Текст книги "Темный Лес"

100

Через двадцать минут Заруб и три стражника подъехали к дому лесолога. Бледные соглядатаи стояли на крыльце. Заруб и стражники спешились. Поднявшись на крыльцо, Заруб гневно сверкнул глазами на Патамона и Фирма.

– Он как сквозь землю провалился. – Глядя в пол, тихим срывающимся голосом сказал Фирм.

– Это Фирм его прощелкал, – стал торопливо оправдываться Патамон. – Ворон считал…

Заруб перебил Патамона зуботычиной. Патамон болезненно вскрикнул, пошатнулся и рухнул, как подкошенный. Фирм невольно отшатнулся

– Он вместе с книгой провалился? – Спросил Заруб.

– С книгой? – Пролепетал Фирм, испуганно косясь на Патамона, который, скорчившись, сплевывал кровь и осколки зубов. – Да-да. У него подмышкой была черная книга…

Заруб ударил Фирма поддых. Тот охнул, согнулся в три погибели, схватившись за живот. Из глаз Фирма брызнули слезы. Заруб ворвался в дом. Вслед за ним вломились Раз, Ферет и Эрмий. Патамон сплюнул окрашенную кровью слюну, выбитый зуб, оттер рот, нетвердым шагом, словно захмелев, вошел в прихожую. С трудом задышавший Фирм последовал за Патамоном.

В загроможденной книгами комнате Заруб схватил со стола записку. Крупным неровным торопливым подчерком на листке было написано: «Ушел в Лес. Прошу считать меня без вести пропавшим». Заруб выругался.

– Что там? – Спросил Ферет.

– В Лес ушел. – Сказал Заруб.

Ферет присвистнул.

– Наверняка свихнулся, – сказал Эрмий.

Раз бросил хмурый взгляд на Эрмия.

– А что разве нет? – Сказал Эрмий, словно оправдываясь. – Какой нормальный человек туда попрется?

– Что будем делать? – Спросил Раз Заруба.

Заруб с досадой посмотрел на полки с книгами. Он сожалел, что доверился Мелампу. Заруб мысленно ругал себя за опрометчивость. Заруб приказал подчиненным обыскать дом. Они перетряхнули, обшарили весь дом. Нашли много старых книг. Но это было все не то.

– Поехали. Может, еще перехватим учителя по дороге, – сказал Заруб.

– А с этими что? – Спросил Ферет, брезгливо глядя на соглядатаев, у которых был жалкий виноватый вид.

– Этих? – Заруб мрачно посмотрел на соглядатаев.

– Это все он, Фирм. – Сдавленным голосом проговорил Патамон. – Это Фирм прощелкал.

Фирм взрогнул, его взгляд заметался между Патамоном и Зарубом

– Заглохни. – Осадил Патамона Раз.

Втянув голову в плечи, соглядатай замолчал.

101

Стражники вскочили на коней и поскакали в сторону пустоши. Фирм кое-как пристроился на Милфе позади Раза. Патамон ехал на железном коне Ферета, крепко держась за выступ седла и боязливо выглядывая из-за спины стражника.

Через четверть часа всадники добрались пустоши. Заруб внимательно осмотрел местность через подзорную раздвижную трубу. Учителя нигде не было. Спешились у мусорной кучи.

– Вы его упустили, – жестким голосом сказал Заруб соглядатаем. – Вам его и искать.

– Где? На пустоши что ли? – Фирм растерянно огляделся.

Заруб отрицательно покачал головой.

– Пустошь я сам проверю. – Сказал он.

– А где же тогда? – Спросил Патамон, озираясь, вертя бугристой головой.

– Там. – Заруб кивнул в сторону Леса.

– Там?! – Вскрикнули соглядатаи и с ужасом посмотрели на Лес, а потом на Заруба.

– Отправляйтесь туда. Без учителя и книги можете не возвращаться.

– Нет! Нет! Только не в Лес! Только не это! – Фирм затрясся, ноги у него подкосились, он упал на колени.

Патамон отшатнулся.

– Тогда вот это. – Заруб навел на Фирма самопал, взвел курок. Трое стражников вскинули самопалы и направили их на соглядатаев. – Выбирайте.

Фирм всхлипнул и, поднявшись с земли, понуро побрел в сторону Леса. Бледный дрожащий Патамон замешкался. Самопал Заруба уткнулся ему в лоб. Патамон содрогнулся и, зажмурившись, хрипло прерывисто задышал.

– Ну? – Сказал Заруб.

Патамон попятился и, еле передвигая ноги, медленно тяжело пошел туда, куда и Фирм.

Хмурые молчаливые стражники сопроводили соглядатаев до Леса. Фирма пошатывало. Он плакал, тихо и жалобно подвывая, спотыкался на ровном месте и падал. Патамон помогал ему подняться, вполголоса ругая его.

Стражники остановились рядом с Лесом. Соглядатаи вошли под темный свод и растворились в шелестящем полумраке. Стражники застыли, сдерживая невольную дрожь в ногах. Стражникам было не по себе, но они крепились, не подавали вида.

Заруб стал всматриваться в шелестящий полумрак, и его замутило, словно он стоял на краю пропасти и заглядывал в нее. Он побледнел. На лбу и висках проступил холодный липкий пот.

– Может, пойдем уже? – Спросил Раз.

Заруб промолчал. Он как завороженный продолжал смотреть в сторону Леса. Лес заворчал, зашумел, покачивая искривленными ветками и сучьями, словно отмахиваясь от стражников, прогоняя их. Заруба пронизал холод, по спине пробежали мурашки.

– Да-да. Может, уже… – Ферет не договорил.

Из темных зарослей выскочил Патамон. Белое как полотно лицо соглядатая скомкала гримаса ужаса.

– А-а! – Завопил Патамон, размахивая руками и вращая выпучеными глазами.

Заруб вскинул самопал. Глухой хлопок оборвал крик Патамона. Соглядатай пошатнулся и рухнул ничком, раскинув руки. В затылке чернела и дымилась рана навылет.

– Я же сказал: без учителя и книги не вовзращаться, – Заруб сплюнул и направился к своему железному коню. По приказу Заруба стражники погребли Патамона в мусорной куче, забросали тряпьем, битыми кирпичами.

102

Заруб стоял перед дверью в полумраке коридора, заставленного старой громоздкой мебелью. Из комнаты, сгорбившись и шаркая, вышла Кали.

– Он ждет тебя. – Сказала старуха.

Заруб вошел в комнату.

Пасмур стоял у стола и разговаривал по гномофону.

– Понятно. – Сдавленным глухим голосом проговорил Пасмур. Он бросил трубку и, сдвинув брови, сердито уставился на Заруба. Заруб кивнул ростовщику и усмехнулся. – Я думал, что мы договорились.

– Договорились? – Недоуменно проговорил насторожившийся Заруб.

– Как же так? – Упершись кулаками в столешницу и слегка наклонившись вперед, Пасмур впился глазами в Заруба. – Книга была у тебя. Ведь так? Ты должен был принести ее мне. – Пасмур ударил костяшками пальцев по столу. – Мне, а не какому-то уволенному учителю.

Усмешка застыла на побледневшем лице Заруба. Убрав руки за спину, Пасмур стал мерить шагами комнату.

– Но откуда вы узнали? – Сказал Заруб. Ферет? Эрмий? Или горемычный Раз? А может, они все трое сливают информацию ростовщику?

– Оттуда, – сказал Пасмур. Он остановился перед столиком и бросил боязливый хмурый взгляд на гномофон, ожидая грозного звонка. Гномофон угрюмо молчал.

– Это Раз вам все рассказал?

Пасмур отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Ферет? Эрмий? Соглядатаи? – Допытывался Заруб, подозрительно глядя на Пасмура.

Досадливо поморщившись, ростовщик отмахнулся от Заруба.

– Это не имеет значения. – Проворчал Пасмур, косясь на гномофон.

– Как сказать. – Заруб нахмурился. – Меня напрягает, когда за мной следят.

– Ты должен был принести книгу мне. – Пасмур ударил кулаком по столу. Подпрыгнув, звякнули стакан и чернильница. – А вместо этого…

– Прощайте. – Перебил Заруб и направился к двери.

– Постой! – Сердито крикнул ему в спину растерявшийся ростовщик. – Мы ведь еще не договорили.

– Договорили. – Сказал Заруб, выходя из комнаты. Пасмур кинулся за ним.

Прильнувшая глазом к замочной скважине служанка, отшатнулась от двери и, тряся головой, поспешно зашаркала на кухню.

– Старая ведьма. – Сказал ей вслед Заруб, выругался.

Кали еще сильнее сгорбилась и что-то проворчала в ответ.

Пасмур схватил Заруба за рукав.

– Обожди, – умоляюще сказал ростовщик, виновато заглядывая в лицо Зарубу. – Не горячись. Я в последнее время сам не свой. Этот голос достал меня. Ночью спать не дает. И ты тоже совсем не радуешь.

– Какой еще голос? – Заруб отдернул руку.

Пасмур из коридора испуганно посмотрел на гномофон в комнате и закрыл дверь.

– Это все он, – лихорадочно зашептал Пасмур, глядя на дверь. – Голос из гномофона. Это он рассказал мне о книге. Это он сообщил мне, что ты отдал книгу учителю. А тот смылся с ней в Лес. Так-то вот.

– Заливаешь. – Заруб недоверчиво усмехнулся.

– Лесом клянусь! – Сверкнув глазами, сказал Пасмур.

Заруб направился к входной двери, но тут зазвонил гномофон. Заруб невольно остановился.

Пасмур содрогнулся и побледнел. Лицо у него вытянулось, подбородок задрожал.

– Это он. – Сказал Пасмур, открыл дверь, подошел к столу и снял трубку гномофона. Пасмур осторожно приложил трубку к уху.

Наклонив голову, Заруб прислушался. Из трубки донесся басовитый голос, Пасмур застыл и затрясся…

Заруб вырвал из руки Пасмура трубку гномофона.

– А? Что? – Пасмур зашевелился, часто и растерянно заморгал.

Заруб поднес трубку к уху.

– Слушай сюда. Найди книгу заклятий, – властно басил голос из трубки. Тебе поможет вернувшаяся из Леса. В противном случае ты у меня дождешься. Я тебе… – Голос стал запугивать, угрожать.

Заруб посмотрел на трубку, потом – на гномофон. Он наклонился и поднес ухо к аппарату. Заруб положил трубку на стол, вынул из чехла нож, подковырнул корпус гномофона, засунув острие ножа между корпусом и основанием гномофона.

– Ты чего? – Испугавшись, Пасмур попытался остановить Заруба и схватил его за руку.

Заруб оттолкнул ростовщика. Он снял корпус гномофона… На основании гномофона скорчился старый сморщенный гном с выпуклыми овальными водянистыми глазами. Он с ненавистью уставился на Заруба.

– Так это ты тут развонялся? – Спросил его Заруб.

Съежившись, втянув голову в плечи, гном промолчал.

– Это ты? – Заруб кольнул гнома острием ножа.

Гном содрогнулся.

– Да, да! – Болезненно продребезжал Калаид.

– Зачем тебе понадобилась книга?

Гном поджал сморщенные губы.

– Отвечай! – Заруб потыкал гнома ножом. Из порезов потекла зеленоватая кровь. Гном запищал, задергался.

– Вы предали нас! Вы променяли нас на магические кристаллы в магафонах. Вы стали забывать о нас. Нам нужна была книга заклятий, чтобы раз и навсегда покончить с магафонами. Эти проклятые магафоны…

Заруб закрыл гнома корпусом, опустил гномофон на пол и раздавил его ногой. Отчаянно пискнуло и хрустнуло.

– Ты что? Это же мой гномофон! – Вскинулся ростовщик.

– Купишь себе маг. – Заруб вышел.

103

Двое полупьяных мусорщика, покачиваясь на козлах, подъезжали к пустоши на большой скрипучей повозке. В кузове высилась гора обломков гномофонов.

Угрюмый возница что-то тихо напевал. У Турая были темное загрубелое лицо и тусклые затуманенные глаза.

Бок о бок с Тураем сутулился бледный рябой Гриз. Позевывая и поеживаясь, он посматривал в мглистое небо. Там кружились и кричали темные птицы.

– Да… – Сказал Гриз задумчиво. Вздохнув, он хлебнул из бутылки темного вина и передал ее Тураю.

– Ты о чем? – Турай тоже выпил.

– Да все о том же. – Гриз зябко поежился.

– Были гномофоны, и вот теперь их не стало… Всех извели подчистую.

– Гномы сами виноваты. – Сказал Турай, поторапливая железного коня. – Не надо было создавать преступную сеть. Сами в нее и попались.

– А ты от своего избавился? – Гриз приложился к бутылке

Глядя на дорогу, Турай нахмурился.

– Оставил на память. – Признался Турай.

Гриз поперхнулся и закашлялся.

– Что?! Оставил?! Совсем что ли? Ведь за это могут посадить. – Вскинулся Гриз. – Теперь держать у себя гномофон это же полный зашквар. Схватишь от трех до пяти. В лучшем случае двушечкой отделаешься. Это же, как демонами торговать.

– Да знаю я. – Турай поморщился и хлестнул железного коня. – Просто…

– Что просто? – Спросил Гриз.– Что?

– Жалко мне от него избавляться. – Тихо сказал Турай. – Знаю, что могу нарваться на неприятности. А рука не поднимается отнести его куда следует.

– Ностальгия что ли? – Догадался Гриз и, отхлебнув из бутылки, протянул Тураю.

– Вот-вот. – Сказал Турай и сделал большой глоток. – Она самая… Я же со своей Пауной по этому гномофону часами чирикал. Начирикаться не мог. И признался в любви ей тоже по этому гномофону.

– Она уже давно не твоя Пауна, – сказал Гриз.

– Ну, да… Не моя, – вздохнул Турай. – Остались только воспоминания… и этот старый гномофон. – Он хлебнул из бутылки.

– Лучше избавься от него. – Сказал Гриз. – От греха подальше…

Повозка доехала до пустоши и остановилась у мусорной кучи. Турай слез с повозки. Гриз потянулся, зевнул и неловко спрыгнул с козел. Гриз откинул задний борт кузова. Турай взялся за рукоять зубчатого колеса, которое располагалось за козлами. Кузов заскрипел, и стал крениться назад за счет телескопического стержня, который, вытягиваясь, приподымал передок кузова. Груда обломков высыпалась на землю. Турай и Гриз взялись за совковые лопаты и стали перекидывать обломки в мусорную кучу.

Турай замер, опустив голову и уставившись вниз.

– Ты чего? – Спросил Гриз и тоже оцепенел.

Среди обломков и осколков шевелился гном. Это был гном из гномофона, который стоял в кабинете директрисы школы Дативы.

Гриз выругался.

– Этого еще не хватало, – проговорил он с досадой.

– И что теперь? – Турай растерянно посмотрел на товарища.

– Что «что»? Ясно что, – с напускным ожесточением сказал Гриз. Он занес полотно лопаты над гномом.

Гном испуганно запищал и закрыл зеленое сморщенное личико руками. На кончиках пальцев зеленели утолщения-шишечки.

– Не надо. – Турай оттолкнул Гриза.

– Ты чего? – Вскинулся Гриз. – Он же один из этих. Ты же сам слышал, что сказал глашатай на площади у Ратуши. Эти зеленые твари создали преступную сеть, чтобы прибрать город к своим зеленым лапкам.

– Слышал, слышал, – сказал Турай, болезненно морщась и глядя на гнома, который лежал навзничь на осколках гномофонов и шевелил ручками и ножками, точно жук лапками. – Все равно не надо.

– А что тогда надо? – Гриз воткнул лопату в мусорную кучу. – Что надо?

Покусывая верхнюю губу, Турай задумался. Его взгляд остановился на гномофоне с выломанным дисковым набирателем номера. Но корпус был цел, хотя и покрыт трещинами. Турай нагнулся, поднял корпус, отделил от него основание, которое протянул гному. Гном недоверчиво посмотрел на Турая, мигнул овальными глазами, перебрался на прямоугольную площадку. Турай накрыл гнома корпусом гномофона и поставил аппарат на железный ящичек.

– Оставим его здесь. – Тихо сказал Турай.

Гриз покачал головой.

– Ты совсем наклюкался, как я погляжу. Или того хлеще… тронулся. – Гриз с опаской посмотрел на гномофон.

– Ладно тебе… Поехали уже. – Буркнул Турай. Он опустил кузов. Гриз закрыл задний борт кузова.

Мусорщики взобрались на козлы. Повозка покачнулась, заскрежетала и тронулась с места.

Когда повозка свернула за пирамидальную гору из мусора и скрылась из вида, гномофон на железном ящичке зазвонил. Из зарослей выскочил Громозда и встревоженно застрекотал. Он осторожно снял трубку и прильнул к ней ухом. Он замер и стал вслушиваться в басовитый властный голос. Глаза Громозды на трубчатых отростках вылезли из орбит, а носовые отростки сжались, потом наоборот глаза погрузились во впадины, а носовые выросты вытянулись во всю длину и взволнованно зашевелились.

104

После полудня Электра принесла в магазин свежие молниевые заряды. За прилавком хмурился бледный Маир.

– Уроки уже закончились?

– Уже. – Процедил сквозь зубы Маир, глядя на улицу

– Что с тобой? – Электра вгляделась в лицо сына. – Двойку схлопотал?

Маир отрицательно покачал головой.

– Тогда что? Колись, давай.

Подбородок и сомкнутые искривленные губы Маира затряслись.

– Да что случилось? – Бросив сумку с молниями на прилавок, встрепенулась Электра.

– Ашму собираются казнить. – Глаза Маира наполнились слезами и заблестели.

Электра подошла к сыну и обняла его. Он уткнулся лицом в плечо матери и заплакал. Плечи его затряслись. Пытаясь утешить, Электра стала гладить и похлопывать Маира по спине.

– Ничего не поделаешь. – Электра растерялась и не знала, что еще сказать.

– Ничего не поделаешь?! – Вскликнул Маир и отшатнулся от матери. – Ничего не поделаешь?! – На искаженном лице губы и подбородок еще сильнее задрожали. Он стал похож на своего гневливого отца, тот заводился с пол-оборота, и тогда глаза у него сверкали, словно молнии.

В магазин зашла жена пекаря. Евриала с тревогой посмотрела на Маира, переглянулась с Электрой. Электра принужденно улыбнулась ей.

– Что вам? – Спросила Электра.

– Ничего, – сказала Евриала. – Я лучше в другой раз зайду.

Евриала поспешно покинула магазин.

– Успокойся. – Сказала Электра Маиру. Он стоял, схватившись за голову, и словно пытался что-то вспомнить. – Она убила своего отца. Чего ты хочешь? Чтобы ее по головке погладили и отпустили на все четыре стороны?

– Никого она не убивала! – Маир потряс кулаками.

Электра отшатнулась от Маира, словно боялась, что он ударит ее, как его отец. Тот поначалу распускал язык, а потом дело дошло и до рук. Но однажды шальная молния ударила его. И Электра стала вдовой.

– Никого она не убивала! Все это вранье! Вранье! – Маир сорвался с места и убежал наверх, закрылся в своей комнате.

– Лес ты мой. – Растерянная Электра осела на стул. – Большие дети, большие проблемы. – Сказала она сама себе и прислушалась. Со второго этажа из комнаты сына донеслись глухие стуки. Электра представила, как Маир колотится о стену головой. Она решила подняться к нему и поговорить. Но стуки оборвались. Их сменил валкий глухой грохот. – Он что там мебель передвигает? – Электра тревожно прислушалась. Наступила тишина.

Электра вздохнула, взяла с прилавка сумку с молниями и прошла в подсобку… И там, на полке рядом с залежалыми молниями она увидела глиняную фигурку. Электра замерла и побледнела. Холод испуга обжег спину. Электра тотчас вспомнила, что сказала ей Датива, когда заходила в магазин за потолочными светильниками для школьной рекреации. В городе появились цветные камни и какая-то глиняная фигурка, которые приносят несчастье…

Электра, как только увидела глиняную фигурку, так сразу поняла, что это та самая, предвестница несчастья.

– Маир! – крикнула Электра.

Тишина.

– Маир! – Опять крикнула она.

Послышались шаги на лестнице. Сын вошел в подсобку.

– Чего? – Хмуро спросил он.

– Откуда это? – Мать кивком указала на фигурку.

– На улице нашел. – Сказал Маир. – Она валялась на тротуаре.

Он взял фигурку и уставился на нее.

– Она похожа на Ашму. Неправда ли? – Зачарованно и грустно проговорил он.

Электра передернулась.

– Выброси ее! – Взорвалась она. – Сейчас же выброси!

– Ну, вот еще. – Маир сдвинул брови и наморщил лоб.

Электра попыталась отобрать у него фигурку. Он резко оттолкнул мать. Электра растерянно и беспомощно посмотрела на сына, закрыла лицо ладонями и заплакала.

