Текст книги "Братство Розы"

– Зачем?

– Затем, что президент приказал убить меня. Операция “Парадигма”. Я убил его самого близкого друга. Дон затаил дыхание и задрожал.

– Ваш отец?

– Что?

– Ну ваш приемный отец, или как вы там его называете. Вы знаете, что он здесь?

– Какое это имеет значение? Если мой отец здесь…

– Он сказал, что вы хотите его убить!

– Тогда это не мой отец. Убить его? Безумие какое-то. Где этот человек? Я хочу…

Дон хлопнул по столу и закричал:

– Довольно!

Дверь открылась, и в комнату вбежали охранники.

– Убирайтесь! – рявкнул Дон.

– Но нам показалось…

– Закройте чертову дверь!

Они вышли и закрыли дверь.

За окном сгущались сумерки. Неожиданно загорелись фонари, отражаясь в бассейне. Дон положил руки на стол.

– Не надо дурачить меня. Он мне рассказал достаточно, чтобы убедить, что вы хотите убить его.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Президент на самом деле приказал уничтожить меня. Как только я выйду, мне конец. Представьте, как пострадает ваша репутация. Единственный управляющий дома отдыха, который отказал в убежище оперативнику. А мне очень нужно убежище. Расследование ваших действий и то, что за ним последует, позабавят меня. Если, конечно, я останусь в живых.

– Вы кое-что забываете.

– Что?

– Что вы еще не до конца прошли испытание. Это убежище стоит немалых денег.

– Знаю.

– Вот как? И еще у нас есть закрытый клуб.

– И сколько стоит вступление?

– Двести тысяч долларов.

– Круто.

– У нас особые клиенты, которые готовы заплатить любые деньги, лишь бы не общаться со всякой рванью.

– Мне нравится такой подход. Я тоже не хочу общаться с рванью. – Сол достал из пакетика три листа бумаги и протянул управляющему.

– Что это такое?

– Золотые сертификаты. Они стоят больше двухсот тысяч долларов. Не сомневаюсь, что вы дадите мне кредит.

– Как, черт возьми?..

– Так же, как другие.

Сол мог и не объяснять.

Мелкое воровство. ЦРУ распоряжалось неограниченными финансами. В целях безопасности не велось никаких бухгалтерских записей. Было в порядке вещей для ответственного за операцию оставлять себе десять процентов от затрат на нее. Чаще всего эти деньги переводились в Швейцарию. Когда агент допускал ошибку или над ним сгущались тучи, он использовал эти деньги в личных целях. Если его жизни, например, угрожала опасность, он покупал на них место в доме отдыха.

Сол научился у Элиота оставлять немного после каждой операции. Он вновь применил против отца его же тактику.

– Черт бы вас побрал! Это еще не все. Двести тысяч стоит только членство, а еще нужно платить за магазины, мимо которых вы прошли, теннисные корты, плавательный бассейн, поле для игры в гольф…

– Никогда не играл в гольф.

– Кино. Вы должны что-то есть. Все эти удовольствия стоят денег. Любите смотреть телевизор? У нас спутниковое телевидение. Бои быков, Памплона… Все это можно смотреть, но не бес платно. Мы можем предложить вам все, что вы захотите: от книг и пластинок до секса. Если у нас чего-то нет, мы заказываем это. Рай. Но, мой милый, это дорого стоит. Если клиент не может заплатить, я имею право дать ему пинка под зад.

– Вы будто уговариваете меня купить ваши акции.

– Перестаньте умничать.

Сол достал еще два листа бумаги.

– Здесь пятьдесят тысяч. Думаю, хватит даже на гамбургер. Я слышал, что на такие деньги здесь можно прожить шесть месяцев. И даже посещать кино.

– Вы… вы… – Дона трясло от злости.

– Да, характер у вас вспыльчивый. Ничего не поделаешь, придется смириться. Я прошел испытание.

– Один только неверный ход… – гневно начал управляющий.

– Знаю. И мне конец. Только напомните об этом и моему отцу. То же самое относится и к нему.

– Значит, вы признаете?

– Я вас не понимаю. Просто жду от вас такой же защиты, какую вы обеспечили моему отцу.

– Вот черт!

– Это уже ваша проблема. – Сол пожал плечами. – Прими те мои соболезнования.

– За вами будут следить.

– Рай… Надеюсь, ваши гамбургеры стоят четверть миллиона. – Сол встал и направился к двери, – Знаете, я вдруг подумал…

– О чем?

