Текст книги "Братство Розы"

– Если хочешь, ты уже завтра будешь в Израиле. – Плетц разговаривал с Эрикой из своего кабинета по телефону с блокировкой. – Там будешь в безопасности, а мы сами со всем этим разберемся.

– Я не могу этого сделать. – Низкий хрипловатый голос Эрики звучал озабоченно. – Не могу бросить Криса и Сола.

– Мы не в силах защитить твоих друзей. Если только другие спецслужбы узнают, что мы помогаем кому-то, кто нарушил соглашение…

– Дело не в этом. Да, они мои друзья, но они замешаны в чем-то еще, кроме соглашения. И это так важно, что было решено без малейших колебаний пожертвовать моей жизнью для того, чтобы убрать Криса и Сола. Я должна раскрыть все до конца. Скажу тебе почему – все это как-то связано с Моссадом.

Плетц напрягся.

– Каким образом? Ты ведь понимаешь, что не мы пытались тебя убить.

– Кто-то хочет, чтобы все выглядело так, будто это ваших рук дело.

– Но это полная бессмыслица! Кому и зачем это нужно?

– Это я и хочу узнать. Я не могу больше разговаривать. Я боюсь, что этот звонок могут засечь. Достаньте мне удостоверяющие личность документы – водительские удостоверения, кредитные карточки. И еще кое-что.

– Я понял – деньги.

– Кое-что более важное.

– Что именно? – поинтересовался Плетц. Услышав ответ Эрики, он в изумлении раскрыл рот.

Когда хорошо одетый мужчина вышел из посольства с портфелем в руках, жмурясь от яркого солнца, он прекрасно знал, что за ним будут следить.

В течение всего дня служба безопасности посольства сообщала о необычном оживлении слежки. Следили за всеми, кто покидал здание, и за теми, кто выходил пешком, и за уезжавшими на любом виде транспорта. В свою очередь, служба безопасности, работавшая рука об руку с Плетцем, устроила так, чтобы как можно больше курьеров покидало здание. При такой необычной активности этот курьер получил прекрасный шанс успешно завершить свою миссию.

Сперва он остановился у книжного прилавка и купил новый роман Стивена Кинга. Затем, пройдя еще один квартал, заглянул в кошерный магазин Сильверштейна. Там он купил мацу и паштет из куриной печени. Затем зашел в магазин, где продавали спиртное, и купил белого вина. Пройдя еще один квартал, он добрался до многоэтажного здания, в котором жил, и вскоре попал в объятия своей подружки. Его портфель заменили точно таким же в магазине кошерной пищи. Бакалейщик тут же спрятал первый портфель, предварительно вынув из него какой-то сверток.

Упакованный в оберточную бумагу с надписью “копченый лосось” сверток теперь лежал на дне большой картонной коробки, прикрытый сверху упаковками с кошерным мясом и банками с консервированными деликатесами.

Жена бакалейщика осталась приглядывать в магазине, а сам Сильверштейн понес коробку к своему грузовику для перевозки продуктов” стоявшему на улице. Загрузив туда еще несколько коробок, он отправился через весь город к “Маррен Голд” – поставщикам продуктов на дом.

На следующее утро фирма Голда доставила коробки в Джорджтаун в дом доктора Бенджамина Шатнера. Вскоре, вернувшиеся из синагоги гости уже поздравляли сына Шатнера, блистательно ведшего службу. После приема один из гостей, Берни Кельтц, решил отвезти свою семью в поместье Джорджа Вашингтона в Маунт-Вернон.

До поместья не более двадцати миль, а дети Кельтца никогда там не были, к тому же стояла самая пора цветения.

Кельтц припарковал машину на стоянке для гостей. Он сам, его жена и две юные дочери пошли пешком по тропинке.

Подставив лицо легкому ветерку, они рассматривали особняк в дальнем конце поместья, перед которым расстилался широкий газон. Пока они проходили мимо деревьев и чудесного сада, Кельтц объяснял дочерям предназначение построек меньшего размера: прядильня, коптильня и амбар.

– Поместье представляло собой натуральное хозяйство по деревенскому образцу – они сами обеспечивали себя всем необходимым, – рассказывал он.

Его дочери следовали за родителями по выщербленной кирпичной дорожке.

В половине четвертого жена Кельтца поставила свою большую сумку из джутовой ткани на тротуар перед витриной магазина подарков под вывеской “Дом Вашингтона – это ваш дом”.

Рядом с ней Эрика внимательно изучала витрину с цветными слайдами.

