Текст книги "Изумрудный лебедь"

Глава 11

На следующее утро Миранда проснулась от звука открывающейся двери.

– Доброе утро, Миранда. – К ее постели подошла леди Мод. Лицо девушки было бледным и мрачным.

Миранда приподнялась на постели и зевнула.

– Который час?

– Чуть больше семи. – Мод поплотнее закуталась в шаль, поежилась: – Холодно здесь.

– Да, не очень-то жарко, – согласилась Миранда. Она взглянула в окно. Небо было затянуто тучами. – Похоже, будет дождь.

Мод внимательно смотрела на нее:

– Жаль вас будить, но у меня возникло странное чувство: уж не приснились ли вы мне? Мне вдруг показалось, что когда я увижу вас снова, вы будете выглядеть совсем по-другому.

Миранда сонно улыбнулась:

– И что же вы увидели?

Мод покачала головой с едва заметной улыбкой:

– Нет, вы точно такая же, как вчера вечером. И я никак не могу привыкнуть к нашему сходству.

Она протянула руку и слегка коснулась лица Миранды.

– Значит, вы все-таки мне не привиделись.

Чип прыгнул на покрывало, дернул Мод за шаль. Та погладила его по голове.

– А что будет сегодня?

– Мне никто ничего не говорил.

Миранда сбросила одеяло, встала, потянулась и снова зевнула.

– Но ваше тело не похоже на мое, – заметила Мод, критически оглядывая Миранду. – Мы обе худощавые, но у вас более выраженные формы.

– Это мускулы, – ответила Миранда. – Потому что я акробатка. – Она хотела поднять нарядное платье, столь небрежно брошенное накануне вечером. – Думаю, лучше надеть его снова. Мне следовало его повесить. Оно помялось.

– Оставьте, – заметила Мод равнодушно. – Горничные погладят его. Подождите, я принесу вам другое.

Она исчезла с необычной для нее расторопностью и через несколько минут появилась снова с бархатным платьем, отороченным мехом.

– Наденьте его и пойдемте в мою комнату. Там затопили камин, и Берта подогревает эль с пряностями. Мне сегодня будут отворять кровь, и я должна поддержать свои силы горячим элем.

– Почему? – спросила Миранда. – Вы больны?

Она уже надевала платье. Шелковая подкладка ласкала кожу, и девушка невольно погладила рукой мягкие бархатные складки. «А все-таки здорово ходить в таких коконах», – думала Миранда, идя следом за Мод. Чип примостился у нее на плече.

– Мне делают кровопускание, чтобы я не заболела, – пояснила Мод. – Каждую неделю пиявки высасывают из меня добрую чашку крови. Это чтобы кровь не перегрелась и я не заболела лихорадкой.

Миранда непонимающе уставилась на нее.

– Как вы можете терпеть это? Это ужасно, хуже слабительного.

– Верно, это неприятно, – согласилась Мод, открывая дверь своей спальни. – Но необходимо, чтобы я не заболела.

– Скорее вы можете заболеть от этого, – заметила Миранда.

Мод ничего не сказала. Она направилась к своему креслу, придвинутому к жарко пылавшему огню, села и поставила ноги как можно ближе к камину.

– Берта, – сказала Мод служанке, – это Миранда. Я говорила тебе о ней вчера вечером. Лорд Харкорт нанял ее, чтобы она изображала меня. Не знаю, правда, зачем это ему понадобилось.

Пожилая женщина помешивала какое-то ароматное варево в медном котле. Кода она подняла голову, ее глаза округлились. Деревянная ложка полетела на пол.

– Божья Матерь! Да хранят нас все святые!

Она неуклюже присела в реверансе перед Мирандой и только тогда заметила Чипа.

– О Господи! Бесовское отродье! – Она перекрестилась.

– Чип вовсе не бесовское отродье, – заверила ее Миранда. – Это обыкновенная обезьянка.

Впечатление, произведенное на Берту появлением Миранды, перевесило страх перед зверьком. Она подошла к девушке.