– Я еврей. Может, настало время вернуться в лоно церкви. Надеюсь, эти гамбургеры кошерные?

8

Когда Сол вышел, он услышал, как Дон сердито позвал охранников, и усмехнулся. Но когда те скрылись в кабинете, усмешка сошла с его губ, и глаза блеснули. Он вернулся к стойке.

– В какой комнате я буду жить? – дрожащим от волнения голосом спросил Сол.

Пока он заполнял анкету, охранники вышли в холл – встали в углу, не сводя с него взгляда. Мимо прошли теннисисты в спортивных костюмах. Они с удивлением смотрели на Сола. Из ресторана, который находился напротив в холле, вышло несколько человек в вечерних костюмах. Они нахмурились и начали подниматься по натертым ступенькам лестницы.

Сол представил, что они подумали, увидев его изорванную окровавленную одежду, которая резко контрастировала с их дорогими костюмами. Братцы, а вот и рвань прибыла!

Он заметил всего нескольких женщин. Высшие слои разведывательных служб по традиции образовали аристократический мужской клуб, в котором состояли в основном мужчины пожилого возраста. У многих был действительно старческий вид, свидетельствующий о том, что им на самом деле пора на заслуженный отдых. Кое-кого Сол узнал: начальника американского отдела ЦРУ, который находился в Иране, когда свергли шаха, русского, впавшего в немилость у Брежнева за то, что недооценил силу сопротивления афганских партизан, начальника разведки Аргентины – ему вменили в вину поражение в войне за Фолклендские острова.

Его поразила одна особенность: за редкими исключениями члены одной и той же разведывательной службы не дружили друг с другом.

Портье, удивленно пялясь на Сола, протянул ключ.

– Это ключ от вашей комнаты. На прикроватном столике список услуг, которые мы оказываем. Больница внизу.

– Я сам разберусь со своим здоровьем.

Сол отправился в галантерейный магазин и аптеку. Оба охранника, не торопясь, шли за ним. Когда он стал подниматься по лестнице, они тоже последовали за ним.

Люди Дона поднялись в тихий коридор третьего этажа и остановились неподалеку от комнаты Сола.

Сол запер зверь и удивленно присвистнул. Гости дома отдыха не зря платили такие огромные деньги. Его комната вдвое превышала размеры обычного гостиничного номера. Книжные полки отделяли спальню от гостиной. Он увидел магнитофон и стереоприемник, телевизор с огромным экраном, персональный компьютер и модем, который позволял, как говорилось в инструкции, связываться по телефону с информационной службой “Источник”. С помощью этой службы можно было немедленно получить на экране компьютера все, начиная от новостей “Нью-Йорк Таймс” и кончая индексами Доу Джонса. Сол подумал, что новости с Уолл-стрит очень интересовали гостей “Приюта отшельника”. Цены заставляли их постоянно следить за своими инвестициями. Если они не могли оплатить счета, то…

Обстановка была слишком роскошной, чтобы обидеть чей-нибудь вкус. Огромная ванная комната оборудована телевизором, телефоном, вращающимся душем и лампой солнечного света, не говоря об обычных ванне и душе. Все, что мог пожелать беглец.

За одним исключением. Не было свободы.

Сол разделся и промыл свои порезы под душем. Он с наслаждением стоял под мощным потоком воды, который разминал уставшие мышцы. Этот чувственный массаж напомнил ему Эрику и вызвал еще большую решимость выжить. Сол не мог позволить себе расслабиться. Крис. Необходимо сконцентрироваться. Он обязан отомстить за смерть брата. Элиот. Стоя под вращающимся потоком воды, Сол как бы открыл кран радости. Он вышел из ванной, весь кипя ненавистью.

Срок действия прививки еще не истек, и он не боялся столбняка, но на всякий случай продезинфицировал царапины пероксидом, купленным в аптеке. Забинтовав самые крупные порезы, Сол надел новое нижнее белье, брюки и свитер с отложным воротником. Все это он купил в галантерейном магазине. Дорогая одежда вызвала у него чувство горечи.

Он выключил свет, открыл шторы и посмотрел на теннисные корты. Они были ярко освещены, но вместо игроков одинокий любитель бега трусцой неторопливо бегал по периметру. Сол перевел взгляд на темные горы.

Рай. Это слово постоянно крутилось в голове.

Он добьется успеха.

Главное для него было не то, что он попал сюда, а то, что здесь был Элиот. С Доном Сол вел себя уверенно и даже нагловато, но он прекрасно понимал, что достиг немногого.

