Текст книги "Джудит"

Глава 22

На следующее утро Маркус встал рано и в течение нескольких минут своими распоряжениями переполошил весь дом. Грегсону было сказано, что его светлость отбывает на пару недель в поместье. Чевли и Милли приказал собирать вещи и отправляться в Беркшир немедленно. Дорожную карету с двумя кучерами следовало подать к подъезду к десяти часам.

В гостиную, где его ждал завтрак, Маркус вошел, четко пружиня шаг. Только он приступил к филе, как в гостиную стремительно вошел Чарли. Маркус удивленно поднял на него глаза и улыбнулся. Но Чарли выглядел как взбунтовавшийся ребенок.

– В чем дело, Чарли?

– Где Джудит? – выпалил Чарли. – Грегсон сказал, что она уехала навестить больную тетку. Но у твоей жены никакой тетки нет, ни больной, ни здоровой. По крайней мере в Англии.

– А откуда это тебе известно? – спокойно поинтересовался Маркус, наливая себе вторую чашку кофе.

– Потому что она сама мне это говорила. – Чарли не сводил глаз с Маркуса. – Так где же она?

– Садись, Чарли. – Маркус указал на стул. – И перестань сверлить меня взглядом.

– Я не хочу сидеть. Я хочу знать, где Джудит. Мы только позавчера виделись, и она не упоминала о том, что собирается куда-то ехать.

– Моя жена докладывает тебе обо всех своих передвижениях? – вежливо осведомился Маркус. Чарли совсем помрачнел:

– Конечно, нет, Но она бы никуда не уехала, не сказав мне. Я это знаю.

Маркус вздохнул:

– Ну и что из этого? Ты что же, подозреваешь, что я куда-то ее спрятал?

Чарли покраснел до корней волос:

– Нет, разумеется, нет… только… только…

– Что только?

– Только, может быть, ты ее чем-то обидел, – с вызовом брякнул Чарли. – Я знаю, каким ужасным ты бываешь, когда тебе что-нибудь не нравится.

Теперь Маркус выглядел не менее мрачно, чем его подопечный.

– Неужели ты действительно считаешь меня таким, Чарли? А я-то полагал, что мы друзья.

– Да. Я знаю, – Чарли смущенно вертел в руке пилку. – Но иногда… в некоторых случаях… ты идешь напролом, не разбирая дороги. А что ты при этом говоришь? Лично я после таких разговоров чувствую себя жалким червяком.

Маркус поморщился и задумчиво посмотрел на Чарли.

Слышать это неприятно, но, видимо, мальчик во многом прав. А ведь решиться на такой бунт для него было не так просто. Чарли ведь и себя-то толком никогда защитить не мог. Какую же силу имеет Джудит над людьми, каких преданных друзей завела она здесь всего за несколько месяцев! Странно, что раньше Маркус никогда об этом не думал.

– Я хотел и хочу только одного: чтобы к моменту твоею совершеннолетия у тебя было чем распоряжаться, чтобы к этому времени ты не спустил все до последнего пенни, – как можно мягче ответил Маркус.

– Но где Джудит? – Неожиданно Чарли сел и захватил вилкой кусок бекона. – С ней все в порядке?

Маркус кивнул:

– Насколько я знаю, да.

Чарли прожевал бекон, но не успокоился:

– Так где же она? Маркус вздохнул:

– В Кенсингтоне. Но мы на пару недель уедем в наше поместье в Беркшире.

– Кенсингтон? – Чарли удивился так, как если бы кузен сообщил, что его жена на луне. – Что она там делает?

– А вот это секрет, разглашать который я еще не готов, – твердо произнес Маркус. – Я очень ценю твою заботу, Чарли, но в данном случае это касается только меня и ее. Поверь, я совсем не хочу тебя унизить или быть невежливым, но это действительно наше семейное дело.

Чарли поймал вилкой скользкий грибок.

– Но с Джудит все в порядке?

– Да, Чарли, да. С ней абсолютно все в порядке. – Маркус улыбнулся, с удивлением наблюдая, как кузен, сам того не сознавая, жадно поглощает завтрак.

– Ну, тогда ладно, – проговорил Чарли и облегченно вздохнул. – Я это не из праздного любопытства, а просто… знаешь, ведь это Джудит… просто не могу не беспокоиться за нее.

– Да, Чарли, я тебя понимаю. А теперь прошу меня извинить. Ты продолжай завтракать, а я пойду. Очень много дел.

– Но я не хочу завтракать. Я уже завтракал перед тем, как сюда прийти.

– Да что ты? Странно, как это я мог предложить тебе такое. – Маркус засмеялся и обнял кузена за плечи.

Он вышел из дома и поднялся в ожидавший его экипаж с гербом Керрингтона на дверцах.

Том вскарабкался на сиденье рядом с кучером, и они двинулись по направлению к Кембридж-гарденс. Прибыв на место, Маркус вышел и с минуту оглядывался вокруг.

Миссис Каннинхем увидела в окно, как к подъезду ее дома подъехала шикарная карета. Из нее вышел джентльмен, высокий, элегантный, в брюках из оленьей кожи и ботфортах, в накидке, небрежно наброшенной на плечи. Он постоял некоторое время и направился к двери.

– Дора… Дора… Скорее, дверь! – крикнула она, а сама, подобрав юбки, ринулась встречать гостя.

Дора отперла дверь, прежде чем Маркус успел постучать.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, – произнес он, обворожительно улыбаясь. – Среди ваших постояльцев есть одна леди…

– О да, сэр, это миссис Девлин, сэр, – скороговоркой отозвалась миссис Каннинхем, выплывая из-за спины служанки: этот джентльмен мог интересоваться только одной ее гостьей.

– Ах да… миссис Девлин, – пробормотал Маркус, продолжая улыбаться.

Он был совершенно уверен, что Джудит не зарегистрируется как леди Керрингтон, и не знал, как спросить о ней. Но миссис Каннинхем сама прекрасно разрешила эту проблему.

– Она у себя?

– О да, сэр. У нее сейчас в гостях одна дама.

Маркус нахмурился. Это непредвиденное обстоятельство. Интересно, кто бы это мог быть?

– Может быть, вы мне покажете дорогу?

– Да… да… конечно, сэр. Дора, проводи джентльмена.

– Спасибо. – Маркус вдруг остановился на лестнице. – Леди Керрингтон сейчас уезжает. Прошу вас, представьте счет. Я его немедленно оплачу.

Леди Керрингтон! Глаза миссис Каннинхем засияли от восторга.

– Но, сэр, миссис Девлин… я имею в виду леди… ничего не говорила.

– Это не имеет значения, сударыня. Леди Керрингтон сейчас же уезжает. Я лорд Керрингтон.

Миссис Каннинхем чуть не поперхнулась:

– Да, милорд… я не знала…

– Конечно, конечно… – мягко произнес он и последовал вверх за Дорой.

У дверей Джудит она остановилась, намереваясь постучать.

– Не надо, я сам.

Маркус подождал, пока горничная спустится вниз, а затем открыл дверь.

Увидев мужа, Джудит побледнела.

– Маркус? – прошептала она, не веря еще, что это не видение.

– Да, это я, – подтвердил он. – Кажется, я единственный в Лондоне, не получивший приглашения посетить тебя в месте твоего добровольного изгнания. – Он скосил глаза на свою невестку.

Свое появление у Джудит Маркус обдумывал с большой тщательностью, но присутствие Салли разрушило все его планы. Салли вскочила на ноги и встала рядом с Джудит.

– Зачем ты пришел, Маркус? – спросила Джудит срывающимся голосом.

– Зачем? Чтобы возвратить жену, – ответил он, снимая накидку. – Салли, я прошу вас оставить нас одних.

Салли поколебалась с секунду и еще ближе придвинулась к Джудит.

– Прошу прощения, Маркус, но я здесь по приглашению Джудит.

Она глядела в его удивленные глаза, не мигая и распрямив плечи. Похоже, она была готова защищать подругу от всех непрошеных гостей, включая и рассерженного мужа.

Сначала Чарли, а теперь вот Салли. Что случилось с его до сих пор покорными членами семьи? Странный вопрос… Конечно, это влияние Джудит.

– И тем не менее я вынужден просить вас об одолжении, – тихо повторил маркиз.

– Нет, – ответила Салли, плотно сжав губы. Маркус засмеялся:

– Моя дорогая Салли, что, по-вашему, я собираюсь сейчас сделать?

– Не знаю, – ответила Салли. – Но, если вы намереваетесь забрать отсюда Джудит силой, я в стороне не останусь.

У Маркуса отвисла челюсть, когда он услышал такое. Но Джудит к этому времени уже полностью пришла в себя и обрела способность говорить.

– Салли, все в порядке. Может быть, ты подождешь несколько минут внизу?

Салли посмотрела на одного, на другого и процедила;

– Если бы я была уверена…

– Салли, вас же просят! – воскликнул Маркус, теряя терпение. – Не заставляйте меня выводить вас.

– Вот именно это я и имела в виду, – парировала Салли. – Джудит, ты действительно хочешь, чтобы я ушла?

Джудит сидела в кресле у окна с закрытыми глазами. Она была на грани истерики.

– Да, Салли, конечно. Маркус ничего плохого мне не сделает. К тому же у меня есть пистолет.

– Хорошо. Если ты уверена. Я буду внизу. Когда понадоблюсь, позови. – Салли прошла к двери, бросив на Маркуса мрачный взгляд.

– Боже правый! – воскликнул он, когда наконец за ней закрылась дверь. – А я-то всегда считал, что она тише мыши.

– Просто Салли тебя боялась, – проговорила Джудит. – На самом деле она совсем не такая. Она веселая, жизнерадостная, и ума в ней много больше, чем вы с Джеком подозреваете.

Что-то не похоже, чтобы она меня очень боялась, – заметил Маркус и улыбнулся. – И непонятно, почему все считают, что я обязательно должен причинить тебе какой-то вред. Это, наверное, потому, что никому из них не доводилось глядеть в дуло твоего пистолета.

Он снял перчатки и бросил их на диван, где лежал его плащ. Джудит молча наблюдала за ним. Судя по всему, Маркус пребывал в прекрасном настроении. Но это невозможно! Сама она была измотана до крайности.

Маркус тоже созерцал ее и только после минутного молчания продолжил:

– Ну до чего же ты несносное существо, рысь! Что ты хотела доказать тем, что сбежала сюда? И как ты предполагаешь мне это объяснить?

– А мне абсолютно неинтересно, как ты будешь это кому-то объяснять. Возвращаться назад я не собираюсь.

– Но тебе придется.

– В эту тюрьму, которую ты для меня построил, я не вернусь. – В горле ее запершило. – Тебе лишь бы соблюсти приличия. Только это тебя заботит. А мне плевать на приличия, Керрингтон. Понимаешь, плевать! Для тебя главное – твоя бесценная честь, и не дай Бог, на ней появится какое-то пятнышко. Этого ты не перенесешь. Оставь меня, прошу тебя! – И она отвернулась к окну.

– Иди сюда, – позвал Маркус.

Джудит не шелохнулась. Она глядела в окно на проплывающие в небе облака, на окоченевшие голые ветки вязов, на черную ворону, что сидела на садовой стене.

– Иди ко мне, Джудит, – так же тихо и спокойно повторил Маркус.

Она медленно повернула голову. Маркус сидел на диване, опершись на локоть, и смотрел на нее. Спокойно, мягко смотрел. Складки вокруг рта разгладились. Он кивнул, и, подчиняясь неведомым законам гравитации, она почувствовала, что движется по направлению к нему.

Когда Джудит подошла, он встал и взял ее за подбородок:

– Почему ты не сказала мне правду?

– Какую правду? – Его ладонь почти закрывала ей глаза.

– Что ты не знала, кто находился тогда внизу, в гостинице.

– Откуда ты знаешь?

– Мне сказал Себастьян.

Она буквально выдернула подбородок из его ладони:

– Он не имел права…

– Но тем не менее сказал. – Маркус снова дотянулся до нее. – Постой и послушай меня. То, что я так думал о тебе, – это непростительно. Просто зря ты мне сразу не сказала.

Он улыбался, и в его взгляде было столько всего. И прежде всего тоски.

– С моей стороны это было непростительно, рысь. Но можешь ли ты меня простить?

»Себастьян предал меня. Он ведь знал истинные причины, почему я не отрицала этих обвинений Маркуса, но все же сказал ему. Из-за Грейсмера? Из-за Харриет?» – только и вертелось в мыслях Джудит.

– Скажи что-нибудь, – взмолился Маркус. – Прошу тебя, Джудит, скажи что-нибудь. Я не хочу, чтобы ты уходила от меня, дорогая. Я готов извиниться еще тысячу раз. Понимаешь, для меня было непереносимо сознавать, что ты использовала нашу страсть в своих целях. Я просто сходил от этого с ума, от сознания, что я для тебя всего лишь средство к достижению чего-то. Можешь ты понять это?

– Да, – тихо произнесла Джудит. – Да, это я могу понять.

Даже сейчас, произнося эти слова, она понимала, что продолжает обманывать Маркуса, что муж действительно является средством для достижения ее цели. Но за это время он стал для нее и…

– Джудит, – мягко позвал Маркус, – но одного понимания мне мало.

Она крепко схватила его запястье:

– Хорошо. Забудем это. Будем считать, что все кончено.

Маркус жадно припал к ее рту. Джудит припала к нему в ответном порыве, в отчаянии надеясь, что он никогда ничего не разузнает о Грейсмере.

– Как ты меня нашел? – спросила она, когда Маркус наконец оторвался от нее.

– Через Себастьяна, – Он улыбнулся и медленно обвел пальцем контур ее губ.

– Он сказал тебе, где я?!

– Ни в коем случае. Но я выследил его.

– Боже! Какой ты изобретательный. Маркус с сомнением покачал головой:

– Ну, насчет изобретательности, тут ты мне даешь сто очков вперед. Один твой побег ночью через окно чего стоит! Тут же целый спектакль можно поставить. – Он снова заключил Джудит в объятия и снова поцеловал.

– А как насчет всего остального, – пробормотала она. – Все остальные твои указания…

– А… – Он неохотно отпустит жену. – Я отдал распоряжение в банк, чтобы у тебя был открытый счет. Все мое состояние принадлежит теперь и тебе. Я не буду ничего спрашивать о твоих расходах, как, видимо, и ты о моих.

Она впервые по-настоящему улыбнулась:

– Как просто решаются все проблемы! Даже не верится.

– Но никаких игр с высокими ставками. – Маркус легонько щелкнул ее по носу. – Дорогая, если я увижу тебя в радиусе ста ярдов от игорного стола, то за последствия не ручаюсь, Понятно?

– Понятно. Лучше буду заниматься благотворительностью.

– Чудесно. А теперь мы отправляемся на пару недель в Беркшир. Позови горничную, пусть она соберет твои веши.

– В Беркшир? Сейчас?

– Буквально через минуту.

– Зачем?

– Затем, что я так хочу, – весело сообщил он. – А теперь мне, наверное, надо пойти и успокоить Салли, чтобы она не думала, что я разорвал тебя на части. Джек и не догадывается, какая страстная натура живет с ним под одной крышей.

– Наверное, нет, – с легкой улыбкой сказала Джудит. – Но твой долг старшего брата просветить его насчет этого.

Пока сестры не было в городе, Себастьян посвятил всего себя ухаживанию за Харриет. Леди Мортон принимала его чрезвычайно любезно, со дня на день ожидая официального предложения. Себастьян мучился от бессилия что-либо сделать, ибо без своих прав на наследство ничего сейчас не значил. Ему нечего предложить жене. Зато Харриет была счастлива. Она знала, что Себастьян ее любит, а больше ей ничего и не нужно было.

Молодые люди и не подозревали, какая над их счастьем нависла угроза. Замышлялось злодейство. Можно даже было указать адрес, где высокий дом, лицом смотрящий на набережную Темзы, а в нем спальня. А в спальне двое. Вот они и замышляли очередную гнусность.

На улице было ветрено, и от окна дуло. Агнес поднялась с постели, плотнее запахнувшись в кашемировую шаль. В комнате прохладно, а ее тело пропитывала любовная истома. Она подошла к огню погреть руки.

– Эта чертова девчонка и слышать ни о ком не желает, кроме Себастьяна, – сказала она, продолжая разговор, прерванный взрывом их страсти. – Сегодня утром ты ей сделал не меньше пяти комплиментов по поводу шляпки, а ей хоть бы что.

– Да не пять, а шесть, – уточнил Грейсмер, открывая изящную фарфоровую табакерку. – Дай мне свою руку.

Улыбаясь, она протянула ему ладонь. Граф положил щепотку табака и вдохнул, слегка коснувшись губами ее кожи.

– Абсолютно ясно, что ухаживаниями Харриет не взять. Остается второе.

– Когда? – Агнес облизала губы. – Тебе нельзя долго ждать. Себастьян может сделать ей предложение в любую минуту.

– Это верно. Но я все-таки подожду. Прежде мне хочется выкачать из Себастьяна все до последнего. Это в любом случае очень полезно, ибо сведет его шансы у Мортонов до нуля. А вот затем мы начнем действовать. – Губы его злорадно вытянулись в красную ниточку.

– Я в тебе не сомневаюсь, Бернард. – Кончиком языка она коснулась его губ. – Ни минуты.

– Моя дорогая Агнес, мы стоим друг друга. – Ода!

Прошло немало времени, прежде чем, утолив свою страсть, они заговорили снова.

– Джудит с Керрингтоном нет в городе. Ты, наверное, скучаешь?

Грейсмер усмехнулся:

– К ее возвращению я кое-что припас. Ты мне понадобишься, дорогая. В качестве почтальона.

– Кому я должна буду носить письма?

– Как кому? Керрингтону, конечно. – Его губы тронула слабая улыбка. – Как же скомпрометировать его жену, если он об этом знать не будет?

– Совершенно верно, – согласилась Агнес. – Он должен быть проинформирован в первую очередь. И я с огромным удовольствием передам это послание о поверженной добродетели.

– Любовь моя, я не сомневался, что эта роль как раз для тебя.

Джудит спряталась в темном углу оранжереи. Сердце ее гулко билось от восторга и предчувствия, ладони вспотели, лоб украшали капельки пота. Набегалась она вдоволь, а здесь, в этой оранжерее, так жарко. В воздухе смешивались ароматы орхидей, роз и жасминов. Куполообразная стеклянная крыша открывала ночное небо – черную бесконечность, утыканную звездочками. Единственный свет исходил от серебряного полумесяца молодой луны.

Из гостиной дверь вела в оранжерею. Джудит ее плотно закрыла за собой, поправила тяжелые бархатные портьеры, чтобы они не пропускали из комнаты свет, и прислушалась, стараясь не пропустить звук открываемой двери и его шаги, когда он будет пробираться между цветочными кустами.

»Догадывается Маркус, где я прячусь? Это ведь классическое место для игры в прятки. Но все же ему придется поискать».

Она с трудом сдерживала смех. Маркус охотно разделял ее увлечение такого рода играми. А еще они соревновались на конях, заключали пари, чья капля дождя ударит в оконное стекло первой, кидали щепки в реку и бежали по мосту на другой берег смотреть, какая раньше приплывет. Что бы они ни делали, они на все заключали пари. И ставкой были вовсе не деньги. Тут они старались превзойти друг друга, выдумывая разные немыслимые условия.

После полудня они провели время, катаясь на коньках по льду замерзшего пруда, соревнуясь, кто больше замысловатых фигур сделает. Здесь она Маркусу сильно уступала. Он катался на этом пруду с детства, каждую зиму. Дверь скрипнула, появилась полоска света. Появилась и исчезла, Джудит ее едва заметила. Но зато она услышала щелчок закрываемой двери. Было очень тихо, но она знала: Маркус в оранжерее. Джудит чувствовала его присутствие, как и он ее. Затаив дыхание, на цыпочках, она начала медленно отходить назад, за апельсиновое дерево в кадке, словно вдавливаясь в его глубокую тень и стремясь сделаться как можно меньше.

Маркус стоял у лаврового дерева и ждал, когда глаза привыкнут к темноте, гадая, куда она могла спрятаться. Оранжерея пристроена к дому. Это было большое квадратное помещение, и он знал, что, если пойдет не в том направлении, Джудит ускользнет. Она может пробраться за его спиной к двери, а там в ее распоряжении весь дом – прячься где хочешь. Маркусу не терпелось закончить игру. Его томило другое.

Он уловил тихий звук – как будто царапнула мышь, – замер и прислушался. Он напряженно вгляделся в темноту. Кажется, шевельнулась какая-то тень. Игра лунного света? Навряд ли. Тишину нарушил шорох. Маркус мягко усмехнулся. Очевидно, Джудит тоже не терпелось закончить игру.

Он тихо снял башмаки, а затем на цыпочках направился в дальний угол. Наиболее вероятно, что жена прячется в тени вон того апельсинового дерева. Маркус обошел кадку с другой стороны.

Джудит в это время сидела скорчившись в своем укромном местечке, прислушиваясь к звуку его шагов.

»Мою наводку он не заметить никак не мог, так почему же ничего не слышно?»

– Ах вот ты где! – раздался позади ликующий возглас.

Смеясь, Маркус поднял ее на ноги.

– Все, ты проиграла.

Джудит прислонилась к нему. Колени ее смешно дрожали.

– Ты меня напугал.

– А это входит в игру. Охотник должен напугать дичь. – Маркус погладил ее волосы.

– Я знаю, но все равно испугалась. – Джудит улыбнулась. – А вот Себастьяну, когда мы были детьми, никогда не удавалось меня напугать. Я всегда угадывала, когда он приближался.

– Взрослые, они более хитрые, – пробормотал он и посмотрел на свои ноги.

Джудит проследила за его взглядом и взорвалась смехом:

– Ты снял башмаки!

– Ну и наблюдательная же ты. Итак, сударыня, с вас штраф.

Джудит сделала удивленные глаза:

– Если бы я не бросила камешки, ты бы меня ни в жизнь не нашел.

– А вот этого нам уже никогда узнать не удастся. Джудит покусала нижнюю губу.

– Но вроде бы с самого начала мы так не договаривались.

– Нет-нет, сударыня. – Маркус покачал головой. – Я тебя нашел…

– Ну, нашел?

– Так вот, плати штраф.

Джудит улыбнулась:

– Очень хорошо. А после ты тоже заплатишь свой штраф.

– С каких это пор победители стали платить штрафы?

– А это у нас сейчас такие правила. Не все же победителям. Спустя некоторое время они лежали на толстом ковре в библиотеке, и вряд ли можно было сказать: вот этот дарит наслаждение, а эта получает, или наоборот. Нет, сейчас они являли собой единое целое – горячее, неистовое, нежное.

А кругом было тихо, только треск поленьев в камине нарушал первозданную тишину. Этот огонь согревал их обнаженные тела. Джудит, уже обессиленная, посмотрела на незашторенное высокое окно и увидела обледеневшую траву, сверкающую при лунном свете. В первый раз в жизни Джудит почувствовала, что счастлива, действительно счастлива, полностью.

Такого чистого звонкого счастья она еще никогда не знала. Даже мысль о мести, которая занимала всю ее без остатка, казалась сейчас какой-то странной. Вот когда они вернутся в Лондон, тогда она и будет вновь заниматься Грейсмером. Но сейчас Джудит предпочитала об этом не думать.

И она припала губами к губам Маркуса.