Текст книги "Путешественник по мирам. Стронвиль"

10. Арканум

 
С усердьем песок,
У заморских дорог,
Вкусишь сути жизнь,
И с восторгом урок…
 

Дмитрий Яковлев «Арканум»

Погруженный в собственные мысли Филипп не заметил, как светящийся вагончик тронулся и понёс пассажиров по туннелю, который оказался чуть больше чем сам вагончик. Туннель, как и Стронвиль, был покрыт сверху куполообразной крышей, более прозрачной. Если присмотреться, можно было увидеть бездонную пустоту, а в ней мелькающие светящиеся огоньки. Взглянув вперёд на то место, где должен был сидеть машинист, Филипп увидел через окно с широчайшим обзором бесконечную дорогу, состоящую из двух рельс, уходящую вглубь туннеля. По обе стороны путей с силой призрачной жизни росла трава, образуя ровное покрывало из идеально уложенных ворсинок. Взглянув назад, Филипп увидел такой же бесконечный туннель, с той лишь разницей, что трава уже не лежала ухоженным неподвижным ковром, а была празднично растрёпана, она колыхалась на незримых энергетических порывах, будто на ветру, образуя волны. Кусочки призрачной травы, видимо, срезанные вагончиком, заполнили туннель и крутились, как снег, в новогодних шариках, доставляя удовольствие наблюдавшим. Поистине магическое шоу, особенно если такое приходится лицезреть впервые.

– Понимаю, для тебя это выглядит, как волшебство, – улыбаясь, сказал профессор, глядя на восторженного Филиппа. – Всё это стало возможно благодаря разработкам, главным образом, технического отдела. Конечно, к созданию связующих туннелей приложили немало усилий все отделы и большинство обитателей. Тебе нравится вид? – спросил профессор заранее знавший, что мальчику понравится увиденное, и указал на окна, находившиеся по левую сторону.

– У-а-а-у-у… – вырвалось у Филиппа, и он просто замер.

Через полупрозрачную крышу туннеля на значительном расстоянии было видно громадное облако, переливающееся всеми оттенками всевозможных красных и синих цветов. Иногда цвета менялись с одного на другой, смена сопровождалось вспышками ярко-белого свечения. Облако хаотично меняло форму, стремясь к идеально круглой. И как будто сознательно пыталось двигаться то в одну, то в другую сторону, при этом крайние части этого, казалось, мыслящего существа, стремились в центр. На какой-то момент облако остановилось, стало ярко-красным и замерло. Пространство прорезал громкий и ужасный крик. Он был протяжный и призывал к действию. Крик принадлежал незнакомому Филиппу существу и был похож на стон кита и рык льва одновременно. Мурашки пробежали по телу мальчика, он не знал, чего ожидать, в отличие от разумного облака. Поменяв цвет на прозрачно синий, оно начало стремительно двигаться в противоположном направлении от тревожного звука.

– Нам очень повезло! – восторженно воскликнул профессор, не отрывая глаз от облака. – Сейчас мы увидим, как охотится «Катч».

Облако стремительно увеличивалось в размерах и двигалось прямо на туннель, а из бесконечной пустоты показалась фигура, от которой не мог отвести глаз Филипп. По мере приближения, так называемого «Катча», начал приближаться и страх, постепенно овладевающий всем телом. Филиппу захотелось панически бежать, но куда, ведь они заперты в вагончике. Тем временем облако стало настолько большим, что покрыло почти всё видимое пространство. Оно вот-вот схлестнётся с туннелем и поглотит его вместе с маленьким вагончиком.

– Не бойся, Филипп, – ободряюще сказал профессор, – нам не угрожает опасность. Эктопланктон не может повредить купол туннеля, и «Катчу» такое тоже не под силу. Во всяком случае, прецедентов таких ещё не было.

