Текст книги "Метро 2033: Третья сила"

Конец маршрута. Света нет. В туннеле темнота.

Давным-давно погас тот свет, и станция пуста.

И пыли слой на рельсы лег, да где-то вдалеке

Потрескивает слабый ток на рваном проводке.

Искрящихся проводов на станции заметно не было: она была обесточена давным-давно, и за последующие годы попытки заменить испорченную проводку едва ли предпринимались. Но Лена посчитала, что так будет звучать красивее, загадочнее.

Состав заброшенный стоит, уснул он навсегда.

А между шпал бежит-журчит холодная вода.

Нет никого. Лишь у одной из сорока колонн,

Потерянный давным-давно лежит один патрон.

– Лежит один патрон, – повторила девушка вслух. – А вдруг там реально патрон лежит? Нам бы пригодился.

Но гулять по грязной платформе желания у нее не возникло. Рысева выключила фонарь. Холод, о котором она на какое-то время забыла, начал докучать с новой силой. Зубы стучали сильнее и сильнее.

Она тронула Молотова раз, другой. Тот не реагировал.

– Дядь Борь, а, дядь Борь, – взмолилась девушка, печально шмыгая носом. – Пойдем уже! Тут холодно, сыро, противно. Мы должны дойти. Дойти до этой… Как ее? Новой деревни. Борис Андреевич, пожалуйста, пойдем!

И тут случилось то, чего Лена никак не могла ожидать. Бадархан встал, подошел к товарищу и, не говоря ни слова, отвесил Борису мощный подзатыльник. Сработало. Молот вскочил на ноги, потирая шею.

– Буд, ты чё?! – пробормотал сталкер. Он ошалело оглядывался по сторонам, переводил взгляд с девушки на азиата.

– Это не я. Это демоны Крестовского, – парировал бурят с ехидной усмешкой. – Зато ты очнулся. Опять, что ли, парк мерещится?

– Он самый, – тяжко вздохнул Борис, подбирая с пола упавший АКМ. – Будь неладен. И зачем мы туда полезли?..

Будда лишь пожал плечами. Лена поняла: сталкеры вели речь о совместном рейде на поверхность, во время которого они столкнулись с чем-то ужасным. Но вопросы задавать не решилась.

Затянувшийся привал закончился. Беглецы тронулись в путь. Пятнадцать минут спустя они взобрались на темный, заваленный мусором перрон Старой деревни.

Станция буддистов оказалась такой же пустой и заброшенной, как Чкаловская или Крестовский остров. Ни единого человека. Ни палаток, ни фанерных хибар. Ничего. Никого.

Сталкеры начали волноваться еще на середине пути. Они то и дело останавливались, прислушивались, вглядывались во тьму.

– Почему свет не горит? Почему ни звука не слышно? – повторял Борис снова и снова. Будда только пожимал плечами. Он покинул общину буддистов много лет назад и все это время ничего не слышал о родной станции.

Попав на станцию, беглецы убедились окончательно: далекий путь через все метро оказался напрасной тратой сил. Буддисты покинули свой дом, или погибли в бою с неизвестным врагом, или вымерли от болезни. Некому было приютить измученных путников. Лучи двух фонарей напрасно шарили вокруг – везде видны были лишь брошенные вещи, покрытые слоем пыли.

В полном изнеможении Молотов рухнул на колени посреди станции, уронив автомат. Сильные руки сталкера повисли, точно плети. Голова поникла.

– Жопа, – прошептал он чуть слышно. Крупная слеза выкатилась из глаза Молота, соскользнула по щеке и приземлилась на пыльную гранитную плиту.

Бадархан скрылся в темноте. Его шаги раздавались то тут, то там. Луч света мелькал среди изящных светильников, выстроившихся в ряд по центру станции. Потом раздался удивленный возглас, какая-то возня, топот уже не двух, а четырех ног. Опять странный шорох и неразборчивые выкрики. Наконец, Будда появился перед друзьями, волоча за руку мальчишку лет пятнадцати, замотанного в грязную, рваную оранжевую накидку.

– Вот, прятался в железном баке! – доложил бурят, выталкивая вперед местного жителя.

Мальчик испуганно озирался по сторонам. Судя по всему, есть и мыться ему не доводилось давно. На лысой макушке красовалось огромное пятно. Щеки паренька ввалились. Руки и ноги дрожали.

– Помнишь его, Буд? – обратился сталкер к товарищу.

