Электронная библиотека » Дитер Хуцель » » онлайн чтение - страница 14


  • Текст добавлен: 28 апреля 2014, 00:51


Автор книги: Дитер Хуцель


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава 17. Операция «Ответный огонь»

Используя ангары и другие объекты бывшего немецкого артиллерийского полигона ВМФ в Альтенвальде, британцы осуществили операцию под названием «Ответный огонь». По иронии судьбы их стремление можно было охарактеризовать как желание ознакомиться с нашими ракетами, «зайдя с другого конца». С технической точки зрения эта операция стала одной из самых всеобъемлющих среди когда-либо проводимых оценок системы Фау-2. В самом деле, осознание того, что помимо ракеты необходимо оборудование для ее запуска, было впервые сформулировано именно здесь. Обширные отчеты о результатах операции «Ответный огонь», как письменные, так и в виде кинофильмов, стали наиболее исчерпывающими в сравнении со всеми немецкими отчетами. Для этого были причины. Немецкая служба безопасности во время войны ни за что не позволила бы проводить такое обширное исследование, исполняя постановление: никто не должен знать о системе в целом больше абсолютного минимума, необходимого для его собственной работы. Кроме того, чтобы провести подобное мероприятие, просто не хватало времени и сил.

Британская операция «Ответный огонь» разрабатывалась просто для того, чтобы всесторонне оценить систему Фау-2, опросить немецкий персонал, специализировавшийся на всех этапах и подсистемах, а затем запустить несколько ракет над Северным морем.

Британцы великодушно относились к немецким ракетчикам (военному подразделению, работавшему с Фау-2, срочнослужащим, техникам, офицерам).

Я снова оказался в окружении знакомых лиц. Ганс Линденберг, входивший в небольшую группу сотрудников, сдавшихся американцам вместе с фон Брауном в Шаттвальде, представлял команду гражданских немецких специалистов. У него были относительно небольшие проблемы. После нескольких месяцев бездействия каждый был рад снова работать в избранной им отрасли. Тот факт, что все проводилось исключительно ради технического шоу и никак не было связано с военными целями, сильнее убедил людей в том, что теперь они нигде не смогут найти себе пропитание, приют и интересную работу, какую получили здесь. Нас лишь волновало наше неопределенное будущее. И конечно же мы выполняли временные задачи и с нетерпением ждали шанса устроить свою жизнь и воссоединиться с близкими людьми.

Когда я приехал в Лагерь-А, было сравнительно мало работы, связанной с анализом, зато штат, занимающийся запуском ракет, был щедро укомплектован. Поэтому британское командование отправило меня в Лагерь-С, находящийся на несколько километров дальше. Представителем тамошней небольшой немецкой группы был доктор Курт Дебус, сменивший меня на ИС-7. Здесь я снова встретился с Хартмутом. Я оказался в группе из 15 или 20 человек, которые, как и я, должны были изложить на бумаге то, что, по нашему мнению, было важным в нашей деятельности в Пенемюнде. Большую часть времени нам почти нечем было заняться. Британец мистер Стратфорд, возглавлявший Лагерь-С, поручил мне описание конструкций испытательного стенда № 7.

Начался такой же период, как в Гармише: игра в шахматы, дискуссии и, прежде всего, чтение. Несмотря на то что мы находились под стражей, к нам относились чрезвычайно снисходительно. Нашими безоружными охранниками были немецкие военнопленные; нам часто разрешалось съездить в соседнюю деревушку Брокесвальде или еще дальше, в Куксхафен, где недавно снова открылся кинотеатр и работала небольшая библиотека. В противоположном направлении, менее чем в часе ходьбы, был пляж. При других обстоятельствах у нас был бы шанс отлично провести лето: несколько месяцев в Альпах, еще несколько месяцев в сельской местности недалеко от пляжа. При этом все время нам позволялось читать, учиться и играть в шахматы. Однако никто по-настоящему не наслаждался этим периодом. Мы все ждали развязки. Почта еще не работала, но мы часто получали тревожные новости, особенно из восточных провинций.

Время от времени мы встречались с сотрудниками из Лагеря-А и узнавали, что идет подготовка к нескольким запускам Фау-2. Иногда приходили слухи о переговорах с властями США в Витценхаузене. Но это были только слухи, и они не развеивали наших опасений, которые неизбежно возникали, несмотря на самое снисходительное отношение к нам. Однако вскоре стало ясно, что группа избранных поедет в США и каким-то образом продолжит работу в области ракетостроения. Сколько человек поедет, кто именно, с какими условиями и на какой период – все оставалось абсолютной загадкой для обитателей Куксхафена.

В один из дней Ганс Линденберг получил список, состоящий из более чем ста имен с надписью «Список № 1». В нем значились те, кому предложат контракт на работу в США. Мое имя было в этом списке. Я пришел в восторг. Но через несколько дней я узнал, что несколько человек из этого списка, включая меня, – резерв. Еще позже, после получения другого списка, я понял, что мне лучше ни на что не рассчитывать.

Затем 6 сентября курьер принес мне два письма, отправленные чуть более недели назад. Одно из них от Бернхарда Тессмана, который вместе со мной прятал секретные материалы. В нем приводился полный список имен, который впоследствии оказался наиболее точным. Мое имя было в списке. В конце письма он приписал: «Ради бога, больше никаких проделок!»

Второе письмо было от Вернера фон Брауна.

«Уважаемый господин Хуцель!

Как вас, возможно, уже осведомили в Куксхафене, ваше имя в первом списке. Ваша заинтересованность, но особенно значительный опыт в испытаниях ракет повлияли на принятие такого решения.

Позвольте мне воспользоваться возможностью и сообщить вам, что после подписания трудового договора у вас появятся определенные права, однако вы не сможете взять с собой невесту. Если ваши намерения жениться так же серьезны, как прежде, как мне показалось, я хотел бы дать вам совет. Официально оформите свои отношения до вашего отъезда.

Надеюсь встретить вас в США в качестве хорошо зарекомендовавшего себя мужа и желаю вам всего наилучшего.

С уважением,

В. фон Браун».

Внезапно все прояснилось. Ожидание стало менее напряженным; мои планы стали осмысленнее; я стал читать тщательно отобранные книги, включая английскую грамматику. Имя Хартмута было в Списке № 2, куда входил дополнительный персонал, который собирались вызвать позднее. Мы были уверены, что ракетостроение «там» будет быстро развиваться и Хартмута скоро вызовут. А вскоре начались длительные обсуждения по поводу того, когда нас освободят от операции «Ответный огонь», какой будет наша работа в США и т. д. Мне стало интересно, смогу ли я провести несколько дней с родителями? По-прежнему ли Ирмель в Баварии или вернулась в Берлин? Как идут переговоры? Не упустил ли я возможность?

2 октября 1945 года британцы осуществили первый запуск ракеты на Балтике. Он оказался успешным. Те, кто находился в Лагере-С, проинформировали нас о времени запуска. С поляны возле нашего места проживания мы ясно видели, как ракета уходит в небо в почти точно установленное время. Всего через два дня произвели второй успешный запуск. Однако позже стало известно, что ракета не достигла максимальной дальности. 15 октября 1945 года произошел третий и заключительный запуск Фау-2 в рамках операции «Ответный огонь»; он прошел без существенных трудностей.

После того как британцы добились нужного результата, все, включая их, заговорили об отъезде и стали к нему готовиться. Шла выдача военных документов тем, кто в них нуждался; немецкими властями выдавались Kennkarten – удостоверения личности – и проверялся багаж.

