Электронная библиотека » Джилл Симс » » онлайн чтение - страница 16


  • Текст добавлен: 26 марта 2020, 10:00


Автор книги: Джилл Симс


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Понедельник, 13 августа

Джейн снова со мной не разговаривает, потому что я не только не купила ей бикини в аэропорту (у нее их уже восемь, а приехали мы на семь дней), так еще приобрела для себя купальник в Zara, что недалеко от отеля. Джейн осудила его как неподобающий и не подходящий для женщины моего возраста.

Питер со мной не разговаривает, потому что он записал нас всех на водное поло, а мы туда не хотим, конечно же, он «думал, что будет весело, мам, если мы все вместе чем-нибудь займемся», но когда я надела свой новый купальник от Zara, то оказалось, что он подходит только для того, чтобы лежать, не шевелясь, у бассейна, а если вдруг нечаянно пошевелишься, то он расстегивается и грудь вываливается, так что симпатичный немец Карл чуть не лишился зрения, когда моя левая грудь заехала ему в глаз.

Карл определенно пялится на меня и все предлагает выпить вечерком, но я, помня слова Дорис, отказываюсь, да и Питер ревностно следит за нами.

Бойкот со стороны детей означает, что впервые у меня в отпуске появилось время почитать книжки, которые я всегда беру с собой (Питер все никак не поймет, почему я просто не закачаю их в Kindle, но это же не сравнится с настоящей бумажной книжкой, которую ты специально выбрала для этого отпуска, хотя если ее не класть в багаж, то освободилось бы место для пары обуви, которую все равно не будешь носить в отпуске) и не прочитываю дальше первой главы, потому что приходится перечитывать одну и ту же строчку, ибо дети отвлекают бесконечными запросами: то им надо пить, то они хотят мороженое, то они хотят с кем-то пойти играть в бассейн, то надо надуть их круг, то им слишком жарко, то им холодно, то по ним ползет какой-то жук. Бедная семейная пара, за которой я наблюдала, не присела ни разу за всю неделю, их малыши не давали им ни минуты покоя, потому что их надо было то смазывать солнцезащитным кремом, то вытирать от воды, то застегивать их спасательные жилеты, то расстегивать и успокаивать плачущих малышей, потому что солнце «плохое, светит прямо на меня». Каждое утро это семейство высаживается у бассейна с огромным баулом, в котором есть все, чтобы пересечь Сахару, и тем не менее уже в 10:30 между родителями начинается разборка, потому что он забыл положить что-то очень необходимое, а она скрипит зубами и шипит на него: «Я же тебя просила». «Цените эти моменты, – советуют вам со стороны. – Ведь вы создаете их сами, впоследствии вам будет так их не хватать».

Я посматриваю на эту молодую маму, у которой книжка «Элеанор Олифант в Полном Порядке» открыта на той же самой странице, что и в начале поездки, когда она шипит на своего мужа: «Ричард, черт возьми, почему ты не проверил, есть влажные салфетки в сумке или нет, он же весь обделался с ног до головы, чем теперь мне его вытирать? Мне что, все время тебе обо всем напоминать? От тебя никакой пользы, ты как еще один ребенок, честное слово». На что он неизменно возмущается: «Знаешь, дорогая, тебе надо было просто сказать, чтобы я проверил салфетки, и все», – и видно, как она силится не заорать на него в этот момент и старается изо всех сил сдержаться, поэтому ее шепот звучит зловеще: «Я тебе говорила проверить, все ли на месте», а он отвечает: «Ты ничего не говорила про влажные салфетки. Надо было сказать». Тут ее перемыкает и она орет: «Почему я должна все тебе напоминать? Мог бы уже и запомнить, что нам нужны эти чертовы влажные салфетки!» Не думаю, что они будут скучать по этим моментам, уж точно эти перепалки не станут теми приятными воспоминаниями, которые они будут с трепетом хранить в своей памяти.

