Текст книги "Запах весны"

– А у вас продается бижутерия? Ну, я не знаю, какое-нибудь колье, или тонкие цепочки…

Консультант с сожалением развела руками:

– Нет, простите. У нас только платья. Если вы передумали покупать…

– Что вы! – испугалась Вирджиния. – Конечно, я его беру!

– Очень подходит к вашим глазам, – улыбнулась консультант. – Кажется, такое платье не стыдно надеть даже на свадьбу.

– Пусть цвет и не вполне традиционный, – улыбнулась в ответ Вирджиния.

Она еще раз покрутилась перед зеркалом, придирчиво осматривая себя со всех сторон. Да, вырез чудесен – длинный и узкий. Но именно поэтому он должен быть украшен чем-то еще… Неужели придется одалживать украшение у кого-то из офиса?

Вирджиния даже не отдавала себе отчета в том, почему она придает такое значение предстоящему ужину. «Я просто хочу произвести фурор. И он забудет все свои обиды».

О том, что для забывания обид нужно нечто большее, чем сногсшибательный внешний вид, Вирджиния как-то не задумывалась.

В назначенное время она подошла ко входу в здание, где располагалась фирма Ника Харпера. Ника нигде не было видно. Его автомобиля тоже не было. Впрочем, может, машину он оставил на внутренней стоянке?..

– Ты садишься или нет?

Вирджиния обернулась. Несколько снежинок приземлилось ей на нос.

Ник выглядывал из ярко-желтой машины такси. Он сидел на пассажирском месте. В голове у Вирджинии запульсировало сразу несколько вопросов. Почему он не вышел к ней? Неужели распахивать дверцу перед дамой уже не принято? Где автомобиль Ника? Впрочем, они собираются ужинать, и за ужином, возможно, Ник хочет выпить вина… Должно быть, ему надоело работать «шофером». Вирджиния улыбнулась так приветливо, как только могла, и поспешила к такси.

Да, но ведь он даже не поздоровался с ней…

– Куда ехать?

Вирджиния коротко объяснила для водителя.

Она боялась, что они слишком долго будут стоять в пробках. Что платье изомнется под тяжелым пальто. Она гадала, долго еще Ник будет демонстрировать ей свое плохое настроение?

Но добрались до нужного места они достаточно быстро. Ник расплатился с водителем. Выйдя из машины первым, он все же подал Вирджинии руку, помогая выбраться. Она очень старалась не запачкать об машину свои черные замшевые сапожки.

Ресторан, на котором остановила свой выбор Вирджиния, находился на четвертом этаже престижного торгового центра.

Они поднялись на лифте на четвертый этаж. Оставили верхнюю одежду в гардеробе. Их проводили за столик на двоих. Вирджиния мысленно пожалела о том, что в ресторане в поздний час было столько людей. Ей хотелось очутиться на мягком оранжевом диванчике, а за столиком на двоих можно было сидеть только на стульях – правда, довольно удобных, мягких, с гнутыми спинками.

Ник молчал.

Официант положил перед ними заламинированные листы меню. Вирджиния принялась сосредоточенно вчитываться в строчки, всматриваться в картинки.

– Смотри, – возвестила она, поглядывая на Ника, – здесь можно выбрать любимую форму пасты и начинку, которую тебе хочется! Спагетти с сыром или с беконом, тальятелле с грибами или с тунцом…

– Мне абсолютно все равно, – отозвался Ник. Вирджинии показалось, будто Ник с трудом сдерживает раздражение. – Мне наплевать, какой формы мне принесут макароны.

– Ну а мне не все равно… Разве плохо, что есть выбор?

Ник захлопнул меню. Обратился к официанту:

– Пожалуйста, бутылку сухого красного вина. Томатный суп с базиликом. Палтус с картофелем.

– Что-нибудь на десерт?

– Никакого десерта.

– А меня ты не спрашиваешь, что я буду пить? – возмутилась Вирджиния. Почему Ник ведет себя так, будто она – пустое место?

Ник холодно посмотрел на нее:

– Заказывай что хочешь. Это не проблема.