Я получил специальное удостоверение:

«РЕКОМЕНДАЦИЯ

Имя: Дитер Хуцель

Профессия: дипломированный инженер

Вышеназванное лицо удовлетворительно сотрудничало с британскими военными властями в течение последних 3–4 месяцев над проектом, который в настоящее время завершен. Предъявитель сего в ходе проекта не имел права претендовать на должность, но теперь может сотрудничать с союзническими властями и работать по своей специальности. Изучены его военная карьера и политическое прошлое. Учитывая его недавнюю хорошую службу, рекомендовано принять его на работу.

21 октября 1945 года

Штаб-квартира

307-й пехотной бригады».


В отдельном письме Ганс Линденберг официально освободил меня от всех имевшихся у меня на территории Германии рабочих обязанностей.

22 октября 1945 года всех обитателей Лагеря-С перевели в Лагерь-A. На следующий день первые группы, в которых были в основном те, кто хотел вернуться к бывшим гражданским профессиям, уехали навсегда. 25 октября вместе с двенадцатью другими инженерами из Списка № 1 я вылетел из Куксхафена на американском военном самолете в Мюнхен.

Вскоре после прибытия в Мюнхен грузовик армии США отвез нас в провинциальный городок Ландсхут на реке Изар, находящийся в 64 километрах от Мюнхена. Прочные бывшие немецкие армейские казармы и сержантские дома власти США выбрали для размещения ракетчиков и их семей. Поселение назвали «Лагерь изгнанников».

Я постарался добиться права проживать в небольшой квартире по соседству с другой семьей. Для проживания в квартире, а не в общежитии было необходимо жениться. Я решил немедленно получить подорожные документы для поездки в Пфронтен.

Полковник Глейзер, заведующий жильем, и его помощник, капитан Джонс, оказались очень понимающими и помогли мне. В течение следующих недель и месяцев я имел возможность восхититься терпением этих людей, которым приходилось иметь дело с немецкой группой, которая после отъезда мужчин почти полностью состояла из женщин, и среди них нашлось несколько конкурирующих «королев».

Через два дня после моего приезда я получил простой документ.

«СЕРТИФИКАТ

Ландсхут, 29 октября 1945 года

Господин Дитер Хуцель имеет право проезда по железнодорожной дороге до Пфронтена/Альгой, откуда вернется с женой.

Пламмер Ф. Джонс-мл.
Капитан, штаб подразделения G-5 3-й армии
Командир».

Глава 18. Женитьба и расставание

Мой приезд в Ландсхут и попытки получить подорожные документы совпали с подготовкой неизбежного отъезда основной части группы специалистов, отобранных для работы в США, – всего шестьдесят семь человек. Вернер фон Браун уехал некоторое время назад с шестью сотрудниками для предварительного обсуждения и подготовки.

Я очень хотел скорее увидеть Ирмель. Мне понадобилось почти двое суток, чтобы преодолеть 200 километров и приехать в Пфронтен. После полудня я вышел из железнодорожного вокзала на станции Ландсхут – одного из очень немногих зданий в городе, который уцелел во время последних боев. Прекрасная Германия была растерзана. Сильнее всего пострадали крупные города. Однако разрушения не коснулись многих деревень. Люди тем не менее еще не пришли в себя. Когда захудалый пассажирский поезд наконец достиг Мюнхена, двигаясь со средней скоростью менее 30 километров в час, последний поезд, на который мне следовало пересесть, уже ушел, и мне пришлось ночевать на холодном полу бывшего бомбоубежища. Мюнхен был по-прежнему в руинах, и ни один отель не работал. На следующий день я продолжил путешествие, сначала по железной дороге, затем ловил попутные грузовики, потом опять ехал на поезде. Последние 10 километров до Пфрон тена я прошел пешком и добрался туда, когда начало смеркаться.

Меня ждала радостная встреча с Ирмель. Мы начали строить планы в тот же вечер. За несколько дней подготовили все необходимые для заключения брака документы и разрешения. Мы поженились 3 ноября 1945 года в мэрии Пфронтена; свадебная церемония была очень скромной. В тот же день мы поехали в Ландсхут.

