Текст книги "Вечный ястреб"

– Ступай домой, отдохни. И не ешь много на завтрак.

У забора Гаэлен посмотрел на окно Дивы, надеясь увидеть в нем огонек. Окно было темное. Разочарованный, он вышел за калитку и направился к дому коротким путем, через лес.

Ночь была лунная, легкий ветерок шелестел в листве. Гаэлен думал о завтрашнем беге. Он и вправду не был уверен, что победит, но победа аэнира его удивила бы. Ему казалось, что белобрысый бегун, завершая последний круг, достиг предела своих возможностей. Гаэлен, решив не вырываться вперед, пристально наблюдал за ним. На последних двухстах шагах Борак мотал головой, как пьяный, и махал руками не в лад.

Гаэлен закончил бег на тридцать шагов позади него. Борак, как здраво рассудил Касваллон, еще не сталкивался с достойным противником – выдержит ли он последний рывок?

Две тени, упавшие на Гаэлена справа и слева, прервали его раздумья. Молниеносно пригнувшись, он отвел локтем удар дубинки и двинул нападавшего сперва в живот, потом в челюсть. Тот упал как подкошенный. Гаэлен метнулся вправо и саданул второго плечом, вышибив из него весь воздух. Из-за деревьев выскочили другие – Гаэлен в темноте не различал лиц, но одеты они были как горцы.

Он встретил одного правой в челюсть, и тут на его висок обрушилась чья-то дубинка. Гаэлен шатнулся влево, прикрывая рукой голову, но дубинка, причинив ему страшную боль, прошлась по бедру. Следующий удар пришелся по голени. Гаэлен скрючился на земле и получил сапогом в лицо. После двух повторных ударов по правой ноге он потерял сознание.

Нашли его только на рассвете. Касваллон, идя к дому Камбила, споткнулся о недвижное тело. Приемный отец был обеспокоен тем, что Гаэлен перед решающим состязанием не ночевал дома, но полагал, что тот остался у лорда-ловчего. Касваллон повернул сына на спину. Сердце билось, парень дышал. На виске запеклась кровь, но череп уцелел. Касваллон, кряхтя, вскинул мальчика на плечо и понес в деревню.

Дива проснулась первая, когда он стал колотить в дверь, сбежала вниз, отперла. Касваллон, пройдя мимо нее, усадил Гаэлена в кресло. Дива принесла воду и полотенце.

Пришел сонный, полуодетый Камбил.

– Что случилось? – вскричал он, наклонясь над бесчувственным юношей.

– Когда он ушел от тебя, на него напали пять человек. Я узнал это по следам.

– Почему? Что он им сделал?

Зеленые глаза Касваллона сверкнули.

– А ты как думаешь, почему? Дурак я, что сам не подумал об этом.

– По-твоему, аэниры…

– Тебе доказать? Изволь. – Касваллон осторожно расшнуровал на Гаэлене штаны и снял их. Вся правая нога была синяя, колено раздулось. Парень застонал, когда Касваллон стал ощупывать его кости. – Умело сработано, не находишь?

– Я отменю состязания, – заявил лорд-ловчий.

– А по какой причине? И какая нам будет польза от этого? Мы должны выиграть оба намеченных на сегодня финала. Если отменить бег, победа достанется аэнирам.

Агвейн, послушав их, молча вышел во двор, посмотрел на горы за полем для Игр. Дива в ночной рубашке с наброшенной поверх шалью прижалась к брату, положила голову ему на плечо.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Об отце.

– Почему о нем?

– Я теперь понял, что он был неправ. Когда он позволил Драде себя улестить и допустил к состязаниям аэниров, все Игры пошли насмарку.

– Ты разочарован?

– Пожалуй. Ты пойми, я очень люблю отца. Все бы отдал, чтобы люди его уважали. Но он способен ошибаться, как всякий другой человек.

– Гаэлен уже приходит в себя.

– Да, но бежать он сегодня не будет.

– Зато ты побежишь, брат.

– Да, – вздохнул Агвейн. – Побегу.

В торговом ряду не осталось никого – все горцы столпились по краям беговой дорожки. Первые двести шагов перед долгим подъемом к лесу были огорожены веревками. Пятнадцать атлетов в одних набедренных повязках, обутые в мягкие башмаки, приготовились к бегу.

