Текст книги "Над облаками дождей не бывает"

Чтобы не вызывать подозрений, Кроссман продолжил обсуждать с Ичином детали предстоящего задания, но внезапно Ичин его огорошил.

– Все понятно. Много времени нам не нужно. Проведем операцию под видом разведки местности. Только там, как выяснилось, живет семья.

– Не понял? – Кроссман удивленно глянул на Ичина. – Прямо на месте аномалии?

– Да. Когда все случилось, там была деревня, несколько домов. Все они были разрушены, несколько человек погибло, но одна семья выжила. Они уезжать никуда не стали, в отличии от других, отстроили дом, и живут. Так что придется договариваться.

У Кроссмана отлегло от сердца. Если люди два года прожили на месте аномалии, и ничего с ними не случилось, значит и с ним все в порядке. Он возился с измененными предметами точно меньше.

На аэродроме Ичина и Кроссмана встретил представитель китайской стороны, господин Шифу. Он показал заранее подготовленные документы, дающие американцам и японцам право на проведение разведывательных работ.

– Только в центре участка остался один дом, – поспешил сообщить господин Шифу. – В нем живет семья из четырех человек. Отец, мать и двое разнополых детей. Старшему двадцать, младшей девочке около пятнадцати.

– Мне говорили, там случилась какая-то катастрофа? – поделился осведомленностью Кроссман.

– Да, сильный ураган, – не моргнув глазом, ответил господин Шифу. – Разрушило деревню, мы предоставили всем новое жилье, но одна семья отказалась.

– Наверное, не совсем ураган? – напрямую уточнил Кроссман. – Мы же это место не просто так выбрали. Там произошло проявление некой аномальной активности, имевшей последствия.

– Вот в чем дело! – Господин Шифу оживился. – Вы решили исследовать? Меня предупреждали о том, что вы можете знать правду. Иначе сложно было объяснить интерес двух могучих корпораций именно к данной территории. Но почему тогда речь о заводе? Вы его собираетесь строить, или у вас интерес только к месту?

– Мы не уполномочены решать такие вопросы! – остановил прения Ичин. – Мы группа разведки, не более.

– Хорошо.

Было заметно, что откровения Кроссмана не произвели на господина Шифу заметного впечатления. Он указал на кортеж, и предложил занять место во внедорожнике, сопровождаемом небольшим армейским подразделением и двумя нарядами дорожной полиции.

Через час прибыли на место. Осмотревшись, Кроссман предположил, что бушевала здесь аномалия гравитационного характера, так как все дома, руины которых местами остались не разобранными, были повалены в одну сторону, к центру поселения. Там, в самом центре, возвышался довольно большой, хотя и одноэтажный, дом кустарной постройки. Строили его из щитов, добытых на развалинах, поэтому он выглядел, как лоскутное одеяло.

Кроссман обошел все селение, глядя на индикатор аномальной активности. Он собирался найти эпицентр, где могли остаться измененные предметы, вроде гнутой ложки, но температура элемента из реликта не повышалась выше температуры окружающей среды. Это было странно, поскольку все визуальные признаки некогда бушевавшей здесь аномалии присутствовали.

Причин могло быть две. Либо китайцы тут все очень чисто прибрали за минувшие два года, либо привезли вообще на другое место. Это, кстати, объясняло невозмутимость и легкую иронию господина Шифу. Вся эта поездка и демонстрация места могли оказаться чистой воды фарсом. Но посоветоваться с Ичином по данному поводу не представлялось возможным, ввиду того, что господин Шифу постоянно семенил следом, и владел английским не хуже Ичина.

В случае, если место настоящее, было бы логичным предположить, что эпицентр активности располагается под домом, так как именно он являлся геометрическим центром видимых разрушений. Но сколько ни ходил Кроссман вдоль стен, едва не скобля их прибором, тот нисколько не изменил своих показаний.

– А где жильцы? – спросил Кроссман.

– Мы предложили им съездить в город за продуктами, предоставив свой транспорт, – поспешил ответить господин Шифу.

– Придется ждать их возвращения.