Честно говоря, удивительно, как молодым парам удается прожить первые годы своего «родительства», не поубивав другу друга. Видимо, у нас Саймоном все было не так уж плохо, если мы смогли так долго продержаться. Скорее, я полагаю, что это я умудрилась продержаться так долго и не утопила его в каком-нибудь бассейне за границей за то, что он такой беспомощный и бесполезный придурок, который забывал положить в пляжную сумку необходимые вещи, будь то салфетки, бутылочки, солнцезащитный крем, а вместо этого накачивал детей кока-колой, когда я на минуту отвлекалась, и потом придуривался, что понятия не имеет, отчего детей так бомбит и как угомонить этих сорвавшихся с цепи, дерущихся друг с другом сахарозно-глюкозных монстров.

Не пойму почему, но Саймон шлет мне сообщения с информацией о погоде дома соответствующими, на его взгляд, эмодзи (обычно это печальный смайлик, видимо, льет как из ведра). Ума не приложу, что бы это значило и почему он считает, что мне стоит это знать; одна из лучших вещей в нашем разводе – это возможность забить на одержимость Саймона погодой и на его привычку каждые три минуты проверять хуллион своих погодных приложений, видимо, есть у него какая-то странная уверенность, что если он хуллиард раз будет проверять погоду, то у него появится над ней контроль.

Воскресенье, 19 августа

Мы вернулись из отпуска в четверг, с тех пор у меня ощущение, что я ничего не делаю, а только стираю горы пропахших хлоркой, вымазанных солнцезащитным кремом, вывалянных в песке вещей. Но только НЕ СЕГОДНЯ! Сегодня особый день, потому что мы договорились с Джеком сходить на свидание и сегодня встречаемся за бранчем. И хотя меня дико раздражает концепция бранча, я хотела произвести впечатление весьма продвинутого человека, который может запросто пойти и на бранч, поэтому, когда Джек предложил такую идею, я не сказала: «Ой, нет, спасибо, терпеть не могу авокадо».

Я проснулась в приподнятом настроении, вся в ожидании не по-детски взрослого дня, хотя пробуждение застало меня далеко не в инстаграмном виде, на что я так надеялась, – я ведь представляла, что после развода буду просыпаться как театральная дива, томно раскинувшись одна на гигантской кровати, на белейшем накрахмаленном постельном белье. В реальности, пока здесь еще нет детей, я просыпаюсь зажатая в уголок, в то время как Барри и Джаджи в сонном блаженстве оккупировали всю кровать, а часть Барри еще и выходит за пределы кровати, но Джаджи ему не хотел уступать ни пяди матраса, и поэтому вытягивался во всю свою короткую длину. К тому же Джаджи любит спать, положив морду на подушку, и храпит как дворник, поэтому если сложить все запахи, звуки, храпение и сопение, то все выглядит так, как будто Саймон и не уходил от меня. Только в спину меня никто не толкает с требованием отдать супружеский долг.

При встрече Джек и я исполнили Неуклюжий Ритуал Объятий и Поцелуев Ой Целуешь Обе Щеки (Зачем?? Зачем люди делают это?? Кому это надо, да и у кого это нормально получается?), после чего Джек предложил выпить по «Кровавой Мэри», честно говоря, это лучшее, что есть на этих бранчах. Ну и еще, конечно, бекон.

Джек прошелся по меню, лицо у него вытянулось.

– Что-то одно авокадо везде, – сказал он нейтрально.

– Мммм, – промычала я как можно нейтральнее.

– Так, а что ты думаешь брать?

– Ммм, думаю закажу яйца Бенедикт.

– Без авокадо?

– Без авокадо. Но ты не стесняйся, заказывай.

– Бог с тобой! Терпеть их не могу.

– Слава яйцам! Я тоже терпеть не могу авокадо. Оно же похоже на зеленые сопли. Во всем соцсети виноваты. И не только в популярности авокадо, но и бранчей тоже.

– Правда? – спросил Джэк, слегка озадаченно.

– Конечно! Разве до фейсбука и инстаграма кто-нибудь слышал про бранчи? Понятно, что «бранч» существовал где-то там, у преуспевающих американцев или каких-нибудь абсолютно поехавших на своем стиле хипстеров. А потом пришел фейсбук, а за ним подтянулся инстаграм – и понеслось: не успели мы опомниться, как сами стали тащиться от необычно приготовленных яиц, поданных на тосте из безопарного теста, изгаляться, как бы еще так оригинально эти жалкие яйца на хлебе подать, и вот оно, авокадо! Куда ни глянь, ВЕЗДЕ это пюре из авокадо! «Пюре». И почему они называют его «пюре»? Чтобы звучало круто или чтобы придать стиля этой зеленой размазне? И кому вообще надо пюре из авокадо? Это же просто авокадо!