Пока миссис покупала литую копию памятника Вашингтону, настаивая на том, чтобы сувенир завернули в красочную упаковку, Эрика подняла сумку и быстро исчезла с ней.

Рядом с водительскими удостоверениями и кредитными карточками на обеденном столе в коттедже на берегу Потомака лежала компьютерная распечатка. Под шепот реки, доносившийся через открытое окно, на стеклах которого играли отблески закатного солнца, Сол, Крис и Эрика внимательно изучали этот документ.

Это был список имен тех американцев, которые не работали на Моссад, но прошли специальную подготовку в школе Андрэ Ротберга в Израиле.

Хотя Миша Плетц и был удивлен просьбой Эрики, тем не менее он запросил нужную информацию через компьютеры посольства.

Список содержал следующую информацию:

1965 г. Сержант, первый класс, Кевин Макелрой, США, войска специального назначения, сержант, первый класс, Томас Конлин, США, войска специального назначения.

1966 г. Лейтенант Сол Грисман, лейтенант Кристофер Килмуни, США, войска специального назначения.

1967 г. Ст. сержант Нейл Пратт, США, диверсионно-разведывательное подразделение, ст. сержант Бернард Хэллидей, США, диверсионно-разведывательное подразделение.

1968 г. Лейтенант Тимоти Дру, США, войска специального назначения, лейтенант Эндрю Уилкс, США, войска специального назначения.

1969 г. Сержант артиллерии Джеймс Томас, США, морская пехота, разведывательная служба, сержант артиллерии Вильям Флетчер, США, морская пехота, разведывательная служба.

1970 г. Старшина Арнольд Хэккетт, США, военно-морская разведка, “тюлени”, старшина Давид Пьюз, США, военно-морская разведка “тюлени”.

Далее в списке шли еще восемнадцать имен тех, кто прошел обучение в последующие девять лет.

– Я не могу в это поверить! – воскликнул Крис. Эрика с улыбкой взглянула на него.

– Ты думал, что вы единственные?

– Элиот так нам сказал. Он говорил, что мы будем уникальными, единственными в мире профессионалами, прошедшими подобную подготовку.

Она пожала плечами.

– Возможно, вы оказались выше всяких похвал, и он решил повторить столь удачный эксперимент. Сол отрицательно покачал головой.

– Но нас отправили в Израиль в шестьдесят шестом году, а из этого списка следует, что за год до нас там уже побывали двое. Элиот лгал, когда уверял нас, что мы единственные.

– И даже позже, – подтвердил Крис. – В семидесятых, после того как еще несколько человек прошли подготовку у Ротберга, он все равно продолжал утверждать, что мы единственные в своем роде.

Эрика еще раз окинула взглядом список.

– Может быть, он хотел, чтобы вы ощущали свою неповторимость.

– Мое внутреннее “я” не отличается особой чувствительностью, – сказал Крис. – Я бы не стал терзаться из-за того, что еще несколько человек получит точно такую же подготовку. Все, что я хотел, это хорошо делать свое дело.

– И угодить Элиоту, – добавил Сол. Крис кивнул в знак согласия.

– Вот поэтому мы и хотели выполнить наше задание как можно лучше. Какого черта он скрывал от нас, что есть и другие, кто прошел подготовку?

– Мы не уверены, что все это организовал именно Элиот и что он отправил других учиться к Ротбергу, – заметила Эрика.

– Нам придется предположить, что это был именно он.

– Пока мы ничего не можем утверждать, – возразила она. – Мы не должны основывать свои выводы на предположениях. Может быть, у кого-то возникала такая же идея, как у Элиота. На данный момент мы располагаем только списком имен. Что это дает?

– Общий принцип, – ответил Сол. – Этих людей засылали по двое.

– Как и нас, – заметил Крис.

– Члены такой пары были в одном звании. В шестьдесят пятом Макелрой и Конлин были сержантами. В шестьдесят шестом мы с Солом – лейтенантами. В шестьдесят седьмом Пратт и Хэллидей – старшими сержантами. – Сол водил пальцем по списку, останавливаясь на парах имен, у которых были одинаковые звания.

– Члены каждой пары служили в одном роде войск, – добавил Крис, – Макелрой и Конлин служили в войсках специального назначения.

– Как и мы, – сказал Сол.

– Пратт и Хэллидей в диверсионно-десантной группе. Томас и Флетчер – в морской разведке. Хэккетт и Пьюз – были морскими “тюленями”.

– Здесь общий принцип не действует, – заявила Эрика. – С этой точки зрения пары отличаются друг от друга. Тут четыре разных военных подразделения – войска специального назначения, диверсионно-десантные, разведка и “тюлени”.

