Текст книги "Путешественник по мирам. Стронвиль"

Совет единогласно принял предложение Ариса. Защитить мальчика в благодарность за спасённую провинцию – это минимальная благодарность, которую могли преподнести старейшины в данное время.

***

– Филипп…, Филипп проснись… – мальчик почувствовал, как до его плеча дотронулась чья-то рука. Прикосновение было неуверенным, едва ощутимым.

– Что?.. Это ты?.. Как ты здесь оказалась?.. Это сон?.. – спрашивал и спрашивал Филипп. Казалось, его вопросам без ответа не будет конца.

– Не слишком ли много вопросов для обессиленного? – ответила вопросом на вопрос девушка, улыбаясь, ведь такой поток вопросов был ей по душе, это означало, что Филипп идёт на поправку.

– Мила… но, что ты здесь делаешь? Хоть на это ответь, – сказал Филипп, при этом ущипнув себя за ногу под одеялом. Боль на месте: «Так-так, значит, я всё же не сплю».

– Я здесь для того, чтобы предупредить тебя, – промолвила Мила, она сидела на стуле у кровати. Чёрное платье, покрытое крохотными звёздами, свисало и касалось пола. – Ты должен, как только настанет утро, покинуть Стронвиль.

– Как покинуть? А как же профессор, Арк и Гарольд, я их больше не увижу? – спросил Филипп встревоженно. Как бывает сложно найти друзей и как легко их потерять.

– Не волнуйся за них. Ты с утра покинешь город с профессором Эйнером, – пытаясь успокоить его, ответила Мила. – Помни, ни под каким предлогом не оставайся в Стронвиле. Кто бы тебе, что ни предлагал или как бы тебе ни угрожали.

– Что вообще происходит? Расскажи мне, я должен знать, – требовательно сказал Филипп, привставая с кровати. Он присел и продолжил. – Ты можешь рассказать всё правду, не ускользай, пожалуйста.

– Эх… Да, ты в праве всё знать, – сказав, нахмурилась девушка. – После недавнего инцидента на тебя по приказу Некроманта охотятся все члены «отречения». Только в Аркануме ты будешь в полной безопасности. Доверять можешь только профессору Эйнеру, за остальных ручаться не могу. Некоторые из «отречения», живут как простые обитатели и не выдают себя, но ради такой цели могут пожертвовать своим положением в обществе.

– Что значит охотятся? Что им от меня нужно? – спрашивал Филипп, а сам подумывал, когда же ему станет спокойно в стране призраков.

– Они тебя уничтожат любыми доступными средствами, ведь ты ещё не готов к обороне самого себя, – предупредила Мила, взяв с тумбочки футляр Филиппа и протянула его мальчику. – Храни его у себя всегда, некоторое время назад он спас жизнь не только тебе, но и всему Стронвилю. О, я молилась, чтобы в ту минуту он был у тебя.

– Мой талисман, его нет на мне, но профессор велел носить его не снимая, – приняв свой футляр от девушки, Филипп начал искать поблизости свой талисман, шаря руками тут и там по кровати.

– Не беспокойся за него, в нём нет нужды, тебя уже знает весь Гостлэнд, – этот ответ не был успокаивающим, а наоборот, предавал опасение, – А также, что ты человек.

– Это хорошо или плохо? – вопрос Филиппа был уместен.

– Определённо нехорошо, но теперь ты известен, все газеты написали о тебе уже несколько раз, – тут же Мила встрепенулась, будто что-то услышала. – У меня мало времени, слушай меня и не перебивай. Когда ты выбежал на площадь в ту злополучную ночь, я была в сувенирной лавке. Направив поток энергии, сфокусированный через твой футляр, я объединила твою человеческую силу и мою. Да, да, я тоже человек, сейчас некогда об этом. Так мы вместе атаковали некроманта и помогли профессору, который закончил начатое нами и отправил нашего врага обратно в мир людей. И ещё, это я подвинула футляр в сувенирной лавке так, чтобы он упал, и ты обратил на него внимание. Футляр был сделан специально для человека, держи его всегда при себе, запомни это. Теперь мне пора, не провожай меня, это не безопасно.

