Текст книги "Единственная ночь"

Глава 17

Поблекшая вывеска над воротами гласила: «Авторемонтная мастерская Садлера». Пониже мелкими буквами было приписано: «Круглосуточная буксировка», а еще ниже – «Сигнализации и защитные системы». Но обнесенные оградой металлические остовы разбитых автомобилей и сторожевой пес с массивной головой, лежащий перед трейлером, говорили о другом – это кладбище старых машин.

Посмотрев на сторожевого пса, Ханна решила оставить Уинстона в машине.

– Только не вздумай выпустить его, – предупредила она Рейфа, открывая дверцу со своей стороны.

Рейф окинул взглядом зверя, лежащего в тени тента перед дверью трейлера:

– Нельзя быть такой пессимисткой. В битве силы с разумом не всегда побеждает сила. Я готов поставить на Уинстона.

– Устраивать испытание мы не будем. – Ханна многозначительно посмотрела на Уинстона. – Даже не пробуй провоцировать эту зверюгу, понял?

Уинстон тоненько заскулил, встал на задние лапы на сиденье, которое только что освободила Ханна, и уперся передними в дверь. Принюхиваясь и навострив уши, он уставился в окно на незнакомого пса.

Ханну передернуло при мысли о том, что может случиться, выскочи Уинстон из машины. Убедившись, что дверь надежно закрыта, она предостерегающе взглянула на Рейфа поверх низкой крыши «порше».

– Ты хорошо закрыл дверь?

– Не волнуйся. – Рейф демонстративно толкнул дверцу со своей стороны. – Уинстон – умный пес. С таким громилой он справится.

Ханна проследила, как пес нехотя поднимается на ноги.

– Я тоже гораздо умнее этого чудовища. Но связываться с ним не желаю.

– Ладно, Уинстон посидит в машине. – Рейф подошел к воротам и нажал, грязную кнопку.

Через несколько секунд дверь трейлера распахнулась, и на пороге возник Делл Садлер. На его лицо падала тень от козырька засаленной бейсболки. Постояв, он наконец двинулся к воротам. Заспанный пес последовал за ним неловкой походкой животного, которое либо одряхлело, либо еще не оправилось от сильных ран.

Делл пересек двор, лавируя между штабелями шин, помятых крыльев и других изуродованных автомобильных деталей. Но у ворот он не предпринял ни малейшей попытки открыть их. Он дерзко уставился на Рейфа сквозь прутья ворот, пес сделал то же самое. Ладонь Делл положил на голову пса, жест выглядел и успокаивающим, и ободряющим. Видимо, его связывали с этим зверем дружеские узы.

– Спокойно, Хэппи, – произнес Делл.

Ханна вдруг поняла, что вовсе не Делл пытался прошлой ночью расправиться с Уинстоном.

– Что вам? – неприветливо спросил Делл.

– Нам надо поговорить, Делл.

– О чем?

– О Кэтлин.

Плечи Делла заметно дрогнули. После длительного молчания он взялся за щеколду.

– Заходите.

Ворота распахнулись, Делл повел нежданных гостей по автомобильному кладбищу.

Как ни странно, в трейлере оказалось чисто. Ханна изумленно огляделась по сторонам, садясь на потертый диван с виниловой обивкой. На откидном столике помещалась хорошая лампа для чтения, под ней лежала стопка свежих журналов, а на миниатюрном кофейном столике – новый мистический роман известного автора.

Делл отошел к отгороженной кухне. Он явно нервничал, не зная, как принимать гостей.

– Хотите выпить? У меня есть содовая и пиво.

– Содовая? Отлично, – отозвался Рейф.

– Да, в самый раз, – подтвердила Ханна.

– Хорошо. – Делл вынул из холодильника две банки и поставил на стол перед Рейфом и Ханной.

Сквозь застекленную дверь трейлера Ханна увидела, как медленно и неуклюже пес ложится на землю.

– Что с твоей собакой? Она больна?

– Какой-то пьяный ублюдок сбил его на шоссе, когда мы возвращались домой однажды ночью. У него были переломаны задние ноги. Ветеринар советовал усыпить его, но я отказался. Лечение обошлось мне в целое состояние, но что было делать? Мы с Хэппи – давние друзья.

– Понимаю, – кивнула Ханна. Да, Делл не из тех, кто способен хладнокровно прикончить собаку. Но если не Делл унес Уинстона в бухту, то кто это сделал? – Вчера ночью кто-то пытался убить моего пса.

– Это еще зачем?

– Мы решили, что это предостережение, – объяснила Ханна.

– Черт! Так вот зачем вы приехали! Думали, я готов прикончить пса, чтобы отомстить за Кэтлин?

– Да, у нас мелькала такая мысль, – признался Рейф. – Мы не знаем, кто еще мог бы пожелать отомстить за нее.

– Черт! – повторил Делл, сел на продавленный стул и уставился на банку. – Нет, убивать собаку я бы не стал. Ваш пес не виноват в том, что стало с моей сестрой.

– Ты прав. – Рейф подался вперед, держа банку содовой между коленями. В такой позе он выглядел серьезно, но не внушал опасений. Просто предстоял мужской разговор. – Я хочу объясниться, Делл. Ты думаешь, что Кэтлин убил я. Но я ее не убивал, говорю тебе как на духу. Можешь мне не верить, только объясни, почему ты так убежден в том, что виноват именно я.

Делл тоже завертел банку в руках и наконец поднял голову.

– Я всегда считал, что ее убил ты – потому что той ночью ты последним видел ее. Все твердили, что ты был зол на нее.

Вмешалась Ханна:

– Но почему ты с самого начала считал, что произошло убийство, а не несчастный случай?

– Потому, что ее нашли в Хидден-Коув. Зачем ей понадобилось идти по той тропе среди ночи? Это же бессмысленно! Чего она там искала?

– Может быть, у нее там было свидание? – осторожно предположила Ханна.

Делл пренебрежительно фыркнул:

– У Кэтлин был свой дом. И машина. С чего ей вздумалось бродить по скалам в Хидден-Коув?

– А если она не хотела, чтобы в городе узнали, с кем она встречается? – возразил Рейф. – Значит, я тут ни при чем. Я не скрывал наших отношений.

Ханна поджала губы и задумалась.

– А если она ни с кем не встречалась? Просто ушла помедитировать?

– Помедитировать? – Делл посмотрел на нее как на помешанную. – Такой чепухой Кэтлин не занималась.

– Каждому необходимо иногда побыть в тишине и подумать о будущем, – настаивала Ханна, пока не заметила, что и Рейф странно поглядывает на нее. Очевидно, ее собеседники не считали, что Кэтлин была способна задумываться о будущем.

– Нет, только не Кэтлин. – Делл отпил содовой и вытер рот запачканным рукавом. – Насчет будущего у нее было все решено и безо всяких медитаций. Вы знаете, что у Кэтлин были большие планы?

Внутренний голос Ханны вдруг подал ей едва слышный сигнал. Они с Рейфом переглянулись и кивнули. Ханна осторожно обратилась к Деллу:

– Почему ты говоришь, что насчет будущего у Кэтлин все было решено?

– Она уже знала, чем займется. Той ночью она звонила мне. – Делл пристально разглядывал свою банку. – Заявила, что этот город ей осточертел. Утром она собиралась уехать, чтобы больше никогда не возвращаться.

– Так ты разговаривал с Кэтлин перед тем, как она погибла? – изумился Рейф.

– Да. Она сама позвонила мне. Разбудила меня. Она была страшно зла на тебя. Сказала, что с нее хватит. Что здесь живут одни неудачники.

– И на какие же средства она собиралась жить? – осведомился Рейф.

Делл глубоко вздохнул и отпил еще глоток, потом медленно поставил банку на стол и уставился вдаль. Казалось, он заново переживает прошлое.

– Она сказала, что воспользуется «ядерным вариантом».

– Что это значит? – удивился Рейф.

– Понятия не имею, – отозвался Делл. – Она так и не объяснила. Наверное, у нее было что-то отложено на черный день. Может, кто-то из приятелей подкинул ей наличных. Или подарил дорогую безделушку, которую она рассчитывала выгодно продать.

У Ханны пересохло во рту. Она молчала.

– Давай по порядку. – Рейф тщательно подбирал слова. – Ты говоришь, той ночью она высадила меня на берегу, вернулась домой, позвонила тебе и сообщила, что воспользуется «ядерным вариантом», а потом покинет город?

– А утром ко мне в дверь постучал Йейтс и сообщил, что Кэтлин найдена мертвой.

– И ты объявил ему, что уверен: Кэтлин убил я, так?

– Да, – нехотя подтвердил Делл.

– Попробуем разобраться в твоей логике. Откуда я знал, что она отправилась к Хидден-Коув?

– Ты явился к ней домой, убил ее там, а потом бросил труп в Хидден-Коув.

Рейф застонал:

– Вот так версия! Такого я не ожидал.

– Кэтлин была не такая, как я. – Делл почти умоляюще взглянул на Ханну. – Ей хотелось вырваться из этого городка. Добиться чего-нибудь. У нее были свои мечты, понимаешь? И большие планы.

– Понимаю, – кивнула Ханна.

– Но ее мечты так и не сбылись. – Делл горестно вздохнул. – Вечно ей не везло. Она была моей сестрой, ради нее я был готов на все, понимаете?

Рейф нахмурился.

– Делл, ты не виноват в том, что ей не везло.

– Может быть. И все-таки я должен был хоть чем-нибудь помочь ей.

– Знаешь, иногда приходится мириться с тем, что ты ничего не можешь поделать, – заметил Рейф.

Делл уныло кивнул.

– Я думал, все уже позади. Твердил себе, что все кончено. А потом приехали вы. И стало ясно, что вы задержитесь здесь надолго. В городе опять заговорили о той ночи.

Рейф не сводил с него глаз.

– Скажи, Йейтс не говорил тебе ничего насчет обыска в доме Кэтлин?

– Он осмотрел весь дом. И машину. Я присутствовал при обыске, – мрачно сообщил Делл. – Йейтс говорил, что ищет предсмертную записку, и ради нее перевернул вверх дном весь дом. Ради какой-то несчастной записки! Если бы Кэтлин оставила ее, то на самом видном месте, верно? Иначе зачем вообще оставлять записку?

– Ты прав, – кивнул Рейф. – Кэтлин положила бы записку на видное место.

Ханна вцепилась в край стола.

– Ты не помнишь, случайно, не заглядывал ли Йейтс за стиральную машину и сушилку?

– И за холодильник тоже, – подтвердил Делл. – Говорю же, он перерыл весь дом. Но я знал, что никакой записки он не найдет. И объяснил ему, что Кэтлин не стала бы совершать самоубийство. А потом спросил, что он ищет.

– А что он? – Ханна насторожилась.

– Ответил, что скажет, когда найдет. Но ничего не нашел.

Некоторое время все сидели молча, потом Делл тяжело вздохнул и допил содовую.

– Ханна, к твоей собаке я не прикасался.

– Я верю тебе, – ответила Ханна. – Ты не стал бы убивать ни в чем не повинное животное.

Делл кивнул.

– Делл, Рейф не убивал Кэтлин, – продолжала Ханна. – Я действительно была с ним той ночью на берегу возле арки. Он никак не мог зайти домой к твоей сестре и уж тем более не мог убить ее и увезти труп к Хидден-Коув. Можешь мне поверить.

Посидев неподвижно, Делл повернулся к Рейфу:

– Но если не ты, то кто это сделал?

– Хотел бы я знать! – отозвался Рейф.

Уинстон улегся сзади за сиденьями и положил морду на плечо хозяйки. Почесав его за ухом, она посмотрела на Рейфа.

– Знаешь, о чем я думаю? – спросила она.

– О белье и видеокассетах, которые братья Уиллис нашли за сушилкой в доме Кэтлин? – Рейф развернул «порше» и покатил по пыльной ухабистой дороге прочь от мастерской Делла Садлера. – И я думаю о том же. Возможно, эти кассеты и были «ядерным вариантом».

– Материалом для шантажа?

– Может быть. А Йейтс что-то подозревал, потому и перерыл все ее вещи.

– Но ведь он ничего не нашел.

Рейф свернул на шоссе.

– Значит, тот, кто убил Кэтлин, успел забрать кассеты и белье.

– Ты понимаешь, что все это значит? – Ханна поежилась.

– Что Делл Садлер с самого начала был прав: Кэтлин убили. Она не собиралась прыгать со скалы. Ее прикончил тот, кого она пыталась шантажировать.

Ханна затаила дыхание.

– Мы чересчур спешим с выводами.

Рейф пожал плечами:

– После того, что случилось с тобой и Уинстоном вчера ночью, я готов двигаться гигантскими скачками.

– Но если мы правы, значит, кто-то убил Кэтлин, лишь бы завладеть компрометирующими кассетами.

– Вопрос в следующем: кто в этом городишке способен совершить убийство, лишь бы никто не узнал о кружевном белье? Склонность к переодеваниям – еще не преступление.

– Хочешь, подскажу? Например, какой-нибудь ассистент профессора из Колледжа Чемберлена, опасающийся потерять работу или новое назначение. Или священник местной церкви, рискующий лишиться уважения прихожан, если его склонность к дамскому белью станет достоянием гласности. И сотрудники института. Аризона Сноу твердо убеждена, что среди них полно извращенцев. Возможно, она права.

Рейф поудобнее уселся на кожаном сиденье.

– Да, список получается длинным.

– А теперь вспомни предположение братьев Уиллис – о том, что Кэтлин убил кто-то из приезжих. И список удлинится.

Темные брови Рейфа сошлись на переносице.

– Нет, вряд ли. Решение воспользоваться «ядерным вариантом» она приняла мгновенно, повинуясь порыву. Ее жертвой был человек, с которым она могла связаться в любой момент. Значит, жители Портленда, Сиэтла и Сейлема отпадают.

– Логично. – Ханна задумалась. – Ладно, посмотрим на все это с другой стороны. Далеко не все мужчины в Эклипс-Бей любят носить женское белье. И не все, кто его носит, способны совершить убийство, только бы заткнуть рот шантажистке.

– К чему ты клонишь?

– Нам надо искать тех, кто соответствует этой ориентировке, как говорят полицейские. Мужчин, которые носят женское белье и которые готовы убить ради компрометирующих видеокассет.

– Значит, нам надо поговорить с тем, кто знает город лучше, чем мы с тобой.

– У тебя есть на примете такой человек?

Рейф невесело усмехнулся:

– Как ни странно, есть. Наш сегодняшний гость.

Глава 18

Рейф промыл под струей воды красные листья радиччио и осторожно положил их в дуршлаг, поверх рокет-салата и кориандра. Мысленно он составлял план дальнейших действий. Три тщательно выбранных спелых авокадо уже лежали в миске на кухонном столе. Их предстоит разрезать пополам, полить бальзамическим уксусом и посыпать крупной морской солью. А к макаронам подать оливки, помидоры и козий сыр.

Закончив промывать зелень для салата, он взялся за приготовление хуммуса: положил в чашу кухонного комбайна вареный нут, добавил тахини, лимонный сок и немножко чеснока.

Рейф закрыл крышку, включил комбайн и задумался о словах Делла Садлера, прислушиваясь к тому, как ножи перемалывают нут. «Кэтлин собиралась воспользоваться „ядерным вариантом“…»

Убийца, который целых восемь лет ничего не опасался, снова встревожился: давние сплетни всплыли на поверхность, переполошив город. А если кто-нибудь вдруг вспомнит что-то важное? Или сложит кусочки мозаики, чего не сумел сделать восемь лет назад? Если обнаружится какая-нибудь улика или свидетель?

Человек, решившийся на преступление ради своей тайны, вполне может нанести второй удар.

Рейф похолодел. Страх, который он сдерживал весь день, вырвался наружу, превратился в кошмар. Рейф понял, что ему не удастся уклонится от мучительного вопроса, который он так и не задал при Ханне.

Вопрос был прост и вместе с тем страшен: а если прошлой ночью главной жертвой должен был стать не Уинстон? Может, нападение на пса – отнюдь не предостережение. Шнауцер вполне мог послужить приманкой для Ханны. Если бы она вернулась домой на полчаса позже, то для спасения Уинстона ей пришлось бы серьезно рисковать. Приливные волны способны сбить с ног человека, утащить его на глубину и с размаху бросить на камни.

Рейф вспомнил о том, как Ханна увела Уинстона в пещеру, почувствовав, что кто-то наблюдает за ней со скалы. Наверное, убийца хотел убедиться, что его план сработал, как и было задумано. Или ждал на тропе, чтобы не дать Ханне и Уинстону вернуться домой живыми.

А если бы ему повезло?

Рейф выключил комбайн и снял крышку. Нет, впредь так рисковать нельзя, думал он, вычерпывая ароматный хуммус. Сегодня придется предпринять решительные действия. Иначе он навсегда потеряет покой.

Вечером в половине седьмого он разложил на подносе закуски. Уинстон, наблюдавший за последними приготовлениями со смешанным выражением грусти и нетерпения, вскочил.

– А это тебе. – Рейф протянул ему ломтик питы, намазанный хуммусом. – От самого шеф-повара.

Радостно проглотив угощение, Уинстон поспешил за Рейфом. Вдвоем они направились к солярию, где Ханна и Митчелл пили вино, глядя, как над заливом сгущается туман.

Рейф перевел взгляд на соусницу с хуммусом и тосты из питы, разложенные на подносе: закуска выглядела аппетитно. Но почему-то его точило беспокойство. В своем искусстве повара Рейф не сомневался, он знал, что умеет создавать вкусовые сочетания и эффектно подавать приготовленные блюда. Этот ужин он тщательно спланировал и знал, что все пройдет без сучка и задоринки. Рейфу вовсе не хотелось опозориться, впервые пригласив на ужин деда.

Негромкий голос Митчелла остановил его у двери комнаты.

– …не волнуйся. Рейф ничем не обидит тебя. Я об этом позабочусь, – уверял Митчелл.

Рейф замер. Уинстон тоже остановился и вопросительно склонил голову набок.

– Что вы имеете в виду? – Голос Ханны звучал озадаченно и настороженно. – Вы надеетесь отговорить его от притязаний на этот дом?

– Если уж Рейф что-то задумал, его никому не переупрямить, и от Дримскейпа он ни за что не откажется. Ему не терпится превратить дом в отель и ресторан.

– Это точно, – сухо подтвердила Ханна.

– А когда у Мэдисона появляется мечта, – мягко, но внушительно предостерег Митчелл, – сбить его с пути невозможно.

– Это мне известно.

– Он свернет горы, лишь бы добиться своего. Знаешь, он ведь сколотил состояние. – Митчелл вздохнул. – У него есть деловая хватка.

– Видимо, да. – Ханна быстро мрачнела.

– Нарушить планы Рейфа сможет только цунами, землетрясение или извержение вулкана, да и то, если полностью уничтожит побережье. – Митчелл помедлил. – Когда дело доходит до мечтаний и желаний, он очень похож на меня.

Ханна молчала. Рейф вдруг заметил, что крепко сжимает в руках поднос с закусками. Шагнуть в солярий он не решался. Он чего-то ждал и сам не знал чего.

– Так что вы имели в виду, сказав, что Рейф меня не обидит? – в конце концов спросила Ханна.

– Господи, не прикидывайся дурочкой! Глупых Хартов на свете просто не существует, и мы оба знаем это. Само собой, я говорю о браке.

– О браке! – Голос Ханны стал пронзительным. – Мы с Рейфом?..

– Конечно. А ты что подумала?

– Вы в своем уме?

– Выслушай меня, Ханна. Я долго думал об этом и теперь знаю, что говорю.

– Знаете? Вы в этом уверены?

– Да, черт возьми!.. Прошу прощения. Впрочем, не так уверен, как насчет Дримскейпа… Отговаривать Рейфа – все равно что биться головой о стену. Но по-моему, его боязнь брака – просто нервы, и ничто иное.

– Нервы? – растерянно переспросила Ханна.

– Точно. Он убежден, что Мэдисоны не созданы для брака.

– Да, у вас в семье неудачные браки – обычное явление, – подтвердила Ханна. – А Рейф однажды уже обжегся.

– Просто допустил одну маленькую ошибку,

– Маленькую?

– Такое случается.

– Кому знать об этом, если не вам? – чересчур любезно отозвалась Ханна. – Сколько раз вы были женаты, мистер Мэдисон?

– Мой паршивый послужной список не имеет никакого отношения к Рейфу. Да, признаюсь, после того как Клаудия Баннер улизнула со всем капиталом компании «Харт и Мэдисон», я долго не мог видеть женщин. Не хотел смотреть на них.

– Насколько я понимаю, это еще мягко сказано.

Митчелл грубо хмыкнул.

– Винить тебя я не стану – никто и не пытался привить тебе уважение ко мне. Должно быть, Салливан в детстве совсем запугал тебя. Так вот послушай: мы с Рейфом похожи во многом, но не во всем.

– Не мне судить.

– Хартам всегда было свойственно сурово осуждать других людей за ошибки, не давая им ни единого шанса исправиться. Знаешь, у тебя слишком много общего с твоим дедом.

– По-моему, мы уклонились от темы.

– Так вот, Рейф не виноват в том, что он развелся. Не обвиняй его в этом. Он многому научился.

– Да-да – прежде всего понял, что больше жениться не желает, – сухо подтвердила Ханна.

– Именно это я и хотел объяснить, – подхватил Митчелл. – Как я уже сказал, я долго думал и наконец понял, в чем проблема Рейфа. У него развилась бракофобия.

– То есть он панически боится брака? – Голос Ханны вдруг стал еле слышным.

– Точно, – откликнулся Митчелл, явно довольный понятливостью слушательницы. – Так другие люди боятся пауков или змей.

– Замечательное сравнение.

– Я примерно представляю, как это произошло, – с жаром продолжал Митчелл. – Признаться, я не смог стать хорошим примером ни для Синклера, ни для Рейфа. Но я постараюсь вылечить его. Я просто обязан сделать это, поскольку фобию он приобрел из-за меня.

– И как же вы намерены поступить? – Голос Ханны окреп, в нем засквозило любопытство. – Повести его к алтарю под дулом дробовика?

Рейфу казалось, будто он превратился в глыбу мрамора.

– А ты этого хочешь? – заинтересованно осведомился Митчелл.

– Ни в коем случае!

Рейф поморщился. Зачем ей понадобилось так рьяно отвергать даже намек на женитьбу?

– Конечно, придется проявить настойчивость, – размышлял вслух Митчелл. – Чтобы избавиться от фобии, прежде всего надо признать, что она существует.

– Но вы же только что объясняли, что никакие уговоры и угрозы на Рейфа не действуют.

– Да, но я имел в виду нажим на скрытые болевые точки.

– Видите ли, – начала Ханна, отчеканивая каждый слог, – мой бизнес связан со свадьбами, поэтому мне по опыту известно: брак оказывается удачным только в том случае, если к нему стремятся обе стороны. А брак, заключенный под давлением извне, обречен с самого начала.

– Для закоренелой пессимистки ты слишком молода, – упрекнул Митчелл.

– Митчелл, я понимаю, что вы желаете Рейфу только добра, но меньше всего на свете я хочу выходить замуж за человека, который вообще не желает жениться, – это вам ясно?

– Напрасно ты отвергаешь Рейфа только из-за расстроенных нервов, – заметил Митчелл. – Да, браки Мэдисонов редко оказывались удачными, но только потому, что мужчины нашего рода ошибались в выборе жен.

– Почему же вы считаете, что я – удачный выбор? – В голосе Ханны зазвенело раздражение. – Что все это значит? Зачем вам нужно, чтобы мы с Рейфом поженились?

Рейф замер, с нетерпением ожидая ответа.

– Затем, что так будет правильно, – отрезал Митчелл, потеряв терпение. – Это единственный способ заткнуть сплетникам рты.

– С каких это пор вас стали беспокоить сплетни? – удивилась Ханна.

– Сплетни бывают разными, – заявил Митчелл. – Все в городе твердят, что он связался с тобой только потому, что захотел получить весь дом. Но это наглая ложь! Я помню, какие слухи ходили в городе о смерти Кэтлин Садлер. Говорили, что Рейф соблазнил тебя, лишь бы получить алиби. Бред!

– Да, так многие считали, – тихо подтвердила Ханна.

– Знаю, черт возьми! – рявкнул Митчелл. – Но Рейф не имел никакого отношения к смерти несчастной девушки. Да, у Мэдисонов случались трудности с противоположным полом, но ни один из них даже в гневе не поднял руку на женщину. Никто в нашей семье не бил и не оскорблял женщин, клянусь Богом! И ни один Мэдисон не стал бы соблазнять невинную девушку, только бы выйти сухим из воды.

В солярии воцарилось молчание.

– Знаю, – наконец выговорила Ханна.

Рейф наконец вспомнил о необходимости дышать.

– Я не говорю, что Рейф не ссорился с Кэтлин Садлер, – продолжал Митчелл. – Ведь он Мэдисон, вспыльчивость у него в крови. Но если бы он был в ту ночь с Кэтлин и видел бы, как произошла трагическая случайность, он бросился бы за помощью, а потом честно рассказал в полиции, как было дело.

– И это я знаю, – повторила Ханна ровным голосом. – Мы, Харты, знали, что у Мэдисонов есть недостатки, но никогда даже в мыслях не обвиняли их в лживости.

– И правильно делали, – одобрил Митчелл.

Рейф перевел взгляд на поднос. Значит, все эти годы Митчелл верил в него. Старик не одобрял его образ жизни, но никогда не сомневался в том, что Рейф непричастен к смерти Кэтлин.

Рейф обнаружил, что он способен двигаться, вошел в солярий и поставил поднос на стол. Щеки Ханны ярко пылали, она избегала смотреть ему в глаза и наверняка гадала, что ему удалось подслушать.

– Хуммус выглядит аппетитно, – заметила она слишком оживленно.

– Спасибо. – Рейф взял стеклянный кувшинчик превосходного, очень дорогого оливкового масла и щедро полил им хуммус.

– Что это? – Митчелл с любопытством уставился на хуммус. – Соус?

– Да, вроде того, – откликнулся Рейф и отставил кувшинчик. Вынув из ведерка со льдом бутылку шардонне, он наполнил свой бокал. – Спасибо, что оставили мне выпить. Это мне не помешает.

Митчелл и Ханна уставились на него как загипнотизированные. Оба волновались, ни одному не хотелось неосторожным словом испортить все сразу. А Рейф не спешил, дегустируя вино с идеально сбалансированным привкусом дуба и фруктов и элегантным послевкусием.

Допив вино, он небрежно отставил бокал и посмотрел на Ханну и Митчелла.

– Я слышал, что вино очень полезно при расстроенных нервах, – сообщил он.

Через два часа Митчелл с удовлетворенным вздохом отложил вилку. От ломтя пирога с киви на его тарелке осталось лишь несколько поджаристых крошек.

– Черт возьми, где ты научился так готовить? – спросил он Рейфа. – Точно не у меня. Самое большее, на что я способен, – бросить на гриль филе лосося.

– Я взял несколько уроков, – объяснил Рейф, – а до остального дошел сам, проводя все свободное время на кухне.

– Ну, если твоя затея с отелем провалится, то не из-за скверной стряпни.

Рейф и Хана переглянулись. Оба сознавали, что произошло: Митчелл одобрил не только еду, но и весь замысел внука. Ханна думала о том, что потерпела поражение в решающей битве за половину дома. И она не ошиблась.

– Нам надо поговорить, Митчелл. – Рейф откинулся на спинку стула и посмотрел деду в глаза поверх тарелок с остатками ужина. – Вчера ночью кто-то пытался утопить собаку Ханны.

Митчелл ошеломленно заморгал, потом посмотрел на Уинстона, который мирно дремал на ковре под столом.

– Кому это взбрело в голову?

– Понятия не имею, – отозвался Рейф. – Но я намерен выяснить.

– Что произошло? – потребовал объяснений Митчелл. Рейф убедился, что его деда по-прежнему отличает быстрота реакции.

– Я не знаю, в чем дело, но нам кажется, что вчерашнее происшествие связано со смертью Кэтлин Садлер.

Долгое время Митчелл задумчиво смотрел на него.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. И я должен сказать тебе еще кое-что. – Рейф коротко изложил Митчеллу всю последовательность событий, упомянув и про разговор, с Делом Садлером.

Дослушав, Митчелл негромко присвистнул.

– Ты понимаешь, что все это значит?

– Возможно, Кэтлин Садлер действительно убили, что с самого начала подозревал Делл. А убили ее потому, что она пыталась шантажировать кого-то из жителей Эклипс-Бей.

– Дьявол! – Митчелл крепко задумался. – А Йейтс заявлял, что это был несчастный случай.

– Откуда нам знать, может, на самом деле он в этом сомневался, – ответил Рейф. – Он не только опросил всех, кого мог, но и провел тщательный обыск в доме Кэтлин и в ее машине. Наверное, у него было несколько подозреваемых.

– В свое время Йейтс был неплохим полицейским, – заметил Митчелл.

Ханна отпила кофе из хрупкой чашечки, а потом обратилась к Митчеллу напрямик:

– Нам нужна помощь.

– Моя? Но что это вы затеяли?

– Мы хотим выяснить, кого шантажировала Кэтлин, – объяснил Рейф.

Митчелл нахмурился:

– Хотите моего совета? Лучше не суйте палку в змеиную нору. Неизвестно, что там внутри.

– Дело в том, что змея уже выползла из норы, – возразил Рейф. – По-моему, вчера ночью кто-то хотел разделаться не с Уинстоном, а с Ханной: спасая пса, она могла попасть в прилив.

Ханна удивленно вскинула голову:

– Рейф, не может быть! Ты же не говорил, что кто-то пытался… – Она осеклась.

– Я ни в чем не уверен. Возможно, Уинстона заманили в ловушку, чтобы предостеречь тебя. Но рисковать я не намерен.

– О чем ты?

– Не важно. Об этом потом.

– О чем? – Ханна со стуком поставила чашку на блюдечко. – Нет уж, объясни сейчас!

Переглянувшись с Митчеллом, Рейф обратился к нему:

– Скажи, кого Кэтлин Садлер могла бы шантажировать женским нижним бельем большого размера, огромными туфлями на шпильках и несколькими компрометирующими видеокассетами?

Митчелл озадаченно нахмурился. Рейф уже боялся, что дед взорвется, но вдруг досада на лице Митчелла сменилась чем-то похожим на любопытство.

– Восемь лет назад? – задумчиво уточнил Митчелл.

– Ты прожил в этом городе более пятидесяти лет, – напомнил Рейф. – Кого ты мог бы заподозрить?

– Никого, – решительно ответил Митчелл, – и неудивительно: чужая личная жизнь меня никогда не интересовала. Мне хватало собственной. – Он помолчал. – Но есть один человек, который мог бы ответить на ваш вопрос и посвятить вас в другие тайны города.

Ханна застонала:

– Надеюсь, вы имеете в виду не Аризону Сноу? Расспрашивать ее бесполезно. У нее свои секреты…

– Аризона тут ни при чем, – перебил Митчелл. – Я говорю про Эда Болтона. Он владел «Джорнал», местной газетой, более сорока лет, а потом продал ее Джеду Стедману. Эду известно все, что происходило в городе.

Рейф с трудом сдерживал разочарование.

– Я слышал, Эд Болтон умер четыре или пять лет назад.

– Да, – совершенно равнодушно подтвердил Митчелл. – От сердечного приступа. Но его вдова Бев еще жива. Она живет в Портленде.

– Думаете, Эд доверял свои тайны жене? – удивилась Ханна.

Митчелл кивнул:

– Бев и Эд долго прожили вместе. Прекрасная женщина. Отличный брак. Да, она знает все, что было известно Эду.

Внутренний голос подал Рейфу недвусмысленный сигнал.

– Откуда тебе столько известно о браке Бев Болтон? – осведомился он.

– Однажды мы с Бев встретились в Портленде, – не моргнув глазом ответил Митчелл. – И разговорились. Ну, знаешь, как это бывает.

Рейф заерзал на стуле.

– Черт! И давно у тебя роман с Бев Болтон?

Митчелл раздраженно пошевелил сведенными на переносице бровями.

– Слушай, моя личная жизнь тебя не касается.

– Верно. Ты прав. Это твое дело.

– Мы с Бев давно знакомы. Через пару лет после смерти Эда я просил ее выйти за меня.

Рейф был ошеломлен:

– Ты шутишь? И что она?

– Наотрез отказала мне, – признался Митчелл.

– Ясно…

– Но мы с Бев встречаемся каждый раз, когда я приезжаю в Портленд, – заключил Митчелл.

– Понятно. – Рейф вспомнил разговор с Гейбом о частых поездках Митчелла в Портленд. – А ты находишь причину ездить туда почти каждую неделю на протяжении десяти месяцев.

– А тебе-то что? Каждый мужчина имеет право на личную жизнь.

Уголки губ Рейфа дрогнули, улыбка переросла в ухмылку, и вдруг он расхохотался так, что чуть не свалился со стула.

Уинстон требовательно ткнулся носом в руку Рейфа. Рейф почесал его за ухом и засмеялся еще громче. Ханна и Митчелл нахмурились.

– Что в этом смешного? – озадаченно спросила Ханна.

– Да, объясни, что тебя так насмешило, – подхватил Митчелл.

– Просто я вспомнил одну вещь. – Рейф с трудом подавил хохот, но продолжал широко ухмыляться. – Мы с Гейбом думали, что весь прошлый год ты ездил в Портленд лечиться. Мы уже боялись, что ты скрываешь от нас какую-то ужасную болезнь.

Митчелл заморгал, и вдруг его взгляд стал насмешливым.

– Во время одной из поездок я побывал у врача. Но по другой причине.

– Просто заехал на осмотр?

– Можно сказать и так. – Митчелл добродушно усмехнулся. – Могу сообщить тебе, что у меня все в рабочем состоянии – несмотря на длительную эксплуатацию.