Текст книги "Путешественник по мирам. Стронвиль"

17. Чужой среди своих

Строгого вида помещение с кушеткой, на которой лежит юноша. Перед ним с блокнотом сидит мужчина в костюме, лет тридцати, он записывает детали беседы и, то и дело, аккуратно поправляет очки.

– Здравствуйте, – начал разговор мужчина в очках. – Вы можете назвать моё имя? Вы знаете, кто я?

– Вы доктор Феликс. Я хожу к вам три раза в неделю… – ответил юноша, проговорив это, как ссыльный на каторгу.

– Больше ничего не хотите добавить? – продолжил задавать вопросы доктор, но в ответ получил только молчание. – Очень хорошо. Вы принимаете лекарства? Здесь отмечено, что ваши родители настаивают на принудительном приёме лекарственных препаратов, так как вы отказываетесь от всего и систематически нарушаете их приём.

– Мои приёмные родители очень рады, что я нахожусь под наблюдением психиатра. От этого у них выросло пособие на содержание.

– Где ваши настоящие родители? – спросил доктор, делая пометки в блокноте.

– Они умерли…

– Что побудило вас полгода назад сбежать из дому на целый месяц? Где вы были всё это время?

– Я боялся… боялся, что мои новые родители тоже умрут… поэтому убежал от них. Жил с бездомными, просил милостыню на вокзалах и подрабатывал грузчиком в портах.

– Очень хорошо. У вас явные улучшения, – изрядно обрадовался доктор. – Но лекарства нужно будет принимать. С сегодняшнего дня после каждого приёма у меня в кабинете.

– У меня от них болит голова. Я хожу целый день уставший, и не могу ни на чём сосредоточиться.

– В данный момент, когда у вас наступило улучшение, мистер Филипп Ламберт, я вам настоятельно рекомендую окончить курс лечения медицинскими препаратами.

– Я закончил ранее назначенный, вы назначили мне новый! Я хожу в школу для умственно отсталых детей. У меня полный домашний арест. Я похож на овощ, иногда я забываю, какой сегодня день и сколько мне лет. Может, хватит надо мной издеваться?

– Агрессия не лучший способ для выздоровления, – сказал доктор Феликс, помечая очередную заметку в блокноте. – Я увеличу дозу успокоительного на всю следующую неделю.

– Доктор, когда всё это закончится? – спросил Филипп, будто прося избавления.

– Когда вы выздоровеете. Когда вы примете реальность такой, какая она есть на самом деле. Когда вы поймёте сами, что город Стронвиль – это плод вашего воображения и уход от действительности. Когда вы вспомните тот злополучный день, в который, вернувшись домой, вас задержала полиция в момент избиения вами ваших же приёмных родителей. Они простили вас. Теперь ваша очередь сознаться и раскаяться в содеянном.

– Я не избивал их! – заявил Филипп.

– Он их не избивал! – послышался голос Гарольда.

Доктор, услышавший посторонний голос, встревоженно начал вертеть головой, ища спрятавшегося подростка, который, наверное, подшучивал над ним.

– А вот я бы их с удовольствием отшлёпала! – раздалась фраза за дверью кабинета.

Повернулась дверная ручка, и в проходе появилась Лилит, облачённая в блестящий кожаный плащ, расстегнутый спереди, жилетку, коротенькие шортики и длинные сапоги. Вся одежда была ярко красного цвета с чёрным обрамлением по швам. В правой руке она держала раскалённую докрасна плеть, от которой шёл дым.

– Ваш секретарь был не против нашего визита, и мы подумали, почему бы не зайти? Ну что, доктор, поиграем?

Тут же доктора понесло к стене вместе со стулом. После удара о стену его потянуло вверх за руки. Он кричал и брыкался, захлёбываясь от собственного ужаса, но вырваться не мог.

– Да как вы смеете! Я вызову полицию, вас арестуют и жестоко покарают! – кричал доктор.

– Постарайтесь не дёргаться, я плохо управляюсь с плетью, ещё оторвёт что-нибудь ненароком, – сказала Лилит и ударила концом плети чуть ниже локтя левую руку доктора. Рукав костюма оторвало, оставив жжёный кровавый след на предплечье. – Ещё нужно тренироваться, но уже лучше прошлого раза, когда оторвало руку.

На оголённой руке доктора красовалась большая татуировка в виде перевёрнутого креста с широким ушком внизу. Такие знаки носили посвящённые адепты ордена Бафоса.

– Что и требовалось доказать, – сказал Арк, проявляя свои очертания вместе с Гарольдом. Это они вдвоём держали доктора.

– Передай Некроманту, что мы идём за ним! – с угрозой сказала Лилит доктору, которого перестали держать Арк и Гарольд.

– Следующий раз постарайтесь решить всё мирным путём, – сказала Самсара, входя в кабинет. – Насилие неприемлемо в разрешении спорных моментов.

– Следующего раза не будет! – сказала Лилит.

– Если применить насилие, – продолжил Гарольд.

– А ты эволюционируешь, привидение! – с похвалой заметила Лилит.

– Как же вас долго пришлось ждать… – с радостью произнёс Филипп. – Я держался изо всех сил.

– Пришлось отбивать наступление запредельных. Сами бы не справились. Помог Легион и даже провинция Варпур. Отречения теперь не существует в Гостлэнде, – начал рассказывать Гарольд, сопровождая Филиппа на выход. – А ещё кому-то придётся посетить вневременную комнату… Пропуск, знаешь ли, полгода обучения никому так просто не сойдёт с рук.

– У нас появилась кафедра антипризрачной энергии, – поспешил рассказать Арк.

– Посмотри, что я теперь могу, – Гарольд закрутил небольшой вихорок из двух противоположных видов призрачной энергии. – Ладно… Не завидуй, тебя тоже этому научат.

Голоса шумной компании были слышны даже с улицы. Каждый из вновь прибывших на Землю был рад увидеть Филиппа, в нём любой мог найти свой идеал. Лилит видела в нём храбрость, Самсара преклонялась перед его волей, Гарольд ценил его за самоотверженность, Арк ставил в пример его ум, а сам Филипп верил, что может объединить своих друзей, и что вместе для них нет ничего невозможного.

В кабинете у стены всё в той же позе, в которой его забыли, лежал доктор и скулил от боли. Причастность к ордену Бафоса у него была потомственная. Как и многие другие, он действовал под прикрытием, ничем себя не выдавая, лишь только татуировкой.

– Говорили мне родители, иди в инквизиторы. И работы много, и руки в тепле, – бурчал себе под нос доктор Феликс, держась за обожженную руку. – А я им, хочу быть доктором… хочу быть доктором… Тьфу…