Дорога до Кемптена прошла относительно легко. Следующий поезд до Аугсбурга был сильно переполнен, и мы с трудом затащили в него весь наш багаж. Вечером мы приехали в пункт назначения. Следующий поезд на Мюнхен был в половине четвертого утра. На станции собралось много народу – отчаявшиеся люди спустя несколько месяцев после официального окончания войны пытались «вернуться домой». Складывалось ощущение, что половина населения Германии постоянно куда-то едет в сопровождении хаоса, нищеты и безнадежности.

Аугсбург значительно пострадал от войны. В свете редких фонарей за пределами станции мы увидели унылые силуэты разрушенных зданий. Атмосфера была неприятно-холодной. Рядом с нами на зданиях красовались вывески Warmehalle – «Теплый ночлег» и Getraenke – «Напитки». Заглянув в здание, я опешил от количества людей внутри и, пошатываясь, вышел, едва не задохнувшись.

Мы с Ирмель, раздвигая толпу локтями, нашли свободное местечко под окошком закрытой билетной кассы на станции. У соседних билетных касс по-прежнему стояли люди. Всю ночь без передышки люди ходили туда-сюда по холодному коридору, продуваемому сквозняками. Воздух был наполнен постоянным звоном, звуком хлопающих дверей; нам, одетым в пальто, было холодно сидеть на бетонном полу. Иногда то я, то Ирмель недолго дремали. Нам было неудобно в такой суматохе, но мы все равно чувствовали себя замечательно. Темные кудри Ирмель в беспорядке лежали у меня на плече, и я думал только об одном: мы вместе, поженились, и нас ждет новое и захватывающее будущее.

Спустя много долгих и изнурительных часов мы прибыли в «Лагерь изгнанников». Отдохнув, начали обустраивать нашу маленькую комнату. Жизнь в лагере стала значительно спокойнее. Большая группа, именуемая Отправка-1, уехала, пока я отсутствовал; другая группа уже готовилась к отъезду. Составлялись списки, проводился медосмотр, делались прививки, раздавались общие инструкции. В очередной раз я работал с Гансом Линденбергом, который взял на себя роль представителя немецких групп, желая помочь нанятому на постоянную работу администратору лагеря.

Следующий отъезд должен был состояться в конце ноября. Перед отъездом я хотел снова повидаться с родителями. Сначала я боялся, что не успею, потом столкнулся с очередной трудностью. Нам сказали: «Поездка в Эссен? Зачем? Он на территории, оккупированной англичанами. Давайте посмотрим. Эссен, в районе Рура. Это запретная территория, ездить туда пока нельзя. К сожалению, мы ничего не можем поделать».

Я ходил по разным отделам, как немецким, так и американским. Все напрасно. Потом у меня появилась идея. Я просил разрешения на проезд во Франкфурт-на-Майне – далеко на север, в зоне оккупации США. И тут же получил разрешение. Мой подорожный документ выглядел стандартно:


«Ландсхут, 10 ноября 1945 года

Отдел старшего офицера службы артиллерийско-технического и вещевого снабжения

Штаб-квартира USFET

Армия США


Цель: передвижение немецких гражданских лиц Предъявлять: офицерам военного ведомства Предъявитель сего, господин Хуцель, входит в группу ученых, эвакуированных и задержанных приказом военного ведомства. Им разрешается передвигаться по территории, подконтрольной США, в профессиональных целях и снимать жилье. Он должен зарегистрироваться в военном ведомстве по прибытии в пункт назначения. Если необходимо связаться с этим человеком, служба отправит запрос в место его пребывания через военное ведомство.

Предъявителю сего разрешается находиться на подконтрольной США территории неограниченный период времени.


Р. У. Хеннс

2-й лейтенант службы артиллерийско-технического и вещевого снабжения».