Агвейн занял место рядом с высоким Бораком. Тот смотрел прямо перед собой, ожидая команды.

Знак к началу, как распорядитель Игр, подавал Камбил. Около него стояли Асбидаг, Моргас, Маггриг и прочие лорды.

– Приготовиться, – подняв руку, воскликнул Камбил. Толпа затихла, бегуны напряглись. – Пошли! – гаркнул он, и атлеты, толкаясь, помчались между веревками.

Агвейн пристроился за Бораком, и они вдвоем вырвались вперед. Гаэлен, совершенно убитый, опирался на посох в толпе зрителей, Леннокс и Лейн подбадривали родича громкими криками.

Приближаясь к подножию горы, Агвейн и Борак опередили остальных примерно на двадцать шагов. Борак на подъеме укоротил шаг, мерно переставляя длинные ноги по утоптанной глине. Все его тело блестело от пота, бледное золото волос горело на солнце. Агвейн не сводил глаз с его спины и дышал умеренно, зная, что самое трудное начнется перед третьей милей. Именно на этом месте в полуфинале аэнир наддал и оставил всех противников позади. Агвейн хорошо помнил тогдашний приступ отчаяния, подорвавший его волю к борьбе.

– Твой сын хорошо бежит, – сказал внизу Асбидаг Камбилу.

– Спасибо.

– А где же тот паренек с белой прядью?

– Прошлой ночью его сильно побили, – ответил Камбил, глядя прямо в глаза собеседнику.

– Экая жалость. Какое-то несогласие между кланами?

– Может, и так.

Бегуны достигли двухмильной отметки, обогнули большой меловой утес и повернули по лесной тропе к дому. Агвейн больше не слышал отставших – слышно было только, как стучит сердце да дыхание вырывается из груди. Между ним и аэниром по-прежнему оставалось не более трех шагов, однако перед трехмильной отметкой Борак прибавил ходу и увеличил расстояние до десяти.

«Я знаю, мы на многое смотрим по-разному, родич, – сказал Агвейну Касваллон ранним утром. – Но постарайся все же поверить в то, что я собираюсь тебе сказать. Три года назад я выиграл горный пробег, оторвавшись от других на середине пути – точно так, как сделал в полуфинале ваш аэнир. Поэтому я знаю, как у него голова работает. Он все ставит на этот отрыв, и для финишного рывка у него сил уже не останется. Когда он возглавит гонку, ноги и легкие у него загорятся, как и твои. Помни о том, что он страдает не меньше тебя, и не отлипай от него».

Агвейн не знал, что чувствует в этот миг аэнир. Сам он вконец запыхался, и ноги болели невыносимо, однако он шаг за шагом сокращал расстояние и вновь оказался у Борака за самой спиной.

Аэнир еще дважды пытался уйти от настырного горца, и Агвейн дважды его нагонял.

Впереди за кустами сидел аэнирский воин. Кожаная праща в его руке была заряжена увесистым черным камнем. Увидев, что к Бораку кто-то прилип, он выругался сквозь зубы. Попробуй попади в него на бегу, не задев при этом товарища. Но Борак знает о засаде и постарается увеличить отрыв.

Аэнир поднял пращу.

– Никак заблудился, красавчик?

Воин поспешно отшвырнул оружие в сторону.

– Нет, просто смотрю, как бегут.

– Хорошее место ты выбрал, – с улыбкой сказал Касваллон.

– Ага.

– Может, пойдем и вместе посмотрим финиш?

– Я сам пойду. – Бегуны приближались к лесной опушке – их ждал последний отрезок горного склона перед финишным кругом.

– Ну, как хочешь.

Бораку становилось не по себе. Ненавистный соперник дышал в затылок, впереди за деревьями сквозило открытое место. Чего, во имя Ватана, дожидается этот Снорри?

За миг до того, как внизу показались зрители, Борак сбавил ход. Когда Агвейн поравнялся с ним, он ткнул его локтем в зубы, выскочил из леса и помчался в долину.

Агвейн пошатнулся, устоял, пустился вдогонку. Гнев наполнял его, глуша боль в усталых ногах.

