийцам, нежели праведным воинам, решившим дать отпор иноземным захватчикам. Казар среагировал на это мгновенно, ударом навершия еще не выскользнувшего из ножен меча заставив двоих из нападавших отлететь в дальний угол комнаты. Гелион, тоже ожидавший чего-то подобного и подготовивший заклятие заранее, распахнул ладонь. Сфера мрака, вспыхнувшая над ней, тут же сорвалась, устремившись к одному из мужчин, разрывая на части, притягивая и сминая все, что встречала на своем пути: свисавшую с потолка стальную цепь, часть спинки стула и ткань наваленных неподалеку от окна мешков с ветошью.

– Стойте! – закричал тот, кто находился в дальнем конце небольшого помещения. – Прекратите все это!

Мрак с шипением исчез, оставляя после себя облако перемолотой пыли, которым обратилось все, что смело его коснуться. Казар помедлил, но вскоре тоже опустил обнаженный меч.

– Печально, что мои способности тут бесполезны, – с наигранным сожалением развел руками Рагмар. – Потому как, если бы я решился применить их, вся эта лачуга давно провалилась бы сквозь землю.

– Мы здесь не ради бессмысленной бойни, а ради заключения союза, – напомнил Гелион.

– Союзы столь недолговечны в наше время, – покачал головой его друг. Слова сопровождались почти театральным вздохом.

– Так к чему все это? – спросил маг у незнакомца, находившегося напротив, чье лицо теперь заметно побелело, а в глазах застыл неподдельный страх.

– Поймите, встречаясь с вами, мы тоже сильно рискуем, – промолвил он, наконец совладав с голосом. – Кто знает, вдруг вместо вас на эту встречу заявились бы солдаты Аскольда?

– Теперь вы убедились, что мы не принадлежим к их числу, что мы – именно те, кем назвались?

– Более, чем, – ответил мужчина.

– Итак?

– Меня зовут Игвон. Я, если так можно выразиться, стою во главе людей, не согласных с новой властью, навязанной Салтисом, этим грязным псом в человеческом обличье.

– Много ли вас? Каковы шансы дать отпор вражеским войскам?

– По правде говоря, мы уже начали терять надежду. Но теперь, когда с нами Длань Хаоса, единолично остановивший серый сумрак, созданный в результате столкновения магий десять лет назад, я чувствую, что нам по силам все что угодно. Скажите, Алая Ведьма с вами?

– Эвелина, – поправил его Гелион.

– О, конечно, примите мои извинения. Так леди Эвелина с вами? Она поможет нам в нашем благородном деле?

– В самом крайнем случае, – нехотя ответил маг.

– Что ж, давайте сядем за стол и все обсудим, – примирительно предложил Игвон.

Вопреки ожиданиям Гелиона, он не услышал то, что так отчаянно жаждал услышать. Повстанцев, если их вообще можно было так именовать, оказалось чуть больше сотни – количество совершенно смехотворное даже по сравнению с численностью людей во вражеских отрядах, устанавливающих свои порядки в Нелдане. В отличие от Карифакса, последние здесь, однако, вели себя более сдержанно. Они не бесчинствовали, не врывались в жилища бедняков и не грабили дома дворян, наверняка потому, что в случае внезапно вспыхнувшей битвы, они вполне могли бы проиграть. И, если бы кому-то из них посчастливилось выжить, Салтис приговорил бы их к смерти за то, что потеряли согласившийся было добровольно подчиниться город. Они навязывали свою власть, но делали это вполне умеренно. Возможно, поэтому многие жители высказывали свое недовольство лишь на словах, и дальше них дело не заходило. Многим же все происходящее и вовсе было по нраву – с приходом солдат Аскольда в Нелдане стало гораздо спокойнее.

В своих речах Игвон строил грандиозные планы, предлагая основную роль в них «величайшему магу Илиасфена». Гелион же слушал все это и чувствовал, как его надежды рушатся. Как могла сотня человек, трусливо прятавшихся по своим домам и боявшихся предпринять хоть что-то, противостоять воинам Аскольда даже здесь, в этом городе? Он уже почти потерял интерес к разговору, когда в завершение собеседник вымолвил нечто, заставившее его вновь обратиться в слух:

– В знак заключения нашего скромного союза, я хотел бы преподнести вам небольшой подарок. Им будет являться Волаф.