Как только профессор договорил, облако настигло туннель и обволокло его от края до края; ему нет конца, как и бесконечной дороге. При соприкосновении каких-то облачных частиц с куполом туннеля образовывались пульсирующие, отчётливо видные белые точки, а в некоторых местах и небольшие вмятины. В этот момент купол начал сопротивляться внешнему давлению облака и немного уменьшился в размерах, а точек становилось так много, что весь туннель поменял цвет на белый. Уши заложило от барабанящего звука, как будто град бил по жестяной крыше. Филипп закрыл уши руками. Страх сковал его веки и, будто загипнотизированный, он прилип к окну и пытался сохранить остатки самообладания. Потом страх немного отступил, лишь пронзительный вой «Катча» никак не приглушался. Его звук проходил через всё тело и сковывал его, превращая в статую. Мышцы в этот момент находились в оцепенении и посылали сигнал мозгу о приближении чего-то устрашающего, доселе невиданного.

Не совсем ясно, сколько прошло времени. Казалось вечность. Вот стук по куполу начал стихать, и с той же, левой, стороны опять проступила бездонная пустота. По самому центру, плавно раскачиваясь, рассекая тьму, величественно плыл «Гринхудский Катч», – таково было его полное название. Гигант внушительных размеров, издавая пронзительный крик, совсем не обращая внимания на туннель, вагончик и путников внутри него, целеустремлённо наращивая скорость, двигался к облаку. Приблизившись на очень близкое расстояние к вагончику «Катч» предстал во всей красе перед изумлённой публикой. Не только Филиппу было интересно такое шоу, но и профессор не отводил глаз от «Катча». Взглянув на гиганта с очень близкого расстояния, Филипп просто сокрушился пугающей красотой и величественной размашистой мощью доселе не виданного существа. Оно было крайне похоже на кита, но превосходило его по размерам в два или в три раза. Полупрозрачное белое тело, движения плывущего существа, три глаза с каждой стороны, без зрачков, один большой, остальные поменьше. Пронзительный визг доносился из пасти существа в тот момент, когда она приоткрывалась, зубов в ней не было, их заменяли белые нити, соединяющие верхнюю и нижнюю части пасти. При открывании пасти они растягивались, и при выдохе через них проходил звук, похожий на крик кита, а потом нити начинали вибрировать, как струны, создавая протяжный и устрашающий рёв, схожий с львиным рыком. Когда «Катч» проплывал над вагончиком, Филипп заметил у гиганта четыре плавника, синхронно двигающихся, по два с каждой стороны, и полосы на брюхе существа, идущие ото рта до самого хвоста или то, что должно было быть хвостом. Хвост не был похож на китовый, он более похож на растрёпанные лоскуты, плавно качающиеся при движении существа. Могло показаться, что некоторые из них могут просто оторваться. «Призрачный Кит», – сказал бы каждый, кто мог бы увидеть данное создание.

В то время как «Катч» проплыл над вагончиком, облако уже начало уменьшаться в размерах, так как прошло уже значительное расстояние. Взор пассажиров устремлён в правые окна, там разворачивается невиданное зрелище. Гигант всё же догнал свою жертву и широко открыв пасть, нырнул в облако, с лёгкостью прошив его насквозь, проходя через него образуя завихрения, похожие на разряды маленьких молний. А затем, сделав небольшой полукруг, повторил свои действия. Разрезанное несколько раз облако с отчаянием пытается продолжать убегать от хищника и собираться в клубок, хаос и отчаяние читались по цветам, раскрасившим уже не облако, а его призрачные пыльные остатки, напоминающие туман. Ещё несколько нырков, и от жертвы почти ничего не осталось, лишь несколько туманных, почти незаметных пылевых образований, к которым «Катч» не имел ни малейшего интереса. Вскоре, сделав петлю вокруг былого пира, гигант направился в глубину бездны. И так же величаво, но на этот раз уже совершенно беззвучно, поплыл, рассекая пространство тьмы. Он уменьшался в размерах до тех пор, пока полностью не исчез, а взор Филиппа провожал его ещё долгое время.

– Скоро прибываем, – сказал профессор и отправился к тому месту вагончика, где должен был сидеть машинист.

