Текст книги "Единственная ночь"

– Славный песик.

Перри выпустил Ханну, наклонился и потрепал Уинстона по голове, нарушив этикет и не позволив псу сначала обнюхать пальцы.

Уинстон возмущенно зашевелил серебристыми бровями, но не стал устраивать сцену – для этого он был слишком хорошо воспитан. Однако показать клыки он не преминул – может быть, случайно, подумала Ханна.

Перри поспешно выпрямился.

– Собаки любят меня.

– Правда? – Ханна перевела взгляд на клыкастого друга: – Спасибо, Уинстон, дальше я справлюсь сама, а ты иди завтракать.

Метнув в Перри еще один гневный взгляд, Уинстон с достоинством удалился.

– Забавная псина, – одобрительно заметил Перри. – Ты выставляешь его?

– Что?

– Это выставочная собака?

Ханна возмутилась:

– Чтобы я вывела Уинстона на ринг и заставила показывать зубы ораве судей? Ты спятил? Ни за какие коврижки! Он не вынесет унижения.

Перри принужденно хмыкнул:

– Ясно. Ну, как дела, Ханна?

– Прекрасно.

– Отлично. Да, отлично. – Он кивнул в сторону машины Рейфа: – Вижу, у тебя гость.

– Мы пьем кофе.

– Кофе? Звучит восхитительно.

Ханна предпочла пропустить мимо ушей не слишком тонкий намек.

– Я занята, Перри. – Ослепительная улыбка приугасла.

– Ханна, нам надо серьезно поговорить.

– Позвони мне днем.

– Разговор срочный. – Перри выдержал паузу и понизил голос: – И очень важный. Не только для меня, но и для множества жителей Эклипс-Бей.

– В чем дело? – Ханна дрогнула.

– В двух словах не объяснишь.

И он прошел мимо так надменно и бесцеремонно, что Ханна с трудом поборола искушение поставить ему подножку. Но если Уинстон способен помнить о хороших манерах, несмотря на явные провокации, значит, и она сможет.

Размышляя об этом, Ханна вошла в дом и закрыла дверь. Перри в кухне уже знакомился с Рейфом.

– Кажется, раньше мы не встречались. – Перри протянул руку: – Я Перри Декейтер, работаю в институте. Прошу прощения за прерванный завтрак. Дело в том, что мы с Ханной – давние друзья.

– Рейф Мэдисон. – Рейф демонстративно обхватил обеими руками кружку с кофе, не замечая протянутой руки Перри. – О вашей дружбе с Ханной мне известно. Это я провожал ее домой среди ночи восемь лет назад, когда она решила пораньше закончить свидание с вами. Впрочем, вы об этом наверняка слышали.

Перри заморгал и опустил руку, но больше ничем не выдал растерянности.

– Какое совпадение! Мы собрались здесь втроем через столько лет!

– Да, жизнь – забавная штука, верно? – В глазах Рейфа появился алмазный блеск. – И чем же вы занимаетесь в нашем рассаднике мыслителей?

– Я вице-президент, глава финансового отдела и администрации.

Перри достал из кармана золотой футляр и вытащил из него визитную карточку. Рейф не прикоснулся к ней, и Перри ничего не осталось, как положить карточку на стол, рядом с банкой из-под сиропа. Перри взял свободный стул и оседлал его, повернув спинкой вперед. Непрошибаемая самоуверенность. Будто у себя дома. Ханна скрипнула зубами.

– Именно я имею дело со спонсорами и финансированием исследований, – продолжал Перри.

– Другими словами, клянчите наличные для института, – уточнил Рейф.

Ханна возвела глаза к потолку, но это не помогло. Если комментарий Рейфа и оскорбил Перри, то он сумел скрыть истинные чувства негромким смешком.

– Не все так просто, но сейчас объяснять некогда.

Ханна села на свое место.

– Говори прямо: зачем ты приехал, Перри?

– Я приглашаю тебя на прием в честь Тревора Торнли – он состоится в институте завтра вечером, – сообщил Перри.

– Благодарю, но я не охотница до приемов, – отозвалась Ханна.

– Это значительное событие, – возразил Перри. – Торнли намерен официально объявить о том, что он баллотируется в сенат.

– Ну и что?

Перри поджал губы.

