Текст книги "Джудит"

– По-моему, я достаточно четко тебе это растолковал, – сухо ответил Маркус, перевязывая руку Агнес платком.

– Но я люблю тебя! – в отчаянии воскликнула Джудит. – И как, скажи на милость, я могла спокойно сидеть и ждать, сидеть и гадать, живой ты вернешься или…

Маркус наконец поднял глаза на жену. Счастливая улыбка расплылась по его лицу:

– Думаю, что не могла. Ведь если ты любишь, ты любишь крепко, по-настоящему, навсегда. Правда, рысь?

– А ты?

Этот вопрос вырвался у нее невольно. С одной стороны, Джудит была рада оказаться сейчас на краю пропасти, а с другой – ей, конечно, было страшно сорваться вниз.

– Понимаешь ли, – ответил Маркус с детской улыбкой, – прежде я никогда не любил. Это мой первый опыт. Но, судя но всему, любить – это непередаваемое наслаждение.

Все отчаяние, беспокойство, напряжение – все, как шелуха, разом отлетело. «Все будет хорошо. Я не потеряла ни Маркуса, ни его любви!»

– А прощение? – спросила она. – Включает ли любовь в себя также и прощение?

– Похоже на то, что любовь включает в себя мною хорошего, и, конечно, прошение тоже, – произнес Маркус, завязывая на платке узел. – Так удобно, леди Баррет?

– Удобно? По-моему, это не то слово, – впервые произнесла Агнес.

Она посмотрела на Джудит, и странная улыбка скривила ее губы:

– Хочу сказать, Шарлотта, для меня было совершенной неожиданностью узнать, во что превратились два беспомощных младенца, ты и Питер. Что уж там Джордж делал с вами, как он сумел воспитать в вас такие характеры?

Грейсмер, сидевший доселе безмолвно, вдруг разразился громким невеселым смехом.

Джудит в ужасе смотрела на Агнес.

– Что вы имеете в виду? – спросила она, хотя уже знала ответ.

Это знание было у нее всегда, на уровне примитивного инстинкта, которого нельзя выразить словами.

– А ты еще не догадалась, дитя мое? – насмешливо спросила Агнес. – Но нет, я вижу, догадалась. И скажу тебе: ты действительно достойная меня дочь. У Джорджа в жилах текла, не кровь, а жидкая подкрашенная водица. Ты не его крови – моей.

– Я думала, ты умерла. – В горле у Джудит все пересохло.

– Элис Деверю действительно благополучно умерла где-то в монастыре. А потом, как видишь, воскресла.

Словно в подтверждение сказанному, она провела раненой рукой вдоль своего тела.

– Маркус…

– Я здесь, – тихо отозвался Маркус и нежно взял руку Джудит.

А ее мать тем временем продолжала говорить:

– Твой отец был слепой. Не видел ничего, не замечал ничего… никогда не подозревал, что Грейсмер и я любовники, еще с юности. Но поскольку ни у меня, ни у него гроша за душой не было, мы оба обвенчались с деньгами. И все равно, Джордж мне так надоел, что я решила от него избавиться.

Агнес говорила тихо и спокойно. Баюкала свою больную руку и говорила, ни на кого не обращая внимания:

– Вес время он путался у меня под ногами, все время приставал с какими-то претензиями на любовь. Он очень мешал моим отношениям с Грейсмером. К тому же появился Питер, а через десять месяцев, с Божьей помощью, и ты. Мне надо было от него уходить.

Джудит тошнило, но она была не в состоянии прервать эти дикие подробности. Она смотрела на мать, а та продолжала свой рассказ с таким видом, будто находила у дочери полное понимание:

– Но ты должна понять, просто так уйти от твоего отца я не могла. Иначе осталась бы такой же нищей, как и до замужества. Ну и как же нам надо было поступить? Это был очень серьезный вопрос. Уйти я могла только с его деньгами. Так вот, Грейсмер отобрал их у него. Мы сделали то, что нам было нужно.

– Себастьян и я, конечно, тебе мешали, – неожиданно, славно со стороны, услышала Джудит свой голос. – Действительно, на пороге новой жизни зачем тебе было нужно обременять себя малолетними детьми?

Агнес нетерпеливо покачала головой:

– Я вообще не желала детей, Это Джордж настоял. Он захотел их взять себе, ну и хорошо. А мне-то какое дело?

– Да, – отстранение согласилась Джудит, – я тебя понимаю.

Она затрясла головой, словно старалась стряхнуть паутину. «В каком-то смысле этот рассказ вообще меня не касается, он не имеет ко мне никакого отношения. И я ума не приложу, почему должно быть иначе».

– Круг замкнулся, сударыня, – нарушил тишину Маркус, все еще держа Джудит за руку. – Ваши дети разорили вас и вашего любовника так же, как когда-то вы с ним разорили их отца. Но уверен, вы согласитесь, все получилось очень симметрично.

И вот сейчас – только сейчас – до него дошло, что это единственно правильный и справедливый выход. Выслушав исповедь этого дьявола в образе женщины, которая ради любовных утех сделала своих детей отверженными, обрекла их на бездомные скитания и нищету, он почувствовал большое удовлетворение от того, что совершили Джудит и ее брат. Древний обычай, месть, очень жесток, но иногда необходим.

– Но у моей так называемой матери нет никаких оснований считать себя разоренной. Ведь она замужем! Почему бы ей не остаться в Лондоне? – Джудит одарила мать лучезарной улыбкой, острой, как лезвие бритвы. – Я уверена, Себасть… ох, извините, Питер и я, мы будем рады узнать ее поближе.

Агнес смотрела на свою дочь и даже испытывала к ней нечто похожее на уважение.

– Это очень заманчивая перспектива. Но тем не менее, дорогая, вы меня больше никогда не увидите. Передай от меня прощальный привет своему брату.

Агнес повернулась и исчезла в соседней комнате, Грейсмер поднялся со своего места, отвесил Джудит шутовской поклон и последовал за ней.

– Я ничего не понимаю, – всхлипнула Харриет.

– Конечно, не понимаешь, – быстро сказала Джудит. – Сколько же тебе пришлось пережить, дорогая! Там внизу меня ждет экипаж. Кучер очень надежный парень. Он тебя доставит на Брук-стрит, Я, конечно, провожу тебя…

– Нет, только не это, – прервал ее Маркус. – Я не могу допустить, чтобы ты снова исчезла из поля моего зрения.

Он поднял ошалевшую, заплаканную девушку. Харриет сразу же ослабла в его руках.

– Я посажу вас в экипаж и прикажу кучеру доставить к Себастьяну. Думаю, там вы найдете больше поддержки, чем и обществе своей матушки. К тому же Себастьян отыщет способ объяснить родителям ваше отсутствие. Давенпорты большие мастера на такие штуки.

Маркус бросил на свою жену мрачный взгляд, но тут же улыбнулся:

– А ты, Джудит, оставайся здесь и жди меня.

– Я буду здесь.

Джудит смотрела на дверь, ведущую в соседнюю комнату. «Интересно, сколько же во мне от моей матери? Не сидит ли во мне ее дьявольская инфекция? Нет! Я точно знаю, что нет. Люди, которое меня воспитывали с детства, – вот от кого у меня такой характер. А кровь Агнес, которая течет во мне, ничего не значит. Наша мать отказалась от нас. Это самое лучшее, что она могла сделать для своих детей. Останься мы с ней, мать наверняка изуродовала бы нас по своему образу и подобию.

Джудит подошла к окну и увидела, как Маркус ведет Харриет через двор. На душе у нее вдруг стало так покойно и мирно, как никогда прежде. И это несмотря на то, что произошло здесь всего несколько минут назад! Было такое ощущение, что наконец закончено что-то очень важное. Последний кирпичик из ее прошлого наконец оказался на своем месте.

Она отомстила за отца, она узнала свою мать. Теперь Джудит свободна и может быть сама собой.

– Не знаю, как Себастьян сможет жить с такой чувствительной девушкой, которая совсем не понимает вкуса приключений, – возвестил Маркус возвратившись. – После жизни с тобой, дорогая, это невозможно представить.

– Я уверена, что именно Харриет ему сейчас нужна! – воскликнула Джудит. – А как ты узнал, что Грейсмер именно здесь?

– Ну, об этом потом… потом.

Маркус подошел, взял ее руки в свои и испытующе посмотрел в глаза:

– Как ты себя чувствуешь после всего этого?

– Вначале я испытала шок, а потом, как это ни странно, меня ее признания совершенно перестали трогать. Агнес Баррет для меня никто. – Джудит пожала плечами. – Это действительно странно, но я не чувствую никакой связи с ней. Совершенно. Главное, теперь я знаю, кто она и что она, и чувствую, как с меня свалился тяжкий груз. Она тревожила мое сознание с момента нашей первой встречи. Для меня огромное облегчение знать, почему это происходило.

Маркус кивнул:

– Ты права, она не должна ничего для тебя значить. Теперь мы свободны и можем начать все сначала.

Джудит прикусила губу:

– Да, но есть еще одно…

– Нет, – взревел Маркус, поднимая руки, – не надо больше ничего! Джудит, пожалуйста…

– Вообще-то я не собиралась тебе говорить…

– Джудит, ну и не надо!

– Но я должна, – простонала она. – Если бы ты не узнал о Грейсмере и обо всем остальном, я бы молчала. И Себастьян говорит, что это совершенно не важно. Но я считаю, важно. Поскольку ты знаешь все остальное, ты должен знать и это тоже. Да ты и сам мог бы догадаться, если бы подумал.

Маркус закрыл глаза и тяжело вздохнул:

– Ну давай же, выкладывай. Что у тебя на этот раз? Какая еще правда? – Он подошел к камину и застыл в ожидании.

– Видишь ли… понимаешь, мы с тобой не женаты. – Что?!

– Дело в том, что Джудит Давенпорт, так же, как и Себастьяна Давенпорта, не существует. В церкви я тогда об этом не подумала, а поняла только, когда увидела книгу регистрации. Ведь мы Деверю… Я не помню, чтобы меня когда-нибудь называли Шарлоттой, но окрещена я под этим именем… – Джудит замолкла, сочтя, что сказала достаточно.

Маркус решительно потянул ее к двери, Джудит споткнулась о порог, но он не остановился и поволок ее вниз по лестнице. Оказавшись во дворе, Джудит зажмурилась от солнечного света.

– Маркус, что ты собираешься делать? Куда мы идем? – спросила она переводя дух.

– Сейчас я скажу тебе, куда мы идем, – ответил он. – Мы отправляемся на поиски епископа, чтобы окончательно легализировать наш брак. Вывести его из-под всяких сомнений. А после этого я намерен широко воспользоваться своими правами мужа. Не пропущу ни одного права. – Он схватил ее за талию и бесцеремонно толкнул в экипаж.

– И что, я не буду иметь собственного мнения?

– Конечно, нет! – Он запрыгнул и сел. – Если в тебе есть хоть капля здравого смысла – в чем я, конечно, сильно сомневаюсь, – ты будешь сидеть тихо и держать рот на замке.

Джудит откинулась на спинку сиденья и расправили юбку. Затем внимательно изучила профиль мужа. Что-то в нем ей показалось ненормальным.

– Маркус, ты шутишь, – констатировала она.

– Какие тут, к черту, шутки? – отозвался он, не отрывая глаз от дороги. – Оказывается, в течение последних семи месяцев я жил в грехе с женщиной, которая приняла участие в незаконной церемонии венчания. И если бы не обстоятельства, которые вынудили ее к признанию, я бы не узнал об этом до самой смерти.

– Ну, не узнал, так жилось бы легче, – неуверенно проговорила Джудит.

И тут Джудит услышала какой-то странный тихий звук, а плечи Маркуса при этом затряслись.

– Маркус, смеешься? Ты же сам как-то говорил, что смех сдерживать вредно… может случиться удар.

Маркус повернулся к Джудит и взял ее за подбородок: – С тех пор, как мы встретились, я забыл о том, что такое здравый смысл и даже смысл вообще. Иначе как бы я мог позволить такой дикой кошке, как ты, вовлечь себя в эту сумасшедшую пляску, которую не смог бы выдержать, наверное, ни один мужчина?

– Как-то странно слышать такое из уст человека, который вообще не любит танцевать, – улыбнулась она. – Но, судя по себе, могу сказать: любовь слепа. Иначе как бы я могла отдать душу и тело тирану, чопорному деспоту, который собирается всю жизнь держать меня в узде…

– Но ты его все же любишь?

– О да, люблю, несмотря ни на что!

– И я люблю, – проговорил он мягко, – люблю свою неугомонную авантюристку. Люблю без всякого смысла, вопреки смыслу, просто люблю мою неугомонную рысь.

Маркус приблизил свои губы к ее губам, и они ринулись навстречу своему будущему, в котором любовь, верность и доверие никогда уже не будут подвергаться сомнению.