При звуке этого имени маг невольно вздрогнул.

– Мне случайно стало известно о его местонахождении, о том, где он устроил свое новое убежище после бегства из Карифакса. Об этом проговорился один из ранее приближенных к нему людей. Если верить слухам, вы всегда его недолюбливали, как и он вас. И чего уж таить – именно он виновен в заговоре против нашего прежнего короля. Возможно, вы захотите найти его.

– Где? – только и смог спросить Гелион. В голосе его ощущалось столько нетерпения и почти открытой злобы, сколько он сам не ожидал в себе обнаружить.

Игвон сдержанно улыбнулся. Было в его взгляде нечто крайне странное. И теперь эта эмоция блистала в его глазах ярким леденящим светом.

– На северо-востоке, примерно в трех днях пути от Нелдана, если ехать по одной из главных дорог, а затем свернуть в лес, налево. Там есть потаенная пещера. Одно из ее окончаний выходит к открытому выступу прямо в скале. За выступом – лишь отвесная стена и бескрайнее море. Вид оттуда, наверное, открывается весьма живописный, – протянул он.

– Мне известно о ней, – сказал маг. – Много лет назад я уже бывал там, когда избавлялся от банды разбойников, бесчинствовавшей по всему Илиасфену.

– Значит, найти ее вам не составит никакого труда, – довольно ответил Игвон.

Провожатый, приведший трех мужчин к этому ветхому дому, помог теперь добраться обратно, по пути так же не проронив ни звука. На обеденном столе их уже ждал приготовленный Мальфой и Амулой ужин. А разговоры, сопровождавшие тихую размеренную трапезу, были куда более мирными и беззаботными, чем тот, что случился получасом ранее. Под конец они и вовсе свелись к обсуждению юноши, чуть более недели назад приходившего свататься к дочери Казара. В ответ на эту славную новость старый воин лишь недовольно хмыкнул.

– Отправишься за ним? – спросил Рагмар, заметив, что в этот вечер его друг особенно немногословен.

– По-другому и быть не может. Во всем, что случилось с Илиасфеном, виноват именно он. А еще мой глупый и наивный отъезд из королевства, когда, как оказалось, я больше всего нужен был своему монарху.

– Не кори себя. Невозможно противостоять всем и всех победить. Даже тебе.

– Знаю, – опустил глаза Гелион.

– Но хочу спросить, ты действительно считаешь, что стоит это делать?

– Разве можно поступить иначе? – На лице мага отразилось непонимание. Неужели Рагмар не разделял его боли, его желания покарать предателя? – Разве он не заслужил смерти?

– Заслужил. Но я говорю не об этом. Не думаешь ли ты, Гелион, что все происходящее ныне в королевстве – своего рода испытание, устроенное Салтисом? Он желает выяснить, стоит ли ему на самом деле, несмотря на слухи, тебя бояться. Или же ты не настолько силен, и катастрофа, устроенная тобой десять лет назад, действительно являлась лишь нелепой случайностью. Я рад, что некогда ты доверил мне эту страшную тайну, но уверен, ему, как правителю, она тоже известна. И чем больше проходит времени, чем дольше ты скрываешься, тем сильнее он убеждается в том, что ты вовсе не бог, и тебя вполне можно победить.

– Может и так, но тогда что нам делать? Бежать дальше, к Хаосу, оставив Волафа безнаказанным? Напасть на Карифакс и умереть?

– Выбора у нас нет. Мы убьем магистра. И, скорее всего, Салтис знает, что мы отправимся к нему. Более того, думаю, ему известно, где он находится, но по понятным причинам он не хочет рисковать людьми. Несмотря на старость, Волаф силен. Очень силен. Так зачем воинам Аскольда вступать в бой, если можно столкнуть противников друг с другом? По той же причине он не будет препятствовать нам, когда мы отправимся за жизнью предателя.