Поездка во Франкфурт была рутинной. Поезд в Мюнхен опаздывал на два часа. Я не успел бы сделать пересадку, если бы поезд, в свою очередь, не опоздал на три часа. Но мне все равно пришлось лезть в окно во время посадки.

Во Франкфурте я без труда получил билет до Эссена. Через несколько часов я был в Гиссене, где обнаружил, что мой подорожный документ действителен ежедневно, кроме воскресенья. Естественно, было воскресенье. Я поспешно сел на поезд в Кассель, который отправился через несколько минут. Ближайший поезд из Касселя в Ганновер был поздно вечером, однако для того, чтобы в него сесть, требовался специальный пропуск. За последние годы я узнал много способов передвижения по железной дороге. На фронте, особенно во время командировок, в которые меня посылал Кеслер, я многому научился.

Первое железное правило: никогда не покидать платформу, если возвращение сомнительно. Второе правило: не попадаться на глаза. В Касселе поступать так мне было просто. Несколько пассажирских вагонов стояли у дальней платформы. Я просто вошел в поезд, растянулся на сиденье и расслабился. Поезд, на который требуется специальный пропуск, подойдет только через несколько часов. Дальше нужно будет сесть в поезд, несмотря на огромные толпы пассажиров и необходимость предъявить специальный пропуск. Я решил ждать поезд на соседней платформе, а затем тайком в него пробраться. Несколько часов спустя я ехал в Ганновер. В Ганновере я через час сел на другой поезд, составленный из товарных вагонов, переделанных под пассажирские только на словах.

Воссоединение с родителями и сестрами было и радостным, и печальным. Наш дом был разрушен, и родители жили с другой семьей в их непострадавшем доме на окраине Эссена. Я провел с ними несколько дней; мы вместе навещали родственников, я встретился со своим старым школьным учителем. В городе повсюду валялись обломки и мусор, куда ни шагни. Наконец, в ясный солнечный день в середине ноября я попрощался с родителями и сестрами. Я в последний раз виделся с отцом, который умер менее чем через год после моего отъезда в США.

Поездка в Ландсхут стала приключением. На самом деле мне пришлось потерять в дороге почти сутки, несмотря на все мои трюки. В конце концов я опоздал на один день на регистрацию второй группы из 21 человека, отправляющейся в США. Однако я не слишком унывал, ибо провел несколько тихих недель с Ирмель, и мы вместе встретили Рождество.

Ганс Линденберг, уехав со второй группой 27 ноября 1945 года, возложил на меня свои обязанности, различные по своей природе и в основном ничтожные, а иногда неприятные: помочь в распределении небольшого объема доступной мебели, узнать адреса и местонахождение бывших сотрудников Пенемюнде, принять заявления посетителей, надеющихся работать в США, выслушать жалобы жен уехавших сотрудников на администратора и жалобы администратора на жен уехавших сотрудников, участвовать в женских собраниях или заседаниях женского совета, где было множество вопросов, просьб, жалоб, заявлений на увольнение, высказываний недоверий, наложений вето, истерик.

Вскоре после Нового года назначили дату вылета следующей группы Отправка-3 – 11 января. К десяти или двенадцати мужчинам, ожидающим в лагере, присоединилась дюжина сотрудников, прибывших из родных городов. Среди них были доктор Липпиш и мой хороший друг из группы управления полетами на ИС-7 доктор Эрнст Штулингер. Оставшиеся дни пролетели быстро, без волнений, ибо все заранее подготовили. Во второй половине дня в пятницу 11 января 1946 года наша группа села в отдельный вагон поезда на Мюнхен. Оказавшись в вагоне, я высунулся из окна. Ирмель подняла голову и сжала мою руку. Мы обменялись несколькими сентиментальными фразами, которые, как мне кажется, всегда приходят на ум при прощании на железнодорожных станциях. Внезапно я вспомнил свой отъезд из Берлина на русский фронт. Однако на этот раз я оставлял жену, и у нас было больше шансов снова увидеться. Поезд медленно тронулся. Высовываясь из окон, мы махали руками нашим родным и близким. Я еще долго видел Ирмель, пока ее силуэт не затерялся в толпе. Потом я наблюдал за взмахами белых платков в руках женщин, но вскоре и они исчезли вдали.

Когда мы вернулись на свои места, кто-то сказал:

– Ну, вот мы и едем в Америку.

Долгое время царила тишина; каждый думал о своем, рассеянно глядя в окно.

Глава 19. Операция «Скрепка»

Можно сказать, что в Америку мы прибыли уже через два часа. Когда наш поезд из Ландсхута, пыхтя, прибыл на конечную станцию на главном вокзале Мюнхена, наш багаж погрузили в американский армейский грузовик, который быстро довез нас до отеля «Америка» – перевалочного центра американских солдат, выезжающих и въезжающих в США со всех уголков Европы. Прежде в этом здании располагалась некая администрация или школа. На верхних этажах были общежития. В подвале находилось кафе, где в нашем распоряжении была простая и вкусная, но совершенно непривычная для нас по составу еда. В кафе было много американских солдат всех родов войск, ведущих оживленный разговор. Стало очевидным мое недостаточное знание английского языка. Из громкоговорителя внутри и снаружи здания без перерыва вырывалась громкая музыка, стиль которой был нам незнаком так же, как состав еды; музыка нам не особенно понравилась.

Наш руководитель и сопровождающий – лейтенант Энно Хоббинг – безупречно говорил по-немецки и отлично знал немецкий сленг. На следующий день он поднял нас рано утром. После обильного завтрака мы сели на экспресс до Парижа; нам предстояло добраться до Гавра на побережье Атлантического океана. На Восточном вокзале в Париже лейтенант Хоббинг попытался организовать наш переезд на вокзал Сен-Лазар, дабы мы сели на поезд, идущий дальше на запад. К счастью, ему это не удалось. Разъезжая на автобусах между железнодорожными станциями и американскими центрами резервирования, мы получили возможность немного посмотреть на прекрасный и нисколько не пострадавший город, в котором я никогда не был.

Через неделю в Гавре, в старой, сохранившейся со времен Первой мировой войны крепости, превращенной в американский транзитный центр, – мы взяли наш багаж и сели на корабль «Свобода» в Сентрал-Фоллс. 21 января 1946 года мы отплыли в Нью-Йорк. Когда европейское побережье исчезло вдали и сопровождающие наш корабль чайки одна за другой вернулись на материк, меня стали одолевать мысли и вопросы, ответы на которые я мог получить только по прибытии в страну, с которой теперь было связано мое будущее.

Рано утром 3 февраля 1946 года мы увидели огни Нью-Йорка. Я поднялся очень рано, чтобы ничего не пропустить. На палубе было несколько человек, в том числе американские солдаты. Они указали нам на достопримечательности, о которых я так много слышал, но никогда не видел: огни Шор-Парквей, статую Свободы, Стейтен-Айленд и, когда корабль проходил в самой узкой части пролива, целую панораму сверкающих огней. Внезапно на воде вокруг корабля началось движение – в заливе курсировали ярко освещенные паромы в несколько этажей. Пока наш корабль медленно входил в залив Аппер-Бей, начало светать, и мы увидели вдали очертания самой южной части Манхэттена. Именно в тот момент кто-то похлопал меня по плечу.

– Нам лучше уйти с палубы и не попадаться на глаза, – сказали мне.

Четыре часа спустя мы наконец покинули корабль через пакгауз и вышли на улицу прямо в центре Манхэттена. Нас ждал автобус, и вскоре мы отправились в путь по трассе Вест-Сайд, через туннель Холланд, а потом через Филадельфию, Балтимор – в Вашингтон.