Три тысячи человек внизу издали рев, прокатившийся эхом в горах. Камбилу как лорду-ловчему подобало бы сохранять безразличие, но он, не в силах сдержаться, соскочил с помоста в толпу и сам заорал во всю глотку.

Волна шума накрыла Борака, и он запаниковал, не слыша за собой юного горца. Он не хотел оглядываться, боясь потерять скорость, но все-таки не утерпел. Агвейн с окровавленным ртом бежал тут же, у него за спиной. Борак попытался сделать рывок – финишная черта была всего в пятидесяти шагах, – но это расстояние вдруг растянулось до бесконечности. Агвейн опять поравнялся с ним – и ушел вперед.

Обезумевшие зрители снесли веревки и подняли Агвейна на плечи. Борак, понурив голову, заковылял прочь.

Асбидаг смотрел на него с помоста. Проигравший атлет отвел взгляд.

– Есть еще Орса, – сказал отцу Драда.

Асбидаг кивнул, глядя вслед уходящему Бораку.

– Пусть убирается с глаз долой.

– Я отправлю его на юг, – кивнул Драда.

– Пусть ничьи глаза его больше не видят.

Горцы, не успев еще оправиться после нежданной и блистательной победы Агвейна, снова пришли в волнение. Никто не приценивался к товарам, не брал в рот вина. Все столпились посередине поля, где Орса и Леннокс боролись за звание первого силача.

Предыдущие состязания показали, что ни один из них не уступает другому. У обоих рост превышал шесть футов, оба нарастили себе могучие мышцы, оба без труда дошли до финала. Дива находила обоих равно уродливыми, но мужчины смотрели на них с восхищением.

Состязание состояло из пяти испытаний. Выигравший трижды становился победителем.

Первую победу одержал Орса, метнув двадцатифунтовый свинцовый шар на восемнадцать с половиной шагов. Леннокс продвинулся лишь до тринадцати, но догнал соперника, разо–гнув подкову.

– Аэнир гибче, – рассуждал Касваллон, глядя на них вместе с Гаэленом и Мэг, – и двигается быстрее. Потому он и обогнал Леннокса в метании шара. Боюсь, как бы он и в борьбе не взял верх.

Далее атлеты должны были поднять Ворл и пронести его вдоль веревочного заграждения. Первая попытка досталась Ленноксу.

Черный скользкий валун, весивший двести фунтов, водрузили на деревянный помост. Толпа замолкла, помогая Ленноксу сосредоточиться. Трудность заключалась не в тяжести – будь камень в оплетке, Леннокс свободно унес бы его хоть за Друинский хребет. Трудно было тащить его у груди, когда он выскальзывал из рук на каждом шагу. Сильный человек мог выдержать десять шагов, очень сильный – двадцать. Для тридцати и больше требовалась богатырская сила. Один только Оракул в молодости прошел с Ворлом сорок два шага, о чем до сих пор вспоминали в кланах.

Леннокс согнул колени, обхватил камень руками, напряг мышцы ног и спины. Выпрямил ноги, медленно повернулся и тронулся в путь.

На пятнадцати шагах он перехватил падающий Ворл покрепче. На тридцати стал ступать мелко. Голова у него запрокинулась, мышцы и сухожилия на шее выпятились, как железные брусья.

На сорока он побагровел и зажмурился. Жилы бились у него на висках.

На сорока пяти Леннокс споткнулся и отскочил назад, упустив свою ношу. Трое мужчин подняли камень, четвертый пометил белым колышком место его падения.

Леннокс, глотая воздух, нашел глазами соперника. Орса, откинув с глаз желтые волосы, дружески ухмыльнулся ему, и юный силач пал духом.

Аэнир, когда пришла его очередь, привел всех в изумление. Он пронес Ворл мимо колышка и уронил на пятидесяти семи шагах. Горцы, дивясь невиданному доселе подвигу, рукоплескали помимо воли. Леннокс, получивший столь тяжкий удар, сидел на траве с посуровевшим лицом.

Камбил объявил передышку, после которой атлетам предстояло тянуть канат. Все разошлись подкрепиться.