– Это было потрясающе… – проронил Филипп, восхищенный от увиденного. Он прокручивал в мыслях произошедшее вновь и вновь, пребывая в эйфории каждый раз, как только начинал вспоминать всё сначала. Профессор, не обращая внимания на восторг мальчика, выполнял не совсем понятные манипуляции с пультом управления, панель которого находилась у переднего окна вагончика.

– Прошу поторопиться, Филипп, – сказал профессор, не отвлекаясь от светящихся кнопок и хитроумных рычагов управления. – Остановка будет короткой. Филипп, стань у двери, пожалуйста.

Филипп нехотя встал со своего места. Очень не хотелось покидать такое сказочное транспортное средство, с которым он пережил такое происшествие и искренне успел к нем привыкнуть. Но просьбу профессора всё же выполнил беспрекословно; ведь он единственный, кто находился рядом, на бог знает, каком расстоянии от дома, и кого знал мальчик в этом призрачном мире. Вагончик начал притормаживать, это можно было заметить по не столь частому мельканию шпал на рельсах и по состоянию лёгкого головокружения, как будто всё вокруг начало размываться. Вдруг вагончик очень резко затормозил, остановившись на небольшом перроне, чуть большем, чем сам вагончик. Перрон был вымощен красными кирпичиками. Так же на нем был навес и устройство похожее на телефонный аппарат. Видимо, станция была уже давно заброшена или закрыта, одно можно сказать точно: здесь издавна не ступала нога обитателя, не говоря уже о человеке. Вагончик остановился, и двери отворились автоматически.

– Быстрее, быстрее, Филипп! – крикнул профессор, слегка подталкивая неуверенного мальчика.

Как только пассажиры вышли из транспорта, тут же закрылись двери, и вагончик в одиночестве побрёл по нескончаемым рельсам, а затем, будто растворился в воздухе, оставляя за собой шлейф из светящихся лампочек. Они, как опоздавшие светлячки, пытались догнать умчавшийся вагончик, но так же терялись в непроглядной тьме.

Ничего не объясняя, профессор подошел к аппарату, напоминающему старый телефон с резными вставками из дерева и полупроржавевшими металлическими деталями. На удивление Филиппу, а может, даже и профессору, аппарат функционировал.

– Алло, алло, вы меня слышите? Диспетчерская! – начал говорить профессор в изрядно проржавевшую трубку. – Мне нужна помощь!

– Это профессор Эйнер из отдела образования. – Потом он достал свой футляр, на нём Филипп успел разглядеть символ раскрытой книги. Затем профессор приложил футляр к углублению внизу аппарата. После прикосновения углубление засветилось вместе с футляром.

– Подтверждаю данные, – раздался из аппарата женский голос. – Здравствуйте, профессор Эйнер. Ваши полномочия не ограниченны.

– Отлично, – сказал профессор и положил трубку аппарата. Он начал обшаривать взглядом хитроумное и довольно старое устройство.

– Где-то здесь должны быть… Вот же оно.

Он потянул за рычаг, сливающийся с дизайном аппарата, будто это был совсем не рычаг, а предмет украшения. Рядом с Филиппом задрожали кирпичики. Только теперь он заметил массивный железный люк, неспешно открывающийся со скрежетом. Люк открылся на половину и остановился.

– Ничто не щадит время, даже железные люки, – сказал, усмехаясь, профессор, нащупывая ногами железную лестницу, в темноте неизвестно куда идущего коридора. – Спускайся за мной, я попытаюсь найти, где включить свет.

«Итак, что мы имеем, – подумал Филипп. – Я мальчик, нахожусь в призрачном мире, приехал на поезде неизвестно куда, вышел на неизвестно какой станции, мне нужно лезть в тёмный коридор, находящийся под проржавевшим люком, с профессором призраком, которого знаю несколько дней… хм…»

– Хорошо, профессор, я лезу за вами, – ответил Филипп, выгоняя сомнения из собственной головы.

– Рубильник не нашёл, но это не беда. Сделаем так, – в руках профессора зажглась колба с фиолетовой жидкостью, осветив всё пространство вокруг таким же фиолетовым светом. – То же зелье, которое я использовал в твоём временном доме для ослепления.