Меня особенно впечатлила поездка на юг. Я увидел много автомобилей, хотя было воскресенье, многоместные автомобили фургонного типа, отделанные деревянными панелями, женщин в ярко-красных пальто, длинные-длинные ряды домов в голландском стиле в Балтиморе, закусочную с гамбургерами, где мы остановились перекусить, и многонациональный Вашингтон, в который мы въехали с наступлением темноты. Где-то между Вашингтоном и Александрией мы пересели в армейский автобус. Менее чем через час мы въехали в Форт-Хант, где нам предстояло провести ближайшие три недели, проходя проверку.

Наша группа оказалась первой из тех, которые проверяли здесь. Группы, отправленные до нас, проходили проверку в Форт-Стронге недалеко от Бостона. Нам постепенно разрешили свободно передвигаться в определенных границах: мы могли пешком прогуливаться к реке Потомак через короткий туннель под шоссе Маунт-Вернон. Проверку проводила военная разведка, представители которой безупречно говорили по-немецки.

Сопровождающие относились к нам корректно и во всем помогали, в результате чего наше пребывание в Форт-Ханте было очень приятным. Я уверен, что первое благоприятное впечатление в те дни помогло многим из нас преодолеть более поздние периоды сомнений. Первые дни мы только и делали, что заполняли формуляры, сдавали отпечатки пальцев, проходили медосмотры и собеседования. После этого наступило сравнительное затишье. Кроме чтения, прогулок и редких просмотров фильмов по вечерам, мы изучали английский язык. Один из сопровождающих любезно согласился давать нам частные уроки. В казармах было безукоризненно чисто и опрятно – в таком состоянии их поддерживали немецкие военнопленные. Слухи о том, что мы поедем в Форт-Блисс в штате Техас и Уайт-Сэндз в штате Нью-Мексико, доходившие до нас в Ландсхуте, подтвердились.

Мы спросили Карлсона – сотрудника военной разведки – о том, что происходит и чем нам предстоит заниматься. Он отвечал уклончиво. Тем не менее мы уже выяснили, что группа разделена на две части: меньшая остановилась на испытательном полигоне в Уайт-Сэндз и каким-то образом связана с предполагаемыми запусками Фау-2; группа побольше располагается не слишком далеко – в Форт-Блисс и проводит секретные исследования. Информация была скудной, но достаточной, чтобы мы усомнились в том, что наша проверка завершится до истечения шести месяцев – срока нашего договора, учитывая темп развития событий за последние месяцы.

В Форт-Ханте мы получили печальное известие: Ганс Линденберг скоропостижно скончался от болезни, которую запустил во время войны. Его похоронили в Форт-Блисс.

Вечером в четверг, 21 февраля, мы сели на поезд в Александрии и поехали на юг. Сельская местность была по-зимнему холодной; то там, то здесь лежал снег. Но постепенно пейзаж изменился, и мы увидели пальмы. Во время нашего прибытия в Новый Орлеан стояла прекрасная погода. Мы уткнулись в окна, стараясь осмотреть все достопримечательности. К концу дня наш отдельный вагон прицепили к поезду, следующему на запад. Шел дождь с грозой, когда мы пересекали Миссисипи. Когда взошло солнце, мы уже были в Техасе, еще через сутки – в Эль-Пасо.

В Форт-Блисс мы очутились в окружении двухэтажных деревянных казарм, выстроившихся вдоль дороги в несколько рядов. Мы остановились в одной из них. В соседних бараках мы встретили знакомых и тепло и шумно их приветствовали. Вскоре из зданий вышли остальные, в том числе Вернер фон Браун.

Позже нам, «юнцам», обо всем рассказали «старожилы», как они себя шутливо называли. Немецкая группа располагалась в трех двухэтажных зданиях. В трех или четырех одноэтажных зданиях находились столовая, офисное здание и склад. В тополиной роще был небольшой дом, преобразованный немецкой группой в скромный клуб, где многие из нас по вечерам играли в карты и пили пиво.