– Видишь ли, когда я узнал, что ты в городе, я заверил директора института, что сумею затащить тебя на прием. Нам не помешает присутствие мисс Харт, если ты понимаешь, что я имею в виду. Твоя семья пользуется авторитетом в Эклипс-Бей.

Рейф хмыкнул и потянулся за кофейником. Ханна настороженно уставилась на Перри:

– Ты пообещал боссу привести меня на прием? И рискуешь получить нагоняй, если я не появлюсь?

Перри вздохнул.

– Ты оказала бы мне неоценимую услугу, Ханна. Завтрашний вечер чрезвычайно важен для моей карьеры.

– А кто еще значится в списке приглашенных?

Этот вопрос удивил Перри, но тот быстро справился с растерянностью:

– Все местные шишки, разумеется, а также все, кто поддерживал Торнли в предыдущих кампаниях. Еще мы пригласили видных жителей Портленда, от которых многое зависит. И самая большая наша удача – Том Лидд.

– Том Лидд из «Программных продуктов Лидда»? – уточнила Ханна.

– Он самый. – Перри безуспешно попытался напустить на себя скромность. – Я обхаживал его несколько месяцев подряд, убеждая финансировать исследователей института. То, что он согласился приехать завтра, – хороший, очень хороший знак! Если повезет, к концу недели его фамилия будет значиться в нашем списке спонсоров.

– Да, это твоя победа, – вежливо произнесла Ханна.

– Рыбу покрупнее Лидда подцепить не удалось. – В глазах Перри блеснуло предвкушение. – Если я вытяну из него хоть что-нибудь, мое положение в институте будет прочным, как скала. А когда Манчестер в следующем году выйдет в отставку, я окажусь первым в списке кандидатов на его пост!

– Ну и ну! – Ханна не обращала внимания на Рейфа, который насмешливо наблюдал за ней.

Перри усмехнулся:

– Будем считать этот возглас одобрительным. Насчет института у меня свои планы – большие планы! Я превращу его в одно из самых влиятельных социально-политических учреждений страны. Мы получим возможность продвигать своих кандидатов и тормозить чужих. Всем, кто мечтает о политической карьере, придется обращаться к нам за консультацией!

– Ладно, так и быть – обращусь, – пообещала Ханна.

Перри потрепал ее по руке так же снисходительно, как Уинстона по голове. Ханне захотелось отдернуть руку и обнажить зубы.

Судя по блеску в глазах Рейфа, он заметил ее неприязнь. Но Перри словно ничего не видел. Барьер был взят, он уже начинал подниматься.

– Завтра я буду очень занят, – бросил он, направляясь к входной двери. – Заехать за тобой не смогу. Может, встретимся прямо в институте? Скажем, в восемь? Оденься элегантно, но неофициально. Уверен, протокол тебе известен.

– Конечно, Перри. – Она проводила его до веранды.

Он помедлил, глядя поверх плеча Ханны и убеждаясь, что Рейф их не подслушивает, а потом конфиденциально понизил голос:

– Что у тебя общего с Мэдисоном?

– Наверное, ты уже слышал, что Изабель завещала дом нам обоим. Мы с Рейфом решаем, как с ним поступить.

Между бровями Перри залегла морщинка.

– Об этом завещании известно всему городу. Должно быть, Изабель перед смертью впала в маразм. Почему бы тебе не обратиться к юристам?

– Рейф не хочет втягивать их в это дело.

– Вот как? – Перри многозначительно посмотрел на дверь дома. – Наверное, рассчитывает урвать кусок побольше. Тебе повезло, что сегодня здесь оказался я, а не кто-нибудь другой. При виде милой сцены на кухне всякий пришел бы к соответствующим выводам…

– К каким выводам?

– Ты же понимаешь, о чем я. Ты, Мэдисон, посуда для завтрака… А на часах нет еще и девяти! Похоже, вы провели ночь вдвоем. Если пойдут разговоры…

Ханна скрестила руки на груди, прислонилась к столбу веранды и уставилась на него.

– Ты намерен распускать слухи о том, что у меня роман с Рейфом Мэдисоном?

– Конечно, нет! Только я один во всем городе убежден, что ты не позволила ему соблазнить тебя на берегу в ночь смерти Кэтлин Садлер.

– Ценю такую веру в мою добродетель. Но почему ты так уверен в том, что я не поддалась Рейфу?