– Да уж, вижу, авокадо ты очень не любишь.

– Не люблю! Вся эта суета вокруг бранчей и авокадо лишь потому, что можно сделать фоточки и запостить их в ленту, чтобы все знали, что ты ходишь на бранчи, а иначе какой в этих бранчах смысл?

– Я не знал. Извини, я бы не стал звать тебя на бранч, если бы знал, что у тебя к ним такое отвращение.

– Да нормально я отношусь к бранчам. В конце концов, это единственно социально приемлемый случай, когда можно пить водку до обеда, не так ли? Просто меня раздражают все эти бесконечные фотосессии бранчей, особенно когда я сидела дома с малышами и не могла никуда пойти, потому что надо было бы тащить с собой этих маленьких разбойников, а они бы разнесли к черту все эти распрекрасные залы для бранчей с пирамидами из тостов, сэндвичей и прочих брускетт, украшенных пучками зелени и давленого авокадо. Поэтому я проводила субботы и воскресенья, яростно скроля все эти посты, проклиная всех этих БРАНЧУЮЩИХ СВОЛОЧЕЙ, которые сперва наслаждались блюдом из яиц по баснословной цене, а потом спешили на какое-то культурное мероприятие, смотрели французский высокоинтеллектуальный фильм или торопились попасть на концептуальный перформанс, а затем их ненароком заносило в какой-нибудь авангардный шоу-рум, где они невзначай и приобретали что-нибудь миленькое, оригинальное и такое уникальное, что придаст интерьеру их дома ДОХРЕНА ИНСТАГРАМНОСТИ. А моя культурная программа в то же время включала бесконечные пересмотры детского сериала «Лентяево» и усталые фантазии о том, на какие кульбиты способен супергерой Спортакус в постели, и размышления, оставит ли главный герой усы или сбреет их к следующей серии, а весь мой шопинг был исключительно в онлайне, потому что мы же помним о маленьких разбойниках и их разрушительной силе, сметающей все на своем пути, так что ярость при виде бранчующих сидит во мне очень глубоко. Но сейчас я примкнула к их рядам и все изменилось! Подожди-ка, дай я сделаю фото моей «Кровавой Мэри» для инсты.

– Так ты, значит, о Спортакусе мечтала? – небрежно спросил Джек.

Тут до меня дошло, что в порыве эмоций я сболтнула лишнего и, вероятно, даже слишком.

– Было дело, – призналась я. – Нравился он мне раньше. В свою защиту скажу, что мне тогда мало удавалось поспать, а если долго не спишь, то и не такое случается. Я тебе больше скажу, на мистера Тамбла западало немало мамочек, что жутко, конечно.

– Который играл страшного клоуна? Ничего себе! Он мне нравился в другой передаче, где с ним вела блондинка с невероятно стоячими сиськами.

– Как можно пялиться на сиськи ведущих, когда смотришь детские передачи со своими детьми? – укорила я его.

– Как можно фантазировать, что Спортакус кувыркается у тебя в постели? – подколол меня Джэк.

Так, несмотря на мои опасения, что нам не о чем будет говорить, рты у нас не закрывались и мы говорили обо всем – о детях, конечно же, в первую очередь; он очень гордился своей дочерью, она училась на втором курсе в университете и говорила, что проводит все свои пятницы и субботы в библиотеке, он ей верил, пока не узнал, что «Библиотека» – это дешевый бар, в котором студенты буянили каждые выходные. Я упомянула некоторые выходки Джейн, а также то, как быстро ее швыряет от ненависти к любви и обратно, а он заверял меня, что у его дочери было то же самое, но потом это прошло, а я ему рассказала, как Питер хотел, чтобы я занялась волейболом, и что я чуть не выколола своим соском глаз одному прекрасному немцу по имени Карл, тут он поперхнулся своей яичницей, но я призналась, что не такие уж у меня стоячие соски, как у героини Сары-Джейн из другой детской передачи «Хиглди Хауз», на что он отметил, что вряд ли у кого-либо может быть такая неестественно торчащая грудь, и было бы смешно посмотреть, как она все-таки выколет Джастину глаз своим соском, а потом мы пошли прогуляться по каким-то миленьким антикварным лавочкам, но я ничего там не покупала, потому что все стоило нереально дорого, и если захотеть, то можно отрыть замечательные вещицы в комиссионном магазине раз в десять дешевле, а потом мне надо было идти домой и выгуливать собак.