Касваллон с Гаэленом, Камбил с Агвейном и Лейн подошли к Ленноксу.

– Ну как, побьешь ты его? – спросил лорд-ловчий.

– Погоди, родич, – твердо сказал Касваллон. – Дай ему отдохнуть.

Камбил негодующе зашагал прочь. Агвейн, помедлив немного, последовал за отцом.

– Как ты? – усевшись рядом, спросил Касваллон.

Леннокс усмехнулся, пожал плечами.

– Все кости трещат. И как он умудрился протащить эту каменюгу аж шестьдесят шагов? Человеку такое не по силам.

– Я подумал то же самое, когда ты остановился на сорока шести.

– Вряд ли я его одолею.

– Одолеешь, если захочешь.

– Ты, видно, плохо смотрел, родич.

– Я хорошо смотрел, Леннокс, и знаю что говорю. Он за–хватил камень пониже и нагнул голову, а ты свою запрокинул, вот и двигался мелкими шажками. Ты мог бы побить его и до сих пор еще можешь.

– Я ничего не пожалею для этого, Касваллон. Только он все равно сильней.

– Знаю, что сильней.

– Он сильней, зато ты Фарлен, – вставил Гаэлен.

– Послушайте-ка этого хроменького, – развеселился Леннокс. – Пять разнесчастных аэниров сделали из него калеку.

– А вот увидим, – не уступал Гаэлен. – Не родился еще человек, способный тебя побить – это я тебе говорю.

– Утешительные слова, Гаэлен. Спасибо. – Леннокс, кряхтя, распрямил спину.

– Ляг на живот, – велел ему Лейн. – Я тебя разомну.

Касваллон помог встать Гаэлену.

– Пошли поедим. Как нога?

– Болит. Очень мне жаль, Касваллон, что сегодня все обошлось без меня.

– Ладно, чего там.

– Я так хотел сделать что-то для клана.

– Ты и так уже сделал немало. Все знают, что ты выиграл бы забег, но это к лучшему, что победа досталась Агвейну.

– Почему к лучшему?

– Потому что он в ней нуждался. Сегодня он кое-что узнал о себе. Агвейну, как и его отцу, свойственно сомневаться – сегодня он лишился некоторой доли сомнений.

– Агвейну-то хорошо, а мне каково?

– Ничего. – Касваллон взъерошил волосы парню. – На будущий год наверстаешь.

После обеда началось перетягивание каната, решающее испытание выносливости и силы. Атлета, захлестнутого петлей через плечо, пытались свалить с ног трое человек на другом конце. На счет десять к ним добавляли четвертого, на счет двадцать пятого и так далее.

Первым на этот раз вышел Орса. Зацепившись ногой за камень, он легко выстоял против трех Фарленов – даже подзадоривал их сильнее тянуть. Когда противников стало шестеро, он шутить перестал, а семеро его наконец повалили. Он тут же вскочил, смеясь, и стал жаловаться, что опорный камень его подвел.

Леннокс обмотался одеялом, чтобы канат не впивался в тело. Накинув петлю, он убедился, что камень держится крепко. Трое аэниров-противоборцев начали выбирать слабину.

Скоро их стало четверо, потом пятеро. Леннокс, не тратя сил на дразнилки, стоял как скала, как могучий дуб. Закрыв глаза, он перебарывал растущую тягу.

Он открыл их, лишь когда сдался и захотел сосчитать противников.

Аэниров было девять!

Леннокс скинул с себя канат. Орса, стоя напротив него, больше не улыбался. Голубые глаза аэнира сделались серыми. Закаленный воин, которому шло уже к тридцати, Орса еще ни разу не терпел поражения и теперь тоже не собирался проигрывать. Его уверенность проистекала из знания, опыта и боли, причиненной другим. Ленноксу еще не сравнялось восемнадцати, и боевого опыта у него не было – но битву со Зверем он вынес, не дрогнув.

Встретив его твердый, холодный взгляд, Орса кивнул и отошел в сторону.

Теперь все дело решала вольная борьба – иначе говоря, драка без каких бы то ни было правил. Борцы сражались в огороженном кругу, составлявшем шесть шагов в поперечнике. Тот, кто первым вылетал за веревки, проигрывал. Перед началом Касваллон сказал что-то на ухо Ленноксу. Юноша наклонил голову и вошел в круг.