Итак, ты в доме. Ну и что дальше? Дон не шутил. Два сотрудника службы безопасности не будут спускать с тебя глаз. Неужели ты собирался просто вломиться к старику и убить его? Едва ли ты бы сумел добраться до его комнаты. Даже если повезет, тебе никогда не выйти отсюда живым.

Это плохо, подумал Сол. Необходимо не только убить гада, но еще и самому остаться в живых.

9

– Он что?.. – Встревоженный Элиот сел в кровати. – Ты хочешь сказать, что он здесь? Он действительно в этом здании?

– Это еще не все, – Кастор кивнул. – Он попросил убежища, зарегистрировался и сейчас находится у себя в комнате.

– Попросил убе?.. – Элиот в изумлении моргнул. – Это невозможно. Управляющий знает, что я приехал сюда из-за Сола. Он должен был убить его. Почему он впустил Сола?

– Потому что отдан приказ убить его.

– Кем?..

– Самим президентом. Управляющий не может отказать оперативнику, которому угрожает опасность.

Элиот кипел от ярости. Все должно было быть по-другому. Снайперы за воротами обязаны были убить Сола, когда тот спустился в долину. Но если Солу удалось перехитрить их, в действие вступали правила дома отдыха. Все, кто угрожал жизни гостя, должны быть казнены. Таков закон.

Я бы не выбрал это место, если бы знал, что он проберется внутрь. Ирония судьбы. Еще какая. У него по коже забегали мурашки. Операция “Парадигма”, с которой все и началось, заставила его искать здесь убежище. Сол, из-за которого он прятался здесь, вынудил управляющего впустить его только потому, что в результате этой самой операции Сол нуждается в убежище.

– Я думал, что правило станет моим оружием. У меня и в мыслях не было, что он обратит его против меня.

– Поллукс в коридоре, – сообщил Кастор. – Он охраняет дверь.

– Но Сол не станет действовать напрямик. Он нападет неожиданно.

– Если ему представится возможность.

– Не понимаю.

– Если я не убью его первым, – пояснил Кастор.

– Но тогда тебя убьют за нарушение правил.

– Я скроюсь.

– Они будут до конца жизни охотиться за тобой. Твой побег к тому же ничего не даст. Все знают, что ты сопровождаешь меня. Они решат, что это я приказал тебе убить его.

– Тогда что нам делать?

Элиот печально покачал головой. Проблема казалась неразрешимой. При данных обстоятельствах, если соблюдать правила, ни одна сторона не может первой нанести удар. Тем не менее, оба противника обязаны быть начеку. На долю секунды Элиот с неохотой должен был признать, что Сол оказался умнее, чем он ожидал. Сейчас они в равных условиях, и ситуация напоминала патовую. Напряжение росло.

Кто первым нанесет удар? Кто первым допустит ошибку?

Элиот с изумлением обнаружил, что вместе со страхом он испытывает и очарование опасности.

– Делать? Ничего, естественно. Кастор нахмурился.

– Пусть система сама работает за нас.

10

Дон дважды постучал в дверь, потом ударил еще два раза. Охранник, рассмотрев его через глазок, открыл. Управляющий оглянулся по сторонам и, убедившись, что в коридоре никого нет, вошел в номер, в котором уже собралось много людей. Он прошел мимо двух охранников, трех медицинских сестер и горничной, но так и не увидел то, за чем пришел.

– В ванной комнате, – подсказал охранник у двери.

Рассеянно кивнув, Дон подавил непроизвольный вздох. О Господи, подумал он, опять море крови! Охранник запер входную дверь.

Тело лежало не в ванне, а на бирюзового цвета полу лицом вверх. Пижама и халат были расстегнуты. С одной ноги свалился тапочек.

Слава Богу, хоть крови нет, с облегчением подумал Дон.

Тело лежало затылком к двери, потому он и не сразу узнал лицо. Только войдя в ванную, он смог его разглядеть, хотя уже узнал по своей картотеке, кто жил в этом номере.

Офицер египетской разведки, который отвечал за безопасность президента Садата в день покушения на него.

Лицо оказалось таким изуродованным, что Дон, если бы не заглянул перед тем, как подняться, в картотеку никогда бы не узнал в нем египетского гостя.

Щеки перекосились в гримасе. Кожа, несмотря на смугловатый оттенок, посинела.

– Почему у кожи такой цвет? – спросил Дон у доктора. – Цианид?

Худой доктор, сам с нездоровым цветом лица, кивнул.

– Весьма вероятно. Он не позволяет клеткам обогащаться кислородом. Поэтому кожа и посинела. Точно я смогу сказать только после вскрытия.

Дон испуганно нахмурился.

– А гримаса боли на лице. Разве цианид не…

– …Приносит покой, вы хотите сказать?

– Да. – В голосе Дона послышалась растерянность. – Как будто человек уснул.

– Вероятно, ему приснился кошмар, – произнес охранник у двери.

Дон сердито повернулся, думая, что охранник пошутил, но у того было серьезное лицо и он не отрывал взгляда от трупа.

– От цианида его стошнило, – объяснил доктор. – Ему удалось добраться до раковины, вырвать, и потом он упал лицом вниз. Мы перевернули его. Смерть наступила несколько часов назад. Гримаса оттого, что он долго пролежал на твердом полу. Может, он умер не столько от яда, сколько от пролома черепа. А может, захлебнулся собственной блевотиной. Как бы то ни было, вы правы, его смерть не была спокойной.

– Несколько часов назад, говорите?

– Примерно так. Как положено, мы попытались реанимировать его. Адреналин, электрошок на сердце. У него до сих пор круги на груди от подушечек.

– Желудок промывали?

Мы сделали все, что необходимо, но безрезультатно. – Доктор показал на людей в гостиной. – Для расследования у вас полно свидетелей. Меня можно упрекнуть только в одном: я не отправил его в больницу. Мне, как врачу, показалось, что смерть наступила давно, и поэтому нет смысла немедленно везти его вниз, К тому же, если откровенно, мы не могли спустить его незаметно в таком виде. Вы прекрасно знаете, как действуют на гостей подобного рода происшествия. Поверьте мне, то, что мы оставили его здесь, не имеет значения. Он был мертв.

– Кто его нашел?

– Я. – Вперед выступила привлекательная горничная в фартуке.

– В одиннадцать ночи? – спросил Дон, взглянув на часы. – С каких это пор прислуга в такое время убирает номера?

– Между нами ничего не было, если вы имеете в виду это.

– Ах, какая разница! Все равно это никто не запрещает, но будьте готовы, что вас спросят об этом на следствии.

Девушка очень нервничала, хотя и пыталась держать себя в руках.

– Последние несколько дней у него было плохое настроение. Не знаю, может, расстроился из-за письма от жены. – Она нахмурилась. – Сегодня утром он повесил на двери табличку “Не беспокоить”. Наверное, хочет выспаться, подумала я, но после обеда табличка продолжала висеть. У меня было много дел, и я забыла о нем на какое-то время. Потом вечером решила еще раз проверить. Табличка продолжала висеть, и я встревожилась. Несколько раз постучала, но он не отвечал. Поэтому я открыла дверь своим ключом.

– Увидели его и позвонили в службу безопасности? Горничная кивнула.

– Могли бы позвонить до того, как вошли в комнату.

– И испугать его, если бы все было в порядке?

– Вы поступили правильно. – Дон кивнул после недолгого размышления. – Сообщите на расследовании то, что сейчас рассказали мне, и у вас не будет никаких неприятностей. – Он посмотрел на остальных. – Все в порядке? Не заметили ничего подозрительного?

Никто не ответил.

– Ладно. Подождите, это еще не все. Где он взял яд?

– Где такие люди берут яд? – раздраженно переспросил Доктор. – Да они возят с собой целые аптеки. Мы прописываем им совсем немного, а основную часть лекарств они привозят с собой. Такие люди знают тысячи способов убить себя. Если не получится так, они сделают эдак.

– Сняли на пленку?

– Со всех ракурсов.

– Хорошо. – Дон покачал головой. – Замечательная у вас работа, не так ли?

– Я здесь уже одиннадцать месяцев. Слава Богу, контракт скоро заканчивается.

– Везет некоторым, – надув губы, проговорил управляющий. – Спустите его вниз после полуночи. К тому времени почти все гости улягутся. А вы, двое, – он кивнул охранникам, – убедитесь, что лифт свободен, прежде чем… – Дон бросил взгляд на труп. – Вы знаете, как это делается. Я все улажу. Вы сменяетесь поздно, поэтому можете отдохнуть до обеда. Но после обеда у меня на столе должны лежать ваши рапорты. Еще… – ему неожиданно захотелось поскорее выйти из ванной комнаты, – за эту работу получите оговоренную в контракте надбавку. Воспользуйтесь традиционным объяснением. Он очень хотел уехать сегодня вечером. Никто не знает, куда он поехал. – Дон вышел из ванной, бросив через плечо доктору: – Результаты вскрытия мне нужны сегодня же.

– На это уйдет много времени.

– Ладно, но не позднее завтрашнего обеда. Скоро приедет комиссия. Нам необходимо доказать, что правило никто не нарушал. Мы должны быть уверены, что это самоубийство.

11

Вернувшись к себе в кабинет. Дон прислонился к двери. Его лоб покрылся капельками пота. Ему удалось держать себя в руках до самой последней минуты. Даже поболтал с нескольким гостями в холле, будто ничего не случилось. Но когда Дон наконец остался один, нервы не выдержали.

Дон плеснул в стакан на два пальца бурбона и выпил залпом. Потом намочил полотенце и приложил к лицу.

Доктор сказал, одиннадцать месяцев? Через месяц этот парень уйдет отсюда. Дон завидовал ему. Срок действия его контракта истекал через целых полгода, и временами у него возникали сомнения: выдержит ли он до конца?

Узнав об обязанностях управляющего дома отдыха, Дон страшно обрадовался. Вот подфартило – провести целый год раю. Его только расстраивало, что контракт заключается всего на год. Он ни за что не должен был платить, да еще оклад в сто тысяч долларов. Конечно, сразу мелькнула мысль, что такие деньги не заплатят за легкую работу, но Дон проработал двадцать лет в разведке и спланировал не одну крупную операцию. Особенно ему удавались шаблонные дела. Ну и пусть дом отдыха непростое заведение. Нужен такт – никаких проблем. Он всегда умел лада с людьми.

Но никто не предупредил его об атмосфере, царившей в “Приюте отшельника”. Никто не предупредил, что здесь так часто умирают.

Естественно, что не предупредили. Только горстка людей – бывшие управляющие и следователи – знали, что здесь происходит на самом деле, но им было запрещено говорить. Ведь, если просочатся слухи, кто захочет сюда ехать? А если у разведчиков отнять надежду на дом отдыха, никто не согласится посвящать свою жизнь этой опасной профессии. Все мы не застрахованы от ошибок, всем нам нужно убежище.

Но здесь царил ад.

Дон не был оперативником. Он никогда не занимался шпионскими делами, а был обычным клерком. То есть белым воротничком. До приезда в Уединенную долину за всю жизнь он видел только три трупа, да и то это были друг и два родственника, умершие естественной смертью. Он до сих пор помнил, как в морге по спине бегали мурашки.

Раньше он боялся трупов, а сейчас? Дон дрожал.

Как же он сразу-то не догадался? Ведь дом отдыха предназначен для честолюбивых людей, которые проиграли. За деньги предоставлялись любые услуги, безопасность гарантировалась. Гостям обещали сто акров рая, но никто не гарантировал им счастья. Дону предстояло проработать здесь только год. Но уже сейчас страшно хотелось вернуться в придорожную закусочную, в которой он останавливался шесть месяцев назад, когда ехал сюда из Ванкувера. Он мечтал пройти поздно вечером через заполненный людьми зал. Сто акров. Иногда ему казалось, что он знает каждый дюйм территории. Люди, которые живут здесь давно и должны будут жить до самой смерти, тоже испытывали чувство клаустрофобии, причем в самой сильной ее форме. Чтобы хоть как-то скрасить одиночество одни беспробудно пили, другие употребляли наркотики, третьи становились сексуальными маньяками, а четвертые объедались в ресторане. Но сколько можно было принять наркотиков, выпить виски, съесть деликатесов или трахнуть женщин, чтобы успокоиться? Сто акров уменьшаются с каждой секундой. Каждый новый день мало чем отличается от предыдущего.

А что делать, когда привыкаешь ко всем этим удовольствиям?

Дон не относился к числу людей, которые много думали, тем не менее, он заметил, что здесь более-менее сносно чувствовали себя только идеалисты. Он заглянул в библиотеку и выяснил, что эти гости предпочитают читать духовные книги: святой Августин, Будда, Ботиус, всякая кабалистика… Его поразило, что люди этой опасной профессии, дожившие до старости стали в конце концов задумываться над смыслом жизни и вести монашеский образ жизни.

А остальные, кто не сумел приспособиться к новой жизни? Те чаще всего кончали жизнь самоубийством: перерезали вены или простреливали себе головы. Наверное, они и разговаривали между собой о жизни, потому что совсем недавно несколько человек так долго сидели в сауне, что потеряли сознание и умерли от обезвоживания. Один так долго пил вино в горячей ванне, что на коже закрылись поры, и он умер от кислородного голодания. Чаще всего гости теряли сознание, погружались под воду и тонули.