После таких слов Мила встала, скользнула своим завораживающим платьем, рассекая воздух звёздами, и удалилась. Филипп последовал её наказу и не стал провожать, хотя очень этого хотел. Подошел к окну. Ведь смотреть то на свой уход Мила не запрещала.

Осторожная тень скользнула в Стронвильском тумане, фигура не призрака, а человека разрезала туманную дымку и растворилась, бесследно оставив за собой лишь небольшие завихрения от тумана и воспоминания. Больше никаких изменений в Стронвильской ночи Филипп не заметил, так он простоял несколько минут и побрёл к кровати. Спать совершенно не хотелось, а вот поговорить хоть с кем-нибудь было просто необходимо. Как же примечателен тот факт, что, когда людям хочется поговорить, тогда призраки спят… А мысли всё лезут и лезут, что с ними делать? Изрядно извалявшись на кровати, Филипп, сам того не замечая, опять погрузился в сон.

9. Новые ответы на старое молчание

 
И каждый помнит тот момент,
Когда незримою рукою,
Вас тащит за собой от бед,
Легко, но поступью лихою.
 

Дмитрий Яковлев «Новые ответы»

– Просыпайся, Филипп, скорее, сейчас не время набираться сил, тебе угрожает опасность, – говорит высокая фигура в плаще и толкает в плечо мальчика.

В такой момент у спящего складывается неопределённое состояние, но, как правило, оно развеивается через несколько секунд, как только приходит осознание себя и всего окружающего.

– Но, кто вы? – спросил Филипп у фигуры, подходящей к окну. – Что вам нужно от меня в такой поздний час?

Время было ещё раннее, туман на улицах стоял и не собирался развеиваться, а это был явный признак глубокого сна обитателей, да и освещение купола оставалось по-ночному блеклым.

– Неужто ты меня не узнал? – спросил мужчина в плаще и откинул капюшон. – Право, это от моего нелепого маскарадного костюма, – продолжил мужчина Филиппу, улыбаясь, будто предвкушая изрядное веселье.

– Профессор Эйнер! Как я рад вас видеть! – воскликнул Филипп, сбросил одеяло и бросился обниматься. Обхватив профессора в странном одеянии, он почувствовал, что под плащом были спрятаны какие-то железные предметы.

– Т-с-с-с! Я тоже рад тебя видеть, не так громко, мой мальчик… – ответил профессор, не обращая никакого внимания на объятья, потому как был прикован взглядом к окну. Одной рукой он держал штору, аккуратно выглядывал, а вторую руку держал под плащом.

– Одевайся быстрее, а я присмотрю за улицей, – почти шепотом проговорил профессор, не отходя от окна.

Не заставляя себя ждать, Филипп быстро оделся в выданную профессором одежду (она скорее была похожа на старую школьную форму, которую носили лет двести назад). Такая одежда прекрасно подходила под здешний облик всего, что можно было увидеть, начиная от домов, заканчивая интерьером комнат. К тому же в здешних местах все так одевались, с некоторыми небольшими отличиями.

– Я готов, профессор, – сказал Филипп, глядя на застывшего у окна профессора.

– А ты шустрый малый, – ответил, улыбаясь Эйнер. Аккуратно завесив шторку и потихоньку отходя к двери комнаты, видимо, для того, чтобы не разбудить хозяев дома. – Идём за мной, только тихо. Есть ещё вероятность, что выберемся отсюда без приключений.

После его слов, Филиппу стало как-то не по себе, но расспрашивать об этом уже было некогда. Крадущимися шагами, они прошмыгнули по коридорам ночного дома. С призрачным зрением, даже в полной темноте, можно было разглядеть очертание предметов. Это удобно, когда крадёшься по ночному дому, и к такому быстро привыкаешь. «Вот бы у нас было так же, скольких бы ссадин, возможно, можно было избежать из-за такого нововведения», – подумал Филипп.