Противники обменялись рукопожатием, разошлись и начали кружить с широко расставленными руками.

Леннокс ступил вперед и несильно хлопнул по щеке Орсу. Аэнир, ожидая кулачного удара, пригнулся и отступил, но Леннокс ограничился новым шлепком, по плечу. В толпе раздались смешки. Леннокс, сделав вид, что бьет правой, снова шлепнул Орсу левой рукой. Смех усилился.

В глазах Орсы вспыхнул огонь. Он затрясся и с пронзительным воплем ринулся на обидчика. Теперь он не просто хотел выбросить Леннокса из круга – он рвался отплатить за оскорбление смертью.

В Орсе проснулся берсеркер.

Леннокс встретил атаку правым боковым в подбородок, но аэнир даже не дрогнул. Леннокс ударил обоими кулаками и сам зашатался, получив в ухо. Следующий удар Орсы пустил ему кровь из носу. Отпихнув противника, Леннокс отошел к самым веревкам. Орса наседал на него с аэнирским боевым кличем. Леннокс в последний миг припал на колени, но тут же вскочил и головой вперед врезался в аэнира. Орса вылетел за пределы круга.

Бой закончился победой Леннокса, но одержимый бешенством Орса ничего не желал знать. Расшвыряв тех, кто помог ему встать, он прыгнул обратно в круг, где стоял с торжествующе поднятыми руками Леннокс.

– Берегись! – разом с другими закричал Гаэлен.

Леннокс едва успел обернуться, как пальцы Орсы впились ему в горло. Горец безотчетно напряг шейные мускулы и сам схватил аэнира за горло, глуша его дьявольский рык.

Все, затаив дыхание, смотрели, как они раскачиваются в кругу.

Высокий Драда в красном плаще пробился вперед и ахнул брата сзади дубинкой по черепу. Глаза Орсы остекленели, пальцы разжались. Драда стукнул еще раз, и он упал. Леннокс потирал испещренное синяками горло.

– Прости, – сказал Орса брату, с трудом поднимаясь на ноги. – Мы хорошо боролись, – добавил он, сжав руку Леннокса. – Ты сильный.

– Вряд ли кто унесет Ворл дальше, чем ты, – улыбнулся в ответ Леннокс.

– Может, и так. Ты зачем меня шлепал?

Леннокс, услышав этот бесхитростный вопрос, не удержался от смеха, но Орса терпеливо дожидался ответа.

– Чтобы ты разозлился. Чтобы собой не владел.

– Я так и думал. Выходит, я побил сам себя. – Орса, задумчиво качая головой, побрел прочь.

Леннокса окружили, хлопая по спине, и повели к помосту распорядителя Игр.

Когда толпа схлынула, Драда спросил Касваллона:

– Это ведь ты подсказал ему, как распалить Орсу?

– Я.

– Ты начинаешь нам сильно мешать, Касваллон.

– Рад это слышать.

– Ни один разумный человек не радуется, наживая себе врага.

– Я врага не наживал, Драда. Я его распознал, а это совсем другое дело.

Вечером начались танцы. Пылали костры, фарленские невесты выбирали себе кавалеров. Пели флейты, играли волынки, сладкозвучно звенела арфа. Музыка гор пьянила сильнее вина.

Дива пошла плясать с Лейном, лучшим метателем копий. Гаэлен сидел в сторонке, жалея себя, и украдкой растирал под столом опухшую ногу.

Там незадолго до полуночи и нашел его Гвалчмай, разодетый в мягкий кожаный плащ поверх вышитого камзола.

– Негоже быть одному в ночь Ворла, – сказал он, садясь напротив.

– Я высматриваю девушку, хромую на левую ногу – славный у нас с ней выйдет танец. – Гаэлен подлил меду в свой кубок.

– У меня вот две ноги, а пару я себе не нашел, – признался Гвалч, наливая себе.

– Полно, Гвалч. Тут собралось пять сотен девчонок, не меньше.

– Да, только мне они не нужны. – Свет костров зажигал пламенем волосы Гвалчмая, играл на его похорошевшем, тонком лице.

– Кого ж тебе надо, принцессу?

– Сам не знаю. Знаю только, что никогда не женюсь.

Гаэлен промолчал. Он, как и Лейн с Ленноксом, давно уже заметил, что ни одна из фарленских девушек Гвалчмаю не нравится. Парни не понимали этого, и только один Гаэлен подозревал правду. В Атерисе он встречал многих мужчин, разделявших тайные склонности Гвалча.

– Ты знаешь, кто я, ведь правда? – спросил вдруг тот.

– Знаю. Ты Гвалчмай, победитель Зверя, мой друг. Знаю и горжусь нашей дружбой.

– Так ты не думаешь…

– Я уже сказал тебе все, что думаю, родич. – Гаэлен, перегнувшись через стол, стиснул ему плечо.

– Ладно. Спасибо, дружище. – Гвалч вздохнул и заговорил о другом. – А Касваллон где?

– Провожает аэниров домой, в Аэсгард.

– С кем я расстался без сожалений, так это с ними.

– Я тоже. Ты слыхал про Борака?

– Про бегуна? А что с ним такое?

– Вечером его нашли на холме повешенным.

– Он сам это сделал?

– Похоже, что так.

– Странный они народ. Надеюсь, в будущем году мы их не увидим.

– Думаю, что увидим – но не на Играх.

– Неужто и ты нам вещаешь войну?

– Боюсь, что вещаю.

– Зачем им это надо? Друин – небогатый край.

– Война влечет их сама по себе. Они без нее жить не могут.

– Ну и ночка. – Гвалчмай оперся локтями на стол. – Сперва я проиграл состязание, потом пустил хмельную слезу, теперь сижу с человеком, который пророчит войну и смерть.

– Тебе просто не повезло, – хмыкнул Гаэлен. – Когда стрелял аэнир, ветер улегся, вот он тебя и превзошел.

– Да благословят тебя боги за эти слова. Ты когда-нибудь напивался пьяным?

– Нет.

– Похоже, только это утешение нам с тобой и осталось.

– Согласен. Тащи новый кувшин.

Через час Леннокс и Агвейн, привлеченные их разудалым пением, внесли свою долю в пирушку, а после пришли и Лейн с Дивой.

Прикончив всю медовуху перед самым рассветом, компания переместилась к догорающему костру. Песни умолкли, смех затих. Разговор перешел на Игры и на то, что могло за ними последовать. Дива, укутанная в плащ Лейна, спала рядом с ним.

При виде того, как он поправляет плащ, у Гаэлена заныло сердце. Он отвернулся, но на разговоре сосредоточиться не сумел. Над горами занималась заря. Аэниры хотели устрашить горцев, но добились как раз обратного, говорил ему Касваллон. Агвейна и Леннокса против общего врага поддерживали все кланы – такого единения в горах уже лет сто не видали.

Кто-то позвал его по имени и вернул к настоящему.

– Жаль мне, что ты пропустил этот бег, – сказал Агвейн.

– Не жалей. Ты показал себя во всем блеске.

– Потому что послушался Касваллона.

– Он, как видно, дал тебе дельный совет.

– Да. Жаль, что они с отцом не друзья.

– А ты?

– Что я?

– Ну… что ты чувствуешь к Касваллону?

– Я ему благодарен, но отец есть отец.

– Понимаю.

– Надеюсь, что так, родич. – Их взгляды встретились, и Агвейн протянул Гаэлену руку, которую тот пожал.

– Вот что мне приятно видеть. – Леннокс положил свою лапищу поверх их рук, Лейн и Гвалчмай сделали то же самое.

– Все мы Фарлены, братья по духу, – торжественно произнес Лейн. – Останемся же ими на долгий срок.

– Пятеро победителей Зверя должны жить дружно, – усмехнулся Агвейн.

Дива проснулась и посмотрела на них. Взошедшее солнце омыло всех пятерых золотым светом. Рядом с ними девушке вдруг померещилась шестая фигура, высокая и стройная, с серебристыми волосами. На боку у нее висел длинный меч, голову венчала золотая корона. Но Дива моргнула, и образ королевы исчез.