– Мама, не надо, – испуганно залепетал Маир. – Я выброшу ее. Выброшу. – Он выбежал из магазина, открыл мусорный контейнер и выбросил фигурку. Он вернулся в магазин.

– Выбросил? – Вытирая рукавом слезы, спросила Электра.

Маир кивнул. Он подошел к матери и обнял ее. Мать крепко прижала его к себе и вздохнула.

– Ах, Маир, Маир. – Сказала она сокрушенно. Сердце ее покалывало, сжималось и трепетало от предчувствия беды.

105

Рыкун стоял у окна и хмуро смотрел на Лес. Лес как никогда выглядел темным и непостижимым.

За спиной тихо кашлянули… Это был Имярек.

– Чего тебе? – Не оборачиваясь, сказал жрец.

– Пришел Маир сын Электры.

– Чего ему? – Сказал Рыкун, все так же глядя на Лес.

Он хочет поговорить о вернувшейся из Леса. – Сказал Имярек.

Жрец обернулся и с хмурым недоумением глянул на застывшего у двери Имярека. Тень капюшона размывала и скрадывала лицо одиночного.

– Ну что ж… – сказал жрец. – Пусть заходит. Чего уж там…

Имярек поклонился, открыл дверь и впустил Маира. Имярек вышел и неплотно прикрыл за собой дверь…

Рыкун тяжелым подозрительным взглядом окинул бледного напряженного Маира.

– Чего тебе, отрок? Зачем пришел?

– Я хотел сказать… Хотел сказать… – От волнения и смущения Маир сбился. Все слова вылетели из его головы.

Жрец нетерпеливо и величаво ждал, всматриваясь в лицо Маира, у которого вздрагивали уголки губ.

– Так что же ты хотел сказать?

– Ашма… Она ни в чем не виновата. – Выпалил Маир.

– Она убила своего отца. – Возразил Рыкун.

– Да нет же. Нет. Это не она его так.

– А ты откуда знаешь? – Жрец нахмурился.

– Она не такая. – Маир покраснел и опустил засверкавшие от слез глаза.

– А какая она? – Рыкун снисходительно усмехнулся.

– Она муху не обидет, не то что… – Маир осекся, задохнувшись от волнения.

Жрец вздохнул и отвернулся.

– Что ты думаешь о Лесе? – Спросил Рыкун, глядя в окно на Темный Лес.

– А при чем здесь это? – Маир растерялся.

– Что ты думаешь о Лесе? – Продолжая глядеть в окно, с досадой стал допытываться Жрец.

– Ну… – Маир почесал затылок, наморщил лоб, пытаясь собраться с мыслями. – Он темен.

– Он темен. – Глядя на Лес, жрец медленно кивнул.

– Он непостижим. – Вспомнил Маир.

– Он непостижим. – Опять кивнул Рыкун. – А значит и та, которая оттуда вернулась, тоже стала темна и непостижима.

– Нет, нет. – Вскинулся и встрепенулся Маир. – Она осталась все той же. Светлой и понятной. Ее надо спасти… Надо отпустить… Ведь она ни в чем не виновата… Все это несправедливо… Да… Все это несправедливо… – Задыхаясь, дрожащим голосом торопливо проговорил Маир, боясь, что его оборвут, осадят, поставят на место.

– Несправедливо?! – Рыкун обернулся и сердито посмотрел на Маира. Тот растерянно замер. – Кто бы говорил об этом…

– О чем вы? – Пролепепетал Маир.

– Да если бы твоя мать не отмазала тебя от жеребьевки, то, скорее всего все сложилось бы иначе. В том числе и для той, которая вернулась из Леса.

– Что значит, отмазала? – Ошеломленный Маир вытаращился на жреца.

– А то и значит… – Проворчал Рыкун, сожалея, что проговорился. Кончиками пальцев он потрогал деревянные пластины на висках. – Оставь меня. Я устал. Возвращайся домой и забудь о той, что вернулась из Леса. Невозможно выйти оттуда тем же самым человеком, каким ты вошел туда. Так же как невозможно выйти сухим из воды. – Жрец отвернулся к окну.

Мертвенно-бледный Маир, сгорбившись и опустив голову, покинул комнату и поплелся по коридору. Посмотрев ему вслед, Имярек вернулся в комнату жреца, тихо и плотно прикрыл дверь.