Текст книги "Длань Хаоса"

Привычным движением мужчина нащупал факел и щелкнул кремнем. Огонь занялся не сразу. Как и прежде, подняв его над головой, он начал спускаться вниз. Каменные стены прохода тянулись вперед относительно ровно, лишь изредка едва заметно отклоняясь в стороны. Шаги четырех человек гулким эхом разносились в обоих направлениях и, искаженные, возвращались обратно.

Внезапно одни из них стихли. Эвелина остановилась. Услышав это, путники обернулись, с немым вопросом вглядываясь в ее освещенный во мраке трепещущим пламенем факела силуэт. Лицо девушки начало меняться, и было сложно определить, какая именно эмоция присутствует на нем в данный момент. Еще миг спустя все это исчезло, и последнее, что на нем осталось – глубокое отчаяние.

– Казар… – Она наконец посмотрела на него. Губы ее дрогнули, будто в рыдании. Сказать она больше ничего не смогла. С болью во взгляде только медленно покачала головой.

Воин мгновенно понял все. Резко развернувшись, он быстро пересек оставшуюся часть тоннеля. Остальным едва удалось за ним поспеть. Так сильно надавив на рычаг, что тот надломился, он выхватил свой меч.

Казалось, платяной шкаф, скрывавший тоннель, отходит в сторону целую вечность. Стоило лишь открыться проходу, достаточно, дабы пропустить его широкое тело, Казар протиснулся внутрь и бросился по коридору к залу, располагавшемуся недалеко от входа. А затем застыл. Дыхание мужчины на миг оборвалось. Сама жизнь покинула его, превратив в холодное каменное изваяние, чтобы вскоре вернуться потоком нескончаемой ярости.

Ставни в доме были распахнуты настежь. Снег, падавший несколько ночей к ряду, укрыл все вокруг. Он был на глиняных кувшинах, нескольких тарелках, аккуратной стопкой сложенных в стороне, небольшом комоде, софе у стены, стульях и столе в центре зала. На лицах жены и дочери Казара. Неподвижные тела Гвенды, Мальфы и Амулы распростерлись посреди пола, валялись, словно ненужные, бесполезные вещи. Из глаза были открыты. Если в выражениях их лиц ранее и присутствовал ужас, смерть давно уже стерла малейшие его следы. Неподалеку от Гвенды покоился кинжал, с которым она никогда не расставалась. Судя по всему, только достать его она и успела. Спастись у женщин возможности не было. Кровь, шедшая из их ран, давно остановилась, а плоть сковал холод.

Находясь спиной к путникам и преграждая вход, в дверном проеме стоял человек. Услышав шум, он обернулся. Это был Игвон. Будто не замечая лежавших неподалеку трупов, он довольно улыбнулся.

– Вы слишком долго отсутствовали, – сокрушаясь, покачал головой он. – Из-за вас мне пришлось несколько дней подряд провести на морозе. Наконец-то вся эта пытка закончится, и я получу свою награду. – Он отступил на шаг и спокойно произнес: – Убейте их. Делайте с ними, что пожелаете. Мне нужна только голова мага.

В дом забежало с десяток солдат Аскольда с оружием наизготовку. Несколько из них ринулись вперед, пытаясь поразить стоявшего перед ними воина.

Казар взревел. Объятый неистовством, он замахнулся своим длинным мечом и нанес такой стремительный удар по нападавшим, что те попросту не успели на него среагировать. Убив за один раз тех, кто осмелился приблизиться, он сделал шаг вперед.

С трудом воздействовав на скованную морозом алую жидкость, Эвелине все же удалось извлечь из нее несколько пригодных для магии капель. Они взмыли вверх и вытянулись в лезвия.

– Не смей! – закричал Казар. – Только не их кровью!

В тот же миг лезвия утратили форму, и фрагменты их осыпались на пол.

Солдат, в которого был направлен очередной взмах меча, попытался блокировать его, но сил для этого было явно недостаточно. Оружие воина, ударив о выставленное на его пути лезвие, с легкостью прошло дальше, рубанув наискось и оставляя на теле соперника чудовищную рану.

Меньше, чем за минуту, Казар уничтожил всех, кто стоял у него на пути.

Увидев, как повернулись события, Игвон обратился в бегство. Догнать его было теперь невозможно, а искать предателя, прикрывавшегося отрядами вражеского королевства днем, посреди людного города, означало бы для них верную смерть.

Казар стоял, неподвижно взирая на распахнутую дверь. Снаружи изредка доносились какие-то звуки, голоса людей, но внутри дома их тут же пожирала такая гнетущая тишина, что от нее перехватывало дыхание. Гелион подошел к воину и положил ему руку на плечо.

– Мы должны уходить, Казар, – сказал он. – Предатель вскоре приведет еще солдат. На этот раз гораздо больше. Боюсь, даже наших способностей в этой битве может не хватить. Сражения в узких коридорах и комнатах даются магам с великим трудом. Разделяю твою скорбь, но сейчас мы бессильны.

Мужчина медленно повернулся. И в глазах его Гелион увидел то, к чему готовил себя вот уже много недель, но всегда боялся, что этот момент и впрямь настанет. Они были пусты. Их заволокла пелена, в которой не было жизни. Ни желаний, ни стремлений. Ничего. Воин походил на мертвеца, лишь каким-то немыслимым чудом двигавшегося, произносившего слова.

– Я давно уже ощущал где-то в глубине души это странное чувство, – заговорил он. – Поначалу я полагал, что виной тому преклонный возраст, что я просто устал от всего, или же на меня так повлияли наши странствия. В конце концов, нам слишком многое довелось пережить. Даже тогда я понимал, что лишь убеждаю себя в этом, ища наиболее спокойное объяснение из всех возможных. Не обращать внимания на безграничную тоску, переполнявшую меня изнутри, на отчаяние, как вы когда-то просили, было крайне затруднительно. Но ведь не все так просто, да, милорд?

Не зная, что ответить, маг лишь неспешно кивнул.

– Я больше ничего не чувствую. Совсем. Ни радости, ни тоски по близким мне людям. Только непреодолимое желание умереть. Мой разум заполнил непроглядный мрак, поглотивший все, чего я когда-либо хотел. Он неустанно что-то нашептывал мне. Не теми словами, какие используют в общении люди. Но теперь я слышу его постоянно и наконец-то понимаю. Это и есть безумие Хаоса, та одержимость серым маревом, о которой говорили вы и Эвелина?

– Да, – голос Гелиона дрогнул.

– Когда это произошло? Причиной всему ваша магия? – Казар вовсе не обвинял его. Он оставался спокоен, ибо теперь, если внутри него и зарождалось волнение, его тут же пожирала тьма. Казалось, он просто хотел разобраться, понять, что же случилось на самом деле.

– Моя магия здесь ни при чем, – сказал Гелион. – Напротив, она помогла пережить тебе отравление Хаосом и быть с нами рядом все эти дни.

Все случилось во время нашей первой совместной поездки. Помнишь ли ты битву с огромной тварью, состоявшей из клубящихся змей?

– Тогда госпожа Эвелина спасла меня от их яда, – подтвердил мужчина. – А потом воспользовалась моей очищенной кровью, и вместе вы сразили монстра.

– Те маленькие создания были покрыты уплотненным мраком, защищавшим их, подобно броне. Одно их прикосновение было бы смертельно, не говоря уже об укусе. Несмотря на то, что Эвелина помогла тебе, ты был обречен. Я догадывался об этом и, взглянув на тебя после битвы, уверился окончательно. Отравление маревом было таким сильным, что ты не прожил бы и дня, прежде чем оно поглотило бы тебя и лишило воли. В миг, когда ты передавал мне свою флягу, я тайком коснулся тебя, пытаясь избавить от Хаоса, но он проник уже слишком глубоко, начав менять твой разум. Да и, если быть до конца честным, очистить от него тело полностью просто невозможно. Мне удалось лишь отсрочить время. Но похоже, оно вышло. Прости, здесь я оказался бессилен.

– Вам не за что извиняться. – Казар попытался изобразить улыбку, но она получилась кривой и какой-то уж слишком натянутой.

– Быть может, мне стоило предать твое доверие тогда, еще в самом начале, после битвы с разбойниками? – сокрушенно произнес Гелион, осознавая, что это последние слова, обращенные к ставшему столь дорогим для него человеку. – Догадавшись о том, что кучер – шпион, следящий за каждым нашим шагом, я зря не покарал его. Скорее всего, ты ополчился бы против меня. Тебе не поразил бы Хаос, ты не поехал бы с нами в это путешествие и, возможно, твоя семья сейчас была бы жива. Но я не сделал того, что следовало. И это выбор, в котором мне предстоит сомневаться всю оставшуюся жизнь. Прости, друг мой, я бесконечно сожалею о том, что неспособен избавить тебя от этого злосчастного рока.

– Вы напрасно терзаете себя, милорд. Во всем этом нет вашей вины, – ответил Казар. Глаза его становились темнее, все больше заполняясь мраком. – А теперь идите. В своем желании покинуть этот свет я заберу с собой столько солдат Аскольда, сколько будет возможно. Ступайте, пока я не обратил свой меч против вас. – Он заслонил собой вход в собственный дом и больше не смотрел в их сторону.

Подойдя напоследок к телу Гвенды, Рагмар тихо присел, а потом, дрогнув, словно от озноба, наклонился и поцеловал женщину в лоб. По щекам его текли слезы. Друга, который всю жизнь с самого детства был возле него, теперь не стало. Отвернувшись, чтобы не показывать остальным свою слабость, он взял кинжал женщины и засунул его за пояс. Затем он резко встал и направился ко все еще открытому тоннелю в дальней части коридора.

Гелион и Эвелина молча пошли за ним.

С лошадями они спустились со склона, решив взять четвертую, принадлежавшую Казару, с собой. Ехать им было больше некуда, и Рагмар предложил отправиться в одно из принадлежавших ему имений на востоке. Он бывал там не так много раз и из-за близости к линии сражений, где бушевала Бесконечная война, отдал его в пользу солдат Илиасфена. Официально несколько домов и замок все еще принадлежали ему, по крайней мере, пока Вельгор был жив, а сам он не отправился навстречу Гелиону. Но теперь это небольшое поселение превратилось в склады для припасов и жилища для солдат, более удобные, чем военные шатры, а в небольшой темнице содержали либо редких пленников, либо просто провинившихся.

– Не думаю, что даже они примут нас с радостью.

– Напрасно, – заметил Рагмар. – Командующий войсками, которым выпало противостоять силам Халтеи, мой хороший знакомый. Воины этого королевства известны своими безумными нравами, наши солдаты за годы сражений насмотрелись всякого. Посему этот человек был рад любой помощи. И дело не только в отданном имении. Стоило ему лишь попросить, я никогда не оставался в стороне. Он в долгу передо мной, и уверен, как истинный человек чести, в трудную минуту вернет его.

Но, если тебе недостаточно и этого, скажу еще одно. Торговцы, мимо которых мы проезжали в прошлый раз, говорили о том, что, по слухам, он – один из немногих, кто ответил на слова Салтиса жестким отказом, расправившись с воинами Аскольда прямо на месте.

– И он все еще жив? – удивился Гелион.

– Думаю, дело в значительном расстоянии. Дорога до моего имения из Карифакса занимает больше недели. Даже самому быстрому гонцу чтобы добраться туда, передвигаясь без остановки днем и ночью, понадобится очень много времени. Не говоря уже о нескольких карательных отрядах. Взгляни с другой стороны. Для чего Салтису вообще что-то менять? Почти все города Илиасфена, так или иначе, приняли его власть. Из страха или по собственной воле, не важно. Что может сделать один человек, чьи уставшие от битв солдаты, по сути, не могут покинуть линию фронта? Ибо если он отведет их, Трион Бездыханный наверняка поймет, что к чему, и тут же воспользуется этой переменой, направив свои войска вглубь нашего королевства. Правитель Аскольда будет ждать. Со временем почти все солдаты перейдут на его сторону. Не забывай, что внутри страны остались их дома и семьи, и сейчас большая часть из них находится в руках Салтиса. Кроме того, как долго, по-твоему, они продержатся без поставок припасов?