– Зачем? У меня есть ключи, и официальное разрешение обследовать дом…

Ичин хмыкнул, достал телефон, набрал номер, и долго говорил с кем-то по-японски. Минут через пять он достал блокнот, щелкнул кнопкой дорогой авторучки, и, подойдя к господину Шифу, спокойно спросил:

– Номер вашего банковского счета?

– Что, простите? – опешил мистер Шифу.

– Номер вашего счета, пожалуйста! – повторил Ичин. – Если хотите получить на него миллион долларов одним траншем.

– Я не понимаю! – мистер Шифу попятился.

Командир военных, покуривая у бронированной машины сопровождения, заинтересовался происходящим, но не мог слышать, о чем идет разговор.

– Сообщите ему, что все в порядке, – посоветовал Ичин.

Господин Шифу прокричал что-то по-китайски. Военный махнул рукой, мол, хорошо.

– Нам нужна информация, – пояснил Ичин. – Полная. Вся, какую пожелает узнать мистер Кроссман. Вам взамен достанется миллион долларов от господина Хокудо.

У господина Шифу задрожала нижняя губа. Выглядел он довольно жалко.

– Я не могу.

– Не можете, не надо, – холодно ответил Ичин. – Тогда мы вас покинем, а вы всю оставшуюся жизнь будете упрекать себя в недостатке решимости.

– Хорошо. Я вам расскажу. Идемте в сторону, достаньте какие-нибудь приборы, делайте что-то. Ладно?

Кроссман, переглянувшись с Ичином, принялся делать вид, что выверяет шагами какие-то расстояния, и записывает данные в блокнот.

– С этой семьей что-то не так, – сообщил господин Шифу. – Сразу после аномалии никто сюда возвращаться не хотел, а они вернулись. Построили дом из обломков, и остались тут жить. Вчетвером. Ребята из спецслужб тут все обследовали, собрали все подозрительные предметы. Их было много. Но дело не в этом. Тут сама земля была какой-то другой.

– Погодите, что за бред? – Спросил Кроссман, не переставая делать вид, что занимается топографической разметкой. – То есть, вот, они вернулись на место, где работали специалисты, и начали строить дом? Вы хотите сказать, что место не огородили, не объявили запретной зоной?

– Хотели огородить. Но глава семьи был против, и попросил правительственную комиссию покинуть этот район.

– Что?! – хором воскликнули Кроссман с Ичином.

– Ну… Это трудно объяснить. Но мы вынуждены были пойти им навстречу. То есть, у нас не было возможности принудить их к каким-то действиям. А они нас могли принудить к чему угодно.

– Как это понимать? – Кроссман пристально глянул на господина Шифу.

– Их нельзя злить, – глухо ответил господин Шифу. – Так они безопасны. Но стоит попытаться применить к ним силовые действия, начинается такое, что словами не передать. И не важно, сколько против них бросить сил. Все они будут уничтожены.

– Вы издеваетесь? – багровое лицо Ичина сделалось еще темнее. – Где они сейчас?

– Перед вашим приездом, мы пригласили семью на ярмарку. Не на настоящую, на настоящей они могут дел наделать. Просто выгородили безопасное место, поставили там аттракционы, лотки с товаром.

Ичин с Кроссманом многозначительно переглянулись.

– Они не все измененные предметы вывезли, – догадался Кроссман. – Четыре остались.

Кроссман понял, что его безумное предположение насчет собственной персоны, которую могла изменить аномалия, подтверждается фактами.

– Поверить не могу, – прошептал Ичин. – Аномалия изменила людей?

– По всей видимости. – Кроссман кивнул.

– Верните семью в дом, нам нужно с ними переговорить, – сообщил Ичин.

– Придется подождать, когда они нагуляются. – Господин Шифу развел руками. – Их вообще ни к чему нельзя принудить.

Кроссман быстро написал что-то в блокноте, и показал Ичину. Тот сразу позвонил куда-то и принялся давать указания на японском.

– Что там у вас? – осторожно спросил господин Шифу, указав на блокнот.

– Идеи, – ответил Кроссман. – Номер счета скажите?

– Я его не помню! – признался Шифу. – Сейчас посмотрю на сайте.

Он достал смартфон, и принялся тыкать пальцем в экран. Ичин закончил разговор.

– Миллион вы заработали, – сказал он господину Шифу. – Поможете вывезти семью во Францию, получите еще два.

Господин Шиву аж крякнул от неожиданности. Он, наконец, сообщил номер счета, и аж побледнел, когда к сумме на нем прибавился миллион долларов.

– Я вам помогу, – сообщил он. – Но вся ответственность, извините, будет на вас. Власти Китая с огромным удовольствием избавятся от этой семейки. Потому что сын, поняв что к чему, уже несколько раз шантажировал местных чиновников.

– Забавно… – произнес Кроссман, обращаясь к Ичину. – Хорошо, если моя догадка сработает.

– Что за догадка? – попытался выяснить господин Шифу.

– Долго объяснять, – ответил Кроссман. – Да и не нужно, с учетом оплаты. Вам сейчас надо отправить на аэродром одну машину, и срочно доставить сюда груз, который в скором времени будет доставлен.

– Большой?

– Нет. Шесть пар пластиковых перчаток.

– Что, простите?

– Перчатки! Типа мотоциклетных.

– Вы думаете, они вам помогут?

– Надеюсь, что да.

– Но не в том случае, если мы имеем дело с семьей Настройщиков, – добавил Ичин, вызвав полное непонимание господина Шифу.

– Уверен, что нет. – Кроссман покачал головой. – Судя по описанию. Настройщики обладают строго определенной способностью. Они как бы владеют некой сутью вещей, в которой хорошо разбираются. А господин Шифу описал нам совершенно хаотичное воздействие на реальность, причем, исключительно разрушительное.

– И что?

– Я думаю, что они не Настройщики.

– Кто же тогда? – Ичин напрягся.

– Мне кажется, аномалия изменила их, как изменяет предметы. Или даже…

– Что?

– Вселилась в них! – выпалил Кроссман.

– Разве такое возможно? – ошарашенным тоном спросил Ичин.

– Не знаю, но проверить это легко. Если они носят в себе признаки аномалии, или изменены ею, у них будет реакция на приближение к реликту. Точнее, в теории, они не смогут к нему приблизится, иначе произойдет детонация. Если аномалия их изменила, они, наверняка, будут иметь те же свойства, что опилки или труха из известных нам эпицентров.

Ичин глянул на Кроссмана с непониманием.

– У меня ощущение, что я чего-то не знаю, – признался он.

– А я вообще ни в чем не уверен, – хмуро ответил Кроссман.

Господин Шифу слушал их разговор, отвесив челюсть.

– Я бы на вашем месте занялся приемом груза, – посоветовал ему Ичин.

Чиновника как ветром сдуло, он помчался раздавать приказания военным.

– Рискованный план, – поделился соображениями Ичин. – А если они все же Настройщики?

– Я уверен, что нет. Это трудно объяснить, что-то вроде интуиции, попытка собрать целое из разрозненных данных. Но если уж говорить о риске, то рискованно оставить все, как есть. Понимаешь, я сразу подумал, что в данном случае имеет место некая странность. Аномалия здесь бушевала, а прибор не реагирует на аномальную активность. Понятно, что все измененные предметы, вроде ложки, китайцы выгребли и спрятали. Но что если и люди, поселившиеся здесь после события, тоже изменились? Ведь деревья на Аляске живые. Они не засохли, не умерли. Но, в то же время, сохраняют аномальные свойства. Вдруг и с людьми такое может быть?

– Не совсем такое, – нахмурившись, ответил Ичин. – Мы деревья пилили, и ничего нам за это не было. А этих людей только тронь.

– Поэтому нам и нужны перчатки от доспехов с напылением из реликта. Если люди носят в себе признаки аномалии, значит, они не смогут приблизиться к реликту. Они же не захотят взорваться!

– А если они не знают, что могут взорваться?

– Не знаю. Только практика покажет.

– Что-то как-то мне не очень. Я-то с аномалией уже сталкивался. – Ичин выразительно обвел пальцем свое обезображенное ожогом лицо. – Не хотелось бы повторить.

– Солдатам перчатки выдадим, – успокоил его Кроссман. – Сами не будем влезать.

– Хорошая идея!

Примерно через три часа господину Шифу сообщили, что семья возвращается. К этому времени перчатки, заказанные Ичином, еще не доставили даже на аэродром.

– Хреновое дело, – прокомментировал Ичин. – Похоже, план «А» не прокатил.

Господин Шифу заметно нервничал.

– Что будем делать? – спросил он. – Я не могу тут оставить военных! Увидят их, все разнесут!

– Кто-то из семьи говорит по-английски? – спросил Кроссман.

– Отец и сын говорят, – ответил господин Шифу.

– Отлично! – Кроссман воодушевился. Тогда убирайте людей и уходите сами. Ичин, ты едешь с ними.

– Да уж прямо! Мне приказано охранять.

– Ладно. – Кроссман понял, что переубедить человека, помешанного на верности господину, не выйдет. – Тогда возьми рацию у военных. На всякий случай.

Господин Шифу такому повороту дел явно обрадовался. Кроссман подумал, какой страх должна вызывать эта китайская семья, чтобы чиновник готов был отказаться от дополнительных двух миллионов, лишь бы не встречаться с «измененными».

Ичин попросил оставить две автоматических винтовки с дополнительными боекомплектами. Военные даже не подумали отнекиваться, они тоже были заметно рады, что им не придется самим ввязываться в возможный конфликт.

Когда кортеж скрылся из виду, оставив в воздухе быстро оседающее облако пыли, Ичин спросил:

– План есть?

– Был, – невесело ухмыльнувшись, ответил Кроссман. – Да сплыл, раз перчатки не привезли. Придется импровизировать. Тут от моих познаний не так много толку. Тактическое мышление гораздо важнее.

– Будет бой?

– Может быть.

– Тогда надо действовать. – Лицо Ичина стало серьезным. – Сейчас самой оправданной тактикой будет устроить засаду. И не одну, а две, чтобы, при случае, поддерживать друг друга огнем. Умеешь пользоваться?

Он протянул Кроссману одну из винтовок.

– Шнайдер любил оружие, – Кроссман перекинул ремень через плечо. – Стреляли с ним по банкам.

– Человек намного больше банки, – серьезно ответил Ичин. – Ничего сложного, даже для новичка. Но действовать надо лишь в крайнем случае, если придется меня прикрывать.

– А штатный случай, какой?

– В штатном стрелять буду я.

– Я тогда попробую провести переговоры. Что можем предложить?

– Что угодно. Потом выкрутимся.

– В любом случае здесь их оставлять нельзя. Особенно если проявится реакция на реликт.

– Как у измененных предметов?

– Да. Я уверен, что это то же явление. Только вместо предметов, люди. Дерево не имеет сознания, не имеет намерения, поэтому мы и пилили их, не смотря на измененное состояние. У людей есть сознание, есть эмоции, они реагируют на входные данные. Возможно, аномальные изменения активизируются. Я не знаю. Пока не знаю. Это только предположения.

– Значит, проверим.

Они заняли две огневых позиции. Кроссман ближе к дому, чтобы его услышали, если он попробует привлечь внимание, а Ичин в стороне, так чтобы не зацепить напарника, если начнется стрельба. Впрочем, оба понимали, что до стрельбы дело лучше не доводить. Им хватило рассказов господина Шифу, проверять их лично не хотелось.

Вскоре к дому подкатил гражданский микроавтобус. Водитель помог выгрузить вещи, перекинулся с главой семейства парой фраз, сел за руль и укатил в ту же сторону, что и кортеж господина Шифу. Кроссман затаился в развалинах, наблюдая за происходящим через щель между досками. Семья выглядела как обычная китайская семья. Девочка-подросток топала к дому, почти не отрывая взгляд от планшета, парень лет двадцати понуро брел рядом. Мать семенила за ними, таща за собой сумку с колесиками, а отец прикидывал, с какой из коробок лучше начать перенос вещей в дом.

Внезапно мать остановилась, подняла нос, как собака, нюхающая ветер, и повела им из стороны в сторону. Отец тут же поставил на место поднятую коробку и поспешил к дому. Но наиболее странным образом повела себя девочка – она без раздумий отшвырнула планшет, разлетевшийся вдребезги от удара о камни, встала на четвереньки, и медленно поползла на карачках в сторону укрывшегося в развалинах Кроссмана.

Тот опешил. Зрелище было не для слабонервных, Кроссман к этому не был готов. Парень тоже начал рыскать из стороны в сторону, совершенно по-звериному, хотя и на двух ногах. И все это в гнетущей тишине – никто из семьи не произнес ни звука. В то же время их действия выглядели вполне согласованными. Отец обогнал девочку, и она тут же легла у его ног. Парень и мать остановились в нескольких метрах сзади.

Кроссман ощутил сгущение воздуха – видимость стала хуже, как в пыли, а дышать стало труднее. Приходилось прилагать усилие, чтобы втянуть воздух, как через соломинку. Через миг пространство зашевелилось, как бы само по себе, а у Кроссмана, от испуга, на голове зашевелились волосы. Между тем Ичин проявлял невероятное хладнокровие – не стрелял, ждал команды, как и договаривались.

Но Кроссман был уверен, что пули не решат ничего. Иначе бы китайские власти уже уничтожили эту семью, а не выполняли бы все их требования. Кроссман искал выход из ситуации. Странные, нечеловеческие действия хозяев дома ставили под сомнения успех переговоров. Поймут ли они вообще в таком состоянии, о чем их хотят попросить, что хотят предложить?

Между тем пространство колебалось, расшатывая доски развалин. Сверху на голову Кроссмана посыпалась труха. И вдруг он снова ощутил холод, выползающий из неведомых глубин тела. И тут же тепло на бедре. Не раздумывая, Кроссман выхватил индикатор аномальной активности из кармана. Элемент из реликта нагревался, но, в то же время, для этого нагрева, он словно вытягивал энергию из тела Кроссмана. Именно этим было обусловлено ощущение холода. Две силы боролись в теле. Одна пробуждалась, давая странную, неведомую ранее мощь, другая вытягивала первую из тела, не давая ей пробудиться в полной мере. Этой второй силой был реликт. Он словно губка впитывал зарождающуюся в теле мощь, и утаскивал ее в неведомые пространства.

Ум, привычный, человеческий, отступал куда-то в глубины сознания, утрачивая связь с неким целостным «Я». А пробуждалось нечто звериное. На глаза опустилась багровая пелена, через которую мир выглядел странным, чужим.

Кроссман не умом понял, а именно новым звериным чутьем осознал, что элемент из реликта мешает ему, не позволяет раскрыть новую силу. А вот умом он понял, что четверо китайцев, без труда меняющие корневые свойства реальности, могут это делать именно потому, что их сила не ограничена реликтом. Угасающий разум ухватился за эту мысль, с огромным трудом протянул логическую цепь между выводом и решением – швырнуть реликт в их сторону, освободить себя, и ослабить их.

С одного пинка Кроссман разметал пересохшие трухлявые доски, выскочил из укрытия, размахнулся, и метнул индикатор в сторону китайцев. Время сделалось таким же тягучим, как и воздух вокруг. Приборчик, вяло кувыркаясь, двигался к цели по баллистической траектории, и чем больше он удалялся от Кроссмана, тем сильнее проявлялась в нем неведомая мощь, и тем менее густым делался воздух вокруг. Увеличение его плотности было вызвано китайцами, по всей видимости, значит, раз она теперь уменьшалась, они теряли силу.

Красная пелена накатила в полную силу, и Кроссман полностью утратил контроль над собой, над телом, над разумом, над восприятием. Его словно задвинули под шкаф, чтобы не мешался. Наступил глухой багровый сумрак. Не жизнь, не смерть, а лишь осознание самого факта существования. Неожиданно ярко в красной полутьме проявились серебристые струны. Кроссман, его человеческая часть, не способен был ни осознавать их, ни управлять ими, но в то же время каким-то непостижимым образом они их все же воспринимал, поток этой информации заливался в память, и оставался там. А потом, как паук в паутине, среди струн проявилась отвратительная черная клякса, еще более уродливая, чем само понятие уродства, еще более пугающая, чем сама суть инфернального ужаса. Раскинув вибрирующие щупальца, она принялась рвать и пожирать струны, напитываясь их первородной энергией.

Эпилог

Ичин не очень-то удивился, когда воздух вокруг загустел, и не очень-то этого испугался, потому что в Северной Африке все было куда страшнее и куда болезненней. Странное поведение китайцев, нюхающих воздух и ползающих на четвереньках, его тоже не впечатлило, потому что не было самым странным из увиденного им за жизнь, особенно с учетом случая с Черной Шляпой.

А вот действия Кроссмана обескуражили. Ичин уже был готов открыть огонь, когда Кроссман, выбив ногой трухлявые доски, выбрался из укрытия, и метнул в китайцев индикатор аномальной активности. Тот раскалился, превратив в дым и пламя пластиковый корпус, а потом шлепнулся под ноги главе семейства. Воздух тут же утратил густоту, китайцы рухнули на землю и беспомощно, бессмысленно, забились в пыли, как рыбы, выброшенные на сушу.

Через миг с неба заструились прозрачные нити, похожие на паутину. Они падали на корчащихся китайцев, прилипали к ним, пока не образовали тягучие, как резина, коконы.

Кроссман упал на колени. Ичин выскочил из укрытия, и бросился на помощь, закинув винтовку за спину на ремне.

– Что с тобой? – воскликнул он.

Кроссман не ответил, а начал медленно валиться на спину. Ичин еле успел его подхватить и уложить на землю рядом с развалинами.

– Реликт вытягивает из них силу, – произнес он посиневшими губами. – Держите рядом с ними реликт, тогда они не смогут ничего вытворять. Ты понял?

– Да, понял! Скоро привезут перчатки.

– И меня… Меня тоже надо, – прошептал Кроссман. – Я как они. Я заражен. Этим…

– Чем этим?

– Аномалия внутри меня. – Кроссману все труднее давались слова. – Реликт ее ограничивает в возможностях. Я ее не контролирую.

– Ну, ничего, разберемся! – попытался подбодрить его Ичин. – Китайцы, вон, тоже. И ничего. Что это на них с неба упало?

– Это сделал я. Точнее не я, а то, что во мне. Темное. Страшное. Злое. Чужое. Живое.

С каждым словом он говорил все тише, потом губы зашевелились беззвучно, остановились вовсе, и Кроссман впал в глубокое забытье.

Ичин вспомнил про оставленную в укрытии рацию, дотащил туда Кроссмана, и вызвал господина Шифу. Потом привезли перчатки с напылением из реликта. Кроссман временами приходил в себя, и каждый раз требовал, чтобы реликт держали рядом со всеми зараженными, включая его. Ичин все записывал на диктофон в смартфоне, чтобы не упустить ничего важного.

– Яма у озера Ле-Гран, – шептал Кроссман. – Она опасна. Я почувствовал холод, проникший в меня. Огородить. Не трогать. Это чужое, не с Земли, не наше. Шерстюк. Обязательно все расскажи Шерстюку. Он может понять. Он поймет. Это смерть. Смерть для всех. Воплощение энтропии вселенной. Понимаешь?

– Не очень, – признался Ичин. – Но я все записываю, и все передам.

– Передай Хокудо. Это смерть, – продолжал твердить Кроссман. – Но реликт задержит ее. Аномалия и реликт несовместимы. Оружие. Мы не правильно поняли, все не верно.

– Что мы не правильно поняли? – Ичин едва улавливал суть сказанного.

– Мы из аномалии делали оружие против реликта. Все наоборот. Реликт станет оружием. Я видел. Видел струны и жуткую тварь. Скажи Хокудо. Не дай ему ошибиться. Он может встать на неправильный путь. Источник реликта нельзя оставлять Шнайдеру. Он плохой человек. Шерстюк хороший. Его надо слушать. Он справился сам, поможет справиться и другим. Хокудо хороший. Реликт против зла. Понимаешь? Я видел это все с другой стороны. Не с человеческой стороны.

Он снова потерял сознание, но Ичину и этого было достаточно. Он понимал, что Кроссману удалось испытать какое-то запредельное состояние, как, возможно, и Шерстюку в свое время. Это важные данные, их следовало передать Хокудо.

Через час самолет, принадлежащий Хокудо, уже был в воздухе. Ичин растормошил Кроссмана в попытке выяснить, куда лучше доставить его и четверых китайцев.

– Лион. – Открыв глаза, произнес Кроссман. – Яма. Труха. Лион.

– Курс на Лион! – приказал Ичин. – Черт бы побрал эту аномалию!