Ах, так?

– Мне мартини, пожалуйста. И лингини с морепродуктами. И тирамису. И томатный суп. И…

– Вирджиния, десерт принято заказывать после горячего.

– А мне наплевать, что у вас принято! – взорвалась она. Ему можно вести себя как угодно? А ей, получается, ничего нельзя?

Но потом она задумалась: не успели они встретиться, а она опять демонстрирует свой характер. Так дело на лад не пойдет. Возможно, у Ника сорвалась важная сделка, шалит поджелудочная, или неприятности в семье. Да мало ли почему у человека может быть плохое настроение? Они ведь встретились, и это – главное. Что ж, в таком случае она будет сидеть тише воды, ниже травы. Просто наслаждаться вкусной едой.

Им принесли напитки. Вирджиния принялась мелкими глоточками тянуть свой мартини, терпкий и ароматный. Ник залпом осушил бокал вина и тут же налил себе другой.

Он молчал. Вирджиния тоже молчала.

Она попробовала прислушиваться к обрывкам чужих разговоров. Но слова и восклицания сливались в один сплошной гул. А долго разглядывать лица и наряды сидящих вокруг посетителей было бы неприлично.

Кстати, Ник ни слова не сказал по поводу ее платья.

Вирджиния посмотрела направо. Взглядом она уперлась в деревянную барную стойку. У стойки стояли деревянные стулья. Над стойкой была приколочена доска, и на доске цветным мелом было написано: «дорада – пять фунтов», «бокал вина – три фунта», «жаркое по-милански – семь фунтов».

Вирджиния сглотнула слюну. Посмотрела налево. Налево начинались от пола и тянулись до самого потолка полки. Полки были заставлены всякой кухонной утварью. Джезвы, пакеты с макаронами, бутылки с вином, бокалы, кружки с видами Италии…

Она перевела взгляд на Ника. Тот сидел с каменным лицом, как ни в чем не бывало. Ник глушил вино бокал за бокалом. Казалось, ему абсолютно все равно, где он находится. И, главное, с кем…

Вирджиния вздохнула. Но она решила молчать. Ей очень не хотелось нарываться на новую колкость, грубость или резкость.

К тому же им, наконец, подали томатный суп. Суп пах божественно. Вирджиния положила салфетку на колени, занесла над супом ложку, замерла в ожидании. Потом попробовала суп. Это был настоящий праздник для вкусовых рецепторов.

Ник с таким же лицом вполне мог пробовать старую подошву, вымоченную и отваренную в бульоне.

Следующие полчаса прошли практически в гробовом молчании. Музыку, которая звучала в ресторане, обрывки чужих фраз, звяканье вилок и шипение кофемашины можно было не считать.

Вирджиния сосредоточенно ела.

Если взгляд Ника все-таки падал на нее, она старалась улыбнуться как можно более ослепительно. Большего, по ее мнению, она сделать не могла. Она пригласила Ника в этот ресторанчик, они сделали заказ, она даже в состоянии оплатить его… Если ему так не хочется общаться, можно и не общаться. У морепродуктов был чудесный вкус. У всех остальных блюд – тоже. С официантом они обменивались короткими репликами, когда тот уточнял что-либо.

Наконец, подали кофе (Вирджиния попросила латте, опасаясь бессонницы) и десерт. Ее десерт.

– Счет, пожалуйста, – сказал Ник.

– Мы уже уходим? – встрепенулась Вирджиния. – Но мой десерт…

– Я – да. А ты можешь оставаться. Не буду отрывать тебя от твоего тирамису. Счет я оплачу, как и обещал. Не беспокойся.

– Но… Ник… подожди, как ты можешь уйти? – не вполне осознавая, что делает, Вирджиния схватила его за руку. Для этого ей даже не особенно потребовалось тянуться через стол.

Он не отдернул руку, но и взгляд его не теплел.

– Вирджиния, я просто не понимаю: что нам делать рядом друг с другом?

– Что ты хочешь сказать? – удивилась она.

– Нам не о чем разговаривать. У нас нет общих тем для бесед.