В мрачном настроении трое путников отправились на восток. Тяжелые тучи нависли над их головами, но воздух был чист, а снегопад так и не начинался. Представив, сколько этреев им предстоит проехать, Гелион лишь обреченно вздохнул. Посмотрев на Эвелину, он увидел на ее лице отпечаток глубокой усталости. Она поймала его взгляд и только измученно улыбнулась в ответ.

Достигнув одного из крестьянских домов, стоящих неподалеку от главного тракта, они побеседовали с его хозяином. После недолгих уговоров, явно сторонясь чужаков, тот все же согласился обменять коня Казара за скромную доплату на пару мешков зерна, которых их лошадям хватило бы до конца пути.

Примерно через полдня езды после того, как соратники миновали окруженный лесом Саор, позади послышался нарастающий стук копыт. Скверное предчувствие заставило магов обернуться. Издалека к ним стремительно приближался отряд всадников. И численность его по-настоящему ужасала. На первый взгляд в нем было больше сотни человек.

– Бежать от них бесполезно. – Во взгляде Рагмара откровенный страх смешивался с какой-то странной непоколебимой решимостью.

– Ты поможешь нам? – спросил Гелион.

– А разве может быть иначе? И запомни, умирать в этой глуши я не собираюсь, – уверенно произнес он. – Позвольте мне начать, но постарайтесь не вступать в бой как можно дольше. Ведь чтобы сотворить заклятие, мне понадобится гораздо больше времени.

– Нам придется сражаться всем вместе, – обратился Гелион к Эвелине, хотя девушка и так уже вытащила свой изящный кинжал.

Прошло несколько минут, и всадники достигли неподвижно стоявших посреди дороги беглецов. Остановившись неподалеку, они растянулись по располагавшемуся в стороне от тракта полю широким полукругом. Лес теперь был далеко справа от Гелиона, так что людям этим было где развернуться. Однако к нему они все же приблизиться не решились – холодный взгляд быстро остудил их прежний азарт.

– Дальше вы бежать не намерены? – с насмешкой заговорил тот, кто, судя по всему, вел за собой это воинство.

– Для чего вы явились сюда? – спросил Длань Хаоса, а затем покачал головой. – Впрочем, это и так ясно. Вы жаждете награды.

– Награды, власти. А кто-то из нас просто хочет выжить. Видишь ли, с тех пор как Салтис сел на трон Карифакса, положение дворян Илиасфена стало весьма шатким. Мы надеялись управлять новым королем, словно марионеткой, но все вышло не так, как мы рассчитывали.

– Не лучше ли было оставить Вельгора в живых? – горько улыбнулся Гелион.

– Нет! – злобно отрезал мужчина. – Рано или поздно он оставил бы нам лишь титулы, отобрав все в пользу простолюдинов. Отнять его жизнь было необходимо. И сделав это без прихода сторонней силы, в дальнейшем мы поубивали бы друг друга в борьбе за власть. При наличии Бесконечной войны, такой поворот событий является непозволительной роскошью. Падение Карифакса было необходимо, дабы после возродить страну из грязи и пепла!

– Столь возвышенные речи и столь гнилые слова.

– Ты должен гордиться собой, Длань Хаоса, – ответил дворянин на сказанную ему колкость. – Ведь желание отрезать тебе голову привело сюда стольких людей, разделяющих самые разные взгляды. Маги и просто представители благородных кровей, солдаты, наемники, воры и убийцы. Они хотят лишь одного – королевской награды. И биться за нее между собой мы не станем, ведь она столь велика, что ее хватит на всех.

Он подал знак, и несколько лучников пустили стрелы в сторону Гелиона. С протяжным стоном пронзив воздух, они отлетели прочь, встретившись с защитным куполом. Сам же он даже не посмотрел на них, пребывая в глубоком сосредоточении.

– Я слышал об этой твоей способности, – сказал мужчина. – Но не беда. Здесь полно магов, которые рано или поздно справятся с тобой.

– Не успеют, – громко проговорил Рагмар.

Оцепенение его спало. Он все еще затуманенным взором посмотрел вперед, а потом, будто насмехаясь над охотниками за наживой, неспешно сел и погрузил кончики пальцев в мягкий снег. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом вдруг раздался чудовищный грохот. Почва под ногами затряслась и поплыла. Земля разверзлась и обвалилась, образуя широкий черный шрам на ровном белом полотне снега. Люди и лошади с криками бесследно исчезали в бездонном провале. Безумие и ужас поглотили все вокруг.

В попытке спастись, всадники ринулись обратно по дороге, сминая копытами тех, кто так и не успел забраться в седло. Но вскоре им пришлось остановиться. Выживших опоясало темное кольцо уплотненного Хаоса, не поддававшееся ни стрелам, ни наскоро сотворенным всполохам магии, ни ударам меча. Мрак медленно сгущался, заставляя их собираться вместе.

Полоснув по предплечью острием своего кинжала, Эвелина собрала кровь в колыхавшуюся в воздухе сферу. Как и прежде, она разделилась, образуя осколки. Проникнув сквозь сотворенное Гелионом кольцо, они пронзили нескольких человек. Те, похоже, даже не успели толком осознать, что именно принесло им смерть. Алая жидкость вскоре покинула тела мертвецов, взмыла вверх и расползлась над головами обреченных туманным облаком. Капли крови вытянулись в сотни лезвий и одновременно обрушились наземь.

Битва была окончена.

– Столь длинные речи перед началом сражения – не лучшая идея с твоей стороны, предатель. – Рагмар дернул свою кобылу за упряжь. Она, и без того беспокойно переминавшаяся на месте, громко заржала.

Стараясь не оглядываться, они снова отправились в путь. Небо по-прежнему скрывало от них солнечный свет. Вперед же теперь подгоняли яростные порывы холодного ветра.

Через какое-то время соратники потеряли счет прошедшим дням. После того, как они проехали дорогу, ведущую в Ферил, контуры которого смутно виднелись где-то справа на линии горизонта, им пришлось свернуть в ту же сторону. Однако произошло это гораздо позже, и теперь они двигались по узкой колее, окруженные снежной пустыней, стремительно удаляясь от последнего из самых больших городов Илиасфена.

Припасы подходили к концу, а лошади и вовсе голодали уже целый день, когда отчаяние, медленно порабощавшее их разум, вдруг отступило. Впереди черным пятном показались очертания замка и нескольких домов. Взгляд Рагмара прояснился. Едва сдерживая нетерпение, он пустил кобылу чуть быстрее.

Менее чем через час путники стояли у стальных ворот, обрамленных изящно выкованными цветами, перед хмуро смотрящими на них часовыми. Завидев незнакомцев, воины тут же перекрыли вход, послав одного из солдат за командующим.

– Что за нелегкая вас сюда занесла? – спросил один из них.

– Меня зовут Рагмар. И разве мне требуется особый повод, чтобы проведать свое собственное имение?

Мужчины переглянулись.

– По крайней мере, оно было таковым, пока не пал наш истинный король, – добавил он.

– Если вы прибыли не по велению Салтиса, то вам здесь всегда рады. Но в любом случае придется немного подождать.

Через несколько минут к воротам подошел довольно низкий, но статный мужчина с широкими плечами и короткой седой бородой. Острый тяжелый взгляд из-под густых бровей говорил о том, что, несмотря на рост, пререкаться с ним точно не стоит, а мощное сложение тела лишь подтверждало это. Его одежда была похожа на облачения простых солдат – редкие знаки отличия едва показывались из-под ткани и звериных шкур, спасавших от холода. Но осанка и некая благородная скупость в словах сразу выделяли его среди остального люда.

– Приветствую вас, милорд, – откашлявшись, произнес он. – Хотел бы я спросить, что за злой рок привел вас в эти земли, да догадался уже сам.

– Вы, как всегда, мудры и проницательны, командир Ульриф, – ответил ему Рагмар.

Затем мужчины подошли ближе и пожали друг другу руки.

Проехав вход в имение, они отдали лошадей нескольким юношам, которые сразу отвели их в конюшню. Путники же шагали дальше по втоптанному в землю грязному снегу. Повсюду слышались крики и обыденный шум – звуки, неизменно сопровождавшие любое поселение. Гелион с легким удивлением заметил, что за время дороги начал понемногу отвыкать от человеческих голосов.

– Я прикажу освободить вам несколько комнат, – сказал командующий. – Замок заполнен солдатами, но для вас здесь всегда найдется место.

– Заверяю, это лишнее. Нам вполне хватит маленького крестьянского дома. Помнится, на окраине стоял домик для слуг, который раньше пустовал. Если вы не имеете ничего против, я и мои спутники хотели бы обосноваться в нем.

– Вы уверены? – Он удивленно поднял светлую бровь. На лице его тем не менее обозначилось облегчение. – Там по-прежнему никто не обитает. Мы используем это место в качестве небольшого склада, но освободить его будет гораздо проще, чем комнаты замка. Кроме того, это вызовет на порядок меньше вопросов, а вместе с ними и возможных проблем, – честно признался мужчина.

Он тут же отдал приказ одному из стоящих у замка человек, двери которого они как раз миновали, и уже через мгновение стайка солдат обогнала их, направившись к строению где-то впереди. Когда соратники достигли нужного места, работа была почти завершена.

– Не хотелось бы казаться излишне настойчивым, – вновь заговорил Ульриф, – но я просто должен это знать. Два человека, что сопровождают вас – Длань Хаоса и Алая Ведьма?

– Да, – кивнул Рагмар.

– Я искренне рад этому, – выдавил из себя напряженную улыбку командующий. По всему было видно, что практиковался он в этом не часто. – Я рад, что вам удалось выжить. Отказав Салтису с его предложением и перебив отряд воинов Аскольда, я все гадал, верно ли поступил. Весть о том, что Карифакс пал, да еще без боя, по вине предателя, наш любимый король мертв, а его место занял враг, ввергла меня в смятение. Признаюсь честно, я действовал, скорее, по воле праведного гнева, чем повинуясь здравой логике. Уверенность, что мы еще можем дать достойный отпор неприятелю, была во мне в тот момент крепка, как никогда. И лишь через несколько дней мой человек, вернувшийся из Ферила, донес о том, что там полно вражеских солдат, а его глава принял условия Салтиса. Саор и Нелдан, судя по слухам, тоже перешли на его сторону.

Тогда я всерьез обеспокоился о последствиях своего крайне резкого и спонтанного поступка, ведь существование восточной части фронта напрямую зависит от этих городов. Конечно, даже здесь есть множество спорных моментов. Сомневаюсь, что тот же Салтис захочет открытой войны с Халтеей на территории Илиасфена, который он сам только что захватил. И тем не менее скажу открыто, я боялся.

Но теперь, когда с нами два сильнейших мага, думаю, со временем мы сможем настроить народ против существующей власти.

В ответ Рагмар лишь неуверенно кивнул. Открыв дверь, они попрощались с Ульрифом и вошли в небольшой дом, стоящий на окраине поселения, несколько лет назад ставшего пристанищем для вынужденных нести здесь свою службу солдат. Дальше находилась лишь безжизненная равнина, обдуваемая ледяными ветрами, а за ней – стена серого марева, древняя и нерушимая.

Дом состоял всего из одной комнаты и пары кроватей, расставленных у его противоположных стен. Оказавшись внутри, путники принялись сбрасывать дорожные тюки, которые ранее несли их лошади, но вдруг почти одновременно замерли.

В дальнем, самом темном углу, молча наблюдая за ними, неподвижно сидел человек. Что-то в его чертах казалось крайне знакомым и в то же время пугающим.

Гелион зажег масляную лампу и посветил перед собой. С неизменной, не выражающей ничего, почти детской улыбкой, прямо напротив него находился Малгус.

– Все, что должно было свершиться, произошло, – произнес он. – Круг случайных событий вскоре замкнется, но именно эти события привели тебя сюда. Впрочем, разве могло быть иначе?

Содрогнувшись от бессильной ненависти, маг едва удержался, чтобы не разбить только что зажженную лампу об их незваного гостя, заставив его полыхать в разом воспламенившемся масле. И он сделал бы это, если бы не осознавал, что тот не ощутит даже боли.

– Кто он такой? – весело обратился Рагмар к своему другу, однако стал серьезен, увидев, как лицо того резко изменилось.

– Хаос, – с трудом изрек Гелион. – Вернее, его воплощение.

– Вот этот простак? – воскликнул мужчина. – Кроме того, разве у Хаоса может быть разум? Разве он может хоть что-то создавать? Посмотри на него, ведь он… – Слова застряли у него в горле, когда глаза Малгуса в одно мгновение обратились в серебро.

Вокруг его тела возник и забурлил серый сумрак, а тень, еще недавно казавшаяся небольшой, увеличилась в размерах, медленно заполняя собой комнату. Но длилось это не долго, и вскоре сидевшее перед ними существо вновь походило на самого обычного человека.

– Убедился? – тихо спросил Малгус, и его улыбка стала чуть шире.

В ответ Рагмар издал какой-то сдавленный хрип, ощутив вдруг, что его пересохшее горло не способно больше произвести ни одного внятного звука.

– Что тебе нужно от нас? – едва совладав с собой, спросил Гелион.

– Я пришел проводить тебя в твое последнее странствие, указать верное направление.

– Значит, тебе было мало смерти моих друзей? Тебе не хватило смерти короля и падения Карифакса?

– Почему ты говоришь мне все это? Разве в произошедших событиях есть моя вина? Твои соратники стали жертвами обстоятельств. У них был шанс выжить, был шанс все изменить. Но, во многом благодаря тебе, они поступили именно так, а не иначе. И теперь они мертвы. Они сами выбрали этот путь, Гелион. Кажется, я уже говорил тебе, что не имею права вмешиваться в естественный ход событий. И все же их смерти помогли тебе двигаться дальше.

– А как же Гриндольф и тот факт, что ты помешал ему предупредить Вельгора, дабы мой король успел спастись?

– Это совсем иное. Гриндольф не принадлежит ни этому миру, ни любому другому, и одновременно все же является их частью. Но, даже будучи столь необычным существом, он, как и я, не вправе вмешиваться в хитросплетения человеческих судеб. Помешав ему, я лишь предотвратил его попытку нарушить это незыблемое правило.

– Тогда почему ты позволил ему явиться к Рагмару?

– Разве это что-то изменило? С чего ты взял, что твой друг не должен был участвовать в твоей судьбе?

– Откуда тебе это знать?

– Потому что все в этом мире, и далеко не только в нем, везде, где ты можешь и не способен себе представить, происходит согласно моему великому замыслу. И его невозможно перекроить по-своему.

– Что дальше? Ты убьешь нас?

– Для чего мне это делать? – казалось, искренне удивился Малгус. – Ты считаешь, что прошел весь этот путь, длинною в жизнь, только ради того, чтобы пасть здесь от моей руки?

– Не знаю. Я больше не уверен ни в чем.

– Цепь случайных событий, происходивших задолго до твоего рождения, сложилась в нечто совершенно необычное, в некую последовательность, которая кажется невероятной даже для меня. Ты отмечен им, Гелион. Еще никогда прежде, ни в одном из миров не появлялось никого, подобного тебе. Будучи обычным человеком, ты способен управлять тем, что представляет собой Хаос. Он же никоим образом не может повлиять ни на твое тело, ни на разум. Ты избран. Ты – именно тот, особенный, кто появляется в последние мгновения в землях, перед самым их закатом. И единственное, что тебе остается – завершить свой долгий путь, отправившись в место, предназначенное только для тебя.

– Ты всерьез вознамерился уничтожить все четыре королевства?

– Не я. Он. – Порождение Хаоса указал в сторону сумрачного марева, находящегося где-то далеко за стенами дома.

– Зачем ему это? И для чего нам было проходить через все эти тяготы, страдания, лишения? Пусть он ответит мне!

– Хаос не может говорить, ибо со слова его начинаются целые миры. Мне же не доступны все грани истины, ибо Малгус – лишь его упрощенная, примитивная форма, содержащая незначительную часть его разума.

– Раз уж мне предстоит уйти, они отправятся со мной. – Гелион указал на Эвелину и Рагмара.

– Нет, – покачал головой собеседник.

– Значит, я останусь здесь. Я не покину их.

– В этом случае ты умрешь. Уничтожитель вскоре принесет гибель всему живому. Судьба этих земель предопределена. И поверь, твоя смерть будет для Хаоса действительно ощутимой утратой. Но задумайся, для чего тебе это? Чего ты хочешь на самом деле?

– Не поздновато ли для подобных речей? – печально усмехнулся Гелион.

– Присмотрись к себе, – настоял порождение Хаоса.

– Единственное, чего я желаю – спасти Эвелину и Рагмара.

Малгус нахмурился.

– Хорошо. Но ты не сможешь сделать этого, не ступив в новый, гораздо более совершенный мир.

– Почему?

– Потому что, в отличие от тебя, они не смогут пройти сквозь стену Хаоса. Уплотненный мрак разорвет их на части, стоит им сделать лишь шаг вслед за тобой. Там же, куда ты отправишься, у тебя появится возможность отточить свои искусства, взглянуть на них с новой стороны. После ты способен будешь вернуться и переправить людей, которыми так дорожишь, невредимыми.

– С чего мне верить тебе, вдруг ты лжешь?

– Я неспособен лгать, Гелион. Ложь придумали люди. Я же излагаю истину так, как считаю нужным.

– Мне следует подумать, – покачал головой маг.

– Не тешь себя туманными надеждами, Гелион, – сказал Рагмар. – Я привел вас сюда, потому что прятаться нам больше негде. Да и негоже дворянам отсиживаться в темных норах. Никакого восстания не будет, ты и сам знаешь это, но не желаешь принять. Узнав, что на востоке выступили против Салтиса, города вскоре прекратят все поставки в эти края. Не рука неприятеля, так голод убьет здешних солдат. И нас вместе с ними. На смену им придут другие, либо перешедшие на сторону нового короля, либо и вовсе воины Аскольда. Но это будет самый удачный исход. Возможно, когда защита ослабнет, Халтея заметит это и пойдет в наступление.

Однако даже подобное не случится, если слова сего существа правдивы. Ведь, если мир действительно доживает свои последние мгновения, боюсь, наша смерть будет гораздо страшнее и мучительнее, чем мы только можем себе представить.

Так почему, имея хотя бы крохотный шанс на спасение, ты не хочешь его использовать? А позже, найдя способ сохранить наши жизни в глубинах Хаоса, не вернуться и не забрать нас с собой?

Мы – изгои в собственном королевстве. Нам нигде нет больше места.

– Он прав, – прошептала Эвелина. – Похоже, это наша единственная возможность спастись.

– Хорошо. – Слова дались Гелиону с невероятным трудом. – Я сделаю это.

Разделив вместе последнюю трапезу, друзья попрощались. С Рагмаром они ограничились крепким рукопожатием и несколькими теплыми словами. С Эвелиной же все обстояло иначе. Подойдя к ней, Гелион заключил ее в объятия. Она тут же судорожно вцепилась в его серый плащ, будто не желая отпускать. Так они и стояли, прислонившись друг к другу, и время, казалось, остановилось. Наконец девушка с трудом отстранилась от него, и в тусклом мерцании масляной лампы маг увидел, что глаза ее заполнили слезы. Чего уж таить – он и сам сдерживался из последних сил.

Оседлав коня, он направил его в сторону призрачного марева. Малгус ехал рядом с ним. Лошадь совсем не боялась его, видимо не осознавая, что находится на ней вовсе не человек, а самое страшное и опасное, что только мог изрыгнуть напоследок этот мир.