Перри снисходительно хмыкнул:

– Насколько я помню, в те времена ты была слишком наивна и даже не помышляла о сексе.

– Другими словами, ты припомнил, что я отказалась перепихнуться с тобой на заднем сиденье, и решил, что я отвергла Рейфа Мэдисона? Или ты рассуждал иначе?

Перри ответил ей понимающим взглядом.

– Как я уже сказал, между вами не могло быть ничего общего. Но послушай мудрого совета: помни, что Эклипс-Бей – крошечный городок. Впредь дорожи своей репутацией. Мало ли что могут подумать люди!

– Спасибо за совет, Перри.

– Ты должна знать еще кое-что. – Он снова взглянул на дверь дома, придвинулся ближе и опять понизил голос: – Источник доходов Рейфа Мэдисона вызывает серьезные сомнения.

– На что это ты намекаешь, Перри?

– Не мне его судить, но поговаривают, что он вкладывает деньги в сомнительные предприятия, – понимаешь, к чему я клоню?

– Ты хочешь сказать, что он гангстер?

Перри поджал губы.

– Просто объясняю, что он ходит по самому краю пропасти. Кто знает, что с ним случилось за последние восемь лет?

– Спроси его, и узнаешь.

– Это меня не касается. – Перри поспешно спустился с крыльца. – Ладно, мне пора. Надо готовиться к приему. Увидимся завтра вечером.

– Не волнуйся, – негромко отозвалась она, – такое зрелище я не пропущу ни за что.

Она стояла на веранде, пока «вольво» не скрылась вдалеке. Наконец обернувшись, она увидела, что Рейф и Уинстон наблюдают за ней через затянутую сеткой дверную раму.

– Можешь радоваться: Перри ни на минуту не поверил, что прошлой ночью мы были близки, – сообщила она.

– Какая удача! – Рейф закатил глаза. – А ведь любой другой человек, не такой проницательный, как Декейтер, мог бы поспешить с выводами!

– Да.

– И все-таки он подонок, – заключил Рейф.

– Да.

Он подозрительно нахмурился:

– Ты всерьез решила сходить на этот прием?

– Конечно. К счастью, я прихватила с собой черное вечернее платье и туфли на шпильках. Осталось найти одно…

– Да? – Рейф озадаченно смотрел на нее. – Что же?

– Вернее, одного – спутника.

– А мне показалось, тебе в спутники набивался Декейтер.

– Он даже не удосужился предложить заехать за мной. Нет, такой спутник мне не нужен.

– У тебя на примете есть кто-нибудь еще?

Ханна одарила его широчайшей улыбкой:

– Если не ошибаюсь, ты – мой должник?

Глава 9

– Из-за чего разгорелась ссора? – помолчав, спросила Октавия.

Митчелл обрывал с кустов засохшие бутоны.

– Из-за женщины. А ты как думала?

Октавия подперла подбородок ладонями, наблюдая, как он срывает очередной увядший цветок.

– Как ее звали?

– Клаудия Баннер.

– Она была красива?

Митчелл уже хотел кивнуть, но помедлил, вспоминая первую встречу с Клаудией.

– Она была очаровательна, – наконец признался он. – Я не мог отвести от нее глаз. Но красивой я ее никогда не считал. Просто знал, что меня безумно влечет к ней. К сожалению, она приглянулась и моему партнеру Салливану. Ненадолго.

– Ненадолго? Что это значит?

Митчелл коротко фыркнул.

– Салливан Харт всегда был слишком рассудительным и здравомыслящим, чтобы следовать велениям сердца. Он раскусил Клаудию гораздо раньше, чем я. Но я ему не поверил. Мы подрались. Финал.

– Как это получилось?

Митчелл сунул сухой бутон в пакет.

– Мы с Салливаном создали компанию «Харт и Мэдисон» сразу после того, как отслужили в армии. В те времена мы мечтали разбогатеть. План был прост: мы купили несколько дешевых парковок в Портленде и Сиэтле, решив держаться за них до последнего.

– Но зачем?

– Конечно, чтобы дождаться бума. Мы оба знали, что рано или поздно крупные города на северо-западе пойдут в рост. Тогда-то и цены на земельные участки взлетят до небес. Мы подсчитали, что со временем продадим их застройщикам за целое состояние. А до тех пор доход нам приносила недвижимость в центре, почти не требующая затрат.

– При чем же тут Клаудия Баннер?

– События стали развиваться быстрее, чем мы ожидали. Мы наняли Клаудию, чтобы вести переговоры по первой продаже. В таких делах у нее был опыт, а мы с Салливаном оставались новичками.

– И она провернула для вас эту сделку?

– Да. – Митчелл перешел к следующему кусту. – Да еще какую! Мы с Салливаном вдруг разбогатели, как никогда прежде. И с нетерпением ждали продажи следующей стоянки. Клаудия моментально нашла нам покупателя. С неба снова посыпался золотой дождь. Такое не забывается!

– Что же было дальше?

– В разгар переговоров о продаже третьего участка – самого большого, в деловой части Сиэтла – Клаудия заявила: компания «Харт и Мэдисон» должна включить в условия сделки пункт, согласно которому мы будем получать процент прибыли от здания, построенного на этом участке.

– Ого!

– Вот именно. – Митчелл снова сунул в пакет сухой бутон. – Прибыль ожидалась громадная. Мы с Салливаном от радости потеряли голову. Мы полностью доверяли Клаудии. А она воспользовалась этим и улизнула – вместе с прибылью от продажи всех трех парковок. Компании «Харт и Мэдисон» достались только долги.

– И вы с Салливаном вцепились друг другу в глотку, – заключила Октавия.

Митчелл мельком взглянул на нее, щурясь от заходящего солнца.

– Я был убежден, что Клаудию подбил на это Салливан. А он считал, что она сговорилась со мной. Однажды мы с Салливаном столкнулись у супермаркета Фултона… остальное, как говорится, уже история.

– Значит, ты очень любил ее?

Митчелл пожал плечами:

– Она была моей страстью. Из-за нее я выставил себя на посмешище. Мэдисоны всегда попадали впросак из-за женщин.

– Она и теперь твоя страсть?

Митчелл засмотрелся на увядшую розу, только что сорванную с куста.

– Я открою тебе одну тайну. Когда тебе под девяносто, многое начинаешь воспринимать не так, как в молодости. Если бы сегодня я вновь встретил Клаудию Баннер, я потребовал бы вернуть мои деньги.

– И все?

– Да. – Он усмехнулся сухой розе. – И все. У меня изменились пристрастия. И потом, с годами я усвоил еще кое-что: даже у Мэдисона может появиться здравый смысл, если он как следует постарается.

Некоторое время Октавия молчала, наблюдая за ним. Наконец она подала голос:

– Знаешь, если оставить на кустах несколько сухих бутонов, вскоре на их месте появятся плоды. Из них получается полезный тонизирующий настой.

– Терпеть не могу настои, – откликнулся Митчелл, сорвал еще одну розу и запихнул ее в пакет. – А когда мне нужно взбодриться, я пью доброе старое виски десятилетней выдержки.

Глава 10

На следующий вечер в половине девятого Рейф стоял рядом с Джедом Стедманом и смотрел, как Ханна танцует с Перри Декейтером. К нескрываемому удовольствию Рейфа, его появление на приеме не обрадовало Перри.

Все происходящее выглядело почти смешно и нелепо. Рейф искренне сочувствовал Торнли и его свите. Предполагался прием в честь политика, но большинство гостей то и дело украдкой поглядывали на Ханну и Рейфа, не замечая Торнли. Большинство присутствующих были местными жителями, в том числе мэр и его жена, члены городского совета и владельцы нескольких городских компаний.

Рейф повсюду видел знакомые лица и понимал, что почти все эти люди знают пресловутую легенду о вражде Хартов с Мэдисонами. Все они жили в Эклипс-Бей восемь лет назад, когда Ханна обеспечила Рейфу алиби в ночь смерти Кэтлин Садлер. Вдобавок весь город знал об условиях завещания Изабель Харт.

Когда в девятом часу Рейф и Ханна вошли в зал, множество голов одновременно повернулось в их сторону и еще больше челюстей мгновенно отвисло. По толпе пробежал ропот. Невероятное количество присутствующих нашли предлоги, чтобы подойти к парочке с приветствиями.

Нет, Торнли сегодня не повезло, думал Рейф. Откуда могли его помощники знать, что объявление о предполагаемой баллотировке их босса в сенат США будет оттеснено на второй план враждой Хартов с Мэдисонами?

Джед вяло жевал крекер со сливочным сыром и копченым лососем.

– Даже если Торнли станет следующим сенатором от великого штата Орегон, сегодня на него не обращают внимания.

– Только потому, что здесь собрались местные жители. Посторонний не понял бы, в чем дело.

– Да, здесь почти все из Эклипс-Бей. – Джед проводил Перри и Ханну оценивающим взглядом. – Декейтер недоволен. Видимо, не ожидал, что ты придешь вместе с Ханной.

Рейф увидел, как Перри и Ханна остановились.

– Мне нет дела до чувств Декейтера.

– Насколько я слышал, он тоже возлагал на этот вечер большие надежды. Говорят, в следующем году он надеется возглавить институт.

– Ну и что? – Рейф подцепил шпажкой, увенчанной перышком, оливку, ломтик сыра и гриб и отправил крохотный бутерброд в рот.

Джед с любопытством уставился на него:

– Так что у тебя с Ханной?

– Переговоры продолжаются.

Джед хмыкнул:

– Уже слышал. Вчера ночью твой «порше» видели возле дома Хартов. Поговаривают, что вы ведете переговоры в постели.

Рейф неторопливо повернулся к другу и ничего не сказал.

Джед смутился и поднял руку ладонью вверх:

– Прости, любопытство подвело… я ведь журналист.

– Помню, – кивнул Рейф.

– Я все уяснил. Больше личных вопросов о тебе и Ханне Харт не будет. Но, как старому другу, скажу: на твоем месте я постарался бы не злить ее родных.

– Остальные Харты меня не волнуют. Дело касается только нас с Ханной.

– Конечно, как скажешь. – Джед потянулся за очередным канапе и сменил тему: – Сегодня сюда съехались все местные шишки: только что видел в толпе Тома Лидда с женой. Видимо, директор института надеется, что Лидд предложит ему спонсорскую помощь.

Рейф проследил за его взглядом и увидел в дальнем конце зала мужчину с мальчишеским лицом в очках. Тому Лидду еще не исполнилось и тридцати, но он уже стоил несколько миллионов.

– Башковитый парень. У него есть хватка. Его программы лучшие на рынке. Не удивлюсь, если скоро услышу о каком-нибудь слиянии.

– Ты следишь за такими новостями? – изумился Джед.

Рейф пожал плечами:

– Это хобби.

Джед успокоенно кивнул и снова принялся разглядывать гостей.

– Для института это явный успех: перспективный политик, будущий спонсор, несколько видных лиц из политических кругов… Держу пари, этот прием начали готовить задолго до сегодняшнего дня. Институт совершенствуется.

Рейф перевел взгляд на рослого фотогеничного мужчину, беседующего с Томом Лиддом.

– И Тревор Торнли тоже.

– Это точно. В Вашингтоне он придется ко двору. Он не лишен интуиции и умеет все делать вовремя.

– Вечно ты повторяешь, что своевременность – залог успеха.

– В политике – само собой. А еще Торнли силен в долгосрочном планировании, и это еще одно преимущество. Он слишком сметлив, чтобы пренебрегать своими корнями здесь, в Эклипс-Бей. Кандидаты, принимающие поддержку земляков как должное, часто проигрывают.

– И женитьба на Мэрилин Колдуэлл не повредила ему, – сухо заметил Рейф.

Джед кивнул:

– Верно. И денежки ее отца оказались под рукой. Да, этот Торнли не промах.

– Он наверняка уделяет особое внимание институту.

– И не без причины: он был одним из первых важных политических клиентов института и до сих пор предан ему. Чем выше он поднимается, тем престижнее и влиятельнее становится институт.

– И тем усерднее поддерживает Торнли.

– Именно так. – Джед покачал в ладони бокал с вином. – Помню, как я освещал его первые публичные выступления. Уже тогда я предчувствовал, что он далеко пойдет.

Рейф вспомнил о той ночи, когда он провожал Ханну домой. Тогда во всех окнах института горел свет. Здание было хорошо видно с Бейвью-драйв. Ханна вскользь упомянула, что ее родители на приеме в честь политика по фамилии Торнли, баллотирующегося в законодательное собрание штата.

В тот раз Рейф пропустил ее слова мимо ушей. Политики его не интересовали. Он думал о составленном Ханной списке требований к будущему мужу.

Он поискал взглядом Ханну и увидел, что она идет к нему. При виде Ханны внутри у Рейфа что-то сжалось. Она выглядела бесподобно. Облегающее черное платье выгодно подчеркивало все достоинства ее фигуры – высокую упругую грудь, тонкую талию, округлые бедра. Ее волосы скользили по спине при каждом движении головы. Ноги в темных чулках и черных туфлях на шпильке казались самыми сексуальными в мире.

Первая красавица на этом балу. По крайней мере так считал Рейф.

Он смотрел, как она пробирается к нему. За Ханой плелся Декейтер, едва скрывающий раздражение, что особенно порадовало Рейфа. Если Перри раздражен – хорошо. Значит, ему не нравится, что сегодня Ханна явилась сюда не одна. Наверное, этот подонок рассчитывал проводить ее домой и, может быть, даже закончить прямо в машине начатое восемь лет назад.

Черта с два!

Ханна остановилась перед Рейфом. Она раскраснелась, ее глаза блестели. Рейф был почти уверен, что Декейтер тут ни при чем: Ханна что-то задумала, он понял это, едва заехав за ней сегодня вечером. Но что она затеяла? Рейф не желал вмешиваться, ему хватало роли наблюдателя.

Она улыбнулась.

– Мы вернулись, – объявила она.

– Вижу, – откликнулся Рейф.

– Прошу простить меня, – забормотал Перри. – Надо поздороваться с известными гостями. Я найду тебя попозже, Ханна.

– Да, пожалуйста, – со сладкой улыбкой отозвалась она. – Буду ждать.

Перри ввинтился в толпу.

– Он чем-то недоволен, – заметил Рейф. – Что ты с ним сделала? Отдавила ему ноги?

– Это я приберегла напоследок.

Вмешался заинтересованный Джед:

– Звучит многообещающе. Не хотите что-нибудь сказать прессе?

– Пока нет, Джед, – улыбнулась Ханна. – Но оставайся на связи.

– Если у нас еще есть время, можно пригласить тебя на танец? – полюбопытствовал Рейф.

– Можно.

– Ханна! – раздался из толпы мужской голос. – Ханна Харт! Неужели это вы?

В ту же минуту из толпы вынырнул Том Лидд, ведя за собой жену, симпатичную блондинку. Оба с неподдельной радостью улыбались Ханне.

– Какая приятная неожиданность! – заговорила юная миссис Лидд. Она обняла Ханну и посторонилась, пропуская к ней Тома.

– А я и не знал, что вы здесь, – продолжал Том. – Какая удача! Приятно видеть знакомое лицо.

– И я очень рада видеть вас, – отозвалась Ханна. – Позвольте представить Рейфа Мэдисона и Джеда Стедмана. Рейф, Джед, познакомьтесь с Томом и Джулией Лидд. Предупреждаю: Джед – редактор «Эклипс-Бей джорнал».

– Не беда, я умею ладить с прессой. И журналисты всегда благосклонны к «Программным продуктам Лидда». – Том с энтузиазмом обменялся рукопожатием с обоими мужчинами. – Рад познакомиться!

– Друзья Ханны – наши друзья. – Рейф мельком взглянул на Ханну, она подмигнула ему. Кое-что уже ясно, подумал он: супруги Лидд – часть ее плана.

– Ханна не просто наш друг, – поправила Джулия Лидд. – Она наш свадебный консультант, настоящая волшебница! Мы с Томом мечтали об особенной свадьбе, но как ее устроить, понятия не имели. А Ханна осуществила нашу мечту.

– Все прошло как по маслу. – Том просиял, глядя на жену. – Верно?

– Да, это было чудесно, – согласилась Джулия. – Свадьба должна была пройти будто на другой планете. Такой, какую Том создал в своей первой компьютерной игре.

– Да, в целом мире с водопадами, лагунами, архитектурными чудесами, – пояснил Том. – Мы создали его на острове возле Сан-Хуана. Ханна была бесподобна! Вы не представляете себе, сколько хлопот у нас было со свадьбой. Она не состоялась бы, если бы не удивительный организационный талант Ханны. После медового месяца я предложил ей работу. Для таких; одаренных людей в нашей компании всегда найдется место.

– А я ответила, что, если свадебный бизнес когда-нибудь исчерпает себя, я приму предложение, – сообщила Ханна.

