Текст книги "Темный Лес"

9

Датива зашла в кабинет и обмерла, чувствуя, как на затылке вздыбились и зашевелились волосы. По кабинету металось и прыгало с парты на парту какое-то существо с оттопыренными ушами и скомканным, измятым лицом. Существо корчило рожи, передразнивало Мелампа, который преследовал это ушастое чучело, пытался поймать его.

– Что здесь происходит? Я вас спрашиваю! -Прокричала Датива визгливым от страха и возмущения голосом.

Учитель и ушастое существо остановились и, оглянувшись, вытаращились на Дативу.

Как бы Тамп захохотал и прямо на глазах изменился. На тонкой и длинной шее стала покачиваться маленькая голова. Лицо вытянулось и сузилось. Глаза округлились и выкатились. Он превратился в злую карикатуру на Дативу.

– Что здесь происходит? Что что-что? – Принялся кривляться и передразнивать Дативу как бы Тамп.

Меламп попытался схватить как бы Тампа за ногу, но тот отдернул ногу и перемахнул с парты второго ряда на парту третьего ряда. Всклокоченный Меламп растерянно посмотрел на завуча.

– Да вот… – сказал лесолог.

– В догонялки играем! Присоединяйся! Разомни задницу, растряси кости! – Проговорил кривляка наложенными друг на друга голосами Мелампа и Дативы.

В кабинет ворвался пожилой человек в черной униформе с желтой нашивкой на груди: «Охрана».

Как бы Тамп посмотрел на него, засмеялся.

– А вот и четвертый! Сообразим на четверых!

Как бы Тамп криво отзеркалил охранника и сделал на него живую и злую карикатуру. Лицо как бы Тампа оплыло, покрылось складками кожи и стало похожим на морду шарпея.

– Одержимый что ли? – нахмурился охранник. Дору было за пятьдесят, от него попахивало хмелем.

– Держи одержимого! – искаженным голосом охранника выкрикнул смеющийся как бы Тамп.

Он забегал и запрыгал по партам. Учитель и охранник пытались схватить кривляку. Но как бы Тамп с хохотом ускользал и вывертывался, изображая из себя то шарпея, то щелкунчика.

– Окружайте его! Обходите его слева! – крикнула Датива.

Неловкий Меламп споткнулся о выставленный в проход стул и упал.

– Ну что же вы! – Датива с досадой покачала головой.

– Ну что же вы! – Засмеялся как бы Тамп, покачивая маленькой головой, которая была похожа на перевернутый цветочный горшок с выпученными глазами и держалась на тонкой длинной как жердь шее.

Датива охнула и машинально прикрыла лицо ладонями, словно защищаясь от удара.

Мелампу и Дору удалось загнать как бы Тампа в дальний угол. Изловчившись, запыхавшийся красный Дор схватил как бы Тампа за плечо.

– Попался! – Торжествующе проговорил охранник.

Как бы Тамп вывернулся, оттолкнул Мелампа, который взмахнул руками и, потеряв равновесие, грохнулся в проходе вместе со стулом.

Как бы Тамп оттолкнувшись руками от столешницы, перемахнул через парту первого ряда, пружинисто шагнул со стула на парту второго ряда, потом перепрыгнул на третий ряд, таким образом, пересек класс по диагонали и оказался лицом к лицу с завучем, которая стояла у двери.

– Попался, попаданец! – Как бы Тамп засмеялся ей в лицо.

Датива словно увидела себя в пугающе кривом зеркале и поспешно отвернулась.

Как бы Тамп показал ей язык и, выскочив в рекреацию, где теснились терзаемые любопытством и страхом школьники, столкнулся с полной девчонкой с соломенными волосами из параллельного класса. Они упали. Как бы Тамп тут же криво отзеркалил девчонку. Его голова раздулась, стала белым шаром, усыпанным веснушками. Захлопали овальные глаза с длинными рыжеватыми ресницами.

Вива заплакала в голос. Как бы Тамп передразнил ее, стал по-щенячьи повизгивать. Все невольно и нервно засмеялись.