Движение без сопровождения ограничивалось честным словом; в нашем распоряжении была ничем не огражденная территория примерно 25 тысяч квадратных метров. Раз в месяц группа из четырех человек в сопровождении солдата могла отправиться в Эль-Пасо за покупками, чтобы перекусить в одном из лучших ресторанов или просто побродить по улицам.

В столовой работали немецкие военнопленные – простые люди, радующиеся тому, что избежали более серьезных преследований после войны, и с энтузиазмом исполняющие свои обязанности, ибо ничего другого им не оставалось. Готовили они превосходно.

Первый вечер в клубе я пробовал фрукты, овощи, коктейли и американское пиво, которое показалось мне превосходным. Сидя на диванах и в гамаках, «юнцы» и «старожилы» вскоре вновь обменивались опытом и новостями. На следующее утро я удивился резкому похолоданию. Эль-Пасо находится на высоте более 1300 метров, поэтому там такие резкие суточные перепады температуры.

Два дня спустя небольшая группа, включая фон Брауна и меня, поехала на автобусе в Уайт-Сэндз. В те времена еще не ездили напрямик через пустыню. Нам предстояло объехать горы Франклина, проехать через Эль-Пасо, вдоль реки Рио-Гранде в Лас-Крусес. Оттуда мы отправились в восхитительную поездку через перевал Сан-Андрес в бассейн реки Тулароза, где находились испытательные полигоны. Именно там и тогда я влюбился в сельскую местность. По сей день, хотя я изучил почти каждый его уголок, мне не наскучило красочное огромное открытое пространство юго-запада США.

По прибытии на испытательные полигоны Уайт-Сэндз небольшую группу разместили в одноэтажных казармах, которые были значительно меньше тех, что в Форт-Блисс. Пятнадцать человек занялись подготовкой к сборке нескольких ракет Фау-2 из умеренного объема комплектующих, вывезенных в США из Германии до того, как советские оккупационные войска заняли центральную часть страны. Пятнадцати немецким специалистам помогала группа представителей компании «Дженерал электрик» и военно-техническое подразделение.

Технические мощности в Уайт-Сэндз в те дни не сравнимы с нынешними. Тогда в нашем распоряжении был только один большой ангар; второй ангар строился. Сборка ракет, а многие комплектующие требовали крайне осторожного обращения, была нелегкой. Отсутствовала подходящая лаборатория; в районе часто случались песчаные бури, а разница дневной и ночной температур составляла до 50 градусов по Фаренгейту.

Мне неизвестно, почему программа привлечения немецких специалистов в США стала известна как операция «Скрепка». В конце концов нас стали называть «специалисты-скрепки» – определение часто неверно истолковывается, особенно в Германии, где перевод фразы менее лестный. До рассекречивания материалов будет неизвестно, какие детальные планы разрабатывались для немецкой группы в течение первых лет ее пребывания в Соединенных Штатах. Положения трудового договора были абсолютно честными и справедливыми. Продолжительность первого периода договора составляла шесть месяцев с момента его подписания в Германии. В течение этого периода сотрудники были обязаны «проводить исследования, заниматься проектированием, разработкой и решать другие задачи, связанные с реактивными двигателями и управляемыми ракетами, в соответствии с требованиями компетентных органов США».

Договор объемом в пять машинописных страниц содержал много уточнений, охватывающих такие вопросы, как переезд в США, максимальный вес багажа, вероисповедание, жилье и средства к существованию, иждивенцы, правила расторжения договора и т. д. Одним из наиболее важных и ценных положений был пункт об иждивенцах, которые по желанию могут проживать в Ландсхуте. Особенно важное уточнение: если немецкие власти не могут обеспечить питание калорийностью не менее 2300 калорий в день на человека, власти США позволяют повышать калорийность пищи за счет средств работника.

Учитывая то, что война в Европе закончилась менее года назад, условия труда признали справедливыми и щедрыми, даже если местная администрация время от времени вводила некие ограничения.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации