Текст книги "Длань Хаоса"

– Он настолько не берет в расчет наши военные отряды вдоль границы?

– Боюсь, друг мой, опасаться ему больше некого, – покачал головой маг.

Казар подстегнул лошадей, и они наконец отправились дальше. На самом краю Поля Обреченных, там, где начиналась территория Илиасфена, их взору предстала ужасная картина. Десятки, а может и сотни мертвецов, вмерзших в вытоптанную землю, покрытых снегом и темной пылью. Их оружие, оказавшееся бесполезным перед натиском бесчисленных врагов, было сломано, отброшено в сторону, или вовсе воткнуто рядом, будто немая насмешка. Вокруг с громким хриплым карканьем суетилась стая воронья, уже несколько дней пировавшая телами убитых воинов. Шатры позади были обрушены, разорваны на части и сожжены.

В последний миг своей жизни понимая, что им не выстоять, солдаты не обратились в бегство. Теперь это место стало пристанищем доблести, смерти, огромной чести и величайшего бесчестия, каким наградил их за смелость жаждущий крови противник.

Остатки уничтоженного лагеря соратники миновали молча. Казар лишь скрипнул зубами, глядя на снующих повсюду черных птиц, но слова, так и рвавшиеся наружу, оставил при себе.

Прошло еще полтора дня. Выбранная ими дорога, словно небольшой приток огромной реки, примкнула к широкому пути, медленно менявшему свое направление в сторону востока. Владения лорда Кастела они, похоже, оставили позади уже давно. Туманные очертания гор, на время возникшие где-то вдалеке, по левую руку, остались лишь в воспоминаниях. Снег, поваливший было снова, теперь прекратился. Тучи лениво расступились, и вскоре показалось солнце.

Никаких поселений по пути они пока еще не встречали. Судя по следам, армия Аскольда двинулась на северо-восток, прямиком к Карифаксу, но следовать за ней вчетвером было бы равносильно самоубийству. Кроме того, несмотря на слова, некогда сказанные Гриндольфом, Гелион отказывался верить, что Карифакс способен пасть так быстро. Скорее всего, город находился в осаде. В худшем случае, король, предупрежденный вампиром, ждал приезда мага в тайном убежище, дабы собраться с силами и ударить по захватчикам. Оставаться в столице перед лицом неминуемой гибели он не стал бы. Вельгор, как никто другой, понимал, что, добровольно отдав свою жизнь Хаосу, шанса что-либо изменить уже не будет. Однако первым делом Гелиону следовало отыскать его давнего друга.

Где-то впереди, у покрытых снегом деревьев, в небо вздымалась тонкая струйка серого дыма. Даже в сгущавшихся вечерних сумерках костер, горящий справа от дороги, выглядел тусклым. Мерцающее пламя, с шипением перескакивая с одной сырой ветки на другую, отдавало остатки жара завывающим порывам ветра. Человек, старательно кутавшийся в плащ с накинутым на голову капюшоном, тщетно пытался спастись от холода, придвинувшись к огню так близко, что казалось, еще немного, и он упадет в угли. Рядом с ним, привязанные к стволам тонких, начисто утративших листву берез, безропотно стояли две ухоженные мускулистые лошади.

Завидев приближающийся экипаж, человек поднялся и без страха встал у него на пути. Казар натянул поводья и остановился чуть поодаль.

– Кто ты, и что делаешь один в этом безлюдном месте? Назовись! – отчеканил воин.

– Ты, как всегда, жесток, Казар, коли заставляешь меня разоблачаться в столь сильный холод, – недовольно ответил незнакомец.

Он подался вперед и нехотя скинул капюшон, показывая путникам свое лицо. Это был Рагмар.

– Милорд! – радостно воскликнул Казар. От напряжения, заметного в нем еще мгновение назад, теперь не осталось и следа.

– Ты же, как всегда, одеваешься, следуя придворной моде, а не здравому смыслу, и мерзнешь, стоит тебе выехать за пределы собственного дома или за ворота королевского дворца. Взгляни на себя, ты не в состоянии даже развести нормальный огонь, чтобы как следует согреться. Как ни крути – избалованный богатенький мальчишка, – произнес Гелион, уже спрыгнув со своего места и направляясь к мужчине.

– Не спорю, – весело хмыкнул Рагмар. – Богат и хорош собой. Может быть, именно поэтому о таком как я мечтает почти каждая дама в Илиасфене, а ты, как бы ни желал соперничать со мной, в любом случае останешься не у дел.

– Рад тебя видеть. – Маг подошел ближе и без лишних церемоний заключил его в объятия.

– И я безмерно рад. Счастлив, что из этого опасного странствия ты все же вернулся живым, друг.

– Так что же привело тебя сюда? – спросил Гелион, отстраняясь.

– Это… – на лице мужчины смешались самые разные эмоции, – будет непростой разговор. Подкатите карету ближе, дабы сильный ветер не мешал пламенеть костру. Нам все равно нужно будет где-то переночевать, так почему бы не сделать это здесь? Боюсь, лучшего места нам сейчас не найти.

Гелион лишь кивнул в ответ. Поприветствовав покинувших экипаж Эвелину и Гвенду, Рагмар помог путникам подготовиться к долгой ночи. Они сели в круг, и огонь в центре запылал с новой силой.

– Ты уверен, что мы не теряем время понапрасну? – спросил Гелион.

– Уверен, – медленно ответил ему друг, будто собираясь с мыслями. – Все, чему должно было случиться, уже произошло. Но тебя, наверное, интересует, что заставило меня дожидаться вас на этой пустынной дороге?

– Да, для начала расскажи об этом.

– С одной стороны, все довольно просто. Данный путь – единственный, по которому вы поехали бы, направляясь либо в Карифакс, либо в одно из моих имений на худой конец. Избрать любой из этих вариантов для вас было бы роковой ошибкой. Однако я оставался уверен, что другие крепости и поселения на границе страны вас не заинтересуют. Первое, что вы захотели бы узнать – судьбу нашего короля. Что же касается причины, по которой мне стало известно, что вы возвращаетесь обратно – меня предупредили. Мне рассказали много того, во что сложно было поверить. Но, как оказалось, в этих словах не было ни капли лжи. Тот же, кто сделал это, точно не являлся человеком, хоть внешне и был очень на него похож. Скажу честно, подобного существа я раньше не встречал.

– Гриндольф, – догадался Гелион. – Значит, он все же сдержал свое слово.

– Именно так он себя и называл, – согласился Рагмар. – Он появился будто бы из тени. Десятки огромных крыс возникли в углу, прямо в моей спальне. Они пищали так громко, что способны были разбудить мертвеца, а злобные маленькие глаза полыхали во мраке комнаты. Если честно, я всерьез опасался, что эти твари съедят меня заживо. Они взгромоздились друг на друга, впиваясь в собратьев белыми широкими резцами, а потом из этого безумного смешения покрытых короткой шерстью тел поднялась вдруг темная фигура, похожая на человека. Крысы разбежались по сторонам, а существо так и осталось неподвижно стоять на прежнем месте. Даже несмотря на то, что мне удалось узреть мгновение назад, я все еще готов был поверить в его смертную природу. В конце концов, мы – маги, и нам доводилось видеть всякое. Но его взгляд… Этот взгляд перечеркивал все, что мне было известно ранее о нашем мире.

– Понимаю, – сказал Гелион, вспомнив, сколь огромное впечатление произвел на него и его соратников Гриндольф при их встрече в старом замке.

– Он поведал мне о вашем скором возвращении и о том, что на Карифакс движется бесчисленная армия Аскольда во главе с Салтисом. Признаться, в тот момент я ему не поверил. Несмотря на войну, между нашими странами уже множество лет существовали договоры, ограничивавшие способы ее ведения. Жестокие бои проходили постоянно, люди умирали. Но устраивать нечто подобное, собирая всех людей от мала до велика и оставляя, как сказал Гриндольф, собственное королевство без защиты, было бы попросту безумием. Да и Карифакс с его магами, доблестными воинами и крепкими стенами… Осада затянулась бы на многие месяцы. За это время основные силы Илиасфена вернулись бы с фронта и из соседних городов. Захватив неприятеля в тиски, они разбили бы его. И все же веру в это поколебал медальон Казара, который странное существо предоставило в качестве доказательства своих слов.

– Долго ли ты ждал нас здесь?

– Всего несколько часов. По правде говоря, я надеялся встретить вас чуть позже у одной из развилок. Хотя какая, собственно, разница? Судьба свела нас вместе, и это самое главное.

– Теперь нам осталось лишь отыскать Вельгора. Тебе известно, где он находится сейчас?

– Ты не дослушал меня, друг мой, – покачал головой Рагмар, и казалось, что в жесте этом тело вот-вот откажется его слушаться. – Скорбь моя бесконечна, а надежда навсегда утратила свое сияние, ибо нет больше нашего короля на этом свете.

– Это невозможно! – потрясенно вымолвил Гелион. – Гриндольф обещал мне. Он сказала, что предупредит Вельгора!

– Он предупредил, – поморщился мужчина, будто каждое сказанное слово отзывалось в нем болью. – Вернее, он велел передать тебе, что пытался это сделать. Но Хаос помешал ему. Что бы это ни означало.

– Малгус, – прошептал Гелион, чувствуя, как где-то внутри у него все остальные чувства сжигает неукротимая ненависть. – Значит, только он виноват в смерти короля.

– В его гибели виноваты слишком многие. Но, если эти слова подскажут тебе хоть что-то, Гриндольф указал на то, что, похоже, жизнь и здравие нашего правителя не входили в великий замысел Хаоса.

Маг промолчал, лишь больше уверившись в собственной правоте.

– Что ты имел ввиду, когда говорил, будто в его смерти повинен не только Малгус? – Он с трудом взял себя в руки.

– Нет и не было никакой осады. Карифакс взят, наш монарх погиб, и вина за все это лежит на знати, магистре Волафе и верных ему псах. Старик давно уже обзавелся своей небольшой армией. Своим культом, если хочешь. Эти люди, по большей части дерзкие юнцы, почти поклонялись ему. Он укреплял в них недовольство властью, взращивал негодование, подготавливал к грядущему бунту.

– Мы столкнулись с ними, когда держали путь из Карифакса к лорду Кастелу, – вспомнил Казар. – Странно, что при этом они носили знаки королевских магов.

– Игра в тайные общества и бессмысленная бравада особенно привлекательны, когда ты молод и глуп. Но страх смерти всегда остается страхом смерти. Не мне объяснять вам, что за кара ожидала бы этих мальчишек, узнай король об их предательстве.

– Он знал, – твердо сказал Гелион. – Наверняка. Но предпочитал терпеть. Даже в самое благое время всегда найдется тот, кто недоволен властью.

– Скорее всего, ты прав, – согласился Рагмар. – И в этом была его величайшая ошибка. Сам того не понимая, Вельгор слишком опирался на страх и уважение, что ты вселял в сердца простых людей. И, отпустив тебя на столь длительное время, он ослабил свои позиции. Удивительно, но, похоже, это понимали все, кроме вас двоих.

– Как Салтису удалось так быстро пройти сквозь оборону столицы? – спросил Гелион, хотя и сам уже начал догадываться, что произошло.

– Оборону столицы? – горько усмехнулся Рагмар. – Не было никакой обороны. Волаф сговорился со знатью Илиасфена, не одобрявшей то, как Вельгор управлял государством. В отличие от своего глупого безвольного отца, король не шел на поводу у дворян, отнимая у них значительную часть влияния, земель и денег на военные нужды и нужды простого люда. Так что недовольных тем, что он восседает на троне, было очень и очень много.

Заговор против него состоялся, как я полагаю, еще несколько месяцев назад. Предатели ждали лишь подходящего момента. Не знаю, как им удалось подстроить твое отбытие вглубь чужой страны, но, судя по тому, что сказало мне существо, именовавшее себя Гриндольфом… Да чего уж там, судя по одному его виду, причины твоего отъезда выходили далеко за рамки естественных. Быть может, Вельгор действительно вдруг впал в немилость у самой судьбы, или его дальнейшее существование шло в разрез со светлой волей Единого. Не знаю, теперь это и не важно. Суть в том, что ты оказался слишком далеко, чтобы суметь помочь ему, а он остался один на один с недругами.

Хуже всего было то, что заговор простирался далеко за пределы Илиасфена. Другого объяснения у меня нет, ведь иначе подобный план просто не осуществить. За несколько дней до прибытия вражеской армии по Карифаксу прокатилась волна массовых убийств. Так предатели избавились от всех, кто не разделял их взгляды и мог встать у них на пути. Когда же войско Салтиса подошло к воротам Карифакса, их просто открыли, принимая захватчиков, словно долгожданных гостей, провозглашая их предводителя величайшим освободителем. Одним из первых его приветствовал, конечно же, Волаф.

Тело короля Вельгора нашли в его покоях. Он был заколот в спину одним из тех, кому прежде имел несчастье доверять. Салтис приказал вынести мертвого монарха и привязать его труп к столбу в центре главной площади, на потеху зевакам и крылатым падальщикам.

– Магистр Холгар мертв?

– Да. Он любил нашего короля и всячески помогал ему. Все знали это. Потому он и оказался одним из первых в списке заговорщиков. Скорее всего, мне самому лишь чудом удалось спастись. В тот день, когда произошли убийства, меня просто не было в городе, и я узнал, сколь верны были слова Гриндольфа уже после трагедии, по большей части от своих слуг.

– Значит, Волаф теперь в фаворитах у Салтиса?

– Отнюдь, – со злостью улыбнулся Рагмар. – Похоже, владыка Аскольда тоже не терпит предателей, и в этом наши взгляды сходятся. Тот, кто предал однажды, с легкостью способен сделать это снова. Ровно через день после того, как Салтис ступил во дворец Карифакса, он приказал своим подчиненным подстроить смерть магистра. Волаф стар, и никто не удивился бы, если он пережил вдруг немыслимое потрясение, узрев, как ветвь королевского рода, которой тот служил всю жизнь, канула в небытие. И это потрясение вполне могло бы привести его к гибели. Его позиция относительно новой власти больше не имела значения. Но убивать его открыто тоже было бы ошибкой. В любом случае он роковым образом просчитался.

Конечно же, шпионы Волафа донесли ему об этом, и предатель пустился в бега. Ему удалось ускользнуть из Карифакса и укрыться где-то на востоке. Но думаю, его обнаружение – лишь вопрос времени. Не знаю, на что он рассчитывал, готовя все это. Возможно, хотел сделать из нового короля свою марионетку. Или стать его правой рукой. Старик оказался глупцом, чья жажда власти уничтожила нашу страну. Думаю, вскоре он умрет. И подобная судьба постигнет большую часть оставшейся знати, открывшей ворота Карифакса перед иноземной армией. Не похоже, чтобы Салтис желал делить трон с кем-то еще, или просто считаться с чужим мнением.

– И что теперь? – лишенным эмоций голосом спросил Гелион. Он все еще был не в силах поверить в то, что рассказал друг.

– Перед тем, как отправиться вам навстречу, я побывал в Карифаксе. Меня, как одного из королевских магов, допрашивали, но, надо сказать, без особого интереса. Своих политических взглядов я никогда не выражал столь явно, как это делали другие маги Верховного Совета. На нашу с тобой дружбу мог указать разве что Волаф, но он к тому времени бежал. Остальным же представителям дворянства не было до этого никакого дела. Думаю, после исчезновения магистра, они начали осознавать, что натворили и теперь опасаются за собственную жизнь. Если честно, я не встретил почти никого из тех, кто хорошо меня знал. Столица полна вражеских солдат. Они беспрепятственно проникают в дома и отбирают все, что захотят «на нужды новой власти», чиня разбой и насилие. Однако я уверен, что Салтис оставил большую часть своей армии в городе и у его стен еще по одной причине. Он ждет возвращения военных отрядов с линии фронта, тех, которые не согласятся на это «перемирие» с Аскольдом. И, конечно же, он ждет тебя.

– Значит, теперь я – чужак в своей собственной стране, – печально произнес маг.

– О, это еще очень мягко сказано. Ты объявлен первым врагом власти, минувшей и ныне существующей. Ты заклеймен безжалостным убийцей, подлежащим немедленному уничтожению. За одну лишь информацию о тебе или Эвелине назначена такая награда, получив которую даже самый забытый всеми бедняк вмиг обратится знатным лордом. А о том, что обещали человеку, который принесет Салтису ваши головы, нескромно даже просто упоминать. Тому же, кто рискнет укрыть вас, сулят долгую мучительную смерть от жестоких пыток.

– Ты уверен, что тебе стоит даже просто находиться здесь, не говоря уже о том, чтобы помогать нам? – робко спросила Эвелина.

– Тебе ли не знать, что я всегда поступал по-своему, порой не боясь преступить закон ради собственной прихоти? Или ради долга чести.

– Мне жаль, что ты рискуешь жизнью. Но я искренне рад, что ты решился помочь нам, – с благодарностью взглянул на него Гелион.

– Разве могло быть иначе? – улыбнулся Рагмар. – Но, отвечая на заданный тобой ранее вопрос, – сейчас я вне подозрений. Скорее всего, в ближайшее время никто не заявится с обыском в мои поместья. Поэтому нам стоит…

– Мы отправимся в Нелдан, – прервал его Казар. – Там находится моя семья. Я просто обязан узнать, все ли с ними в порядке.

– Насколько мне известно, по этому городу тоже бродят вражеские отряды. Должно быть, и там царят беспорядки – далеко не все поддерживают новую власть. Хотя наверняка их гораздо меньше, чем в столице. И все же ехать туда не слишком разумно, – рассудил Рагмар.

– Мы отправимся в Нелдан, – твердо повторил воин.

– Что ж, возможно, это будет не столь уж безрассудным решением, – согласился дворянин, с величайшим трудом выдержав его полный решимости взгляд. – Вполне может статься, недовольство горожан удастся обратить в свою пользу и разжечь пламя новой войны за освобождение Илиасфена.

– Решено, – кивнул Гелион. – Мы свернем на побережье и по нему отправимся к своей новой цели.

– Для начала нам следует избавиться от кареты, – заметил Рагмар. – Ее легко обнаружить, а в случае внезапной погони мы попросту не сможем уйти. В Нелдане она тоже вызовет слишком много вопросов. Да и не зря же, в конце концов, я вел за собой все это время вторую строптивую кобылу?! – раздраженно добавил он.

Тем вечером путники забрали из коробов все, в чем нуждались, и распрягли лошадей.

Наутро нараставший холод немного отступил. В дорогу они отправились, когда вокруг еще царила кромешная тьма. Звезды на небе, и без того не слишком яркие, теперь и вовсе начали гаснуть, поэтому ехать приходилось неспешно, освещая себе дорогу масляными фонарями и факелами. Лишь только солнце появилось из Хаоса, стало и вовсе тепло, настолько, насколько это вообще возможно морозным снежным днем.

Карету решено было оставить недалеко от дороги. Пытаться поджечь ее было бы неразумно – дым и пламя наверняка привлекут нежеланных гостей. В Илиасфене теперь повсюду сновали шпионы Салтиса из числа его собственных подданных и жителей самого королевства, желающих получить награду, в этом Гелион не сомневался. Спрятать ее тоже было бы невозможно, слишком редкими здесь были деревья и слишком ровной земля, на которой они произрастали. Так стоило ли заставлять лошадей тратить силы на бесплодные попытки оттащить карету подальше, когда вскоре ее все равно без труда обнаружат? Рагмар счел это совершенно бессмысленным занятием, и остальные охотно с ним согласились. По той же причине Гелион не пытался использовать магию – она не смогла бы уничтожить ее полностью, а останки вызвали бы лишь ненужные подозрения.

Так или иначе, снег через некоторое время должен был замести их следы. Дорога же, на которой они находились, имела слишком много ответвлений, и нашли бы их в любом случае еще очень нескоро.

Эвелине, Казару и Гелиону досталось по отдельному скакуну. Рагмар же предпочел разделить лошадь с Гвендой. Маг Хаоса догадывался, что в поступке друга нет и следа благородства – похоже, за прошедшую ночь он слишком продрог в своей вычурной, но слабо защищавшей от стужи одежде. А ехать вдвоем было, что ни говори, теплее хотя бы потому, что кто-то прикрывал тебе спину от яростных порывов ветра.

Когда женщина решилась наконец взобраться на кобылу вслед за своим лордом, бедное животное заметно прогнулось, а на морде его застыло выражение глубочайшего удивления.

– Проклятая животина, – заметив это, процедила Гвенда.

– Не волнуйся, здесь все и все понимают, – с, пожалуй, даже слишком сладостной улыбкой заметил Рагмар. – Лошадь изрядно ослабла от морозов, а у тебя слишком широкая кость.

– Помнится, господин, как-то много лет назад я едва не уронила вас на ходу, когда обучала верховой езде. И одной из величайших добродетелей всех, кто чтит Единого, как раз является доведение до конца благих поступков, – без тени веселья ответила она.

Рагмар лишь громко хмыкнул, но почему-то при этом крепче сжал поводья.

Дорога, по которой они теперь ехали, вела прямиком на север, к Крифскому морю, лишь немного отклоняясь в западном направлении, туда, где русло Тихой реки, расширяясь, дробило побережье на множество отдельных островков. Тем не менее места, где пресные воды впадали в бездонную пучину моря, достигнуть им было не суждено.

Тропа, ставшая столь узкой, что по ней едва можно было свободно ехать, петляла меж холмов, которые, с каждым оставленным позади этреем, вырастали на глазах. Деревья тоже становились все выше, и вскоре им пришлось потратить еще несколько часов, дабы отыскать объезд вставшей впереди непроходимой чащи.

В итоге на то, чтобы преодолеть первый отрезок пути, у них ушло два с половиной дня. Ведущая теперь по склону одного из холмов, дорога вдруг резко начала спускаться вниз. В лицо пахнуло соленым воздухом. Деревья расступились, открывая взору широкое, покрытое схваченной морозом галькой и припорошенное снегом побережье. Чуть дальше бесновалось бескрайнее темное море, являя утомленным людям последние отголоски недавно бушевавшего шторма.

К вечеру, словно скромный подарок судьбы, по пути им попалась заброшенная рыбацкая лачуга. Строение заметно покосилось, а бревна, слагавшие его, уже начали подгнивать. Но после стольких ночевок под открытым небом соратники были рады и этому. Внутри обнаружилась даже небольшая печь и скромный запас масла. Казару же с Гвендой как раз удалось подстрелить накануне двух беспечных, но при этом весьма увесистых зайцев, которые теперь и стали их ужином. Кроме того, здесь наконец-то можно было согреться, не опасаясь, что кто-нибудь увидит свет одиноко горящего костра.

В сон они провалились тоже крайне быстро.

Посреди ночи Гелиона разбудило какое-то странное мрачное чувство. Нечто похожее он ощущал, когда узнавал о приближении тварей Хаоса. Он непонимающе осмотрелся. Вокруг было темно и тихо. Гвенда и Рагмар лежали неподвижно. Место Казара пустовало. Эвелина, похоже, только пробудилась. Взглянув на мастера, она кивком головы указала ему на дверь. Маг молча поднялся и вышел.

Воин стоял во тьме, у самой кромки воды, вглядываясь куда-то вдаль. Море к этому времени уже совсем успокоилось. Там, за границей горизонта, вне пределов видимости, поднимались вверх стены призрачного марева. Даже тихие шаги за спиной не заставили Казара обернуться.

Гелион подошел к нему и, не промолвив ни слова, встал рядом. Вода тихо шумела под ногами, унося с собой мелкие гладкие камни, а потом, будто распробовав их вкус и сочтя его недостаточно приятным, выбрасывала обратно. Ветер стих. Звезды сияли как никогда ярко, отражаясь в темном полотне бескрайнего моря.

– Азгалот явится отсюда. Так, кажется, он говорил? – произнес воин. В голосе его не было печали. В нем не было ни горечи, ни сожаления, ни надежды. Он казался пустым. Он походил на голос человека, бесцельно бродящего по округе, в полнейшей апатии доживающего остаток дней, так и не получившего от жизни то, что он всегда хотел.

– Разве у нас есть причины доверять его словам?

– Как нет таковых, чтобы усомниться в них. – Казар повернулся и посмотрел прямо в глаза магу. И взгляд его показался ему темным. Гораздо темнее, чем был на самом деле.

– Он солгал нам, сказав, что не вправе вмешиваться в естественный ход событий. А потом помешал Гриндольфу предупредить короля о наступлении вражеских войск, о предателях, о готовящемся против него заговоре. Вампир наверняка уже знал об этом и мог бы спасти ему жизнь. Но на его пути встал Малгус. Теперь Вельгор, мой монарх и друг, мертв, а вместе с его гибелью на грани разорения и распада стоит Илиасфен.

– Быть может, он и не вмешивался в наши судьбы, как и говорил, – медленно ответил Казар.

– Что? – не веря услышанному, переспросил Гелион.

– Милорд, вы никогда не задумывались о том, что, возможно, все наши действия, как и поступок Гриндольфа, и есть тот самый изъян, который надлежит исправить? Что именно мы идем наперекор судьбе, вмешиваясь в естественный ход вещей? Он говорил о великом замысле, а ведь он есть Бог, сотворивший этот мир. Значит, его замысел – сама судьба, то, что человеку не дано постичь до конца. Но, идя на поводу у собственных желаний, мы подрываем законы, управляющие основами мироздания.

– Ты готов вот так просто пожертвовать жизнями родных и близких ради осуществления замысла одного надменного, пусть и высшего существа?

– Нет. Конечно же, нет, милорд. В конце концов, на то мы и люди, для того нам и дана свобода выбора. Просто, вглядываясь в горизонт, я чувствую, как с каждым часом мрак, окружающий нас, притягивает меня все сильнее.

– Я верю в то, что мы все еще в силах противостоять ему. Ты и я, Казар. Мы можем изменить ход событий, не потакая алчным желаниям Хаоса.

– Наверное, вы правы, – выдохнул воин, словно освободившись вдруг от тяжкого бремени, все это время лежавшего на его плечах.

– А теперь давай вернемся к остальным. Нам предстоит еще очень долгий путь, и отдых сейчас точно не помешает.

Мужчина развернулся и медленно пошел к их временному пристанищу. Гелион же стоял и смотрел ему вслед, удивляясь, как скоро его слова принесли облегчение Казару. Но не ему самому.

В дороге пришлось провести еще два дня. По пути им редко встречались какие-то строения. Большую часть из них составляли ветхие рыбацкие дома, будто бы наскоро сколоченные из грубых, порой неотесанных бревен. Люди в таких поселениях вели себя крайне осторожно, сторонясь неизвестных всадников. Возможно, причиной этого было еще и то, что погода, столь редко бывавшая благосклонной к жителям четырех королевств, теперь наладилась, и мужчины из этих скромных жилищ поспешили уйти в море, оставив свои семьи без защиты.

Впрочем, путники в своем почти маниакальном стремлении достичь омываемого солеными водами города, тоже не обращали на них внимания.

Береговая коса, ранее будто бы давшая слабину и прогнувшаяся перед жестким натиском моря, теперь изгибалась в обратном направлении. Бескрайние темные воды неохотно отступали. Это был добрый знак, говоривший о том, что их цель уже близко. Наконец склон одного из поросших густым лесом высоких холмов медленно отполз в сторону, и впереди, располагаясь под белой резной аркой, показались открытые ворота Нелдана.

Казар с шумом выдохнул, и с этим выдохом его тело и разум будто бы избавились от усталости после долгой дороги, страхов и напряжения. Воин заметно повеселел. Да, он пока еще не ведал, все ли в порядке с его семьей. Но само ощущение того, что их долгое путешествие наконец-то подходит к своему завершению, придало ему сил.

Часть города находилась на широком берегу. Вдоль него же, с увеличением числа жителей, он и разрастался в обе стороны. Другая его половина, огороженная белокаменной стеной, уходила вверх, к возвышавшейся над морскими водами скале. Многие дома, принадлежавшие наиболее зажиточным семьям, ютились на ее склоне, иные пристраивались стенами к холодному камню, а те, что располагались еще выше, и вовсе были вырезаны внутри, подобно небольшим лабиринтам, углубляясь в древний монолит.

– Осталось придумать, как незамеченными миновать стражу и проникнуть в город, – устало заметил Рагмар, щурясь от яркого солнечного света.

– Нам стоит свернуть направо, чтобы объехать скалу с обратной стороны, – незамедлительно ответил Казар.

– И что нам это даст? Пару-тройку лишних часов в дороге?

– Этот камень насквозь пронизан тайными ходами, сооруженными жителями вот уже несколько веков назад на случай непредвиденных обстоятельств. Даже вы, господин Рагмар, должны были бы слышать об этом.

– Я не владею здесь ни единым зданием, – пожал плечами королевский маг. – Не люблю морской воздух.

– Подобно Схелифу из Аскольда, – на этот раз воин обратился к Гелиону, – я получил свой дом в Нелдане как дар за заслуги перед Илиасфеном. Дар короля, которому я остаюсь верен даже после его гибели. Он пристроен к скале и частично вырезан внутри нее. Там же есть тоннель, ведущий к чаще на ее обратной стороне. В мирное время этими ходами никто не пользуется. Но даже сейчас, несмотря на то что вражеская армия осела в столице, думаю, опасаться нам нечего. Мы можем оставить лошадей в лесу, недалеко от входа, не боясь, что их обнаружат. Сами же свободно войдем в тоннель и вскоре окажемся прямо в моем доме.

– Так мы и поступим, – кивнул Гелион.

Вскоре они уже брели через заросли, поднимаясь по склону. Из-за его довольно сильного наклона соратникам пришлось спешиться и вести лошадей за собой. Дорога далась им тяжелее, чем они представляли ранее, однако безмерно радовало то, что Казар, похоже, превосходно знал путь. Будучи человеком, огромную часть своей жизни посвятившим военной службе, он не пренебрег возможностью хорошо исследовать тропы предполагаемого отступления. Как оказалось, не зря.

Примерно через полчаса они очутились на небольшой пологой площадке, где и было решено оставить изможденных скакунов, привязав их к старым древесным стволам. Затем воин двинулся дальше и взял чуть левее. Еще через десять минут они достигли наконец входа в темный провал, уходящий глубоко в недра веющего холодом и влагой камня. Он был настолько укрыт дерном и мелким, разросшимся повсюду кустарником, что маг невольно признался себе – будь он даже в двух шагах от тоннеля, без уверенно ведущего их за собой воина он прошел бы это место стороной.

Рядом, на стене, нашелся пропитанный смолой факел. Казар высек кремнем искру, и он тут же воспламенился. Мужчина молча воздел факел над головой и шагнул в темноту. Путникам ничего не оставалось, как следовать за ним. Когда начало казаться, что спуску этому нет конца, впереди вдруг возникла ровная деревянная стена. За ней слышался звон посуды и отзвуки тихих приятных голосов. Воин остановился, надавил на небольшой рычаг, будто выраставший из камня справа, а затем погасил факел в стоявшей рядом почерневшей бочке с водой.

Деревянная стена впереди, с обратной стороны оказавшаяся платяным шкафом, повинуясь действию скрытого механизма, медленно отъехала прочь. Миновав открывшуюся комнату, они прошли по длинному коридору, пока не оказались в просторном зале. Там, вместе с брызнувшим из широких окон солнечным светом, их встретил взгляд испуганной женщины, судя по всему, никак не ожидавшей прихода незваных гостей.