На как бы Тампа навалился охранник, схватил за руки. Кривляка попытался вывернуться и вырваться, но на этот раз ничего не вышло.

– Уймись! – сказал Дор, стискивая руки как бы Тампа.

– Сам уймись, – огрызнулся как бы Тамп.

Подбежавший Меламп схватил как бы Тампа за плечи.

– Не надо, – сказал охранник лесологу. – Я его крепко держу.

– Держи, держи, – Захихикал как бы Тамп, покрываясь кожными складками, превращаясь в подобие шарпея.

– К директору его! – сказала Датива.

10

Охранник силком потащил и потянул упиравшегося и брыкающегося как бы Тампа в кабинет директора.

– Где его вещи? За какой партой он сидел? – спросила Датива Мелампа, который пытался отдышаться, прийти в себя. – Оправьтесь, а то выглядите как незнамо что.

Тот поспешно судорожно и виновато заправил рубашку, пригладил редкие волосы.

Датива прошла в опустевший в кабинет, за ней проследовал растерянный сгорбленный лесолог. А потом туда потихоньку и осторожно стали возвращаться одноклассники Тампа. Они были подавлены, испуганно переглядывались, говорили сдержанным шепотом, как на похоронах. Сорванцы вроде Бавла принужденно посмеивались и перемигивались, неловко пытались показать, что им все непочем, что ничего такого не произошло.

Датива подняла с пола сумку Тампа, открыла ее и вытряхнула содержимое на парту. Учебники, тетради, пенал, миниатюрное игрушечное духовое ружье…

– А это что? Так я и знала… – Датива подняла с парты маленькую черную шкатулку с корявой надписью, вырезанной на потертой крышке в пятнах и разводах. Датива с негодованием уставилась на Мелампа. Он втянул голову в плечи, еще сильнее сгорбился.

– Я ему говорил, что не надо этого делать… А он мне: «Молчи, прикол испортишь», – сказал сосед Тампа по парте. Хлюпая носом, Сабир тыльной стороной ладони размазывал по щекам слезы и сопли.

Его полное серое лицо дрожало, точно желе.

– С тобой я после поговорю, – сказала Датива Сабиру. И тот сморщился, заплакал, тонко и тихо подвывая.

Завуч побросала вещи Тампа в его сумку, в том числе и шкатулку. Схватила сумку и устремилась к двери. Зевак из рекреации как ветром сдуло.

У самой двери Датива остановилась и, обернувшись к лесологу, который так и стоял у парты Тампа, поглаживая ладонью наморщенный лоб, словно пытался что-то вспомнить, крикнула ему:

– Вам что особое предложение нужно? Пойдемте уже!

Меламп вздрогнул, растерянно посмотрел на ее.

– Да, да, конечно, – пробормотал он и последовал за Дативой.

Как только Датива и Меламп покинули кабинет, и дверь за ними закрылась, класс встревоженно загалдел.

Пока охранник силком тянул упиравшегося как бы Тампа к директору, кривляка пытался вырваться, вывернуться, выскользнуть и мимоходом заглянуть кому-нибудь в лицо, чтобы окарикатурить, скорчить очередную рожу. Все кто попадался ему на глаза, тут же поспешно отворачивались, закрывали лица руками.

Долговязый жилистый старшеклассник замешкался и встретился глазами с как бы Тампом.

– Не смотри на меня! – закричал Герул по прозвищу Мосол.

– Смотри, не смотри на меня! Не смотри, смотри на меня!

Понес околесицу кривляка, вытягиваясь телом и лицом, на котором резко и выпукло выступили тупые скулы. Покатым холмом вырос лоб и с надбровными дугами наполз на глубоко запавшие глаза. Опять все натужно засмеялись. Мосол выругался и убежал, проклиная как бы Тампа, а заодно школу и весь белый свет.

11

Между тем директриса сидела за столом и писала отчет в департамент образования городской управы. Ивея подняла глаза, и ее взгляд остановился на снимке в овальной белой рамке, который стоял на краю стола. Дочь сидит на качелях и радостно улыбается, не подозревая, что ее ждет…

Ивея вспомнила последний разговор с Ашмой. Испуганная дочь умоляла отмазать ее от Леса.

«Я не могу ничего сделать, – с отчаяньем и в слезах сказала тогда Ивея. – Он выбрал тебя. А значит, быть посему. Если помешать Лесу, то будет только хуже. Ты же знаешь».

«Нет, не знаю, – сказала Ашма. – И ты не знаешь. Никто этого не знает. И что может быть хуже, чем сгинуть Там непонятно где?»

«Все что угодно»

– Все что угодно, – сказала Ивея, глядя на улыбающуюся, солнечную Ашму в белой рамке, вздохнула и вернулась к отчету… Она знала, что поступила правильно, как должна была поступить. Но вот сердцу не прикажешь. Ивею преследовало и угнетало чувство вины. В душе остался мутный осадок. Словно Ивея предала дочь…

За дверью раздались голоса. Один голос принадлежал охраннику, другой, дребезжащий и насмешливый, искажал голос Дора. Словно охранник громко сам с собою говорил и передразнивал.

В дверь торопливо постучали, не успела Ивея ответить, как дверь распахнулась, и охранник втолкнул как бы Тампа в кабинет.

– Это что еще такое? – Ивея раздраженно поглядела на как бы Тампа, который изворачивался и подергивался, потом на Дора.

Кривляка насмешливо посмотрел на Ивею.

– Что еще такое? – передразнил он директрису. Его лицо заколыхалось, перекосилось, приобрело форму сердечка, нос укоротился, утончился и вздернулся, глаза округлились, губы сложились бантиком.

Перед директрисой предстала ее ожившая пугающая карикатура. Ивее захотелось отвернуться от как бы Тампа, закрыться от него журналом, папкой, или тем же отчетом. Но Ивея остановила себя.

– Прекрати, – сказала она. – Сейчас же.

Кривляка отозвался дребезжащим смехом. Охранник встряхнул кривляку за плечи.

– Сейчас же прекрати! – сказал ему как бы Тамп искаженным до гнусавого комариного писка голосом директрисы.

– Это то, что я думаю? – спросила Ивея охранника.

Дор кивнул.

– Одержимый, что с него возьмешь.

Взгляд как бы Тампа соскочил с лица директрисы на фотографию в белой рамке. Пластичная пластилиновая физиономия смялась, изменилась, и Ивея увидела перед собой бледное широкое лицо с длинными лучистыми глазами, маленьким носом, бледными тонкими губами, – лицо дочери.

– Перестань! – испугавшись и разозлившись, выкрикнула Ивея. Она поспешно уронила фотографию в белой рамке на стол изображением вниз.

Охранник встряхнул кривляку за плечи, словно пытаясь вытряхнуть из него всю дурь и озорство. Как бы Тамп хохотнул, словно от щекотки.

– Скоро ты встретишься с ней, – сказал он директрисе.

– С кем? – спросила Ивея, холодея. Кожа на голове стала стягиваться и обрастать ледяными иголками.

– С дочерью. С кем же еще.

Ивея обмерла, вытаращившись на как бы Тампа.

Кривляка выкатил глаза на Ивею, отображая и шаржируя ее испуганное лицо.

– Это невозможно, – сказала Ивея.

– Невозможное возможно, – передразнил ее как бы Тамп.

– Не слушайте его, – сказал охранник и встряхнул кривляку.

Тот задребезжал ехидным смешком.

В кабинет стремительно вошла Датива, вслед за ней – растерянный Меламп, сильно сутулясь, нервно стискивая и потирая хрустящие пальцы, словно они озябли.

– Вот полюбуйтесь, – сказала Датива.

Она бросила рюкзак одержимого на стол, вынула шкатулку и придвинула Ивее.

– Полюбуйтесь, полюбуйтесь, – передразнил Дативу как бы Тамп, подергиваясь и извиваясь ужом.

Нахмурившись, директриса осторожно взяла шкатулку, покрутила ее в руках, попыталась прочитать корявую, словно впопыхах нацарапанную гвоздем, надпись на резной, заляпанной грязью крышке.

– И что это? – спросила Ивея.

– Судя по надписи, это демон Пересмешник, – сказал Меламп.

– Судя по всему, ты отправишься на незаслуженный отдых, – передразнил Мелампа как бы Тамп и разразился дребезжащим металлическим смехом.

– Мало того, что вы плюете на школьную программу и несете всякую ересь, так у вас еще и пересмешники уроки срывают! – Сказала Датива.

– Но не я же эту шкатулку на урок притащил, – запинаясь и часто моргая, возразил Меламп.

– Притащил, еще как притащил! – Кривляка весь задергался и задребезжал от очередного приступа одичалого смеха.

– Вам сколько раз говорили, держаться учебника, держаться учебника. А вы опять за свое, – кипятилась Датива.

– Вы что опять за свое? – Ивея строго посмотрела на Мелампа.

Тот смутился, покраснел и потупился.

– Они должны знать правду, – буркнул Меламп.

– Правду?! – всплеснув руками, вскликнула завуч. – Вы же сами утверждаете, что никто ничего толком не знает. Одни только слухи, легенды, домыслы.

Меламп что-то пробормотал, вроде бы возражая.

– Опять, опять он за свое! – Продребезжал смеющийся кривляка.

– Про какой-то горизонт событий понес, – сказала Датива, испепеляя взглядом растерянного подавленного понурого лесолога. – Что еще за горизонт событий такой? Нет никакого горизонта событий. Есть только Лес…

– За него и держись! – подхватил как бы Тамп, корчась от смеха.

– Да он заткнется когда-нибудь или нет? – Прокричала Датива.

– Заткнись! – Охранник встряхнул кривляку – зубоскала.

– Сам заткнись, – огрызнулся кривляка глухим скомканным голосом охранника.

– Так… – Ивея, нахмурившись, побарабанила пальцами по крышке шкатулке.

– Надо позвать лекаршу. У нее должен быть АД.

– Я схожу за ней, – поспешно предложил Меламп. Ему хотелось убраться из кабинета, чтобы собраться с мыслями, прийти в себя.

Директриса кивнула. Меламп исчез за дверью.

– Ему что в лоб, что по лбу, – сказала Датива, сердито глядя на дверь.

Ивея вздохнула и развела руками.

– Вы бы слышали, какую ересь он несет на уроке. Когда вы с ним распрощаетесь?

– А кто лесологию будет вести? – Спросила Ивея.

Дернув плечами, Датива промолчала.

– Я могу! – поднял руку как бы Тамп. – Еще не один агнец не возвращался оттуда. Можно только догадываться, что там происходит, – передразнил он Мелампа.

Ивея и Датива с тревогой переглянулись.

– Уймись, – охранник встряхнул как бы Тампа.

– Поверните его лицом к стене что ли, чтобы он эти рожи не корчил, – Ивея поежилась.

Охранник кивнул и поставил Тампа в угол.

– Где он только нашел это? – сказала Ивея, с отвращением и опаскою глядя на черную шкатулку.

– У черта на куличках, – пропищал как бы Тамп искаженным голосом Ивеи.

– Стой тихо! – охранник тряхнул как бы Тампа за плечи и ткнул его лицом в стену.

– Тише стоишь, дальше убудешь, – проговорил кривляка глухим и гулким голосом Дора, как будто охранник подавал его из подземелья

– Надо звонить Стражникам и Одиноким, – сказала Датива.

Ивея с сомнением, нерешительно посмотрела на гномофон.

– Может, не стоит сор из избы выносить? – Сказала она.

– Всё равно все про всё узнают, – сказала Датива.

Ивея пристально посмотрела на Дативу, хотела сказать, не от тебя ли, но сдержалась, промолчала.

– Шила в мешке не утаишь, – передразнил Дативу не совсем Тамп.

В дверь постучали…

12

В кабинет вошла встревоженная лекарша Пиама с черным саквояжем. Вслед за ней – Меламп и закрыл дверь.

Охраник развернул кривляку лицом к лекарше. Не совсем Тамп обернулся шаржем на Пиаму. Округлившееся лицо покрылось сетью мелких морщинок. Щеки и подбородок обвисли. Испуганные глаза удлинились и потускнели.

– Лес ты мой, – Пиама сокрушенно покачала головой.

– Сделайте что-нибудь, – сказала Ивея.

– Встаньте на руки и расскажите о Лесе, – подергиваясь, пропищал одержимый, искажая и как будто выворачивая наизнанку голос Ивеи.

Пиама вздохнула, поставила саквояж на край стола, открыла укладку, вынула бутылочку с темной жидкостью.

– АД? – спросила Ивея.

Пиама кивнула.

– Антидот.

Лекарша осторожно налила из бутылочки в большую металлическую ложку густое душистое похожее на бальзам снадобье. Лекарша боязливо приблизилась к вертлявому дерганому кривляке. Она старалась не смотреть ему в лицо, чтобы не видеть шарж на себя.

– Пей! – Сказала Пиама.

Она поднесла ложку к своему искаженному образу и подобию.

Одержимый скривился.

– Сама пей, – заявил он, смешно и в тоже время жутковато подделываясь под голос Пиамы. Изловчившись, он ударил ногой по руке Пиамы.

Лекарша испуганно вскрикнула. Ложка упала на пол и зазвенела.

– Держите его за ноги! – Крикнула Датива Мелампу.

– Держи вора! – Отозвался кривляка голосом завуча.

Меламп подскочил к нему и схватил за ноги. Похохатывая, одержимый стал выгибаться, дергаться, трясти и вертеть головой. Но лекарше все-таки удалось влить ему в рот ложку противоядия.

Кривляка зафыркал, стал отплевываться. Его лицо быстро-быстро задвигалось, задергалось, заколыхалось, вспучиваясь и опадая. Оно страшно и нелепо вытянулось, а через секунду сжалось и перекосилось. Все перемешалось как на картине Пикассо. Левое ухо сползло к нижней челюсти, правый глаз оказался на лбу.

– Ну что? – сказала Ивея, с отвращением глядя на кривляку.

Лекарша пожала плечами и опять наполнила ложку.

– Чтоб вам пусто было! – Завопил голосом Ивеи кривляка.

Пирена кое-как влила в него еще две ложки. Но одержимый словно заведенный все так же гримасничал, кривлялся, дразнился.

– Надо вызывать Стражников и Одиноких. Пусть они разбираются с ним, – настаивала Датива.

– Может, попробуем вернуть демона в шкатулку? – предложил Меламп Ивеи.

Ивея вопросительно посмотрела на лекаршу.

Та покачала головой.

– Лес его знает, – сказала Пиама.

– Да вы что разве не видите, что он совсем берега потерял и ушел в сумрак? Пришлый уже завладел им, – сказала Датива.

– Кто не спрятался, я не виноват! – передразнил завуча Пересмешник.

– Угомонись, – охранник встряхнул одержимого.

– Сам заткнись, – огрызнулся как бы Тамп.

– Хуже уже не будет, – сказала Ивея и кивнула Мелампу.

Датива фыркнула и на всякий случай отодвинулась от стола. Ивея встала и отошла к окну.

13

К столу подошел Меламп. Он открыл шкатулку и, собравшись с духом, громко проговорил:

– Пересмешник выходи!

Все с тревогой уставились на одержимого.

Как бы Тамп изобразил лесолога и показал ему черный волосатый язык.

Наморщив лоб и брови, учитель заглянул в раскрытую шкатулку.

– Глаза протри! – Сказал Мелампу Пересмешник его же исковерканным голосом.

Меламп передернулся, схватил шкатулку, подошел к Пересмешнику и, сжав губы, поднес к его лицу раскрытую шкатулку.

– Демон Пересмешник выходи! – сказал лесолог и посмотрел на Пересмешника, как в кривое зеркало.

Подобие щелкунчика в очках рассмеялось Мелампу в лицо.

Охранник досадливо кашлянул, сказал:

– Не судьба.

Меламп нахмурился и вздохнул:

– Я хотя бы попробовал.

Он вернул шкатулку на стол.

– Поставьте ее туда, – раздраженно и нервно сказала Ивея.

– Куда-нибудь… на тумбочку, – Ивея неопределенно махнула рукой.

Меламп кивнул, переставил шкатулку на тумбочку у боковой стены, где теснились комнатные растения: кактус, алоэ, фикус, диффенбахия, шеффлера, герань, денежное и кофейное дерево…

14

– Все-таки надо вызвать Стражников, – сказала Датива.

Ивея хмуро посмотрела на завуча, обреченно вздохнула и подняла трубку гномофона.

– Может, я пойду? – Спросила лекарша. – А то мне как-то не по себе… – Она покосилась на кривляку, повернутого лицом к стене.

– Мне как-то не по себе, – передразнил лекаршу Пересмешник.

Он хотел посмотреть на нее, но охранник тряхнул его.

– Стой смирно, – сказал Дор.

– Останьтесь покамест… – сказала директриса Пиаме.

Лекарша вздохнула, прошла к окну и села на стул, положив саквояж на колени.

Покрутив скрипучий диск номеронабирателя гномофона, Ивея набрала номер экстренного вызова Городской Стражи.

Из трубки донеслись тихие стоны и скрипы.

– Не работает, – проговорила Ивея с досадой и в тоже время облегчением.

– Как не работает? – Сказала Датива. – Дайте-ка я попробую.

– Пожалуйста, – пожав плечами, Ивея передала ей трубку.

Завуч нажала на рычаг, покрутила дисковый номеронабиратель, замерла, приложив к уху трубку гномофона. В трубке беспомощно, по-стариковски застонали и закряхтели.

– Убедились? – спросила Ивея.

Завуч, поджав губы, положила трубку на рычаг.

– Сколько раз просила попечительский совет и городскую управу, поставьте нам магафон или хотя бы гномофон поновее. Все обещаниями кормят, – с нарочитой досадой проговорила Ивея.

– Тогда я позвоню по личному магафону, – заявила завуч.

Директриса пристально посмотрела на завуча и усмехнулась:

– Странно, что вы до сих пор не сделали этого.

– Странно! Очень странно! – Искаженным до издевки голосом Ивеи выкрикнул Пересмешник.

Завуч покраснела и нервно проговорила:

– Ну, так что?

Директриса обреченно вздохнула.

– Если только экстракт попробовать…

Она осторожно сняла черный карболитовый корпус гномофона. Внутри на крохотном ложе распластался морщинистый гном с овальными мутными глазами. Он тихо и жалко стонал, хрипел и кряхтел.

Ивея взяла красный карандаш и острым графитовым кончиком ткнула гнома в плечо, в бок. Гном встрепенулся, весь болезненно передернулся и посмотрел мутными полумертвыми глазами на директрису.

– Что же ты меня так подводишь? – сказала она гному.

Уши гнома зашевелились, зеленоватая похожая на лягушачью лапку рука приподнялась и тут же упала. Он что-то пропищал, словно оправдываясь.

– А кому легко? – сказала Ивея.

Наклонившись, она выдвинула нижний ящик стола, достала оттуда пузырек. На этикетке: «Экстракт Эха». Ивея откупорила резиновый колпачок, набрала в пипетку маслянистую прозрачную жидкость, которая источала тихий звон. Она капнула из пипетки в приоткрытый рот гнома. По телу гнома пробежала судорога. Овальные глаза прояснились и ожили.

– Другое дело, – сказала Ивея.

Гном что-то пискнул в ответ, возможно, поблагодарил. Карболитовый корпус накрыл гнома. Ивея набрала Стражников. Раздались длинные протяжные гудки.

– Ну, как? – спросила Датива.

Ивея кивнула, мол, все в порядке.

Гудки оборвал сухой щелчок.

– Закон и Порядок. Слушаю, – сказал хмурый заспанный голос.

– Это школа центрального округа, – сказала Ивея.

– И что у Вас?

В трубке зашумело, заскрежетало, застонало.

– Ученик превратился в одержимого! – Ивея постаралась перекричать нарастающую волну стонов и кряхтений.

– Что? Вас плохо слышно. – Голос стражника потонул в болезненных шумах.

Одержимый судорожно и громко засмеялся…

Смех оборвался. И оставленная на тумбочке черная шкатулка захлопнулась.