– Пресвятая Мария, Матерь Божия. Трудно поверить, но ведь это вылитая моя крошка!

Миранда уже привыкла к производимому ею впечатлению и ничего не ответила.

– Это или дьявольские происки, или Божий промысел, – бормотала Берта. – Но такого не бывает в природе, это уж точно.

– Не стоит волноваться из-за этого, Берта, – сказала Мод с нетерпением. – Эль готов? Мне необходимо согреться.

– О да, моя пташка. Ты не должна зябнуть, бегая по дому в столь ранний час.

Качая головой, Берта вернулась к котлу. Время от времени она бросала косые взгляды на Миранду, отодвинувшую скамейку от ярко пылающего огня.

– Святая Мария! Может быть, это посланница небес? – продолжала старуха. – Если ты пришла спасти мою крошку от уготованного для нее зла, значит, ты точно посланница небес.

Берта протянула Миранде кружку с элем. Сказав спасибо, девушка сделала глоток.

– Берта, я хотела бы на завтрак яйца всмятку, – объявила Мод. – Хлеб и вода отменяются. И все благодаря Миранде.

– Я бы сказала иначе, – заметила Миранда. – Благодаря милорду Харкорту. Это он сказал, что вас больше не будут ни к чему принуждать.

– Сейчас принесу. – Лицо Берты осветила улыбка. Но потом служанка нахмурилась. – Но ведь пиявки должны избавить тебя от лишней крови, а яйца могут вызвать ее прилив. Лучше поесть чего-нибудь полегче перед кровопусканием.

Мод скривила губы:

– Сегодня я хорошо себя чувствую, Берта. Я уверена, что пиявкам придется высосать из меня совсем немного крови.

– Может быть, не стоит этого делать вообще? – предположила Миранда.

Берта не обратила на ее замечание ни малейшего внимания. Она склонилась к Мод, положила руку на лоб девушки, заглянула ей в глаза.

– Право, не знаю, малышка. Тебе ведь известно, как это с тобой случается: внезапно тебе становится плохо.

– Я не чувствую ни малейших признаков близящегося недомогания, – сердито возразила Мод. – А если ты не дашь мне яиц, то весьма вероятно, что у меня начнется припадок.

Миранда с удивлением и неодобрением смотрела на капризничающую Мод. Однако Берта, горестно вздыхая и охая, поспешила к двери.

Мод улыбнулась, когда дверь за горничной закрылась.

– Хорошо. Иногда она бывает чертовски упрямой, и мне приходится время от времени припугивать ее.

Миранда ничего не сказала.

– Почему вы хмуритесь? – спросила Мод.

Миранда пожала плечами:

– Не знаю. Вероятно, потому, что мне неприятно, когда рядом со мной хнычут и капризничают.

– Что вы знаете о моей жизни! – воскликнула Мод. – о том, как уединенно я жила! О том, что никому, кроме Берты, до меня не было дела. Я никому не нужна! Их интересует только, что я могу сделать для них, как с моей помощью они могут поправить свои дела.

В глазах Мод загорелся злой огонь. Щеки раскраснелись. Она метала громы и молнии.

Миранда была испугана не словами Мод, а страстностью, с которой та говорила. Мод напоминала ей себя в минуты гнева. Внезапно жизнь Мод предстала перед Мирандой столь ясно, будто она сама прожила ее. Замурованная в этом огромном доме, болезненная, лишенная связи с миром и с жизнью. Мод держали здесь только ради того, чтобы в определенный момент воспользоваться ею.

«Неужели ее жизнь была настолько мрачной, что она научилась только огрызаться?» – думала Миранда. Мод знала, что люди, которые взяли на себя опекунство над ней, не любили ее. Она была загнана в угол, и ей ничего не оставалось, кроме как сопротивляться. Но должно быть, именно это и придавало некоторый смысл ее существованию. Во всяком случае, жизнь в монастыре, с точки зрения Мод, была предпочтительнее удела, который уготовили ей родственники.

Вернулась Берта. Следом за ней лакей внес поднос с едой.

– Идем, моя птичка, поешь. Смотри, вот яйца. Я их приготовила специально для тебя. -

Берта засуетилась вокруг Мод – встряхнув салфетку, выложила яйца на тарелку. – Но сейчас не ешь слишком много.

– Здесь хватит и для вас, Миранда. – Мод сделала жест рукой, приглашая Миранду сесть рядом. – Если вы любите яйца всмятку.

– Я люблю все. Если не знаешь, где и когда будешь есть в следующий раз. не приходится привередничать.

Мод посмотрела на Миранду понимающим взглядом:

– Интересно, у кого из нас жизнь была хуже?

– У вас, – ответила Миранда не колеблясь. Она отломила кусок хлеба и щедро намазала маслом. – Свобода важнее всего. Даже если жизнь при этом тяжела. Я не могла бы жить, как вы. Здесь все красиво, богато, даже роскошно, но как вы можете выносить то, что вам нельзя выйти без разрешения, что нельзя свободно гулять?

– Думаю, вы привыкли бы, если бы не знали в жизни ничего другого. – Мод отодвинула пустую тарелку.

Дверь распахнулась, будто под порывом сильного вихревого ветра, и в комнату влетела леди Имоджин. Ее черное шелковое платье заполнило весь дверной проем, будто огромное грозовое облако. Миранда и Мод поприветствовали ее реверансом.

Имоджин подошла к шкафу.

– Вы почти не пользуетесь своим гардеробом, кузина, потому что живете уединенно. Поэтому, думаю, ваши туалеты могут нам пригодиться. Мы их подгоним для Миранды. Нет никакого смысла тратить деньги на туалеты для нее.

Имоджин принялась рыться в шкафу.

– Думаю, одежда Мод подойдет для Миранды, – объявила Имоджин. – Берта, – обратилась она к служанке, – отнесите одежду леди Мод в зеленую спальню. Там я выберу платья. необходимые для Миранды.

– А мне, мадам, уже ничего не придется носить? – спросила Мод слабым голоском.

– Вам понадобится немногое, – ответила Имоджин, делая шаг от платяного шкафа и уступая место Берте. Та с негодованием выслушала ее распоряжение, но ослушаться не осмелилась. – Вы будете носить только домашние платья.

Имоджин смотрела, как Берта вынимает платья из шкафа, и нетерпеливо постукивала каблуком по полу. .

– Разве не сегодня вам должны принести пиявок, Мод, и сделать кровопускание? – спросила Имоджин, позволяя Берте с охапкой одежды из шелка, бархата и атласа выйти из комнаты.

– Да, мадам.

– В таком случае вам лучше лечь в постель… Ой! – Имоджин прижала руку ко лбу, и глаза ее округлились от изумления. – Ой! Что это? – Она схватилась за шею. – Меня что-то ударило.

Миранда уже поняла, в чем дело. Сидеть в засаде и поджидать жертву было самым любимым развлечением Чипа. Она бросила взгляд на шкаф, как раз когда в леди угодил второй метательный снаряд. Чип притаился на шкафу с горстью орехов, которые стащил со стола, и с веселым видом кидал их в леди Имоджин.

Леди Имоджин проследила за ее взглядом и, зашипев от ярости, ринулась к шкафу.

– Клянусь Святым Крестом, я сверну шею этой твари! – выкрикнула она голосом, дрожащим от злобы.

Чип, по ее тону поняв, что она разгневана, выпустил в нее целую очередь ореховых скорлупок с точностью, которой его беспомощная жертва не могла предвидеть. Имоджин вскрикнула, прикрыла лицо руками и, пятясь, выбежала из комнаты.

Майлз, появившийся из своей спальни, расположенной напротив, едва не был сметен своей женой, мчавшейся по коридору.

– Боже милостивый, мадам! В чем дело? Что случилось?

Он попытался поймать ее, чтобы она не упала с лестницы. Имоджин чуть было не увлекла его за собой – она была выше его на добрых три дюйма и куда тяжелее.

– Он на меня напал! – задыхаясь, кричала Имоджин. – Этот дикий зверь напал на меня!

Дрожащим пальцем она указывала на дверь комнаты Мод.

Майлз выглянул из-за ее спины, и тут же в его лоб угодил орех.

– Ой! – Майлз отскочил назад и, потирая лоб, спрятался за женой.

– Прекрати, Чип! – закричала Миранда, поднимаясь на цыпочки и подпрыгивая, чтобы достать обезьянку со шкафа. – Слезай!

Но Чип был глух к ее призывам. Игра ему слишком нравилась. Никогда еще те, с кем он так играл, не кричали и не голосили столь забавно.

В этот момент на поле боя появился граф Харкорт. Он заглянул через плечо сестры, увернулся от ореха и сказал устало:

– Не можешь ли ты угомонить его, Миранда?

– Пытаюсь, – ответила она, чуть не плача. Если она сейчас не утихомирит Чипа, леди Имоджин прикажет утопить или запереть куда-нибудь ее любимца.

– Через минуту-другую орехи кончатся, – заметила Мод. Ее глаза искрились смехом, а щеки слегка раскраснелись.

К счастью, Мод оказалась права. Чип, оставшись без орехов, принялся выплясывать и трещать на своем тарабарском языке, чувствуя себя в безопасности на шкафу. Всякому было ясно, что он выкрикивает какие-то обезьяньи ругательства и оскорбления.

– Поглядите на него! – закричала разъяренная Имоджин. – Он еще и ругается! Что он там верещит? – Тут она поняла, что говорит чепуху, и осеклась. – Гарет, я настаиваю, чтобы мы немедленно избавились от этой твари.

Наконец Миранде удалось поймать Чипа. Она умоляюще смотрела на лорда Харкорта.

– Он иногда играет в эту игру. Право, я ужасно огорчена, но я думаю, он знает, что леди Имоджин не любит его, поэтому и обиделся.

Гарет сделал шаг, и под его ногой хрустнула ореховая скорлупа. Он оглядел заваленный ореховыми скорлупками пол, потом посмотрел на Чипа, успокоенного тем, что Миранда взяла его на руки. Зверек подмигнул ему своим ярким блестящим глазом. Миранда, напротив, была очень расстроена. На ней было элегантное бархатное платье, а ее узкие, изящные ножки выглядывали из-под кружев. Они были босыми и казались хрупкими. Ее длинная, стройная шейка, выступавшая из отороченного мехом ворота, была увенчана маленькой головкой со смешной и нелепой мальчишеской стрижкой. Странное она производила впечатление – наполовину леди, наполовину бродяжка. При этом она выглядела чрезвычайно обольстительной.

На мгновение Гарет забыл, что творится вокруг, забыл о сестре, готовой метать громы и молнии, о смеющейся Мод, о злополучном Майлзе – обо всем. Он был полностью погружен в созерцание этой маленькой фигурки. И у него возникло странное, удивительное чувство, будто внутри у него что-то недоступное прежде свету и радости освободилось и потянулось к солнцу.

– Присматривай за ним, Миранда, – услышал он собственный голос.

– О да, конечно, я постараюсь!.. – торопливо уверила его Миранда, и на лице ее засияла ослепительная улыбка. – Конечно, я с ним слажу.

Леди Имоджин издала какой-то неприятный звук и поплыла по коридору. Майлз заколебался, потом поспешил вслед за женой. Его домашние туфли с длинными, загнутыми кверху носами громко шлепали по полу.

– Милорд, – обратилась к Гарету Берта, – известно ли вам, что я перенесла все платья леди Мод в зеленую спальню?

Голос служанки дрожал от возмущения. Она только что вернулась, выполнив поручение леди Имоджин.

– О чем это ты? – спросил Гарет, приходя в себя, как после забытья. Он с изумлением смотрел на горничную Мод, остановившуюся в дверях. Служанка была в ярости.

– Я говорю о платьях миледи, моей госпожи. Леди Дюфор сказала, что их надо отдать другой. – Берта кивнула в сторону Миранды. – Миледи оставили только домашние платья.

– Не говори чепухи, – произнес Гарет. – Должно быть ты неправильно поняла леди Дюфор. На несколько дней Миранде придется позаимствовать кое-что из вещей Мод. Но это только на время, а потом у нее будет собственный гардероб Думаю, ее милость просто хочет посмотреть все платья леди Мод и кое-что выбрать из них.

– Но я слышала совсем другое, – пробормотала Берта, приближаясь к камину и начиная ворошить уголья.

Гарет нахмурился, но решил не придавать значения ее словам. Он уже повернулся, собираясь выйти, когда дверь отворилась, и вошел мужчина в черном камзоле с ржавыми разводами и старомодных полосатых штанах в обтяжку, со старым, потрескавшимся кожаным мешком в руках.

Гарет тотчас же узнал их семейного врача.

– Вы занемогли, кузина? – спросил он Мод.

– Сегодня меня будут пользовать пиявками, милорд, – ответила Мод, укладываясь на диван, в то время как Берта засуетилась вокруг нее, снимая домашние туфельки с ее ног.

– У вас лихорадка?

– Милорд, это день, когда леди Мод обычно лечат пиявками, – объявил доктор, извлекая из своего мешка острый нож.

Берта принесла оловянную миску из буфета, стоявшего возле камина.

– Вы что, постоянно это практикуете, кузина? – спросил Гарет, подходя к дивану, на котором лежала Мод. Он хмурился уже не на шутку.

– Я полагаю, постоянное лечение пиявками необходимо для здоровья ее милости, – забубнил доктор, наклоняясь и беря ногу Мод одной рукой. В другой он держал нож. – Это разжижает кровь и предотвращает лихорадку.

Берта встала рядом с ним на колени, подставив миску таким образом, чтобы в нее стекала кровь.

Бровь Гарета недоверчиво поднялась. Предписания врачей всегда казались ему непонятными и странными, но он считал, что лекарь, должно быть, знает, что делает.

– По-моему, глупо позволять высасывать из себя кровь, если ты не болен, – заявила Миранда. – Мама Гертруда ставила в таких случаях банки. Она говорила, что пиявки жизнь высасывают.

– Кто это – мама Гертруда? – спросила Мод, поворачивая голову.

Лекарь вскрыл вену. Кровь фонтанчиком забила в подставленную чашу.

Глядя на это, Миранда вздрогнула, как прежде вздрогнула Мод, когда острие ножа впилось в ее ногу и кровь хлынула из ранки.

– Ты боишься вида крови? – спросил Гарет, видя, как Миранда побледнела.

Миранда покачала головой:

– Обычно нет, милорд.

«Интересно», – подумал Гарет, переводя взгляд с одной девушки на другую. Мод лежала на диване с закрытыми глазами, с таким же, как у Миранды, бледным лицом, забыв про свой вопрос. Миранда отвернулась от неприятного зрелища и принялась ласкать Чипа, что-то нежно приговаривая.

– Я оставляю вас, кузина, на попечение лекаря, – сказал Гарет, делая шаг к двери. – Миранда, я думаю, леди Имоджин ждет тебя, чтобы ты примерила платья леди Мод. Сделай это безотлагательно. Сегодня вечером нам предстоит появиться при дворе, и ты должна надеть что-нибудь приличествующее случаю. Кроме того, вероятно, придется подогнать платье, учитывая особенности твоей фигуры.

– При дворе? – выдохнула Миранда.

– Да, меня просили быть у королевы после обеда. – Гарет произнес эту фразу бессознательно, словно пародируя умильную манеру королевского канцлера. – Ее величество негодует и возмущается, что столько недель не лицезрела милорда Харкорта.

Он улыбнулся той самой улыбкой, что так не нравилась Миранде, и она снова увидела, как в его глазах блеснули холодные искры презрения. Гарет отлично знал, что королева всего-навсего любопытствует. Он испрашивал ее позволения покинуть двор и отбыть во Францию, и ее величество очень интересовала цель этого путешествия. Потому она с радостью дала ему свое благословение. Теперь же ей не терпелось узнать о результате этой экспедиции.

– А нельзя отложить визит па несколько дней, милорд? – спросила Миранда. – Я совсем не готова.

– Бояться нечего, – ответил Гарет, поднимая засов на двери. – Аудиенция будет непродолжительной. Я больше верю в тебя, Светлячок, чем ты сама. – И он улыбнулся ей своей ласковой улыбкой. – Ты будешь учиться всему на ходу. А главное, ничего не бойся.

Дверь за Гаретом закрылась.

– Хотела бы я быть так же в себе уверена, – пробормотала Миранда. Она бросила взгляд на диван, рассеянно потирая ступню одной босой ноги о щиколотку другой. По неизвестной ей причине она почувствовала сначала нечто похожее на укол, а потом зуд в этой ноге. Врач в этот момент перевязывал ногу Мод, а та лежала на спине с закрытыми глазами.

– Вы бывали когда-нибудь при дворе, Мод?

– Нет. Но кое-что знаю об этом, – откликнулась та слабым голосом.

– Вы мне расскажете все, что знаете?

– Ради всего святого, девушка! Неужели не видишь, что ее милость нуждается в отдыхе? – воскликнула Берта, ставя миску с кровью на стол, чтобы врач мог изучить ее.

– Тогда я потом загляну.

Все еще крепко держа Чипа, Миранда вышла из комнаты и вернулась в зеленую спальню. На постели горой была свалена одежда, принесенная Бертой из платяного шкафа Мод. Для женщины, столь редко покидающей спальню, Мод обладала на редкость большим гардеробом, состоявшим к тому же из изысканных туалетов, размышляла Миранда, оглядывая богато вышитые платья. Большая их часть выглядела так, будто их ни разу не надевали.

Внезапно Чип пискнул и бросился к открытому окну. Мгновение он помедлил, с сомнением глядя на дождик на улице, потом исчез из виду, спустившись вниз по плющу, обвивавшему окно.

Миранда недоумевала всего лишь секунду. Шуршание туго накрахмаленных юбок возвестило о появлении леди Имоджин, величественно вошедшей в комнату в сопровождении двух горничных, помогавших накануне Миранде принимать ванну. Леди Имоджин была молчалива и мрачна, губы плотно сжаты.

Имоджин с минуту постояла на пороге, настороженно оглядываясь, пока не убедилась, что обезьяны в комнате нет. Потом вошла и принялась за дело. Все еще в ярости после того унижения, она не могла заставить себя обратиться к девушке.

Она отдавала распоряжения горничным и использовала их как посредниц в общении с Мирандой, но по мере того как наблюдала за ее перевоплощениями, ее мрачное настроение таяло. Она приходила в восторг от плана, задуманного братом. Сходство между Мод и этой девушкой даже и сходством-то назвать было нельзя. Это было нечто большее, чем сходство. Они словно две половинки одного яблока.

Миранда отдалась во власть горничных, которые раздели ее донага, потом надели на нее чистые нижние юбки, нижнюю рубашку, новые и очень широкие фижмы и принялись примерять платья Мод, стремительно сменяя один туалет другим. Они застегивали, зашнуровывали, подкладывали, заправляли, будто она была деревянным манекеном. Платья требовали очень незначительной переделки. Ее грудь была немного полнее, чем бюст Мод, а бедра чуть более округлые. Но эти различия были едва заметны.

Имоджин обошла Миранду. Девушка стояла теперь в нижнем белье, ожидая примерки очередного платья.

– Как жаль, что вы обе такие маленькие, – размышляла Имоджин вслух, разговаривая скорее сама с собой, чем с Мирандой. – Высокий рост придает грацию и величавость почти любой фигуре.

Миранда вспыхнула, почувствовав себя коротышкой.

– Но при этом, – продолжала Имоджин, – ты вылитая Мод. В этом есть что-то противоестественное.

Горничные надели на Миранду бархатное платье цвета персика с ярко-красным корсажем из тафты, и Имоджин снова обошла вокруг нее.

– Расправь плечи! – распорядилась она. – Ни одна девушка высокого происхождения не сутулится, как ты.

Никогда прежде Миранда не размышляла о том, какая у нее осанка. Она считала, что держится идеально прямо, но теперь ее одолели сомнения. Если ее выдают даже осанка и походка, то как удастся убедить всех этих вельмож в том, что она леди Мод, когда встретится с ними лицом к лицу? А как же королева? Сегодня вечером ее представят королеве Англии! Какой кошмар! Королева не может с ней встречаться! Она ведь бродяжка. Ей случалось проводить ночи в тюрьме, когда их труппу задерживали за бродяжничество. Она голодала и ночевала в стогу сена. Ее нашли в булочной!

– Боже! – На миг ей стало дурно, и она упала на постель, не замечая булавок, которыми было заколото платье на боку.

– В чем дело? – спросила Имоджин.

Миранда поднялась на ноги. Она обещала лорду Харкорту, что сделает все возможное и не отступит.

– Ничего, мадам, – ответила она.

С минуту Имоджин хмуро оглядывала ее, потом сказала одной из служанок:

– Найди лорда Дюфора. Попроси его прийти сюда.

«Лорда Дюфора? А он-то здесь зачем нужен?» – удивилась Миранда. Но удивляться ей пришлось недолго. Лорд Дюфор появился как раз в тот момент, когда вторая горничная сняла платье из персикового бархата с Миранды и та опять оказалась в одних нижних юбках.

– Вы звали меня, мадам?

– Да. Вы должны решить, какое платье ей следует надеть сегодня вечером.

Имоджин сделала жест в сторону Миранды и кивнула на платья, горой наваленные на постели.

– К сожалению, туфли Мод ей малы. Придется ей потерпеть, пока сапожник не изготовит подходящие туфли.

Миранда взглянула на свои ноги. Наверное, туфли Мод малы ей потому, что она часто ходила босиком и ступни огрубели.

– Думаю, я лучше всего выгляжу в персиковом бархате, – сказала она как можно более уверенно. – А вы разбираетесь в этом, милорд?

– Я заслужил некоторое признание как знаток моды, – скромно ответил тот, поднимая с постели платье персикового бархата. Он приложил его к груди Миранды и покачал головой: – Нет, этот цвет вам не идет, как, впрочем, и Мод.

– О!.. – разочарованно протянула Миранда.

Она находила это платье, расшитое золотой нитью, совершенно неотразимым.

– Ну, у нас у всех вкус несовершенен, – разглагольствовал Майлз со снисходительным видом, продолжая разглядывать одежду на постели. – При одном освещении кажется, что платье тебе идет, а при другом свете оно выглядит просто ужасно.

Миранда бросила взгляд на Имоджин, уверенная, что та сейчас гневно и раздражительно прервет своего мужа. К своему удивлению, она заметила, что леди Имоджин слушала его внимательно и время от времени кивала в знак согласия.

– А как насчет изумрудно-зеленого? – поинтересовалась Имоджин. И снова, к удивлению Миранды, проявила несвойственное ей смирение и внимание к речам мужа.

Майлз поднял платье и принялся разглядывать его на свету, потом поднес к лицу Миранды и наконец сказал с озабоченным видом:

– Примерьте его, моя дорогая. Цвет, кажется, подходящий. Но этот фасон может вас погубить. Вы такая маленькая, что просто утонете в нем.

Миранда шагнула в центр фижм и оказалась внутри платья. Она смотрела теперь вниз, на юбку и корсаж, которые девушки зашнуровывали. Корсаж яблочно-зеленого цвета красиво сочетался с изумрудно-зеленой юбкой из тафты, сплошь расшитой узорами в виде виноградных листьев.

Лорд Дюфор обошел вокруг нее, почесывая затылок. Выражение его лица было серьезным.

– Да, – сказал он наконец. – Да, оно прекрасно подойдет. Цвет великолепный, а фасон проще, чем мне показалось вначале. Если бы только еще…

Он расправил пышные рукава, разгладил складочки у талии, поправил маленький кружевной воротничок. Потом отошел и посмотрел на Миранду издали.

– Очень мяло, – объявил он наконец. – Вы так не думаете, мадам?

Имоджин кивнула с тем же покорным выражением в глазах.

– Если только она сможет носить это платье, – пробормотала она почти про себя. – Гарет совершенно прав. Может быть, нам еще удастся провернуть этот трюк. Но как быть с ее волосами? – продолжала Имоджин. Лоб ее прорезала глубокая морщина. – Хорошо было говорить гостям, что ее коротко подстригли из-за лихорадки, но ведь выглядят они ужасно, просто уродливо!

Миранда провела рукой по волосам, вспоминая о каштановых локонах Мод. Правда, волосы Мод казались какими-то тусклыми. Зато они были на зависть длинными. Она никогда прежде не задумывалась о своей прическе, вернее о ее отсутствии, только теперь осознав, насколько убого и неженственно она должна была выглядеть.

– В таких случаях лучше всего использовать сетку, – промолвил Майлз с важным и задумчивым видом, дергая себя за едва заметный подбородок. – Но пожалуй, шапочка с вуалью подойдет еще лучше. Если отвести волосы со лба и спрятать под украшенную драгоценными камнями шапочку, а на спину спустить длинную вуаль, никто не заметит изъянов.

И он с виноватым, извиняющимся видом посмотрел на Миранду.

– Через несколько недель у вас отрастет целая грива прекрасных густых темных волос, моя дорогая, и тогда мы вас приоденем должным образом. Это будет для нас огромным удовольствием.

– Через несколько недель, я надеюсь, эта девушка будет отсюда далеко, – кисло заметила Имоджин. – К тому времени с Божьей помощью мою кузину удастся привести в чувство и пробудить в ней понимание своего долга.

Имоджин метнулась к двери, скомандовав служанкам:

– Снимите с нее платье и отнесите погладить и приготовить к сегодняшнему вечеру. Перешейте его где надо и подберите для нее платье к обеду.

– Я подозреваю, что внизу дожидается леди Мэри, Имоджин, – сказал Майлз. – Я слышал, как дворецкий впустил ее в парадную дверь, и видел, как она прошла через холл.

– О, ради всего святого, Майлз! Почему ты не сказал мне раньше? – сердито спросила Имоджин.

– Мы были заняты, моя дорогая, немного заняты, – извиняющимся тоном объяснил Майлз.

Имоджин задержалась в двери, хмуро оглядывая Миранду:

– Лучше тебе надеть это бирюзовое платье и спуститься вниз, чтобы поздороваться с леди Мэри. Ты должна привыкать к обществу. – И вышла из комнаты.

– У вас все будет хорошо, моя дорогая, – сказал Майлз, видя, как вздрогнула Миранда в своем тонком нижнем белье. – Я в вас верю. Наденьте домашнее платье, а то простудитесь.

Он набросил платье ей на плечи, и Миранда благодарно улыбнулась ему.

– Не волнуйтесь вы так, – попытался он успокоить Миранду, похлопывая ее по плечу. – Все пройдет просто отлично, вот увидите.

И он поспешил за девушками, оставив Миранду наедине с ее мыслями и сомнениями.

В комнату тут же впрыгнул Чип.

– Ах Чип! – воскликнула Миранда, протягивая к нему руки и принимая в объятия его тощее тельце. – Как же меня вовлекли в это? – Она зарылась носом в его влажный мех. – Эй, да ты пахнешь выгребной ямой!

Чип оскалил в улыбке зубы и похлопал ее по голове, а потом погладил по щеке.