– Смеешься? Когда я уходил отсюда, этому пацану исполнилось лет восемь. А они в этом возрасте все на одно лицо.

Борис кивнул, признавая правоту слов Будды, и приступил к допросу чудом уцелевшего буддиста.

– Кто ты? Где остальные? – спрашивал сталкер. Мальчик сначала молчал. Потом вдруг громко вскрикнул, точно его ужалили, и затараторил:

– Ясная Поляна. Лев Толстой. Лев Толстой – Будда. Ясная Поляна.

– Кто ты? Где все? – Молотов терпеливо задавал одни и те же вопросы. Но в ответ слышалась все та же абракадабра про Толстого и Ясную Поляну.

– Ты знаешь Данзана? Данзана Доржиева? – подключился к допросу Будда. – Это философ. Самый мудрый человек на станции. Мы с ним дружили, – объяснил бурят Лене и Борису.

– Ясная Поляна! – упорно твердил паренек.

– Отвечай на вопросы! На станцию напали? Нет? Эпидемия случилась? Нет? – спрашивал Борис.

– Лев Толстой – Будда! – слышал сталкер в ответ.

Так продолжалось минут десять. А потом мальчик рухнул на пол и громко захрапел.

Борис Андреевич сплюнул с досады.

– Вот жопа так жопа… – протянул он.

Молотов хотел присесть на скамейку, но та оказалась настолько трухлявой, что тут же начала разваливаться. Борис поспешно вскочил и разразился потоками брани.

– А-а-а! Поляна, мля! Толстой, мля! – рычал он, обхватив голову руками, вращаясь на одном месте, точно юла. – Да когда ж это кончится?!

Лена приблизилась к Борису, осторожно положила ему руку на плечо. Шепнула: «Дядь Борь, не надо, не кричите». Молотов сразу успокоился, перестал ругаться, но выражение тоски и обреченности в его глазах лишь усилилось.

Перед ним стояла чужая в этом жестоком ледяном мире гранита и мрамора девушка. Та, что лишилась в одночасье родных, друзей, дома. Борис дал себе слово во что бы то ни стало спасти дочь своего друга. Поклялся найти такое место, где она будет в безопасности. Лена доверилась ему, покорно шла следом, сбивая в кровь ноги. А он завел Рысеву на самую окраину обитаемого мира и остался в прямом смысле слова у разбитого корыта.

К приморцам нельзя. На голубой линии делать нечего. До Северной Конфедерации им теперь не добраться – соединительный туннель обрушился после взрыва РГД. Патронов к «стечкину» осталось всего два десятка, да двенадцать к АКМ. Борису негде купить ей еды. Им негде переночевать. Никакого выхода. Сплошная безнадега, сплошная пустота, куда ни посмотри.

Борис застонал, обреченно махнул рукой и сел прямо на пол. Он готов был выть волком и биться головой о гранитные плиты. Или рыдать в голос, проклиная судьбу.

«Нельзя. Они смотрят на тебя – Будда, Ленка, – неимоверным усилием взял себя в руки Борис Молотов. – Нельзя при них».

Короткий приступ отчаяния прошел. Сталкер немного успокоился. От ругани и слез толку все равно не будет, значит, надо что-то делать. Действовать, искать выход.

«Господи, помоги! – взмолился Борис Андреевич. – Господи, дай мне сил!» – потом резко повернулся к Будде и спросил: – А что на соседней станции? Что на «Комендантском»?

Бурят почесал в затылке. Поморщился. Так он обычно делал, когда пытался сосредоточить мысли.

– Ничего там нет, – объявил Будда, закончив манипуляции с головой. – Станция обрушилась. Один раз ходили туда с Данзаном. Ничего нет.

– Тогда ищи, где у них тут запасы пищи. Матрас для Ленки отыщи. Если оружие найдешь – вообще супер. Ну, и одежду теплую какую-нибудь. Понял? А этого психа все-таки попробуй разговорить. Вдруг он еще не совсем того.

– А ты куда? – спросили Лена и Будда почти одновременно.

– На Спортивную, еды куплю и лекарства какие-нибудь достать попытаюсь. Гаврилову записку передам. Попробую узнать, ищут ли меня в Альянсе. Пока не вернусь, позаботься о Ленке, друг, – обратился Борис к азиату.

Это было единственным разумным решением, которое пришло в голову сталкеру. Тащиться к границам Альянса втроем смысла не имело. А вот провести разведку в одиночку стоило.

Девушка обняла Бориса на прощание. Тревога сквозила в ее глазах, губы слегка вздрагивали, но это был страх не за себя – Лена боялась, как бы беда не случилась с ним.

– Возвращайтесь скорей, дядь Борь! – шепнула девушка, украдкой утирая слезы, и отвернулась, чтобы не видеть, как Молотов исчезает в кромешном мраке.

«Хм. Или у меня от усталости ум за разум заходит, или Ленка в меня влюбилась, – размышлял сталкер, шагая мимо станции Крестовский остров. – Она, может, и сама этого еще не понимает, но я влюбленных женщин много видел. Это состояние трудно спутать. Вот еще не хватало… Что теперь делать-то? Она ж еще девчонка. А я – взрослый мужик. Не дело это».

Немного подумав, Борис решил пока отложить решение этого вопроса на потом. Имелись трудности куда более насущные.

На Чкаловской творилось что-то странное. Молотов понял это еще на половине пути. Во-первых, на станции, где светильники были разбиты лет двадцать назад, а кабели разворованы, горел свет. Во-вторых, оттуда доносился шум – голоса, топот ног, лязг и скрежет. Создавалось ощущение, что за какие-то полчаса «Чкала» превратилась из заброшенной станции в густонаселенную[42]42
  В романе А.Г. Дьякова «Во мрак» станция была захвачена моряками с буровой платформы «Вавилон» (глава «Ультиматум»).


[Закрыть].

– Вот те раз. Неужто «спортсмены» услышали Ленкины причитания и решили своих «нижних» переселить? – бормотал сталкер, ускоряя шаг. Но до станции он не дошел.

Во мраке внезапно вспыхнул прожектор. Коротко рявкнул тяжелый пулемет. Трассирующие пули прошли над головой Бориса и, срикошетив от тюбингов, разлетелись по полу.

Молотов упал ничком, вжался в камни. Застыл. Затих. Пулемет больше не стрелял. Автомат был под рукой, в кобуре ждал своего часа АПС[43]43
  9-мм автоматический пистолет Стечкина. Принят на вооружение в 1951 году. Емкость магазина 20 патронов. На данный момент снят с производства.


[Закрыть], но сталкер даже не дотронулся до оружия. Один против тяжелого пулемета он не имел никаких шансов.

Мощный луч электрического света скользнул по рельсам и остановился на одинокой фигуре, лежащей на путях.

– Проход закрыт! – зазвучал громоподобный голос. – Лучше даже не суйтесь, всех положим! – потом наступила мертвая тишина. Прожектор погас.

Минут пять сталкер лежал, не смея пошевелиться. Потом начал осторожно отползать обратно во тьму.

– Плохие новости, – обратился Борис к товарищам, вернувшись обратно на Старую деревню. – «Чкала» занята какими-то бандитами. Черт их знает, откуда взялись… Серьезные ребята. Прожекторы, пулеметы.

– Почему ты решил, что это бандиты? – поинтересовался Бадархан.

– А кто тогда? Пришельцы из космоса? Демоны Крестовского? Моряки «Вавилона»? – усмехнулся сталкер. – Но ты прав, не имеет значения, кто это, важнее другое. Мы тут застряли, ребят. По поверхности не обойти. Там сплошные реки, а мосты рухнули. Вот такие пряники. А что наш Лев Толстой? На вопросы отвечать начал?

– О да! – расплылся в улыбке Будда. – Только ты ушел, он сразу заговорил. Сначала ни черта не было понятно, а потом мы вроде разобрались. Лен, перескажи. Ты же его расколола.

Борис взглянул на девушку с уважением. В который раз Лена преподнесла приятный сюрприз. Мальчик в оранжевой хламиде казался совершенно невменяемым. И все же Лена сумела выбить информацию даже из него.

– Скажешь тоже, «расколола», – фыркнула Рысева. – Просто терпеливо слушала ту ахинею, которую он нес. И голос не повышала. Не уверена, что все поняла верно, но в общих чертах дела такие. Его зовут Сяо Яо, я так поняла. Во всяком случае, он эти слова часто повторяет и стучит себя кулаком в грудь.

– Да пусть хоть Джекки Чаном зовут, – небрежно отмахнулся сталкер. – К делу.

– Три дня назад буддисты отправились в Тулу.

– Куда?! – Борис чуть не прикусил язык.

– В Тулу. В Ясную Поляну. Поклониться могиле Льва Николаевича.

– Чё?! Зачем?! – Молотов начал подозревать, что с ума сошел не только юный буддист, но и Лена.

– Потому что какой-то мудрец на Старой деревне объявил Толстого Буддой[44]44
  В.С. Березин «Метро 2033: Путевые знаки». Глава 8: «Мертвый Будда исхода времен». Астрель. 2009.


[Закрыть]. Ну, они взяли и ушли. Пешком.

– Трындец, – процедил сквозь зубы сталкер.

Наступила тишина. Борис Андреевич сидел, сосредоточенно морщил лоб, пытаясь переварить услышанную информацию. То, что сообщил единственный оставшийся обитатель станции, решительно не укладывалось в голове. Сталкер знал, что буддисты – люди весьма оригинальные и от них можно ждать чего угодно, но новость про Ясную Поляну превзошла самые смелые ожидания.

Лена не торопила Бориса, не спешила продолжать беседу. Мальчишка сидел перед ними, радостно улыбался и тихо напевал под нос. Будда приволок из мрака какой-то мешок, но не спешил пока показывать его содержимое.

– Будда Толстой, значит. Ладно, – снова заговорил Борис Андреевич. – Что еще вам наплел этот ненормальный?

– Сказал, что не все подчинились приказу. Человек пять ушли в Большое метро. Куда точно, – он не знает. Этот паренек тоже идти отказался, его и бросили. Ну, и он тут в одиночестве немного того… Помешался. Господин Доржиев, друг нашего Будды еще раньше, как только пошли разговоры про исход в Ясную Поляну, наверх поднялся. Сяо хотел последовать за Данзаном, но побоялся один на поверхность выходить.

– Данзан, Данзан! – подал голос Сяо Яо, он улыбался во все лицо и безостановочно кивал головой. – Данзан – Великий Ван!

– В город, значит, вышел. Самоубийство? Решил с жизнью покончить? – мрачно усмехнулся Борис.

– О нет. Там все веселее. Хотите верьте, хотите нет, но Данзан все эти годы постоянно наведывался на остров Елагин и часто там сутками пропадал. А этот малец, Сяо Яо, с ним ходил.

– Не верится что-то, – скептически покачал головой сталкер; Молотов прекрасно знал, насколько мало пригодны условия на поверхности для жизни человека. – Но допустим, что он нашел какое-то подземелье… Там ведь был музейный и спортивный комплекс, мало ли, что в него входило. И что с того?

– Как что? – вскинулась Лена. – Если там смог выжить один человек, значит, смогут выжить и другие!

– К чему ты клонишь? – прищурился сталкер.

– К тому, что нам стоит заглянуть в гости к господину Доржиеву. Больше идти все равно некуда: еды нет, воды нет, патронов – кот наплакал, батарейки садятся. Решайте сами.

Молот задумался.

То, что предлагала Лена, казалось авантюрой, сущим безумием. Одно дело – рейд на поверхность в составе подготовленного отряда, с полным боекомплектом, в ОЗК и противогазах. И другое дело – самоубийственная вылазка без всего вышеперечисленного. Но другого выхода у них просто не оставалось. Тут Лена попала в точку. Не хотелось даже думать, что случится, если бандиты с «Чкалы» решат прогуляться по соседним станциям.

Борис поймал взгляд бурята. Теперь все должен был решить голос Будды.

– Ты что скажешь, друг? Затея-то гиблая.

– «Заведи войско свое в место смерти… И оно будет жить», – произнес в ответ бурят. – Сунь-Цзы, «Искусство войны». И это верно, с одним уточнением: сейчас и там, и тут, везде – место смерти. Так не все ли равно, куда идти? Можно тут умереть, от голода. А можно там – в бою с монстрами. Выбирай, сталкер.

Отряд высказался. Мнение Сяо Яо, если даже оно у него и было, Борис принимать во внимание не собирался. В целом, он готов был согласиться с друзьями. Останавливало лишь одно: с одним АКМ и одним АПС далеко они точно не уйдут. Тут взгляд Бориса упал на мешок, лежавший рядом с Буддой.

– Ну-ка, покажи, что там у тебя, – попросил сталкер.

– О! Много полезного, – бурят с торжественным видом развязал мешок и извлек счетчик Гейгера, завернутый в непромокаемый пакет.

– О! Вещь нужная, – одобрительно кивнул Молотов. – Исправный?

– Как ни странно, да, – отвечал Будда и вынул из мешка оружие: копье со стальным наконечником, самодельную палицу, меч в ножнах с необычным слегка искривленным лезвием (Борис вспомнил даже японское название этого оружия – катана) и топорик, видимо, из пожарного набора. Имелся тут и респиратор, как раз подошедший Лене Рысевой, и старый выцветший ОЗК небольшого размера. Видимо, буддисты, собираясь в путь, часть своего добра просто бросили. Теперь у всех членов маленького отряда имелись хотя бы примитивные средства защиты. Увы, никакого огнестрельного оружия.

Молотов осмотрел арсенал скептически. Топор сталкер решил взять себе – так сказать, на крайний случай. Будда не сводил влюбленного взгляда с палицы. Лене Борис бросил копье: из всего имеющегося вооружения оно требовало наименьшей квалификации.

Оставался Сяо Яо.

Ни слова не говоря, Молотов извлек из ножен катану и протянул юному буддисту.

Привычной болтовни про Ясную Поляну в ответ не последовало. Взгляд мальчика, до этого блуждавший по сторонам, сфокусировался на рукоятке меча. Лицо обрело осмысленное выражение. С коротким поклоном Сяо принял из рук сталкера оружие.

Несколько мгновений мальчик стоял с мечом в руках, слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно настраивался на нужную волну. Потом сделал стремительный выпад. Еще один. Меч с едва слышным свистом рассек воздух. Затем последовал крутой разворот, серия молниеносных ударов и в заключение грациозный прыжок через голову.

Демонстрация закончилась. Сяо с поклоном положил катану у ног Молотова.

– Браво! – выдохнул Будда и захлопал в ладоши.

«Да-а-а, парень-то не промах», – уважительно подумал сталкер, а вслух сказал: – Нет-нет, бери. Это твое оружие. Надевай ОЗК, Ленусь. И ты, Буд, про респиратор не забывай. Веди нас, пацан, к этому Данзану.

Глава 7
Данзан

Всю дорогу Сяо Яо, словно заевший граммофон, лепетал один и тот же набор слов: «Метро – плохо. Остров – хорошо. Метро – есть нечего, страшно, мокро. Остров – хорошо».

Борис пару раз буркнул в ответ:

– Хорошо, как же. Был я в этих краях один раз. Еле ноги унес.

Сяо никак не отреагировал на слова Бориса, продолжал восхищаться тем местом, куда лежал сейчас их путь. Сталкер между тем вспоминал, как он, Будда и Фил решились совершить рейд на остров Крестовский.

* * *

В метро ходили слухи о стадионе «Зенит», который начали строить за десять лет до Катастрофы, да так и не сдали. Сложно было себе представить, сколько инструментов и прочих ценных вещей осталось на грандиозной стройплощадке после бегства рабочих. А кроме «Зенита» имелись на острове и жилые дома, и развалины парка развлечений… Настоящий Клондайк для сталкера.

– Да растащили там все, – охладил пыл товарищей Игнат Псарев, едва зашел разговор о богатствах Крестовского. – Причем давным-давно. Или другой вариант: там под каждым кустом склад скелетов в ОЗК. А че вы так смотрите? Ты, Молот, хоть одного сталкера знаешь, который ходил туда? Вот то-то. Значит, не вернулся никто с Креста. И нам, мужики, делать там нечего.

Суховей, подумав, занял позицию Пса. Переубедить товарищей Борис не смог. Пришлось идти с Филом и Буддой.

Готовились они тщательно: наточили ножи, взяли два АК и пулемет, шесть ручных гранат… Они вышли со станции Крестовский остров, твердо уверенные, что если и не доберутся до «Зенит-арены», то уж, по крайней мере, не вернутся с пустыми руками.

– Не боись, мужики, – подначивал друзей Фил. – Это ж, блин, хреново Эльдорадо. Столько хабара… Мы ж в бабках купаться сможем, если дойдем!

С таким же настроем шли на поверхность и Молотов, и Будда. Казалось, никакая опасность не остановит бравых сталкеров.

Полчаса спустя они ввалились обратно в вестибюль и принялись остервенело баррикадировать за собой двери, сваливая в кучу все, что попадалось под руку.

Минут пять ничего, кроме мата, слышно не было. Потом Фил в изнеможении рухнул на колени и процедил сквозь зубы:

– Хрена лысого… Никогда больше… Голова дороже.

Молотов отложил опустошенный пулемет, присел рядом, похлопал по спине товарища.

– Главное, что живые ушли, – успокоил он Фила. А Будда глубокомысленно изрек:

– Можно купить место на кладбище, но не на небе. Иначе говоря, деньги тлен. Валим отсюда, ребята.

С того дня Борис вспоминал о Крестовском острове только после кошмарных сновидений. И на безумное предложение Лены согласился только потому, что иного пути не видел, а спорить устал. Но про себя думал:

«А может, и правильно. Мы все бежим, бежим от смерти. Трусливо как-то. Пойдем к ней прямо в лапы, ха! Глядишь, испугается такой наглости».

Они выбрались из метро через туннельную ВШ станции Крестовский остров.

Шахта эта располагалась на расстоянии полукилометра от станции, то есть на берегу острова Елагина. Маршрут, выбранный мальчиком, сначала показался Борису странным, но, стоило отряду выйти на поверхность, как логика Сяо Яо стала ему ясна.

Вестибюль Крестовского стоял на другом берегу Средней Невки. Деревянный пешеходный мост, некогда соединявший два острова, рухнул, а река в этом месте была достаточно широкой и быстрой, не перейти. И от вестибюля Старой деревни до острова Елагин пришлось бы идти около двух километров по чрезвычайно опасным улицам. Вентшахта оказывалась в этой ситуации не только самым удобным – вообще единственным вариантом.

– Остров! Остров хорошо! – воскликнул Сяо Яо, распахивая стальную дверцу, ведущую на улицу.

– Орать кончай, – зашипел на мальчика Борис. – Вот, блин, горе-проводник. Всех демонов соберешь.

Один за другим, держа наготове оружие, люди выбрались из темной утробы вентиляционного колодца, и остановились, оглядываясь по сторонам. Густая непроходимая чаща сплошной стеной окружала киоск ВШ. Каких деревьев тут только не было: сосны, березы, осины, липы и прочие их собратья стояли, как солдаты на построении – плечом к плечу. Могучие, раскидистые, покрытые густой зеленью. Борис привык, что в черте города даже здоровые растения выглядели как-то коряво, и напоминали больше не строй атлетов, а парад инвалидов. Здесь, на острове Елагин, деревья росли совсем другие. На Лену особенно сильное впечатление произвели плакучие ивы, стоявшие у самой воды. Они напоминали девушек с роскошными косами, собравшихся посплетничать и опустивших волосы прямо в реку.

– Какая красота! – ахнула Лена и захлопала в ладоши. За это тут же получила от Бориса легкую воспитательную оплеуху.

– Красота будет, когда Данзана найдем. А пока молчи и в оба смотри, – приказал сталкер.

Среди корней дубов и елей жались кусты: шиповник, боярышник, малина, ежевика и прочие. Ягод заметно не было, зато шипы торчали во все стороны; Молотов посматривал на них с опаской – двадцатисантиметровая колючка спокойно могла и глаз выбить, и ОЗК проколоть.

– Ладно, пошли, – распорядился Борис, не заметив поводов для беспокойства.

– Только не стреляйте, – напомнил мальчик; за время пути он уже раз десять предупреждал сталкеров. – Беда. Черные проснутся. Беда.

– Кто-кто? Черные? Негры, что ли? – допытывался Борис. Но в ответ мальчик начинал нести такую чушь, что Молотов только посмеивался. И решил для себя, в крайнем случае, все же применить оружие.

В стороне от тропинки Борис заметил какое-то странное сооружение, напоминающее клетку. На выцветшей табличке было написано: «Corvus Corax[45]45
  В переводе с латинского «ворон». На острове Елагин действительно есть уличный вольер с воронами.


[Закрыть]». Сталкер отодвинул стволом автомата еловую лапу, чтобы лучше рассмотреть разрушенный вольер. Внутри никого не оказалось.

«Ишь ты. Корвус Коракс. Что бы это значило? Кого тут держали, каких зверей?» – подумал Молотов, шагая дальше.

Из зарослей в двух шагах от тропинки, по которой вел их Сяо Яо, торчал информационный плакат: стальной треугольник, прикрепленный к деревянному столбу. На нем был изображен симпатичный зверек с длинным пушистым хвостом.

– «Осторожно: белки!» – прочитал Борис. – Явно до Катастрофы сделана табличка. Тогда в чем логика? Почему люди должны бояться белочек?

– Наоборот же, – рассмеялась Лена, – это белкам от людей доставалось. Эх, Боря…

Договорить девушка не успела. Откуда-то сверху прямо в затылок Будде, замыкавшему шествие, спикировал метательный снаряд. Шишка. Точность и сила броска поражали воображение. Бурят коротко охнул, чертыхнулся, потер ушибленную голову, оглядываясь по сторонам.

Отряд застыл на месте. Минуту они стояли, высматривая среди деревьев затаившегося врага. Все было спокойно. Но стоило Лене слегка расслабиться, решив, что шишка могла упасть и сама, как ей прямо в макушку врезался здоровенный желудь. Фонтаны искр вспыхнули перед глазами. Лена завизжала от резкой боли, молнией пронзившей голову.

Борис вскинул АКМ и ударил по кронам деревьев короткой очередью. Тело убитого зверя, подстреленного сталкером, упало в кусты. Разглядеть его Молотов не успел – из чащи леса послышался нарастающий шорох. Маленькие когтистые лапы цеплялись за кору деревьев.

– Нет! Нельзя! – заплакал в ужасе Сяо Яо. – Стрелять нельзя! Черные! Черные проснутся!

Молот не слушал. Он засек среди ветвей движение. Потом еще. Еще. Рыжие пушистые хвосты. Ушки с мохнатыми кисточками. Звери, живущие на острове Елагин, были поразительно похожи на картинку с плаката.

– Ё-моё! Точно, – понял сталкер, переводя прицел с одной зверушки на другую. – Или у меня белочка началась, или… Ну, белки – это ладно, это не страшно.

«Но Сяо боится каких-то черных, а белки-то рыжие. Значит, тут есть еще какие-то твари. Час от часу не легче», – Борис сглотнул и перевел АКМ на одиночный огонь, чтобы экономнее расходовать боеприпасы.

– Черные-черные!!! – завизжал вдруг Сяо и ничком рухнул на землю, закрыв голову руками.

В ту же секунду с раскидистой ивы прямо на Будду, стоявшего в стороне от товарищей, спикировала огромная черная птица. Атака была такой неожиданной и такой стремительной, что даже Шаградов, обладавший феноменальной реакцией, ничего не успел предпринять. Да и палица для молниеносных выпадов подходила плохо. Зашуршали в воздухе широкие крылья. Черная молния промелькнула в воздухе, и мгновение спустя огромный клюв с невероятной силой стукнул бурята по голове. Бадархан, точно надломленная ветка, беззвучно рухнул на траву. Больше он не шевелился. Тяжелая палица выпала из ослабевших рук. Лена кинулась на помощь, перевернула бурята на спину, попыталась привести его в чувство, но ничего не получалось. Проклиная себя за медлительность, Борис открыл огонь. Огромные черные птицы, до этого сидевшие на ветках неподвижно и напоминавшие то ли наросты, то ли тени, все разом закричали, захлопали крыльями, и точно стая чертей, вырывавшихся из самой преисподней, ринулись в атаку на людей. А тут еще белки, точно сговорившись с воронами, обрушили на головы сталкеров град орехов и желудей. Вреда метательные снаряды причиняли мало, но отвлекали здорово.

Первое время Борису удавалось сдерживать наступление. Ни одна пуля не пропала даром. Восемь раз выстрелил АКМ. Восемь черных крылатых монстров, от клекота которых дрожал и вибрировал воздух, рухнули в кусты. Черные перья закружились в воздухе, медленно опадая на траву вокруг поля битвы. Потом боеприпасы у Молота кончились, и той секунды, которую он потратил на замену ствола, воронам хватило, чтобы вывести из строя и его. Огромная птица, чьи крылья достигали в размахе полуметра, спикировала на Бориса. Точный удар, который Борис не успел отбить прикладом, – и вот, ни разу не выстрелив из «стечкина», Борис упал рядом с Буддой.

Сяо перестал причитать: «Беда! Черные проснулись, черные проснулись!» Видимо, понимал: слезами и криками делу не поможешь. Вместо этого мальчик выхватил из ножен катану. Именно он и дал стае самый яростный и достойный отпор. Там, где оказались бесполезны и грозная палица Бадархана, и автомат Калашникова, пришелся кстати прекрасный японский меч. Ловко уклоняясь от птичьих клювов и когтей, Сяо Яо за считаные секунды изрубил пятерых ворон. Лена, быстро сообразив, что от нее сейчас требуется, заняла позицию за спиной Сяо, прикрывая его с тыла. Острием копья она пробила крыло одной птице, и еще одну добила уже на земле.

Грозные, красивые птицы, черные как смоль с головы до лап, превращались под ударами самурайского меча в жалкие кучи мяса, крови и перьев. Но стая не отступала, и в конце концов Сяо совершил ошибку: попал ногой в ямку, оступился, покачнулся, попытался отбить очередную атаку, но птица оказалась проворнее. Лена махнула копьем, но промахнулась, острие рассекло воздух в паре сантиметров от головы вороны.

Страшный удар клюва пришелся точно в висок Сяо. Кровь заструилась по волосам мальчика, по плечам, по траве. Сяо глухо застонал, повалился ничком на траву и больше не шевелился. Он был мертв.

Лена держалась дольше всех. Она увернулась от двух воронов, отбросила неудобное копье, расцепив пальцы Бориса, и выхватила АПС.

Из всех пистолетов огромный массивный «стечкин» годился для нее меньше всего. После первого же выстрела девушка едва не выронила оружие, такой сильной оказалась отдача. Но Лена сумела приноровиться к работе АПС. Сжала рукоятку обеими руками, надавила на спусковой крючок. Ствол повело вверх, пуля ушла в молоко. Лена попыталась еще раз. Пуля срезала ветку в паре сантиметров от головы птицы. Третий выстрел оказался удачным, окровавленные перья закружились в воздухе.

Но эта удача Лены Рысевой стала последней. Точно ураган налетели на нее разъяренные птицы. Одна, две, три… Лена не успела их сосчитать. Крылья зашелестели вокруг девушки. Воздух наполнился оглушительным клекотом. Потеряв самообладание, Лена, вместо того чтобы стрелять по птицам, выронила АПС, завизжала от ужаса, закрыла голову руками… Но ладони не спасли ее от вороньих клювов. Страшный удар по черепу в область макушки – и перед глазами девушки точно рухнул черный занавес. На смену оглушительному гаму всполошенных птиц пришла ватная тишина.

Бой кончился.

Схватка сталкеров и обитателей Елагина завершилась полной победой последних. Щебетание белок еще минут десять слышалось среди ветвей, потом хвостатые зверьки разбежались кто куда. А из чащи леса на полянку осторожно вышел невысокий седой человек в оранжевой накидке сангати, сшитой из нескольких кусков ткани.

Данзан Доржиев. Отшельник. Хозяин острова Елагин.

Лицо старика пылало гневом. В руках Данзан сжимал эфес катаны. Он шел мстить нарушителям границ своих владений.

Стоило хозяину острова увидеть среди кустов трупики птиц, как руки его затряслись, глаза налились кровью. С отрывистым криком Данзан ринулся на ближайшего нарушителя, Бориса Молотова, и уже занес было меч над головой сталкера, но в последний момент что-то остановило отшельника. Остро заточенное лезвие застыло в воздухе.

Ворча что-то себе под нос, отшельник вложил оружие в ножны и пошел осматривать остальные тела. Увидев Лену Рысеву, Данзан нахмурился. Он явно не ожидал, что среди пришельцев окажется девушка. Убивать ее буддист не решился бы в любом случае. Продолжая ворчать, старик двинулся дальше, и застыл на месте, как вкопанный, увидев своих знакомых: Сяо Яо и Будду.

Злость и досаду как ветром сдуло. На глазах Данзана выступили слезы. Только сейчас он осознал, что едва не совершил страшный, непоправимый поступок. Едва не убил человека, который привел сюда его товарищей… А когда Данзан, осмотрев Сяо, понял, что мальчик мертв, что его заклевали до смерти, он не смог сдержаться и горько заплакал. Крупные слезы заструились по его морщинистым щекам, некоторые упали на траву, обагренную кровью птиц и несчастного Сяо. Впрочем, Данзан плакал не больше минуты, потом он сумел взять себя в руки, вытер рукавом глаза и принялся за дело. Сначала отшельник осторожно поднял с земли Лену Рысеву и, забросив бесчувственное тело на плечо, скрылся в чаще леса. Вскоре он вернулся и унес Бориса Молотова. Сталкер оказался для Данзана тяжкой ношей, несколько раз пожилой монах вынужден был останавливаться на отдых. И все же он сумел дотащить Бориса до здания спасательной станции, служившее ему домом. Затем сюда же он перенес Будду и все оружие, и в конце, с особой торжественностью, в благоговейном молчании Данзан унес с полянки окоченевшее тело Сяо Яо.