В тишине ночного Стронвиля фигуры шагают по лестнице. Хотя лестница была очень старой, с резными поручнями и многочисленными потёртостями лака, но она не скрипела. Всё благоволило ночному побегу. Пройдя прихожую уже более смелым шагом, профессор подошел к двери и посмотрел через окошко, собранное из цветных стёклышек, во двор на ночную улицу. Филипп оставался позади, он ждал команды.

– Да, чтоб тебя… Опять эта бестия-карьеристка… – раздосадованно сказал профессор. – Видимо, придётся повеселиться. Так, слушай меня внимательно, – уже не шепотом произнёс профессор. – Что бы ни произошло, ничего не бойся, держись поближе ко мне. И, когда я скомандую бежать, Беги изо всех сил со мной или без меня, но, надеюсь, до этого не дойдёт. Всё понял?

– Да, профессор… – робко ответил Филипп, не представляющий, что же их ждёт дальше.

За дверью, тем временем послышались нарастающие шаги обитателей. Нисколько не церемонясь столь позднего часа, находящиеся по ту сторону двери позвонили в дверной звонок. Через секунду последовали звонки ещё и ещё, они всё нарастали, слушать такое, было невыносимо. Слышно было, как начали вставать со своих постелей изумлённые обитатели дома.

– Мама! Мама! Кто-то звонит в дверь! – прокричала Эмма, забежав в комнату родителей.

В этот момент профессор открыл дверь. На пороге стояли майор Стив Блэк, Вайлен Ви Таунс мэр Стронвиля и два полицейских, находящихся чуть поодаль. Они явно не ожидали увидеть в дверном проходе профессора Эйнера, который ждал именно их. Молчание нарушила Вайлен. Как всегда неестественно и нагловато улыбаясь.

– Чем могу вам помочь, господа? – спросил почтительно профессор, дверь он не отворил полностью, а только лишь на половину, вторую руку, как обычно, держал под плащом.

– Что вы здесь делаете? – с возмущением спросила Вайлен. – Вам разрешено проводить ночное время только на территории школы в лаборатории!

– Ах да! Именно по этому поводу вы сегодня меня там и заперли. Не правда ли? – спросил профессор, слегка издеваясь. – Ну да опустим формальности. Давайте сразу перейдём к делу. Чем я могу вам помочь?! – повышая голос, с угрозой спросил профессор, так что двое позади стоящих полицейских немного попятились от испуга.

– У нас предписание о задержании Филиппа Ламберта. Сейчас же мы должны его отвести в полицейский участок для допроса, – сказала Вайлен, ухмыляясь, тыча предписанием профессору. Остальные её спутники стояли недвижимо, но после таких слов два полицейских почувствовали, что они представители власти и перестали бояться.

– Позвольте? – профессор протянул руку и взял предписание. Пробежав бегло по бюрократической бумажке, он поднял её так, чтобы свет от Ратушного кристалла и купола осветил её насквозь и ответил. – Вижу, в «Отречении» до сих пор не научились подделывать предписания. В следующий раз передайте, пожалуйста, чтобы они поставили водяные знаки, это очень важно, – продолжал, хихикая, профессор, будто совсем не замечая окружающих.

– Довольно, с меня хватит! – завопила Вайлен. – Хватайте мальчишку и профессора.

Как верный пёс, услышавший команду, майор ударил по двери, она отварилась настежь, и уже был готов схватить мальчика. Двое, позади стоящих полицейских, миновав мэра, потянулись за профессором. По их слаженности можно было судить о том, что всё было спланировано заранее. На секунду для Филиппа время остановило свой бег, это был тот момент, когда человек, застигнутый врасплох, может исполнять роль только лишь наблюдателя. Чего нельзя сказать о профессоре. Он среди всех был самым подготовленным. И арсеналу, находящемуся под его плащом, мог позавидовать любой гостлэндский разведчик. Показалась рука из-под плаща, она держала некий округлый предмет, напоминающий овальную колбу, наполовину заполненную святящейся фиолетовой жидкостью. Не теряя ни секунды, профессор бросил эту колбу прямо под ноги всем находящимся у двери, предварительно отвернувшись перед её падением. Раздался хлопок, и всё вдруг залилось ярчайшим светом, будто глаза ослепили громадным солнечным зайчиком. Такой развязки не ждал никто, кроме профессора.

– Филипп, бежим!!! – прокричал Эйнер и потащил мальчика за руку. Спотыкаясь о порог и чьи-то ноги, а затем о камни мостовой, Филипп не бежал, а будто бы летел и молился, чтобы рука, его так сильно держащая, была рукой профессора, а не одного из непрошеных ночных гостей.

– Извини, что не предупредил тебя, могло не получиться… А призрачная пыльца в этих краях знатная, зелье вышло на совесть, – сказал профессор, завернув за угол дома, и приостановился, отпустив руку мальчика. Профессор склонился и положил что-то дорогу. Затем опять схватил Филиппа и, не сбавляя темпа, потянул за собой.

– Мне эта Вайлен никогда не нравилась. Ещё в Аркануме она шла по головам, чтобы выслужится, а когда её отправили исполнять обязанности мэра в Стронвиль, многие вздохнули спокойней, но, видимо не сам Стронвиль. Скоро слепота пройдёт, думаю, она действует одинаково на обитателей и на людей. Но темп сбавлять сейчас нам нельзя.

Вышло так, как сказал профессор. Понемногу, Филипп начал разбирать предметы вокруг, а через некоторое время сам уже мог разобрать дорогу и перестал спотыкаться. Лишь желтоватая дымка стояла в глазах нерушимо, и все усилия растереть её рукой были бесполезными.

– Профессор, у меня перед глазами, какой-то яркий туман. Это нормально? – спросил Филипп.

– Не волнуйся, – ответил профессор. – Это остаточное действие пыльцы. В такой концентрации смеси с другими катализаторами, она делает всех невидимыми в зоне поражения на некоторое время, а незакрывших глаза ещё и ослепляет. Действие проходит примерно через минуту, вот как раз в это время. Теперь отсчитывает. Три…, два…, один…

Позади послышался взрыв, как будто от большой петарды. Обернувшись, Филипп увидел небольшой купол из молний и искр, а так же услышал пронзительный визг Вайлен.

– Я тебя достану, Эйнер!!!

– Достанешь-достанешь, непременно, – улыбаясь, ответил профессор незримому оппоненту. – Ну, вот теперь можно уже не бежать, думаю, им пришлась по вкусу моя энергомина. Я установил её за углом дома. Чудесное изобретение… Действие её просто. Она создаёт энергетический вакуум, и в зоне поражения всасывает в эпицентр большую часть энергии.

– Они умерли? – спросил, страшась ответа, Филипп.

– О нет, конечно, это не смертельно, но для обитателя это как кувалдой по голове. Поспят, как и ты пару дней, и восстановятся, а к тому времени, старейшины решат, что с ними делать.

Профессор и Филипп шли по ночному Стронвилю, и хотя туман уже становился не таким плотным (это свидетельствовало о пробуждении городка), но всё же Стронвиль спал. Отойдя уже значительно от дома, где на время приютили Филиппа и, миновав стремительной походкой ещё один дом, мальчик увидел кладбище. В этой части города Филиппу ещё не доводилось бывать. Говоря точнее, между домами сразу за каменной аркой находился проход к кладбищу. Арка была обвита по бокам густой растительностью, неизвестне для Филиппа растения, похожего на плющ. Лишь присмотревшись, мальчик заметил, что это растение, извиваясь, растёт и по невысокому кованому заборчику, расположенному по периметру последнего пристанища призрачных душ. Через небольшой проход, вымощенный мелкими камешками, виднелись надгробные памятники. Они были украшены рисунками животных и цветов. Памятники стояли в густом тумане, стелящемся слоями, как рваные облока. На большинстве из них горели надписи, что придавало сакральному месту определённый настораживающий антураж. Но встречались надгробья с потухшими начертаниями, надписи которых были застывшими и не выделялись из общей композиции. В центре кладбища стояла постройка, похожая на беседку с четырьмя арками, и старой черепичной крышей, покрытой вековым мхом.