– Но ты молчал, и я решила, что лучше тебя не беспокоить…

– Если не хотела беспокоить, зачем тогда вытащила меня на этот ужин?

Она ничего не понимала.

– Если тебе нужен кто-то, чтобы заплатить за твой ужин…

Вирджиния вспыхнула:

– Я такого не говорила никогда! Если хочешь, я вообще могу оплатить весь счет! Угощаю…

– Не надо, – покачал головой Ник. Официант как раз принес счет. Ник вложил в него пластиковую карточку. Вирджиния проводила официанта со счетом взглядом…

– Я смотрю, ты и в самом деле не понимаешь, в чем дело.

– Ты абсолютно прав. Я не понимаю.

– Я объясню. И надеюсь, что после этого мы расстанемся по-хорошему.

– Расстанемся? Ник, но…

– Вирджиния, у нас с тобой нет ничего общего. Ты мне нравилась, да… Но ты никогда не проявляла ко мне интереса. А я не люблю навязываться.

– Но ты вовсе не навязываешься, – попыталась возразить Вирджиния. Ник, не слушая ее, продолжил:

– За все время ужина ты не перебросилась со мной и парой слов. Вирджиния, я понимаю – так сейчас живут многие современные девушки. У вас такой стиль жизни. Неважно, с кем. Неважно, кто с тобой рядом – лишь бы платил. Неважно, куда… впрочем, здесь я переформулирую. Важно, лишь бы это было модное место. Бар, клуб, ресторан, дискотека. Место, где прожигается жизнь. Вирджиния, я не против красивых мест. Но мне не нравится, что меня используют как инструмент для попадания в это место. Хорошо, не инструмент – просто сопровождение. Быть в теме. В тусовке. Показаться с интересным парнем… Ваша жизнь ограничивается этим, но сам я ограничиваться этим не хочу.

– Ник, ты ошибаешься, – возразила Вирджиния, – когда я назначала встречу, у тебя не было альтернативных предложений.

Он кивнул:

– Так оно и есть. Не было. Но это потому, что я вообще не видел смысла в нашей встрече.

– Да?.. – глупо уточнила Вирджиния. – Я… больше не интересую тебя?

И он не станет проводить с ней Рождество.

– Нет, Джинни, – он усмехнулся, легонько пожал в ответ ее руку и на этот раз высвободил свою, – это я не интересую тебя.

– Но…

– Ты никогда мной не интересовалась. Ты побывала у меня на работе, но даже не спросила, чем я там занимаюсь. Ты не знаешь, какое у меня было детство, есть ли у меня настоящие друзья, что я предпочитаю на десерт. Ты никогда ничего не спрашивала обо мне. От тебя было предостаточно колкостей. Я решил, что это от смущения – мало ли, может, тебя что-то сковывает. Я думал, что это потом исчезнет. Но вот мы сидим здесь, в этом роскошном ресторане, пьем вино, люди вокруг наслаждаются общением и друг другом, а мы… А я не понимаю, что я здесь делаю. Ты все время молчала.

– Ник, но это от того, что я действительно стесняюсь!

– Я уже понял, что ты не стесняешься никого и ничего. Дело во мне. То есть в том, что я тебе не интересен. Неубедительно. Попробуй еще раз.

– Но я правда не знала, как себя вести! – воскликнула Вирджиния. – Я осознала свои ошибки… но не знала, как их лучше исправить. Я действительно не знаю, что ты за человек, какой ты в обычной жизни… Но меня почему-то тянет к тебе. А к множеству людей, которых я знаю довольно хорошо, меня не тянет ни капельки. Я решила молчать, если уж оказалась способна на одни только колкости и насмешки. Но ведь и ты молчал весь вечер… Ни о чем не захотел поговорить… А я ждала подачи от тебя. Думала, ты заговоришь со мной о вещах, интересных тебе.

– Может быть, все дело в том, Вирджиния, что ты сама отбила у меня желание с тобой беседовать?

– И ты даже не попытаешься дать мне еще один шанс?