– А это не опасно? – спросил осторожно Филипп.

– Если грамотно дозировать катализатор, то оно прослужит очень долгим фонарём. А по окончании действия должно взорваться, надеюсь, не у меня в руках.

– Правда? – на лице мальчика появилось изумление и испуг.

– Шучу, конечно, – ответил профессор, улыбаясь. – И как вы все на это попадаетесь каждый год. Новые студенты, а тут ещё и человека на это подловил.

Затем профессор сменил тон и уже серьёзно, как лекцию, начал повествовать.

– Как только действие веществ заканчивается, наш фонарь начинает испускать значительно меньше света и в конце концов потухает.

Всё это время они шли по темнейшему, по мнению Филиппа, коридору, который только можно было встретить. Вероятно, такое помещение могло служить для технических целей. Вдоль кирпичных стен тянулись громадные связки проводов. Одно успокаивало Филиппа: здесь было сухо и не было крыс, хотя во втором Филипп ещё сомневался.

– Коридор служит для технических целей, – как будто прочитал мысли профессор. – Так же он служит для пешеходов в случае поломок и непредвиденных ситуаций. Стоит заметить, что такие ситуации случаются не часто, поэтому здесь немного не прибрано, – сказал профессор, подфутболивая по-юношески какой-то мусор.

– Да я уже понял, что вы мне не достопримечательности показываете. И что это у нас за экстренный случай? Почему мы здесь?.. Ой… – Филипп споткнулся о кирпич, вывалившийся из стены.

– Надеюсь, это просто мера предосторожности, скоро всё узнаем. По моим подсчётам, мы должны быть очень близко к месту назначения.

Толи подсчёты профессора были не совсем верны, толи восприятие времени не было обычным из-за замкнутого полутёмного пространства, но шли путники долго и лестницу наверх Филипп воспринял с восторгом. Под светом затухающего фонаря профессор нашел-таки рычаг, открывающий очередной люк, и свет сверху начал растворять полутьму со скоростью открывающегося люка.

– Добро пожаловать в Арканум, друг мой, – торжественно сказал профессор, первым выбираясь из полутьмы.

Глаза встретили свет с неохотой. Он слепил поначалу, но потом подарил ещё одну незабываемую картину. Оказалось, что путники вышли на свет в самом конце огромнейшего перрона. Они стояли в одиночестве, протирая глаза. Перрон был накрыт навесом, предназначение которого не было ясно, ведь от дождя он не мог защитить, так как в Аркануме не было дождей. Перронов на станции было несколько, все очень длинные, и на одном из них стоял подходящий по длине пассажирский поезд, из которого спешно высаживались обитатели. Вдоль перрона располагались несколько полицейских, по одному на каждые навесные часы, синхронно отбивающие время. Конец перрона заканчивался защитным куполом. Это говорило том, что станция находится на окраине города. В начале же перрона стояла небольшая станционная постройка с большими окнами и несколькими смотрителями. Один, как правило, находился внутри, второй снаружи, встречая, провожая пассажиров и помогая им по мере возможности, также иногда издавая только ему известное определённое количество свистков.

– Это на некоторое время, – сказал профессор и надел на мальчика кулон с кристаллом. – Чтобы не отличаться от других.

Филипп с профессором отправились к началу перрона. По мере приближения, они увидели толпу, облепившую один из вагончиков на том же перроне, к которому они должны были прибыть. Множество полицейских, среди них обитатели в чёрных плащах с какими-то приборами слаженно выполняли хитроумные действия. Поравнявшись с толпой, Филипп увидел их вагончик, совершенно искорёженный и обожжённый. Ни о каких лампочках не было и речи. Вагончик был чёрный, без стёкол, без передней пары колёс. Только железный каркас уцелел, но он был серьёзно обезображен. Ещё не улеглась гарь и копоть, а внутри вагончика уже обшаривали в защитных кастюмах спасатели. Они искали хотя бы части уцелевших или признаки чего-нибудь вещественного, что могло бы пролить свет на эту трагедию. Профессор, конечно же, заметил всё это и молниеносно сделал выводы. Взяв Филиппа за руку, ни на секунду не останавливаясь, повёл его ещё быстрее. В начале перрона он остановился и заговорил со смотрителем.

– Здравствуете. Что произошло на перроне? – как бы невзначай спросил он у смотрителя.

– Ужасное происшествие, – ответил смотритель, не отводя глаз от вагончика. – По прибытии вагончик загорелся, вроде бы обошлось без жертв. Как передали в диспетчерской, это был тестовый заезд, на предмет выявления неисправностей.

– Видимо, неисправности всё же были, – ответил профессор, глядя на Филиппа. – Как хорошо, что в нём никого не было.

– Да, это прекрасно, профессор, – пытаясь сохранить самообладание, ответил Филипп, теперь уже ни капли не жалеющий об утомительной и дискомфортной прогулке по тёмному коридору.

Оставив смотрителя за наблюдением картны катастрофы, профессор, не прощаясь, выдвинулся вперёд. Филипп поспешил за ним без вопросов, нытья и капризов. Сейчас не то время. Профессор Эйнер был чем-то сильно обеспокоен, а на его лице отчётливо была видна тревога, вперемешку с высочайшей интеллектуальной работой, будто тысячи вариантов анализировались в голове, но ни в одном он не был уверен на сто процентов. Так молча, глубоко переживая и осознавая происходящее, оба прошли станцию прибытия и вышли в город.

В это время за ними наблюдало святящееся существо с телом в форме головы. Пристально наблюдая за путниками, не отставая и следуя за ними по пятам, оно оставалось скрытым абсолютно ото всех взглядов, а в тот момент, когда прятаться было совсем невозможно, его окрас менялся на абсолютно прозрачный. Лишь на секунду отвлечённый догоравшим вагончиком, этакий профессиональный игрок в прятки, любознательно преследовал наших путников, только ему известными целями.

Арканум оказался во многом похож на Стронвиль: те же приятные глазу домики, но, как минимум, на этаж, а то на два-выше, с часто встречающимися мансардными этажами. Такие же мощёные улочки с коваными скамеечками и фонарями. Людей на улицах было заметно больше, одевались они так же, как стронвильцы, но заметно отличались быстрой походкой, абсолютной целеустремлённостью, выраженной частичной, а иногда и полной занятостью собственными проблемами. Так бегло оценил увиденное Филипп.

– В данный момент ты можешь лицезреть старый Арканум, – прервал молчание профессор. – Как видишь, он похож на Стронвиль. Сейчас мы идём в одно место к моему очень хорошему другу, там тебе придётся остаться у него до завтрашнего дня. Так будет безопаснее. Завтра я тебя представлю старейшинам, и ты сможешь вернуться в свой мир.

– Профессор, что происходит, ведь случай с вагончиком не случайность? – спросил Филипп не из праздного любопытства. Он понимал, что возгорание вагончика и срочная отправка из Стронвиля связаны между собой.

– Я тебе ничего не могу сказать, так как сам многого не знаю, – ответил профессор неуверенно, хотел бы он сам знать, что происходит. – Одно тебе обещаю точно: я всё сделаю для твоей безопасности и благополучного возврата домой.

Слова профессора приободрили Филиппа, хотя и не внесли ясности. Мальчик был восхищён новым местом под названием Гостлэнд, где у него появились новые друзья; наконец-то в его жизнь вошли настоящие приключения, о которых он не мог даже мечтать. Опасность оказалась неотъемлемой частью пребывания здесь. Иногда в минуту слабости и страха Филиппу хотелось закричать или просто вернуться домой, но проходили переживания, а с ними и желание вернуться. Так, проходя по очередному призрачному городу, мальчик старался увидеть и познать как можно больше, пока он находился в Гостлэнде. Он влюбился в это неповторимое место и не хотел отсюда уходить. Но даже ребёнку понятно, что он человек и не может оставаться в стране, населённой призраками. Как бы хорошо они к нему ни относились, всё же они не люди. Так перебирая все за и против, кто лучше, люди или призраки, Филипп брёл за профессором, изредка обращая внимание на очередной красивый домишко или чудного обитателя Арканума и, казалось, в сотый раз задавал себе вопрос: неужели они все призраки?.

Отличительной особенностью старого Арканума было множество магазинчиков, трактиров и мастерских ремесленников на первых этажах домов. Идти и не замечать такое – было просто невозможно, глаза разбегались при виде необыкновенного изобилия. Один диковинный магазин, сменялся другим по пути их следования. Вот зоомагазин, где можно было купить животных, начиная от призрачного попугая, призрачных рыбок, живущих не в воде, а в призрачных энергопотоках, заканчивая призрачным карликовым волком (они экзотичны для Гостлэнда, не говоря уже о человеке), а дальше, сразу за ним, магазин сладостей, просто обвешанный разноцветными леденцами. Хитом продаж в магазине леденцов был «Переменчивый снидл» – сладость, меняющая цвет, как только её начинали есть. Также встречались магазины одежды, футляров, алхимических ингредиентов, мебели… Бросился в глаза и очень запомнился магазин инженерных приспособлений под названием «Техномагия». В нём можно было купить как роботизированного скворца, поющего как настоящий, со светящимися синим цветом глазами и золотистым оперением, так и робота-щенка, милого и симпатичного с железным отливом на шерсти и такими же, как у скворца, святящимися глазами. Как говорил продавец: «такой щенок даже будет со временем расти и обучаться командам». Так же в этом магазине было множество предметов похожих на часы, были пистолеты, компасы, фонарики. Все это предметы были схожи наличием железных деталей и, как минимум, одним или несколькими частями святящимися синим цветом.

Проходя мимо очередного дома, профессор вдруг остановился и неожиданно для Филиппа направился к трактиру, расположенному на первом этаже.

– Вот мы и пришли, – сказал профессор Эйнер, останавливаясь возле закрытой двери трактира с названием «Потерянная тень». – Извини за спешку, но это действительно необходимо. Думаю, завтра мы сможем уделить большее внимание Аркануму. Я лично покажу тебе город, но сейчас прошу сюда. Тебе следует отдохнуть.

Филипп поспешил зайти внутрь помещения, где его ждал коротенький коридор с деревянным полом, скрипы которого, будто сиплый голос старика, указывали на «почтенный возраст». Коридор был обшит деревом. Все, что было выше, окрашено слегка пожелтевшей побелкой. В главном зале профессор выпрямился и будто вздохнул свободнее, ведь коридор для него оказался, мягко говоря, невысоким. Поговаривают, таким ухищрением пользуются для того, чтобы сделать помещение более просторным, на первый взгляд. А ведь помещение и без этого оказалось довольно просторным. Четыре или пять метров в высоту, так оценил его Филипп. В центре главного зала стоял большой деревянный стол, он занимал всю ширину помещения, оставляя лишь небольшие проходы по бокам. За столом небольшими группками сидели обитатели, они общались, иногда громко смеялись, кто-то из них делал вид, что читает газету, и возле каждого стояла кружка с пивом. Вокруг большого стола стояли небольшие столики, половина из них была занята посетителями, другая половина пустовала. На незанятых столиках Филипп заметил разметку для игры в карты. Как оказалось, они часто использовались именно для этого времяпрепровождения. Далее в самом конце зала расположилась стена, изрезанная арками, за ними тоже были столики, предназначенные для более уютной и спокойной беседы. В полумраке таких столиков, как правило, не было видно лиц постояльцев и не было слышно их разговора, как будто слова не желали пролетать через арки в огромный зал. По интерьеру трактир напоминал «Мэри Лэнд», с тем лишь отличием, что дерево, из которого всё сделано: лавки, столы, элементы дизайна, даже люстра – было значительно светлее.

Сразу же после входа, путник окунался в приятную мелодию, знакомую, но не совсем понятно откуда звучащую. Ведь музыкальных инструментов и самих музыкантов в помещении не было. Справа гостей всегда встречала длинная барная стойка, к ней-то и направился профессор, а за ним и Филипп.