– Это кладбище для призраков? – спросил Филипп. – Ой… простите, для обитателей Стронвиля.

– Это, мой мальчик, нечто другое. До станции у нас есть время, я тебе расскажу о здешнем рождении. Возможно, для тебя это окажется слегка диким. Гостлэнд, как ты мог догадаться, это название нашей страны, так тебе будет понятнее. Так вот когда, Гостлэнд готов к расширению территории, организуется экспедиция в Запределье. Цель экспедиции – набор новых обитателей среди запредельцев. Обычно это новые обитатели, которые попали в наш мир не так давно, они не успели одичать. Таким обитателям предлагают добровольно вступить в ряды обитателей Гостлэнда, обещая им защиту, свободу самовыражения и развития. Но при этом, требуя не причинения вреда другим обитателям и полный отказ от памяти, которая осталось от прошлой жизни. После инициализации чистится прошлая память, представляется всё, что нужно для обитания, вплоть до профессии и внедрения в новую семью. Также учитываются пожелания обитателя. Если, к примеру, при жизни он не мог иметь семью и детей, либо имел какие-либо трудности со здоровьем и не достиг желанной цели из-за этого, то ему по большей степени всё это предоставится, но сотрётся прошлая память.

– Зачем стирать память, они вообще ничего не помнят? – спросил Филипп.

– Это нужно для того, чтобы прошлое не тянуло обитателя назад в развитии. К такому заключению пришли старейшины, когда набирали первых обитателей. Всё же их земные страхи и пороки не давали им стать свободными и были существенной преградой для развития полноценного обитателя.

– Но я всё помню. У меня тоже заберут память? – испуганно спросил Филипп.

– Нет, не беспокойся, ты исключительный случай, – улыбаясь, ответил профессор. – И помни, что без твоего согласия, никто не будет тебе ничего делать. Если только «Отречение»… – с опаской промолвил Эйнер. – И как их терпят старейшины?.. Ну да ладно, не будем об этом.

За двумя спутниками, идущими по ночному Стронвилю, откуда-то сверху наблюдало существо странного вида, полупрозрачное, будто нарисованное разыгравшимся воображением, состоящее только из головы некого человека с волосами из призрачной паутины, то и дело раскачивающейся при движении. Оно перемещалось с крыши на крышу с помощью плавных волнообразных движений, не производя ни единого звука, и пристально наблюдало за происходящим. Глаз не сводя с Филиппа, с любопытством ребёнка, рассматривающего новую игрушку, существо иногда останавливалось и делало круговые движения, мертвую петлю, а иногда крутилось волчком, при этом не теряя из виду предмет своего любопытства, и всегда оставалось вне взгляда как Филиппа, так и профессора.

– Что касается рождения, – продолжил повествовать профессор, – после так называемого рождения, на кладбище возводится постамент и зажигается надпись. Она гласит о новом имени обитателя, а внутри постамента хранится кристалл с прошлой памятью. Когда обитатель заканчивает своё существование, он возвращается к надгробью в виде нестабильной энергии, которая содержит достаточное количество энергии для просмотра памяти в кристалле. А затем обитатель полностью растворяется.

– Ого, как всё сложно, – сказал Филипп, гмотря себе под ноги. – Получается, всё же память у них не забирается, а берётся на хранение.

Профессор на это ничего не ответил, ведь мальчик понял всё сам. Между тем за таким рассказом путники достигли небольшой станции с одной платформой и небольшой постройкой у железнодорожного полотна, в которой сквозь большие окна был виден читающий свежую газету, смотритель. При виде приближающихся путников он вышел на перрон. Смотритель был пожилого возраста, упитан и по-доброму улыбался. Служебная форма красовалась на нём, будто была сшита именно для него, на голове примостилась высокая фуражка. При себе он имел свисток, на поясе связку больших ключей и был в добром расположении духа.

– Здравствуйте, профессор Эйнер, как жаль, что так мало у нас погостили. Вам как обычно? – услужливо спросил смотритель.

– О да, если вас не затруднит. Дела, знаете ли, дела. Возможно, в следующий раз смогу погостить побольше, – улыбаясь, отвечал профессор.

Смотритель свистнул два раза в свой свисток, и на платформе образовался вагончик, весь усеянный огоньками. Филипп, увидевший его прибытие, восторженно вскрикнул. Вагончик старого образца, примерно такие мальчик видел в музеях. Он выгледел сказочно и мог одним своим видом поднять настроение любому. Без машиниста, примерно на двадцать посадочных мест, с широкими окнами и позолоченными поручнями, он появился будто из какого-то синего туннеля, по размерам прямо подходящего под контуры самого вагончика. Так же стоит отметить, что лампочки просто пронзали светом туннель и образовывали яркие продольные линии, а после всего этого представления явился взору и сам вагончик. Он продвигался по рельсам, будто двигал всё пространство вокруг себя. Вагончик затормозил и стал как вкопаный, без энерциии.

– Если кто-нибудь будет спрашивать…, вы нас не видели, – почтительно попросил профессор смотрителя, чьё лицо разлилось в умилительной улыбке.

– Не беспокойтесь об этом, – вежливо, ответил смотритель. – Увозите его профессор, – глядя на Филиппа, промолвил он дальше без задора. – Неспокойно сейчас в Стронвиле… Лихие времена…

– Спасибо вам, – ответил профессор. – Обещаю, всё изменится… Всё образуется, и, думаю, мальчик примет в этом самое непосредственное участие.

Подарив друг другу поклон, профессор и смотритель разошлись. Двери вагончика отворились по свистку смотрителя. Вагончик зашипел как самый настоящий старинный поезд, а из-под колёс пошел самый настоящий пар.

– Вперёд, мой юный друг, занимать места, – сказал, улыбаясь, профессор. – Как мне кажется, на этот рейс никто больше не придёт.

Филипп с радостью пятилетнего ребёнка побежал в вагончик. Долго выбирал место, где присесть, наконец-то выбрал у окна и смотрел на Стронвиль, гостеприимно приютивший его на несколько незабываемых дней. Спящий Стронвиль прощался со своим гостем, казалось, он даже немного грустил и будто говорил: «До встречи, юный гость, не грусти, когда-нибудь мы обязательно встретимся».

«Эх, если кому рассказать, не поверят же», – подумал Филипп.

– Ты не забыл свой футляр? – спросил Эйнер, усаживаясь рядом с Филиппом.

– Нет, не забыл, он всегда при мне, – достал из кармана и показал его профессору. – Это же мой кошелек и паспорт?

– Да так и есть, всегда его носи с собой. В то место, куда мы с тобой поедем, легко потеряться, – как наказ звучало из уст профессора. – А с его помощью, я тебя смогу найти даже в Запределье.

Филипп положил футляр в карман и посмотрел пристально в окно. Ему было очень интересно, что же он сможет увидеть в нём дальше, куда они поедут, с кем познакомятся? Впервые за недолгое время своего существования ему представилась возможность поучаствовать в незабываемом путешествии, познакомиться и подружиться с призрачными обитателями, посетить Стронвиль – город призраков. А впереди у него, кто знает, возможно, приключения ещё более увлекательные и непредсказуемые.