– Я заставлю его заплатить за содеянное так или иначе, – в ярости прошептал Гелион.

– Само собой. И я, друг мой, помогу тебе в этом. Быть может, победа над столь могущественным магом охладит пыл и поколеблет уверенность Салтиса. Хотя бы на время.

Темная бессонная ночь, сопровождавшаяся легким снегопадом и громким ревом бесновавшегося где-то в отдалении моря, тянулась необычайно долго. Мрак еще не отступил, но было ясно – через пару часов солнце освободится от оков Хаоса, светом своим возвещая о приходе запоздалого утра.

Соратники стояли у платяного шкафа, надежно скрывавшего за собой тайный проход. На этот раз их было четверо. Поздним вечером Рагмар, скорее, из в вежливости спросил у Гвенды, не желает ли та отправиться с ними. Как он и ожидал, женщина с улыбкой покачала головой, ответив отказом. «Хватит с меня странствий, господин, – сказала она. – Я и так уже видела и делала гораздо больше, чем полагается простому кучеру. И пусть в вашей семье я исполняю не только эту роль, мне от всей души хотелось бы просить вашего дозволения немного отдохнуть. А заодно, пока вы будете отсутствовать, я присмотрю за семьей Казара».

Рагмар без колебаний с ней согласился.

Пройдя тоннель, они свернули к небольшой площадке, где обнаружили оставленных ранее лошадей, сытых и ухоженных. За прошедшее время Гвенда ни разу не пренебрегла своими обязанностями. Спустившись с поросшего лесом склона, они оседлали скакунов и по одной из дорог отправились на юго-восток. Вскоре она должна была примкнуть к главному тракту, ведущему дальше, прочь от Карифакса.

Опасения оказались напрасны. Как и предсказывал ранее Рагмар, по пути они не встретили ни одного вражеского воина. Никто не пытался встать между ними и их целью. Крестьяне, да изредка встречавшиеся торговые обозы, выглядели испуганными и заметно сторонились четырех всадников, скрывавших свои лица. Их можно было понять – в это неспокойное время простая человеческая жизнь почти ничего не стоила, и опасность могла прийти откуда угодно.

Когда большая часть дороги осталась позади, Гелион остановился у края леса. Здесь начинался глубокий, поросший деревьями овраг, уходивший далеко в тенистую чащу. Среди толстых корявых стволов виднелась неширокая прогалина, ведущая дальше, ровно вдоль его края. Тропой ее именовать было сложно, уж слишком естественным казался этот просвет меж высоких деревьев. Да и ничьих следов здесь заметно не было. Если кто-либо по неосторожности и оставил их ранее, выпавший за ночь снег давно уже скрыл все тому свидетельства от посторонних глаз.

Маг молча свернул с наезженного тракта и отправился по прогалине вглубь леса. Остальные последовали за ним. Спустя много часов дорога начала подниматься вверх. Овраг к тому времени давно свернул в сторону и остался позади. Чаща постепенно редела, а вскоре деревья и вовсе исчезли, уступая место разросшемуся повсюду густому кустарнику. Путники проехали еще немного и остановились. Дальше был лишь крутой обрыв и отвесная стена серой скалы. У самого же ее края, в своем пронзительном вое, смешивавшемся с грохотом разбивавшихся о камень где-то бесконечно далеко внизу волн, суровый ветер терзал руины древней крепости. Она почти утратила дарованную некогда рукой неведомых мастеров форму, а вместе с ней и величие, несомненно, присутствовавшее прежде в этом по-своему изящном строении. Но те времена давно прошли. Стены ее осыпались, поросли мхом и потемнели.

Лишь мельком взглянув на руины, люди спешились и привязали лошадей неподалеку. Гелион повернулся на восток и шел около десяти минут, петляя меж неровностей камня, пока не остановился у одного из валунов. За ним зияла черная дыра прохода, ведущего вглубь скалы, прямо под руины.

– Это единственный вход, который пощадило время, – промолвил он. – Думаю, ранее тоннелей было гораздо больше. Возможно, какой-то из них располагался в самой крепости и спускался в пещеру. Но теперь туда ведет только этот путь.

– Для чего предназначалась эта постройка? – поинтересовался Рагмар, впервые видевший нечто подобное.

– Откуда мне знать? – равнодушно пожал плечами Гелион. – Но ее назначением уж точно не было служить укрытием для банды разбойников или мерзких заговорщиков.

С этими словами он ступил в густую тьму. Факелами соратники решили не пользоваться, дабы не привлекать внимания врагов, полностью доверившись чутью Эвелины. Вперед же двигались, ориентируясь по слабому отблеску стен и дуновениям гулявшего по коридорам ветра.

Вскоре Эвелина остановилась.

– Сколько их? – спросил Гелион.

– Пятеро, включая Волафа, – прошептала она.

– Он точно здесь?

– Не волнуйся. Его прогнившую кровь я с легкостью отличу от любой другой, – серьезно ответила девушка.

Еще через несколько метров стену очередного поворота осветил тусклый свет. Послышался громкий кашель, продолжившийся звуками хриплого скрипучего голоса.

– Проклятые сквозняки, – недовольно выдавил из себя магистр. – Они повсюду. В этой грязной норе от них нигде не укрыться, даже в самых далеких, оканчивающихся тупиками ходах. Они и промозглая сырость изведут меня быстрее этого самодовольного индюка Салтиса!

– При всем уважении, может нам стоит вернуться, если не в Карифакс, то в одно из ваших имений? – ответил голос гораздо более молодой.

– Ты совсем выжил из ума? Они давно уже разорены, там полно солдат Аскольда, которые только и ждут, чтобы мы высунулись из нашего убежища. Нас уничтожат на месте, особенно если мы будем достаточно глупы, чтобы отправиться на поклон к новому королю.

– Но официально вас так и не объявили преступником.

– Открой глаза, юнец! Теперь всем на это наплевать! Каждый день Салтис укрепляется в своей власти. Он жесток. Скорее всего, никто из дворян не посмеет сказать ему ни слова, даже если он казнит меня публично. Каждый из них беспокоится лишь о своей шкуре, ведь головы кого-то из них слетают с плеч почти ежедневно.

– Но что насчет бедняков? Их довольно много. Мы могли бы…

– Да кому вообще есть дело до этого жалкого скота? У нас нет выбора, только лишь оставаться здесь, в ожидании, пока буря, бушующая снаружи, поутихнет.

– Полагаю, существует еще один вариант, мой господин. – В спор вступил новый человек.

– И какой же?

– Я слышал, что за Длань Хаоса назначена немалая награда. Возможно, избавив от него Илиасфен, мы могли бы рассчитывать не просто на милость короля Салтиса, но и на возвращение в ряды благородных дворян.

– Это вполне здравая мысль. Вот только я не уверен, что нам это по силам. За годы, которые я наблюдал за ним, мне так и не удалось понять, что представляют собой его искусства. Порой мне казалось, что это и не магия вовсе, ибо принципы ее отличаются от всего, что мне известно. Если бы нам повезло воспользоваться внезапной атакой, у нас был бы шанс. Но ему помогает его жалкая ведьма. Она почует нас заранее и предупредит его об опасности.

Беззвучной тенью Гелион шагнул за поворот. Стоя в проходе, он мог не беспокоиться, что его заметят. Эта область все еще была погружена в плотный мрак. Да и люди, стоявшие довольно далеко от него, были так поглощены разговором, что не видели ничего вокруг.

Часть пещеры, в которой он стоял, являлась наиболее узкой и, уходя дальше подобно рукаву, равномерно расширялась. Оканчивалась же она огромным отверстием в монолите скалы, за которым был лишь отвесный склон и простиравшиеся до самого горизонта темные воды Крифского моря. Свет проникал внутрь сквозь пелену плотных серых туч, но толка от него сейчас было немного.

Сосредоточившись и тихо произнеся несколько слов, маг воззвал к вездесущему Хаосу. Его частицы, в полумраке почти невидимые, скопились вокруг ничего не подозревающих людей. Их было слишком мало, но они уплотнялись, набирали силу, притягивая схожую с собой материю, формируя ее из единственного полноценного источника, находившегося поблизости – наделенных даром магии человеческих тел. Фрагменты чего-то крайне древнего собирались вместе, образуя черные капли.

Гелион мысленно отпустил их, и Хаос, без того едва заметный для глаза, растворился в окружающем воздухе.

Бояться им было больше нечего. Кивком головы указав соратникам вперед, маг медленно пошел в направлении Волафа. Даже несмотря на то, что ступал он теперь намеренно громко, заметили его не сразу. Наконец магистр все же повернулся и на миг остолбенел. В глазах его вдруг вспыхнула обжигающая ненависть.

– Щенок! – закричал он. – Ты настолько осмелел, что дерзнул вот так просто заявиться ко мне, да еще посреди дня? Я уничтожу тебя на месте! Я покараю тебя за твое легкомыслие!

Он произвел широкий жест руками, рисуя в воздухе знак. Стоявшие рядом юноши, в отличие от своего предводителя, решили использовать нечто более быстрое и простое, но в узких стенах пещеры не менее эффективное. Выкрикнув несколько громких слов, они ожидали привычного отклика силы. Похоже, у них все же был заготовлен порядок действий на случай внезапного вторжения.

Но ничего не произошло. Магистр с непониманием посмотрел на своих людей. Те ответили ему полными ужаса взглядами.

– Что ты сделал? – обратился Волаф к Гелиону.

Сорвавшись с места и выхватив на бегу оружие, Рагмар и Казар быстро зарубили тех, кто окружал предателя. Бывшие королевские маги от страха, похоже, забыли, что у них за поясом тоже есть мечи.

– Всего четыре человека. Не густо, – заметил Рагмар. – Я даже удивлен, что, несмотря на твое прежнее влияние, столь немногие остались тебе верны и отправились в это изгнание вслед за тобой.

– Что ты сделал? – не обращая внимания на его слова, вновь пролепетал Волаф.

– Отнял у тебя магию, – наконец ответил Длань Хаоса. – На время. Но этого времени будет для меня вполне достаточно, чтобы свершить задуманное. Я отобрал твои способности, потому что они – одна из последних ценностей, которыми ты все еще обладаешь. Ибо последнее из этих сокровищ – жизнь. А я желаю лишить тебя всего, как ты лишил последней надежды наше королевство, и не оставить тебе пути к спасению, как ты не оставил его Вельгору.

С твоими силами ты мог бы попытаться исправить то, что натворил, поднять восстание, и народ наверняка пошел бы за тобой, организовать новое покушение, на этот раз на Салтиса. Да, ты вполне мог это сделать, даже если бы одна из грядущих битв стала для тебя последней. Тебе хватило бы влияния заручиться поддержкой всех, начиная крестьянами и заканчивая представителями знатных родов. Но ты предпочел бежать и трусливо прятаться, доживая свои дни в забытом логове разбойников.

– Пощади! Во всем, что произошло, не только моя вина. Дворяне! Кровь короля на их руках! Не убивай, я всего лишь старик!

– Я не убью тебя, – спокойно произнес Гелион, смерив его взглядом, полным презрения. – Ты сделаешь это сам. Ведь после того, как ты лишился сил, я верну тебе кое-что взамен. Хаос, похожий на тот, в который благодаря тебе погрузился Илиасфен.

Магистр отшатнулся.

– Ты сумасшедший! – прокричал он. – Я никогда не сделаю этого! Никому не под силу управлять чужим разумом!

Взгляд Гелиона стал немного отстраненным, словно он смотрел сквозь мужчину, и судьба этого человека его больше не заботила. Воздух вокруг тихо зашипел и начал наполняться мраком. Из него медленно, почти лениво, стали вытягиваться нити, сплетаясь в тонкие черные змейки. Магистр отступил еще на шаг, но мрак уже объял его со всех сторон. Гелион снова заглянул ему в глаза. Теперь уже в последний раз.

– Морхус Серпате, – вымолвил он, и соратники его впервые услышали столь громко и отчетливо одни из тех слов, что направляли Хаос.

Черные полосы взвились и закружились вокруг Волафа, проникая в его нос, рот, уши и глаза. Он закричал, в отчаянной попытке отмахнуться от этой напасти рухнув на колени, а потом замер. Его обмякшее тело задергалось, будто в припадке, но вскоре прошло и это. Хаос вокруг рассеялся.

Издав какой-то мерзкий булькающий звук, он поднял голову. Глаза его были чернее самой непроглядной тьмы. Рука мужчины, будто повинуясь собственной, свободной от велений разума воле, нащупала на одном из лежавших рядом трупов рукоять меча и со звоном выхватила его из ножен. Описав широкую дугу, лезвие разрезало воздух прямо перед Гелионом, так и не сумев его задеть. Рука безвольно обвисла.

Запрокинув голову вверх, старый магистр громко захохотал. И этот дикий смех был наполнен таким безумием, что от него холодело внутри.

Он вдруг поднялся и, разбежавшись, ударился о каменную стену. Та отозвалась противным глухим звуком. По голове его тут же потекла кровь, делая застывшую на лице гримасу еще более ужасной.

Но Волаф будто забыл, что такое боль. Повернувшись, он пошел на свет, проникавший в пещеру извне. У самого края обрыва он остановился, а затем, все так же не отрывая взгляда от темных облаков, сделал последний шаг. И исчез навсегда.

Покинув пещеру, соратники отвязали коней и двинулись сквозь лес. Беспокоиться им больше было не о чем. Здесь не осталось никого. Ни единой живой души.

– Нам правда стоит вот так все оставить? – спросил Рагмар. – Уже второй раз это укрытие приютило в себе злобных тварей в человеческом обличье. Не лучше ли устроить обвал?

– Какой в этом смысл? – устало посмотрел на него Гелион. – Конечно, сделать это в твоих силах, ведь лишь твоя магия способна обрушить эти камни. Но так, по крайней мере, мы знаем, где искать наших врагов. Или будет лучше, если в следующий раз подобные им спрячутся прямо у тебя под боком?

Обратная дорога заняла гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Разбушевалась свирепая метель, мороз усилился. Все вокруг было поглощено клокочущей непроглядной мглой. Колею главного тракта замело настолько, что порой им приходилось догадываться, куда ехать дальше лишь по полосе леса, тянувшейся вдоль пути по правую руку. Они часто спешивались и вели лошадей за собой, чтобы дать им отдохнуть. От яростного ветра их тела порой леденели, а дышать, даже несмотря на ткань, скрывавшую большую часть лица, из-за его порывов было крайне сложно. Вечерами, спрятавшись в гуще старых деревьев, соратники разводили огонь и тщетно пытались согреться у его слабого пламени. А после проваливались всего на несколько часов в не восполнявший силы сон без сновидений.

В последний же день их пути все разом изменилось. Метель исчезла, оставив за собой лишь сугробы. Тучи разошлись, солнечный свет заиграл меж голых древесных ветвей. Мороз немного отступил, воздух стал прозрачен и чист.

Нелдана они достигли во второй половине дня. Поэтому, несмотря на обилие снега вокруг, двигаться по дороге не представляло никаких сложностей. Торговцы, крестьяне и разного рода путники уже успели проложить в ней широкую колею.

Намеренно ступив на склон скалы чуть ранее, в месте, куда не заходили люди, дабы их собственные следы не были обнаружены теми, кто заинтересован в награде, Казар потянул лошадь вверх, в лесные дебри. Та несколько раз дернулась и возмущенно заржала, памятуя, видимо, о прошлых нелегких днях, но все же последовала за ним, нехотя пробираясь сквозь снег.

Вскоре они уже стояли у входа в тоннель, ведущий сквозь скалу к дому воина. Он звучно выдохнул и сплюнул, словно избавляясь таким образом от всего того зла, что им довелось пережить.

– Наконец-то! – сказал он. – Я уж было подумал, что эта поездка никогда не закончится. Надеюсь, Мальфа приготовит нам знатный обед. Я так голоден, что в конце пути начал уже было представлять, какова на вкус эта животина. – Он бросил недобрый взгляд на свою лошадь.