Она снова коснулась руки Ника. Он смотрел на Вирджинию испытующим взглядом. И не убирал руку. Ощущение тепла его пальцев казалось Вирджинии очень приятным. Она робко улыбнулась.

Ей показалось, или взгляд Ника смягчился?

Наверное, показалось…

Но тут Ник усмехнулся. Кивком он подозвал к себе официанта.

– Будьте добры, принесите нам черный чай с бергамотом. И клубничное мороженое. У вас есть мороженое?

– Да, конечно.

– Вирджиния, согласна попробовать мой любимый сорт?

– Да, конечно!

– И я вижу, что у вас освободился столик из тех, что расположены у оранжевых диванов. Мы можем пересесть туда? Счет этого столика мы уже закрыли.

– Разумеется.

Вирджиния поняла, что «официальная» часть вечера закончена. И теперь начинается новая – неспешная доверительная беседа.

Кажется, лед был сломлен.

– Как тебе чай?

– Замечательный, – рассеянно отозвалась Вирджиния. – Правда. Значит, говоришь, владеешь собственной фирмой?

– Да, – кивнул Ник. – Дела действительно идут хорошо.

– А кем у тебя работает парень, которого я видела?

– Ты его так хорошо запомнила. Мне уже начинать ревновать?

– Что ты… Просто мне запомнился весь тот день.

– Неужели?

– Да… почти приключение, – засмеялась Вирджиния.

– Действительно… А чем на своей работе занимаешься ты?

– Ну, этого не объяснить так сразу, в двух словах… Я работаю помощником директора по маркетингу. Над ним, конечно, есть еще один директор. Но я уже довольно сильно продвинулась. Могу заменять Филиппа в случае авралов. Также я немного занимаюсь выставками… Помогаю решать вопросы, касающиеся связей с общественностью… Участвую в переговорах…

– Ясно, – кивнул Ник, – значит, всего понемногу. А наша сильная сторона – это дизайн. У меня работают несколько отличных креативщиков. Вместе они составляют мощную команду.

– Еще мороженого?

– Пожалуй. Давай на этот раз попробуем твое любимое.

– Простудишься, – заметила Вирджиния, – у меня их столько, этих любимых вкусов… Банановый, фисташки, дыня, даже яблочное…

– Давай закажем по шарику каждого мороженого. И попросим одну креманку и две ложки.

– Чтобы никому не было обидно! Точно!

– Вирджиния, а какие у тебя планы на предстоящее Рождество? – спросил Ник, втыкая ложку в ярко-зеленый шарик мороженого.

Вирджиния замерла. Что это? Вежливый интерес, а, может, намек? Нет, пожалуй, для намека еще слишком рано…

– Я думала навестить родителей… – осторожно начала она.

– И?..

– Передумала, – закончила Вирджиния. – Отправлю им открытки почтой. И подарки с курьером.

Ник покачал головой:

– Разве они по тебе не соскучились?

– Я обязательно к ним съезжу. Но попозже. Видишь ли, с их климатом, в Алабаме… У них рай, тепло. А я из этого тепла вернусь в холод, расклеюсь, пропущу несколько дней на работе… Ничего. Я была у них на прошлое Рождество. Буду отслеживать все специальные предложения на сайтах с авиабилетами, глядишь, и дождусь какой-нибудь потрясающей весенней скидки.

– Да, я тебя понимаю, – кивнул Ник, – возвращаться оттуда в нашу промозглую Англию…

– Не так все плохо. Зато у нас будут елки, глинтвейн…

– Катания на коньках…

– Я совсем не держусь на них, – пожаловалась Вирджиния.

– А я катаюсь как бог.

– И скромности тебе не занимать.

– Это не мое мнение. Просто мне все так говорят. Как-то я устроил своим сотрудникам коллективный выезд на лед.

– А кто отказался кататься, угодил под депремирование?

– Что за ерунду ты болтаешь? Неужели, по-твоему, я так похож на тирана?

– Есть немного, – бездумно призналась Вирджиния.

Ник сдвинул темные брови, но это вышло так забавно, что девушка от души расхохоталась.

– Ты права. Это лучше клубничного мороженого.

– Но я больше не могу. Придется доедать тебе. Ник, а ты отправишься навещать своих родителей?

Вот теперь брови были сдвинуты не нарочито. Ник ответил мягко:

– У меня давно уже нет родителей, Вирджиния.

– Я… сочувствую тебе…

– Спасибо. Но… не стоит. Они дали мне все, что могли. Любовь, заботу… Я был достаточно поздним ребенком. Доучивался в университете, а их уже не стало. Единственное, о чем я жалею – в мантии они меня не увидели.

– Они гордились бы твоими успехами. Я в этом уверена!

– Зато у меня уйма всяких троюродных сестер, кузенов, тетушек и прочей родни. Но они раскиданы по всей Англии. Может, кто-то из них и явится погостить… Но это произойдет не раньше начала следующего года.

– Таким образом… неужели ты остаешься в одиночестве под Рождество?

– Я об этом не думал, – улыбнулся Ник, протянул руку, мягко заправил завиток волос Вирджинии за ухо. Жест получился очень естественным и в то же время интимным.

Вирджиния с удивлением обнаружила, что мысли почему-то путаются. Так, немного. Самую малость. Так не хочется ехать домой… Там, как всегда, пусто. И одиноко. Очень.

А здесь светло – в меру; – горят свечи на столиках, мерцает гирлянда на балюстраде. И люди все так же улыбаются, официанты разносят напитки… Сидеть бы и сидеть. Как бы сделать так, чтобы вечер не заканчивался?

– Представь себе, я думаю о том же самом.

Вирджиния вздрогнула. Кажется, она произнесла вслух последнюю фразу? Или не только последнюю?!

– И что же ты придумал? – стараясь сохранить невозмутимый вид, поинтересовалась она.

Ник сокрушенно развел руками:

– У меня пока не появилось достойных идей.

– Я тоже не знаю, что сказать…

– Но ресторан скоро закрывается, Джинни.

– Да?..

– Нужно оплатить новый счет. И заказать такси. Я отвезу тебя домой…

– Но я не хочу домой! – вырвалось у Вирджинии.

– Куда же ты хочешь? Завтра не нужно рано вставать, так что ты вполне можешь выбрать развлечение на свой вкус… Клуб? Боулинг?

– Не думаю, что сейчас найду в себе силы на боулинг… Но и домой идти не хочется.

– Мы могли бы прогуляться, – предложил Ник.

– Слишком холодно, – Вирджиния покачала головой.

– Если хочешь… – Он секунду молчал, как будто прикидывал что-то и колебался: – Мы могли бы заглянуть ко мне. Мне недавно привезли кофе из Эквадора. Не бог весть что, но все-таки довольно удачный сорт…

– После кофе меня мучает бессонница.

– Обещаю не наливать тебе много. Впрочем, если ты не хочешь…

Вирджиния медленно произнесла:

– Пожалуй, я с удовольствием загляну к тебе… Тем более что еще совсем не поздно. И почему этот ресторанчик так рано закрывается?

– Если станет скучно, мы сможем посмотреть какой-нибудь старый фильм.

– Обожаю старые фильмы! – воскликнула Вирджиния. – «Любовь на бегу», например.

– Никогда не мог понять, почему современным женщинам так нравится Кларк Гейбл, – заметил Ник, уже подзывая к себе кивком официанта.

– А я и не говорила, что он мне нравится, – засмеялась Вирджиния.

Глава 11

– Значит, это и есть твоя квартира?

– Да. А что, не похожа?

– Я не знаю… Откуда мне знать, как должно быть?

– Проходи сюда.

Вирджиния прошла. Кухня была огромной. Наверное, она была даже больше, чем холл, больше, чем гостиная Ника. Высокий потолок, обои с бронзовыми разводами, черные шкафы и шкафчики, плита и вытяжка.

– Зачем тебе такая огромная кухня? Ты и готовить-то не умеешь… наверное.

– Тебе виднее. Кстати, оказывается, у меня совсем пустой холодильник. Я и вправду заработался. В последнюю неделю мне… пришлось сосредоточиться на работе. Ну, ты понимаешь…

Ник выложил на столешницу несколько пакетов с фруктами, выставил бутылку шампанского. Вирджиния поддела ногтем край закрытой картонной коробки, заглянула внутрь. Удивилась разноцветью множества круглых печений… или это были пирожные? Странно, она даже не заметила, когда Ник это покупал. Все ее мысли были заняты одним – вернется она сегодня ночевать домой или же нет. Неужели они в самом деле примутся пить кофе, сидя на безопасном расстоянии друг от друга?

– Что это? – Вирджиния взяла одну штучку, надкусила. Пирожное оказалось в меру хрустящим, в меру сладким, две его половинки скреплял нежный крем…

– Французские пирожные. Специально для маленьких рыжих принцесс.

Ник обнял Вирджинию сзади. Она почувствовала его дыхание на своем затылке. Невольно она подалась назад, прижимаясь к нему всем телом. Внутри разливалось тепло – приятное и волнующее. Дыхание Ника сместилось на шею Вирджинии… а потом он неожиданно выпустил ее.

– Какой ты предпочитаешь кофе?

– Эээ… обычный, – растерянно проговорила Вирджиния, – ты же обещал какой-то эквадорский.

– Это само собой. Молоко, лимон, сливки? Накроем стол здесь или посидим в гостиной?

– В гостиной, – решила Вирджиния.

В ожидании кофе и Ника она облюбовала низкий кожаный диван, забившись с ногами в самый его угол. Вазочка с пирожными пустела на глазах. Вирджиния поняла, что нервничает – совершенно непозволительно было истреблять нежные пирожные, как обычный попкорн из кинотеатра…

– Вот, пожалуйста, – Ник поставил на прозрачную поверхность стеклянного столика две чашечки с горячим кофе.

– Спасибо…

Кофе восхитительно пах. Пока Вирджиния делала осторожный глоток, Ник подошел к окну и задернул шторы. Верхний свет он погасил, оставив два светильника на стене.

– Послушаем музыку?

– Как хочешь…

– Или ты предпочитаешь все-таки посмотреть фильм?

– Мне все равно. Правда.

– На какое время вызвать тебе такси?

– Ты уверен, что оно мне сегодня необходимо?

Ник присел напротив и внимательно посмотрел на нее:

– Разве ты не собираешься домой?

– А разве ты меня уже выгоняешь?

Помедлив, он пожал плечами.

«Может быть, он так до конца и не верит в мое «исправление», – вдруг подумала Вирджиния. – Перестраховывается? Или пытается предугадать, на чем меня переклинит в следующий раз? Но, помнится, тогда, в машине, ему понравилось… И мне, если честно – тоже…»

– Можешь вызвать такси на то время, когда надумаешь, что уже пора выставлять меня за дверь, – и Вирджиния посмотрела на Ника прямым, вызывающим взглядом.

– Вряд ли ты успеешь мне так быстро надоесть, – рассмеялся Ник. Он будто не понял намека. – Места у меня много, и я живу один, а вот ванных комнат – целых две, так что…

Пальцы Вирджинии дрогнули. Она чуть-чуть не донесла фарфоровую чашечку до блюдца. И чашка скользнула мимо, прокатилась по стеклянной столешнице и рухнула вниз.

– Извини, – пробормотала Вирджиния, неловко присела на корточки – она хотела собрать осколки.

– Джинни, это всего лишь чашка.

– Сейчас… я все уберу.

– Оставь это!

– Я…

Ник повысил голос:

– Я сказал: оставь это, пожалуйста.

В следующую секунду он оказался рядом с ней. Рывком поднял ее на ноги. Вирджиния очутилась лицом к лицу с ним.

– С какой стати ты будешь собирать это руками? Пылесос отлично справится. И вообще… ты испортишь платье.

Почему для нее самой оказалось сюрпризом то, что она так нервничает?

– Тебе понравилось… платье? – прошептала она.

– Очень. Тебе необыкновенно идет.

– Это замечательно…

– Но еще больше я хочу узнать, что оно скрывает. Этот вырез… Я весь вечер не мог отвести от него взгляда.

– Да? Если так, ты слишком хорошо это скрывал.

– Джинни…

Ник посмотрел на нее такими серьезными глазами, что Вирджиния поняла: сейчас он ее поцелует. Это будет их второй поцелуй… или какой по счету?

Но Ник не стал ее целовать. Его руки коснулись талии девушки, привлекли ее к себе… горячее дыхание опалило ей ухо:

– Ты ведь не станешь возражать, если я сниму его?

– Зачем? – прошептала Вирджиния. Она с отчаянием понимала, что разум отключается. Она теряла остатки воли. Ник чуть крепче сжал ее в своих объятиях.

– Сегодня мы узнали друг друга лучше… Но это ведь может быть еще более приятным процессом.

– Не знаю… Наверное, я не возражаю…

– Прекрасно. Если бы ты начала возражать, то мне пришлось бы настаивать.

Очевидно, Ник забыл обо всем. Об осколках, которые могли оказаться где угодно – в том числе и затеряться в складке дивана. Вирджиния почувствовала, как платье скользит по ее телу. Это было очень чувственным ощущением. Но оно оказалось ничем по сравнению с тем, как ладони Ника повторили путь платья.

Вирджиния осталась обнаженной – сложно было считать трусики и матовые прозрачные чулки серьезной преградой для взвинченного мужчины. Ник задохнулся.

– Ты… надела его прямо так…

Вирджиния глухо засмеялась:

– Не представляю себе белье, которое можно было бы надеть под это платье…

– И чулки, какое безрассудство, – упрекнул ее Ник. – Там ведь так холодно…

– Теперь ты можешь меня согреть.

Вирджиния почувствовала, что падает. Но падение оказалось очень коротким. Она почувствовала всем телом кожаную обивку дивана. Ник погасил один из светильников, едва дотянувшись до него; второй рукой он срывал с себя рубашку.

– Дай я помогу, – прошептала Вирджиния, – и оставь второй светильник…

Это было очень красиво – игра света на обнаженных телах, отбрасываемые тени, рассыпанные пряди рыжих волос. Вирджиния ощущала, что на этот раз их взаимодействие с Ником не требует слов. Теперь у них осталось лишь одно желание – одно на двоих. Все игры, загадки, интриги и домыслы, все тайные течения и подводные камни остались где-то в другом измерении. Здесь же находились лишь мужчина и женщина, страстно желающие друг друга.

Слова больше не требовались. Тела говорили друг другу гораздо больше, нежели все умственные ухищрения.

Вирджиния умирала от нежности под нескончаемыми поцелуями Ника.

От ее губ он перешел к шее, от шеи – к уху, потом коснулся груди… Вирджинии показалось, будто в этом месте на нее просыпалась горсть розовых лепестков.

Она запустила пальцы в волосы Ника, сдавленно застонала. Через минуту она уже перестала стесняться своих стонов. Сомкнула пальцы у него за спиной, выгнулась, вцепилась в его плечи, принимая в себя неудержимый натиск.

Как она могла так долго обходиться без этого?

Как они могли так долго мучить друг друга?

Вирджиния не знала, сколько прошло времени. Но вот она очнулась – ее голова лежала на плече Ника, бедра были прикрыты его измятой рубашкой.

Она с улыбкой посмотрела на него:

– Кажется, я и так слишком долго ждала.

– Чего ты ждала? – Ник тоже улыбался. Это была удивительно открытая улыбка. Совсем как в начале их знакомства. – Нашей близости?

– Нет, уже прошла масса времени с того, как мы закончили это делать. Я хочу еще…

– Разве ты куда-то торопишься?

– До утра понедельника – абсолютно никуда, – пробормотала Вирджиния. Понедельник, Филипп, офис – все это сейчас казалось не только далеким, но и эфемерным, призрачным – в общем, не существующим.

– Тогда ты получишь полную компенсацию, – пообещал Ник. – Но как насчет того, чтобы переместиться в спальню? Там значительно мягче.

– Здесь повсюду осколки… я боюсь поранить ноги.

– Я тебя отнесу.