За барной стойкой стоял обитатель, облачённый поверх одежды в серый, видавший виды фартук. Увидев профессора, обитатель перестал натирать и без того блестящую барную стойку, и, улыбаясь, громко заговорил.

– Профессор Эйнер! Как же я рад вас видеть! – забыв обо всём на свете, он полез обниматься с профессором. Но барная стойка помешала ему.

Молниеносным прыжком бармен сиганул через стойку, оказавшись среди стульев, ни секунды не колеблясь, начал их распихивать в разные стороны. Сейчас ничто не помешает ему обняться с профессором. «Наверное это хороший друг», – подумал в этот момент Филипп.

– Какими судьбами? – спросил бармен, обнимая профессора.

– Здравствуй, – улыбаясь, сказал профессор, но радостное лицо не могло скрыть тревоги. – Нам нужно поговорить. Желательно наедине, – совсем сухо и без эмоций продолжил он.

– За мной! – ответил бармен, тон его ответа сразу же изменился, он почувствовал, что на этот раз профессору действительно нужна помощь.

Быстрым шагом все трое прошли вдоль барной стойки, в конце которой находился проход с лестницей, она вела наверх, в номера. В трактире «Потерянная тень» можно было не только встретиться и провести время за игрой или кружечкой пива, но и снять номер. Все этажи принадлежали трактиру. Бармен отвел путников на четвёртый этаж, расположенный под самой крышей. Так называемый, мансардный этаж состоял из одного, но самого дорогого номера. Номер был необычайно просторным, красивым и, несмотря на дальнее расположение от главного зала, в нём всё же была слышна музыка, будто она пронизывала весь дом. Множество окон с видом на Старый Арканум, стены, слегка наклонённые внутрь, мебель, от которой веяло стариной и уютом, так понравились Филиппу, что он был готов попроситься остаться здесь.

– Знакомься, это Филипп, – сказал профессор, почтительно указывая рукой на мальчика. – Филипп, знакомься, это Зил, мой очень хороший друг, а в прошлом – мой студент.

– А не тот ли это Филипп, про которого шумит вся пресса? – незамедлительно спросил Зил.

– Да, именно тот. Он остановил вторжение в Стронвиль, и он же является человеком, – провозгласил с гордостью Эйнер. – Надеюсь, тебя не обманули чары детского амулета? – усмехаясь, спросил профессор.

– Признаться честно, я не заметил отличия от простого обитателя, лишь теперь вижу, что передо мной человек. Но как?..

– Хотел бы я тебе рассказать всё по порядку, но сейчас, откровенно говоря, на это нет времени. Я прошу тебя… – тут профессор остановил свою речь. – Извини, Филипп, мы должны поговорить наедине.

– Хорошо, профессор, – ответил мальчик.

Профессор и Зил отошли в противоположную часть комнаты и начали обсуждать нечто важное, при этом профессор жестикулировал, а Зил внимательно слушал, подпирая подбородок одной рукой. Конечно, слова были слышны, но неразборчиво, по тону можно было определить важность и напряженность сказанного. Филипп, чтобы себя чем-то занять, подошел к окну. Там его ждал необычайный пейзаж, от которого он не мог оторваться.

Бегло пробежав взглядом по черепичным крышам домов в виде холмиков, посмотрел вдаль. В конце «Старого Арканума» начинался город с высокими и более современными зданиями, в центре которых стояло изваяние с огромнейшим кристаллом. Из кристалла вверх источалась некая светло-синяя энергия, поток которой был направлен в купол города, а также некоторые небольшие потоки, устремившиеся в разные стороны от источающего энергию кристалла. Картина, увиденная из окна, завораживала и поглощала своей неповторимой красотой. На некоторое время Филиппу показалось, что он начал растворятся в ней и…

– Филипп… – прозвучал голос профессора совсем близко, а на своём плече мальчик ощутил его пальцы. – Филипп… Нравится Арканум? Да, это потрясающее творение Старейшин и обитателей Гостлэнда.

– Профессор, что это за кристалл? – не отрывая глаз от манящего свечения, спросил Филипп.

– О-о-о, мальчик мой, это тема для продолжительной лекции, – улыбаясь, ответил профессор. – Сейчас же скажу кратко. Это сооружение с излучающим кристаллом на своей вершине называется Райзенстоун, оно снабжает энергией купола не только Арканума, а всего Гостлэнда. Так же оно снабжает энергией почти все предметы, святящиеся характерным светло-синим свечением; наверняка, ты уже заметил их.

– Райзенстоун – это наше «всё». Благодаря ему мы можем существовать и получать защиту от Запределья, – добавил Зил.

– Да, так и есть, – сказал профессор и быстро переменил тему. – Филипп, на этот день ты остановишься в этом номере. С утра я отведу тебя к Старейшинам, и на этом моя миссия будет закончена. Старейшины вернут тебя в твой мир. Сейчас же мне нужно идти, и на некоторое время я передаю тебя на попечительство моему другу Зилу. Буду рад вас видеть завтра с утра.

Профессор, не дожидаясь прощанья, быстрым шагом вышел из номера, он спешил, чем удивил даже Зила, который впервые видел профессора таким расторопным. Со спешным уходом профессора, Филипп почувствовал скуку и как будто поспешил замкнуться в себе, но тут прозвучал добрый голос Зила.

– Я рад тебя видеть. И очень рад, что ты остановился именно у меня. Конечно, заведение «Потерянная тень» – не самое лучшее в Аркануме, но всё же оно пользуется популярностью у завсегдатаев и обитателей близлежащих домов. Посетители у нас одни и те же, так что ты можешь чувствовать себя в безопасности. Ни за что не волнуйся, можешь заказывать себе всё, что угодно. Всё за счёт заведения.

– Спасибо, мистер Зил, – ответил с почтением Филипп.

– И ещё… Через пару часов начнётся трансляция новостей. Я прикупил для заведения «Флешфон» с самым большим экраном.

– Флешфон?..

– Да, возможно, ты их ещё не видел. Это новая разработка технического отдела. С помощью него происходит визуальная трансляция. Всё действие будет проходить в главном зале, очень советую тебе посмотреть на это. Ну что ж, располагайся. Если что-то понадобится, ты всегда можешь найти меня внизу у стойки.

– Ещё раз спасибо, мистер Зил.

Зил вышел из номера, и теперь Филипп остался наедине со своими мыслями. За несколько минут он перебрал все, что случилось с ним в Стронвиле. Он вспомнил путешествие в вагончике, своих новый друзей, Арка и Гарольда, а так же маленькую непоседу Эмму. Не обошли стороной воспоминания и Милу. Как не был привлекателен загадочный и дающий себя познать, призрачный мир, всё же хотелось вернуться назад, к людям, туда, где находится дом, и туда, где чувствуешь себя на своем месте. Тоскливые мысли могут сделать любой самый прекрасный номер серым и неуютным.

«Всё, хватит раскисать!», – приказал себе Филипп. – «Ты же не девочка, хватит ныть!».

Сразу же пришло осознание, что не стоит оставаться одному, ведь завтра Филипп уже будет дома, а сегодня у него ещё есть время увидеть что-то новое и призрачно интересное. С таким настроем мальчик вышел из номера и направился вниз по лестнице в главный зал. Музыка начинала звучать всё громче, голоса обитателей слышались всё отчётливее, а скрипучие ступеньки то и дело наигрывали свои старинные мелодии в такт шагающего мальчика. В главном зале на центральном столе стоял, красуясь, новёхонький флешфон, он ещё не был включен. Что бы расслабить себя, Филипп сыграл несколько партий в карты с местными постояльцами. Все партии были им проиграны, но от этого не было досадно. Хотя и прокралась мысль: «Эх, сюда бы Гарольда, он бы вам показал», но всё же от каждой игры Филипп получил удовольствие сродни тому, какое удовольствие получает геймер, начавший играть в новую, понравившуюся компьютерную игру. Вдруг флешфон заработал, и на громаднейшем экране, занявшем почти всю противоположную стену, началась трансляция. Все без исключения оставили свои разговоры, незаконченные игры в карты и уставились на экран.