Когда мы шли обратно по парку, он признался:

– Я очень хорошо провел сегодня время.

– Я тоже, – ответила я. – Было весело.

Весело? Блин, звучит так, как будто мы ходили в развлекательный центр. Зачем я сказала «весело»? Может, Джейн и права. Зачем я вообще открываю рот? Может, лучше хранить таинственное молчание?

– Итааааак, мы с тобой это повторим? Когда?

– Конечно, обязательно! – ответила я, пытаясь не выказывать излишнего энтузиазма.

– Отлично. Так, я тебе позвоню?

– Да, звони!

А потом он наклонился и поцеловал меня, прежде чем я успела сказать еще какую-нибудь глупость. Я раньше представляла, какие будут ощущения, если меня поцелует другой мужчина – не Саймон, который хорошо целуется, а кто-то другой. Я переживала, что те мальчишки, которые в моей юности слюнявили мое лицо, могли так и не перерасти своих неловких лобзаний (один паренек, с которым я целовалась в пятнадцать лет, буквально впился в мой подбородок, что было непривычно, неприятно, а также травматично для кожи), и потому если кто-нибудь из таких выросших пацанов меня поцелует, то это слюнявое лобзание повторится вновь. Но, как оказалось, Джек виртуозно целовался, намного лучше Саймона, хотя тогда мне было не до сравнений. В тот момент я пожалела, что не подумала об этом заранее и опрометчиво заказала яйца. Также я переживала, а хорошо ли я сама целуюсь, откуда человеку знать, хорош он в этом деле или плох? То есть раньше никто не жаловался, но ведь и я ничего не сказала тому несчастному подбородочнику, так что никаких гарантий, что я сама целуюсь хорошо, у меня не было. В журнале для подростков советов по поцелуйным стандартам тоже не приводилось. Я старалась не думать о яйцах и журнальных советах и сконцентрироваться на очень приятном поцелуе.

От Джаджи никогда не дождешься благодарности, а ведь я прервала свое свидание, чтобы он мог опорожнить свой кишечник, а вот Барри – умница, лизнул меня в знак благодарности. По запаху из его пасти можно было догадаться, что он опять ел куриный помет. Хорошо, что у Джека запах был гораздо приятнее. А еще Саймон лайкнул мой пост с «Кровавой Мэри» и даже оставил коммент: «Выглядит неплохо! Надеюсь, тебе весело! Был бы не прочь присоединиться!» Значит ли это, что он хотел бы присоединиться к моему бранчу, или что его любимые детки подливают ему спиртного? А может, он просто старается быть вежливым. В общем, неважно, я лучше буду вспоминать тот прекрасный поцелуй, чем думать о мотивах Саймона. Господи, только бы он не заметил, что от меня несло яйцами!

Пятница, 24 августа

Я на фестивале. Ноги у меня неестественного рыжевато-зеленоватого цвета, потому что я решила, что мой уже смывающийся загар был недостаточно хорош для шортов, которые я хотела надеть, и поэтому в четверг вечером я намазала ноги искусственным загаром, а крем оказался просроченным. Я-то думала, что чумовой зеленый оттенок самого крема – это такой первый этап проявления загара, но нет, крем просто испортился, и я пыталась соскрести его с кожи, когда до меня дошло, что другого цвета не будет, но ноги позеленели намертво. С другой стороны, на фестивале будет столько разодетых и размалеванных чудиков, что я без проблем впишусь в эту сумасшедшую тусовку.

Как же я оказалась на фестивале? Коллега Колина несколько месяцев назад забронировал билеты для своей семьи, но потом у него жена вдруг забеременела (что-то много таких случаев стало происходить вокруг. Но Джек меня предупредил, что его перевязали, так что, если у нас с ним дело дойдет до этого, одной проблемой должно быть меньше), и у нее срок как раз на этой неделе, так что четыре билета на фестиваль перепали Колину. Сэм отказался ехать, потому что у него спина, Софи предложила, чтобы поехали она, Эмили, Джейн и Милли, но против этого варианта были все родители, так что сложилась следующая конфигурация: Колин, Софи, я и Джейн.