– Пожалуйста, в любое время! – заверил ее Том.

Ханна тепло улыбнулась:

– Мне нравится устраивать свадьбы тех, кто нашел друг друга с помощью моей сестры.

– Ваша сестра – сваха? – удивился Джед.

Ему ответила Джулия Лидд:

– Мы с Томом познакомились через агентство Лилиан Харт. Она пользуется сложной компьютерной программой, чтобы подбирать будущих супругов. Конечно, такой метод не каждому по душе. Многие считают, что в таких знакомствах нет ни капли романтики. Но нам с Томом повезло.

Рейф повернулся к Тому:

– Я слышал, вы собираетесь финансировать исследовательские проекты института.

– Да, я подумываю об этом, – согласился Том. – Я большой поклонник концепции «мозговых центров». – Он обратился к Ханне: – Если не ошибаюсь, вы родом из этих мест. Что вы думаете о руководстве института?

Улыбка Ханны стала ослепительной.

– Как хорошо, что вы спросили об этом, Том! Насчет института у меня свое мнение. Может быть, поговорим об этом – но с глазу на глаз?

– Отлично. – Том взял жену под руку. – Я видел где-то рядом маленький конференц-зал. Надеюсь, там нам никто не помешает.

Джед проводил всех троих взглядом и повернулся к Рейфу, сгорая от любопытства:

– Как думаешь, что все это значит?

Рейф взял нож, окунул его в блюдо с расплавленным сыром и намазал им крекер.

– Откуда мне знать?

Но на самом деле он догадывался, что происходит. Ханна привела свой план в исполнение. Рейф не мог дождаться продолжения.

– Что-то не так? – насторожился Джед.

Рейф поморщился:

– Сыр слишком пресный. Сюда надо бы добавить феты или грецких орехов.

В половине одиннадцатого Ханна вышла из туалета – как раз в тот момент, когда Тревор Торнли поднялся на сцену, чтобы сделать важное заявление. Свет в зале приглушили, политика на сцене осветили лучом прожектора. Жена Торнли, Мэрилин, стояла позади мужа, едва не лопаясь от супружеской гордости.

Ханна сразу поняла: Мэрилин безумно рада тому, что ее муж решил баллотироваться в сенат США. Она всегда была тщеславной.

Тревор Торнли вскинул руки, прося тишины.

– Я хочу поблагодарить всех присутствующих, начиная с руководства этого выдающегося «мозгового центра». Здесь, в институте, ведется широкомасштабная работа в сферах социальной и общественной политики, оказывающая серьезное влияние не только на ученых мужей, но и на политиков и избирателей, а также на их отношение к испытаниям, с которыми в настоящее время сталкивается страна. Величие государства зависит от его граждан. И я всегда…

– Ханна, что ты натворила, черт возьми? – послышалось в темноте за спиной Ханны шипение Перри. Он схватил ее за руку и с силой сжал пальцы, заставляя повернуться. – Я только что разговаривал с Томом Лиддом.

– Замечательный человек. Такой умный. – Ханна улыбнулась, глядя прямо в горящие глаза Перри. – И его жена мне нравится.

– Лидд только что заявил, что не станет финансировать исследования, пока профессор Колледжа Чемберлена Брэд Макаллистер не займет должность в институте.

Ханна широко открыла глаза:

– И в чем проблема? Я слышала, что комитет уже рекомендовал Брэда Макаллистера. Он будет украшением института.

Лицо Перри приобрело угрожающий багровый оттенок.

– Черт возьми, ты не имеешь права вмешиваться в дела института!

– Я и не вмешивалась. – Ханна улыбнулась. – Просто сказала Тому, что Брэд – блестящий ученый и что комитет единодушно проголосует за него.

– Лидд требует, чтобы Макаллистер возглавил новую кафедру. – Перри начал заикаться. – Целую кафедру!

– Превосходная мысль. Брэд – душа совместного проекта. Если он возглавит кафедру, Лидд и институт могут быть уверены в том, что деньги Лидда тратятся именно на исследования.

Перри яростно гримасничал.

– Кажется, Пэмела Макаллистер – твоя подруга? Ты знала, что Брэд надеялся получить назначение?

– А еще я слышала, что ты препятствуешь назначению – потому, что завидуешь профессиональным качествам Брэда. Ты боишься, что он затмит тебя, не так ли?

– При чем тут это!

– В таком случае, чем же тебя не устраивает выбор комитета?

– Ты все подстроила! Ты согласилась прийти сюда сегодня, только чтобы поговорить с Лиддом.

– Но ведь ты сам упомянул о том, что Лидд приглашен на прием.

– Ну и что? – Он повысил голос и схватил ее за вторую руку. В глазах Перри заплескалась ярость. – Думаешь, если твоя фамилия Харт, тебе позволено вытворять такое?

– Перри, сегодня ты пытался использовать в корыстных целях мою фамилию и меня. Я не стала мешать тебе, зато не упустила случая, когда он подвернулся. Так что мы квиты.

– Дрянь! Еще восемь лет назад тебе нравилось дразнить меня. До сих пор не отвыкла?

Ханна поняла, что за последние восемь лет Перри ничуть не изменился: он приходил в ярость так же стремительно, как раньше.

– Пусти меня, – холодно процедила она. – Эта сцена напоминает мне другую, восьмилетней давности.

– Если ты про ту ночь, когда ты разыграла у меня в машине целую драму, а потом выскочила, когда мне осточертела твоя волынка…

Ханна не выдержала:

– Да, про ту ночь, когда ты попытался соблазнить меня, не сумел и решил изнасиловать. На что ты надеялся? Рассчитывал, что я выйду за тебя, как только пойму, что ты идеальный любовник?

– Черт бы тебя…

– Или думал, что после секса мне придется выйти за тебя замуж, чтобы сохранить репутацию?

Он зло прищурился:

– Если когда-то я и думал, что ты дорожишь репутацией, то разуверился, когда ты заявила Йейтсу и всему городу, что провела ночь на берегу с Рейфом Мэдисоном!

Ханна вскипела мгновенно:

– Хочешь кое-что узнать? Тебе очень-очень повезло – потому, что я не сказала ни родителям, ни брату, как ты вел себя в машине той ночью. Я объяснила только, что мы поссорились. Но даже не намекнула, что ты пытался изнасиловать меня.

Он выкатил глаза:

– Да как ты смеешь предъявлять мне такие обвинения? Никто в институте не борется за права женщин активнее меня!

– При чем тут политика? Мы оба знаем, чего ты добивался той ночью.

– Мы были на свидании. – Голос Перри звенел от ярости. – Ты вдруг взбрыкнула, стоило мне поцеловать тебя. Вот и все!

– А мне помнится еще кое-что. – Она ткнула пальцем в его элегантно завязанный белый шелковый галстук. – Ты надеялся заставить меня выйти за тебя замуж.

– Ты рехнулась? Черт, я знал, что в те времена ты была наивна, но не думал, что настолько! Ты даже не знала, что такое здоровая жажда секса у нормального мужчины!

– Знаешь, Перри, эта жажда вовсе не показалась мне здоровой, а ты – нормальным.

– Ты сама виновата в этом ничтожном недоразумении.

Она холодно улыбнулась:

– Недоразумении? По-моему, это было домогательство.

– Знаешь, как называют женщин вроде тебя? Ты не вправе винить меня за то, что я откликнулся на твой призыв.

– Я тебя никуда не звала, и ты это прекрасно знаешь.

– А ведь я дорожил тобой. – Его челюсть дрогнула, словно он собирался разрыдаться. – Я хотел на тебе жениться.

– Конечно. Но только потому, что моя фамилия Харт.

– Неправда.

– Как бы не так! Нет, в те времена я только казалась наивной. Думаешь, ты был первым мужчиной, который ухлестывал за мной только затем, чтобы жениться на инвестиционной компании Харта?

– Хватит гнусных намеков! – рассвирепел Перри. – Я ученый. Я живу в мире идей, а не в мире бизнеса!

– Постой-ка, Перри, давай уточним. Ты – делец. И всегда был дельцом. Восемь лет назад ты считал женитьбу на мне простым и быстрым способом запустить руки в карманы моего отца. А еще ты рассчитал, что тебе пригодятся светские и деловые связи моих родителей, верно?

– Твоим родителям я нравился.

– В основном потому, что они считали тебя умным, обаятельным и честолюбивым юношей. По-настоящему честолюбивым. Таких людей в моей семье уважают. Иногда даже слишком.

– Ну и что плохого в честолюбии? Это характерная американская черта.