Текст книги "Джудит"

Глава 17

Бернард Мелвилл был озадачен. Он проигрывал Себастьяну Давенпорту и даже не успевал

понять, как это получается. Его партнер и фал в своей обычной манере, лениво развалясь в кресле и вытянув ноги под столом. Рядом неизменная рюмочка с коньяком. Он перебрасывался шуточками с теми, кто останавливался посмотреть их игру, казалось, абсолютно безразличный к тому, какие к нему шли карты.

Первый заход Бернард проиграл, прекрасно выиграл второй и вот уже фактически проиграл третий, Карты вроде выпали неплохие, хотя Давенпорт смеясь поздравил себя с удачным раскладом. Но фаф знал, что у него самого приличная карта, и позволил себе играть, как обычно играл с профанами. Ведь Себастьян Давенпорт был невнимателен, неопытен и прочее. Неужели это не так?

Себастьян разглядывал партнера, но так, чтобы Грейсмер этого не ощущал, обозревая его из-под лениво опушенных ресниц, и безошибочно угадал, о чем думает сейчас граф. Затем Себастьян сам углубился в раздумья над картами, нахмурился, рука сама потянулась за рюмкой.

Довольный Грейсмер наблюдал за этим представлением. Этот выигрыш ничего не значит. Парень прозрачен насквозь. Когда же Себастьян с какой-то вызывающей решительностью сбросил свою единственную червовую масть, граф не мог скрыть улыбки превосходства. Конечно, игрок ему попался совершенно безмозглый…

Этот заход Грейсмер выиграл без всякого труда.

– Ох, черви-то мне надо было оставить, – спохватился Себастьян. – Никак не могу запомнить, какие карты вышли раньше.

– Да, такое бывает, – посочувствовал Грейсмер, тасуя карты.

Следующий заход он проиграл так быстро, что и опомниться не успел.

– Вроде бы ваша игра, Давенпорт, – объявил он. Себастьян нерешительно улыбнулся и начал считать очки.

– Не так уж и много, но все-таки удача.

– Я хотел бы отыграться. – Граф начал собирать карты. Себастьян зевнул.

– Я прошу извинить меня сегодня, Три захода – это очень много для одной игры… я очень устаю, приходится, знаете ли, напрягаться, концентрировать внимание. – Он засмеялся. – Лучше пойду поиграю в кости. Посмотрим, как мне там повезет. Похоже, сегодня мой день.

– Как вам угодно, – пробормотал Грейсмер с плохо скрываемым презрением. – Но я надеюсь, мы вскоре снова встретимся за игрой?

– Разумеется… разумеется… всегда к вашим услугам. – Он встал и, увидев приятеля в другом конце зала, направился к нему.

Грейсмер наблюдал, как Себастьян нетвердо идет между столами, порой слегка теряя равновесие. Видимо, коньяк возымел действие.

Грейсмер улыбнулся. «Обработать этого беззаботного дурачка будет легче, чем отобрать у ребенка конфету. А что до его сестры… она упадет в мои объятия, как созревшая груша, а вместе с ней и ревнивая гордость ее супруга. Нет, таких глупых серых мышей в мир выпускать никак не следовало бы. Или наоборот? Серые мыши и фазаны должны существовать, как существует для охотника дичь. А мой план с этой сестрицей отлично позабавит и Агнес. Она в таких делах прекрасная партнерша. Но самое главное, я наконец смогу унизить маркиза Маркуса Девлина».

Все окружающее вдруг потонуло в неясной дымке, он больше никого и ничего не слышал. Грейсмер снова увидел спальню такой, какой она была тогда на рассвете, много лет назад.

И снова увидел безжалостные черные глаза. И так живо было это видение, что он снова ощутил ужас, охвативший его, когда он наконец понял, что собирается с ним делать Маркус Девлин.

Грейсмер встряхнул головой и медленно разжал кулаки. «Стереть память об этом мне поможет Джудит, жена обидчика залечит мои пылающие раны невыносимого унижения».

Выйдя из игорного зала, Себастьян выровнял походку, расправил плечи, глаза приобрели обычное сосредоточенно-доброжелательное выражение. Все эти маленькие хитрости он применял столь искусно, что разглядеть их могла только Джудит.

– Я вижу, вы по-прежнему играете с Грейсмером? – спросил виконт Миддлтон Себастьяна в зале для игры в кости.

– Да, и мне сегодня повезло, – сказал Себастьян, прислушиваясь к выкрикам крупье и прикидывая, сколько может себе позволить проиграть в интересах дела. Он ведь беззаботный транжира, безразличный и к своим проигрышам, и к своим выигрышам.

– Конечно, это ваше дело, – проговорил Харри тоном, который ни в коем случае нельзя было назвать одобрительным. – Однако не забывайте, о чем я вас тогда предупредил.

– Я помню, – заверил его Себастьян, делая ставку. – И если сказал вам тогда, Харри, чтобы вы за меня не беспокоились, то, поверьте, я говорил это вполне серьезно.

Конечно, ему хотелось сказать гораздо больше. Такой доброжелательный молодой человек предлагает свою дружбу. С кем же, как не с ним, быть откровенным? Однако дружба – вещь опасная. До недавнего времени у него был только один друг – сестра, и этого было достаточно. И ей, и ему. Но теперь их мир стал гораздо шире, замыкаться в себе стало значительно труднее. И Себастьяну было бы трудно утверждать, что виконт Харри Миддлтон для него ничего не значит.

Себастьян побыл еще какое-то время в зале для игры в кости и откланялся. Он направился к дому Хартли, где, несмотря на то, что уже было за полночь, вес же надеялся встретить Харриет.

В игорном зале он увидел Джудит, она сидела за столом макао. Себастьян выяснил, что предмет его обожания часом раньше в сопровождении мамаши отбыл домой. Он осторожно обошел стол, наблюдая за игрой. Джудит чуть улыбнулась ему и снова сосредоточилась на картах, Она знала, что брат не просто наблюдает, а оценивает ее игру и позже сообщит обо всех ошибках. Себастьян был способен сохранить в памяти малейшие детали развития игры. Так уж было у них заведено издавна. У Джудит никогда не было сомнений, что класс игры Себастьяна много выше ее.

Понаблюдав несколько минут, он сухо кивнул сестре и двинулся дальше. Это означало, что она играет правильно. Себастьян решил посмотреть, как идут дела у ее учеников. Салли, когда он подошел и встал рядом, подняла глаза и не сдержала довольной улыбки. На ее стороне Себастьян заметил солидную кучку ассигнаций. Постояв с минуту, он тихо произнес:

– Пора заканчивать. Вы становитесь невнимательной. Салли зарделась и слабо кивнули. Минуту спустя она освободила место другому игроку.

– Спасибо, Себастьян.

– Не за что. Этот постулат надо усвоить: немедленно останавливайся, как только начинаешь чувствовать, что играешь хуже.

Корнелии помочь было очень трудно. Вся ее игра представляла сплошную ошибку. Играла она очень неровно. То показывала почти мастерство, а то вдруг забывала обо всем и начинала играть, как последний профан. И советовать ей остановиться тоже вряд ли следовало – никто не мог поручиться, что она не выиграет следующий заход.

– Ну, как я? – спросила она громким шепотом, уронив при этом веер.

Он поднял веер и тихо ответил:

– Трудно сказать. Сколько бы вы хотели выиграть?

– Двести гиней, – прошептала она, но с таким рвением, что все партнеры оторвались от карт и удивленно на нее посмотрели.

Корнелия покраснела, занервничала и опрокинула стоящий рядом бокал с вином. Находившийся неподалеку слуга ринулся к ней на помощь.

Себастьян тихо сказал:

– Позвольте, я займу ваше место.

Смущенная Корнелия встала и извиняющимся тоном произнесла:

– Прошу прошения, но я, кажется, облила вином свое платье. О, мистер Давенпорт, не будете ли вы столь любезны занять мое место? Я вам буду очень благодарна.

– Если, конечно, партнеры не возражают, – заметил, садясь, Себастьян.

Возражений не последовало, и в течение получаса он довел сумму выигрыша Корнелии до требуемой величины. Сзади стояли Корнелия и Салли и затаив дыхание наблюдали.

– Ну, сударыни, удалось вам чему-нибудь научиться? – весело спросил Себастьян, когда игра закончилась.

– Конечно. Но, когда я смотрю на вас за столом, – отозвалась Салли, – то не замечаю никаких эмоций на нашем лице. Оно совершенно бесстрастно. И вообще, выражение лица у вас совсем не такое, как обычно. – Она засмеялась, – Я, наверное, сказала какую-то глупость, но ты же понимаешь, что я имею в виду, Корнелия?

– Да, – согласилась Корнелия. – И, я думаю, это потому, что Джудит и Себастьян игроки не совсем обычные. – Она бросила взгляд на Себастьяна. – Ведь вы настоящие игроку, не правда ли?

– А что такое настоящий игрок, миссис Форсайт? – спросил он и рассмеялся.

Корнелия была неуклюжей и плохо соображала в карты, но в житейских делах ей было достаточно малейшего намека.

– И верно, я действительно не знаю, что такое настоящий игрок. А впрочем, мы обсуждаем совершенно не то.

– Я не расслышала, что ты сейчас сказала? – проговорила Салли.

– Я сказала, что надо пойти посмотреть, как дела у нашей подруги.

А Изобель сияла.

– Посмотрите только, сколько я выиграла. – Она приоткрыла сумочку с большой пачкой ассигнаций.

– Пошли теперь к Джудит, – предложила Салли.

– Не надо, – быстро проговорил Себастьян. – Она не любит, чтобы ее отвлекали. Джу сама остановится, когда решит, что выиграла нужную для себя сумму.

Они решили подождать в банкетном зале.

Вскоре Джудит присоединилась к ним. «Глаза усталые, – подумал Себастьян, – вся какая-то измочаленная. И вроде бы игра была не такая уж напряженная. Да ведь она плакала! Вот в чем дело».

Он подал ей бокал шампанского и сел рядом.

– Сколько ты выиграла? – спросила Салли.

– Тысячу, – ответила Джудит так, будто это был сущий пустяк, – Себастьян, в «фонд» я ничего не должна?

– Нет. Насколько я помню, Пикеринг-стрит покрыл все.

– Да-да, я тоже вспомнила.

– Что за фонд? – спросила Салли.

– Это у нас с братом такая шутка, – ответила Джудит и принужденно улыбнулась.

– Я провожу тебя домой, – предложил Себастьян. – Ты выглядишь очень усталой.

– Да, есть немного. – Она встала. – Рада, что вечер прошел удачно.

– А как у Чарли? – спросила Салли. – Разве он сегодня не играл?

– Играл, – ответила Джудит напрягаясь. – Надеюсь, он тоже извлек из наших занятий для себя какую-нибудь пользу. – Она коснулась руки брата: – Не надо меня провожать, Себастьян. Моя карета ждет у входа.

Себастьян знал, что возражать не следует. Раз она так говорит, значит, ей хочется побыть одной. Сестра сама все расскажет, когда придет время. Он проводил ее до кареты с гербом Керрингтона на дверце и поцеловал на прощание.

Джудит съежилась в углу, а колеса мерно стучали по булыжной мостовой. Ее знобило, и это несмотря на то, что колени были покрыты толстым пледом, а под ногами стоял ящик с горячими угольями. Знобило и ломило кости. Но при чем тут кости и вообще тело, когда душа устала до изнеможения. Более несчастной она еще себя никогда не ощущала!

Милли ждала ее в спальне. Приятное тепло комнаты, мягкие отблески огня из камина, добрая Милли – нее это мало развеселило Джудит.

– Помоги мне переодеться, Милли. Я хочу сразу же лечь. Что-то очень устала.

Джудит села перед зеркалом и, подняв вверх руки, расстегнула изумрудное ожерелье. Неожиданно отворилась дверь спальни. Это было как шок. На пороге стоял Маркус в ночном халате. Его глаза блестели, как черные угли.

– Нет! – выпалил он.

Джудит уронила серьгу на туалетный столик.

– Что нет?

– Нет. Я не жалею о том, что мы встретились, – отчетливо произнес он, входя в комнату. – Не жалею!

Она медленно повернулась к мужу. Маркус обхватил ладонями ее горло, большими пальцами касаясь подбородка, и чувствовал, как под его руками пульсирует жилка на нежной шее любимой.

– Нет, – уже тихо повторил он. – Хотя ты и дикая кошка, и вспыльчивая, как порох, и всегда готова к ссоре, и такая острая на язык, что я не перестаю удивляться, как ты сама до сих пор еще о него не порезалась, – все равно, я не жалею.

Джудит почувствовала, что не может говорить. Взгляд Маркуса жег ее.

– А ты, Джудит? Ты жалеешь? Только скажи мне правду. Она покачала головой. В горле у нее пересохло, и она чувствовала, как сердце ее бьется о его мягкие ладони.

– Нет, – наконец прошептала она. – Нет, конечно, я не жалею.

Он наклонился и закрыл своим ртом ее губы. Поцелуй этот быстрее лесного пожара сжигал все слабые барьеры, которые она возводила, надеясь устоять под натиском страсти. Джудит растворилась в этом поцелуе, растворилась вся без остатка.

Не отводя губ, он поднял Джудит на ноги. Она слепо подчинилась, опьяненная запахом его кожи и вкусом его языка. Маркус начал подталкивать ее назад до тех пор, пока ее лопатки не уперлись в стену.

Тут он оторвал наконец свой рот от ее губ, но возможности передохнуть у нее не было. Джудит мгновенно утонула в глубоких озерах его черных глаз. На поверхности их радужной оболочки остались плавать лишь ее бренные останки.

– Подними рубашку.

Если это был приказ, то мягчайший, нежнейший приказ в мире, хотя в каждом звуке слышалась дикая сила. Она медленно подняла тонкий батист до талии.

Подчиняясь тревожному зову желания, уже охватившему ее всю, Джудит высоко держала подол рубашки. Маркус глубоко и сильно вошел в нее, не отрывая взгляда от ее глаз… Затем вдруг остановился и снял руки с ее бедер – оказывается, только затем, чтобы рывком сбросить с нее рубашку.

Ликование переполняло его. Наконец-то он приручил свою рысь… В данный момент она полностью его, совершенно ручная.

Это была удивительная ночь. Силы его, казалось, были неисчерпаемыми, страсть его, казалось, никогда не утихнет. Он не произносил ни звука – только его руки показывали ей, что Маркус хочет. И она следовала этим командам тоже безмолвно и охотно, как завороженная. Снова и снова он поднимал ее на вершину восторга, и она падала оттуда в бездну с тем, чтобы тут же начать медленное восхождение. Снова и снова она дрожала от наслаждения под его телом, его ртом, его руками, Маркус обнажал перед ней некую свою внутреннюю сущность, о которой она прежде и не подозревала. Он открывал секретные, доселе запертые уголки своей души.

Будут… будут еще ночи… но это потом… когда Джудит возьмет инициативу в свои руки, предъявит свои требования… но это будет потом. Сейчас же, в эту ночь, торжествовал Маркус, кудесник, волшебный конструктор их наслаждения. Через бесконечное безмолвное пространство ночи, вплоть до серого рассвета, они молча перемещались по комнате – с пола на постель, с кресла на диван…

В конце концов он положил ее на холодную полированную поверхность длинного стола из красного дерева. И вот тогда долгое молчание ночи наконец взорвалось их первобытными криками и стонами.

Не скоро, очень не скоро Маркус обрел силы, чтобы снять ее со стола и перенести на постель. Спит она или потеряла сознание, он не знал. Но она дышала – глубоко и тяжело. Сон тут же сморил и его.

А Джудит очнулась часом спустя. Это было странное состояние – не бодрствование и не сон. Вяло, словно сквозь туман, она ощутила, что Маркус так и не вышел из нее. Что это? Так было задумано или безумие этой ночи любви ни на что больше не оставило сил?

Глава 18

– Как это мило, леди Керрингтон, что вы меня навестили. – Летиция Мортон улыбалась гостье из глубины обложенного подушками кресла. – Сегодня вы одна, без вашего брата? – Ее доброжелательный взгляд скользнул на дочь, которая у окна занималась вышиванием.

Харриет была сейчас прелесть как хороша в свободном муслиновом платье с изящным узором. Больше всего сейчас. Петицию заботило замужество дочери. Брат леди Керрингтон недвусмысленно дал понять, что неравнодушен к Харриет. Это хорошо. С таким мужем Харриет, безусловно, войдет в высшие круги общества.

– Увы, – ответила Джудит, снимая перчатки. – Я его сегодня не видела. А зашла я, чтобы пригласить Харриет прокатиться со мной в кабриолете.

Харриет смущенно улыбнулась.

– Конечно, она будет в восторге, – тут же ответили за нее мать. – Пойди и переоденься.

– Мама, но ведь собиралась прийти леди Баррет. – поспешила вставить Харриет. – Она обещала принести брошку с топазом, ту, что я случайно забыла у нее в ландо.

– Леди Баррет не обидится, если не застанет тебя дома. А теперь поторопись, не заставляй леди Керрингтон ждать.

Харриет удалилась, а Джудит заметила:

– Леди Баррет так внимательна к Харриет. Вам, сударыня, повезло, что вы имеете такую приятельницу.

– Это все мои бесконечные болезни, леди Керрингтон, – вздохнула Летиция. – Агнес так добра, что присматривает за Харриет.

– А может быть, вы позволите иногда присматривать за вашей дочерью и мне? Например, я могу сопровождать ее на благотворительный бал у Альмаков в четверг.

– О, вы так любезны! – Летиция протерла губы кружевным платочком, смоченным лавандовой водой.

– Что вы, что вы… Мы будем очень рады, если она перед этим отужинает с нами. Я пошлю Себастьяна за ней с нашей каретой.

– Зачем вам все эти хлопоты?

– Но, я уверена, моему брату доставит огромное удовольствие сопровождать ее, – произнесла Джудит, многозначительно улыбнувшись.

Улыбка была немедленно возвращена как доказательство того, что намек понят.

– А, Харриет, как вы быстро! – с облегчением приветствовала Джудит возвращение девушки в гостиную. – Какая эффектная шляпка!

Харриет покраснела.

– Вашему брату она тоже понравилась.

– Неудивительно, – улыбнулась Джудит вставая. – Если вы готовы…

Выйдя на улицу, Харриет испуганно посмотрела на высокое сиденье кабриолета.

– Там абсолютно безопасно, уверяю вас. – Джудит легко поднялась и помогла Харриет. – Мы не перевернемся, я вам обещаю.

– Нет. Я боюсь не этого, – проговорила Харриет, садясь рядом с Джудит. – Но здесь так высоко. – Она посмотрела сверху на пару гнедых. Те пряли ушами и били копытами.

– Вчера я на них не ездила, вот им и не терпится снять напряжение, – беспечно заметила Джудит.

Она велела мальчику, который держал поводья, отпустить их и натянула вожжи. Харриет тихо вскрикнула. Кони поначалу рванули, но Джудит быстро перевела их на шаг.

– Вот так-то лучше, – пробормотала она, сворачивая на оживленную улицу. – Когда приедем в парк, тогда и порезвитесь.

Харриет напряженно молчала. Когда мимо них пронеслась карета, едва не задев колесо кабриолета, она крепко вцепилась руками в сиденье и с тех пор уже не отпускала. А тут еще за ними бежала тощая дворняга с куском сочащегося мяса в зубах. Сзади псину преследовал краснолицый мясник в грязном фартуке. В руке он держал большой нож. Один из коней Джудит, почувствовав запах крови, шумно втянул ноздрями воздух и попробовал подняться на дыбы. Харриет слабо вскрикнула, но Джудит спокойно осадила лошадь, оглядываясь назад, что там случилось с собакой.

– Отлично, – заметила она. – Бедняге удалось спастись. Если бы мясник ее догнал, да еще с таким ножом…

Она засмеялась и бросила взгляд на Харриет, однако, увидев бледное лицо девушки, воскликнула:

– О, дорогая, это вас напугало? Уверяю вас, я могу сдержать лошадей при любых обстоятельствах. Маркус уж кик меня проверял, даже заставлял въезжать в узкие ворота. Вес равно остался доволен.

Харриет слабо улыбнулась.

– Вам нравится кататься верхом? – спросила Джудит.

– О да, особенно на охоте. – В голосе девушки почувствовался настоящий энтузиазм, и у Джудит отлегло от сердца. Ведь Себастьян был заядлым охотником.

Они свернули в парк. Там, как и обычно в это время, был почти весь респектабельный Лондон. Джудит с удовольствием отметила молодых леди – а их было немало – в шикарных костюмах для верховой езды, управляющих высокими кабриолетами. Большинство из них с трудом сдерживали лошадей. Рядом обязательно сидел конюх, готовый в любую минуту прийти на помощь. С бесстрашной леди Керрингтон отваживались соревноваться только не очень молодые дамы, да и то немногие, Они приветствовали ее поднятием хлыста, а Джудит приветствовала всех, раскланиваясь направо и налево, в случае необходимости представляя Харриет.

Девушке, судя по всему, это внимание нравилось. Она успокоилась и через пару минут уже весело щебетала, рассказывая о себе, своей семье и о том, что ей нравится, Джудит с удовлетворением отметила, что у нее есть чувство юмора и что слышать ее мелодичный голосок очень приятно.

– Мне кажется, что это леди Баррет, вон там, видите? Она стоит и машет нам, – заметила Харриет, когда они начали второй круг.

На дорожке стояли улыбающиеся Агнес и Грейсмер. Поравнявшись с ними, Джудит натянула поводья.

– Добрый день, леди Баррет… лорд Грейсмер. А мы с Харриет решили подышать воздухом.

Грейсмер поднял на Джудит глаза. О, этот теперь уже знакомый взгляд акулы! Он заговорщицки улыбнулся ей, в ответ она захлопала ресницами.

– Я как раз собиралась к вам, Харриет, – сказала Агнес. – Занести вашу брошку.

– Спасибо, мадам, – пробормотала Харриет, – Я была такая невнимательная, что забыла ее.

– О, у молодых людей в голове вертится совсем другое, – проговорил Грейсмер тоном добродушного дядюшки, но для Джудит это прозвучало как хохот гиены.

– Леди Керрингтон, я бы хотела просить вас взять меня с собой. – Леди Баррет поставила ногу на первую ступеньку кабриолета. – Ой, как здесь, наверное, страшно! Лорд Грейсмер будет счастлив составить компанию Харриет, я в этом уверена.

Джудит почувствовала, как напряглась рядом с ней Харриет.

– Мне было бы это чрезвычайно приятно, сударыня, но, к сожалению, я дала леди Мортон обещание возвратить Харриет домой в течение часа. В другой раз буду весьма рада.

Пальцы Харриет, крепко вцепившиеся в сиденье, разжались. На лице леди Баррет застыла улыбка. Джудит же источала сплошную любезность.

– Хорошо, леди Керрингтон, я как-нибудь поймаю вас на слове. До встречи, Харриет. – Агнес помахала рукой и, взяв Грейсмера под руку, отступила назад. Он поклонился, и Джудит тронулась дальше.

– Вам Грейсмер неприятен, – констатировала она без обиняков.

Харриет слегка передернуло, возможно, даже неосознанно.

– Он какой-то противный, даже отвратительный. Не понимаю, как такая женщина, как леди Баррет, может водить с ним дружбу.

»И не только водить дружбу, деточка, не только», – заметила Джудит про себя, а вслух добавила:

– А в чем это проявляется? Он что, нахально себя ведет?

– Сама не знаю. Но почему-то он привязался ко мне, ему хочется со мной гулять, разговаривать. А мне, конечно, нельзя быть невежливой, особенно если учесть, что он приятель леди Баррет. Просто не знаю, как от него отделаться.

Джудит по этому поводу сказать было нечего. Однако эти поползновения Грейсмера требуют тщательного исследования.

Если он окажется соперником Себастьяна, то это будет означать еще один узел в и без того сложном клубке взаимоотношений. Возможно, Агнес заинтересована в этом. Богатая жена ей нисколько мешать не будет. Если она обманывает сэра Томаса, то почему бы ей не одурачить и молодую жену.

Джудит перевела коней на более быстрый ход, ловко лавируя между экипажами. Завидев приближающегося в своей карете Маркуса, она попридержала коней. Джудит пришла идея: возможно, ей удастся одним выстрелом убить двух зайцев.

– Харриет, я только сейчас вспомнила, что у меня есть одно важное, неотложное дело, и хочу попросить мужа, чтобы он отвез вас домой.

– О нет, пожалуйста… не надо… лучше я поеду с вами, – проговорила Харриет почти заикаясь. Перспектива провести некоторое время в обществе» высоко поставленного маркиза Керрингтона ее пугала.

– Возможно, вам покажется с ним скучно, – заметила Джудит. – Зато ваша матушка будет довольна. В этом я уверена.

Харриет на нее испуганно посмотрела, но в глазах мелькнула искорка понимания:

– Да, я тоже так думаю.

Джудит улыбнулась, довольная ее сообразительностью. Маркус натянул вожжи, и два экипажа остановились вплотную друг к другу.

– Добрый день, сударыня-жена. – Его приветствие и улыбка говорили о многом. Затем он поклонился ее спутнице: – Добрый день, мисс Мортон.

Харриет покраснела и тоже поклонилась.

– Маркус, ты мне как раз очень нужен, – сказала Джудит. – Я сейчас вспомнила об одном деле, очень срочном. Прошу тебя, проводи домой Харриет. И постарайся не очень ей наскучить.

Глаза Маркуса озорно засветились. Он тоже был на редкость сообразительный.

– С огромным удовольствием. – Маркиз привязал вожжи и спрыгнул на землю. – Мисс Мортон, позвольте мне помочь вам.

Харриет совсем залилась краской, когда его светлость просто взял ее за талию и легко снял на землю. В его карету ей подняться было уже нетрудно.

Маркус подошел к кабриолету жены и оперся на крыло.

– Ну и хитра же ты! – усмехнулся он. – Думаешь, я не понимаю, что ты замыслила. По части изобретательности с тобой не сравнится и стадо обезьян.

Джудит улыбалась с наигранной скромностью.

– Надо же поддержать Себастьяна, хоть как-то повысить его шансы.

– Ты, конечно, бесстыдница, но помочь Себастьяну я никогда не откажусь. Только у меня к тебе претензии.

– Что?

– Где твой конюх? Джудит поморщилась;

– С конюхом в открытом экипаже ездить плохо. Нельзя спокойно поговорить.

– Все равно, это нарушение порядка.

– Деспот заговорил снова, – вздохнула Джудит.

– И он требует подчинения.

В общем, это мелочь. Сейчас, когда вроде бы отношения налаживались, спорить по пустякам было неблагоразумно.

– Очень хорошо, если ты настаиваешь, больше я без конюха выезжать не буду.

– А сейчас возьми с собой Генри.

– О нет! – воскликнула Джудит. – Это же испортит весь эффект. Если с тобой не будет конюха, ты не сможешь оставить лошадей и проводить Харриет в дом. Значит, тебя не увидит леди Мортон и весь эффект будет смазан.

Маркус не удержался от смеха:

– Не знаю, зачем я даю вовлечь себя в твои интриги, но если ты не хочешь брать Генри, то немедленно возвращайся домой.

Джудит в знак согласия кивнула головой, весело помахала Харриет и тронула лошадей.

Немедленно… это понятие можно трактовать по-разному. По крайней мере ближайшие сорок пять минут Маркус будет занят. «Пожалуй, я успею».

Жертву свою она настигла у ворот дома Апсли. Он был занят беседой с группой приятелей. К большому облегчению Джудит, леди Баррет поблизости не наблюдалось.

Теперь семена посажены, надо их полить.

– Милорд, вот мы и снова встретились, – весело проворковала она. – Харриет уже дома. Хотите, я вас подвезу?

– Это большая честь для меня, леди Керрингтон. В парке мне все будут завидовать.

– Какой вы шутник, – засмеялась она.

– Я вовсе не шучу, – запротестовал он, усаживаясь рядом. – Вы великолепно правите, сударыня. Это вас Керрингтон научил?

– Нет, – ответила Джудит, трогая лошадей. – Честно говоря, мой муж этого совсем не одобряет. – Она хитро взглянула на него, как бы говоря: «Ну, вы ведь понимаете, что я имею в виду».

– Но он все же не запретил вам ездить? – спросил Грейсмер.

– Нет. Вообще-то я запреты не очень принимаю. – Она вновь улыбнулась.

– Я удивляюсь, что Керрингтон сдался. Мне всегда казалось, что у него очень неуступчивый характер.

– Он пытался, но мне удалось отстоять свое право на развлечения.

– Понятно. – Было очень приятно сознавать, что Маркус женился на такой стерве.

– А вот насчет того, чтобы я принимала вас у себя дома, – продолжила Джудит, доверительно понизив голос, – здесь мой муж непреклонен. – И вскользь коснулась его колена, – С моей точки зрения, это какая-то бессмыслица, но его не переубедишь. – Джудит одарила Грейсмера очаровательной улыбкой. – Поэтому нам, если мы хотим продолжить знакомство, надо искать какие-то окольные пути. Вы понимаете, что я имею в виду? Что-то вроде того, чем мы занимаемся сейчас.

– Да. Я вас прекрасно понимаю. – Он просто не мог сдержать удивления: такая спелая вкусная груша, и сама упала ему на колени. – А вы не боитесь, что здесь, в парке, вдруг встретитесь со своим мужем?

– Не сегодня. В течение ближайшего часа он занят.

– Я вижу, вы любительница поиграть с огнем, Джудит… могу вас называть Джудит?

– Конечно. Но это не игра с огнем. Просто я хочу отстоять свое право иметь тех приятелей, которые мне нравятся. Если Керрингтон против этого, я должна его перехитрить. – Джудит кокетливо надула губки и стрельнула на него глазками. – Я вас шокирую, Бернард? Тем, что веду себя не как добродетельная жена?

Он долго не отводил взгляда, взгляда хищника.

– Напротив, недобродетельные жены – это даже очень и очень в моем вкусе. Я весьма уважаю в женщине характер. И если могу помочь вам утвердиться в своей независимости, то буду рад оказанной чести.

Несколько мгновений Джудит позволила себе тоже не отводить взгляда. Затем улыбнулась многозначительной, обещающей улыбкой.

– Итак, мы договорились? – Она протянула Грейсмеру руку, он тут же поймал ее и крепко сжал.

– Мы договорились.

– Но разумеется, мы будем держать все это в секрете.

– Разумеется, – вкрадчиво подтвердил он. – Мой рот на замке. На публике мы будем соблюдать конспирацию, а нашу дружбу сохранять для таких моментов, как этот.

– Именно так, милорд. – Джудит изобразила что-то вроде кокетливого хохотка, который вызвал у Бернара самодовольную, снисходительную улыбочку.

– Какая симпатичная девочка, эта мисс Мортон, – заметила Джудит после недолгого молчания.

– Очень, – согласился Грейсмер. – Жаль только, что состояние здоровья ее матушки не

позволяет ей выйти в свет, как она того заслуживает.

– Но вроде бы леди Баррет ее опекает.

– Да-да, Агнес… она так добра. Харриет должна быть ей благодарна.

– Насколько я поняла, за ней большое приданое. К тому же она единственная наследница.

– В самом деле? Я этого не знал.

»Спасибо вам большое, лорд Грейсмер. Вот вы и проговорились. А больше мне пока ничего от вас и не нужно», – подумала Джудит.

Вскоре она высадила графа у ворот дома Апсли и повернула домой. Но, поняв, что раньше Маркуса ей туда не добраться, Джудит серьезно задумалась. К счастью, ей встретился Себастьян.

– Дорогой, ты должен проводить меня домой.

– Хорошо. – Брат воспринял ату декларацию со своим обычным добродушием, – Есть причины?

– Мне надо прибыть домой с сопровождающим. А кроме того, я должна тебе кое-что сказать.

– Керрингтон не позволяет тебе выезжать без конюха. – Это было утверждение, не вопрос.

– Как ты догадался? – засмеялась Джудит.

– Потому что так и должно быть. Это тебе наплевать на все приличия.

– Господи! С каких это пор ты стал нетерпимым в вопросах этикета?

– С чего это ты взяла?

– Могу поспорить, это влияние Харриет.

– Даже если это и так, что из того?

– Ну не лезь в бутылку, прошу тебя. Я считаю ее очень милой, и если ты полюбишь Харриет, значит, и я буду любить. Да, кстати…

– Я слушаю.

– Я серьезно подозреваю, что Грейсмер ухаживает за Харриет, вернее, даже не за ней, а за ее приданым.

Себастьян долго молчал. Когда он заговорил, его голос был почти безразличным:

– Почему ты так решила?

Джудит рассказала о встрече с Грейсмером.

– Он ведь одну такую уже соблазнил… увел прямо из-под носа жениха. Возможно, Грейсмер решил проделать этот трюк еще раз, – заключила она. – И в том, что Агнес Баррет развивает такую активность в организации первого сезона Харриет, я вижу только одну причину: она хочет свести ее со своим другом, то есть любовником. Приданое Мортонов устроит их обоих.