– Они разные, но, в сущности, это одно и то же, – возразил Крис.

Эрика нахмурилась. Сол пояснил:

– Они – элита. В этих подразделениях наши самые квалифицированные кадры.

– Несомненно, – согласилась она.

Солу не пришлось больше ничего объяснять, Эрика не хуже его знала, что военные силы в США представляют собой структуру наподобие пирамиды. Чем лучше подготовка, тем меньше солдат для нее отбирается. Почти на самой вершине пирамиды диверсионно-десантные подразделения и корпус разведки морской пехоты – небольшие по численности, но отлично подготовленные подразделения. Над ними – войска специального назначения. Они еще малочисленней, но подготовлены лучше. Вершина пирамиды самая малочисленная, но лучше всех обученная группа – морские “тюлени”. Такая иерархия являлась частью системы взаимозависимости и взаимоограничений, которую правительство США насаждало в армии. Если бы диверсионно-десантная группа или разведка задумали переворот, на подавление были бы брошены войска специального назначения. В свою очередь, если бы войска специального назначения предприняли попытку переворота, их подавлением занялись бы “тюлени”. Остается только вопрос, кто бы смог остановить “тюленей”?

– Неважно, что эти подразделения отличаются друг от друга – сказал Крис. – Если сравнить их с обычными войсками, то они стоят особняком. Они лучшие из лучших.

– Пожалуй, в этом есть смысл, – согласилась Эрика. – Берут солдат из элитных американских частей и посылают их совершенствоваться в Израиль. Но зачем?

– И почему именно этих людей? – гадал Сол. – И так мало? По какому принципу они отбираются? Эрика нахмурилась.

– Я сказала, что мы не должны основывать свои вопросы на предположениях, но мне все-таки придется это сделать. Этих людей посылали в Израиль с шестьдесят пятого по семьдесят третий годы. Так вы думаете… – Она внимательно смотрела на них. – Может быть, они отличились в боях?

– Где? Во Вьетнаме? – задал вопрос Крис. – Как и мы?

– По годам совпадает. К шестьдесят шестому году Америка уже вовсю воевала. А к семьдесят третьему вывела свои войска. Может быть, эти люди были героями войны? Лучшие из лучших. Уж если они проявили себя на поле боя, где найдешь лучших? Только подготовка “инстинкт киллера” может быть лучше.

– Ты говоришь о людях, которые могут быть обучены лучше, чем “тюлени”.

– Я говорю о таких, как мы, – ответила она. Крис и Сол уставились друг на друга.

– Какого-то звена не хватает, – сказал Крис. – И очень важного. Нужно узнать об этих людях как можно больше.

Сэм Паркер покинул здание из стекла и бетона и с наслаждением вдохнул свежий воздух воскресного вечера. Он был главным программистом в Управлении Национальной Обороны и большую часть времени проводил в помещении без окон, где поддерживали стерильную чистоту и постоянную температуру. Не то чтобы ему это не нравилось – в конце концов компьютер нужно защищать. Несмотря на то, что работа стимулировала его интеллектуально, Паркеру совсем не по душе было приходить сюда по воскресеньям. Положение начальника неудобно тем, что все подчиненные постоянно перекладывали на него свои ошибки. Он бросил взгляд через реку, в сторону Вирджинии и Пентагона. Стоянка автомобилей около Пентагона была почти пуста, так же как и Управление Национальной Обороны. Наверняка сотрудники сейчас в кругу семьи пьют мартини и жарят бифштексы, чем следовало бы заняться и мне, размышлял он, направляясь к своей грязно-коричневой машине с экономичным расходом топлива, на которой как бы стояло патриотическое клеймо “Сделано в Америке”. Мартини, вспомнил он. Вообще-то Паркер не пил, он не возражал, когда другие выпивали в умеренных количествах. Даже по воскресеньям он надевал на работу пиджак и галстук. Он уважал правила хорошего тона и постоянно испытывал смущение от того, что веснушки и рыжая шевелюра обращали на себя внимание в толпе. Ему было пятьдесят пять, и он надеялся, что вскоре его рыжая шевелюра станет седой.

Отъезжая со стоянки, он не обратил внимания, что за ним последовал “пинто”. Пять минут спустя увязалась еще и “тойота”, но он обратил на нее внимание лишь тогда, когда она выскочила из переулка, подрезав его и поцарапав ему левое крыло. В выходной все носятся, как сумасшедшие, раздраженно думал он. Турист, наверное, перестроился в крайний ряд. Его гнев остыл, когда он заглушил двигатель и увидел, что из “тойоты” выходит водитель – потрясающей красоты женщина, высокая, гибкая, с длинными темными волосами, одетая в джинсы и сапоги. Она с улыбкой подошла к нему. Ну что ж, подумал он, уж если аварии суждено было случиться, надо извлечь из нее максимум удовольствия.

Он вылез из машины, пытаясь напустить на себя суровость.

– Юная леди, надеюсь, вы застрахованы. Она коснулась рукой его плеча.

– Я так испугалась. Не понимаю, как это произошло. – И обняла его. Когда он почувствовал, что ее груди прижались к его телу, он услышал, что остановилась машина.

К нему неожиданно подскочили двое мужчин. Один из них, мускулистый и смуглый, очевидно, еврей, другой, о Боже, по виду – ирландец.

– Никто не ранен? – спросил ирландец. Тот, который походил на еврея, придвинулся к Паркеру. Паркер вздрогнул от боли, почувствовав, как ему в руку что-то вонзили. Все поплыло перед глазами.

Они провернули все очень быстро. Сол засунул обмякшее тело Паркера обратно в машину, скользнул на сиденье с ним и влился в поток машин, прежде чем какой-нибудь любопытный автомобилист успел остановиться рядом. Эрика следовала за ним на “тойоте”, Крис вел “пинто”. Вскоре они разделились, и каждый поехал своей дорогой. Убедившись, что за ними нет слежки, они взяли направление на юг и встретились в коттедже.

К тому времени Паркер уже был настороже. Он сопротивлялся, когда Сол привязывал его к стулу в гостиной.

– Я разглядел ваши лица, – безрассудно заявил Паркер. – Я заметил, по какой дороге вы везли меня сюда. Похищение людей карается федеральным законом. Вас за это посадят.

Сол угрожающе покосился на него.

– О Господи! – воскликнул Паркер, и в глазах его блеснула догадка. – Пожалуйста, не убивайте меня. Я обещаю, что никому ничего не скажу.

К нему подошел Крис.

– Жена ждет меня домой к четырем, – с угрозой в голосе сказал Паркер, – Если я опоздаю, она позвонит в органы безопасности.

– Она уже позвонила. Сейчас больше четырех. Но как они смогут тебя найти?

Паркер снова застонал. Он напрягся, пытаясь разорвать веревки.

– Что вам нужно?

– Как что? Нам нужна информация.

– Обещайте, что не причините мне вреда. Я расскажу все, что захотите.

– Ты солжешь.

– Нет, я буду с вами сотрудничать.

– Конечно, будешь. – Крис закатал Паркеру рукав. Паркер с изумлением следил за тем, как Крис протер ему руку спиртом, а затем наполнил шприц. – Это похоже на валиум, – сказал Крис. – Поскольку выбора у тебя нет, расслабься и получай удовольствие. – И он ввел иглу в руку Паркера.

Допрос продолжался тридцать минут. Посольство Израиля предоставило всю возможную информацию, Крису был нужен другой источник информации. Люди, которые интересовали его, все до одного служили в армии США, поэтому он был уверен, что сможет получить исчерпывающую информацию о них из компьютеров Управления Национальной Обороны. Сложность состояла в том, как получить доступ к компьютерам: первым делом надо было узнать коды, с помощью которых можно заставить компьютер отвечать на вопросы. Если использовать неверные коды, поднимется тревога. Тогда служба безопасности Управления Национальной Обороны поймет, что кто-то, не имевший допуска, пытался проникнуть в банк данных.

Пытка – древнейший способ допроса. На это уходила уйма времени, и даже когда допрашиваемый был, казалось, сломлен, он иногда убедительно лгал или сообщал только часть правды. Но амитал натрия – надежный и быстродействующий наркотик. Его и применил Элиот на Крисе в кабинете дантиста в Панаме.

Под действием наркотика речь Паркера стала невнятной. Паркер рассказал все, что требовалось Крису. Коды меняли каждую неделю. Они были трех видов: набор цифр, набор букв и пароль. Цифровой код был чем-то вроде шутки – вариацией на тему номера социального страхования Паркера. Результаты их удовлетворили – теперь они смогут связаться с компьютером, – и Крис повез Паркера назад, в Вашингтон.

По пути Паркер очнулся и стал жаловаться, что у него пересохло во рту.

– На, хлебни коки, – предложил Крис. Паркер сказал, что ему полегчало. У него, как у пьяного, заплетался язык.

– Вы меня отпустите? – спросил он.

– А почему бы и нет? Ты свое дело сделал. Мы получили все, что хотели, – ответил Крис.

В коку был подмешан скополамин. К тому времени, когда они оказались в Вашингтоне, Паркер впал в истерическое состояние. Его преследовали галлюцинации, будто пауки пытаются задушить его. Крис высадил его в порноквартале. Проститутки бросились врассыпную, напуганные дикими криками Паркера и его бешеной жестикуляцией.

Действие скополамина прекратится на следующий день. И Паркер будет вынужден обратиться к психиатру. Хотя галлюцинации прекратятся, действие наркотика еще будет продолжаться. В памяти Паркера начисто сотрутся события последних двух дней. Он начисто забудет о похищении. Он не сможет вспомнить ни то, что его допрашивали в коттедже, ни Криса, ни Сола, ни Эрику. Те службы, которые жена Паркера оповестила в связи с его исчезновением, вздохнут с облегчением, когда найдут его. Они придут к выводу, что он не такой уж святоша, как им хочет казаться. Порноквартал. Ясно, что этот лицемер от души повеселился. А к тому времени, когда власти продолжат расследование, Сол и Эрика уже завершат свою работу.

Мотель “Гавань” располагался за закусочной, кинотеатром и баром, на окраине Вашингтона.

– Все удовольствия сразу, – заметил Сол, останавливая машину у входа в офис.

Они с Эрикой выбрали этот мотель, потому что он не принадлежал к числу респектабельных, а поэтому никто не станет задавать им вопрос, почему они снимают комнату на несколько часов. Но в то же время мотель был не настолько плох, чтобы полиция регулярно наведывалась туда.

Пока Эрика ждала в машине, Сол вошел в офис. На автомате безалкогольных напитков висела табличка “Не работает”. Кожаный диван был весь в трещинах. Искусственные растения покрыты пылью. Женщина за конторкой с трудом оторвалась от фильма с участием Клинта Иствуда, который крутили по телевизору. Сол зарегистрировал их как мистера и миссис Харолд Кейн. Лицо женщины выразило некое подобие интереса, только когда она получала деньги.

Вернувшись в машину, Сол заехал на стоянку. Он развернул “пинто”, обратив внимание на проезд, который вел на боковую улочку.

В комнате они обнаружили черно-белый телевизор, комод со следами стаканов и постель со смятыми простынями. В ванной подтекал кран.

Они внесли несколько коробок. Взяв одну из кредитных карточек, которыми снабдил их Миша Плетц, они отправились в “Рэдио Шек” и купили компьютер, принтер и телефонный модем. Вернувшись в отель, быстро распаковали коробки, все подсоединили и проверили. Сол вышел на улицу, нашел укромное место у мусорного бака и стал наблюдать за входами в мотель и на стоянку. Если он заметит опасность, он сможет предупредить Эрику с помощью небольшой переносной рации, которую они купили в том же магазине.

Тем временем в комнате Эрика сняла телефонную трубку а набрала последовательность цифр, которую назвал Паркер. Таким образом она вышла на связь с Управлением Национальной Обороны.

В трубке послышался гудок. Компьютер сообщил свой номер и ждал дальнейших указаний. Эрика набрала буквенный код – “Саншайн” – кличка коккер-спаниеля Паркера, и услышала еще один гудок – компьютер сообщал, что готов к приему информации. Такой способ общения с компьютером изобрели для эффективного обмена информацией на больших расстояниях. Коллега Паркера в Сан-Диего, например, мог иметь доступ к компьютеру Управления Национальной Обороны, не приезжая в Вашингтон и даже не связываясь с Паркером, чтобы объяснить, что ему нужно. Достаточно связаться по телефону прямо с компьютером. Метод прост и безопасен, но для того, чтобы им воспользоваться, необходимо знать коды.

Эрика подключила телефон к модему, небольшому устройству с телефонной трубкой, подсоединенному к компьютеру. Она села за клавиатуру и набрала команду. Команда прошла через модем и телефон в банк данных Управления Национальной Обороны. Паркер объяснил им, что компьютер не выдаст информацию, пока не получит пароль: FETCH – “уловка”. Эрика набрала его. Принтер застучал, расшифровывая электронные сигналы, полученные по телефону. Она ждала, надеясь, что служба безопасности Управления Национальной Обороны не засечет телефонный звонок.

Принтер перестал печатать. Она удовлетворенно кивнула и набрала слова “хорошая собачка”, именной код, который сообщил им Паркер, затем выключила компьютер, положила телефонную трубку на рычаг и собрала распечатки.