Джейн и Софи такой расклад не очень пришелся по душе, и они с пеной у рта доказывали, что девушки в пятнадцать лет уже достаточно взрослые, чтобы их четверых отпустили одних пастись на огромное поле с разнузданными мужиками, наркотой и конфетти (это мои представления о том, что происходит на таких фестивалях, почерпнутые из клипов Pulp), но потом сдались, потому что им ясно дали понять, что единственный способ хотя бы для них двоих попасть на фестиваль – это только под любящим и неусыпным взором Колина и меня.

Так что, быстренько прикупив через Amazon и BooHoo все необходимое и взяв отгул на работе, я была готова к фестивалю.

Джейн онемела от ужаса, увидев меня выплывающей из дома во всем моем фестивальном великолепии.

– Что на тебе надето? – смогла она под конец выдавить из себя. – Господи боже мой, мать моя, на кого ты похожа?

– Я оделась в стиле Кейт Мосс и Джо Уайли в Гластонбери! – с гордостью заявила я, закружившись, демонстрируя со всех сторон свои джинсовые шортики и блестящие резиновые сапожки (не хантеры, конечно, но все же. Потому что я не собираюсь выкладывать сто фунтов за какие-то болотные сапоги!).

– В чьем-чьем стиле? Ты выглядишь как городская сумасшедшая! – в ужасе вскричала Джейн. – Когда ты будешь одеваться нормально? Ты же слишком старая, чтобы носить такие вещи.

– Ерунда, – резко оборвала я ее. – Джо Уайли уже давно за пятьдесят, а она все еще выглядит и одевается как девочка.

– Да кто бы ни была Джо Уайли, ты же не она! Ты моя мама. Ты не можешь ехать в таком виде.

– Еще как могу, – сказала я раздраженно. – Да и времени на переодевание не осталось. Колин и Софи нас уже заждались.

Из своей комнаты выполз Питер, чтобы пожелать нам счастливого пути, его должен был забрать позже Саймон, и у сына была такая же реакция.

– Мама, шорты реально короткие, – запротестовал он.

– Ничего не короткие, – не сдавалась я.

– Короткие. Опять будет как с водным поло, только светить будешь не грудью, а попой.

И именно в этот момент объявился Саймон, который зашел за Питером (пыталась я всучить ему еще и собак, но он согласился только взять сына, поэтому для собак пришлось вызвать сиделку), так у него чуть глаза не повылезали из орбит, когда он увидел мой наряд.

– Вау! – выдохнул он.

– Даже и не начинай! – сердито приказала я.

– Не начинаю, – опомнился он. – Просто выглядишь потрясно. Реально. А ты так не замерзнешь? Приложение обещает дождь.

– Ой, Саймон, иди ты со своим прогнозом погоды. В жопу твое приложение, я буду танцевать до упаду, даже если у меня зад отмерзнет, но я решительно настроена и собираюсь веселиться на этих выходных.

– Да я просто хотел предупредить, – мрачно отозвался он. – Поезжай, веселись, конечно. И не вспоминай даже о нас с Питером, пока ты там веселишься. Мы с Питером не пропадем, да, сынок? Предлагаю сходить поиграть в лазерный квест, а потом съесть пиццу. Мы тоже повеселимся, да, сынок?

– Вообще-то, пап, я договорился с Лукасом, что буду у них, и Ханна разрешила мне остаться на ужин, подбросишь меня к ним по дороге в город? А я тебе потом напишу, когда меня забрать, – сообщил ему Питер.

– Так, а что же мне тогда делать сегодня целый день? – огорчился Саймон.

– Без понятия, – задорно прочирикала я. – Ой, ну все, мы уже и так сильно опаздываем, полезай в машину, Джейн! Питер, увидимся в воскресенье вечером, и не объедай там Ханну. Давай, пока, Саймон! – я запрыгнула в машину, и мы тронулись в путь.


Наконец мы добрались на место и стали выгружать машину. Когда мы забирали Колина с дочерью, он странно поглядывал на меня, но когда мы приехали на фестивальную парковку и он заглянул в багажник, то тут уже стал возмущаться вовсю.

– Эллен, что это ты привезла?

– Как что, вещи.

– У тебя тут корзинка для пикников. Плетеная корзинка, ты серьезно?

– А что такого? В ней есть все: тарелки, стаканы, приборы. Корзинка прелестная и стоила всего лишь 25 фунтов на распродаже TKMaxx.

– Господи, смотрю, тебе раньше не доводилось бывать на таких фестивалях? – сокрушенно вздохнул Колин.

– Вообще-то не доводилось, а что не так с корзинкой?

– На фестивали с корзинками не ездят, милочка.

– Да почему нет? Это же очень удобно.

– Совсем нет. Ты же понимаешь, что нам придется на себе тащить все из багажника на кемпинг?

– Так она же плетеная. Плетеная – значит легкая. В этом весь смысл.

Но Колин не слышал моего последнего аргумента, потому что ушел в багажник с головой.

– Это что… это ты взяла с собой… шезлонги? – не веря своим глазам, спросил он. – И еще у тебя полная хозяйственная сумка с фонариками?

– Они на батарейках – гордо заявила я.

– Что ты, черт возьми, собираешься там с ними делать? Мы же приехали на обыкновенный фестиваль, дорогая моя. А ты собралась освещать посадочную площадку для космического шаттла?

– Я собираюсь украсить нашу палатку так, чтобы она выглядела особенной и не такой, как у всех, – упорствовала я.

– Полагаю, и диванные подушки ты тоже для этого прихватила?

– Да, я собираюсь оформить нашу палатку в стиле бедуинов и Cath Kidston.

– Мать моя, да за что же мне такое! – запричитала Джейн. – Почему ты всегда такая чрезмерная?

– Знаешь, это лучше, чем ничего особенного, – парировала я, припоминая ей ее же слова и вообще чувствуя себя превосходно оттого, что не отстаю от молодежи и даже местами впереди нее.

– Совсем не лучше, – возразила Джейн.

Девочки нехотя согласились, чтобы их палатка стояла рядом с нашей, но при этом они настоятельно рекомендовали нам не разговаривать с ними, не приближаться к ним ближе чем на полтора метра, никоим образом и никаким манером не подавать виду, что мы их знаем, да и вообще делать вид, что мы никак с ними не связаны.

Мы с легкостью согласились на эти условия, потому что для моего реноме иметь в прицепе мрачную пятнадцатилетнюю дочь не прибавляло шику, а наоборот, добавляло возраста.

Наконец мы поставили палатки, без какой-либо помощи от девочек, которые уткнулись в телефоны и прихорашивались, так что мы отпустили их на волю, но только после моей проникновенной лекции о том, чтобы они не пили алкоголь, ничего не брали у незнакомых людей, и если им вдруг каким-то чудом продадут спиртное, то пусть знают, что сидр здесь намного крепче, чем то светлое пиво, которое они привыкли лакать. В целом лекция состояла из того, что я предостерегала их от всего и вся, грозила пальцем, а девочки недовольно закатывали глаза и возмущенно махали своими гривами.

Когда наши дочери ускакали на волю, Колина осенило, что надо накатить и пойти слушать музыку. К сожалению, на таких фестивалях не разливают прохладненький совиньон блан, поэтому Колин предложил поступать как и все – глушить сидр, который оказался на удивление вкусным, но и крепким, чего я боялась. Я опрокинула пару кружек, мне похорошело, а тут еще какая-то милая леди осыпала меня блестками (она целилась в лицо, но мы обе были уже в расфокусе, так что блестки осели в основном на моей груди, что тоже прикольно), и уже неважно было, какую музыку слушать, каким песням подпевать, потом мы пошли в палатку спать, но прежде надо было сходить в туалет, учитывая количество выпитого сидра, ходить туда пришлось несколько раз за ночь, а фестивальные туалеты такие страшные, как я и опасалась… и шаткие. Думаю, дома я сожгу все те вещи, что были на мне в этот уикенд, чтобы уж точно не оставить себе сувенирную заразу из мобильных туалетов. А еще любопытно, как далеко блестки путешествуют по телу, некоторые забрались аж мне в трусы, я нашла их во время моих многочисленных визитов. Боюсь представить, куда они еще могли попасть, и смогу ли я от них там когда-нибудь отмыться.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации